[18+] Игра с огнем | Партия

Уши - излишне большие. Мало того, что вытянутые и заостренные: так и просто большие. Замечать их не мешает даже тщательно "небрежно" растрепанная прическа, которая призвана их скрывать. Это заставляет Кей постоянно дергаться и давно выработало рефлекс закрывать лицо руками. Ненавязчиво - накручивая случайный локон на палец. Из-за чего прямые волосы у лица завиваются.
Волосы - глубокого насыщенного медного цвета. Темные и густые, для удобства собраны в компактный и удобный хвост на затылке. Кожа светлая и чистая. Даже немного излишне светлая. Она постоянно выглядит болезненной. А стоит устать или не выспаться - так и вовсе начинает напоминать несчастное и замученное существо. Хорошо хоть никто не видел ее по настоящему вымотанной - что бы тогда стали говорить?
Походная одежда - тщательно подогнанная кожаная броня со множеством всевозможных ремней и креплений. Девушка обладает определенной страстью к собиранию разного рода полезных штук (все знают, что если ты чем-то заболел - следует обратиться к Кейрис, у нее скорее всего будет лекарство!). А так как она не может решить даже для себя - что же полезнее - пытается таскать все это барахло с собой.
Однако, не смотря на то, что броня доставляет минимальный дискомфорт, Кейрис питает к любым дополнительным удобствам очень нежные чувства. За миску горячего супа в лесу под холодным дождем и за мягкое место - она способна порвать глотки врагам и протащить необходимый провиант лишние сто километров марша. От того даже в походе - она носит с собой комплект сменной одежды: походное светлое платье, с обильной символикой Алькоры

Не смотря на строгое гвардейское воспитание, Кейрис относится ко всему живому как к драгоценным созданиям, созданным из хрупких воздушных фантазий. Дотронешься - и они сломаются. От того она постоянно боится кого-то обидеть, причинить боль или доставить дискомфорт. Чаще всего - в урон себе же. Ну не будет же она у кого-то что-то просить, если может сделать все сама или просто обойтись без необходимого?
У этой застенчивости и скромности есть предел и его не так сложно достичь. Кейрис на самом деле весьма эмоциональна. Она легко закипает. Ее не так сложно вывести из себя. Она и сама себя может легко ввести в состояние "берсерка": когда эмоции застилают разум и она начинает действовать вопреки всем своим цивильным взглядам. Например, она может сорваться, когда видит, что твоирться какой-то беспредел и беззаконие. Не по отношению к себе - к другим. По отношению к себе она редко замечает несправедливость, полагая, что если она не обиделась - то ничего такого и не произошло.
Ее особая страсть - коллекционирование. Не чего-то конкретного - а скорее всего подряд. Увидит в магазине новую интересную вещь - или просто даже у кого-то другого, случайно, на улице - и у нее появляется непреодолимое желание обладать тем же самым. Хорошо, когда это какие-то безделушки, которые не сложно добыть. Но ведь бывает, когда это что-то дорогое и редкое...
С другими сходиться очень долго. Она верит людям. Просто и безоговорочно. Не догадывается даже, что некоторые могут врать просто так. Обнаружив ложь - чаще полагает, что либо она сама напутала, либо просто произошла ошибка. Но вот до глубоких дружеских отношений доходит редко. Тяжело ей открываться и объяснять свои чувства.

Кейрис шестнадцать. Еще совсем молодая девчонка, проходящая интенсивное обучение в рядах гвардии.
Как она сюда попала?
У нее нет родителей. Но у нее есть талант к магии порядка. Талант замеченные, тщательно взращенный и закрепленный. Из нее не получится великой волшебницы, нет. Но даже небольшое количество магии, управляемое умелыми руками - способно оказать огромную помощь. Поэтому ее жизнь разделилась на "до" и "после". Сначала она обучалась управлению магии внутри себя. Более от нее никто и ничего не ждал. Все были готовы удовлетворять ее крайне немногочисленные капризы, помогать и оберегать. Счастливое и беззаботное детство.
И "потом". Ее отдали королевским гвардейцам. Это большая честь - быть гвардейцем. Счастливое, обеспеченное будущее! Но по ночам, оставаясь одна в своей кровати, Кейрис плакала о том, что потеряла. Комфортную одежду, удобную мебель, вкусную еду и туманные, непонятные перспективы. Теперь над ней никто не заботился и не опекал. Она была предоставлена сама себе. Если бы она захотела уйти - она могла бы уйти и никто бы ей не препятствовал.
И она хотела. Мечтала! Сбежать подальше от всех тренировок, унижений и боли.
Мечтала. Рвалась... И не могла набраться смелости, что бы сделать даже один шаг.
Что ее ждет потом? Она не могла ответить на этот вопрос и оставалась в Гвардии. Училась. Не превозмогала - но плыла по течению, организованному инструкторами.

Постепенно она привыкла. Она все еще пытается найти то, что потеряла. Душу рвет от тоски, когда она видит ухоженных дворянских девиц: в красивых шелковых платьях, гуляющих в саду и вкушающих экзотические фрукты. Она сравнивает себя с ними. Она хочет быть такой же. Но одергивает себя и напоминает: у нее просто нет сейчас возможности. Потом. Когда она накопит денег. Когда получит славу и почет. Она затмит их, после службы в гвардии.

Для других - она чудачка. Над ней подшучивают - а Кейрис даже не понимает, почему вернувшись в лагерь во время очередного похода над ней все смеются. Что смеются над ней - и застенчиво улыбается, разделяя всеобщее веселье. Иногда ее отодвигают в сторону: она могла бы показывать лучшие результаты среди своей группы, но она старается всем помочь и в итоге никогда не может достичь чего-то лучшего, чем средние результаты. Лучшими становятся те, кто пользуются ее помощью.
Изредка ей пренебрегают: она не любит очереди в столовой, потому что всегда оказывается последней. Подружки кучкуются группами - и проходят вперед, а Кейрис не хватает смелости возразить. В конце концов - это всего лишь лишние пол минуты. Неправильно было бы устраивать из-за этого сцену.
Довольна ли она тем, что происходит вокруг? Наверное нет. Но как это изменить?

Обучение заканчивается.
Реальная жизнь гвардейца не похожа на обучение. Есть сытые и теплые дни. Она может расслабиться на своем любимом дорогущем диване. Лечь, буквально каждой клеточкой тела ощущая эту обвалакивающую мягкость. Попробовать изысканное вино, одна бутылка которого стоила половину ее зарплаты.
В другие дни приходиться продираться через лес ночью через грязь, в дождь и слякоть. Тут нет места ничего человеческому. Приходиться собирать волю в железный кулак, что бы не впасть в истерику от омерзения. Рядом те, кому она доверяет. Те, кто доверяют ей. Нельзя не доверят своим сестрам: только благодаря друг другу они живы и здоровы. И это именно то, что наполняет ее силой, что бы держаться и продолжать службу.
Ее часто посещают мысли. Что было бы, если бы она осталась одна? В ночи, без еды? Раненая? Без оружия?
Хватило бы ей сил, что бы сражаться за свою жизнь?
Или она сдалась бы на волю судьбы, как это уже было раньше...?

Чарник: ссылка

Девочка 10 лет.
Рост 140см
Вес 66фнт

Холодный смелый взгляд миндалевидных светло-карих глаз пронизывал насквозь. Уголки полных губ опущены и лишь изредка поднимались в некое подобие улыбки-ухмылки. Чуть вздернутый носик, острый подбородок, очерченные скулы - вот и все имущество. Пепельные, немного засаленные жидкие волосы спускались чуть ниже плеч. В остальном - обычная нищая девчонка в линялых поношенных лохмотьях, мешком висевших на худощавом тельце.

Сквозь ее юношеский максимализм изредка пробивалась совсем детская непосредственность. Цинизм жил рядом с любопытством. Гордыня соседствовала с целеустремленностью. Она росла и менялась. И это было грустно и прекрасно.

Не раз обжигаясь о нечеловеческие корыстие и жестокость, перестаёшь доверять кому-то, кроме себя. Райана не сразу, но очень скоро поняла эту простую истину. Каждый сам за себя. Хочешь жить - умей вертеться. Проблемы решаются по мере их поступления. И другие ежедневные девизы сопровождали девочку с момента ее осознанного познания окружающего мира. А мир этот по началу ограничивался лишь сырым подвалом заброшенного дома и окрестными улочками. Каждый вечер, прокручивая в голове события уходящего дня, она все острее осознавала, что совсем одна. Одиночество, тоска, боль - вот что заполняло трепещущую в груди девичью душу. Но не было ни времени, ни возможности себя жалеть. Иначе - не выжить. Приходилось каждый раз брать себя в руки, стискивать покрепче зубы и выходить навстречу недружелюбному городу, углубляясь в его переулки все дальше и дальше, изучая, наблюдая, выживая.

***

Желудок требовательно заурчал, разбудив задремавшую девочку. Она умудрилась простыть, провалявшись в затхлом подвале на куче старого прогнившего тряпья в горячей дреме почти весь вчерашний день. В горле пересохло. Она провела сухим языком по растрескавшимся губам, дотронулась ладонью до лба: вроде полегче. Можно попытаться встать и выбраться на улицу. Надо было утолить мучившие жажду и голод.
Близился вечер. Она так и не смогла найти место, где можно было честно заработать на еду и питье. Все шарахались от ее бледного болезненного вида, прогоняя с порогов и брезгливо отпинывая очередную попрошайку. Скупая соленая слеза огромной каплей прочертила дорожку на запылившейся щеке. Несправедливость болью кольнула сердце. Рыдания готовы были вырваться наружу, но Райана лишь закусила губу, стиснула маленькие кулачки и вытерла сопли. Сдаться сегодня она не была готова. Только не так. Остановилась у хлебной лавки, повертела головой по сторонам, и, убедившись, что рядом никого нет, протянула ручонку к свежей, ещё тёплой булочке. Но завершить свою первую кражу ей не удалось. На спину опустилась деревянная хозяйская дубина. С диким криком девочка прогнулась, упав на землю. Снова удар. По рукам. От слез и боли она уже ничего не видела и не слышала, лишь собственные рыдания звенели в ушах. Попыталась встать. Снова удар. Плечо вылетело из сустава с каким -то жутким пугающим звуком, рука плетью повисла вдоль тела. Видимо решив, что с неудачливой воровки хватки, каратель дал обжигающего пинка под зад, придав девочек ускорения. Кое-как поднявшись, спотыкаясь и не переставая плакать, Райана бежала прочь с улицы к заброшенному дому, в подвал.
Ещё долго она скуля зализывала раны. Это был первый серьёзный урок улиц. Тогда ей не было и семи лет. Подобного больше не повторялось.

***

Сегодня Райана закончила уборку позже обычного. Работы было много. Но это хорошо. Значит, ей заплатят больше обычного, и она сможет купить молока. Или чего-нибудь ужасно сладкого. С такими мыслями она возвращалась в уже ставший родным подвал заброшенного дома, о котором ходили разные жуткие легенды и слухи. Плевать. Главное, ей было где укрыться от дождя и спокойно уснуть. Усталость расползалась по всему телу. Еле сдерживая зевоту, девочка шлепала босыми ногами, не глядя по сторонам. Свернула в проулок, совсем чёрный в сгущающихся сумерках. Прошла мимо тени, которую совсем не заметила у стены. Тень бесшумно скользнула за девочкой и материализовалась в высокого худощавого мужчину. Сухие длинные пальцы схватили Райану за плечи и швырнули в стену, прижав к поверхности. Девочка вскрикнула, почувствовала, как он прижался к ней сзади. Свободной рукой он приспустил с себя штаны, развернул девчонку к себе и приказал сами-знаете-что. Ей уже было восемь. Она жила совсем одна, не была дурой и знала девушек, которые этим зарабатывали на жизнь. Она понимала, что от неё хотят. И понимала, что должна сделать. Одной рукой взялась за напрягшееся хозяйство, выражая покорность, а вторую быстро сунула себе в рот, вставляя пальцы глубже в глотку, задевая небный язычок. Не ожидавший подобного незнакомец на мгновение замер. Этого хватило, чтобы вызванный девочкой спазм изверг на причиндалы мужчины остатки ещё не до конца переваренного обеда. Насильник сперва отпрянул назад. Гримасой отвращения и злости скривилось его изрытое морщинами лицо. Он замахнулся и врезал девчонке в челюсть. От удара ее швырнуло на тротуар. Она жалась беспомощным комочком, пока он яростно пинал ее истоптанными сапогами. Стонала сквозь зубы от невыносимой боли, не позволяя себе сорваться на крик и отчаянные рыдания. Не перед этим скотом. Когда шаги незнакомца стихли вдали, Райана приподнялась. Ощупывала себя на предмет переломов. Ребра нещадно ломило, скулы пульсировали, под глазом наливался лиловый синяк, во рту чувствовался соленый привкус крови. Но она цела там, где ещё никто не смел ее коснуться. Губы растянулись в улыбку. Домой. Ещё один урок получен. Никогда не расслабляться.

***

Ей уже десять. Она почти смирилась со своим одиночеством и образом жизни. Она многому научилась и готова была к новым урокам. Она чувствовала этот город, его улицы, его жителей. И знала, что впереди ещё много всего предстоит вынести. Она потихоньку становилась тем, кем хотела быть или кем могла стать.

Поношенная одежда
Серебряное кольцо с фиолетовой гравировкой ворона