| |
|
|
Ханин чуть нахмурилась:
- Если бы лекари резали всех больных, которые просят о смерти, обезумев от боли, то число людей в мире не было бы так велико. Но я вас поняла. И не поняла. Если бы я была лекарем, то попыталась бы вытащить девушку просто из гордости. Просто из упрямства. Вложить все силы, все мастерство, а потом утереть пот и сказать себе "Я смогла","Я сделала это!".
Вам такое не знакомо?!
|
|
31 |
|
|
|
|
- Да уж, количество пациентов бы явно убавилось. - лекарь покачал головой.
- Триумф от спасённой жизни - знакомое чувство. Вот только и проклятья от умирающего, которого ты пытаешься помочь без гарантий, продлевая муки духа, привязанного к телу - тоже знакомы.
- Я бы хотел вытащить её с границы. Но скорее всего усилия бы обернулись для неё лишь оттягиванием смерти. Увидь я девицу хотя бы на пол дня раньше - я бы взялся за это. Но, увы, не тогда.
|
|
32 |
|
|
|
|
- Спасибо, я поняла, - Ханин на миг чуть склонила голову, двинув ее буквально на полпальца. - Скажу больше, изначальная искра души неразрушима. Но при принесении в жертву боги поглощают то, что она накопила при жизни. Энергетические оболочки, ауру, память. Так что в следующем воплощении ей будет легче чего-то достичь.
Женщина чуть подалась вперед, и ее голос стал сухим как песок в пустыне:
- Вот только кроме медицины, существует много других способов вытащить умирающего. Я бы, например, с этим справилась легко. Если бы успела. Могла не успеть, признаю. Поэтому ты пока жив. Может, подскажешь, как мне тебя отблагодарить, за то, что ты зарезал мою блудную дочь?!
Потом Ханин отстранилась и добавила:
- Клинок хотя бы надо было обжечь в огне. Или провести ритуал, чтобы удалить все следы крови. Тогда мы встретились на день или два позже.
|
|
33 |
|
|
|
|
Маваса кивнул в ответ на эту реплику.
- Значит нам и правда суждено было встретиться. - дотронулся лекарь левой рукой до виска, лицо его было печально. - И ответ на деяние пришёл быстро.
- Что я могу посоветовать? Крепится. Другие слова наверное будут пустым звуком для тебя. - Мавасе было не просто найти ответ на этот вопрос. - У меня нет семьи, и всё что я могу - лишь представить боль твоей потери. Стоит ли мне говорить, что мне жаль тебя? Хоть это и так.
Своей семьи у бродячего лекаря не было - он шёл по дорогам один. Но видеть родителей лишившийся детей приходилось. И некоторым из них он не смог помочь. Но сочувствия от этого он всё же не потерял - подобное действительно ранило.
- Если ты решила отомстить мне - бегать я не буду. И моя вина была в том что возможностей мне не хватило. Но и жертвенным агнцом не собираюсь быть, прости. - ещё один тяжёлый вздох разорвал его речь. - Но… Как её звали?
- Чем она заслужила крест? Кто же довёл её до этого? Нашла ли ты его как и меня? Или он сбежал?
|
|
34 |
|
|
|
|
- Ее звали Бухзатан. Она посчитала, что я слишком жестока, и попробовала помогать людям сама. Невежественный жрец Ахура Мазды объявил ее ведьмой и принес в жертву своему Богу. Хотя, какая она была ведьма, так, недоучка. Это я ведьма.
- голос Ханин был сух как песок в пустыне.
- Моя плата будет такой же неоднозначной как твой поступок. Во-первых, жрец почувстсвовал, что жертва его божку не досталась. И будет искать тебя, чтобы ты занял ее место. Так вот, я не буду его убивать, пока он не поймает тебя или ты не уйдешь от погони. Выживешь - станешь сильнее.
Женщина посмотрела в глаза Мавасе.
- Во-вторых, в чае был яд. Моего собственного изготовления. Медленный. Чтобы ты смог придумать противоядие. Выживешь - станешь умнее.
|
|
35 |
|
|
|
|
Маваса слушал Ханин со спокойным лицом. Имя девушки он запомнил что бы это осталось ещё одним напоминанием. А известия об ведьмовской природе собеседницы его не слишком сильно удивили - всё же судя по предыдущей речи женщина с магией и колдовством знакома ближе лекаря и намного ближе любого обывателя. Это несколько расширяло список угоз что она могла представлять для того кому хочет отомстить. Но всё же не решительно. Что и доказала, применив старый добрый яд - средство доступное и профанам. Пусть она скорее всего и использовала что-то из арсенала не для новичков.
- Что же, неплохой способ, признаю. - Маваса отвечал с всё тем же спокойным и печальным лицом - ситуация для него принципиально не изменилась, возможно даже и упростилась. - А жречество теряет всё больше благодетелей которым следовало бы быть неотъемлемыми.
- Хм, отравленный чай. - лекарь взглянул на пиалу из которой пил. - И сколько времени?
|
|
36 |
|
|
|
|
Судя о всему Ханин оценила его выдержку, потому что в ее взгляде мелькнули искорки интереса и уважения.
- Я же сказала, медленный. Примерно раз в неделю тебе будет становится хуже. Думаю, месяц вполне достаточный срок, чтобы разобраться в проблеме и синтезировать противоядие. Деньги за осмотр ты получил, так что прощай. И да, я разрешаю тебе рассказывать, что ты лечил саму Говорящую.
Последнее имя Маваса слышал много раз. Так называли гениальную лингвистку, единственную, кто свободно говорил и писал на Изначальном языке. Языке суров и асуров. На этом языке невозможно было лгать, поэтому Говорящая или сама заключала договоры с демонами, или служила посредницей для других.
|
|
37 |
|
|
|
|
- Что же. - проговорил лекарь поднимаясь. - Возможно ещё увидимся.
Взяв свои вещи и заработанные вместе с отравлением деньги Маваса и отправился на выход из чайханы. Та самая Говорящая. Это объясняло её осведомлённость об том что из себя представляло то дурное жертвоприношение. Уж кому как не ей знать об неприглядных сторонах бессмертных. Но вот самому Мавасе нужно было позаботится о другом.
Мужчина отправился на рынок: пополнить запасы перед выходом из города. И поменять меч. Если тот является следом и ведёт к себе кровожадного преследователя, чтож пусть ведёт, но не к Мавасе. Продать или обменять его на иной, чтобы тот остался в городе или покинул его, ведя путь отдельно от прежнего обладателя, а самому уйти дальше - выглядело вполне неплохим выбором. Так что этим лекарь и намерен был заняться. Ну а потом уже подумать об яде. Всё же их много и нужно будет распознать что это за отрава что-бы бороться с ней.
|
|
38 |
|
|
|
|
Торговый город жил своей суетной жизнью, как будто в нем не находилась самая опасная женщина ойкумены, после императрицы Поднебесной. Верблюды и кони опустошали обширные колодцы и специальные бассейны, куда вода поступала из цистерн по каменным трубам. Люди насыщали свои желудки, отчаянно торговались, размахивая руками, спорили за каждую монету, товары меняли своих хозяев. Жрицы продажной любви заманивали мужчин своими прелестями, а воры и мошенники сновали в надежде на поживу. Дым харчевен с вкусными запахами, мешался с дымом от курительных комнат, а бесчисленные звуки сливались в неровный гул.
Маваса легко поменял свой клинок на новый с небольшой доплатой. И сделал это вовремя, так как в город как раз въехал отряд всадников в белых балахонах, на которых у каждого был вышит равносторонний крест Митры. Их предводителем был высокий мужчина с резкими чертами худого лица, по золотым обручем - короной которого остро глядели прищуренные глаза. В руках он держал что-то вроде маятника, золотой шар на золотой же цепочке. Время от времени жрец останавливал коня, и следил за колебаниями шара.
|
|
39 |
|
|
|
|
- Какая спешка. А мне видимо пора взять в дорогу товарища. - проговорил Маваса направляясь купить себе лошадь.
Лекарь оценил своего преследователя по достоинству - явно важный человек раз ведёт отряд, пусть даже и спешно бегущий за Мавасой словно гончая за дичью. Но мужчина знал поверье о том, что на воре и шапка горит, так что он не поддавался панике и не выдавал того что ищут его. Город большой, а дорог много и даже Митра не бесконечно щедр, чтобы даровать преследователю великое могущество для преследования. А уж Маваса то постарается чтобы доли этого жреца на это не хватило.
Тихо и напевая какую-то песню жрец Дханвантари уходил от жреца Митры. Осталось купить коня и припасы - и в путь - к лечению отравы. Ну, по крайней мере таковы были начальные прикидки - всё же совсем сильно смешить богов он не хотел.
|
|
40 |
|
|
|
|
Маваса уже не видел, как золотой шар Митры забился и задергался в руках жреца. Первоначально он был настроен на кровь распятой ведьмы, которую добил какой-то богохульник. Но тут, совсем рядом, божественный артефакт почувствовал присутствие тьмы. О чем он и дал знать своему хозяину. Жрец колебался недолго, старый след никуда не денется, а новый необходимо проверить. Вот и свернула вся процессия к чайхане, где лекарь лечил Говорящую.
Мужчина уже сидел в седле своего нового коня, и направлялся к выезду из города, поэтому не слышал короткий диалог между жрецом и лингвисткой. Зато следующий звук услышал не только Маваса, но и все вокруг. До самых границ города, и, даже дальше. Тяжелым, низким басом ударила волна звука от рванувшегося под небеса фонтана огня. И в этом пламени возникла огненная фигура ифрита. Началась паника. Люди, кони и верблюды рванулись во все стороны от появившегося гостя из бездны.
|
|
41 |
|
|
|
|
На выезде Мавасу нагнал странный низкий гул. Словно ветер он пронизал всех окружающих до самых костей, заставляя поднять головы тех кто входил в город и обернуться тех кто уходил. И увидеть уходящий в небо язык пламени. Резкий довод заставляющий уходящих прибавить скорости а входящих задуматься - надо ли им в Иль-Тас прямо сейчас.
- Звучит недобро. - проронил целитель пока смотрел назад и вернулся к дороге.
«Жрец Митры похоже будет занят. А мне пожалуй стоит двинуться в Ашрамабад, да поскорей. Нужно будет ещё собой заняться - яд не будет ждать пока я занят дорогой.»
Под напев из какого-то эпоса Маваса направил коня по дороге. Вокруг заваривалось что-то значительное - жрец чувствовал это кожей. И это что-то явно взялось и за него. А впереди был великий Ашрамабад.
|
|
42 |
|