Просмотр сообщения в игре «'BB'| Trainjob: The Roads We Take»

DungeonMaster Da_Big_Boss
02.10.2021 15:05
  Лиц своих родителей ты не помнил. Первые два лица, которые ты запомнил – сердитая смуглая индеанка остервенело трёт тебя мочалкой в деревянной бадье и ругается, а пожилой хмурый мужчина в черных одеждах, со свечой в руках, смотрит на тебя грустными, темными, маленькими глазами, и говорит что-то не то в своё, не то в твоё оправдание. Да, отблеск свечи, плеск воды, ворчливая тётка – вот как начиналась твоя жизнь.
  Первые слова, которые ты начал понимать, были на испанском. Первые слова, которые ты начал говорить, были молитвы Богу. Первые годы жизни ты провёл при миссии Санта-Клара де Асис. Вообще-то миссии уже никакой не было, ведь мексиканское правительство отпустило всех индейцев и распродало земли, но церковь пока действовала, и фра Бенито приютил подброшенного под двери ребенка, хотя и с трудом сводил концы с концами. Ты помнишь, как радовался маисовым лепешкам, которые вам однажды принесла Исабель – та самая ворчливая баба. Фра Бенито называл тебя Хозе, но все индейцы звали тебя пекено бланко или просто пекено. Фра Бенито пытался научить тебя читать буквы, и некоторые ты запомнил, но не все.
  А потом, в сорок шестом (хотя ты понятия не имел, какой сейчас год и даже какой месяц), в миссию приехали двое белых мужчин. От них странно и резко пахло (табаком и дёгтем, как ты попозже узнал, когда поближе познакомился с морячками), они говорили на ломаном языке, много грубили фра Бенито, а он только пожимал плечами. "Джонсон! Джонсон!" – говорили они, показывая на тебя пальцами. А потом они тебя забрали, посадили на огромную лошадь и куда-то повезли. Больше ты никогда не видел ни фра Бенито, ни Исабели.
  Дальше ты помнишь не очень хорошо – только как вы втроем сидели у костра, ели волокнистое, жесткое мясо, и они тебе что-то говорили, а ты не понимал. "Ту падре, ту падре," – твердили они. "Фра Бенито?" – спрашивал ты. "Но! Джонсон, Джонсон!" – горячились они. Потом они выпили что-то из маленькой бутылки, легли спать и очень громко храпели.
  Калифорния тогда бурлила – на рейде стояли американские военные корабли, то и дело вспыхивали восстания, провозглашалась республика... ты ничего этого не знал. Ты был просто напуганным мальчишкой, который ничего не понимал.
  Ты помнишь, как мужчины привели тебя в какой-то дом, где за столами сидели люди, пили и ели, а хозяин ругался с каким-то мексиканцем. "Твои" тоже ели, положив на стол перед собой большие складные ножи. Одного звали Гаррис. Другого "анкл Томас".
  Потом один из них вышел. Потом в зал вбежал человек, что-то прокричал, и второй мужчина, не доев, вскочил и выбежал, прихватив нож.
  Ты просидел за столом до самого вечера. Когда стемнело, хозяин отвёл тебя куда-то, и там ты спал на мешках. Больше ты никогда не видел ни Гарриса, ни дяди Томаса.
  Рано утром он тебя накормил кашей из чечевицы и выставил за дверь – не ту, которая вела на улицу, а на задний двор. Ты заплакал. Ты стоял у корчмы и плакал, а потом принялся стучать в дверь. Сначала никто не открывал, потом вышла какая-то баба, облила тебя помоями и обругала.
  Делать было нечего и ты пошел между домами. Тебя чуть не переехала повозка – ты очень испугался. Потом какой-то шатающийся дядька что-то у тебя спросил – ты даже не понял, что. Он дал тебе затрещину. Потом ты шел, и шел, и шел. Вдруг откуда-то выскочила черная собака и стала лаять на тебя, потом другая и третья – пятнистая, маленькая и самая злая. Они собрались вокруг тебя, и лаяли, и норовили цапнуть. Ты очень испугался и побежал. Сколько бежал не помнишь. Ты бы позвал на помощь, но не знал, кого. Собаки гнали тебя и гнали, и когда ты упал, они набросились и начали рвать на тебе одежду. Какой-то мужик отогнал их палкой: ты помнишь, как он яростно лупил их, палка глухо хлопала по собаками, а у пятнистой сломала лапу – она громко скулила, убегая, спотыкаясь и падая. Мужик сказал тебе что-то и ушёл назад, в свой дом. Ты пошел за ним, но дверь захлопнулась перед твоим носом.
  Тут ты наконец почувствовал, что окончательно потерялся, хотя даже ещё не знал, как сказать это словами.
  Ты вообще ничего не знал о мире вокруг.
  Ночь ты провел в канаве.
  На следующий день было больно – болела спина и ноги там, где собаки тебя покусали. Ты боялся, что они опять найдут тебя, но чувствовал, что надо идти – хотелось есть, а тут еды не было. Ты пошел. Дальше помнишь смутно: то ли ты бродил пять дней, то ли двадцать пять. Ты просил еду у встреченных на улице людей, если у них были не очень злые лица. Однажды тебе дали серебряную монетку, но ты даже не знал, куда с ней пойти и что делать и носил её, пока не потерял. Ты искал дома, если при них не было собак – стучался и просил еду. Однажды тебя пустили в дом и хорошо накормили густой говяжьей похлебкой, но потом все равно выставили наружу. Наверное, они спасли тебе жизнь – без этой похлебки ты бы столько не протянул. Однажды кто-то бросил тебе лепешку прямо в пыль, и ты так и ел её, пыльную. Однажды вместо лепешки протянули хлыстом по спине.
  Ты вспомнил, что фра Бенито рассказывал тебе, как Бог послал людям еду с неба за то, что они хорошо молились. Ты не помнишь, сколько молился после этого, только помнишь, что еда с неба не упала. Фра Бенито был хороший человек, а был ли хорошим Бог – ты не знал.
  В один день ты увидел какой-то дом, где не было собаки и дверь была не закрыта. Дом стоял на пригорке, вдалеке колыхалось море – волны катились, как расплавленный свинец. Из дома вышел человек, и когда он поравнялся с тобой, весело насвистывая, ты почуял знакомый запах: так пахло от Гарриса с Томасом. Ты решил попытать счастья, зашел, и на тебя уставился одноглазый человек со страшным лицом. Едой тут не пахло.
  – Тебе чего? – спросил он, ковыряя в зубах мизинцем.
  – Комида, – тихо сказал ты.
  Одноглазый рассмотрел выковырянное из зубов, отщелкнул его пальцем в сторону и сказал:
  – Пшёл отсюда.
  Тогда ты просто упал. Ты устал идти.
  Одноглазый тяжело вздохнул.
  – Это кто? – раздался женский голос.
  – Да ходят всякие, побираются.
  О чем ты думал в те долгие секунды, когда к тебе приближались шаги по деревянному полу?
  – Мальчик, как тебя зовут? – спросил женский голос. – Откуда ты?
  – Хозе.
  – Ты мексиканец?
  – Джонсон.
  – Он белый! – сказала женщина. – Он белый. Он потерялся.
  – А чумазый, как индеец! – ворчливо бросил одноглазый.
  В этот момент ты вдруг отчетливо понял, что тебя отсюда не прогонят.

***

  Сёстры Тапси были дочерьми Смита Тапси, повешенного лет десять назад. Кто такой был этот Тапси, зачем построил дом на пригорке и за что его повесили мексиканцы никто уже и не помнил, а они особенно и не рассказывали. По одним слухам он попытался обокрасть губернатора, по другим – убил человека, по третьим – был невиновен, но его приговорили за чужое преступление. А один человек говорил, что его вообще не вешали, а убили палкой по башке, и не мексиканцы, а индейцы, а за что – неизвестно.
  В общем, дочери его остались одни, и как-то само собой получилось, что дом приобрел плохую репутация. Одноглазый "страж" был Хорас Уитни – старый морячок, неизвестно как и когда прибившийся к ним. Он говорил, что "присматривает" за ними и рассказывал, что глаз ему выбили в морском сражении, но ни в одном морском сражении он не был, а глаз ему выкололи бутылкой в кабаке, после чего его и списали на сушу. Об этом знали все.
  Тапси-хаус был даже и не то чтобы бордель, но... но морячки сюда захаживали и даже больше офицеры и мичманы, чем простые морячки. Тут не подсовывали индеанок, не сыпали всякую дрянь в бренди и не было драк. Не то чтобы всем это было так уж важно, но кому-то вот важно. Однако место было не проходное – дом стоял на отшибе, поэтому с деньгами у сестёр всегда было худо. Это было небольшое двухэтажное строение – на первом этаже что-то вроде бара, а на втором – спальни. Тапси когда-то хотел сделать тут лавку, но ничего из этого не вышло. И вообще сложно сейчас было понять, что это был за человек и чем занимался. Зато вид на бухту отсюда открывался красивый.
  Сёстры научили тебя говорить по-английски, и ты узнал, что попал в город Йерба Буэна. Они даже попытались узнать про твоего отца. Но никто ничего сказать не мог – Джонсон и Джонсон какой-то. Какой Джонсон? Джонсонов этих... Если бы ты хоть знал корабль, или полк, или ранчо, с которого он был. Ведь может, он и моряком-то не был...
  Когда ты попал в Тапси-Хаус, сёстрам было уже по тридцать с лишним лет, а детей у них не было – у одной не было никогда, а другая потеряла троих. Ты им был как родной, и они поэтому, наверное, немного стеснялись тебя, и часто отправляли погулять, когда у них были посетители. Но это ничего. Зато у тебя был дом.
  В Калифорнии продолжалась борьба – сначала за независимость, потом началась война. Слухи об этом приносили моряки, а потом и солдаты, да что слухи – ты и сам однажды слышал отдаленное баханье пушек: какие-то корабли сражались друг с другом. Все моряки в это время ходили веселыми – судя по всему, мексиканцев били на всех фронтах. Но Тапси-хаус эти волнения обошли стороной.
  Но однажды, в сорок восьмом году, ты вышел на улицу за водой и тебя поразила тишина. Ты увидел, что улицы, пристани, корабли в бухте – всё вымерло. Не было ни единого человека. Пусто. Тишина. Сан-Франциско (а теперь он назывался так) опустел как по мановению волшебной палочки. Ты даже немного испугался.

  В этот день у вас был только один посетитель – уоррент Эпплъярд.
  – Мистер Эпплъярд, а куда все подевались? – спросила Мэри Тапси у офицера, когда он выпил сгоряча две стопки подряд.
  Эпплъярд хмыкнул.
  – Вы тут на холме и не слышали ничего! В долине Сакраменто нашли золото. Почти все мои матросы разбежались! – ответил он и выпил третью.
Твой базовый телесный типаж: Тощий.

Выбор.

1. Ты помогал сёстрам как мог: натирал стаканы, мыл пол, помогал на кухне и в огороде. Иногда посетители давали тебе монетку. Ты хотел отблагодарить сестёр за то добро, которое они тебе сделали.

Командный типаж: Поддерживающий.
1 умение.


2. В девять лет ты уже умел воровать. Кур, яблоки... кошельки... не у тех, кто к вам заходил, но к остальным ты был беспощаден. Обокрасть пьяного на улице вообще очень просто. Главное – знать, где искать. Города ты не боялся – после того, как ты провел на его улицах несколько недель в шестилетнем возрасте и тебя чуть не съели собаки, тебе всё было по плечу. Ну, или так казалось.

Социальный типаж: Незаметный ИЛИ Интеллектуальный типаж: Находчивый
1 умение.


3. Ты быстро завел компанию с другими мальчишками. Да, они дразнили тебя, но побаивались – ты был худой, кожа да кости, зато умел становиться бешеным уже в свои восемь лет. Один мексиканский мальчик, которому ты разбил нос, назвал тебя сальвахо – прозвище прижилось.

Командный типаж: Лидерский или Оппозиционный на выбор.
1 умение.


А также:
- Ты хотел остаться в Тапси-хаусе.
- Ты хотел поскорее покинуть Тапси-хаус и найти золото. Жаль, маловат ты был для этого в десять лет.
- Ты хотел покинуть Тапси-хаус, но грезил не о золоте. Ты больше думал о чеcтной работе на ранчо.