Конкурс №10. "Сверххищник"

Вниз

Сверххищник
Тема: Котики

Принято считать, что быть львом очень круто. Ведь лев прекрасен, правда? Он вселяет страх и уважение. Лев опасен и свиреп, это ни для кого не секрет. Ему нет равных, это всем очевидно. Попросту говоря, лев — это сверххищник. Мы обычно говорим «сын охоты». Мое имя Хабиб, и я лев. И да, скажу я вам, это круто. Это круто — быть сыном охоты. Ну, вернее было круто, пока я не повредил лапу. Неудачно скакнул и поймал кривой шип! Господи, как же досадно... Ну а что теперь сожалеть? Рана уж совсем загноилась. Болит сильно, не ступить даже. Прилягу вот здесь под кустом, немножко отдохну…

Я уже немолод, возиться со мной, конечно, никто не стал: просто вышвырнули из прайда. Теперь я один. Брожу по пустыне, скоро умру. Охотиться я больше не могу. Днем, когда совсем жарко, подбираюсь к реке, чтобы напиться, но это опасно, потому что там начинается земля прайда. Они этого не любят. Сегодня не пойду к водопою, нет больше сил. Хоть и схуднул за эти дни, а помру, видать, от жажды. Пустыня благословила — имеет право. А еще минувшей ночью приходили шакалы, глумились надо мною издалека, сукины дети:

- Посмотрите на этого бедного котика! - говорят, - Кажется, он поранил лапку...

Я как рыкнул, как взыграл всем корпусом, словно намереваюсь их изловить — гаденыши поразбежались. Сегодня, думаю, опять придут. Вообще, это удивительно, как разом поменялось ко мне отношение окружающих. Еще вчера ты был последний император, а сегодня падаль — давай до свидания. В одночасье, под немилостивым солнцем пустыни растаяло мое былое достоинство. Впрочем, я устал… соответствовать. Думаю, что нынче я уже свободен от этой повинности. Посмотрите на меня. Хабиб являет себя миру таким, какой он есть на самом деле. Вопреки животной логике я без всяких усилий вновь обретаю достоинство. Достоинство уже иного рода. Теперь это подлинное достоинство. Я честен в своем самоуважении. Вместе с кровью, капля за каплей меня покидает ложь и соблазн видеть себя лучшим или худшим, чем я есть на самом деле.

Знаете, я очень хорошо помню себя львенком. Помню, я еще совсем маленький и шебутной, боюсь пауков и змей, люблю гоняться за саранчой. Помню, прильнул к материнскому молоку, пока она умывает меня. Помню, с возрастающим интересом наблюдю за тем, как взрослые едят добычу. Помню вкус первой крови: волнующий, признаюсь, опыт. И вот вопрос… Почему теперь я чувствую такую пронзительную и мистически важную связь с тем временем святой малышковой суеты? Не потому ли, что бестолковый любопытный львенок и сейчас живет во мне?

Вижу тень в мареве на горизонте. Кто это? Зверь? Не видать, далеко еще, глаза грязные. Да чего уж там, знаю кто идет...

Здравствуй, Смерть. Рад тебя видеть. Ты совсем не изменилась с нашей последней встречи. Я хорошо послужил тебе при жизни, моя милая: что скажешь? Скольким я передал от тебя привет... И обрати внимание: всегда ведь слово в слово. Я хочу поблагодарить тебя. Мой народ был сыт, а ты покровительственно улыбалась нам. Я был глашатаем вечной охоты, и, знаешь, я почти поверил в иллюзию, что мы с тобой заодно. Ты много всякого ведаешь — скажи, хоть крупица греха есть в моей жизни? Ох, тот караван… человек… Да, случай из ряда вон, но я лишь докончил начатое не мною. Другие люди его изранили и бросили. Впрочем, соглашусь, что тогда вмешался не в свое дело, и у тебя могли быть свои виды на того человека. Люди… Я наблюдал за ними. Они родятся существами различного пола, с различным здоровьем и силой, с совершенно различными предрасположенностями, дарами, инстинктами и желаниями, они творят неравноценное. Подобно нам, они дерутся, оскорбляют и насилуют друг друга. Их мир богат и беспорядочен, однако в нем много света и радости. Посягнуть на человека было с моей стороны ошибкой. Смерть, а ты знаешь ли, что львы любят петь? Знаешь, о чем я пел в пору моего величия? Так ведь о тебе же и пел. Я всегда стремился к львиному богатству. И только сейчас все богатство мира при мне. Вот в этот миг. Теперь я спою тебе об истине. В моей песни не будет эфемерности иллюзий, но лишь сила и суть реальности. Уже не песнь, но песнопение. Я восплачу, и у тебя мурашки побегут по спине, Смерть. Я прожил хорошую жизнь. Да, мог бы, конечно, еще пожить, но жаловаться не буду. Творец, в конце концов, научил меня смирению.

***

Герасим спешил. Нужно успеть вернуться в обитель до вечерни. Он навестил престарелого старца, живущего в самой дальней от монастыря пещере. Тот уже не принимал никакой пищи, но только лишь причащался и вкушал немного вина. Боже, а какой чистый взор у этого старика! Пускай может сходят кто из молодых братьев, пускай поглядят на святость. Ведь редкое дело. Хотя лучше нет. А то как начнут мечтать об отшельничестве, фантазеры.

Герасим остановился и присел отдохнуть на горячий камень. Утолил жажду, напившись из бурдюка разбавленного вина. Жара нестерпимая, в Египте было полегче. Слава Богу, Иордан полный в этом году, воды достаточно. Так зато осел издох. Теперь братья сами телегу толкают, чтобы наполнить бочку в монастыре.

С самого утра Герасим отсутствовал. Как они там без него поживают? Поди, отлынивают от работы, пока игумена нет. Особенно Иоанн и Софроний — резчики, эта парочка всегда сачкует. То у них материал пересох, то инструменты затупились. А к понедельнику посуда должна быть готова. Торговец Николай из Иерихона заберет и, надо отдать ему должное, ловко продаст на базаре. Деньги очень нужны. Деньги всегда очень нужны. Когда-то у Герасима было много денег. В те дни его имя было Григорий. Григорий из Ликии был состоятельным человеком. Симпатичная вилла на склоне, симпатичные рабы и главное сокровище — библиотека в полторы тысячи рукописей, из которых — о, чудо! — целая сотня была кожаных. Книги Григорий любил более всего на свете. Влечение непосредственно к знанию и мудрости, обретаемой в библиотеке, в нем сочеталось со страстью к самим книгам. Он ласково прикасался к свиткам, призывая их имена из тишины, разгибал ароматные кодексы, подолгу разглядывая страницы. Тут, конечно, примешивалась капелюшечка тщеславия, потому что гордый хозяин дома, как правило, демонстрировал богато обставленный приют словесности по завершении трапезы, когда гости были уже подогреты вином. Экземпляры, украшенные роскошными иллюстрациями и каллиграфическими изысками, отборные вещицы: поэты, философы, историки, кое-что неприличное, докеты, имелся Перевод семидесяти — здесь было, чему позавидовать. А теперь у него зерно на исходе. Хорошо бы еще пергамента прикупить поприличнее. Сколько книг пора переписать, а то поистрепались. На всю обитель один часослов остался. Тот прохиндей Андрокл превосходный пергамент предлагал, между прочим. Мягкий, тонкий, почти белый. Да уж больно много просит. Смуглый от загара игумен печально вздохнул. Пора шагать дальше. До монастыря еще час пути.

Герасим любил своих монахов, будучи при этом строгим настоятелем. Он заботился о них, вникал в нужды. Монастырь привлекал все больше новых братьев, однако забот от этого не уменьшалось. Потому еще некоторое время мысли Герасима были заняты житейскими делами. Наконец он устал от суетных помышлений и, сбросив их с себя словно тяжелую ношу, радостно погрузился в молитвословия. Ум его наполнился искристой прохладой Присутствия, а сердце возликовало. Шагающий по пустыне Герасим наслаждался призыванием сладчайшего Имени и был в этот момент самым счастливым человеком. Внезапно Герасим замер на месте.

***

В опасной близости, немного в стороне от тропы, под чахлым кустом, на горячей пыльной земле разлегся лев. Положив на лапы морду, лев смотрел монаху в глаза. Дух боязливости сковал Герасима. Его объял ужас и трепет. Грудь сдавило, скрутило живот, руки ослабли, взмокли ладони. Словно молния прошла насквозь от макушки до пят, а по спине пробежали мурашки. От зверя прямо таки веяло сгущенной яростью. Герасиму начало казаться, что лев вот-вот прыгнет на него. А ведь он мечтал о мирной кончине. Непостыдная ненапрасная смерть — такая маленькая, но приятная награда для старого монаха. Он надеялся вызреть к этому дню, жаждал распробовать смерть, выпить всю горькую чашу, не расплескав ни капли. А тут вот тебе… лев этот. Привет от Смерти, не иначе. Вот и мечтай, брат. Жил как шакал — сдохнешь как шакал. И не похоронят даже, и кости твои рассыпятся.

Однако лев и не думал нападать, оставаясь совершенно бездвижным, пока оцепеневший от страха игумен усваивал весьма полезный, но внезапный урок истины. Интерес в глазах хищника угас. Прошел тем временем и у монаха первый испуг. Герасим уже внимательнее оглядел зверя и обратил внимание на его болезненную худобу и облезлую гриву. Шкура местами заметно поредела, образовав проплешины. В глазах скопился гной. Лев, казалось, имел позу даже расслабленную, но и некое напряжение примешивалось к его покою.

- Сытый? - гадал Герасим. - Или старый?

Внезапно, без внешней причины, лев зашипел, потом заскулил, резко поддавшись назад, но тут же рухнул обратно. Морда его смешно вытянулась, словно от удивления. Герасим при этом событии вздрогнул, с трудом удержавшись от желания начать удирать. Лев же, издав теперь настоящий стон, тяжело плюхнулся на бок. Вытянув одну переднюю лапу, другую лев подогнул, оставляя на весу. Монаху открылась причина странного поведения зверя. То была заноза. Герасим увидел плохую рану, из которой торчал большой шип, сочился гной и сукровица. Шерсть вокруг почернела и свалялась. Очевидно, что лев не мог или не хотел прибегнуть к первейшему кошачьему средству — сиречь зализыванию.

Герасим протянул руку. Хотел ли он помочь льву? Это было скорее инстинктивное, чем сознательное движение. Игумен испугался своего порыва. Но зверь. должно быть, почувствовал намерение человека и не показал в ответ никакого раздражения. - Всякое… всякое дыхание… - прошептал монах и сделал пару шагов по направлению к раненому животному. Лев был спокоен, безразличен к приближающемуся человеку.

- Это он сейчас такой, - размышлял Герасим, стоя над лежачим зверем, - а если его потревожить? Чего я первозданного Адама то из себя строю? Чем я могу помочь? Откусит мне голову…

Лев не шевелился, Герасим стоял рядом. Что дальше? Зачем он это делает? Ради приключения? Так вроде уже не мальчик. Он боялся даже дышать и слышал гудение раскаленного воздуха, слышал шорох пробегающего скорпиона. Если он так и останется стоять, то лев будет просто обязан скушать глупого монаха. Нет, так дело не пойдет. Обратив взор вовнутрь, игумен приступил к поиску мужества. Мужество, слава Богу, нашлось, и Герасим извлек искомое на свет. Медленно, осторожно, с замиранием сердца, он начал опускаться. И только встав на колени подле хищника, монах наконец вполне осознал всю свою глупость и безрассудство. Он очень сильно рисковал.

- Что ты, скотина, заболел? - ласково спросил Герасим, чувствуя, как по спине катятся капли пота.

Герасиму стало спокойнее когда он услышал звук своего голоса. Он сразу вспомнил, что любил поболтать с монастырскими котами, с этими жалкими, вечно худющими, но никогда не унывающими тварями. Монахи самих себя прокормить могли с горем пополам, но не жалели козьего молока для своры голодных попрошаек. Хулиганистые паразиты сновали по обители, постоянно плодились, становясь отрадой для братьев и добычей для шакалов. Герасим никак не мог взять в толк, каким образом шелудивые шакалы умудряются ловить быстрых и ловких котиков, пока один брат из местных не объяснил игумену, что шакалы весьма хитры. Они охотятся стаей, загоняют кота в окружение и умерщвляют. Однажды Герасим взял к себе и взрастил в келье выводок осиротевших котят. Пока он возился с ними, игуменское сердце наполнялось умилением.

- Ты совсем умываться перестал, я смотрю. - продолжал Герасим, усаживаясь спиной к хищнику. Монах малость помедлил, затем решительно вздохнул и прислонился к зверю. Лев дерзость простил. Удобно было сидеть вот так, чувствуя мягкий теплый львиный живот. Расхрабрившись, Герасим примостил подвернутую львиную лапу у себя на ногах. - Были у меня малыши, мамку их шакалы загрызли. Так без матери они тоже не умывались, смрадные были, прятались. Ну я их и взял к себе. Кое-как обтирал да кормил. Подросли, стали сами умываться. Выходил, слава Богу. На этих словах Герасим выдернул шип.

Лев взревел от боли и резко вырвал лапу из рук монаха. От испуга Герасим завалился на спину и зажмурился, ожидая атаки хищника.

- Сын пустыни… - молвил к зверю человек хриплым голосом, - возьми себя в руки, пожалуйста. Давай закончим, рану надо промыть.

Лев и не собирался убивать сердобольного монаха, но сразу вернулся в исходное положение, как бы выражая готовность к дальнейшему лечению. Игумен понял, что медлить не стоит. Он откупорил бурдюк и постарался промыть рану, не жалея вина. Жадная почва поглотила все пролитое. Герасим увлекся и уже начал отдирать от своего старого подрясника полоску ткани, чтобы перевязать лапу, но вовремя сообразил, что остальную работу лев теперь должен проделать сам, зализывая рану.

- Ну вот… думаю, что поправишься. - удовлетворенно подытожил Герасим, аккуратно опуская львиную конечность. Потихоньку, стараясь не тревожить хищника, монах поднялся и отошел в сторону. Пока он отряхивал от пыли изодранный подрясник, лев рывком встал, сделал несколько неуверенных шагов, прыгая на трех лапах, и воззрел на врача.

- Мне пора. - сказал Герасим, заметив, что лев смотрит на него. - На вечерню я опоздал, так хоть на ужин бы успеть. А сегодня у нас рыбка полагается, между прочим.

Кивнув на прощанье головой, дивящийся на свой смелый поступок Герасим направился в монастырь. Однако пройдя шагов сто, человек почувствовал неладное и оглянулся. Лев неуклюжим образом на трех лапах поторапливался следом. Герасим нахмурился. Неужто зверь передумал? Подкрепиться решил? Такая благодарность?

- Чего тебе?! - спросил недовольно игумен.

Хищник увидел, что Герасим не идет, и тоже остановился. Человек и зверь смотрели друг на друга. Нет, конечно не жертву увидел в Герасиме его пациент.

- А ну иди отсюда!

Лев уходить не собирался. Герасим долго и пристально смотрел на хищника, прежде чем крикнуть:

- Ах ты бессовестный! - всплеснул он руками. - Чем я по твоему тебя кормить буду? Ты сам то пока охотиться не можешь. Нееет, извини, брат! Так не пойдет.

Лев устал ждать и грузно улегся на землю, но при этом глаз с человека не спускал.

- Ну ты же мне всех монахов сожрешь. - причитал игумен. - Может и поделом, все равно одни дураки, но других нет. И главное — какая мне польза от тебя? Вместо осла воду на тебе возить?

Про осла Герасим вспомнил случайно, чтобы нагляднее проиллюстрировать нелепость львиного стремления пойти за ним в монастырь. Однако лев, услышав про осла, заторопился подняться и приблизился на несколько шагов, как бы говоря: «Сойдет, сойдет работка». Игумен обомлел и растерялся.

- Сын пустыни, зачем тебе это надо? - совершенно искренне обратился он с вопросом ко льву. - Оставайся лучше диким.

И вот тут Лев наконец заговорил. Или запел, кто знает. Он поднял морду и заревел во всю мощь, да так, что Герасим ощутил в груди вибрацию. Такой рык, должно быть, можно услышать на далеком расстоянии. Монаху бы испугаться, ан нет! Герасим рассмеялся, а отсмеявшись задумался.

- Тебе же теперь имя необходимо… Ну пускай будет Ярден! - улыбнулся Герасим своей выдумке. - Пойдем, брат наш Ярден, приемлем с тобою радость духовную.

Махнув рукой, дескать «за мной», Герасим бодрым шагом пошел по тропе, ведущей к монастырю. Ярден громко чихнул и, ковыляя на трех лапах, побрел за своим игуменом.

Прим. орг.: Количество знаков в неформатированном тексте — 15 284 по версии GoogleDoc.

Автор: Digital [M] [offline] , 01.03.2020 21:09 1

Стиль: Вступление мне вообще не понравилось, какое-то оно, ну... знаете, льва на условного гопника поменять и смысл не потеряется. "Когда то я отжимал мобилы, но потом получил стрелу в колено". Скорее всего, впечатление это абсолютно беспочвенное, но оно есть. В остальном, написано вроде ок.
3\5

Сюжет:
Существует легенда о том, что, когда Иероним жил в монастыре, к нему вдруг пришёл хромой лев. Все монахи разбежались, а Иероним спокойно обследовал больную лапу льва и вытащил из неё занозу. После этого благодарный лев стал его постоянным спутником. Монахи обратились с просьбой к Иерониму заставить льва работать, чтобы он так же, как они, сам зарабатывал себе хлеб насущный. Иероним согласился и заставил льва стеречь монастырского осла, когда тот возил дрова. Однажды лев заблудился и осёл остался без охранника. Оставленного без присмотра осла украли грабители и продали каравану купцов, которые его увели. Вернувшись, лев не нашёл осла и, глубоко опечаленный, пошёл обратно в монастырь. Монахи при виде виноватого взгляда льва решили, что он съел осла, и во искупление греха приказали льву делать работу, предназначавшуюся ослу. Лев повиновался и стал смиренно трудиться. Но однажды лев увидел пропавшего осла в караване и в качестве доказательства своей невиновности с триумфом привёл целый караван в монастырь. В оригинале сюжет лучше, что я могу сказать.
1\5

Соответствие теме: Да пусть будет.
1\1

Автор: WarCat [offline] , 01.03.2020 21:28 2

Таки оригинал истории и откуда это взято можно прочитать здесь.
ссылка
А здесь можно прочесть произведение Лескова "Лев старца Герасима" на ту же тему.
ссылка

Автор — верующий человек не лишенный ума и таланта.
Но произведение основано на агиографии совершенно игнорируя исторический контекст. Знает ли Герасим, что персы-огнепоклонники воюют с его Отечеством? Что Аларих сжег Рим? А через какое-то время это сделали еще и вандалы.
Третий Вселенский Собор осудил Нестория, так что, например, церковь востока отпала от апостольской, осудил пелагианство...
Четвертый Вселенский Собор осудил монофизитов, был принят важнейший догмат о Двух Естествах. Причем в Палестине к монофизитов позиции были очень сильны. Более того, именно тогда откололись армяне и грузины.

И это я говорю по памяти, не зарываясь в детали. В агиографии естественно, что Герасим не задумывается ни о чём подобном — подобные произведения писали не как пособия по истории, более того, не как литературу в современном понимании. Их задачей было показать примеры правильного дробь благочестивого поведения.
Может ли Герасим просто не замечать, что сейчас наша доблестная римская армия проиграет, придут персы и сожгут всё? Может ли не думать о богословских проблемах, решения которых в те времена ну совсем не очевидны?

Может.

Быть может автор хотел написать притчу?
Быть может реалии, они совсем не важны для этого рассказа, а важно что-то иное?

И здесь мы подходим к тому, почему мне не понравился рассказ.
Оригинал доносил до нас одну простую мысль — верь в Бога, будь добродетелен, молись, и тогда звери земные тебе покорятся (равно как и пороки, с ними ассоциирующиеся будут побеждены — в таком значении, например, выступают рысь, лев и волчица у Данте). История Герасима и льва это история о том как гнев (грех, с которым обычно ассоциировался лев) обращается в добродетель.
Но автор зачем-то смешал две истории — историю Герасима с историей св. Иеронима, весьма сходной по сюжету, но с одним важным уточнением.

К Герасиму выхоженный им лев просто приходил как домашний зверь, позволял себя кормить и умер на могиле святого, потому что Господь дал Герасиму власть над зверьми подобную власти Адама.
В истории Иеронима лев упустил осла и за это вынужден занять его место. Принудительный труд становится для него возмездием за проступок.

В твоей версии истории Герасим помогает льву, а затем лев резко изъявил желание повозить воду. Более того, ты описываешь нам внутренний мир льва Хабиба, который вполне доволен своей жизнью (ты так и пишешь от его лица: "Я прожил хорошую жизнь"), но почему-то вдруг подался в ослы.
Какой вывод мы должны сделать из твоей притчи, автор? Чему она должна нас научить?
"Животным надо помогать?" — Так это, уж извини, немного другой жанр не имеющий с агиографией ничего общего.
Может конечно лев добровольно принимает на себя покаяние в виде работы в монастыре за то, что когда-то "закончил начатое природой" убив человека, но тогда волосы дыбом встают с точки зрения догматики.
Зверь взялся за Спасение Души?!
Может он и в Рай попадет, а если отступит, будет нести адские муки?
У Анатоля Франса есть чудесный роман "Остров пингвинов" где подробно разбирается весь абсурд предположения о том, что животное может спасать свою душу, поскольку поступает сообразно природе, так что когда проповедник случайно покрестил пингвинов, единственным логичным решением Бога становится превратить их в людей.
Но лев Хабиб не становится человеком. Он становится... Кхм... Ослом.
А жаль, если бы стал — было бы свежо, и сработало бы на мысль, что у каждого есть шанс.

Не историчка, не притча, не история искупления...
А без смысла рассказ твой превращается в простое художественное упражнение. Местами интересное, местами красивое, но абсолютно пустое.

И ко всему этому житийному сюжету ты добавляешь фразы в духе: "Быть львом круто", "неудачно скакнул", "рыкнул"... Это всё адски выбивается из стиля повествования. Так можно Неколэнд писать, но никак не о святом.
"Давай до свидания" в мыслях льва Хабиба это какая-то самоирония?

Как сделать этот рассказ лучше?

Автор, родной, ты не лишен таланта, но любое произведение начинается с того, что тебе должно быть что сказать. Некая мысль, которую ты счел достаточно важной, чтобы ей поделиться. Исходя из этого избирается фабула, композиция и прочее. По прочтении рассказа складывается впечатление что ты увидел тему "котики", вспомнил про котика св. Герасима и просто изложил эту легенду, добавив ей пару рюшечек и не особо следя за сохранением смысла оригинала.

Пойми, когда у тебя нет идеи, ты можешь писать очень, очень красиво, тебе даже могут давать награды всяких престижных конкурсов, может даже Нобеля — кто знает? Но ничего действительно стоящего, ты не напишешь.

Казалось бы, мне, православному человеку, несколько грешно критиковать произведение, пусть коряво, но продвигающее сюжеты моей религии в массы. Так вот, автор, я очень уважаю твою Веру. Очень уважаю смелость взяться писать на религиозную тему (я бы вот не решился, опасаясь случайно согрешить). И проблема данного рассказа на мой взгляд именно в искажении смыслов оригинала, в том, что получилось то, что один из моих игроков назвал бы профанацией (искажением). Дело твоё очень хорошее, но чтобы реализовать его на должном уровне не хватило сохранения не только фабулы, но и идеи.
Вот и выходит, как говорил Леонтьев о Владимире Соловьеве, что: "Дело Ваше —чтим. Вас — отвергаем."

Автор: Магистр [offline] , 02.03.2020 01:22 3

Магистр, не совсем понял про смешение двух историй. Лев, работавший ослом был же в истории Герасима. См. "Луг духовный" ссылка. Или я тебя неправильно понял?

Автор: SolohinLex [M] [offline] , 02.03.2020 01:40 4

Не возьмусь решать однозначно этот вопрос, чтобы не взять грех на душу.
Элемент был и в истории Иеронима и в истории Герасима. Такие "переходы" нередки в агиографии (поэтому житие святой Варвары полностью является копией с жития святой Ирины — или наоборот). Связано с этикетом составления текста, согласно которому нельзя было оставлять белые пятна и тем более (страшный грех) выдумывать. Поэтому если не могли что-то достоверно узнать, брали отрывок из другого жития, подходящий по смыслу.
Там надо смотреть когда тому и другому написали житие, чтобы понять, что и откуда перешло.

Автор: Магистр [offline] , 02.03.2020 03:37 5

Лекс палится.

Автор: GreyB [offline] , 02.03.2020 11:42 6

Я не буду вдаваться в исторический или, тем более, упаси Один, религиозный подтекст. У рассказа действительно существует первоисточник, который нам здесь зачем-то ещё раз художественно пересказывают. Прецедент, впрочем, не то чтобы нов - достаточно вспомнить хотя бы прошлогодних легендарных въетнамских воительниц.

Что стоит отметить, так это то, что первая треть рассказа разительно контрастирует со всем остальным. Он подаётся глазами льва, и это, пожалуй, один из самых неоднородных текстов, которые мне приходилось видеть на конкурсе.
С одной стороны ленивая величественная грация хищника
Еще вчера ты был последний император, а сегодня падальс другой стороны, прямо в том же предложении (!!!)
а сегодня падаль — давай до свидания.
И такой момент не один. Лев действительно одновременно и величественный император саванны, и подзаборный гопник. Причём вставки гопника настолько выбиваются из фаталисткой медитативной канвы, что местами хочется едва ли не откровенно фейспалмить. Ну зачем это здесь? Ну какое "давай до свидания"? Если это была попытка в юмор, то одна из наиболее неудачных среди всех, которые мне приходилось здесь видеть.

Тем не менее, часть со львом мне понравилась больше. Дальше нас ждёт классическая притча о том, как добрый самаритянин помогает израненному животному. Добрая история, написанная простым, понятным и местами совсем неплохим языком. В целом понравилось, получил удовольствие от прочтения.
Название - имхо, тоже не особо удачное. От него отдаёт какой-то супергероикой и въетнмскими котиками, а рассказ вообще не об этом. Оно и по смыслу не очень соответствует, и стилистически в рассказ не то чтобы вписывается.

Автор: Akkarin [M] [offline] , 02.03.2020 12:09 7

Лекс палится.
Автор: GreyB [online] , 02.03.2020 11:42Прост я с первоисточником знаком, вотЪ.

Автор: SolohinLex [M] [offline] , 02.03.2020 12:22 | Отредактировано 02.03.2020 в 12:23 8

Моё почтение, автор. По себе знаю, насколько это нелегкое дело — писать о таких вещах. Ты сделал то, чего я всегда боюсь делать. Спасибо тебе.

Просто ставлю 11/11 и закончим на этом.

Автор: SolohinLex [M] [offline] , 02.03.2020 14:15 9

И да, теологическую дискуссию на тему, грех ли так писать я готов поддержать в любое время!

Автор: SolohinLex [M] [offline] , 02.03.2020 15:51 | Отредактировано 02.03.2020 в 15:52 10

Лекс не палится совсем))

Автор: Магистр [offline] , 02.03.2020 16:19 11

Постмодернистское изложение древней легенды: мне нравится.
Вспоминается цитата: "...виноваты всегда люди, которые провоцируют своих мурзиков и барсиков преступать нормы приличия и даже законы. Покорми кота, поиграй с ним, расчеши шерстку — и любой самый закоренелый котяра превращается в пушистый комочек доброты и ласки." Так и тут: искренняя доброта растопила холодное сердце зверя как прохладный весенний ветерок.

Стиль: 3 сугойных Герасима из 5 (не очень удачно поставлен язык, постоянно проскальзывает какая-то канцелярщина; и, откровенно говоря, мне не нравится, что льва зовут Хабиб; была даже идея поязвить на эту тему, усмотрев во льве реформировавшегося араба-мусульманина)
Сюжет: 5 любимых монахов из 5 (бессмертная история о всесокрушающей силе доброго слова и дела)
Соответствие теме: 1 кавайный Хабиб из 1 (причем даже с раскрытием его внутреннего мира)

Итого: 9/11.

Автор: Hrisson [offline] , 02.03.2020 19:34 12

Это добросовестный пересказ жития святого с претензией на адаптацию для современного читателя, но адаптация получается какой-то очень уж скромной, как будто автор боится слишком уж уходить в шутку. Он называет льва Хабибом (зачем? Арабы так его, что ли, назвали?), употребляет пару застенчивых шуточек «давай досвиданья», и «сойдёт, сойдёт работка», и на протяжении этого лёгкого заигрывания с читателем не покидает ощущение, что где-то рядом стоит Стив Бушеми со скейтом на плече и с надеждой заглядывает читателю в глаза: Hello, fellow kids?

Но вообще я не берусь говорить, как писать христианскую литературу: мне лишь очевидно, что критерии качества в ней должны отличаться от литературы, не ставящей перед собой цели религиозной проповеди. Если же оставить вопросы веры за скобками, то рассказ этот откровенно нравоучителен и безыскусен: на основании жития святого можно было бы изобразить какую-то постмодерновую игру, как это сделано, например, в романе Евгения Водолазкина «Лавр» — правда, святой там описан выдуманный, зато есть почти такой же эпизод, только с волком. Может, ограничения религии не позволяют автору что-то сильно додумывать в истории святого Герасима? Возможно, в этом случае стоило написать историю о жизни выдуманного праведника, как в «Лавре»? Насколько я могу судить, автор этого романа тоже верующий человек, но насмешки над религией в этом не видит. В конце концов, и «Идиот» о том же.

Не вполне согласен с Магистром по поводу необходимости исторического контекста: а монах из уединённого палестинского монастыря вообще обязан был знать, что происходит в Риме? А даже если знал — обязан был бы он как-то особо из-за этого переживать, чтобы это было достойно упоминания в рассказе? Или как-то особо беспокоиться о войне с персами-огнепоклонниками (если она, конечно, не гремит там где-то рядом?). Вот опять же обращусь к «Лавру» — там, например, первую часть романа герой живёт себе в медвежьем углу, и долгое время читателя вообще оставляют в неведении — где это происходит, в каком веке даже? До какого-то момента это просто не важно ни персонажам, ни читателям.

И наконец. Я не берусь судить, но лев, обращающийся к Господу в первом абзаце — это вообще нормально? Он был верующий лев?

Автор: Очень Хочется Кушать [offline] , 02.03.2020 21:48 | Отредактировано 02.03.2020 в 21:49 13

— Вот как? — спросил св. Гвенолий. — Тогда, по-вашему, что ж такое крещение? Крещение — это акт обновления, при котором крещаемый вновь рождается из воды и духа, ибо, войдя в воду весь запятнанный грехами, он выходит из нее новопосвященным христианином, совершенно другим существом, предуготовленным к подвигам праведности; в крещении, как в зерне, заключено бессмертие; крещение — залог воскресения; крещение есть сопогребение с усопшим Христом и совосстание с ним из гроба. Сей дар — не для птиц! Посудите сами, отцы! Крещением смывается первородный грех, но ведь пингвины не зачаты в грехе; оно освобождает от наказания за грехи, но ведь пингвины не грешат; оно осеняет благодатью и готовит к добродетельной жизни, соединяя христиан с Иисусом Христом, как части тела соединены с головою, но ведь нельзя допустить и мысли, чтобы пингвины могли украшаться добродетелями наподобие христианских исповедников, дев и вдовиц, могли осеняться благодатью и приобщаться к…
Святой Дамасий не дал ему окончить.
— Это доказывает только, что крещение было напрасно, — живо заметил он, — но отнюдь не доказывает, что оно недействительно.
— Однако в таком случае, — отвечал ему св. Гвенолий, — можно крестить во имя отца и сына и святого духа, погружением в воду или окроплением, не только птиц и четвероногих, но также и неодушевленные предметы — статуи, столы, стулья и тому подобное. И такое животное стало бы христианином, такой идол, такой стол были бы христианами?

Автор: Магистр [offline] , 02.03.2020 22:22 14

15366 символов у меня. Опять же, могло быть больше, могло быть меньше.

Здесь у нас пересказ - или фантазия на тему - иже придуманной кем-то байки. Монах, лев, заноза. В частности, именно эпизод с занозой нам показывают, то есть, встречу человека и льва. Возможно, впоследствии у них будет много приключений, а может и нет, но это уже не имеет смысла для рассказа.

Стиль здесь неровный. И да, я говорю про первую часть. Потому что, середина и финал мне, по написанию, понравились. Но первая часть, в которой лев говорит о себе в первом лице, она совершенно дикая. В плохом смысле. Мысли животного, от первого лица, у нас уже были, в Тюрьме. Но вот этот лев, вот он думает про себя как-то ну очень по блатному. Кажется, он бы в Тюрьме прижился бы. Шутки в сторону, очень странно выглядит это начало, где лев превозносит сам себя, как потрясающую машину для убийства. Кстати, интересно, знает ли автор, что лев - это в основном ленивая скотина, за которого чаще охотятся львицы.
Плюс, первая часть какая-то дико сумбурная. Вот мысли о суперхищнике (кстати, минус за такое название), вот воспоминания о том, как его выгнали из прайда, и как теперь все плохо, а в конце поет смерти. Полный сумбур, который непонятно о чем нам повествует. И, что характерно, всю эту часть можно нафиг выкинуть из рассказа, и повествование не пострадает.

Сюжет тут есть. Помощь животным, единение человека и природы, котики. Человек помогает зверю, зверь решает помогать человеку. Это хороший сюжет. К сожалению, он не просто не оригинален, он настолько неоригинален, что наши литературоведы сразу же готовы предоставить все источники. Так что, сюжет хорош, но он, увы, чужой.

В таких случаях стоит оценивать произведение как пересказ некого мифа, и оценивать только со стороны стиля. И, как я уже говорил, стиль тут есть, он ровный и приятный. Кроме первой части. И да, я не могу перестать ею ужасаться. Тут как раз тот случай, когда первое впечатление портит все остальное, каким бы неплохим оно не было.

Итого, пересказ известного сюжета, достаточно хорошим языком. Вот только автор совершил ошибку, и дал кому-то другому написать вступление.

Автор: Black Dragon [online] , 04.03.2020 22:13 15

Вот только автор совершил ошибку, и дал кому-то другому написать вступление.Хабибу, не иначе.

Автор: Магистр [offline] , 04.03.2020 22:44 16

МакГрегору.

Автор: Alien [M] [offline] , 04.03.2020 23:43 17

Одухотворённое чтиво. До Пауло Коэльо не дотягивает, но всё равно неплохо

Принято считать, что быть львом очень круто.Нет, львов доминируют самки. Так что круто быть львицей =)

- Посмотрите на этого бедного котика! - говорят, - Кажется, он поранил лапку...- Мне пора. - сказал Герасим, заметив, что лев смотрит на него. - На вечерню я опоздал, так хоть на ужин бы успеть.Как я упоминал для других рассказов, тут тоже есть ошибки в оформлении прямой речи. Точка после "говорят", а не запятая. Запятая после "Мне пора", а не точка.
Его объял ужас и трепетЕго объялИ ужас и трепет.
Герасиму стало спокойнее когда он услышал звук своего голоса.И тут пример пропущенной запятой.

Несмотря на такие шероховатости, рассказ скроен ладно, написан хорошим ровным языком.

На мой взгляд надобность в первом блоке текста (в котором лев рассказывает про себя) сомнительна, потому что возникает диссонанс — в начале рассказа лев общается с самим собой и со смертью, автором передаётся этот близкий диалог, полный неких духовных вещей, а дальше уже идёт деловитый такой рассказ, повествование о событии о происшествии, первая и следующие части просто разные и не то, чтобы сочетаемые. Возможно для этой истории могло бы быть лучше, если бы эдакие вставки о льве показывались во время того, как Герасим вытаскивал занозу из лапы льва, а тот затем последовал за ним. Герасим сказал про шакалов. Хабиб вспомнил, что те над ним измывались. Герасим увидел в первый раз льва на дороге, Хабиб его заметил и подумал, что вот, настал черед его смерти. И если перестраивать текст в таком ключе, то и разделять рассказ на три блока уже не будет необходимо.
Лично мне было бы интересно видеть в такой истории сплетение судеб Герасима и Хабиба. Герасим оказывает помощь Хабибу, а в то же время сплетаются моменты их прошлого. Герасим вспоминает, что был богат, Хабиб — что был царём. Герасим замечает, что лев ранен, Хабиб вспоминает тот случай с человеком и видит, что возможно к нему пришла смерть.

Но вообще, как я понимаю, первый блок текста нужен был, чтобы показать, что лев и не видел уже человека, а вместо него видел Смерть, которой он пел свою песню. Этот же момент мы потом увидим позднее от лица Герасима. Пока монах лечил льва, разговаривал с ним, опасался его, Хабиб вёл беседу со Смертью, а перед этим подводил итоги своей жизни, вспоминал прошлое и ощущал какую-то одухотворённость по отношению к окружающему миру (что сквозит в словах про его прошлое, в частности, про мистическую связь с временем, когда он был львёнком)

Всякое… всякое дыхание… - прошептал монах и сделал пару шагов по направлению к раненому животному.Не понял этот момент. Что именно под словами о дыхании подразумевал монах?

А в чём беда произведения на мой взгляд: такие рассказы должны передавать читателю какую-то идею, какую-то мораль, может быть, или просто поучение. Но тут я не вижу этого. Это не очень хорошо для такого формата рассказов, где рассказывается такое чудесное событие, в ходе которого благодаря помощи монаха лев обретает возможность жить дальше и, кажется, претерпевает преображение из бывшего короля, сына пустыни в брата Ярдена.
А в остальном... Рассказ в целом интересен, но специфичен. Не всем такие тематики заходят, и не все сочтут его интересным.

Автор: Romay [M] [online] , 08.03.2020 16:12 | Отредактировано 08.03.2020 в 16:15 18

Всякое… всякое дыхание… - прошептал монах и сделал пару шагов по направлению к раненому животному.Цитата из одного очень часто читаемого псалма. "Всякое дыхание да хвалит Господа" — дыхание тут в смысле душа.

Вообще, конечно, забавно, как я ворчал на интертекст, а мне в результате больше всего зашёл крайне интертекстовый рассказ. Магистр, прости, я был неправ!

Автор: SolohinLex [M] [offline] , 08.03.2020 16:30 19

Кулаками после драки или комментарий "на посошок" от Фионы.

Я категорически не буду рассматривать эту работу с точки зрения религии, пересказывания жития святых и пр. С текстами-исходниками я не знакома, и вдаваться в них не буду. Есть этот рассказ, "вещь в себе", и на этом только я буду останавливаться.
Итак.
Очень хорошая задумка - подать историю с двух точек зрения - льва и человека. Попытка зачтена.
В части льва, как уже говорили, стиль сбоит.
И дело даже не в том, что лев переходит от тоски безысходности к воспеванию смерти - как раз это, в правильной подаче, можно обыграть и обосновать тем, что ему все хуже, нарастает интоксикация, штормит от слабости, голода и возникает галлюцинаторно-бредовый комплекс.
Но суть проблемы в том, что весь текст должен быть выверен в едином стилевом ключе. Или там ирония и насмешка над собой и давай, досвиданья - или философско-драматические перипетии.

На примерах:
Вопреки животной логике я без всяких усилий вновь обретаю достоинство. Достоинство уже иного рода. Теперь это подлинное достоинство. Я честен в своем самоуважении. Вместе с кровью, капля за каплей меня покидает ложь и соблазн видеть себя лучшим или худшим, чем я есть на самом деле.Вот это - не лев. Какая ложь-соблазн? Какая честность в самоуважении? Не верю.

Я уже немолод, возиться со мной, конечно, никто не стал: просто вышвырнули из прайда. Теперь я один. Брожу по пустыне, скоро умру. Охотиться я больше не могу. Днем, когда совсем жарко, подбираюсь к реке, чтобы напиться, но это опасно, потому что там начинается земля прайда. Они этого не любят. Сегодня не пойду к водопою, нет больше сил. А вот это - лев.

Подобно нам, они дерутся, оскорбляют и насилуют друг друга. Их мир богат и беспорядочен, однако в нем много света и радости.Вот это - опять не лев. Да он и не знает мира людей. Он же не житель зоопарка.

Далее, вводная про Герасима по большей части нинужна. Какие-то Андроклы, Софьи, книги, переписки - вся эта куча-мала, призванная наполнить жизненной правдой настоятеля, - только сбивает с толку и занимает место.

Часть про спасение в основном хороша. Мне понравился толковый, честно перепуганный Герасим, который все-таки превозмогает и помогает.
Но.
Опять в простой и правдивый стиль рассказа вклиниваются иронические вставки о поиске мужества. Нет, не нужно. Ломает настроение очень сильно.
Лев, благодарно пошедший следом - хоть и сказка, но понравилось. Я бы не против была, если б за мной такая киса увязалась.

Итого: Автор, зачет, но стиль, особенно львиный, нуждается в переработке.

Автор: Fiona El Tor [M] [offline] , 10.03.2020 22:54 20

Вверх

Активные игры

Набор игроков

Завершенные игры

Новые блоги

Форум

Конкурс №10. "Сверххищник"

Опросы

Жалобы и предложения

Помочь проекту

Социальные сети

Партнеры