Каллиграфия | Партия

Ты никогда не была красива. Так тебе казалось. "Лицо чересчур вытянуто, уши чересчур велики, даже рыжие волосы ближе к корням темнели, выдавая в себе краску" - Так думала ты, смотрясь на себя в зеркало. И все же ты любила себя, любила равнодушный взгляд карих глаз, способный в любимой момент сделаться призывным, любила свое тело, в одежде или без. Каждое утро ты расчесывала волосы. Затем одевалась.
Твои цвета - синий, голубой, лиловый и серый. Каждый приносил тебе что-то неповторимое - изящество, яркость, эпатаж или скромность, разные образы, разные маски...
Цвет - главное. Что тебе пойдет равно закрытое и открытое платье, мужской костюм для верховой езды, роба послушницы или те вгоняющие непосвященных в краску наряды, что призваны услаждать взоры мужчин и, пусть втайне, женщин, ты давно не сомневаешься.
Главное - взгляд.
Они разглядывают тебя, это так.
Но только когда ваши глаза пересекаются, они дают знак, чтобы ты подошла.
Ты одевалась чтобы потом раздеваться.
Рожденная быть прекрасной.
Ты никогда не была красива.

Тебя часто спрашивали: "Расскажи о себе?" - Мужчины всегда много болтают, когда довольны. Никто из них на самом деле не хочет слушать, даже если они искренне уверены в обратном. Они спрашивают одно и то же: "Тебе нравится?" - И ждут правдивый ответ. Пришлось научиться говорить правду. Их правду. Наивно полагать что женщина может ублажить лишь тело, совершенно миновав душу.
"Какая ты?" - Это вопрос с подвохом. Его задают самые разные личности от неспелых юнцов до седых пасторов - мужчинам свойственно иногда играть в рыцарей (или рыцарям - играть в мужчин, но это совсем другая история). У всех подобных рыцарей одна цель - подвигнуть тебя к слезной истории об обстоятельствах, вынудивших тебя пожертвовать своим целомудрием (ни слова правды, но то ложь праведная) или к сопровождаемому легкими смешками рассказу, как тебе нравится быть женщиной (а вот это правда - но правда лживая насквозь).
Тебе нравятся женщины. Не те, которые ходят к тебе, а те, с которыми ты работаешь. Которым ты замазывала синяки, и которые пару раз замазывали синяки тебе. Среди них много мразей похлеще мужчин, но все-таки они знают. Знают что на самом деле представляет из себя жизнь.
Все что человек может сделать - продать себя, выгодно или не очень.
А потом его покупают.
Ты часто ловишь себя на том, что смотришь на себя со стороны. Как будто ты - вовсе не ты, а что-то иное, кто-то иная, дергающая за ниточки, привязанные к марионетке, к женскому телу. Ты известна тем, что делаешь все. Известна тем, что никогда не плачешь, даже оставшись наедине с собой.
Ты кукла. А куклы не плачут.

Еще ты любишь делать фонарики. Шьешь их сама, потом среди ночи пуская в черное, бездонное небо, и глядя, как медленно тает во мраке привнесенная тобой искорка света.

Перед сном ты снова расчесываешь волосы.

Иногда ты вспоминаешь. Это нелегко, потому что особенно нечего вспоминать. Ты не знаешь, кем были твои родители. Слышала самые разные истории от самых разных людей, от фантастических баек об одиноком всаднике, оставившем трехлетнюю девочку в публичном доме, до вполне годившихся на роль биографии рассказов о хитрой шлюхе, скрывавшей беременность до тех пор, пока не стало слишком поздно что-то делать и умершей при родах. Есть и другие истории. Есть вариации этих. Например: "А я слышала что к твоей матери ходил сам король! Потому-то она и не избавилась от тебя - королевская кровь!" - Чушь. Если ты лучше работаешь, это не делает тебя августейшей.
Или: "Тебя спасли с шабаша, где хотели принести в жертву! Всадник был ранен и умер прямо у порога".
Тебе часто рассказывали и никогда не спрашивали. А если бы и спросили - ты никогда не говоришь что думаешь.
Как тебе казалось, твоими родителями были крестьяне, продавшие тебя за мешок зерна.
Просто потому, что на твоей памяти большая часть молодых девочек так и появлялась.

Поначалу о тебе заботились. Ты ходила с мадемуазель на работу, подслушивая нет ли проблем. Звала Гастона, если слышала крики. Ты натирала женщин успокаивающей мазью, помогала при кухне, но главное - училась. Чтение, письмо, счет, даже этикет - минус большинства мадемуазель состоит в том, что им уже поздно учиться.

В десять лет ты стала женщиной, принеся немалые средства, уплаченные за столь редкое удовольствие. Потом еще раз. И еще. Мадам считала, что тебе стоит окупить расходы на твое содержание и с помощью нехитрых манипуляций обходила законы природы.

С тех пор их было много. Юноши и мужчины, девушки и женщины... Иногда интриги. Прочитай письмо, подсыпь что и куда необходимо. Пару раз тебя даже выкупали на несколько месяцев, наряжали в красивые одежды чтобы затем их с тебя снять.

Вскоре ты возвращалась домой.

Делала реверанс.

- Здравствуйте, мадам.

И все начиналось по новой.

Кажется у тебя неплохо получалось - ты стоила дорого, никогда не продавалась на улице и клиенты твои редко платили последними монетами.

Возможно виновата твоя молодость или красота. Даже скорее всего.

Глупо считать себя особенной.

Ты просто кукла.

И большие дети платят за право с тобой поиграть.

Этим летом тебе минул двадцать один год.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.