[AD&D2e] There would be some Dragons | ходы игроков | Часть 2. Развалины

  Поднявшись на ноги и после дней проведенных в тесной стальной коробке недостаточно высокой, чтобы встать, и недостаточно широкой, чтобы лечь, наконец, потянувшись, Ринн всматривалась в темноту. Битва? Нет, вовсе не ждала она, что выбравшись из проклятого ящика, сможет насладиться покоем да бокалом красного вина, расслабившись в горячей ванне. Напротив, было ей совершенно очевидно, что за открытой дверью тюрьмы ждали лишь новые неприятности, и потому даже наслаждаясь приятным хрустом в нывших плечах, она оставалась настороже.

  За дни заточения в своей волшебной тюрьме не слышала она ни связной речи, ни звона ключей возможных тюремщиков: только раза два – наверное, недавно совсем, но счет времени давно она потеряла – пронеслось в пространстве за запечатанной магией дверью какое-то неразборчивое бормотание. Может, это темнота наконец заговорила с ней? Может, она теряла рассудок? Может и не было сейчас вокруг никакого коридора, а только её собственный разум играл с нею в игры, теша ослепшие в долгом мраке глаза иллюзией чего-то большего, чем шесть глухих металлических стен? Она обернулась – что стало с её тюрьмой? – но позади нашла лишь сырую стену темного коридора. Что было бы с ней, не выскочи она сейчас чертиком из табакерки? Неужели осталась бы замурована заживо в этой стене?

  Битва. Стоны боли и скрежет зубовный, да мечей кровожадный звон. Мудрость всей прожитой жизни, пусть и не раскрывала память всех истин, шептала на ушко Ринн: «Любая битва сводится к тому, что кто-то в ней проиграет, и лучше всего самой определить, кто это будет, ведь победитель непременно попытается диктовать свою волю побежденному, а воля эта может быть самой разной. Допустим, сражаются там такие же, как она, с теми, кто преследовал всех их: очевидно, что преследователи не должны победить в этой битве. Или, быть может, воюют какие-нибудь фанатики очередного мелкого культа с ордой, пришедшей разграбить их храм: в этом случае проиграть в битве желательно сторонам обеим».

  Ведомая этими рассуждениями – больше инстинктом, чем знанием – ловким движением выхватила она лук и стрелу правой рукой положила на тетиву. Как получилось так, что пленившие её не забрали оружие? Ужели сильны были столь их чары, что острие стрелы было не большей угрозой, чем укус комара? Быть может, и правда могли они просто прихлопнуть её, попытайся только Ринн их ужалить – да ведь и в самом деле, ящик мог запросто возникнуть не вмурованным в стену, а где-нибудь глубоко под землей; и тогда, исчезни вдруг его стены, раздавила бы её земная твердь. Но в битвах, где находят место такие чары, не звенит сталь, не люди кричат, а рычат чудовища и гулом громовым наполняет воздух Аркана да молнии трещат, яркими вспышками, а вовсе не светом факелов, наполняя залы. В памяти её не было таких битв, но смутные образы из картин, книг, древних легенд да менестрелей баллад рисовали в воображении то, что могло бы быть.

  Осторожно ступая по неровным камням, держа стрелу наготове, устремилась освободившаяся из волшебной тюрьмы навстречу отзвукам битвы. Чья бы судьба ни решалась там, для себя она знала: в этом решении всегда было лучше самой принять самое большое участие.

Колдун начал ощущать липкую безнадежность. Словно он боролся с противником, сильнее его - вроде, еще борешься, а вроде уже все ясно... Но заканчивать бой до последнего вздоха - своего или вражеского - было не в обычае горцев, и если Виг не был рожден утгаритом, то впитал горские обычае с едой гор, которую ел, водой гор, которую пил, воздухом гор, которым дышал.

- Утгар - прошептал маг - Эта пуля - за тебя!

Кажется удалось, они сейчас пытаются бить только его. Конечно, могло показаться, что он играючи, без сложностей уклоняется от шквала ударов идущих от орков. Но на самом деле Сарт был предельно сосредоточен, потому что знал, что как бы хорош он не был, в "свалке" случайно получить ране очень легко, а даже незначительная рана может повлечь за собой драматические последствия. Поэтому он хоть и дразнил орков, но выкладывался по полной.

- Как вы вообще могли кого-то ограбить? - улучив момент сказал он, ожидая, что кто-то из орков откроется и сделает быстрый выпад.

Упор. Укол. Пригнуться, схватить дворфа за ногу и потащить назад. В голове звучит очень просто, а на деле, когда один свин воет орочьим голосом, а остальные пытаются зарезать зашедших на огонек наемничков почем зря — вообще ни разу не простая задача. По крайней мере надо постараться осложнить оркам жизнь телом их же собрата, а только потом вытаскивать раненого, пусть и перевязывать его некогда, но хотя бы не затопчут ногами по голове.
— Х-ха!
В морду попасть сложно, головой орк вертит, словно уж в костре, а вот по пузу или по ногам должно быть проще.

Наступивший босой ногой на факел орк не представлял особой угрозы, в отличие от своего товарища. Вот от его тычков, почти заслуживших право называться выпадами, Сарту пришлось поуворачиваться от души! Почти всерьез - почти, потому что умно построенная защита, рипост - и вот уже одним противником стало меньше! В темноту улетела очередная пулька Вига, а копейщик сократил дистанцию, вставая над телом упавшего орка. Своим маневром он смог застать Сарта врасплох, и фехтовальщик не успел отшагнуть от вылетевшего под новым углом наконечника копья, которое орку уже не приходилось держать за самую пятку, и распоряжаться длиной которого орк, оказалось, прекрасно умел. Копье вошло в бок человеку почти на ладонь, и копейщик вскинул его, выдернув, испачканное кровью, от радости от удачного удара.

Слишком удобной мишенью он был в эти секунды - достаточно удобной, чтобы пика, венчающая молот Рамона, ушла в его грудь до самого молота. В отличие от потерявшего сознание человека, орк упал замертво.
Оставшиеся орки, переглянувшись и бросив оружие кинулись в дверной проем, через который так давно - и так недавно в заброшенное укрепление вошли люди. Тактическим отступлением назвать это было невозможно - это было простое и откровенное бегство.

***
Двинувшаяся на свет Ринн увидела короткую драму, разыгравшуюся перед ней - как молодой фехтовальщик держал позицию, как заколол орка, как получил копьем в бок, и как его товарищ отомстил за него, убив его обидчика. Увидела она и третьего человека, державшего факел, и бегущих орков, и лежащего в луже собственной крови дварфа, неясно, живого все еще, или отправившегося к своим дварфийским богам.

  Пронаблюдав сцену едва ли немую, но безусловно выглядевшую бы лучше без хрипа и хрюканья орков, Ринн попыталась было прицелиться в убегавших зеленокожих, но зацепить невзначай людей означало бы трудности с последующим знакомством и потому вместо выстрела, она сняла стрелу с тетивы и убрала её обратно в колчан. Закинула и лук за спину ловко, а тот за спиной так и остался висеть, будто к плащу прилипший: тетива через плечо не перекинута, сумки за плечами нет – невооруженным глазом хитрого крепления не заметишь, а если уж смекалки хватает такое соорудить, получается для несведущих почти-что фокус. Всего-то и нужно, что тонкой веревочки моток, трубка крошечная, что к плащу пришита, да из веточки колышек деревянный, но сколько удобства!

  Ускорила Ринн шаг, к людям приближаясь да быстро думая на ходу: Как следовало поступить дальше? Явно, отряд из странного вида бородача в лохмотьях и двух воинов, один из которых столичный пижон, а другой, похоже, немало времени провел в дороге, не походил даже в малейшей степени на её похитителей. Ни скрытых в мантиях силуэтов, ни… пафоса, что-ли: скорее, какое-нибудь деревенское ополчение, только вчера закончившее убивать крыс в подвале. Впрочем, пара воинов и вправду выглядели дружной командой, а бородач в лохмотьях наверняка не просто так стоял от мясорубки в стороне – маги так обычно и делают, да же? А еще павший дворф… И если лысина его – дело обычное, то вот отсутствие бороды… Определенно не тёмный культ. Бедолаги.

  – Эй, привет! – крикнула почти, голос высокий и бодрый, напоминающий скорее лютню, чем флейту.
  – Знакомства позже, я здесь, чтобы помочь, – проговорила быстро тем тоном, каким разные колдуны да врачеватели говорят с крестьянами. Можно было бы и представиться, конечно, но делать это первой значило бы дать другой стороне преимущество. Лучше уж зарекомендовать себя делом, а спасение жизней – это самое зарекомендовывательное действие из возможных.

  Мимо бородача быстрым шагом прошла: Тёмно-бордовый плащ с капюшоном, широкий алый пояс, меч в ножнах, отделанных зеленым бархатом. Стремительной походкой прямиком к тому воину в перепачканной кровью белоснежной рубашке, который боком поймал копьё орочье: свет факела отражается в её глазах цвета заката, черты лица по-эльфийски утонченные, да и рост – подросток почти, и грация тоже вполне соответствует. Определенно, эльф.

  К истекающему кровью телу приблизилась эльфийка и рану пытливым взором осмотрела. Легонько пальцем надавила повыше чуть – увы, не алая потекла кровь, а бурая жижа: одной перевязкой делу здесь не поможешь. Обернулась и к дворфу тут же лежащему – этому еще хуже, но надо же – живой! Пока еще живой. Касанием легким провела она над раной и прошептала что-то: едва ли могло быть секретом, как выглядят со стороны целительные чары: сияние мягкое – и кровь исчезает на глазах, затягиваются стали следы. Но отсияло сияние, стёрло будто глубокую рану, а очи ясные лысый безбородый дворф так и не открыл.

  – Они будут жить, – кивнула сама себе, соглашаясь с вердиктом, – Но поднимутся на ноги, пожалуй, не сегодня. Расскажите, кто вы такие и где мы?

Боги сегодня определенно не благоволили Вигу... Хотя, как сказать. Враг бежит, а на нем ни царапины. В любом случае, подумать об этом можно было и потом, а сейчас жизнь товарищей зависела от появившейся непонятно откуда странной эльфийки. Колдун бросился помогать незнакомке...

Когда с перевязкой было покончено, слова эльфийки изрядно озадачили Вига. Она спрашивает, кто он, но не хочет назвать свое имя? Впрочем, надо признать, незнакомка помогла раненым друзьям, да и кто знает, какие обычаи у эльфов. Ему стоило думать о своих.

- Я Виг из племени Великого Змея - представился колдун - Мы искатели приключений. Это заброшенная крепость, логово орков. - Он оглянулся по сторонам, давая собеседнице возможность представиться. - Полагаю, на сегодня нам стоит отойти. Еще один бой может стоить кому-то жизни.

Под умелыми руками Ринн кровотечение останавливалось, а рана от орочьего меча закрылась полностью. Судя потому, что коренастый воитель не пришел в себя, эта рана была не единственной, но полноценно осматривать раненого лучше было в условиях получше коридора древнего укрепления с холодной водой, огнем и чистым полотном в качестве единственных более-менее относящихся к лекарскому делу средств. Второй раненный, молодой хуман, в себя так и не пришел, но жизни его уже больше ничего не угрожало.

  – Ринн, – представилась эльфийка, – Ринн из… из Табакерки. Далеко отсюда до ближайшего города?

  Поднявшись с холодного пола и рассудив, что одежда и слова бородача свидетельствуют о северном регионе, стала она в уме прикидывать, куда её могло занести: Лускан, а может и того дальше? Взгляд же свой перевела целительница на воина: было в его облике что-то странно знакомое, но как будто бы умышленно скрытое – впрочем, судя по куртке его, плащу да потрепанной обуви, можно было предположить, что дорога привела его сюда из мест весьма далеких. «Искатели приключений» – в самом деле. Лучше ли быть искательницей приключений или позволять приключениям находить тебя?

  Прошлась Ринн чуть по коридору, будто бы ноги разминая, и заглянула за угол, за которым скрылись зеленокожие: вон и пролом в стене, и небо за ним. Обернулась, снова во тьму, разгоняемую лишь факела светом, да контуры помещения принялась изучать своим ночным зрением. Между делом, вынула из-за роскошного алого пояса пару черных перчаток и на тонкие пальцы аккуратно, в задумчивости, их натянула; поправила манжеты угольно-черных же доспехов – в полумраке по виду и не скажешь, сталь это или кожа. Боком левым к стене чуть в стороне от двери прислонилась и стала слушать да присматриваться повнимательнее к собеседникам.

— Табакерки? Хорошее место, бывал там. Цены на цыплят чудовищные, но кормят вкусно.
Рамон уже успел подобрать факел, осмотреться, с удивлением обнаружить пополнение в лице дамы, которая не испугалась запачкаться в крови, пока перевязывала раненых.
Гарса сначала думал помочь, но не признаваться же вслух, что его не учили выхаживать раненых на поле боя и он даже повязку накладывает криво? А брагу предпочитает принимать внутрь, нежели обрабатывать ею раны, чтоб не гноились.
— Рамон. Из Амна. Там всё лучше и ещё дороже, чем в Табакерке.
Волшебник дождался, пока девица отошла от раненых и присел рядышком с дворфом и человеком, осматривая, что именно сделала новая знакомая и нет ли где подвоха.
— До города полдня пути, если ритмичным шагов, уверенно преследуя цель, мы как раз оттуда, нас подрядили контрактом убрать отсюда банду орков, а то они совсем обнаглели. Раз-да-три? Там ещё вроде пять-шесть... Виг, ты не считал их по головам? Нам обещали двадцать, я ставил, что их будет меньше полудюжины и кто был прав, это уже вопрос.
Рамон встал и потянулся, помахав факелом из стороны в сторону, рассыпав искры.
— Там снаружи есть лесок. Давайте-ка оттащим наших туда и подождем снаружи. Я взял с собой из города еды, а орки обычно не возвращаются за мертвецами. А если и да, то хотя бы увидим, сколько их ещё. Заодно познакомимся. Ты ведь служительница богов, верно?
Щелкнув пальцами, Рамон указал на Ринн. Святую магию сложно не опознать, когда ты столько времени потратил на то, чтобы научиться разбираться во всех чертовых видах магии. А от образования, как ни уклоняйся, всё равно налипнет столько, что всего не забудешь.
— Может с нами пока пойдешь? Долю в добыче и награде я думаю, ты уже заслужила, – волшебник посмотрел в сторону Сарта и Рюрика. — Они тоже вряд ли будут против.

  Стоило Рамону из Амна начать говорить, как Ринн сразу же почувствовала неодолимое желание молчать. Молчать, не находя слов от такой находчивости собеседника – это ж надо, как ловко он подхватил глупую, но необходимую выдумку о табакерке. И молчать потому, что этот, явно раскусивший её обман и обративший этот обман в шутку, человек был не откуда-нибудь, а непременно из Амна. Выдал мысли эльфийки настороженно-подозрительный взгляд: «Могло ли и в правду быть это совпадением или же встреча здесь совсем не случайна? Болтает без умолку… Зубы хочет заговорить? Неужели все-таки он один из них?», – но тотчас же перевела она взор свой на что-то в глубине зала дальше по коридору.

  Впрочем, и пяти секунд не прошло, как новое высказывание амнийского хитреца заставило дрогнуть уголки её губ: «Служительница – какое же глупое слово. Разве можно служить своим взглядам? Разве раб мудрец мудрости своей? Богов можно чтить, если разделяешь их взгляды, но каждый сам прокладывает себе свой путь в жизни, а боги лишь награждают тех, чей путь вторит тому, которым они сами идут. Это уважение и сотрудничество, а не служба…»

  – Что-то вроде того, – ответила Ринн звонко с легкой улыбкой, – я могу пойти с вами, почему бы и нет, если за это полагается награда. Но… не хотелось бы слишком задерживаться здесь, где бы мы ни были.

  На секунду эльфийка обернулась в ту сторону, где какие-то минуты назад она выскочила из волшебной тюрьмы: нет, эта встреча определенно не могла быть случайной, стараниями ли Тиморы, Бешабы ли, а может и просто было так предначертано её собственной судьбой, но она оказалась здесь слишком вовремя и слишком кстати. Может быть, она и не ведома богами в жизни своей, но даже сама прокладывая свой путь, как могла она теперь отвернуться от этой тайны? И если уж на то пошло, была ли хоть одна причина отказываться от просящегося в руки золота?

Беглый осмотр орков показал только то, что они были орками. Из имущества у них было оружие и доспехи, в поясных сумках у двоих нашлись какие-то сухари и полоски вяленого мяса, во фляжке на дне плескалась вода. Острый глаз Ринн разглядел, что у копейщика, сложившего Сарта, пряжка оружейного пояса была инкрустирована недурными сардониксами - выковыряв и продав, можно было выручить у ювелира несколько десятков золотых.

Единственным амулетом, с натяжкой тянувшим на религиозный символ, была подвеска со скрещенными топорами на шее бессознательного дварфа. Невысокий, но очень плотно сбитый Рюрик в своих доспехах весил столько, что даже приподнять его в одиночку не удавалось ни Вигу, ни Рамону. Вдвоем они могли рассчитывать только на то, чтобы приподнять его над землей, протащить его над камнями, по которым искатели приключений залезали в древнее укрепление, не представлялось возможным. Высокий и тощий Сарт поддавался транспортировке не в пример проще.

Виг почесал в затылке.
- Рюрика мы с трудом тащим, надо сделать носилки. Так, у нас есть одно копье... На верёвки можно забрать пояса у орков и срезать тетивы луков. Нужно ещё одно копье.

В поисках названного Виг, подсвечивая себе факелом, осторожно заглянул в комнату, где спали орки, а также во все три открытых двери в коридор...

— Ууууф. Я боюсь это можно оставить как запас еды на очень ЧЕРНЫЙ день. Но на сегодня у нас есть вполне нормальное рагу.
Рамон скривился и отложил в сторону добычу в виде запасов орочьей еды. Ещё не хватало свалиться с животом в лесу. Вместо этого волшебник взял в руки лук и рывком натянул тетиву, примериваясь. Орки твари неслабые обычно, так что их лук иногда и натянуть может быть сложно, но этот оказался вроде бы ничего, даже не очень уродливый внешне. Украли где-то небось.
По крайней мере амниец явно остался доволен трофеем, колчан за спину закинул.
— Так. По камням его тащить верный путь проломить голову, может всё таки через главный вход? Либо же можем занять одну из местных комнат забаррикадироваться за дверью на какое-то время. Соорудим засов, отлежимся, подежурим пару часов, а там уже выйдем общим отрядом, попутно собрав ушей или голов, чего там хотел этот торговец от нас в качестве доказательств?
Гарса почесал в затылке, нанимателя он слушал краем уха и запомнил только ту часть, в которой им обещали деньги... Ладно, Рюрик должен помнить лучше, возможно.

— А трофеи в той же комнате сложим кучкой. Деньги поделим как вернемся, вместе с остальным, а трофеи, ну, кому что отсюда нужно? Есть ещё мысли? Потому что далеко мы дворфа в доспехах не унесем. Быстро - тем более. А их двое.

  Потянулась было Ринн за ремнем с драгоценной пряжкой, но услышала предложение северянина срезать тетивы с луков да еще и использовать их для такой цели. И вправду дикарь – переводить тетивы на носилки, когда орки уже готовые носилки считай на себе носят. Подхватила лук тут же, пока не испортили, а следом пряжку с сардониксами расстегнула да ремень из-под орочьей туши вытянула так, что мертвец аж рукой взмахнул от досады: смотала быстро и в поясной сумке у себя спрятала, лишь полой плаща небрежно махнув. Лук вместе с пряжкой – уже неплохое начало, а совсем замечательно, что и Рамон из Амна эту пряжку не приметил, или по крайней мере сделал вид.

  Следом – в сумки с орочьей едой заглянула, испытав смесь голода, подталкивавшего и требовавшего, да отвращения, тошноту вызывавшего. Нет, конечно, ужинать в былые времена приходилось и чем похуже, просто чтобы отогнать голод и постараться уснуть, но и это было почти на грани: мясо неизвестно чье – быть может, предыдущего отряда, который пытался выгнать зеленокожих из этих руин, сухари – того и гляди, перевернешь и найдешь процветающую плесень. Южанин рагу спасительное предложил, и как-то легче дышать стало сразу. Выдохнула эльфийка, кивнула, с ним соглашаясь, и заговорила:

  – Возьмем копье и вот это, – на оружие южанина указала, – просуньте их через рукава орочьих кожанок – получатся носилки, быстро и просто, и не придется ничего для этого резать.

  Сказала это Ринн и, глядя на собственную тень, дрожащую на залитой светом факела стене, отступила на шаг: странно было вот так взять и начать командовать. Моргнула, порыву удивляясь, взглянула в себя: «Не государь ли повар на кухне да кузнец в кузнице? Вот и целительница, пусть и не целительница совсем, а просто оказавшаяся в нужном месте в нужное время, – государыня, когда дело касается её подопечных? Разве не сказал сам этот южанин, что не лекарь? Разве не растерялся северянин при виде кровоточащих ран? А ты нашла рукам и познаниям применение, стала поваром на этой кухне и кузнецом в этой кузне, государыней в этом царстве?»

  – Кожанки плотнее всяких ремней и уж тем более нежней тетивы лука, – продолжила голосом звонким, но мягким, – незачем калечить этих бедняг еще и при переноске.

По осмотру орочьих кожаных бронек идея использовать их на носилки оказалась не особо реализуемой. Рукавов у кожаной брони никаких не было - так же как и люди, орки ограничивались нагрудником, спиной и наплечниками из толстой кожи, вываренной в масле для твердости. Отдельные части доспеха соединялись ремешками на пряжках. Шанс, что ремешки выдержат вес Рюрика был, но уверенности в этом не было.

Осмотр, даже беглый, первого этажа укрепления дал результаты. В большом помещении, где спали орки, нашлись еще несколько относительно целых бронек, полдюжины небольших щитов и целый склад оружия, в том числе еще несколько копий, несколько полных с виду бурдюков, шкуры и тряпки, которые сходили у орков за одеяла. В брошенных вещмешках могло найтись еще что-то ценное. У дальней стены лежали деревянные чурки и гнилушки, судя по всему - остатки мебели, собранные в одно место поближе к костру. За небольшой дверью в той же стене, в небольшой комнате, половину которой занимала огромная плита с проржавевшим верхом, висели две освежеванные туши. По виду это были мулы, олени или очень крупные бараны.

За открытыми дверьми обнаружились три комнаты, тоже со следами недавней орочьей дневки. Шкуры и тряпки, вещмешки, бурдюк с водой, точило и правильный камень, связка стрел - все указывало на то, что в этих комнатах было пятеро существ, которые поспешно встали, похватали вещи, скорее всего, оружие и побежали на выход. Двери были, несмотря на возраст, еще прочными. Замков на них не было, но можно было попытаться заложить их через ручку импровизированным засовом.

  Возиться с собиранием носилок, впрочем, сама эльфийка не стала, а только закинула подобранный лук в найденную оружейную, да легкой походкой вышла через пролом в стене наружу. После долгого заточения, желание вдохнуть свежего воздуха пересиливало даже инстинкт самосохранения: конечно, постараться не шуметь и не бродить слишком уж на виду было делом само собой разумеющимся, но выбраться из мрачных коридоров и просто взглянуть на открытое небо в эту минуту ей было необходимо. Затем же, на всякий случай с луком наготове, спустилась она по камням на покрытую травой землю и взглянула снаружи на те развалины, куда судьба занесла её. Взгляд скользнул по бойницам, по старым стенам, по холмам и горам, высматривая силуэты зеленокожих. Хотелось скинуть капюшон плаща и кожей почувствовать спускающийся с гор морозный ветер, однако её новые спутники могли выйти вслед за ней в любую минуту и увидеть то, что им видеть не следовало, и потому, так и не решившись, Ринн лишь лицом повернулась в сторону гор.

— О, мы нашли копье. А из топоров можно соорудить неплохой засов. А орков сложим в другой комнате, чтобы никуда не делись! После этого можно и пообедать как следует.
Рамон закатал рукава и взялся помогать Вигу с сооружением импровизированной волокуши, чтобы перетащить Рюрика и Сарта в более безопасное место. Например в комнату, где нет освежеванных туш зверей и не слишком паскудно грязно.

Виг проводил взглядом странную эльфийку. То отдает приказы, то молча самоустраняется. Впрочем, целители бывают странными. Да и про эльфов в песнях его народа пели, что их обычаи трудно понять людям. Это неважно - он нашел достаточно шкур и одеял, чтобы соорудить что-то подобное на носилки.

С помощью Рамона Виг сделал волокуши и пара магов аккуратно, стараясь не потревожить, перетащили раненых в выбранную комнату, туда же Виг перенес все найденное оружие и вещмешки...

Ринн
Осмотр показал страну, совершенно иную, нежели родной для Ринн Амн. Солнце было еще высоко в глубоком синем небе, но день не был жарким, и кроме развалин двух укреплений, стоявших друг перед другом по обе стороны еще различимой старой дороги, намеченной между холмами, и каких-то развалин вдалеке в предгорьях, венчавших высокий холм, ничто не указывало на присутствие здесь людей. Безлесые холмы, на которых трава мешалась с камнями, заросли невысоких кустов на склонах и между холмов, редкие птицы, висящие высоко в небе - пейзаж был диким и нетронутым. Ни одного орка не бросилось ей в глаза.

Все
Перетащив раненых и орочьи мешки в самую большую из целых комнат, Виг и Рамон сладили простейший засов. В мешках, найденных в общем помещении, было мало чего интересного - еще немного орочьего провианта, хозяйственные мелочи типа кремней, точил, тряпок, масла, веревок и простых инструментов, несколько фляжек, мисок и грубых чашек, тонких жилок, которые можно было бы использовать для починки чего-то или в качестве лесок и прочей такой ерунды.

В мешках же, которые лежали в комнатах, добыча была не в пример интереснее. Кроме нескольких фляжек с крепкой брагой и вполне съедобных кусков хорошо провяленного подкопченого мяса, точил, огнива и пары фляжек с маслом, Виг нашел в общей сумме восемь грубых бутыльков с разнообразными зельями и маслами. Попытки разобраться в том, что это были за зелья, не подвергая себя риску, дали понять Вигу и Рамону, что два зелья были восстановительно-лечебного толка, два - превращали выпившего в кого-то еще, одно было связано с прорицанием и провидением, два каким-то образом были связаны с влиянием на других, и, наконец, то, что казалось сероватым оружейным маслом, но на глазах испарялось из открытого пузырька, нанесенным давало объекту то ли невидимость, то ли бестелесность.
Разномастного золота и серебра в найденных в отдельных комнатах мешках насчиталось почти на семь десятков золотых.

Прежде, чем наложить засов, Виг высунулся из их импровизированного убежища:
- Ринн-из-Табакерки! Надышешься - подходи. Мы закрываемся.

  Чужие земли лежали перед ней, но было ли время, когда могла она назвать Амн землями своими? Пусть был Амн знаком ей и близок, но там чувствовала Ринн себя всегда загнанным зверем; и быть может, в стране столь чужой и далекой – здесь, она все же нашла бы тот дом, из которого не пришлось бы бежать. Присматриваясь к травам, покрывавшим склоны холмов, направилась она вверх, лишь в памяти отметив призыв Вига из племени Великого Змея поскорее вернуться: в самом деле, даже северянин предложил ей сперва надышаться свежим воздухом, а лишь затем возвращаться во мрак развалин. Правду ли говорили, что превыше всего народы севера ценят свободу? Пожалуй.

  Вверх по склону Ринн не спешила, а напротив, шла с осторожностью, с которой вела себя и на шумных улицах Аткатлы, и в глуши к востоку от неё. Это была другая страна, но опасности, сравнимые с теми, что ей были знакомы, наверняка были и в любой другой стране мира. Не знала она, какое чудище или дикий зверь мог показаться из-за каменной изгороди, тянувшейся от стрелковой галереи до покрытого травой склона, и потому, ожидая чего угодно, шла вперед, то и дело оглядываясь и присматриваясь к линиям тем, где соприкасалось с землею небо. По крайней мере, бежавшие от её новых знакомых орки, бежали от них без оглядки.

  Легким шагом ступила она на ближайший к вершине холма камень полуразрушенной куртины. Еще один легкий шаг – цепко держит следующий каменный блок проросший за долгие годы плющ. Прыжок осторожный – и вот уже она на другой надежной опоре. Шатается следующий камень, но держит равновесие Ринн. Шажок, еще один, вновь прыжок – и вот уже под ногами не куртины развалин опора, а пол галереи стрелковой.

— О, кажется я знаю, что это?
Рамон поднял к глазам пузырек и осмотрел его. Потом поглядел в сторону лежщего без сознания дворфа и решил, что хуже тому уже не будет, а эта штука должна поставить на ноги. Явно не орочья работа, скорее награбленное добро.
— Подними-ка голову нашему коренастому другу, сейчас попробуем привести его в чувство, ему явно больше досталось, чем Сарту.

Ринн
Ловко двигаясь по камням, Ринн забралась на самый верх древнего бастиона и спустилась в один из провалов на крыше. Пол галереи был целым, яркий дневной свет был приглушен, проникнув через узкие бойницы. В нем был отлично виден незамысловатый интерьер - скорее всего, если что-то ценное здесь и было, то уже давно оказалось или в орочьем мешке, или в мешке кого-то другого. Только песок, отдельные осколки щебенки и фрагменты дерева попадались здесь, между прорезанными бойницами стенами и рядом простых каменных столбов, поддерживавших крышу.
Ближе к круглой части укрепления, этой своеобразной башни, вниз спускались две прямые лестницы. Одна из них, правая, была разрушена, вторая вполне себе действовала, позволяя спускаться и подниматься без каких-то проблем. В башне над дорогой были видны следы орочьей засады - на полу лежали связки стрел, сигнальный рог, лежали крошки и мех с водой. Судя по запаху, места в правой части башни, ближе к разрушенной лестнице, орками использовались как отхожие.

По центру башни проходил колодец винтовой лестницы, позволявшей подняться снизу на самый верх, на обнесенную парапетом крышу. Никаких следов ни орков, ни каких-то волшебников Ринн не нашлось.

Все
К тому времени, как жрица вернулась в облюбованную под ночевку каморку, Рюрик пришел в себя, слабый и оглушенный недавним ранением. Целительное зелье не оставило и следа от от проникшего меж пластин доспеха клинка, и изрядно помогло справиться с последствиями того, первого удара. Морадинсамман решили не призывать пока сына Даймондштихелей к себе, дав ему времени еще побродить по просторам Фаэруна.

Рюрик пришёл в себя заросшим до самых глаз жёстким рыжим волосом. Обычное дело - стоило пренебречь двухразовым бритьем, как естество брало верх. Долгонько же он провалялся.

- Спасибо Клангеддину и Вам, други - без вас не варить бы мне больше пива! И вам, великие визарды, и тебе, Несравненный мечник, и... тут была смазливая девица или это уже мой бред на пороге смерти?

И дело осталось бы несделанным... как это у нас заведено - горы орочьих трупов, а толку нет. Но это он уже подумал про себя.

- Как у нас с водой... можем выделить пинту тёплой воды на бритье?

О том, чтобы помыться и сменить белье, не приходилось и мечтать... вот они, прелести походного быта.

- Я слыхал песни про страны далеко на юге, где дождь не выпадает годами, вовсе нет деревьев и вокруг один сухой песок, горы из песка, реки из песка - рассудительно ответил Виг Рюрику - Там бы имело смысл экономить воду. Но мы, слава богам, не там, так что даже если ты изведешь на бритье всю воду, мы просто дойдём до ближайшего ручья.

-Просто взять и дойти до ближайшего ручья, как в мирное время?
Стало быть враг бежал? Сие прекрасно и, признаться, удивительно. Эти орки слабы на бой, несмотря на их культ загробного воздаяния храбрецам.