Дождь не утихал.
Две ночи непрекращающегося ливня – не слишком характерная погода для летнего Чикаго. Потоки воды обрушивались с неба на несчастный город, опустошая улицы, заставляя любителей ночной жизни прятаться по домам, а меланхоликов и помешанных лезть на стену.
Шум дождя воцарился в городе, подмяв под себя все прочие звуки: голоса редких, отчаянных гуляк, плевавших на непогоду, грохот музыки из ночных клубов разного пошиба и шелест шин по мокрому асфальту улиц, в котором отражались желтые фонари, редкие молнии и испуганные отблески фар загнанных громом одиноких машин.
Стакан с дешевым кофе из автомата уныло отражался в темном стекле. Бурая жижа неумолимо остывала, разбавляя табачный дым своим горьковатым запахом. Морли механически отхлебнул из стакана, не замечая, что в напитке давно уже плавают несколько хлопьев пепла. Он смотрел в окно, пытаясь не думать о том, что ждало его двумя лестничными пролетами ниже. Тишина и чистота. Сверкающая чистота прозекторской – и выпотрошенный труп девушки, смотревшей в потолок мертвыми пустыми глазами. Несколько лет назад это зрелище, возможно, и впечатлило бы молодого патологоанатома, стало бы основой нескольких ночных кошмаров или заставило бы надратсья до полного душевного онемения. Но сейчас Морли сомневался, что хоть чей-нибудь мертвый взгляд мог оставить заметный отпечаток в его душе. В конце концов, он столько их видел за последние годы. Высокомерные и умоляющие, гордые и испуганные, безумные и печальные, кровожадные или ошеломляюще-безразличные. И, что гораздо хуже, к этим взглядом прилагались лица. А к лицам - тела. Прискорбно деятельные.
Вздумай он рассказать кому-нибудь о том, что видел за последние три года, его бы, наверное, упекли в психушку. Иногда ему самому казалось, что он безумен, иногда – что безумны все остальные. Но все это не отменяло того факта, что мертвецы говорили с ним. Дамы и Господа без пульса. Покойнички из прошлых эпох. Его хозяева.
Вдавив давно потухшую сигарету в загаженный подоконник, Морли прижался лбом к ледяному стеклу. Потоки воды, струящиеся в считанных миллиметрах от его глаз, равнодушно стекали вниз. Последние ночи выдались достаточно спокойными. Возможно, причиной тому был дождь. Возможно, мир просто взял паузу перед тем, как в очередной раз слететь с катушек. Так или иначе, но впервые за эти долгие три года Морли сидел без работы. Ему не приходилось прятать трупы, которые просто не могли принадлежать человеческим существам, подменять документы, воровать кровь и замирать в ожидании у зловонных мусорных баков, каждую бесконечную секунду мучительно вслушиваясь в привычный городской шум, одновременно желая и боясь услышать скрежет отодвигаемого канализационного люка.
А теперь все изменится. Этому периоду, который Морли, не секунды не сомневаясь, назвал бы лучшими тремя днями своей жизни, настал конец. Труп в морге молча взывал к другим трупам. Мертвец жаждал общества иных мертвецов. И Морли был обязан их познакомить.
Отстранившись от окна, он достал из кармана телефон и набрал номер Гордона. Не глядя. Он знал его наизусть.