Сказка о... Наши дни | Партия

18 лет.

Трудный. Именно так в личном школьном деле написано. И в досье полицейском. А шеф полиции и вовсе слово «безнадёжный» по отношению к Фрэнку любит использовать. Да да, эта свинота ежедневно пончиками до отвала обжирается, пузо с трудом в полицейскую машину запихивает и ещё его смеет «безнадёжным» звать. Кабан обуревший.
Вообще Кирпич парень компанейский. В банде оно как-то всегда веселее. Ну или хотя бы не так тоскливо, как могло бы быть. Учитывая, что в том захолустье, где они живут вообще ничего не происходит. Вот совсем. Фрэнк даже не уверен, что их городок на карте отмечен. Может в каком-нибудь Йорке Кирпич бы известным бейсболистом стал. Ну а здесь остаётся лишь стёкла битой ломать и от хряка в полицейской фуражке бегать. Какая-никакая развлекуха, гы.

В школе Кирпич никаких ролей не играет. Да и вообще редко там бывает и обычно появляется только под конец семестра. Ну а место занимает исконно блатное. В задних рядах, где можно мирно вздремнуть после ночных тус.

Скелета знает и уважает. Ибо гнать на чела, у которого в роду копы себе дороже. А на днюху его пришёл знамо зачем. Побухать, да девок там полапать. Зачем же ещё?

Мать официантка, батя самогонщик и по совместительству запойный алкаш. Живёт семья в трейлерном парке и ужином у них обычно выступает дохлый опоссум. Папашей подстреленный или попросту им на машине перееханый. Такая вот жизнь в американской провинции. Повеситься можно. Даже машина у Эвансов типовая – пикап старый. И флаг конфедератов на всю стену.

Впрочем, Кирпич не унывает. Чай имеется место, где можно подрыхнуть и то хорошо. А большего ему от этого клоповника и не нужно. Через всё, что можно он уже здесь прошёл. И побои батины пережил, и скандалы родительские с битьём посуды перетерпел, и даже шмоны легавых для него не в новинку. Повзрослел, наверное, или просто насрать на этих упырей ему стало. Пускай хоть поубивают друг друга, главное, чтобы мозги ему не трахали. И бабки иногда давали. Хотя Фрэнк уже навострился тихо батин кошель тормошить, когда он в отключке валяется. А на утро этот долбан ничего и не помнит. Чёткая схема.

Большую часть времени Кирпич проводит вне родового гнезда. В основном время бессмысленно прожигает за мелким вандализмом и поиском халявной лавешки для организации очередной тусовки с бухлом и куревом. У мелких там деньги на завтраки отбирает или ворует чего по мелочи. И не сказать, что парень совсем без мозгов… просто перспектив для себя никаких не видит в этой жопе мира. О колледже можно забыть сразу, местная бейсбольная команда настолько днищенская, что донашивает форму, в которой ещё их деды по полю бегали, а что ещё остаётся? Пойти по стопам папаши и бухло из сахара гнать до конца жизни? Пффф…

В армию Кирпич подумывает записаться. Во имя звёздно-полосатого флага демократию дикарям бородатым прививать. Так сказать, гопать лохов на государственном уровне, ёп! Звучит круто.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рыжеватая сероглазая девушка 17 лет, вот примерно такая, как на картинке; и выражение такое же - насмешливое, легкое, с оттенком "все в этой жизни ништяк, бро". Одевается бедно, в какой-то секонд-хэнд, стиль "бродяга", но ей идет.

Как истинные Весы, Тара балансирует между здоровым эгоцентризмом и любовью к приключениям. Импульсивная. Если увлекается чем-то, может горы свернуть и выучить китайский язык за три дня. Если неинтересно, то расстреляй из гранатомета, близко не подойдет. Поэтому учится крайне неровно. К людям относится в целом доброжелательно и крайне толерантно, ничто ее не возмущает, кроме откровенной подлости и предательства. Насмешлива, но без злости. Терзает гитару и поет (это семейное; оба родителя - задрипанные исполнители голимой попсы), вокальные данные ничего, но репертуар ужасен.

Бывает так - рождаются замечательные люди, а на последующих поколениях природа отдыхает. Дед Тары был старым матерым хиппи, пережившим свое время по причине отменного здоровья. Он успел дать потомство и помер, не изменив своим привычкам, в волнах психоделических напевов и сладкого дымка марихуаны. Отец Тары на тот счет, что говорится, был пароходом похуже (труба пониже, дым пожиже). Он жил в составе своей музыкальной группы «Элвис и белки», в которую входили мать Тары и еще двое-трое друзей на всю жизнь, состав которых постоянно менялся. Родители позиционировали себя как ее взрослые друзья, это было с одной стороны здорово, с другой – ни к чему их не обязывало. У них была принципиальная позиция, что воспитывают не родители, воспитывает жизнь, и нельзя ребенка лишать жизненного опыта. Очень удобная позиция, ничего не надо делать, типа, жизнь сама все сделает. Росла Тара как трава, ни в одной школе подолгу не училась, постоянного дома у нее не было, она привыкла рассчитывать на себя. Она могла приготовить себе пожрать, и это было даже съедобно. Могла сочинить себе прикид почти из ничего, могла разобрать дикий свинарник в родительском трейлере, когда было настроение, просто потому что ВСЕГДА жить в помойке совсем не так здорово, как может показаться со стороны. Могла, естественно, орать и скакать ночь напролет, и подыгрывать бате-гитаристу, и курнуть, и выпить, но меру знала, потому что уже видела, как заканчивают жизненный путь те, кто меры не знает. Короче, Тара, как Весы по гороскопу, постоянно колебалась между веселой богемной жизнью странствующих музыкантов и вполне буржуазным здравым смыслом. Иначе, наверное, она бы давно сдохла.
Чувство меры ей отказало единожды, но крупно. В неполные шестнадцать Тара влюбилась – дико и безумно, как влюбляются в первый и единственный раз в жизни. Клайв был новым приобретением группы, он был сильно старше и совершенно неотразим в глазах Тары. Может, родители и замечали, что дочь пошла вразнос, но им было похуй. В общем, счастье вдвоем, которое Тара по малолетству рассчитывала на всю оставшуюся жизнь, Клайв рассчитывал на два-три месяца, а потом свалил в светлую даль, узнав, что Тара беременна. Для Тары это кончилось нелегальным абортом. Отношения с родителями как-то стали прохладней. Они не пытались привлечь Клайва к ответственности, дали ему удрать, он им сколько-то отвалил денег на врача для Тары, и все. Мама только раз приобняла Тару и сказала: «Это просто жизнь, девочка. Жизнь. Ничего не поделаешь, будь умнее.» Тара не жаждала мести и не винила родителей, но окончательно поняла, что впрягаться за нее они, если что, не будут. Ничего, эту болячку она уже зализала и живет дальше, помня, что мужики по большей части гады, незащищенный секс - зло, а думать надо головой, а не тем, что ниже.
А тут возьми и помри бабушка Тары, и завещай дочери маленький домик в Даунфолле вместе с напутствием: хватит уже мотаться по всей стране, не девочка уже, пора бы задницу куда-то опустить. Так Тара оказалась в Даунфолле. Скучновато и тянет в дорогу порой, но ей нравится спасть в нормальной кровати, пользоваться стиральной машиной и горячим душем хоть каждый день. «Белки» подписали контракт в местном ресторанчике, где они теперь гонят невперенную попсу по будням, выходным, на праздниках, свадьбах, похоронах и проч. Пипл хавает и деньги платит, небольшие, правда. Тара ходит в школу, учится с переменным успехом: она неглупа от природы, но учиться толком ей никогда не приходилось, и она учит то, что ей нравится, а на остальное забивает, терзает гитару, поет баллады. Сверстников (за немногими исключениями) всерьез не воспринимает, потому что привыкла общаться с людьми старше себя. Мелкие они и жизни не знают.
Ну как же она могла пропустить такую классную тусу, как Скелетова днюха? Никак не могла, да еще в таком классном готическом сеттинге. Тара шла, готовясь оторваться по полной, но без нехороших последствий для себя. И на елку влезть, в общем, и зад не ободрать.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.