Плоть, меч, кровь | ходы игроков | Под знаком змей

Двигаясь в землях между Кхитаем и Хиндистаном, временами забредая на последние, лекарь видел множество разных символов. Подвешенные к веткам дерева цветные ленточки и колокольчики, что тихонько качались и звенели. Каменных и глиняных истуканов, которых солнце, дожди и ветра лишили всяческих различимых черт. Иногда не понятно было, стоит это идол какого-то бога или это просто причудливый валун. Плиты алтарей, иногда со следами крови и пеплом от костра. Воздетые на колья черепа зверей и людей. Давно заросшие землей оросительные канавы. Развалины домов и башен.
Где лето, где осень, где урожай,
Который в садах поспевал?
Увы, все ушло, как ливень в горах,
Как ветер в звонких лугах.

Но до сего дня, такого необычного и пугающего символа Мавасе видеть не приходилось. На равностороннем кресте Митры была распята нагая девушка. И чем ближе лекарь был к кресту, тем больше деталей открывалось его глазам и ушам.
Дергается в судорогах, значит еще жива.
Синяки на теле и разбитое лицо. Следы от кнута.
Кровь на прокушенной губе.
Хрипит, подтягивается на руках из последних сил, чтобы вздохнуть. Это уже агония.
Тело сухое. Всю влагу оно давно уже потеряло.
Табличка над головой казненной «Он возьмет свое».
Как минимум пара ребер сломана.
Судя по засохшим пятнам на коже, после распятия девушкой пользовались по прямому назначению ее пола.
Крестообразные головки кованных гвоздей.
Когда Маваса оказался рядом с крестом, казненная подняла на него искаженное болью лицо. Говорить она уже не могла, только стонать. Вот и простонала:
- До… бей…

Маваса поднял взгляд на распятую девушку, скрытый белым капюшоном. Оставленная медленно умирать от обезвоживания под знойным солнцем, она уже была едва жива. Довольно жестокая смерть.
- Бедняга, сколько же ты тут провисела?
Целитель подошёл вплотную и взялся проверить состояние девушки как мог - проверив одну из точек пульса на ноге. Частый трепет сердца были едва заметен. Даже кожа девушки не ощущалась как живая. Сухость и шершавость придавали ей фактуру скорее мёртвого камня, а не того нежного бархата что должен быть девичьей кожей. И в целом проверка лизала что девица доживает свои последние дни. Если и не сегодня, то завтра дух покинет истощённое тело. Удивительно, что она ещё в сознании.
- Хочешь умереть, да? - спросил лекарь у истощённой девушки. Маваса увенчал смоченной тряпицей посох и аккуратно обтирал получившимся инструментом лицо распятой. - Скажи кто тебя так и уйдёшь на следующий круг быстро и без мучений. Мне и самому подобная смерть не по душе.
Успокаивающим голосом Маваса старался сосредоточить разум умирающей на своих словах. Вид её вызывал жалость и желание мидосердно добить, наконец прекратив мучения. Но целитель уже давно привык к подобным чувствам и без труда мог их подавить. Всё же опытный врач в безжалостности легко может сравниться с палачом.
- За что тебя убили? Скажи, и я освобожу тебя.

Реакция тела распятой показала, что какие-то силы у нее остались. В ответ на прикосновение мокрой тряпки она слабо дернула головой и попыталась сжать мокрую ткань лопнувшими и потрескавшимися губами.
Вопросы Мавасы долго доходили до ее истерзанного болью и удушьем разума. Но в конце -концов распятая смогла сосредоточиться и простонать, с паузами:
- Жрец … Мит… ры…
И после тяжелого вздоха, для которого девушки пришлось подтянуться на впившихся в плоть гвоздях:
- Ска … зал…ведь… ма…
Несчастная попыталась открыть глаза, чтобы посмотреть на лекаря, но сразу зажмурилась с вскриком боли. После долгой темноты, жаркие солнечные лучи ослепляли.

Маваса слегка нахмурился, услышав такой ответ. Всё же служители тёмных - серьёзная опасность. Вот только мало кто имел дело с настоящей тьмой. Чем недостойные нередко пользуются, пряча за злыми божествами собственную злобу. Странствующему служителю Дханвантари приходилось видеть и таких. Да и излишне ретивых жрецов тоже немало. Не все боги поощряют умиротвореность своих служителей.
- Ведьма? Выглядишь слишком слабой для той кого питают тёмные покровители. - с лёгким шелестом Маваса вытащил из ножн меч. - Да и что ты могла забрать у Митры, что бы он забирал это назад? На полубога ты тоже как-то не слишком похожа.
Маваса отвёл руку назад примеряясь к добивающему удару. Кончик меча словно живой выцеливал некую точку на теле распятой. Жрец намеревался уколоть умирающую так что бы она отошла из мира живых быстро, наименее болезненно и чисто. И в обезвоженом теле есть кое-какая кровь и пятнать одеяние ею не хотелось бы. Даже грязную работу стоит выполнять с максимальной чистотой.
- Что ж, пусть путь твой к грядущему рождению будет легче, чем к нынешней смерти. Иди с миром, дева.
Лекарь с отстранённым взглядом провёл смертельный удар.
«Ещё один человек умер слишком рано. Ещё и девушка. Что же делают люди друг с другом?»

Распятая никак не отреагировала на слова лекаря. Она не слишком то и понимала окружающее, погруженная в ощущения тела, закутанная в саван боли. Повисла на руках, собирая силы для очередного вздоха. Ее растянутое тело представляло собой легкую мишень. Девушка не могла дернуться в последний момент, чтобы сбить удар. И даже глаза были закрыты, не смущая и не отвлекая от добивающего удара. Милосердие, но и смерть. Клинок Мавасы четко вошел под нижнее ребро и разрезал сердечную мышцу. Горячее сердечко распятой пару несколько раз сократилась на острой стали, разрушая себя, и остановилось. Короткая судорога и мертвое тело повисло на гвоздях, избавленное от мук агонии. Крови почти не было, как и хотел лекарь, и его белые одежды остались незапятнанными. Только немного густой, темно-красной жидкости на клинке. Смерть казненной, никак не проявила в ней ведьму. Не проступили на коже колдовские знаки, не вырвался из еще теплой плоти злой дух. Встречная пара путников издалека увидела фигуру с мечом около креста и предпочла обойти это место по большой дуге.

Больше в ближайшие часы не случилось ничего интересного. Так же навстречу промчалась еще тройка всадников, одетых на манер бедуинов, с прикрытыми лицами. Вороные кони были великолепны, но в Хиндистане этим трудно было удивить. Всадники не обратили на лекаря никакого внимания. Потом на пересечении с другой дорогой, Маваса повстречал разъезд воинов местного эмира. Вот те осведомились, кто он такой и куда держит путь. Но и с ними неприятностей не возникло. Даже не попробовали стрясти пару монет.
На очередной развилке был указатель. Можно было продолжить путь по прямой к далекому Ашрамабаду или свернуть к городку Иль-тарс, который обслуживал Великий торговый путь из Кхитая в Мидгард.

Новая развилка. Неизвестность за поворотом, неизвестность впереди. В этом и была суть постоянного странствия для Мавасы. Но в всё же узнать что готовят пути он мог не только пройдя по ним.
- Хм… Надо бы уединиться в тихом местечке. - произнёс в воздух странник, обращаясь похоже к самому себе.
Жрец сошёл с дороги и слегка отдалился от развилки. Найдя достаточно удобное место, где ему бы не стали мешать, подготовился к медитации. Не самый распространённый среди мирян метод предсказаний, но вполне подходящий для тех кто постигает мудрость под прокровительством Дханвантари.
Дыхание сидящего на земле начало замедляться а мысли течь всё медленней. Прежде чем внутренний диалог жреца окончательно остановился он породил последние фразы:
«Деяния создают карму... Карма творит сансару... Сансара есть странствие... Что грядёт…»

Некоторые маги считают, что вокруг тварного мира расположен астрал, мест обитания духов , богов и демонов. И вопрошающий, гадатель или предсказатель, именно по колебаниям этой стихии, читает возможные вероятности будущего. Другие просто используют свои способности, никак их не объясняя. И это не считая бесчисленных шарлатанов и обманщиц.
В любом случае, когда Маваса открыл глаза, он знал, что грядут неприятности. Их источник и причина остались у него за спиной. Нетрудно было догадаться, какое именно кармическое действие их породило. Лекарю Дханвантари угрожали одновременно и тьма и свет. Это было странно, но Маваса так чувствовал. А так как они были сзади, то все равно было, по какой дороге он пойдет.

- Чистые дороги впереди. И зло позади. Хм… Кто-то ступил на путь мести. - вслух заключил лекарь, открывая глаза и с лёгким вздохом констатируя. - Зря.
Легко поднявшись Маваса вновь вышел на дорогу и снова предстал перед указателем. Взгляд его задумчиво переходил с одной дороги на другую.
- "А мы пойдём на север". - из памяти жреца вынырнула фраза одного из учителей в храме.
«Никогда не понимал к чему это он, но почему бы так и не поступить?»
Кивнув самому себе Маваса повернул к Иль-тарсу. Привычный к дороге жрец насвистывал в пути какую-то мелодию, приближаясь к очередному городу в своём путешествии.

Пешком во многом удобней путешествовать, чем на лошади. Ни кормить ее не надо, ни поить, ни ухаживать. Вот только устаешь больше, груза много с собой не унесешь, да и медленней получается. Для лекаря, после предсказания, последний недостаток перевешивал всё остальное. Но на дороге до Иль-тарса его никто не догнал. Сам городок напоминал большой караван - сарай. Вокруг огромных водосборников толпись верблюды пришедшего с востока каравана. Шум голосов людей и животных, толчея и суета, вкусные запахи из многочисленных караван-сараев. Крики зазывал. Полуголые веселые девки демонстрировали свои прелести в поисках клиентов.

Маваса как путник со стажем бывал в городах подобных Иль-тарсу, пусть и не слишком часто. Так что столпотворение по поводу прибытия очередного каравана, зазывалы и конечно же обязательные в подобном городе продажные девицы в каком-то смысле даже умиротворяли. Вот оно - ещё одно сосредоточие человеческой жизни - место где те покупают и продают что имеют.
В подобном городе всегда можно узнать слухи не только округи но и дальних земель, купить то что нужно в пути и продать то что ты в пути нёс.
В общем то что-то подобное и хотел провести бродячий лекарь. Мало кто путешествовал в сопровождении целителей, обычно рассчитывая в случае чего на помощь в попутных городах. И поэтому продав свои услуги Маваса мог кое-что заработать или, в случае необходимости, найти попутчиков которые бы не отказались от лекарской помощи.
Маваса для начала решил найти достаточно разговорчивого караванщика и завести беседу, распросив о том откуда и куда те направляются, какова была их дорога и где здесь остановиться. В целом - обыкновенный разговор двух ходоков.

Спокойно изучать рынок Маваса смог примерно около получаса. Того что можно и нужно было лечить было много, вот только все случаи были несложные. Ни один из них не требовал всего искусства лекаря Дханвантари. Переломы, простуды, пара солнечных ударов, резаные раны у повздоривших погонщиков, ведь ссора дошла до ножей. Ну и целый букет «дурных» болезней. Заработать можно легко, но не золото, а серебро. Вот только пока лекарь примеривался к больным, работа его сама нашла. Точнее, предложение работать. Высокий, худой, с острыми чертами лица и пустыми, равнодушными глазами мужчина подошел к Мавасе. Одет он был в черный наряд бедуина. На поясе дорогая сабля и кинжал. До этого он несколько минут наблюдал за лекарем издалека.
-Ты лекарь?! - спросил он. – Я уже видел такие белые одежды раньше. У моей госпожи болит сердце. Сможешь ей помочь?

Как часто и бывает - те кому помощь лекаря была действительно необходима искали её сами.
- Да, уважаемый. Я - лекарь, как ты и догадался. И если мои услуги нужны твоей госпоже - отведи меня к ней, чтобы я мог увидеть чем смогу ей помочь.
Когда-то в храме Маваса читал труд одного философа и мыслителя из семьи потомственных торговцев. В котором тот вывел зависимость цены от того насколько сильно нечто хотят купить и насколько много этого нечто. Знание этого трактата наставники кропотливо вкладывали в головы молодых отроков, говоря что именно они будут определять то насколько гладок будет путь тех кто отправится по дорогам Хиндистана. Со временем Маваса понял что это действительно так - всегда нужно правильно рассудить кому предложить своё искусство, что бы те оценили оказанную помощь по достоинству. В начале пути он порой совершал ошибки, давая многое когда желали малое, или недостаточное, когда ждали большее, обесценивая свой труд.
И сейчас целитель чувствовал что именно эта работа ждала его в городе. Наверное тот учёный торговец бы сказал что предложение нашло свой спрос.

Пациентка ждала лекаря совсем недалеко, так что весь путь занял не более пяти минут. Местом назначения оказалась чайхана из очень дорогих. В таких человек с золотом мог заказать не только двадцать сортов чая, полсотни разных вин, табак и девочек любого цвета кожи. А еще получить такие редкости как стигийский "черный лотос", гиперборейскую "голубую изморозь" и "глубокие воды" из Атлантиды. Кроме того, хозяин включал в стоимость блюд и услуг покой и безопасность, которые обеспечивала умелая вооруженная охрана. По лекарю и его спутнику мазнули взглядами, узнали слугу посетительницы и пропустили без лишних слов и расспросов.
- Госпожу зовут Ханин, - сообщил провожатый. Они поднялись по лестнице на второй этаж, и прошли к отдельному кабинету, около двери которого стоял еще один бедуин.


Госпожа Ханин сидела в комнате в одиночестве, без служанок. Хотя женщина не сидела, а полулежала около низкого столика заставленного разными яствами. Неопределенного возраста, с черными волосами и резкими чертами лица, она была одета в свободную черную рубаху и такого же цвета шальвары. В глаза бросалось отсутствие украшений, которыми имели привычку обвешиваться хиндистанские женщины. Ханин подняла взгляд навстречу вошедшему лекарю и на пару мгновений прикипела взглядом к его лицу. Казалось, она в нем что-то ищет или пытается рассмотреть. Потом женщина отвела взгляд и криво улыбнулась.
- Присаживайся. - в голосе госпожи чувствовалась привычка отдавать приказы. - Чай, кофе, потанцуем, вино, перед тем как ты начнешь осмотр?

Маваса откинул капюшон назад и сел за столик напротив женщины с некоторым любопытством разглядывая её. Конечно он не рассчитывал увидеть её болезнь одним взглядом - скорее проявлял интерес к персоне.
- Моё имя - Маваса. - представился он с лёгкой улыбкой. - Думаю, раз уж мы с вами встречаемся в подобном месте, то беседа за чашкой чая просто неизбежна, не так ли?
А за питьём лекарь начал опрашивать Ханин о ней и её болезни.
- Мой провожатый говорил о болях в сердце. И какие же они? Когда начались? В каких условиях? Может в вашей болезни есть что-то особенное?

Чай оказался превосходный. Он был только из самых крайних листиков с веточек чайного куста и правильно заварен. А еще в него были добавлены специи, которые создавали неповторимый запах и вкус напитка. Сильнее всего ощущались гвоздика, кардамон, корица, имбирь и перец, но, возможно, там было что-то еще. Чай был с молоком, которое смягчало остальные ингредиенты. Такой индийский масала чай был в Хиндистане редкостью. Ханин пила его маленькими глоточками из широкой расписной пиалы. Слова она бросала редко и скупо, будто подавала милостыню.
- Сердце начало ныть пару лет назад…
- Когда дочка ушла из дома…
- Решила, что самая умная…
- По-другому будет все делать…
- Не так как я ее учила…
После каждой фразы женщина отпивала глоток пряного масала.
- А недавно еще колоть стало…
- Редко…

После слов предполагаемой пациентки Маваса невольно вспомнил последнее происшествие.
- Они порой уходят раньше времени. - задумчиво проговорил лекарь. - И совершают ошибки.
- Но признаюсь, я бы не подумал что у вас уже есть взрослые дети. - отпив ещё глоток сказал мужчина. - Ваша внешность меня обманула.
Уже заканчивая чаепитие лекарь оставил опустевшую пиалу и положил руки перед собой.
- Что же, чтобы не обмануться в определении вашей болезни - позвольте осмотреть вас внимательней.

- Конечно, - кивнула Ханин и едва заметно улыбнулась, краешком губ. Она поставила свою пиалу на стол, а потом не торопясь развязала шнурки своей рубахе на груди и сняла ее через голову. Причем проделала она это так, будто раздевалась для любовника, а не для врача.
У женщины оказалось тренированное, худощавое тело с вытянутыми мышцами. Особенно хорошо были развиты предплечья и кисти, как у фехтовальщика легким оружием, вроде сабли. Грудь была среднего размера и чуть провисшая, с большими темными сосками. На плече и на животе давние шрамы, а вот левая рука от плеча до локтевого сгиба была вся изрезана. Причем один шрам был совсем свежий, буквально сегодняшний. На правом плече черная татуировка из геометрических фигур.
Ханин совсем не стеснялась чужого мужчину и даже не пыталась это как-то скрыть.
- Шальвары снимать?

Обилие шрамов у женщины несколько обескуражило лекаря. Да и свежая рана явно была получена не от несчастного случая. Маваса позволил лёгкому интересу проявиться на лице. Похоже госпожа Ханин была весьма далека от понятия "обычной женщины".
- Нет, и так достаточно. - ответил на вопрос об одежде лекарь, подойдя к пациентке для осмотра.
- Похоже ваша жизнь полна волнений. - проговорил с лёгкой вопросительный интонацией Маваса, взглядом указав на свежую рану на левой руке. - Да, сердцу подобное врятли приносит пользу. Моё внимание нужно для этого?
Сам же он пытался вспомнить знаки подобные тем что увидел на правом плече женщины. Она явно не проста и вызывала любопытство. Не настолько сильное чтобы задавать вопросы в лоб, но и посто не обращать внимание лекарь не мог, а потому пытался соотнести имеющиеся факты.

Ханин улыбнулась:
- Это нервное, когда мне становиться совсем плохо, я делаю порез на руке и боль телесная помогает унять боль души. К сердцу это отношения не имеет. Можете уже смотреть, слушать и щупать. Хотя, я слышала о кхитайском враче, который ставил точный диагноз просто подержав пациента за руку.
Символ же на плече женщине напомнил Мавасе о протоязыке, языке светлых суров, от которого пошли все земные. Лекарь его, конечно, не знал, но читал, что его буквы записывались подобным образом.

Маваса мысленно оттгёрнул сам себя. Увлёкся распросами и застгавляет ждать клиетку. Словно дитя малое, честное слово. Совершенно неподобающе.
- К сожалению без старых добрых рук мне не обойтись. - с усмешкой ответил лекарь и начал обследование Ханин. - А может и к счастью? Расслабьтесь.
Тёплые руки Мавасы начали движение по её телу, следя за сердцебиением женщины и реакцией на прикосновения и нажимы в определённых точках. Всё это сопровождалось простыми вопросами об её ощущениях в конкретный момент. С первых касаний лекарь старался прочувствовать пациентку - метафорически залезть к ней под кожу.

Осмотр помог Мавасе лучше узнать и свою пациентку, и ее тело. Так, госпожа Ханин не экономила на себел любимой. Кожа ее явно ежедневно увлажнялась дорогими кремами, а духи были на основе масла из роз. Грудь была, пожалуй, даже чересчур упругой для рожавшей и кормившей женщины за тридцать. Волосы под мышками были аккуратно удалены. Пациентка была буквально накачана жизненной силой, что проявлялось в повышенной аллертности. Женщина с трудом находилась в состоянии покоя, во время осмотра, ее плоть требовала движения. У Ханин обнаружились: чуть повышенная температура, частый пульс и давление выше нормы, но никаких существенных патологий.

Маваса отстранился от пациентки что бы сказать ей о предварительном заключении.
- Я бы не сказал что с вашим сердцем что-то существенное. Конечно отличное от нормы. - со вздохом проговорил лекарь. - Но пока ничего что несёт немедленную угрозу. Правильный режим и лекарственные травы должны будут избавить вас от болей. Для вас наверное это не будет проблемой?
Лекарь опасался того что могли представлять из себя сердечные боли женщины. Но, судя по всему, госпожа Ханин была не из тех людей что терпеливо дожидались пока проблему нельзя будет игнорировать, а обращалась куда раньше. Приятный пациент, что делает работу лекаря проще. Такие встречаются далеко не каждый день.

Ханин медленно и чувственно потянулась:
- С травами проблем не будет, я могу купить себе что-угодно, если это продается за деньги.
Слова "что-угодно" женщина выделила голосом.
- С режимом может быть сложнее, я очень востребованный человек. Моими услугами пользуются по всему Востоку от Кхитая до Индии, так что я все время в разъездах. Но в любом случае можете писать рецепт. Сколько я вам должна?
Одеваться Ханин не торопилась.

- Ну, то что вы поддерживаете хорошую форму - тоже благо. - наклонив голову ответил Маваса.
- Мои методы помогут предупредить угрозу, но не убрать её прямо сейчас. Так что цена будет не слишком велика. - продолжил лекарь свою речь. - ... монет будут достаточной платой за то что я могу вам дать.
Мужчина мог бы попросить и больше, видя что клиентка может позволить и не такое, но сам же и ограничил верхний предел. Всё же это была помощь с расчётом на перспективу - пусть даже вероятность новой встречи Ханин именно с Мавасой была мала, но он хотя бы поддержит положительную репутацию себя и своих коллег. Можно сказать что доверие клиентов к организации становится частью их порой не осознанной платы. Хотя эта женщина явно всё отлично осознаёт.
- Что ж, я запишу названия лекарственных трав и рекомендации по их приёму. Так же и с тем что в вашей ситуации не рекомендуется. - сочетая серьёзный голос и лёгкую улыбку заключил лекарь. - Ну и покой, как бы там ни было, сердцу тоже никогда не помешает.

- Покой, мне только снится, - Ханин скривилась как обиженный ребенок. Потом неожиданно сунула пальцы в рот и пронзительно свистнула. Через пару секунд в комнату словно втек хинд, который привел сюда лекаря. Выслушал короткий приказ госпожи и достал откуда-то из одежды тяжелый кошелек. С поклоном вручил Ханин и исчез так же стремительно, как появился. Ханин уронила кошель на стол, а потом толчком послала Мавасе.
- Здесь больше, чем вы просили. В два или три раза. Лекарь. - последнее слово женщина произнесла с едва заметным пренебрежением.

- Раз уж с моим сердцем мы разобрались, может, удовлетворите еще один женский каприз? - вопрос Ханин задала тоном, который просто не предусматривал отказа. - Мне интересно, как бы вы стали лечить человека, который получил несколько легких ран и потерял много крови.

Маваса внутренне усмехнулся. Всё же клиентка хочет видеть более вещественные результаты. Ну, или откровенную магию. Да, эффектности ему порой не хватало. Всё же его работа как лекаря в большинстве случаев не предполагала ни какого-то особого зрелища, ни сиюминутного эффекта.
- Конечно, как я моу отказать за столь щедрую плату в выполнении небольшого каприза? - слегка подав плечами с улыбкой спросил Маваса.
Всё же помощь раненому - вещь гораздо более простая и, в общем-то, действительно не самая обременительная. Инструментарий в сумке, знания в голове, небесный покровитель рядом. Большего и не нужно.

- Вы меня наверное не поняли, - улыбнулась Ханин, - никого больше лечить не нужно. Просто расскажите. Вернемся к столу и еще немного поговорим. Заказать еще чаю со сладостями, или может велеть принести вина, еды, фруктов?
Женщина подхватила свою черную рубаху и натянула через голову. Наверное, надоело сверкать голыми сосками.

- О, вы лишь предлагаете упражнение для ума. Ясно. - откликнулся на поправку Маваса.
- Ну, представим такую ситуацию. - лекарь положил руки перед собой сложив пальцы "домиком". - Нужно было бы первым делом очистить рану от заразы на случай если та занесена и перевязать поплотней. И быть поосторожней с головой. Резкий подъём может лишить сознания этого бедолагу. Дальше проследить за тем что бы обескровленный принимал средства что помогут ему быстрее залечить раны и восстановить объём крови. А если они намоленные то помогут быстрее вернуть здоровье.
Ситуация напомнила Мавасе разговор с одним из учителей когда тот ставил перед своими учениками мысленный эксперимент когда пациент был ранен и близок к смерти и предлагал им спасти его. Условия были постоянно разные и в большинстве случаев проигрышные. Первые пытались лечить его лишь своими силами и теряли пациента, вторые сразу начинали молиться покровителю но всё равно раненый умирал. И лишь тем кто сначала вкладывал все свои силы в лечение и лишь после прибегал к помощи Дханвантари удалось пройти тест, да и то не всем. Учитель потом довольно грубо объяснил юнцам что "Божество вам не нянька и не бросится сопли утирать по первому зову - сделай свою работу сам и лишь когда поймёшь что смертных сил не хватит - проси помощи бессмертных.". Урок был усвоен. Так что лишь после того как Маваса озвучил клиентке обычный метод помощи он добавил ещё слова.
- Конечно если у пациента нет никаких улучшений после этого, то можно обратится за помощью к Дханвантари.

- Убедительно, - поощрительно кивнула головой госпожа Ханин. - Вы не представляете, как я рада была вас увидеть.
Женщина откинулась на резную спинку стула.
-Кстати, мне показалось, или мы уже сегодня встречались на дороге на Иль-тарс. Только я не знала, что вы лекарь. Вы там должны были пройти мимо креста Митры с телом, мне интересно, когда вы проходили, девушка была еще жива? Судя по тому, что вы мне сейчас рассказали, вполне могли ее снять и вылечить, хотя бы с помощью Дханвантари.
Ханин улыбнулась:
-Я не слишком навязчива?

- Я задал вам немало вопросов и вы дали ответы. Почему бы и мне не поступить также в ответ? - лекарь проговорил после реплики Ханин слегка разведя руками в стороны.
- Девушка умиравшая на кресте Митры. - прикрыв глаза вспомнил Маваса. - Да, я помню её.
С лёгким вздохом мужчина положил руки ладонями вверх и оглядел их. Чистые - как и должно.
- Бедняга просила о смерти. Да и вытащить её с грани уже врятли кто смог бы. - его спокойный взгляд поднялся от собственных рук к лицу собеседницы. - Так что я исполнил её просьбу и прервал мучения. Не уж то вы считаете что она заслужила этот крест?