Страх и ненависть в Мёльне | ходы игроков | И да не убоимся зла...

Серкос только усмехнулся и развёл руками
-не буду спорить, сейчас главное другое: что нам делать с полученой информацией? Попытаться устроить рейд на тайный храм и остановить воскрешение? Большой отряд наверняка заметят, вопрос в том: сможет ли маленькая группа расстроить их план? Или же мы будем делать что-то ещё? Это нужно решить сегодня. Сейчас.

- Выбор у нас не очень большой, - воительница встала с кровати и прошла по часовне, - Или мы умрем в бою завтра, но попытаемся что-то сделать или в бою, но тогда, когда уже сделать ничего будет нельзя, - она невесело усмехнулась, - А может и не умрем, а? Я считаю, что большой отряд паладинов должен отвлечь на себя силы культистов и внимание Лазаруса, а мы попытаемся проникнуть в их цитадель и помешать их планам, в идеале, конечно, избавится от Красного императора и от Лазаруса. Но решать в любом случае, не только мне, - Каланте обвела взглядом стоящих вокруг нее людей - Кайро и Серкос смотрели на нее не сомневаясь, Иона потеряно сидел на кровати, погруженный в свои думы, господин Осьминог, нелепо выглядящий в вытянутых кальсонах, излучал спокойствие и безучасность, и только Лютер безмятежно спал, завернувшись в плащ.
- Предлагаю добить и выбросить отсюда эту падаль, - она тнула в бок носком сапога подергивающегося культиста, - И попытаться доспать, до рассвета не так далеко. А утром уже решить, что делать дальше.

-ну а что насчёт Кайро? Леди Каланте Господин Осьминог, повертье моему слову: Кайро Ши'Най - один из самых достойных людей из всех, кого я встретил за свою жизнь и можете мне проверить - встречал я многих. Он истинно ратует за наше дело и готов умереть за него. - Серкос опустил культиста на землю а затем быстро полоснул протезом по его горлу, в глазах у него встала новая сцена. Королевский порт, разрушенный ужасным взрывом и одетый в тряпьё умирающий культист. "Лазарус предал меня." вот что он сказал тогда. Так же как и этот культист. И точно так же оба культиста были милосердно добиты. Культ не изменился. Ни тогда ни теперь, изменился только масштаб.
-Штурм тайного храма культа. Не лёгкая задача. Нам нужно будет к ней подготовиться и не действовать слепо. Нужно определить роли и наши основные приоритеты: Император или Лазарус?

Я посмотрел на одноглазого.
- Эм... Серкос. Отсеки лучше ему голову. Простым вскрыванием глотки тут явно не обойдешься, ибо он до сих пор существует с колом в сердце, помимо оторванных конечностей и наполовину сожженного мозга, - задумался над последними словами. - Я думаю, что справиться с Императором нам поможет лишь чудо. Что говорить даже Лазарус, будь он проклят, тот еще крепкий орешек. Но об этом предлагаю подумать завтра. -
Встав с кровати, я подошел к алтарю и опустился на колени. Сложив ладони перед собой в молитвенном жесте, я прочитал вечернюю молитву и попросил даровать нам восстановление сил.

Господин Осьминог, разглядывая культиста бессмысленными выпученными глазами, тихо проговорил:
"Лишать жизни пленника запрещается. Дополнительные исследования необходимы. Воспользуйтесь оставшимся временем для отдыха. Новая информация требует немедленного обсуждения с хозяином паладинов. Я займусь сейчас этим. А вы спите. Не убивая культиста."
— Твердыми, четкими шагами, Сохраняя на лице невозмутимость и абсолютное спокойствие, Осьминог вышел из часовни.
Как был. В кальсонах. Не одеваясь.

Встав с колен, я проследил взглядом за магистром ордена Ледяных Бездн и согласно кивнул.
Позвав паладина охранника снова, мы вдвоем запихнули мерзкого культиста обратно в мешок, дабы он не мог выкинуть чего-то дрянного, а потом к тому же положили неподалеку от алтаря. Священное место будет давить на него, но не убьет и не будет причинять сильной боли - это было продумано ради спокойного сна без лишних криков.
Отпустив брата-в-Свете обратно, я подошел к своей койке, повесил свой тяжелый кожаный плащ на спинку и лег спать.

Каланте наблюдала за упаковыванием культиста уже лежа на кровати. Она только скинула сапоги и привычно положила рядом с собой меч, держа руку на его рукояти. После перенесенного потрясения, она думала, что уснуть не сможет еще долго, но усталость взяла свое, веки затрепетав, закрылись и воительница уплыла в мир снов. Поначалу разум выдергивал из своих глубин воспоминания о мерких монстрах и издевательтвах, творившихся в культе, но Каланте отмахнулась от них, как от назойливых мух и, повернувшись на бок провалилась в сон.

меч остановился на полпути к горлу культиста. Серкос кивнул, и сняв протез и вновь лёг спать, обнявшись с мечом. Нет нужды для слов, не сегодня, нужно отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днём.

.

Конечно же, нормально выспаться не удалось.
Может пару часов прошло перед тем, как Грохот паладинских сапог, вырывает вас из объятий сна.
Четверо рыцарей, громко, но вежливо, произносят слаженным хором:
"Лорд Иеремия повелевает вам всем прибыть в его кабинет немедленно."
Один из паладинов, поднимает мешок с вяло шевелящимися останками культиста, несколько раз, для проформы, бьет по нему латным кулаком и закидывает на плечо.
Свободной рукой крестится, благочестиво произнося короткую молитву.

Сон. Тихий и спокойный сон. Один из немногих в последнее время. Этой ночью он вновь увидел как всё началаось. Старые друзья: добродушный Грызь, Весёлый джестер, высокопарный Оруэль, тихий и добрый Морин, сосредоточенный Хаос, хитрая Хэлла и мрачный Эрик. Как и в ту роковую ночь они ели свой последний тихий ужин. Как и в ту ночь их вызвал король и архиепископ Лазарус. Однако кое-что изменилось. Все, кто там были, кроме его и Каланте изменились. Эрик с окровавленным ртом отгрыз себе руку, Грызь в припадке ярости стал дырявить себе грудь какой-то палкой, в то время как одежда и тело Джестера гнило и распухало. Морин был окровавлен и лицо его напоминало кровавую маску. Они были мертвы. Все они были мертвы уже в ту ночь. А Лазарус. Лазарус радостно смеялся и хлопал в ладоши, насвистывая какую-то песенку и ковыряясь ножичком в животе королевы. А затем он повернулся к Серкосу. Повернулся и произнёс:
-А ведь ты мог в ту ночь пойти с Эриком.
Грохот сапогов вырвал Серкоса из забытья, было какое-то противное ощущение во рту, он не помнил что ему снилось и что-то ему подсказывало что лучше и не вспоминать. Вскочив с кровати Серкос быстро оделся и прикрепил к руке протез.
-Я готов.

Прибывая все это время в трансе, Лютер машинально сел в кровати, а затем поднялся. Бесконечный день сменился бесконечной ночью, и церковник чувствовал себя стариком. Не дожидаясь остальных, он направился за несущим мешок с культистом паладином. Мысли вяло роились в его голове, словно мухи, влипшие в варенье. Даже забавный кальмар в кальсонах его не заинтересовал...
Тем не менее, на протяжении пути Готто мрачно следил за мешком, в котором подергивались останки культиста, словно это было все то, что виновно в его потерях.

Проснувшись, я первым делом вознес молитву о благополучном начале дня. А затем, встряхнувшись и умывшись, я отправился за паладинами на встречу с лордом.

Пройдя через замковый двор, в котором Магистр Валиант, благоухающий мятой и лимоном, пряча скуку в глазах, люто муштрует паладинов.
Вошли в свежеокрашенные ворота замка и поднялись по лестнице на верхний этаж.
Двое паладинов открыли перед вами двери кабинета Иеремии и вошли в залитую солнечным светом обитель святого.
Сопровождающие вас паладины остались у входа, сообщив вам:
"Как войдете, немедленно станьте на колени со всевозможным почтением."

— Кабинет носит следы спешной уборки. Выцветшие гобелены с богоугодными изображениями вычищены, темные доски пола чисто вымыты а по углам горят ароматические лампадки, распространяя запах ладана и свежести.
Рядом с массивным дубовым столом стоит, смиренно склонив голову, небритый, уставший и злой Иеремия в мятой белой мантии.
В углу, в такой же смиренной позе находится Господин Осьминог, на стене, занимая все шесть метров от пола до потолка, сверкает магической энергией призрачный образ:
Человеческое лицо, худое, суровое и безжалостное. И гладко выбритое. Кустистые седые брови мрачно нахмурены. Возраст не определяем. Может быть тридцать лет, а может и пятьдесят. Прозрачные, холодные глаза, изучают вас с превосходством и неприязнью, проникая взглядом в самую душу и явно не находя там ничего достойного снисхождения. Седые волосы заплетены в косицу, скрепленную несколькими золотыми кольцами с огромным бриллиантом в россыпи боле мелких драгоценных камней.

Проснувшись, далеко не в радужном настроении - Боги, когда же я высплюсь! - Каланте застегнула перевязь, привычно устроила за спиной мечи, плеснула в лицо водой из бочки, пригладила волосы, и, бурча себе под нос нелестные слова о Лазарусе, Красном Императоре и культистах вообще, зашагала следом за плечистым паладином.
Войдя в комнату, воительница огляделась, с интересом присмотрелась к третьему из присутствующих в ней - этого типа она еще не видала, да и глядя на эту напыщенную морду, охреневающую от собственной важности, не очень-то и хотелось.
- Доброй ночи, - склонив голову поздоровалась она.

Серкос выглядел мрачнее чем обычно, мерно шагал он за паладином и глядел по сторонам. Всё как всегда: кого-то муштровали, что навеяло воспоминания об СС, что-то ещё шевельнулось в сознании Серкоса. Что-то связанное с сегодняшней ночью... Неважно, нужно сосредоточиться на миссии. Вот что имеет значение. В скором времени они дошли. Иеремия и господин Осьминог склонили свою голвоу перед каким-то странным человеком. Странно. Правда странно. Серкос медленно опустился на одно колено и склонил голову в знак приветствия. Кто он? Зачем он нужен для нашей миссии? Эти вопросы в скором времени должны получить ответы. Обязательно должны.

Проход по внутреннему двору благоприятно сказался на состоянии церковника - свежий воздух немного привел его в чувство. По дороге к замку он хмуро осматривал окресности, одолеваемый тревожными мыслями - в борьбе с Культом они терпели поражение за поражением, совершенно не приближаясь к своей цели. Интересно, будет ли сегодняшний день особенным?..

Закончив подъем, они вошли в кабинет Иеремии, где кроме Святого и странного существа с щупальцами был еще кто-то или что-то - Лютер решил подождать, пока ситуация сама прояснится.

Я встал на колени и склонил голову, лихорадочно пытаясь вспомнить, кто же это.
Неужели Император Эльдо Безразличный?!

Огромный призрачный лик скривился еще более недовольно. Магическая сила, темная и безжалостная, вжала вас в плиты пола. Серкоса, Каланте и Лютера пригнуло к земле, опуская на колени и вжимая в пол. Ощущаете, как в вашей памяти брезгливо копаются, жадно ища подробности о культе и Красном Императоре.
Вспышки боли в висках. Самодовольное и преисполненное спеси лицо Мельнского лорда становится ближе. Увеличенное для большей пафосности и демонстрации власти изображение отлично позволяет разглядеть седые волосы в носу и ниточки шрамов после косметической подтяжки лица и липосакции подбородка.
Холодный и безэмоциональный голос разносится по залу, заставляя стекло мелко дрожать:
"Иеремия, ты порадовал меня. Информация о данном кризисе полезна. В награду... Я забуду о неприятностях, в которых был замешан твой орден последнее время. Ты, конечно, понимаешь, что я слишком добр к тебе. Считай себя счастливчиком. Можешь приносит мне свои благодарности."
— Иеремия, Идущий красными пятнами то ли от гнева то ли от страха, склонился еще ниже:
"Благодарю вас, лорд Твердец. Ваша справедливая доброта, как всегда, вызывает восхищение. Я пришлю к Светлому озеру войска Ордена. Так же (указывая на вас) эти храбрые воины, уже наносившие культу множество поражений, так же вступят в сражение ибо их опыт..."
— Призрачный лик высокомерно перебивает:
"Иеремия. Твои паладины жалкие ничтожества, которым я не доверил бы чистить сапоги своим гвардейцам. Держись от Светлого Озера подальше. Мои войска выжгут это осиное гнездо без посторонней помощи ...
— Секунду оценивающе на вас поглядев.:
"Что до этих порченных культом наемников, по чистой случайности, принесших Мельну некоторою пользу, Я приказываю их казнить. Они исчерпали свою полезность, и мне не понравились. К тому же, тайна такого уровня, что они случайно узнали, слишком тяжела для них. Так же я повелеваю казнить впредь всех, отравленных культом. Без изучения. Не играй с силами, превышающими твое жалкое разумение."

Не прощаясь, изображение исчезает. И вместе с ним исчезает придавливающая вас к земле тяжесть.
Иеремия несколько долгих секунд, стоит, с видом спокойным и уравновешенным. Подходит к стоящему на столе графину с соком, аккуратно берет его за горлышко, придвигая стакан...
А потом, швыряет графин в стену, где несколько секунд назад было изображение Мельнского лорда...
Мелодичный звон осколков. Темно-красное пятно сока уродливо расплывается по свежевыбеленной стене...

Каланте, отчаянно боровшаяся с силой , потрошившей ее мозг, с давящей на нее тяжестью, распрямилась, словно сжатая пружина, как только лик на стене изчез. Неуловимое взглядом движение и мечи, как стальные сверкающие крылья, пронеслись в воздухе над ее плечами и застыли полосками лунного света.
Воительница кипела от распиравших ее эмоций, борясь с подступавшей тошнотой. Ее лицо не было испуганным, но спокойным и даже немного веселым. Каланте оскалила зубы в волчьей усмешке, и только тот, кто знал ее, мог понять, что это значило.
Она стояла молча и неподвижно, краем глаза отмечая местонахождение каждого, и ожидая, что скажет Иеремия.

Неизвестный волшебник, вероятно один из лордов стал копаться в голове у Серкоса. Невероятная мощь на него обрушилась, хотя это было и не в первый раз, когда в его голове кто-то хозяйничал. Порою ему казалось что кое-кто там вообще постоянно находится. Неприятные воспоминания опять на него нахлынули. Воинство света, красный император, волны отвратительной энергии, высвобожденной его воскрешением а потом возвращение обратно в мир живых. Сопротивление невероятной силе и рывок в портал к Господину Осьминогу вместе с Леди Каланте, ещё одна встреча с Лазарусом и неожиданна победа, а потом и спасение паладинов. Вскоре всё это закончилось. Серкос медленно, никуда не торопясь поднялся. Единственный глаз выглядел как никогда спокойно. Самурай убрал правую руку за спину в то время как левую поднял на уровень груди, как будто случайно обнажив лезвие. Он знал что может произойти, это уже был не первый раз, когда мирная гавань обращалась в ад, например случай с магистром Блейком. Куда больше его интересовали действия не Иеремии, который был явно недоволен происходящим, Господин Осьминог - вот чьи действия интересовали самурая. Что он скажет? Что он сделает? Согласен ли он что ценность их маленького отряда себя исчерпала или же нет?

Я встал с колен. Посмотрел на пятно, что расплылось на стене.
Лорд Твердец... Советник. Теперь я могу припомнить его. Спесивая рожа, несущая на себе, как и многие другие высшие иерархи, печать вырождения. Глупый, мелочный, тщеславный, как, впрочем все они. Владеющие великой магией, которая могла бы быть использована с большей пользой.
Этот дегенерат посмел отчитывать Святого. Иеремию, который несет свет этому миру. Проводнику воли Спасителя. Смиренному воину, что не жаждет славы, а лишь приносит себя на алтарь служения.
А теперь блажь этого мерзавца подвела черту под жизнями трех людей. "Четырех", шепнул мне ехидный голос, а виски закололо. Я коснулся металличекого ошейника, чье предназначение так и не открылось мне.
Но я устремил свой взгляд на Иеремию. Потому что я верю. В него. В себя. И я верю в Свет, что есть в каждом, и который помогает нам жить. Я служу Свету. И да не убоюсь я зла. Потому что Свет освещает мне путь.

Неужели высшее руководство Мельнской империи наконец включилось в игру. Давно пора...
Каждое слово загадочной персоны Кайро ловил с предельным вниманием, равно как и поведение святого Иеремии. Интересные дела тут у них творятся. Высокий уровень, что говорить. Вот только хорошо бы еще теперь и результаты под стать...
Однако завершение речи удивительного господина совершенно обескуражило. Кто исчерпал полезность? Кто отравлен Культом? Да вы охуели что ли???
Меч сам запросился в руку, чувствуя что его хозяину скоро придется решать определенные проблемы, однако Кайро медлил, выжидал... При этом плавно и не слишком заметно заняв позицию подле волшебницы. Напряженный взгляд не отрывался от Иеремии, что скажет, как решит?
"Разорву..." - думал Кайро, торопливо косясь взглядом вокруг себя, анализируя окружающее пространство и готовясь к худшему. Гниль - она везде, сгущается и хлещет со всех сторон. И он ни за что, ни при каких обстоятельствах не даст лишить себя последней надежды. Еще пару секунд и будет все просто - либо мы их, либо они нас, а сдаваться Кайро не привык. Хочешь ее жизнь? Приди, блядь, и возьми сам, сука!

Иеремия подошел к окну,взгляд его устремился в синее и прекрасное небо Мельна с бегущими по нему белыми облачками.
Тихо вздохнув, начал говорить:
"Вы в безопасности. Я нарушу приказ советника, чем бы это мне не грозило. Советник поступил слишком жестоко, приказав вас казнить... И недальновидно."
— Иеремия ссутулился, словно прожитые века пригибают его к земле.
Помолчав продолжил:
"То, что я узнал о Лазарусе. О его путях и излюбленном способе действий, подсказывает мне, что...
Лазарус не будет убит. Несомненно, он, оставив свою кодлу на верную гибель, сбежит по какому нибудь заранее подготовленному крысиному ходу и затаится. Тут и придет время действовать вам.
Вам, знающем о культе больше, чем другие. Вам, сумевшим сохранить под воздействием магии культа разум и цель... "
— Еще немного помолчав:
"Вам, у которых до сих пор сохранилась с Лазарусом ментальная связь, позволяющая его отыскать, как бы он не затаился."
Обернувшись к Кайро:
У тебя, воин, это выражено в меньшей степени, но твой редкий для Мельна талант к псионике, тоже важен.
— Вновь отвернувшись:
"Идете в часовню и отдыхайте. Я сообщу вам, когда силы совета будут штурмовать храм культа. А потом, мы решим, что делать дальше. Ну или, если я ошибся и Совет таки уничтожит Лазаруса, то отпразднуем избавление от величайшей угрозы миру за последние две тысячи лет. "

Чуть расслабившись, Каланте легко кивнула Иеремии, не возвращая, однако мечи в ножны. Она молча развернулась и вышла из покоев. Кипя от ярости воительница зашагала обратно в часовню желая даже, что бы кто-нибудь попался ей на пути, кому она могла бы с чувством удовлетворения врезать по зубам.

Серкос молча кивнул, развернулся и тоже отправился в часовню. "Пронесло. Было бы грустно, если бы нам пришлось убивать главу сил, призванных нам помогать а потом всю его стражу с маленькими шансами на выживание. Опять. Похоже нас хотят использовать в первую очередь как отряд убийства Лазаруса. Логично."

Наблюдая за тем, как все по очереди покидали кабинет, Лютер стоял и смотрел то на Иеремию, то на Кальмара, то на багровое пятно, которое расцветало на стене. Все было похоже на сон, однако он был уверен, что не спит. Так или иначе, в скором будущем им представится еще одна блистательная возможность отправиться к предкам.

Иеремия вызывал симпатию благодаря своим принципам и силе духа, Готто верил, что он позволит им дойти до конца и только после этот принять славную смерть. Погибнуть здесь и сейчас было бы совершенно глупо.

Герои удалились в ставшую их временным домом церковь, обдумывать увиденное и готовится к убийству Лазаруса.
Лютер задержался. Стоит. Ждет.
Иеремия устало вопрошает у него:
"Что то хотел?"

- Хотел только поблагодарить, что оставляете нам шанс. Я был бы необычайно рад дожить до того момента, когда эта тварь Лазарус отдаст концы. Особенно приложить к этому руку. Еще раз благодарю.

Готто развернулся и вышел из кабинета. По дороге в часовню он немного задержался на улице - приятно было просто постоять и подышать воздухом. Лютер облокотился об ограду и замер на какое-то время, погруженный в свои мысли.

Общее: Вернувшись в ставшую такой родной часовню, видите там две новых кровати и одного нового человека, которому монах что-то рассказывает.