Очередная история за одесских фартовых | Партия

Рост: 201 см
Вес: 125 кг
Возраст: 29 лет

Каланчовый рост, саженные плечищи, ботинки сорокпоследнего размера, арбузные кулачины - это настоящий великан, и его много во всем. Несмотря на это, Тони движется легко и проворно, не сутулится, не ломает все вокруг, как слон в посудной лавке - он хорошо чувствует свои габариты.
Черты лица крупные, грубые - большой ломаный-переломаный нос, лопухастые уши, тяжелая нижняя челюсть. Выражение зачастую чуть туповатое, как будто Клименти постоянно пребывает в легкой прострации. Глаза и волосы темные.
Говорит много и громко, с чудовищным иностранным акцентом. Голос низкий, густой.
Следит за собой. Всегда опрятен, выбрит, хорошо одет.

Тони - большой ребенок, со всеми вытекающими последствиями.
Эгоцентричен. Наивен. Обидчив, но не злопамятен. Не склонен к ненависти, но жесток. Охоч до похвальбы и самовыпячивания. Чрезвычайно падок на лесть и выражение восхищения своей персоной.
Однако, он отнюдь не пустышка - храбр, уравновешен, хладнокровен.
Любит красивую жизнь и присущие ей атрибуты. Не выносит рутинную однообразную работу.

Тони - италоамериканец, рожденный в Ньюарке, штат Нью-Джерси в нищей семье эмигрантов. В школу он, разумеется, не ходил. С ранних лет начал вкалывать в порту, выслушивая упреки своего папаши о том, что его проще убить, чем прокормить - гигантизм у парня проявился рано. Потом родитель, посчитавший расходы на быстро растущего сына чрезмерными, и вовсе выгнал его из дому. Клименти скитался, брался за тяжелую и грязную работу, чтобы не протянуть ноги с голоду.
Однажды ему повезло пристать к бродячему цирку. Тони показывали, как некое чудовище - громадное, тупое и безжалостное. Эта работа была хоть и унизительной, но хотя бы не такой тяжелой, да и кормили вдоволь. Тони продолжал расти.
Кто знает, куда бы привела его такая карьера, но на одном из представлений парня заметил популярный боксерский промоутер, и решил переговорить с ним. Это событие стало поворотным в жизни молодого итальянца.

Хотя Тони и не имел ни малейшего представления о боксерской технике, был туговат умом и не слишком проворен, прожженный делец разглядел экономический потенциал такого чудища, появляющегося в квадрате ринга. Так Клименти стал профессиональным боксером-супертяжеловесом.
Его подводили к главным боям медленно и осторожно, подставляя для него не слишком опасных бойцов, чтобы множить счет победам. Параллельно Тони много работал, приобретая технику, наращивая мышечную массу, скорость, проворство. Нокаут следовал за нокаутом, популярность боксера-гиганта росла, как на дрожжах. Особенно своего соотечественника полюбили представители этнических преступных группировок - мафиозо были в полном восторге от "Страшилы Тони". Ходили слухи, что в некоторых боях на соперников Клименти оказывалось определенное давление, которое склоняло чашу весов в его пользу...
Как бы то ни было, а через какое-то время Энтони Клименти с не подпорченным ни единым поражением личным счетом подошел к бою за звание Чемпиона Мира.
Это был уже не тот лопух-увалень, которого забрали в ринг из цирка - Тони стал настоящей горой мышц с, как говорится, динамитом в обеих перчатках, чугунной челюстью и впечатляющей выносливостью. Однако, навыки его были все же сыроваты. Соперник же обладал блестящей техникой и безупречной репутацией. Вывеска у боя была что надо.
Матч превратился в настоящее сражение. "Страшиле" еще никогда не приходилось так туго - чемпион уходил от мощных ударов Тони и обрушивал на него град контратак. Все шло к тому, что тот сумеет сохранить пояс. Однако, в последнем раунде, Клименти сумел зажать оппонента в углу и мощным апперкотом отправил его в нокаут. Говорили, правда, что удар был не настолько мощен, что с чемпионом "поговорили", и он лёг...
Но, как бы то ни было, Энтони Клименти стал чемпионом мира в супертяжелом весе.

Увы, эта победа сказалась на нем негативно. Обрушившиеся на простого парня из бедной семьи популярность, слава и деньги выбили почву у него из под ног. Все чаще он отправлялся в загулы, все реже - в зал. К первой защите титула Тони почти не готовился, и итог оказался закономерен - "стоячий" нокаут в пятом раунде. Более того, Тони был недоволен решением об остановке боя, набросился на рефери прямо в ринге и серьёзно избил беднягу до того, как кто-либо успел вмешаться. Последовал тюремный срок за нападение и лишение профессиональной лицензии.
Знаменитый "Страшила" вышел из тюрьмы через пару лет никому не нужным безработным. Однако, занятие по способностям ему предложили быстро - все те же мафиозо. Действительно, такая будка с пудовыми кулачищами могла нагнать страху на кого угодно, да и льстило бандитам иметь в своей свите экс-чемпиона.
Тони стал заниматься соответствующими делишками - рэкет, выбивание долгов, разборки с конкурентами, телохранительство. Немало челюстей сломал он своим знаменитым правым кроссом...

И вот однажды семья, на которую работал Клименти, решила расширить сферу своего бизнеса. А именно - почерпать навару в мутной водичке гражданской войны в далекой России.
По бывшей империи обращалось огромное количество ценностей - золота и серебра, драгоценностей и антиквариата, предметов искусства и прочих приятных безделушек, настоящей цены которым местные босяки в подавляющем своем большинстве не знали. Изрядная доля этого добра сползалось вместе с авантюристами и беженцами в вольный порт Одессу.
Семья здраво рассудила, что местному криминалитету до мафии далеко, и что организовать на месте централизованную скупку царского добра и оказание помощи (не безвозмездной, конечно), желающим сменить место жительства на страну Свободы, будет делом плевым.
Так в Одессу из Штатов был отправлен целый десант.
В него вошел и Тони - для представительности взяли.

Только что-то пошло не так. Не успели гости Одессы и осмотреться толком и закинуть первые удочки, как их ожидало горькое фиаско.
Ночной налет на арендованный италоамериканцами домик превратился в кровавую баню - были убиты все до единого любители лазать в чужой монастырь со своим уставом. Все, кроме Тони - ему посчастливилось отлучиться в тот час из дома.

Клименти снял комнату на окраине города, и "залег на дно", поминутно ожидая, что за ним придут. Но так и не пришел никто - то ли не знали о его существовании оставшиеся неизвестными налетчики, то ли просто не интересовала их мелкая иностранная сошка.
Возвращаться в Америку Тони побоялся - появление в одиночку наверняка вызвало бы гнев капо, а ведь бывший боксер не был даже членом семьи - так, наемная "торпеда" на подхвате. Под горячую руку его вполне могли и жизни лишить...
В общем, пока Тони думал, куда ему дальше податься, стал помаленьку обживаться в этом странном чужом городе.
Учился понимать сложный непонятный язык. Учился ориентироваться в хитросплетениях кривых улочек и проходных дворов. Потом нашел себе ангажемент в цирке - бороться. Познакомился с людьми - его и боксировать пристроили. А потом и на лихие дела стали звать.
Короче, туда-сюда, слово за слово, и прижился как-то парень. И уезжать из уютного солнечного города как-то раздумал.
Так вот и появился в Одессе некий неважно говорящий по-русски великан - Антон Климов.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Снимок сделан в далеком 1917-ом, когда Серебряков-младший в последний раз видел отца. Сейчас бывший студент довольно серьезно изменился. Волосы проредила ранняя седина, сам он похудел, подокреп, обзавелся привычной маской "жестокости" на лице.

Со студенческим мундиром, сюртуком и белыми замшевыми перчатками пришлось распрощаться. В годы Гражданской привычным нарядом стала долгополая "солдатская" шинель и видавший виды картуз, под ним - неопределенно-серая рубаха и штаны в сочетании с юфтевыми сапогами.

Сейчас же Серебряков предпочитает одеваться в непримечательное "гражданское платье" - костюмы с рынка, средней степени обшарпанности, да удобные полуботинки.

Холерический. С посторонними людьми обычно угрюм, молчалив, говорит только мало и по делу. Легко поддается на провокации, критически относится к авторитетам. Со знакомыми - насмешлив, циничен, склонен высмеивать. С друзьями (которых у него, почитай, не осталось вовсе) открыт, общителен, хотя и ироничен.

Некогда был убежденным материалистом, но после событий на границе пришлось изменить убеждения. Сторонник прагматического отношения к жизни. При этом - убежденный анархист, сторонник "бакунинского" коллективистского направления, немало сил положивший на алтарь своего дела.

В последнее время увлекся имевшим широкое распространение в Одессе кокаином, и незаметно для самого себя, впал в наркотическую зависимость.

Родившись третьим по счету сыном в семье Андрея Серебрякова - петербургского керосинопромышленника средней руки, Алексей с самого детства ощущал себя несколько в стороне от "великих свершений". Ребенком он был довольно поздним, рожденным матушкой в возрасте 42 лет. К тому моменту, как он только вошел в сознательный возраст, его старшие братья уже входили в возраст взрослый и вовсю готовились принять из рук стареющего отца его небольшую "империю". Потому, как правило, забота вечно занятого делами отца о сыне ограничивалась наймом воспитателей и денежным содержанием.

С другой стороны, нельзя сказать, чтобы отец совсем не думал о сыне. Будучи человеком рачительным и прагматичным, Серебряков-старший с младых ногтей готовил сына к работе в семейном бизнесе и потому особое внимание в его образовании уделял техническим наукам. Именно по настоянию отца Алексей поступил сперва в реальное училище, а затем в Петербургский Политехнический институт.

В какой-то степени надежды отца сын оправдал - за два года обучения в институте он показал себя отлично в технических дисциплинах, хотя и отставал по дисциплинам гуманитарного профиля. Видя в аттестате незадачливого потомка оценки "хорошо" и "удовлетворительно", Серебряков-старший, конечно, бранился, но в целом относился снисходительно. Дескать, в жизни главное - профессию знать, а латынь и закон божий - это для пустых мечтателей.

Однако здесь надобно оговориться. Неудовлеторительные оценки по гуманитарным предметам Алексей получал не из-за лени или неспособности, а скорее нежелания им учиться. Как и всякий побег, растущий без опеки садовника, его разум находил свой путь, и очень скоро познакомился с модными революционными идеями.

Поначалу все было достаточно невинно - обычные полушутливые разговоры в студенческих комнатках на тему "как нам обустроить Россию", но дальше - больше. Довольно быстро от природы умному, ловкому и быстрому молодому человеку наскучило простое теоретизирование, а вскоре подвернулась и удобная сфера для применения его знаний - индивидуальный террор.

Вряд ли кто-то из "революционных" движений того времени отметился на ниве террора так же ярко, как анархисты. Если эсеры и большевики были известны своими "эксами", призванными пополнять казну их кичливых партий, то имена анархистов чаще всего связывались с громкими убийствами чиновников. В конце концов, первый выстрел Первой Мировой войны, положившей конец прогнившей империи Романовых, сделал никто иной, как анархист Гаврила Принцип.

В сложившееся в Петербурге анархистское подполье Алексей сперва вошел на правах "техника", клепавшего на досуге устройства для умерщвления "приговоренных". Довольно удобно - уважение товарищей было обеспечено, и притом меньше сложностей с полицией. Студент-химик - идеальное прикрытие для подобного рода людей. Однако со временем и этого стало мало.

Переломным для молодого анархиста моментом стала Февральская революция. Когда меньшевики и эсеры праздновали победу, а монархисты зализывали раны, Алексей решил - его время пришло. Он решительно порвал и с институтом, и, что куда важнее, со своим отцом. Серебряков-старший, столкнувшись с Советами на своих собственных заводах, решительно отказался "участвовать во всем этом балагане" и, собрав свои наиболее ликвидные активы, вывез всю семью за границу.

Перед отъездом у отца с сыном состоялся острый разговор с площадной руганью, стучанием кулаками в мебель и, разумеется, драматическим "ты мне боле не сын!" в финале. Однако Алексей уходил с достоинством - ведь онзнал, что борется за правое дело.

Однако, следующие полтора года оказались не самыми приятными в его жизни. Хотя первые шесть месяцев были исполнены радостных надежд, связанных с постоянным поражением царизма и разгульной свободой, с приходом к власти большевиков над анархистами все сильнее начали сгущаться тучи. Почти год промыкавшись в столице, спасаясь от арестов и погромов, в конце концов Алексей принял решение - бежать. В Малороссию, к выдвинутому самим народом гению анархизма - батьке Махно.

Его путешествие в "самостийную" Малороссию было достойно отдельной книги - переход с проводником, ведущим через границу кучку совершенно случайных людей, обернулся кровавой бойней с обезумевшими дикими зверьми, пораженными проклятием, которое бывший студент поначалу принял за новую болезнь. А дальше были столкновения с бандитами и красными, в итоге столкнувшие
Алексея лицом к лицу с силами, которые он почитал не более чем бабушкиными сказками. Венцом этого безумного путешествия стала ночь, которую Серебрякову не забыть до конца своих дней.

Дворянское поместье, наспех укрепленное для обороны и обложенное минами. Дюжина человек, из которых треть держала оружие первый раз в жизни, а половина - вообще оказалась там совершенно случайно. И - толпа мертвецов и чудовищ, словно сошедших со страниц художественных книг. Бесстрашно кидавшихся на гранаты и пулеметы в дикой, нечеловеческой жажде крови.

Алексей с трудом помнил, как же ему удалось выжить. В самый разгар боя, когда уже казалось, что их оборона пала и смерть, лишь вопрос времени, в душе Серебрякова пробудилось нечто доселе неизвестное. Более того - нечто такое, что он сам ранее с жаром отрицал. В его душе вспыхнуло мистическое Пламя, созданное из его гнева и отчаяния. И через творения его рук - через бомбы и гранаты оно пало на головы его врагов, уничтожив мертвецов и чудовищ во вспышках пламени. С тех пор в его черных волосах появилась ранняя седина, а прежний "дремучий материализм" сменился бесконечным поиском истины.

Произошедшее с ним серьезно повлялияло не только на его характер, но и на дальнейшие планы. Серебряков-младший решил для себя, что идти вот так просто, надеясь с ходу попасть на беседу к самому батьке и доказать ему свою полезность - далеко не лучшее решение. Вместо этого Алексей решил пойти другим путем - сперва раздобыть что-то, что обеспечит ему уважение со стороны будущего лидера, а затем уже предъявлять себя. И тут его выбор пал на Одессу...

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Цивильно одетый, слегка лысеющий полный пожилой господин. Нет, вообще-то он никакой не господин, а простой служащий, но по виду не скажешь.

Харитон хороший человек... глубоко внутри... только старается это не показывать. Потому что не надо быть хорошим, без денег останешься.

А вообще не так просто с ним работать вместе. Так как человек-то, вроде как нормальный, в медицине разбирается, а иногда увидит какой-нибудь знак и решит, что сегодня плохой день для лечения. Ну и прочие закидоны имеются. А, главное, стоит на своем, что те кол на голове теши. И ведь всегда объяснит тебе, что это он сам все решил, как надо делать. Хотя, на самом деле, просто подался стадному чувству. Но никогда этого не признает, никогда.

Жизнь она такая... длинная. И повороты судьбы иногда настолько неожиданны, что поинтересней любой сказки будут. Было ведь все чинно-гладко, уже и жизнь устаканилась, и, казалось, ничего не прервет монотонное житье-бытье Харитона Деменьтьича. Нет, когда-то были и тяжелые времена, когда молодым был, ох и посыльным побегал, и рыбой торговал, и чего только не делал, и даже удивительно было, когда все устаканилось, и начал он работать в аптеке Феклиста Афанасьевича. Хозяин-то тот еще фрукт, надо сказать, но ничего, ничего. Сначала по мелким поручениям бегал, мази всяким богатеям доставлял, но потом как-то и сам стал разбираться в делах хозяйских. В общем ко времени революции, будь она неладна, Харитон практически постоянно замещал хозяина за прилавком, да и начал выглядеть по-хозяйски. Откормился еще, животик отрастил. И какие передряги после не случались, уже похудеть-то и не удавалось.

Накануне революции все думал, как бы так вообще сделать, чтобы лавка потом к нему перешла. Думал-думал, да так ни на что и не решился. А отношения то вообще уже были такие, что не ему зарплату платили, а он лавкой заведовал, а деньги Феклисту Афанасьевичу отдавал. Вообще удобно было, хорошо, удавалось так и мимо кассы денег присвоить. Только вот случилась революция. Харитону и сам к этому моменту как раз полтинник разменял, а хозяин-то вообще старый стал. Не выдержал Феклист Аванасьевич таких пертурбаций и вскоре был умре.

Это, конечно, негативно сказалось на жизни Харитона, ибо отошла лавка к хозяйскому сынку. Тот в дела не вникал и учетные книги не проверял, но зато денег с лавки столько требовал, что Харитону самому почти ничего не оставалось, жил иногда чуть не впроголодь, что, впрочем, не сказывалось на его внешнем виде. Но виду не подавал, одевался изящно и старался держать стиль.

А дальше случилось то, что изменило его дальнейшую жизнь. Во "времена безвременья" Харитону все чаще приходилось оставлять свой цивильный костюм и отправляться за город в поисках трав и корешков. Будучи исконно городским жителем, он справлялся с задачей весьма плохо, но походы приходилось продолжать - поставки лекарственных полуфабрикатов в город практически прекратились. Так он и встретил старца Феофана, и тот помог со сбором редких корешков.

Встречи с новым знакомым стали повторяться регулярно, и тот учил Харитона, и при этом понемногу пропитывал того ненавистью ко всем власть имущим. Если отказаться от городских привычек аптекарь так просто не мог, то вот его чувства по отношению к богатым понемногу обретали остроту. Раньше он просто не любил хозяйского сынка за то, что тот лишает его денег, а теперь чувства стали преобразовываться в отчетливую ненависть. Да и не к нему одному, а ко всем богатеям, из-за которых страдают простые люди. Сознание, правда, немного раздваивалось от этих идей - с одной стороны он уже давно привык подражать богатым и стильно одеваться, но с другой стороны, пропитывался этой злобой.

Но не только и не столько злобу принесли эти встречи - Харитон обрел дар. Все началось с того, что него стали получаться зелья, отличные от обычных лекарств. Например, так ему удалось исцелить нескольких почти уже безнадежных больных. А позже он понял, что зелья - это лишь проводник сил - он мог творить чудеса и без трав и корешков. Эти силы пугали и манили Харитона...

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Средний рост, приличный костюм, пижонские тонкие усики и набриолиненная голова.

"Что наша жизнь? - Игра! - И не буду в ней пешкой, я сам раздам себе карты. А если колоду потребуется немного передернуть, ну что ж..."
Быстрый на руку и на язык, Самуил живет на полную катушку, не заботясь о будущем. Когда-нибудь он прикупит двух тузов на мизере, но до тех пор - нет смысла печалиться.

Вы хотите услышать за Сёму Брайзера? Я вас умоляю, зачем вы спрашиваете об этом меня? Пойдите на Привоз и найдите там шкетов, режущихся в карты. Я не говорю, что вы должны садиться с ними играть, но зачем же вы их искали?

И вот, когда вы проиграете им достаточно... Как это вы не проиграете? Вы таки думаете, что вы умеете играть в карты лучше сорванцов с Привоза? Или вы думаете, что вы сможете уйти со своим, не дай бог, выигрышем? Когда вы нащупаете нож между своими ребрами, у вас останется всего пара минут спросить себя, кто здесь таки выиграл в карты - и если вы всё еще будете сомневаться - ваши сомнения разрешит святой Михаил.

Так вот, когда вы проиграете ребятам достаточно и они угостят вас вашими же папиросами, спросите у них, кем они хотят стать.

И они расскажут вам за Сёму.

Сёма был очень азартым мальчиком - и он играл во всё, что угодно: шарики, пуговицы, картонки от папирос, орлянка - у меня нет столько времени, чтобы рассказать вам за всё, во что он играл. Когда мальчик подрос - он начал играть в карты и кости. Видит бог, Сёма не всегда выигрывал - даже я однажды выиграл у него полтора рубля - но он никогда не расстраивался из-за проигрышей.

И вот, Сёма стал играть всё лучше, и выигрывать всё больше - и его стали пускать в приличные места. И что бы думали? Он продолжал выигрывать - и вот он уже Самуил и его ласково зовут в совсем серьезные места.

Конечно, когда ты Самуил и тебе предстоит играть с уважаемыми людьми, ты начинаешь одеваться прилично - у тебя лакированные ботинки и фрак с длинными рукавами. Потому что довольно опасно играть на большие деньги и не иметь в рукаве пистолета - а как ты спрячешь пистолет в рукав своей старой тельняшки? Ну и конечно, когда ты во фраке - дамы смотрят на тебя совсем по-другому, а до дам Сёма большой охотник.

Впрочем, до дам тут охотников много, а история за Брайзера: на одном пышном вечере какой-то шмук обвинил Сёму в шулерстве. Я не говорю, что Сёма чист, как слеза ангела, но если ты не умеешь поймать шулера за руку - так проигрывай достойно и не разводи хай. В общем, поднялся переполох, кто-то получил канделябром, кто-то прикусил пулю, а Сёму перестали пускать в заведения. Вас бы такое остановило, но не Брайзера - он берет своими ловкими пальцами пару кисточек, румяна и краску для волос - и вот в игорный дом входит новый человек. Многие понимали, что играли с Брайзером только когда он уходил с их деньгами.

В конце концов, держатели нескольких заведений пришли к Сёме и взмолились: Самуил, имейте уже совесть, играйте со своим лицом, мы таки не против того, чтобы вы выигрывали - но пусть выигрывает один человек, а не полсотни разных совершенно разных шлемазлов, а то мы не знаем, кого опасаться.

Вот это и есть история за Самуила Брайзера, история за то как ловкие пальцы и холодная голова помогают попасть в приличное общество, а приличный костюм и медовый язык - удержаться в нём. Впрочем, я вам не говорил, а вы не слышали, но недавно Сёму видели в одной фартовой компании, и не похоже, чтобы они играли там между собой.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Весьма миловидная.

До крайности вредный.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.