Набор игроков

Завершенные игры

Новые блоги

- Все активные блоги

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41607)
- Котёл идей (4301)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11244)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

Конкурс №5. «Улыбка».

Тема: Схватка.

Улыбка.

На невысоком холме у старого дуба резвилось трое подростков. Худенькая черноволосая девочка с упоением раскачивалась на самодельных качелях из палки и двух веревок. Застывала в верхней точке, со смехом летела вниз, а потом снова взмывала к небу и солнцу. Коренастый рыжий мальчишка кидал в дерево дротики. Снаряды били сильно, но не совсем точно, и Бин по прозвищу Медведь от этого сильно злился. Он вообще легко вспыхивал — от любой мелочи. Третья девчонка собирала на поляне цветы. Солнце ласкало ее гладко выбритый череп, украшенный сложным голубым узором из сплетающихся рун. А на груди, вокруг сосков, были вытатуированы черная и алая свастики, «бегущие» навстречу друг другу. Внезапно она остановилась и негромко сказала:
— Бьерн, у нас гости.
— Где? — рыжий недоуменно завертел головой.
— В кустах, я почувствовала чужой взгляд.
— Эй, Лийка, спускайся! — заорал рыжий. — Дело есть!
— Ну, чего тебе? — девчонка ловко соскочила с палки и приземлилась на траву.
— Смотри, ща увидишь.
В это время кусты раздвинулись, и оттуда выбрался молодой бородатый мужчина. Одной рукой он придерживал спутанную овечку с перевязанной мордой. Бедное животное уже не дергалось, а просто висело на плече похитителя. Оружия у пришельца не было, не считая традиционного горского ножа на поясе. Правда, в иных краях этот нож мог сойти за короткую саблю.
— Эй, малышня, подскажите мне, куда я попал. Я тут заплутал немного.
— Если пойдешь прямо, Манган, то выйдешь к замку Стального герцога, — ответила татуированная, — там тебя выпорют для порядка и проводят до границы, о доблестный овцекрад.
— Я что, стал настолько известен, что меня каждая пигалица знает? — с угрозой спросил мужчина.
— На тебе килт клана Кейтов, а плед с коричневой окантовкой — значит семья Оллов. У старого Джека было пятеро сыновей. Одного убили, второй в наемниках. Остаются трое. Самый непутевый из них Манган. Значит ты Манган мак Олл.
— Это почему это я непутевый?
— Ну как же, был в землях моего отца, а возвращаешься всего с овцой, — вступила в разговор черноволоска.
— Отца, говоришь? Может, мне сменять овцу на девчонку, — мужчина скинул с плеча овцу и расправил плечи.
— Она здесь не одна, — рыжий с дротиком выступил вперед. — Только попробуй ее тронуть, и будешь иметь дело со мной.
— Подожди, Бин, я начала этот разговор я и закончу, — татуированная снова шагнула вперед.
— Убирайся, герой. Я не хочу позорить свое имя победой над заведомо слабейшим.
— Как тебя зовут, девочка? Что-то я не вижу на тебе клановых цветов.
— Меня не зовут, я сама привожу, куда хочу. А имя мое Лин из Ллиров.
— Отродье воронов.
— Вот-вот. И я могу убить тебя на выбор любым из двенадцати пальцев.
— А почему из двенадцати? — растерялся парень.
— На ногах я умею убивать только большими пальцами, — девочка на секунду потупилась, — и сейчас я медленно буду считать как раз до двенадцати, и, если ты еще будешь здесь, когда закончу, придется возиться с погребальным костром.
Горец покраснел. С одной стороны, гордость толкала его вперед, с другой — здравый смысл подсказывал не связываться с кланом лучших убийц и колдунов Севера.
— Ладно, — сплюнул он, — не велика честь отшлепать маленьких детишек. И, развернувшись, оправился с холма вниз.
— Овцу возьми! — весело крикнула ему Лия. — Я тебе ее дарю. Пусть никто не скажет, что гость ушел от меня без подарка, даже незваный.

Когда Монган убрался прочь, тройка приятелей решила, что и им пора возвращаться в замок. Тем более, что дело шло к вечеру.
— А чего ты все по замку шныряешь? — поинтересовался мальчишка у Ллир. — Куда не придешь ты или там, или была или прошмыгнешь вскоре. Я иногда думаю, не из фейри ли ты.
— Это я разведываю местность.
— И много наразведовала?
— Да ерунда всякая, — Лин выдержала паузу. — Так, пара потайных комнат.
— Вот здорово, — вскинулась Лия, — немедленно идем туда. Что там интересного?
— Увидите, — девчонка сделала загадочное лицо, — страшная тайна.
Через полчаса неугомонная троица добралась до замка, прошла через опущенный мост и устремилась во внутренние помещения. Вначале Лин отвела всех к кастеляну, у которого они разжились связкой факелов. Потом потащила в подвалы, рядом с кухней. За бочками с вином они свернули в незаметное ответвление коридора, и через пять минут Лия поняла, что совсем не ориентируется, где они находятся. Но не успела она начать волноваться, как Ллир воскликнула:
— Пришли!
— Опять твои шуточки, — вспыхнул Бьерн. — Здесь же ничего нет.
— Это для тебя нет. На, подержи факел.
Освободив руки, Лир уперла их в стену, надавила, чем-то щелкнула — и открылась замаскированная под камень дверь.
— Ух, ты! — вскинув факел повыше Лия шагнула вперед и тут же отчаянно завизжала. Потому что первое, что она увидела, был человеческий череп, который, казалось, уставился прямо на нее пустыми глазницами.
— Ага, испугалась! — довольно воскликнула Лир. — Давай заходи.
— А, вдруг там привидения, — Лии очень не хотелось оказаться трусихой, но голос ее чуть дрогнул.
— Ну, привидения я там не видела, только скелет.
После того, как Бьерн закрепил факелы на стенах и зажег их, они смогли все подробно рассмотреть. В наличии имелась потемневшая от времени рассохшаяся плаха, на которой и стоял череп. Под плахой на каменном полу лежал скелет, закованный в проржавевшие цепи. Топора или меча найти не удалось. Еще у стены имелась тяжелая дубовая скамья, над которой под самым потолком был массивный бронзовый крюк. Больше в маленькой комнате ничего не было.
— Похоже, комната служила для тайных узников.
— Между прочим, скелет женский, — заметила Лин.
— Как ты узнала?
— По строению бедер, меня учили анатомии.
— Чему-чему тебя учили?
— Если по-простому, медвежонок, то строению человеческого тела. Когда знаешь как что-то устроено, то его легко сломать.
— Забавно, — черноволосая девочка опустилась перед старой плахой на колени, — вот здесь она стояла, вот сюда положила голову. Сколько же лет прошло, что от плоти ничего не осталось? За что ее обезглавили? Наверное, за любовь.
— Ха, девчонкам все любовь подавай, — рыжий усмехнулся.
Лия осторожно опустила голову, рассматривая темные, почти черные, пятна на поверхности дерева, потом аккуратно поставила на дерево подбородок. Потом голова легла на поверхность щекой, и девочка откинула волосы.
— Да, она стояла вот так. А как я здесь выгляжу?
— Глупо, — Бин высунул язык, — у тебя слишком серьезное выражение лица, умирать надо с улыбкой.
— Но почему?
— Ты идешь на встречу со всеми предками. Представляешь, со всеми, начиная со зверя-покровителя. И если ты заявишься к ним с перекошенной от страха и боли мордой, это их не порадует. А если с улыбкой — совсем другое дело...


Стоящая у окна черноволосая женщина тряхнула головой. Почему она вспомнила именно этот день? Может, потому, что они снова оказались вместе. Здесь, в столице королевства, или уже империи. Она теперь властительная танесса, похоронившая двух мужей и родившая четырех детей. Бин Бьерн — прославленный воин, один из семи предводителей ополчения. И Лин, прозванная Северной ведьмой, начальник ее тайной стражи, соратница и подруга. Что осталось, от той смешливой и непосредственной девчонки?
Бин прибыл договориться о покупке десятка новых пушек, эти грохоталки постепенно начали что-то значить на поле боя, а на севере их делать пока не научились. А она — она приехала сходить в театр, посмотреть на новые картины, повертеться при дворе, пройтись по магазинам. Товары с юга здесь стоили вдвое дешевле. Что еще нужно для хорошего отдыха: загул в лучшем столичном ресторане, пара-тройка новых любовников, несколько дуэлей среди претендентов на ее тело.
Лин отправилась с ней, чтобы лично пообщаться со своими агентами, может быть, завести новых. Иллия не сомневалась, что в конце визита подруга выложит ей все изменения в политической карте королевства.
Подошедший немолодой мужчина в простой но добротной одежде поклонился и сообщил, что Его Королевское Величество Генри III ожидает танессу Илию на аудиенцию через час в своем малом кабинете.
Даже на встречу с королем танесса оделась на грани приличия. Открытые плечи. Лиф короткого платья, почти не скрывающий полукружия грудей. Ноги закрыты, но закрыты больше обтягивающими сапогами выше колена, чем юбкой. Кстати, юбка сделана из лисьих хвостов, которые не скреплены друг с другом и словно играют вокруг бедер своей хозяйки. Черные волосы собраны в замысловатую прическу и украшены серебряными нитями, они так хорошо маскируют раннюю седину. Хотя каждый поседевший волосок Иллия безжалостно выдирает. Слуги проводили ее в малый кабинет. Неожиданно он и впрямь оказался не большим. Массивный стол у окна, одну стену полностью занимают шкафы с книгами, вторую украшают отменные образцы оружия. Великий завоеватель встал, приветствуя ее, и пригласил присаживаться.
Некоторое время они присматривались друг к другу. Иллия, конечно, раньше видела императора, но никогда не общалась с ним лично. Надо признать, старый волк производил внушительное впечатление. Ей было трудно выдержать его взгляд глаза в глаза, но она все-таки выдержала.
— Рад видеть у себя Северную звезду, вы похожи на свое описание.
— И что же обо мне доложили Вашему величеству?
— Называйте меня Генри, пока мы наедине, и попробуйте это вино — оно должно прийтись Вам по вкусу. А что до докладов — мне сообщили, что Вам надо было родиться мужчиной, для женщины вы слишком горды и честолюбивы. А также что Вы редкая стерва и очень умны.
— Да, Генри, где-то так, — она пригубила. — А вино действительно вкусное.
— Не возражаете, если я уточню несколько моментов?
— Конечно, — женщина допила первый бокал и поставила его на стол.
— Ваш первый муж правда погиб от клыков кабана на охоте?
Иллия на секунду задумалась, а потом решила, что властитель никогда бы не начал этот разговор, не зная заранее ответов на свои вопросы. Поэтому решила играть честно.
— Правда, только не от клыков, кабан застрелил его из лука, — она улыбнулась.
— А владетельный тан Хакен напился, упал с лестницы и сломал шею?
— Да, он напился и попробовал меня ударить. И с ним случилось несчастье, у него вначале сломалась шея, а потом он упал с лестницы. А потом несчастье случилось и с его братом.
— А это несчастье случайно звали не Лин из Ллиров?
— Да, Генри, — просто ответила Иллия. Ей было несколько неловко, но не из-за темы разговора. Она привыкла покорять мужчин, привыкла к их обожанию, к их похоти. Но сидящий напротив нее человек не видел в ней женщину, она это чувствовала. Все разговоры про короля оказались правдой — несмотря на трех жен и кучу детей, у него была только одна настоящая страсть — власть.
— Мне редко попадаются столь откровенные собеседники, — он улыбнулся, но улыбка была холодной.
— Ну, вы же и сами об этом знали.
Великий завоеватель сам налил ей еще вина.
— Не хотите сыграть со мной в шахматы?
— Вам и об этом докладывали?
— История о том, как вам досталась целая деревня с мостом и трактиром, мне известна.
— На что будем играть?
— На желание не стоит, мое Вы и так выполните, если что, — в голосе мужчины была скрытая угроза. — Будем играть на подарок.
Иллия вспыхнула, но промолчала, снова пригубив вина.
Король тем временем расставил фигуры. Вырезанные из слоновьей кости фигурки изображали армию Двурогого и варварские племена.
— Черные или белые?
— Черные, вы же у нас новый Александр, — не удержалась женщина от шпильки.
Генри двинул пешку от королевы на две клетки вперед, она ответила прыжком левого черного всадника к центру доски. Разговор не прекращался и во время игры, но только перешел на обсуждение вопросов государства.
— Как Вы в целом оцениваете положение герцогства и его проблемы?
— Проблемы известные. Напряженные отношения между горными кланами и жителями равнин. Мы давно не воевали, и в горах стало тесно. Раньше эта проблема решалась набегами на соседей. Но теперь мы, пусть в большей степени формально, жители одной большой страны. Слишком большой, на мой взгляд. И мой отец строго следит за соблюдением договоров.
Три пешки белых выстроились в ряд в центре поля, а женщина укрыла своего короля на левом фланге, предварительно выведя вперед пешку коня и выдвинув чернопольного слона на большую диагональ.
— А про мою империю?
Танесса помедлила с ответом, но решила, что ложь ее собеседник может почувствовать.
— Вы откусили слишком большой кусок, и его будет сложно переварить. Империя Александра распалась в день его смерти, вашему сыну придется нелегко.
Он несколько раз хлопнул в ладоши:
— Браво, мои советники говорят тоже самое, только тратят в десять раз больше слов.
Для того, чтобы избавиться от нарастающего давления Иллия, обменяла свою мощную, но неуклюжую ладью на пешку и слона, но белые все равно шли вперед.

Мужчина был полностью уверен в победе, за доской и за ее пределами. Его противница совсем не глупа, но он поставит ее в такие условия, когда любой ее ход приведет к его победе. Ему было даже немного жаль женщину, вся вина которой была в происхождении.
В этот момент Иллия, сверкнув глазами, одним махом допила вино, а потом неожиданно оставила под боем свою сильнейшую фигуру, срубив пешкой атакующего коня противника. Генри, не задумываясь, снял с доски черного ферзя.
— Королева пала, – объявил он, отметив про себя символичность происходящего.
— Можно и мне задать вопрос Генри?
— Конечно.
— То, что сторонники вашего младшего брата, вашей последней жены и многие другие получают лены в северной марке..., — она немного помолчала, — ведь это имело бы смысл только при войне с севером.
— Мне не зря говорили, что вы умны.
— Но мой отец приносил вам присягу, он не будет воевать.
— Его могут спровоцировать.
Дальше они играли молча. Жертва королевы удивительным образом изменила ситуацию на доске. У белых был значительный материальный перевес, но они потеряли инициативу. Партия закончилась вничью.
Прощаясь, король сказал ей, что она была очаровательна, и будь он на двадцать лет моложе, то обязательно бы влюбился в нее. И когда она уже подходила к дверям добавил:
— Кто бы помнил Елену, если бы из-за нее не началась Троянская война?

Этой ночью Лин не ночевала в их городском доме, и подруги встретились только на следующее утро.
— Ну, рассказывай, чего ты вчера натворила? — шутливо спросила Лин. Обычно спокойная и невозмутимая женщина явно пребывала в хорошем настроении, видимо, ночь она потратила с толком.
— В шахматы с королем играла.
— А я думала — украла у него корону, вокруг дома столько переодетых стражников, что не протолкнешься.
— Ну, вообще-то мы играли на подарок, и он сказал, что сделать с ним ничью — это победа, и обещал что-то прислать.
— Интересно, что? — женщина потянулась.
Но не успели они выпить утренний кофе — это была новая столичная и жутко дорогая мода — как получили ответ. Дверь распахнулась, и один из охранников дома ввел внутрь разряженного, как попугай, господина с небольшой шкатулкой в руке. Держа спину прямой, тот приблизился и важным голосом сообщил, что его Господин ЕКВ Генри III и прочая, прочая, прочая, посылает танессе Илии Хакен свой дар. Дождавшись, пока посланник удалится, подруги чуть не столкнулись носом над шкатулкой. Когда крышка была открыта, женщин ослепил блеск бриллиантов. Потом были полчаса охов, вздохов и примерок ожерелья на обе шейки. И только потом у Илии дошли руки прочитать прилагающееся письмо. Прочитала, побледнела, выругалась, бросила бумагу на пол.
— Что такое?
— А ты прочитай. Никогда не думала, что смерть будет выглядеть как раззолоченный листок бумаги.
Письмо было не очень длинным. Половину листа занимал полный официальный титул Генри III, потом одна фраза — "прошу владетельную танессу Илию Хакен стать моей женой", подпись и оттиск большой королевской печати. И маленькая приписка внизу: "Игра продолжается".
— Нда, хреново, — согласилась Лин. — Если ты отвечаешь «да», то дворцовая клика тебя быстро съест, скорее всего, ты даже не доживешь до свадьбы. Отравят или зарежут. Если отвечаешь «нет» — это означает оскорбление короля, и он сможет сделать с тобой, все что угодно.
— И что же мне делать? — Иллия почти кричала.
— Думаю, надо дождаться ночи и пробиваться из города. Шансы уйти не очень велики, но они есть.
— Спасибо, утешила.
Следующую половину дня Иллия металась по комнате, не могла усидеть на одном месте. А ее мозг лихорадочно искал выход из ловушки. Лин удалилась на кухню, где с мрачным видом опустошила свой запас ингредиентов и что-то варила, что-то толкла, что-то смешивала. К обеду Иллия окончательно решила, что выхода нет, и переключилась на мысли о том, как все сделать красиво и извлечь максимальную пользу для своего отца, своих детей и своего народа. И уже когда солнце коснулось крыш, села за стол и начала писать. Писала, сознательно используя просторечный стиль. Писала, сжигая за собой мосты.
"Ты червь равнинный, никогда не видевший, как цветут в горах эдельвейсы. Какой же ты рыцарь, что бабу не спросивши в женки зовешь? Хочешь чтоб я разбавила тобой кровь своего рода? Да я лучше отдамся первому встречному горскому парню, чем пойду за тебя...".
И в конце тоже приписка: "Как бы ни пошла игра, моих людей она не касается. Они должны вернуться домой".
Отдав письмо одному из своих слуг, она велела отнести его во дворец и без сил повалилась на кровать.

Вернувшийся утром разодетый господин, оказавшийся одним из доверенных слуг короля, сообщил, что ее письмо произвело фурор во дворце. Его будет рассматривать суд на предмет оскорбления королевской крови, а до его решения госпожа Хакен подвергается домашнему аресту. Переодетых стражников у дома сменили обычные. Иллия же большую часть дня провалялась в кровати, читая новый сборник стихов. С Лин они почти не разговаривали. Та закончила варить свои зелья, откровенно злилась и настаивала на попытке побега.
На следующее утро он снова пришел, еще более разодетый, и держал спину еще прямее, так что больше напоминал куклу, а не живого человека.
Зашел, помолчал немного и сказал:
— Госпожа, у меня для вас печальное известие. Суд признал вас виновной в государственной измене путем оскорбления крови и имени Короля. Вы приговорены к смертной казни через усекновение головы топором, через два дня вы умрете на плахе. Как изменница, вы будете закованы в цепи и пешком проделаете путь до эшафота.
После отделения от тела ваша голова будет насажена на пику и останется на месте казни вместе с телом до заката солнца, а на следующее утро займет место на мосту отрубленных голов. Тело же будет передано вашим людям для погребения. Сейчас вы проследуете со мной в тюремный замок, где будете содержаться в камере до самой казни. Могу дать вам полчаса на сборы.
— Что с моими людьми?
— К ним нет никаких претензий, Вы можете взять с собой своих служанок. Госпожа Лин также может последовать за вами, но только без оружия.
Через двадцать минут четыре женщины вышли из дома и заняли свои места в черной карете без окон. Двери захлопнулись, кучер тронул лошадей...

С прямой спиной, иссеченом шрамами лицом и громким голосом комендант тюрьмы выглядел старым воякой. Впрочем, он им и был.
— Присаживайтесь, сударыня. Я не знаю, что вы с моим королем затеяли, но мне это не нравится. Если это будет слезливое помилование на эшафоте, то это просто глупо. А если нет, то это пахнет большой кровью.
— Ой, полковник, Вам ли жалеть о крови. Вы ее столько пролили — и своей, и чужой. Если начнется заварушка, то Вас выдернут из этой дыры и отправят в войска.
— Не уверен, вокруг Его Величества достаточно командиров и помоложе меня. Кроме того, у меня еще две дочери не выданы замуж. И потом, сударыня, много лет назад, я имел честь сражаться с Вашим отцом на одной стороне, еще до того как он сталь Железным Герцогом. И мне не хотелось бы сражаться против него. Если начнется война с севером, это будет плохая война. И вообще, в последнее время в королевстве стало меньше порядка. Мда.
— А вы подумайте, мой полковник, где в основном находятся лены больших любителей пошуметь. Куда получают назначение молодые выскочки из знатных родов.
— Хм. Мда. Вот как.
Помолчал.
— Мда. И все равно мне это не нравится. Впрочем, я позвал вас не за этим. Дело в том, что мне по должности необходимо подготовить Вашу... хмм ... экзекуцию. И я пригласил Вас, чтобы обсудить детали.
— А что тут обсуждать?
— Множество деталей. Вы желаете, чтобы плаху затянули черной тканью или красной?
Иллия невольно вспомнила тайную комнату и улыбнулась,
— Меня вполне устроит обычное дерево, средней высоты и без этих новомодных вырезов.
— Но тогда шея не будет плотно прилегать к дереву.
— Это мелочи, сильный удар, даже если не отделит голову от тела, гарантированно сломает шейные позвонки. И, вообще, для опытного мастера такие мелочи не имеют значения.
Слово за слово, на столе появилась бутыль крепкого вымороженного вина и закуска. Комендант оказался увлекающейся натурой, и Иллия с удовольствием с ним поболтала. Она знала такой тип людей. Дай ему управлять баней, и он станет знатоком банного дела. Закончился же разговор так:
— И, кстати, о последнем желании осужденного, завтра вечером пригласите ко мне в камеру Бина Бьерна, он сейчас должен быть в городе, у меня будут к нему поручения, относительно моего тела и имущества. А ночью мы с ним будем читать стихи, — женщина улыбнулась.
— Это не такой рыжий медведь, который притворяется человеком?
— Я вижу, Вы его знаете.
— Мне о нем докладывали, похоже он готовится штурмовать мой замок.
— Не скажу, что для него это невозможно.
— Может да, а может и нет. В любом случае при попытке захвата все узники будут убиты.
— Вот видите, в ваших интересах передать ему приглашение пораньше.
Расстались они вполне довольные друг другом.

Иллия никогда не думала, что умирать такое хлопотное дело. Сейчас, когда у нее до смерти оставались только день, ночь и еще полдня, оказалось, что у нее куча неоконченных дел. Полдня заняло написание писем и завещания. Катерина, та из служанок, что обладала хоть каким-то художественным вкусом, была отправлена к торговцам цветами, со строгим наказом купить горных полевых цветов. На вопрос девушки, уверена ли госпожа, что здесь такие есть, Иллия ответила, что в столице, если хорошенько поискать, есть все. Вторая служанка вместе с парой стражников, выделенных комендантом, была отправлено к меняле, с наказом привезти две корзины мелких серебряных монет. Когда девушка вернулась, танесса отправила ее купить пару повозок сухих дров, бочку смолы и благовония для погребального костра и отвезти все это в сад ее городского дома. После обеда прибыл вызванный ею известный столичный художник, чтобы написать последний портрет. За всеми этими заботами она даже не нашла времени, чтобы поплакать. Остался недочитанным и сборник стихов. А потом пришел Бин. Передвижение Бьерна по башне было слышно издалека. Вот железный грохот — это отлетел не успевший отступить в сторону стражник. Вот более глухой удар — слетела с петель закрытая дверь. Вот совсем рядом крики, ругань и звук столкнувшихся голов, после которого звуки резко оборвались. Иллия ждала, что он вынесет дверь и в ее комнату, но он открыл ее подчеркнуто спокойно. Вообще не было заметно, что дорога сюда его как-то затруднила. Но она знала Бина уже много лет и видела то, что трудно заметить сразу. Чуть кривую улыбку рассеченного шрамом лица, когда улыбается только одно его половина. Видела текущую на бороду тонкую струйку слюны, видела красноту белка в прищуренных глазах. Видела и понимала, что ее мишка в шаге от боевого безумия, которое никак не способствует ее планам. Отсутствие оружия не делало воина менее смертоносным.
— Вы, две дуры, сейчас пойдете со мной, — низкий бас Бьерна заполнил собой всю комнату. — Снаружи нас ждет десяток людей и кони. Они увезут вас в надежное место, а я останусь и объясню всем, что нельзя задевать людей Севера.
Иллия шагнула ему навстречу и посмотрела прямо в глаза.
— Хотела тебя спросить медвежонок, сколько лет ты меня хочешь?!
— С первой встречи!
— Ну, так бери, — она усмехнулась, — а потом будем обсуждать дела.
Он шагнул вперед и одним движением разорвал на женщине драгоценное шелковое платье. Дальнейшее они потом могли вспомнить только урывками.
Вот Она закидывает ноги ему на плечи, а Он сильными ударами гасит первую вспышку страсти...
Вот они неторопливо любят друг друга сидя, а Лин поит их вином...
Мужчина на женщине, женщина на мужчине...
Женщина плачет, смеется, кричит от наслаждения, ее когти рвут кожу на спине любовника...
Кажется, ее сейчас разорвет напополам...
Его язык так нежен...
Чувство полета и свободы...
Это последний мужчина, и никаких запретов нет...
Неважно, вечер сейчас или ночь, значение имеют только глаза и тело любовника...
Руки ласкают груди, сжимают ягодицы...
Почему раньше никогда ощущения не были такими острыми...
Маленькая смерть — одна, вторая, третья...
После такого умирать не страшно и не жалко...
Небо в алмазах...
И темнота...

Все утро Иллия благополучно проспала, даже не позавтракала. Лин разбудила ее только за полтора часа до церемонии, чтобы она успела привести себя в порядок и одеться.
Женщина зевнула и довольно улыбнулась, у нее было прекрасное настроение. Шутливо спросила:
— А ты что делала, подлая предательница, пока я дрыхла?
— Ужасное злодейство, разумеется, чем еще может заниматься северная ведьма. Решила прибавить пару завитушек к твоему безумному плану.
— С удовольствием посмотрю за тобой сверху.
— Зря ты все это затеяла. Может ну его, я еще могу вытащить тебя отсюда.
— Ты что, собираешься жить вечно?! Жадная ты, я тут, понимаешь, решаю судьбы стран, а тебе жалко отдать кусочек подруги. Только о себе и думаешь.
— А ты вообще не о чем думаешь. Например, о своих детях. — Ллир слегка повысила голос, что соответствовало истеричному крику обычного человека.
— Думаю, думаю. После сегодняшнего мои беспокойные горцы не о вольностях будут кричать, а пылинки с моего Остина сдувать. Никто даже не подумает покуситься на его власть тана. А из рыжика получится хороший регент. И кстати, для тебя тоже есть последняя просьба.
—Что мне для тебя сделать?
— Убить старого волка, конечно. Это поможет нашей стране и позволит тебе выплеснуть недовольство. — «Ну сука я, сука, что поделаешь, — подумала Лия, — Подругу конечно жалко, но зато мне будет не так скучно на том свете, а ей на этом. И свое место в легендах она получит.»
Потом служанка с мокрыми глазами начала заплетать ее волосы в толстую косу, за что тут же получила выговор:
— Катерина, предупреждаю, не смей выть на эшафоте. Ты же смелая девушка, разбойников тогда в лесу не испугалась. А сейчас глаза на мокром месте. Смеяться не заставляю, но веди себя достойно.
Когда за ней пришли, чтобы отвести к кузнецу, налагать цепи, она напоследок посмотрела на распростертое тело своего друга и любовника. Даже спящий, он производил сильное впечатление. Как дремлющий пещерный медведь или лев.
— Нет, я правильно подсыпала ему сонное зелье, — решила про себя женщина. — Он бы обязательно сорвался и испортил мне представление.
Потом они вышли из камеры, оставив его за спиной.

Ровно в полдень запели трубы и ворота тюремного замка распахнулись, все лица на площади немедленно повернулись туда. Вокруг эшафота стояли два ряда оцепления. К самому лобному месту пропускали только дворян. Простой народ толпился за второй линией. Принц со свитой наблюдали за церемонией с балкона тюремного замка. Короля на площади не было. Из ворот показалась торжественная процессия. Впереди шел распорядитель казни с жезлом и глашатай с приговором в руках. За ним четверо барабанщиков, на ходу выбивающих дробь. Четверо солдат с факелами на длинных ручках. Палач в маске с большим блестящим топором на плече. Десяток стражников с алебардами окружали осужденную и ее компаньонку. Двое служанок шли с плетеными корзинами. Помощник палача с пикой в руке вел под уздцы черную лошадь, запряженную в повозку с открытым гробом. Когда приблизились к толпе, служанки начали горстями раскидывать серебро, началась давка.
После двух дней в камере Лии было приятно оказаться на солнце. Она шла, не торопясь — не быстро, но и не медленно. Шла, покачивая бедрами, наслаждаясь каждым шагом. Немного ее походку портили болтающиеся на ногах цепи и то, что после ночных безумств у нее болело между ног. Но со стороны это было совсем незаметно. Иллия шла навстречу тысячам взглядов. Они были разными: злыми, добрыми, ожидающими, нетерпеливыми, похотливыми, жалостливыми, насмехающимися, равнодушными. И она улыбалась им навстречу, ведь все эти люди пришли сюда из-за нее.
В толпе тем временем вовсю заключают ставки:
— Ставлю тридцать к одному, что он снесет ей бошку с одного удара.
— Один к четырем, что ее силой придется укладывать на плаху.
— Принимаю на десятку, эти северянки совсем не неженки.
— Так она южанка.
— Но выросла-то в горах.
Женщина шла в свой последний путь, одетая только в традиционный клановый килт. Через плечо перекинут плед, одна грудь открыта. На голове венок из полевых цветов. Она улыбалась в толпу, но мысли ее были далеки от этой площади:
— Эта сволочь все правильно рассчитала. Нашей стране тоже нужна эта война. И я тоже не могу отказаться от славы. Я стану мученицей и святой. Но некоторые детали он не учел. А они решают все. Прямая широкая юбка из грубой овечьей шерсти в серую и коричневую клетку. Такую расцветку надевают, когда не хотят показывать цвета своего клана. Просто горская девушка. В такой одежде тебя примут даже в доме твоего кровного врага. И вот некая горская девушка отказывает королю, посчитав его кровь ниже своей. И ее казнят за отказ. Да каждый клан торжественно провозгласит, что это его дочь, пусть названная, посрамила короля. И королевская семья получит в кровники все горы. Так что, Генри получит совсем не ту войну, на которую рассчитывает. И победить ему не удастся.
Путь до эшафота оказывается неожиданно коротким. Палач первым взбежал по ступеням. Его приветствовали радостными криками. Когда он вогнал топор в плаху, снова раздался гул голосов. Люди с факелами встали по четырем углам помоста, барабанщики выстроились у дальнего края.
Иллия не замедляя шага поднялась по ступенькам. Ей было страшно. Страшно от неизвестности, что там будет после удара, и будет ли там что-то. Но она держала свой страх в узде. Глупо бояться того, что выбрала сама, и что не в силах изменить.
Палач протянул ей руку, помогая взойти на эшафот. Потом опустился перед ней на одно колено.
— Сударыня, простите ли вы меня, за то что мне придется сотворить с Вашим телом?
— Конечно, добрый человек, как я могу испытывать злобу к тому, кто отправит меня в сказки и легенды.
Бьют и замолкают барабаны. Распорядитель дал осужденной последнее слово.
Иллия подошла к краю помоста и ее голос как ветер полетел над людским морем:
— Эту ночь я провела с простым горским парнем. И он так меня оттрахал, что я еле сюда дотащилась. Король ваш пусть идет к троллям, женщина не девица, сама может себе хозяина выбирать. А вы, добрые люди, радуйтесь. Радуйтесь и любите друг друга! Ибо вижу я отсюда из смертной тени, что большая часть тех, что стоит здесь на площади, последует за мной еще до следующего Белтайна.
Площадь взорвалась воплями и свистом. Снова ударили барабаны. Женщина, не дожидаясь приказа, сама подошла к плахе и опустилась на колени.
— Корзины нет, значит моя голова покатится у всех на глазах.
Катерина сняла с нее плед. Иллия медленно опустила голову.
— Я так уже стояла.
Втянула носом воздух и ощутила приятный запах свежей древесины. Медленно прижалась щекой к колоде, повернув голову, нагретое дерево обожгло нежную кожу.
— А сейчас меня обожжет лезвие топора.
Она была так сосредоточена на своем последнем деле, что крики из толпы и слова глашатая, читающего приговор, воспринимались как легкий и неразборчивый шум.
Она чуть вздрогнула, когда палач опустил железо на ее длинную шею, но поборола инстинктивное желанием втянуть голову в плечи.
Снова ударили барабаны.
Предпоследней мыслью будущей святой было:
— Надо было раньше дать рыжику, надо же, тянула с этим двадцать лет.
А последней:
— Надо улыбаться.
Падает вниз жезл распорядителя.
Падает вниз топор палача.
Падает с плахи голова преступницы.
Бьет из рассеченной шеи фонтанчик крови. Глупое сердце еще не знает, что тело уже мертво, и продолжает качать кровь. Катерина закрывает лицо руками. Лин скалится в бессильной ненависти.
Иллия летит. Мир мерцает и кувыркается вокруг нее. Чувствует слабость, но страха нет. Боль такая сильная, что не воспринимается сознанием. Большая смерть так похожа на маленькую. А в голове застряла последняя мысль, про улыбку.
Подхваченная за косу голова взлетела над эшафотом и над толпой. Площадь ответила на это ревом.
— Вот голова изменницы. Слава королю!
Палач поводит рукой из стороны в сторону, показывая свой страшный трофей. Голова, как тысячи до нее, дергалась в короткой агонии.
И тут люди увидели невиданное зрелище. Как голова втянула выпавший язык и сжала бледную полоску губ. А потом, последним остатком жизненных сил, улыбнулась. И с этой улыбкой умерла. И площадь потрясенно замолчала. Только палач с помощником продолжили выполнять привычную работу. Голова оказалась насажена на пику и выставлена на краю эшафота. Тело положено на специальную скамью там же. После чего все покинули место смерти, а стражники сняли оцепление, отступив к лестнице. На площади началась обычная толчея, кто-то протискивался вперед, кто-то пробирался назад. Лин стояла недалеко от эшафота и с ненавистью смотрела на толпу.
— Ты ошиблась, Лийка, с Белтайном, — думала она. — Многие из них не переживут и следующего дня.

Жану нравилось быть стражником. Работа не пыльная и к тому же денежная, особенно, если с сержантом вовремя делиться. Заступив на пост у северных городских ворот, он обратил внимание, что с утра из города потянулись северяне. И даже успел пощипать кое-кого из них. И что с того, что старый Кейт ворчал, что это плохой знак.
Вот еще один едет, будто пьяный. Надо его как следует потрясти. А Бьерн не замечал ничего вокруг. Ехал, ссутулившись и опустив голову. Он напряженно думал о том, как сказать шестилетнему Остину, что он не смог уберечь его маму. И пусть она сама выбрала такую судьбу, мальчишке от этого будет не легче. Так же, как тяжело ему самому. Везти с собой сердце и пепел любимой женщины и ее предсмертные письма. Ее письмо к нему он запомнил до последнего слова:
"Медвежонок, прости за снотворное и поверь мне, так было надо. А к тебе будет у меня к тебе три наказа, как в легендах. Голова моя останется смотреть на красоты столицы, а сердце мое и пепел увези на родину. Сердце похорони под нашим дубом, а пепел развей там же по ветру. Я дам тебе письма к моему отцу и еще нескольким достойным людям, их надо передать во чтобы то не стало. И ... присмотри за моими сорванцами. Твоя Лийка." А перед глазами его был не столько окружающий мир, сколько огонь ее погребального костра. Поэтому почувствовав рывок за уздечку, он недоуменно посмотрел на преграждающих ему дорогу людей.
— Ну ты, свинья северная, деньги давай. Как вчера вашу сучку укоротили, так и драпаете ... — закончить стражник не успел.
Утробное рычание, вырвавшееся из ощеренных губ, ничуть не напоминала человеческое, скорее звериный рык. Напрягись могучие мышцы, распрямились плечи и спина, человек в седле словно вырос в полтора раза. Потом на солнце дважды сверкнул меч и на землю рухнули сразу четыре куска плоти. Правого стражника удар развалил наискосок, отделив голову, руку, плечо и часть торса. Второй успел чуть отпрянуть и теперь выл, лишившись обеих рук. Всадник засмеялся:
— Будете служить ей в подземном царстве! — И, вскинув меч на плечо, пришпорил коня. Следующий, кто попытался его остановить, упал с разрубленным шлемом, а остальные в страхе расступились. Теперь Бьерн был почти счастлив.
— Сто голов, я сложу в ее честь курган из ста отрубленных голов! — кричал он, удаляясь от ненавистного города.
Застрявшая в левом плече стрела только добавляла ему боевого азарта.

«Мост голов» был одной из достопримечательностей столицы. Переброшенный через небольшую речку у тюремного замка, он красовался коваными перилами с выступающими острыми пиками. На эти пики и попадали головы казненных дворян, если это предусматривал приговор. Утром его украсила и голова Илии.
От ночи, проведенной в чане с водой и солью, кожа еще больше побледнела. Глаза на мертвом лице были открыты, а рот остался искажен полуоскалом, полуусмешкой. Люди шли по мосту, смеялись, обсуждали ее, показывали пальцами, а голова на пике улыбалась.
Она улыбалась, когда ее подруга пила зелье из корешков, трав и яда раздавленных змей.
Улыбалась, когда во время вечернего приема взлетел вверх сброшенный плащ и Лир потекла через толпу, а люди на ее дороге падали сломанными куклами. И, пораженная мечом, копьем и двумя стрелами, она успела коснуться короля кончиком пальца и умерла с улыбкой на устах. А старый волк потерял способность дышать и через пять минут отошел на руках сына.
Улыбалась, когда обнаружилось, что городские колодцы отравлены и столицу охватила паника.
Улыбалась, когда заболели все, притронувшиеся к разбросанным на площади монетам, заболели и начали умирать.
Улыбалась, когда южные княжества объявили об отделении, а приморские города о нейтралитете.
Улыбалась, когда ее отец сказал: "Молодому волчонку я не присягал", — и велел собирать дружины и ополчение.
И продолжала улыбаться, когда первые отряды горцев перешли через реку. Они шли, громя врага на своем пути. Шли, сжигая деревни и фермы, города и замки. Шли, не щадя никого, убивая мужчин и женщин, стариков и детей — всех кто вырос выше тележного колеса. Впервые отряды разных кланов шли плечом к плечу. Шли под своими знаменами, но на каждом было наспех выткано стилизованное изображение отрубленной улыбающейся головы.

P.S. От автора
• В этом мире смайлик «улыбка» получил совсем другое значение, чем в нашем.
• Партия Генри – Иллия до определенного момента складывалась аналогично знаменитой партии Карпов—Каспаров с чемпионата мира. Но Иллия все-таки не Каспаров, который победил, так что свела Игру вничью.
• Я положительно отношусь к постмодерну. Так что если Вам кажется, что какие-то фразы вы могли встретить в книгах, песнях или фильмах, то я это так и есть.
Автор: Fiona El Tor [M] [online] , 10.03.2015 19:56 1

Ну не знаю. Написано неплохо, но чего-то не хватает.
Автор: Fenlin [offline] , 10.03.2015 21:53 | Отредактировано 10.03.2015 в 21:54 2

Фальшивые елочные игрушки, ага. Не радуют как-то. ^^
Я вот тоже понятия не имею что не так с рассказом. Сюжет есть, слегка неадекватный, но после третьего прочтения более-менее понятный. Персонажи есть, хотя диалоги между ними и немного странноватые... мягко говоря. Постмодернизм есть... кусками... да думаю всё и так видят что и к чему отсылает. Есть фансервис, свастики, очень сильное колдунство, горцы, фансервис, сцена порно, сцена казни, сцена игры в шахматы, лысая лоли и намек на ЦП. И фансервис. А вот все равно чего-то не хватает.

Рассказ почему-то вызвал чувство отдаленно похожее на то, что у меня было при чтении "Карла Герцога" от Зорича. Не знаю почему.
Автор: ALIEN [M] [online] , 11.03.2015 01:36 | Отредактировано 11.03.2015 в 17:57 3

Читалось очень легко, очень живо, происходящее было очень понятно. Развязка мне напомнила мой же прошлый рассказ, Восходящее Солнце: была построена на тут же объяснённых обычаях народа. Что было бы неплохо, если бы к ней не вели как к интриге. То есть значительная часть текста была такой заманухой и хитрыми улыбочками "Мммм, что я придумала! Вот увидите у меня!" У меня было опасение, что автор не вытянет так старательно подготавливаемой интриги, хотя в целом он неплохо справился, но всё же развязка: "а суть в том, что по традициям моего народа..." Хм.

Ну и иногда всё же мелочи, выбивающиеся из стилей.
Автор: Kyra [offline] , 11.03.2015 09:02 4

на груди, вокруг сосков, были вытатуированы черная и алая свастики

Мне кажется, или с этим рассказом таки ДЕЙСТВИТЕЛЬНО что-то не так? Например описание влажных авторских фантазий сосков одной из главных героинь В ПЕРВЫХ СТРОЧКАХ ЗАЧЕМ ЗА ЧТО просто так, посреди текста.

Серьёзно, я довольно далёкий от вершин литературного мастерства человек, и не считаю себя в праве учить кого-то как писать. Но образы персонажей, эээ, некорректно презентованы. Кажется это так называется. Дело не только в сосках юного Фюрера, дело вообще в перенасыщении совершенно лишними деталями. Вот например:
Подошедший немолодой мужчина в простой но добротной одежде поклонился и сообщил

Автор считает что у читателей нет собственного воображения или фантазии? Или он думает что тут собралось только необразованное быдло, которое не в состоянии _самостоятельно_ представить себе герольда, поэтому надо потратить на описание целых ВОСЕМЬ СЛОВ? Его одежда и возраст не имеет никакого значения для, кхм, "нарратива". Только захламляет текст и уводит внимание в сторону. И это даже не персонаж, а так, статист-краснорубашечник! С настоящими персонажами всё намного, намного страшнее. Все эти тысячи рефлекторных жестов и реплик, малейшие колебания мыслей, запредельное количество деталей внутренней динамики... Да, автор очень хорошо представляет себе героев, это без сомнений. Но я, как среднестатистический читатель - не представляю ничего. Потому что желания разглядывать среди этой горы деталей цельные образы у меня не возникает. Мне моё время и sanity points дороже.

По существу рассказа даже не буду говорить, ибо мне лень искать сюжет в авторском психоанализе собственных персонажей.

p.s. Простите меня, крик души :(
Автор: Eldve [offline] , 11.03.2015 12:31 | Отредактировано 11.03.2015 в 13:09 5

Или авторская фантазия о чем-то своем далеком, или авторский же мэрисюизм, простите меня. Если бы персонажам дать больше времени, чтобы мы могли начать им сопереживать, хотя бы... Но нет, все заверте... Нет, не плохая задумка сама по себе, но не нравится.
Автор: Black Dragon [online] , 11.03.2015 16:52 6

Третья девчонка собирала на поляне цветы.
Ничто не предвещало беды... Я настроился на милый и упоительный рассказ в стиле Марка Твена и готовился узнать в одном из героев вездесущего Тома Сойера, как...
гладко выбритый череп, украшенный сложным голубым узором из сплетающихся рун.
А на груди, вокруг сосков, были вытатуированы черная и алая свастики, «бегущие» навстречу друг другу.
И я такой... 8O
~~~~~~~0_0
Мой мир никогда не станет прежним.

Но дальше вновь пошел Том Сойер. Блин, не знаю почему, но мне хотелось продолжать верить, что это Том Сойер. Хоть и со свастикой вокруг сосков лоль.
Мои мозги настроены представлять прочитанное. Зачем мне представлять соски лоли со свастикой и покрытую руннами бритую головку? Боги, как это звучит-то ааааа!
В это время кусты раздвинулись, и оттуда выбрался
Медведь. Шутка.
На тебе килт клана Кейтов, а плед с коричневой окантовкой — значит семья Оллов. У старого Джека было пятеро сыновей. Одного убили, второй в наемниках. Остаются трое. Самый непутевый из них Манган. Значит ты Манган мак Олл.
Элементарно, Ватсон. Девчушка начала мне нравиться.
— Она здесь не одна, — рыжий с дротиком выступил вперед. — Только попробуй ее тронуть, и будешь иметь дело со мной.
Она тебе все равно не даст. Рейтинг не позволяет. Или... о боги, только не сексуальное овладевание друг другом школьниками младших классов, прошу прошу прошу!
— А, вдруг там привидения, — Лии очень не хотелось оказаться трусихой, но голос ее чуть дрогнул
Не бузи, малая. Ты видела свастику вокруг сосков. Тебя не испугать привидениями.

— По строению бедер, меня учили анатомии.

Магии, анатомии, дедуктивному методу, искусству убивать одним пальцем, прорицаниям и тд, и тп.
Мадам, вы и так Мэри Сью, постыдитесь ради приличия.

Тем временем Том Сойер местного разлива закончился и начался похоже... Околовестерос с шахматами и разодетыми девушками.
Что осталось, от той смешливой и непосредственной девчонки?
Может обучение на нее так повлияло...
Обучение у ведьмаков в другой вселенной? Суровый процесс постижения секретов телепортации у тибетских монахов, наблюдавших за муравьями? Хз, хз.
Даже на встречу с королем танесса оделась на грани приличия. Открытые плечи. Лиф короткого платья, почти не скрывающий полукружия грудей. Ноги закрыты, но закрыты больше обтягивающими сапогами выше колена, чем юбкой. Кстати, юбка сделана из лисьих хвостов, которые не скреплены друг с другом и словно играют вокруг бедер своей хозяйки. Черные волосы собраны в замысловатую прическу и украшены серебряными нитями, они так хорошо маскируют раннюю седину. Хотя каждый поседевший волосок Иллия безжалостно выдирает.
Как-то не аристократично оделась. Как девушка легкого поведения из ближайшей подворотни портового района. Ну, разве что чуть подороже. Не одобряю.
О, и ... Сочное описание ты опоздало! Ничто не затмит сосков лоли со свастикой!
Иллия
Коварная женушка Илия превратилась в Иллию. Какие ужасы мы лицезреем дальше?
Кстати, а разве мать четверых детей стала бы одеваться столь откровенно? Мне так не кажется.
Господин ЕКВ Генри III
ЕКВ? Шо ето? Его Королевского Величество? Сокращение не годно.
Потом были полчаса охов, вздохов и примерок ожерелья на обе шейки.
Что ваще никак не вяжется с созданными в голове читателя их образами. Коварные, могущественные, а ведут себя как маленькие девочки.
— Нда, хреново, — согласилась Лин. — Если ты отвечаешь «да», то дворцовая клика тебя быстро съест, скорее всего, ты даже не доживешь до свадьбы. Отравят или зарежут. Если отвечаешь «нет» — это означает оскорбление короля, и он сможет сделать с тобой, все что угодно.
НО ВЕДЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ ТАКАЯ КРУТАЯ ПОДРУГА ИЗ КЛАНА УБИЙЦ И ПРОЧЕГО, ПРОЧЕГО, ПРОЧЕГО! А ТЫ САМА ВСЯ ТАКАЯ КОВАРНАЯ И РУБИШЬ В ШАХМАТЫ!
Госпожа Лин также может последовать за вами, но только без оружия.
ХА! Она может убивать одними пальцами! ХАХАХАХАХАХХА!
— Хотела тебя спросить медвежонок, сколько лет ты меня хочешь?!
— С первой встречи!
— Ну, так бери, — она усмехнулась, — а потом будем обсуждать дела.

И тут... ВНЕЗАПНО
Вот Она закидывает ноги ему на плечи, а Он сильными ударами гасит первую вспышку страсти...
Поймав рыбу, погасите ее дубиной по голове...
И зря с больших букв Он, Она.
Вот они неторопливо любят друг друга сидя, а Лин поит их вином...
Лин, ты уже взрослая. Иди ко мне, позязя, они тебя, мери сью, не ценят, а мне твои навыки пригодятся. :,(
ее когти рвут кожу на спине любовника...
Вскрыли мишку, освежева-а-али.
Можно под рассказ Короля и Шута забацать.
Почему раньше никогда ощущения не были такими острыми...
Потому что из четвертой стены за тобой читатели тогда не наблюдали...
Небо в алмазах...
Растрогало...
НО ЧЕРТ ВОЗЬМИ СКОЛЬКО МНОГОТОЧИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИЙ!
Бомбит.
Она шла, не торопясь — не быстро, но и не медленно.
Ну хоть не в раскорячку...

Про ПС от автора:
Можно было бы и без них.

Про сам рассказ: понравился, да, но при этом слишком многие бревна на околосветовой скорости при чтении летят в глаза и заставляют выть волком.
Но при этом понравилось. Есть что-то такое...
Но эти бревна портят все. Эти мери сью, это поведения солидной женщины аки шалавы простой перед королем... На этом у меня все.
Ми густа, кароч, но пальму первенства этому рассказу не отдам.
Автор: Romay [M] [online] , 11.03.2015 19:18 | Отредактировано 11.03.2015 в 19:21 7

На самом деле, совсем неплохо.
Вот только у меня почему-то сложилось стойкое впечатление, что кому-либо умирать здесь было совершенно необязательно.

Потом были полчаса охов, вздохов и примерок ожерелья на обе шейки.
но вот этот момент и правда какой-то излишне стереотипный и неуместный в контексте образов создаваемых персонажей. даже к свастике особых претензий нет, но вот за это взгляд как-то особенно зацепился.
Автор: Akkarin [M] [offline] , 11.03.2015 19:28 | Отредактировано 11.03.2015 в 19:39 8