Второй десяток алхимика Петрова | ходы игроков | Бонусный ивент по заявкам игроков

-Именем Императрицы остановитесь и опустите оружие! - крикнул Лука, вставая на пути всадника. А чтобы тот не наделал глупостей, прошептал заклятье поляризационного щита, что должен был удержать того от необдуманных действий.

- Сударь, прошу вас воздержаться от глупостей, о которых потом мы все можем пожалеть.

Подал голос Дрессельберг, обращаясь к ветерану. Карабин аристократ держал на полусгибе руки.

К сожалению, доводы рассудка зачастую бесполезны перед полученными приказами. Равно как и планы по ведению боя перед изменившейся обстановкой. Откуда коменданту башни было знать, что всего один выстрел незваных гостей отправит его орудийный расчёт в страну снов? Откуда он мог знать, что ему попадётся на пути варкастер? И вместо сокрушительного удара старый солдат внезапно наткнулся на стену сгустившегося воздуха и едва усидел в седле.
Как раз в этот момент по плану Ивана должна была вступить в действие оглушающая граната, но то ли старик оказался крепок, то ли гоббер намудрил с ингредиентами, но чёрный дракон усидел в седле и на этот раз. Казалось бы, это ещё не конец, и наёмникам было, чем ответить, и даже Иван выудил откуда-то из многочисленных кармашков странно выглядевший нож...
Но судьба распорядилась иначе. Варкастер действовал на рефлексах, увидев, что враг открылся для удара. Свистнул в воздухе острый меч, разбрызгивая кислоту, и жизнь ветерана множества битв с врагами Родины оборвалась. Медленно, словно нехотя, старик рухнул на землю. Иван выругался, глядя на произошедшее. Не такого исхода он ожидал от случившейся заварушки! Скомандовав "двое за мной, двое к воротам", десятник первым бросился к башне.
Всего три человека охраняли это побережье, и один уже был мёртв. Остальные двое были простыми зимними гвардейцами столь же почтенного возраста, и лишь немного не успели выстрелить из пушки. Ещё бы несколько секунд, и несколько пригоршней картечи хлестнуло бы по дилижансу, не разбирая, кто прав, а кто нет. Связанных по рукам и ногам, угрюмо зыркающих изподлобья, стражей башни усадили к парапету. Иван, осмотрев строение, выглядел озабоченным...
- Я - десятник Разбойного Приказа Петров, но, думаю, это ничего не меняет, так? - сказал он зимним гвардейцам. Те не соизволили ответить. - И, как вижу, задание у вас здесь тайное, раз никто в округе про вас не знает, не ведает. Так?
И вновь молчание было ему ответом. Оба старика, похоже, решили не вступать в разговоры с врагом и умереть достойно. Иван прошёлся по обзорной площадке, полистал толстую кожаную тетрадь, устроенную на небольшом столике, поворошил ногой смолистую щепу, сложенную в очаге... и предложил наёмникам вступить в дело:
- Я пытать умею только по-лаэльски, а это всё-таки наши. Не хотелось бы с ними так обращаться. Разговорите их.

День не задался. Сначала с нами не хотели разговаривать, потом и вовсе послали по известному адресу. Иван милостиво предоставил вести переговоры нам, а какие из нас дипломаты? Мечом по оралу - вот и поговорили. Пока я сосредотачивалась на цели, чтобы порывом ветра попытаться выбить дяденьку из седла, варкастер поставил жирную точку в беседе. Военный, что с него взять! Все они такие. Один кидается в драку, не утруждаясь выяснением обстоятельств, другой лупит мечом со всей дури - простите, силушки молодецкой. Я растерянно смотрела на тело поверженного чёрного дракона. И некому объяснять, что мы не хотели, так вышло случайно, мы сами не ожидали. Не ожидали, что на нас набросятся вместо того, чтобы спокойно поговорить. Всё выглядело крайне странно. Неужели старик не разглядел знаки отличия на броне Луки Андреевича? Что на него нашло? Был ли он под чьим-то злым управлением, или принял нас за кого-то другого, или у него просто был приказ ни с кем не заговаривать и уничтожать любого, вошедшего в радиус поражения пушки? Почему заслуженного ветерана боевых действий отправили в эту глушь? Теперь он не расскажет... Однако остались двое его подчинённых. Скрестив руки на груди, я наблюдала за упорно молчащими гвардейцами. Пытать их? Вот этих стариков, которые мне в деды годятся? Я своих дедов и не видела никогда, но что бы они сказали, узнав, что я собираюсь сделать? Гордились бы мной или прокляли? Лучше об этом не думать. Всё, что мы сейчас творим, идёт во благо Хадору. Пусть я не шибко жалую родину, это хорошее оправдание. Правда, в моей голове не укладывалось, как один государственный служащий может заказать пытать других находящихся на службе. Всё происходящее с того момента, как мы покинули таверну, кажется дурным сном. Я теряю ощущение реальности. А во сне можно изгаляться как угодно. Пила висела в ножнах на поясе и, казалось, просила пустить её в ход. Она всё сделает в лучшем виде, лишь напои её кровью. Тёплой, солоноватой. Иван дал добро на применение этого оружия, однако я была рада, когда Виктор вызвался поговорить с пленниками первым. Я очень надеялась, что у него получится что-нибудь из них вытянуть до того, как настанет наш с Пилой выход.

В честном бою в поле маленькому гобберу делать абсолютно нечего. Армейские чины схлестнулись, и один вышел победителем. Да, Иван хотел взять улана живым, но тот усидел в седле после удара ветра, пронесся сквозь плотное облако сонного газа выпущенное гранатой Гобби и нашел свою смерть у подножия башни. Пожав плечами, механик высказался в том ключе, что он готов посторожить экипажи, и, когда вся банда оказалась во внутренностях башни, от скуки решил осмотреть лежащего старика.
Да, медицина здесь бессильна - таково было заключение после осмотра широкой, всё ещё издающий едкий алхимический запах раны.
Затем пальцы Гобби принялись ощупывать внутренности подсумков бывшего улана, а его быстрый взгляд уткнулся в седельный мешок скакуна, который выглядел очень многообещающе...

- Ничего, сударь. В третий раз, да с Божьей помощью, справитесь.

Не удержался Дрессельберг от едкого замечания в сторону варкастера.

Улучив минуту, он подошёл к погибшему ветерану, наклонился и провел рукой тому по лицу, закрывая глаза.

- Спи спокойно, упрямый старик.

Еле слышно произнес аристократ, вздохнув, и только после этого направившись в башню. Слова для разговора с пленными было найти непросто.

- Я виконт Виктор Дрессельберг, этот сударь - Лука Андреевич Лазарев, действующий офицер Третьей армии в чине капитана, адьютант командующего Парамонова. С десятником вы уже знакомы, а это - наши спутники. Мы вам не враги, и мне безмерно жаль о столкновении перед воротами.

Виктор помедлил, прежде чем продолжить речь.

- Мы пришли сюда в поисках следа двух кораблей, судовой журнал одного из которых, "Морского Конька", попал нам в руки. Это был грузовой пароход, проходивший под Ордским флагом в этих местах недели две назад. Комендант маяка приказал ему подойти к берегу, и когда корабль отказался подчиниться - обстрелял его, сбив такелаж..

Дрессельберг продолжал рассказ, упомянув и черную шхуну, что шла по следу "Морского Конька", чтобы взять его на абордаж, и некроманта, который, должно быть, высадился с нее, чтобы уйти вглубь континента.

- Сейчас мы ищем эту шхуну, чтобы искоренить угрозу Родине. Помогите нам, или хотя бы расскажите, почему угрожали нам смертью.

Сторожевая башня № что-то там, после полудня. Ясно, тепло, день обещает быть солнечным.
Гоббер улучил момент и бросился обыскивать павшего "чёрного дракона", пользуясь отсутствием наблюдателей. Он надеялся поживиться хоть чем-нибудь, но с удивлением обнаружил, что на трупе нет ничего, заслуживающего внимания. Вернее, как - оно было, но такое громоздкое... Огромный боевой конь, склонивший голову к хозяину, не обратил ни малейшего внимания на наглого зелёного недомерка, и Гобби с удивлением подумал, что этот конь, похоже, так же стар, как и его мёртвый всадник. По лошадиным меркам, разумеется. Вблизи скакун казался ещё более чудовищным, чем из окна дилижанса - сплошь мышцы, сухожилия и пластины брони. С боков стекала кровь - там, где шпоры наездника оставили следы. Копыта были размером с суповую тарелку. Зверюгу явно взрастили для войны... Как можно было надеяться, что эта живая машина войны остановится от одной оглушающей гранаты? По сравнению с тем мёртвыми скакунами, встреченными недавно (хотя, казалось, так давно...) это было настоящее чудовище, и просто чудо, что оно не проявляло намерения защищать хозяина. Гобби напряг память, вспоминая байки о боевых хадорских лошадях...
А пока гоббер решал, стоит ли пожива риска, под крышей башни становилось всё жарче. Виктор Дрессельберг, откровенно выложивший всю информацию стражникам, оказался обманут в лучших чувствах. Несомненно, его слова нашли отклик в их душах, но это оказалось недостаточной причиной, чтобы взять и расколоться. В глазах обоих стариков мелькнуло какое-то чувство, но они успешно справились с приступом слабости.
Поняв, что добровольно ничего узнать не получится, в дело вступила Леда с Пилой. Ощутив прикосновение враждебной магии, вытягивающей силы, стражники задёргались в своих путах, но увы - сбежать у них никак бы не получилось. Волшебница уже вошла во вкус, когда ощутила на плече тяжёлую руку и услышала слово "достаточно".
- Можете и дальше запираться, отцы. Мне уже и так всё понятно. Что же, я объясню, а то мои наёмники не понимают, за что проливают свою и чужую кровь. Слушайте.
- Как уже сказал этот человек, - начал Иван, указывая на аристократа, - мы нашли судовой журнал ордского капитана, идущего в Ок. А в нём - упоминание о неком ящике, который нужно доставить некоему Василию... из Кушки.
Иван сделал паузу, внимательно глядя на стариков, один из которых дёрнулся, услышав это слово, но обращался десятник по-прежнему к своим наёмникам.
- А попал к нам этот журнал из хладных рук некроманта, неизвестно откуда взявшегося в нашей степи и уморившего жителей окрестных сёл. И вёл он их... к побережью. - Вновь пауза, и полный ненависти взгляд в ответ.
- Зачем он это делал? Ответ я нашёл всё в том же судовом журнале. Его преследовал весьма странный и пугающий противник - уже упомянутая шхуна чёрного цвета. Отрываясь от преследования, капитан решил отсидеться в знакомой бухте, воспользоваться хорошо известными условиями... - тут Иван несколько сбавил убеждённый тон, - ну, наверное утренним туманом, и скрыться. Но в хорошо знакомой бухте его неожиданно обстреляли. Дозорная башня с пушкой нового типа, способной вести прицельный огонь на неожиданном для врага расстоянии. Всего одна пушка, но много ли надо такой лохани, как этот пароходофрегат? В конце концов, задача дозорных была не потопить, а повредить корабль. - Мы отправились по следу, и что же мы нашли? Сигнальную башню. И как же нас там встретили? Едва не картечью. Плохо получилось, конечно, но я сразу понял, что у вас приказ уничтожить всякого, кто появится у башни после некоторых обстоятельств. И, кажется, я знаю, каких.
Сдаётся мне, корабль обстреляли не вы. Думаю, это была другая башня, расположенная южнее. А обстоятельством, по которому вы нас так неласково встретили, был тревожный сигнал, полученный с другой башни, после которого вы должны считать врагами всех, кто появится рядом, как бы они не выглядели. Так вот, у меня много вопросов и прискорбно мало ответов. С какой целью на побережье установлены башни? С какой целью подготовлены сигнальные дымы? Быть может, после обстрела башней того корабля был подан сигнал? И кому же он предназначался? Другой такой же башне? Вряд ли. Очень вряд ли. Контрабандистов отлично ловят наши пограничники - от этого, всё-таки, напрямую зависит их благосостояние, так что можете не рассказывать, что это против них. И посуху врага не ждали - нечего ему тут делать. Здесь, вроде бы, пустынно. Кто должен был узнать о враге, пришедшем с моря? Кто устроил несколько сторожевых башен на побережье? И, главное, что этот "кто" собирался делать дальше?
Иван обвёл взглядом наёмников, словно ожидая ответа. Четверо задумались. Пятый, незаметно ускользнувший, когда Леда применяла запугивание, не слышал этого монолога. Он копал в каменистой прибрежной земле могилу для убитого.

Побережье, 15:21, тепло, солнечно. Пахнет морем и степью. Практически, курорт.
Как ни напрягали зрение наёмники, эту находку они едва не пропустили. Ожидая увидеть корабль у берега, они никак не ожидали увидеть жалкие останки, выброшенные на прибрежные камни. Только обломки, бочки и ящики, лежащие на отмели, заставили хадорцев внимательнее вглядываться в море, и только благодаря этому отряд не проехал мимо. На спасательном круге, лежащем на берегу, виднелись полустёртые сигнарские буквы. "Морской конёк" - прочёл вслух Иван, единственный знаток этого языка среди присутствующих.
Они думали, что пароходофрегат - это крупное судно, но сейчас трудно было понять его размеры. От корабля остался корпус чуть выше ватерлинии, плавающие в воде две мачты с парусами и множество обломков, усеявших берег и прибрежные камни. Первый же серьёзный прилив смоет это всё в море. "Морской конёк" ныне представлял собой весьма плачевное зрелище...
- Так я и думал, - буркнул Иван, глядя на обломки. Что конкретно он думал, пояснять он не пожелал.

Там же, тогда же, в тех же условиях.
Наёмники разбрелись по берегу, с любопытством осматривая ящики и бочки, выброшенные на берег. Часть из них уже разбилась о прибрежные камни, так что стало видно содержимое. При осмотре стал очевиден следующий факт: все бочки были пронумерованы, так же как и ящики. Очевидно, они были уложены в трюмах по какому-то плану (найденная бочка была помечена как 1-4-30), но катастрофа нарушила порядок. Номера состояли из трёх цифр, и комбинация "27" могла встретиться, как минимум, четырежды.
А гоббер в это время привязал к спасательному кругу верёвку, укрепил её на балке крана своего джека и храбро отправился вплавь, метя осмотреть "Конька" непосредственно. Выросший в портовом городе, Гобби без труда преодолел водную преграду, периодически отпуская шуточки про температуру воды, взобрался на камни, с них перепрыгнул на корабль, зацепился за расщеплённый борт, нахватав заноз, и с видом капитана обозрел своё судно. В деревянных лоханках, на которых моряки "ходют" по морю, гоббер разбирался постольку-поскольку, но опыта ему хватило, чтобы понять: основная часть нанесённого ущерба пришлась на палубу, каюты экипажа и двигательный отсек. Трюм почти не пострадал, поскольку корабль глубоко сидел в воде, но вот что-то просто перечеркнуло "Конька" поперёк, превратив в обломки верхнюю часть корабля и отломав корму, и у того остался только один вариант действий: затонуть. Волны доделали остальную работу.
Наверняка в бухте было немало утонувшего добра, но нырять за ним пришлось бы глубоко, а вода была не сказать, чтобы очень тёплая. Да и судьба экипажа оставалась не выясненной: ни одного тела, никаких следов крови в трюме. Просто обломки корабля - и ещё одна тайна.

Всю дорогу Дрессельберг был странно молчалив. Даже ехал он впереди, отделившись от товарищей, и даже показавшийся остов корабля не заставил его не проронить ни слова.

Лишь только поставленные в ряд ящики вернули его глазам знакомую живость.

- Что ж, посмотрим.

Только и обронил дворянин, вытащив кинжал и принявшись споро вскрывать ящики один за другим.

После долгих поисков, включавших ныряние, вытаскивание из обломков корабля ящика, транспортировку свободно плавающей бочки и случайную находку прямо на берегу, четыре предмета, включавшие цифру "27" были выстроены в ряд на песке. Бочка, ящик, ящик, ящик. Бульканье в первой, и ожидаемое отсутствие звуков в остальных.
В первой, как и ожидалось, было винишко. Такое, которое предлагают те трактиры, где можно столоваться за один золотой в день. Жидкие супы, сомнительный алкоголь... В первом ящике была плотно набитая шерсть, во втором - слипшиеся сухофрукты, в третьем вообще связки грубых кож.
Осмотр остальных ящиков и бочек показал, что они только частично подпорчены водой - в основном, те, которые имели повреждения. И они начали рыться в найденном...
Сначала выбили пробку у бочки, попробовали содержимое и скривились. Вино потекло на прибрежный песок...
- А в гарнизоне, где я срочную нёс, вам бы за это лица набок свернули, - признался Иван, наблюдая, как вертят пустую бочку наёмники. Второго дна у неё, как ни странно, не было, но была слишком уж толстая пробка под кран в середине, и из неё-то и была извлечена миниатюрная коробочка с цифрами "2" и "7" на крышке. Внутри оказались искусно сработанные шестерёнки и заготовка ключа. Затем настала очередь шерсти, которую перешерстили вдоль и поперёк, и в одном из комков обнаружили похожую коробочку с таким же номером. Несмело открыв её, наёмники удивлённо сгрудились вокруг находки: её содержимое так приятно отражало солнечные лучи своими прозрачными гранями... Драгоценные камни?
- Право добычи, мои бесценные наёмники, право добычи. Всё, что вы найдёте - станет вашим, - сказал Иван, с улыбкой глядя на остальных.
Вдохновлённые удачей, наёмники не побоялись испачкаться в сухофруктах, и извлекли наружу кожаный свёрток, запечатанный какой-то алхимической вязкой субстанцией. Свёрток был вспорот, и на свет извлекли третью коробочку - близняшку первых двух. В ней стройными рядами стояли двадцать пять крошечных стеклянных пузырьков с плотно пригнанными пробками, а внутри плескалось что-то фиолетовое и жидкое...
- Дайте-ка посмотреть, - произнёс Иван, и осторожно принял коробочку из рук Виктора. Очень осторожно принюхавшись, десятник буркнул: "Сладкий сон. Наркотик" - и вернул аристократу коробочку.
В четвёртом ящике оказались плотно уложенные кожи, и Иван неожиданно оживился.
- Кожи берём! - сказал он ещё до того, как среди них обнаружился плоский пакет. От увиденного внутри Иван Петров расхохотался. На восковой печати виднелся оттиск какого-то герба, в одном из полей которого виднелись корона и звёзды.
- Вот только этих мне ещё не хватало! Найду негодяя, который это написал, колесую к едрени матери.
Десятник был крайне серьёзен. Наёмники поняли, что список смертельных врагов Ивана только что расширился. А в пакете была жалованная грамота на предъявителя. Ни много, ни мало, а дворянство в Свободном Лаэле!

Пост, подводящий итоги.
Наёмники долго стеснялись сделать выводы, предпосылки к которым лежали у них перед носом. В частности, уничтожение "Конька" они готовы были приписать мифическому зверю из бездны вод, либо же могущественному колдовству, но никак не работе банальной артиллерии. Но стоило Ивану заикнуться о новом типе хадорских кораблей - цельнометаллических и с крупнокалиберной артиллерией), как мысли отряда сразу потекли в нужном направлении. Нашлись и знатоки флотской кухни, которые поправили Ивана, не очень-то разбиравшегося в этом. В итоге отряд принял как данность, что башни на побережье имели сигнальную роль, а основной силой, защищающей эти берега, был корабль. Или несколько. Брошенный у побережья "Конёк" растерзали в клочья прицельные залпы крупнокалиберной артиллерии - по крайней мере, так заявил Иван, бывший всего-навсего следователем Разбойного Приказа.
Собрав все найденные тюки кож, наёмники снова собрались в путь на юг. На этот раз они вовремя остановились, завидев впереди дозорную башню, и сразу же развернулись, не желая испытывать судьбу. Полуразрушенное строение спешно восстанавливали, и небольшой отряд всадников следил за окрестностями. Очевидно, и дилижанс был замечен ими, судя по поднявшемуся в небо тонкому столбу дыма, но некому было повторить сигнал для третьей башни, поскольку вторая в цепи была выведена из строя. Её оставшийся в живых гарнизон сейчас бежал по степи изо всех старческих сил, стремясь поскорее добраться и дать знать о нарушителях, а Иван в это время ворчал, критикуя практику Тайного Приказа экономить на операциях прикрытия, хотя не экономь они, допустим, на противогазах, неизвестно, как сложился бы недавний бой.
Дилижанс мчался на север, обходя стороной новые дозорные башни и небольшие горы, выраставшие из земли близко к морю. Если Иван был прав, то вскоре обнаружится таинственная Кушка, в которую так и не попал капитан "Морского конька". А если нет... то им как можно скорее нужно будет сматывать удочки в Орд, поскольку Серые Владыки весьма болезненно относились к покушениям на их власть. Вскоре пейзаж стал меняться. Поодаль от береговой линии у горных склонов появились рытвины в земле, а в них были установлены таблички. Надписи на хадорском содержали какую-то белиберду, но когда экипаж свернул к горам, на табличках стали появляться надписи вроде "мед.руд.13,59/фунт" или вроде того. В скальных массивах всё чаще стали появляться закрытые досками штольни, а степной покров начали портить груды земли, неизвестно с какой целью здесь сваленной. Судя по следам телег, во множестве прочертивших степь, землю откуда-то вывозили регулярно. Наёмники уже начали обдумывать, стоит ли на ночь глядя переться в эту самую Кушку, когда откуда-то спереди прилетели звуки колокола. Мощные, мерные, тревожные...
- Это набат! - заявил Иван и взялся за вожжи. Дилижанс стремительно понёсся к невидимой пока цели.
Из-за холмов, во множестве испещривших степь, долго нельзя было понять, куда везёт отряд десятник Разбойного приказа. Лишь подобравшись совсем близко, с вершины одного из холмов хадорцы увидели цель своего долгого путешествия. Впереди, вытянувшись от берега моря вглубь, лежал не отмеченный на хадорских картах городок. И он горел. Горели массивные каменные здания в центре, горели деревянные бараки на въезде, и у высоких стрел портовых кранов тоже плясали языки огня. Если бы не сумерки, столб дыма наёмники заметили бы давно. А пока они наблюдали, стало понятно, почему начался пожар: оптические приборы отряда уставились на море, где в сумерках едва угадывался смутный тёмный силуэт, изредка озаряемый огнями вспышек. А в городе то и дело гремели залпы ружейного огня, но в суматохе улиц невозможно было разобрать, кто с кем воюет. Дилижанс ускорился, и вскоре копыта коней загрохотали по булыжной мостовой - прямо к поджидающей у въезда в город баррикаде, к которой опрометью бросились какие-то люди, расчищавшие завалы на мостовой, едва заметили дилижанс. Столь бездарно организованной баррикады наёмники ещё не видывали. Она едва закрывала до пояса стоящего человека, и подступы к ней были настолько захламлены, что ни о каком эффективном огне по наступающему врагу речи идти не могло. Перевёрнутые телеги, убитые лошади, мешки с землёй и каким-то непонятным мусором...
Подсознательно наёмники ожидали дружного залпа по себе, но тот, на удивление, не прозвучал. Иван буркнул варкастеру "Не выстрелили, хотя должны были. Вот теперь можешь давить авторитетом, Лука Андреевич".

Насколько же иначе воспринимали варкастера рабочие порта Кушки! Для ветеранов из дозорной башни он был ровней, хоть и находился выше по служебной лестнице, но для испуганных, ничего не понимающих людей у баррикады Лука Андреевич Лазарев явился словно с агитационного плаката или с парада. Все они служили срочную в Зимней Страже, и все прекрасно знали, кто выглядит подобно самоходному самовару. И когда варкастер назвался и потребовал отчёта, они подчинились. Они рады были подчиниться, ведь им так нужна была помощь... И пока Иван с Миколашем разбирались с отдельными несогласными, варкастер узнал печальную правду о судьбе города Кушки. Неразбериха творилась с самого утра. Работы по строительству были прекращены, а большая часть рабочих выведена на зимние квартиры. Зимние гвардейцы, обеспечивающие охрану, оцепили центральную площадь, устроили командный пункт в церкви и начали прочёсывание города, ища непонятно что или кого, но тут в порту загремели выстрелы, и оказалось, что неизвестный враг атаковал город. Кто, откуда - рабочие не знали. Зимние гвардейцы действовали слаженно, устроив эвакуацию всех на окраины города, поставили эту группу рабочих сооружать баррикады, а сами постепенно разошлись по обороняемым объектам. Последние их них покинули баррикаду буквально перед приездом наёмников - ушли к церкви на площадь и до сих пор не вернулись.
Немного пользы было от такого рассказа, но всё-таки лучше, чем ничего. По крайней мере отряд наёмников узнал расположение всех важных объектов в городе, и тут было, над чем подумать. Гарнизон был расквартирован отдельно, и выяснить, что с ним произошло, было задачей первостепенной важности. Не мог такой важный объект охраняться только зимними гвардейцами! А ещё в порту была закончена строительством башня береговой обороны - изолированное от окружающего мира сооружение, от которого рабочих гоняли, как котов. Наёмники собрались на совет и приняли решение разделиться. Пусть это было опасно, но они шкурами ощущали, как уходит драгоценное время.
- Виктор, Иван, вы со мной! - заявил было варкастер, но десятник Разбойного Приказа покачал в ответ головой: нет, мол. Дело было в дилижансе и его устрашающем вооружении, так что Иван собирался развернуть экипаж и в полной мере использовать преимущества автоматического огня. На узких улочках от него было бы мало проку.
Наёмники разделились иначе: варкастер, аристократ и гоббер отправились налево, к казармам, а волшебница и коссит под прикрытием чейнгана начали продвигаться к церкви.
Ниже будут два поста от каждой группы, что у них было интересного.

Чем дальше, тем веселее. Иван ждал от нас вразумительных версий, а у нас рождалось нечто непотребное одно другого правдоподобнее. Мне с одной стороны было слегка досадно, с другой - он явно знал вверенную ему территорию как свои пять пальцев, а я здесь первый раз. Ну откуда мне знать, где эта загадочная Кушка? И почему в обломках корабля мы нашли четыре коробочки, когда в записке была одна. А также почему... В общем, вопросов было гораздо больше ответов. Правда, когда мы увидели разнесённую башню, многое прояснилось. А уж когда мы таки доехали до загадочного городка, не учтённого на картах - и подавно. Там орудовали явно те же ребята, на чьей совести были Морской конёк и дозорная башня. Стоило обрадоваться, что вот сейчас-то нам всё расскажут про наших противников, как нас обломали. Гражданские понятия не имели, с кем воюют, лишь догадывались, что не с живыми. Я поинтересовалась, зимние гвардейцы у них единственные военные, или ещё кто имеется. А также есть ли связь с соседними городами, послали ли туда за помощью. Выяснилось, что гарнизон был, в том числе железные клыки и варкастер. Но от них нет вестей. Казармы в северной части города, где сейчас идёт бой. Горожане и от незнакомых наёмников потребовали доказательств их "живости". Я недобро усмехнулась, представив, как далеко сейчас улетит сомневающийся, однако Лука Андреевич не дал свершиться рукоприкладству. Договариваться он умел получше нас, да и выглядел внушительно. А уж когда Миколаш предложил провести тест на алкоголь, нас и вовсе приняли за своих.
Мы решили разделиться, поскольку помощь требовалась сразу в нескольких местах. Иван со своим дилижансом поехал к церкви, с ним отправились мы с Миколашем. Там нам снова пришлось объяснять защитникам, кто мы такие. Подкреплению обрадовались и сразу отправили на склад, выяснять, куда запропастились джеки. А я обрадовалась возможности проявить свои таланты. Очень уж хотелось показать начальнику, что воевать мы умеем лучше, чем решать головоломки со множеством неизвестных.
Выяснилось, что на складе прячется ловкий и очень быстрый убивец, невидимый, пока не напрыгнет на тебя. Он уже вырезал обоих рабочих, посланных привести джеков, и двоих гвардейцев из охраны. Трое оставшихся с надеждой смотрели на нас. Посовещавшись с Миколашем, мы решили устроить ему парилку. Перерубив паропровод, мы ошпарили половину помещения горячим паром, а затем прихлопнули убийцу, который был вынужден покинуть укрытие. Поганец был одет в антиалхимическую броню, имел противогаз и маску с окулярами и пах довольно странно. Мы сняли с него противогаз, клинок убийцы и пояс с пузырьками, помеченными незнакомыми символами. Ничего иного при нём ожидаемо не оказалось. Когда мы позже показали Ивану свою находку, он сделал круглые глаза и посоветовал выбросить эти штуки подальше, желательно в толпу врага.
Когда мы вышли на площадь перед складом, дилижанс медленно сдавал назад, отстреливаясь от трупов и скелетов в хадорской форме. Увидев нас, Иван дал подавляющий огонь, однако со стороны домов на него бежали обычные скелеты, им незамеченные. Это могло кончиться плохо. К счастью, я теперь могла придать себе ускорение, чем и воспользовалась, влетев в толпу ходячих мертвецов будто вихрь. Этим многого не надо было. Стрелки, бывшие некогда хадорским спецназом, а теперь покинувшие службу ради службы другим хозяевам, намного опаснее. С ними мы познакомились чуть позже, когда Миколаш поднялся на колокольню, а я перехватила контроль над одним из скелетов и заслала его на разведку. Не то чтобы это было остро необходимо, однако мне хотелось потренировать новые умения. Разумеется, я делала это без свидетелей, иначе мне было бы весьма проблематично объяснить доблестным гвардейцам, что я на самом деле на их стороне.
Так мы обнаружили, что впереди, у места земляных работ, идёт бой. Но пройти туда можно только через основную массу мертвяков, которые относятся к хадорскому мёртвому "спецназу", вооружённому огнестрелом. Их было с полсотни, если считать вместе с обычными скелетами. Патронов на них ушла бы уйма, а патроны не казённые. Так что было решено отправиться в арсенал за казёнными. Мужчины ушли, а я осталась потихоньку прореживать армию нежити с помощью ветра, упокоения и тихого ласкового слова.
Вернулись они с ворохом простого, но надёжного оружия. Но операция по отстрелу отдельно взятой нежити, высунувшейся на открытое место, шла прискорбно долго. Требовалось подманить противника поближе, чтобы без помех расстрелять. Что мы и сделали, притворившись, что покидаем нашу позицию. Враг купился на приманку. Вся толпа сначала кучковалась в удобных для атаки направлениях, а потом молча кинулась в атаку. Огонь из карабинов скосил их, как траву, кого-то разорвало пробиркой из запасов безымянного ассасина, метко брошенной Миколашем, однако под свинцовый ливень попались лишь рукопашные бойцы и немного стрелков. По всему выходило, что это умный и опасный враг, обладающий своей волей, либо управляемый откуда-то неподалёку. Из чего я сделала вывод, что нужно добраться до того, кто ими управляет. Иван же предлагал лобовую атаку, мотивируя нехваткой времени. Я колебалась, поскольку гвардейцы уже устали, они вели бой дольше, чем мы, и могли просто не пережить новую отчаянную схватку. Безопаснее было найти источник этого мракобесия и выпилить. С некромантами мы уже встречались. Несмотря на то, что тот первый подозрительно быстро закончился. В итоге мы снова разделились: Иван с Миколашем остались защищать позицию, а я отправилась к артиллерийской башне, где должна была находиться вторая часть нашего маленького отряда. Я чувствовала, что все ниточки ведут в южный угол города, к морю. Но пройти туда, минуя крупное скопление нежити, было невозможно. Пришлось дать крюк до башни.

Гобби как набат услышал, тут же принялся огонь в топке джека разводить. Ясное дело, что дело тёмное. Дальнейшие события тут же приняли крутой оборот - нападение на город, мертвецы? Ох, как не нравилось ему то, куда посчасливилось вляпаться!

И вот окрик старшого, его взгляд направили колдуна, аристократа и восседающего на своём железном скакуне гоббера куда-то в неизвестность. Казармы? Гобби всё было едино, на высоченном бронированном механизме он чувствовал себя достаточно уверенно.

После столкновения с уланом Стальных Клыков и последующих объяснений Ивана Лука ходил как ни свой, подавленный осознанием наделанного. По всему выходило что но совершил не подвиг, сразив предателя, а преступление, зарубив убелённого сединами ветерана прославленного подразделения. Чёрные Драконы уже больше сотни лет несли службу на южных рубежах Хадора. А этот старик варкастеру в отцы годился, если не в деды. Но сделанного не воротишь. Артиллеристы называли такое дружественным огнём, когда из-за плохой координации или задержки приказа под обстрел могли попасть свои. Тут был тот же самый случай - противоречивые приказы, о которых другие просто не могли знать.
И всё равно картина не складывалась. Так что когда с допросом было покончено Лука помог Виктору с импровизированными похоронами. А там уже пора была отправляться в путь.
Удивительно было как они вообще умудрились найти обломки "Морского Конька" - так мало от него осталось. Выяснить, что тут произошло, не представлялось возможным. Лука действовал более механически, поскольку не представлял, какой силой должна быть чёрная магия некромантов чёрной шхуны, чтобы вот так разворотить далеко не самый мелкий пароход, пусть и деревянный. Хотя высказанное Иваном предположение тоже имело право на жизнь. Во время последнего посещения Порта Владовар во время отпуска и побывки у родителей Луке довелось воочию увидеть гордость возрождённого после атаки нежити Крикс флота - новейший броненосец "Хардовик". Адмирал Донкев, притворяющий в жизнь ещё более амбициозные планы своего предшественника, завершил строительство этого левиафана несмотря ни на что. Скончавшийся от ран после битвы с флотом Крикс адмирал Нахимов приделживался новаторских и радикальных взглядов на флот в целом и конструкцию кораблей в частности, в условиях недостаточного финансирования сформировав концепцию, получившую среди моряков название "только большие пушки". Она предполагала перевооружение устаревших галер, шхун и бригов всего одной-двумя новыми длинноствольными крупнокалиберными пушками, позволявшими вступать в бой и наносить серьёзный ущерб более современным ордским и сигнарским кораблям, даже броненосным. Но вершиной этой идеи должен был стать корабль, чья броня будет непробивайма для любого корабля первого ранга, а орудия позволят уничтожить любого противника на максимальной дистанции. Так родился "Хардовик", орудийные башни которого несли самые мощные пушки, когда либо устанавливавшиеся на кораблях, пускай и в ущерб классическим бортовым батареям. Однако даже получив в своё распоряжение столь грозный пароход, адмирал Донкев не сделал его своим флагманом, оставив эту почётную роль новейшему броненосному фрегату "Великий Принц". Виной всему были так называемые детские болезни нового класса броненосцев. При всей своей сокрушительной мощи и живучести "Хардовик" не мог похвастаться ни хорошими мореходными качествами, ни скоростью, поскольку даже самые мощные паровые машины и самые широкие гребные колёса не могли разогнать эту с трудом держащуюся на плаву гору стали даже до пяти узлов, а парусным вооружением конструкторы пожертвовали в угоду броне и вооружению.
Поэтому Луке даже в голову не пришло мыслить в этом ключе. Безусловно, "Хардовик" мог одним залпом разнести подобное "Морскому Коньку" корыто в щепки, оставив картину похожую на то, что им довелось наблюдать. Но он не мог тут оказаться, потому что самый мощный боевой корабль не покидал залив Кулворн и для каждого выхода в море требовал целую эскадру сопровождения и снабжения. Даже без рабочей паровой машины и половины парусов деревянный фрегат с лёгкостью ушёл бы от этого медлительного стального монстра.
По всему выходило, что эти контрабандисты наткнулись на другой корабль первого ранга. Но какой? Искать ответы на этот вопрос предстояло на юге. Тем более содержимое обноруженных при обыске номерных ящиков шкатулок недвусмысленно указывало на очень большую заинтересованность иностранных разведок в этой мифической Кушке.

Поездка на юг была довольно долгой и выматывающей, но звон колокольного набата пробудил варкастера от тяжёлых дум, как и замеченные клубы дыма в сгущающихся сумерках впереди. Если так звонят, то стряслась беда. А если всё так как он думает, впереди их ждал бой. А бой - это возможность кровью искупить свои грехи и ошибки. Тем более, как показала практика работы на Разбойный Приказ, пока что лучше всего у него получалось именно мечом махать.
Однако получить вразумительный ответ от гражданского ополчения оказалось затруднительно. Тем более приходилось удерживать самых ретивых коллег от необдуманных действий. В итоге с помощью водки и какой-то матери убедив мужиков что мы всё же подкрепление, а не новые враги, удалось кое-что узнать о городе и противнике, хоть и немного. Ясно было только то, что дело иметь придётся с нежитью.
Иван не желал расстоваться со своим музейным чейнганом, а поскольку он платит, то и ему заказывать музыку. Так что в сторону казарм Лука выдвинулся с пятёркой вызвавшихся добровольцами мужиков, Виктором и Гобби, снова оседлавшим любимого джека. От джека, как потом выяснилось, прока было не много, поскольку враг предусмотрительно не высовывал носа на улицу.
Первым делом отправившись проверить штаб, варкастер с товарищами обнаружили погибших Железных Клыков, которых застали врасплох и перебили прежде чем те успели изготовиться к бою и оказать какое-либо сопротивление. А у кабинета военного коменданта обнаружилось пятеро погибших бойцов Зимней Гвардии и двое тяжело раненых. Пока гоббер и остальные оказывали им первую помощь и следили за подступами к зданию, Лука проверил кабинет, найдя следы обыска и массивный сейф со сложным замком. Помня о записке контрабандистов и найденном в ящиках сложном ключе, который с тех пор держал при себе, он решил проверить смелую гипотезу о попытаться открыть сейф. И худшие опасения подтвердились, когда громыхнул сложный замок и массивная дверь поддалась, открыв его взору аккуратно сложенные стопки бумаг и папки с весьма красноречивой печатью "Сов. Секретно". Спешно закрыв и заперев сейф, он поспешил вернуться к товарищам и выяснить, что удалось разузнать от раненых. Просто чтобы отвлечься от вопроса о том, как ключ именно от этого сейфа мог попасть в шкатулку, спрятанную в пробку бочки дешёвого вина в трюме ордского парохода.
Гобби хорошо потрудился, но по словам приведённых в чувства бойцов они попали в засаду сигнарских окопников, которые было засели в кабинете. И было это совсем недавно. Наверняка те поспешили отступить после неудачного обыска. Но почему они явились сюда без ключа, если точно знали куда идти? Или их тут должен был встретить тот самый предатель Василий, которому предназначался ключ, алмазы, яд и патент ллаэльского дворянства?
Выйдя из здания штаба и направляясь к казармам отряд окрикнул из зарешеченного окошка заключённый местной гауптвахты, предупредивший о том что враг занял арсенал. В двери которого джек как на зло не пролезал. А стоило их только открыть, как защитное поле варкастера засверкало от попаданий пуль. Лука с трудом успел отскочить за угол прежде чем оно оказалось перегружено. Враг засел с другой стороны коридора в укрытиях и встречал шквальным огнём каждого, кто появлялся в дверях. Как нетрудно было догадаться, оружия и патронов в арсенале застигнутого врасплох гарнизона было просто завались, и позиционная борьба могла продолжаться ещё долго. Поэтому вариант оставался только один - штурм. Благо что Виктор со своим револьверным карабином мог обеспечить довольно высокую плотность огня даже в один ствол.
Штурм начался с дружного залпа, что дали мужики из своих самопалов куда-то в коридор не глядя. Враг начал отвечать, и тут в двери ринулся варкастер с полностью заряженным защитным полем, в которое он направил всю доступную магическую энергию, а прямо за ним шёл стрелок, подавивший врага стремительной чередой выстрелов и даже успевший прикончить парочку, прежде чем Лука дорвался до ближнего боя, где его двуручный меч без особых трудностей принёс упокоения этой нежити. В том что им противостояла нежить при ближайшем рассмотрении не было ни малейшего сомнения, поскольку на деле враги все поголовно оказались просто высушенными скелетами в форме сигнарских окопников. Но в отличии от тупых и медленных зомби заморившего крестьян некроманта, эти были быстрыми и умелыми, не стеснялись использовать укрытия, метко стреляли и действовали тактически грамотно. Так что вернувший их к этой нежизни был много более умел и опытен в чёрном искусстве, нежели тот недоучка.
Всё это и продолжающаяся канонада со стороны гавани подводили к одному неутешительному выводу: Крикс. Только эти умертвия могли плавать на кораблях, идущих под парусами полным ходом против ветра, воровать погибших с полей сражений и оживлять чтобы поставить себе на службу. Наверняка та самая чёрная шхуна принадлежала именно им. Захватив "Морского Конька" и подняв его капитана они узнали о его миссии и Кушке, и решили провернуть всё сами. Но если эта атака будет хоть немного похожа на атаку на Порт Владовар, местных ждало поголовное истребление. Потому что в отличии от главной базы флота, с её тяжёлыми береговыми батареями, большим гарнизоном и десятками боевых кораблей в гавани, которые ценой больших потерь всё же смогли отбросить волны нежити обратно в море, здесь сопротивление защитников уже было практически сломлено.
Понимая всю тяжесть происходящего, Лука повёл перевооружившийся в арсенале отряд к орудийной башне береговой обороны, как и уговаривались. По дороге Виктор решил всё же забрать из каталажки арестанта, которого по иронии судьбы тоже звали Василием, и который сидел за убийство тех кто смеялся над его мамашей-ллаэлькой. На кандидатуру шпиона землекоп-чернорабочий тянул слабо, поскольку почти не имел доступа куда-либо, но оружия ему всё равно решили не давать. В благодарность за освобождение он повёл отряд к башне окольными путями, через мелкие переулки, дыры в заборах и прочие лазейки, пока Гобби развлекался, гоняя джеком умертвий на главной дороге. И уже почти под стенами башни они наткнулись на отряд нежити в форме ордской морской пехоты.
Который у них на глазах в полном составе был уничтожен тяжёлым варджеком.
Берсеркер был самой старой моделью варджека, всё ещё оставашейся на службе. Шутка ли, больше двухсот лет в строю. Да их уже больше века не производили, но простая и надёжная конструкция, а также неприхотливость в обслуживании, позволяли механиков без особых усилий поддерживать их в боеспособном состоянии. Единственной проблемой был износ кортекса, которые ради сохранения хоть какой-то работоспособности уже давно не стирали раз в декаду, как того требовал регламент, а помещали в ёмкость специальной алхимической жидкости чтобы снизить нагрузку. Ещё в академии Луке довелось во всех подробностях узнать об особенностях данной модели. Из-за этого состава и беспрецедентного износа кортексы всех без исключения Берсерков были нестабильны, и в случае слишком большой нагрузки от проходящей через них магической энергии могли взорваться так, что от восьмитонной машины даже каркаса не останется. А прошедшие века боёв отпечатывались на личности машин, превращая подавляющее большинство из них в плохо управляемых кровожадных маньяков, готовых в любой момент ринуться в бой и крушить без разбора. "При работе с Берсеркером главное - направить его на врага и спустить с поводка. Дальше он всё сделает сам, а ты держись подальше." - так говорили опытные преподаватели.
Но сейчас проблема была в том, что разделавшись с нежитью тяжёлый варджек тут же нашёл себе новую цель - отряд Луки. Оказаться на узкой улочке перед несущимся на тебя восьмитонным стальным монстром и врагу не пожелаешь. А уйти быстрее чем пришли через узкую дырку в высоком заборе было невозможно. Поэтому варкастер был вынужден выйти один на один против стального зверя. Благо что он знал, как с ним совладать.
Когда набравшая скорость боевая машина приблизилась, он нанёс удар заклятьем аркантического болта, закоротившим исполнительные цепи кортекса, отвечающие за управление гидравликой, и кинулся к вставшему как вкопанный автоматону, спешка поскорее положить руки на маску и подчинить своей воле.
По счастью, самый популярный для старых моделей код безопасности "Ельня" подошёл и на этот раз, и варджек подчинился новому хозяину, назвавшись "Лайка". Его поведение в целом больше соответствовало гончей собаке, которая верно служила хозяину и была готова выслеживать, гнать и рвать любого, на кого ей укажут и скомандуют "фас". Так что варкастеру приходилось скорее сдерживать агрессию боевой машины, нежели направлять её.
Без каких либо проблем добравшись до запертых дверей орудийной башни они обнаружили перепуганно скулящего книжного червя, просившего у бойцов пустить его внутрь. Быстры опрос показал что этот Васька был писарем в штабе, и на роль предателя подходил гораздо лучше. Но Луке было не до того, поскольку перед ними встала новая проблема - башенные орудия впечатляющего калибра молчали, а отвечавший им из-за двери солдат отличался изрядным упрямством и недоверием, на отрез отказавшись открывать. Только когда в дверь постучал тяжёлый варджек этот идиот хоть немного прислушался к обращённым к нему словам, но дверь открывать всё равно отказался. Однако выяснилось, что орудия не стреляют потому, что в башне нет офицера и наводчика - только заряжающие и орудийная прислуга. Которые просто не могли навести орудие, поскольку не видели цель во тьме и не знали всей той мудрёной математики высокой науки баллистики на стрельбы на дальние дистанции. А прямой наводкой через ствол они тупо не добивали до корабля, что стоял в гавани и безнаказанно расстреливал порт.
Пришлось варкастеру взять на себя роль корректировщика. С помощью прикидки на глаз, команд, угроз и такой-то матери ему удалось заставить этих тупиц навести орудие и дать залп. Промах составил всего три корпуса корабля, что для незнающего баллистической таблицы данного орудия можно было назвать успехом.
Но развить его не получилось, поскольку грохот переполошил всю нежить в городе, о чём сообщила прибежавшая Леда. К тому же варджек рвался с поводка, заслышав где-то на берегу знакомый голос. Понимая, что скоро все умертвия в городе будут возле башни, а на берегу, где продолжался бой, скорее всего и находится управляющий ими всеми некромант, отряд двинулся в сторону недостроенного порта. По мере продвижения мертвяков встречалось гораздо больше, но их успевали оперативно отстрелить или упокоить мечом да кулаком джека. Однако "Лайка" вскоре нашла хозяина в лице пары механиков и полудюжины соладт, державших оборону в одном из котлованов у поста дозаправки джеков. Лука не стал мешать ринувшейся на помощь старому хозяину машины, потому что мертвяки напирали, а угля оставалось совсем немного. Когда же нежить была оперативно намотана на шестерни и начат процесс дозаправки он и вовсе отпустил джека, поскольку дело это обещало затянуться, а у них впереди был важный бой.
К счастью, Леда взяла с собой фонарь, так что в сгущающейся ночи в доли от горящих зданий они могли не бродить в потьмах. Здесь нежити было заметно меньше, поскольку живых уже не осталось. И именно здесь они нашли командующего этого неживого войска, укрывавшегося под защитой чар невидимости и четвёрки телохранителей в виде мертвяков в особо тяжёлой броне и с толстыми щитами.
Тут подключился и засевший на колокольне вдоводел. Однако даже ослабленная коррозионной гранатой гоббера броня умертвий была столь прочна, а они сами столь живучи, что свалить их удавалось только концентрированным огнём. Понимая, что его оборона долго не продержится, сосредоточенный на управлении своей неживой ратью некромант прибегнул к козырю, призвав поднявшийся из воды тяжёлый джек типа Маринер, вооружённый тяжёлой гарпунной пушкой и здоровенным якорем. А чтобы не гадать, успеет ли он дойти или нет, сам бросился бежать к морю.
К счастью выстрел гарпунной пушки принял на себя джек Гобби. Тяжёлое стальное копьё угодило в левую ногу машины и чуть не оторвала её, так что гоббер был вынужден заняться ремонтом обездвиженного механизма, в то время как остальные бросились в погоню за убегающим противником. Здесь свою неоценимую роль сыграла Леда, ловко ускорив себя и Луку воздушными потоками, благодаря чему тот всё же смог настичь неживого командира, оказавшегося тоже варкастером. Первая серия ударов двуручного меча позволила пробиться через защитное поле и разок огреть вражину по голове, но тварь упорно отказывалась умирать и снова разорвал дистанцию, пользуясь тем что несовладавшая с откатом от слишком большого количества заклятий ведьма выбыла из игры.
Но Леда нашла в себе силы продолжить бой, и догнав негодяя ловким ударом воздушного хлыста сделала тому подсечку. Сбитый с ног гордый некромант полетел в грязь. И прежде чем он поднялся чудом успевший добежать Лука обрушил на него сверху сокрушительный удар меча. А потом ещё один. И ещё, и ещё, и ещё. Пока тварь окончательно не прекратила дёргаться. В этот момент из изрубленного и разъедаемого кислотой тела поднялся какой-то зеленоватый туман, резко устремившийся обратно в глубь берега. А со стороны моря прозвучал раскатистый грохот очередного залпа, накрывшего побережье разрывами газовых снарядов, из которых повалил чёрный туман.
Лука старался задержать дыхание, рукой заткнув нос и рот, но всё равно почувствовал отвратительно горький приступ на языке и сопроводжаемое судорожным удушьем жжение в глотке. Он бы так и загнулся в облаке этой отравы, если бы его не разогнал резкий порыв ветра. Стремительно выскочившая к нему Леда остановилась над трупом некроманта, продолжая отгонять ядовитый газ своей магией ветра, пока варкастер отплёвывался от этой гадости, не в силах поблагодарить свою спасительницу словами.

Гобби чуть ли не кубарем скатился к ногам Маськи(Имя для джека пришло само собой), из брони коленного сочленения которого уже торчал немаленький гарпун, а из пробитой пластины, прикрывающей ногу, уже начало подтекать масло - видать, задело гидравлику.
- Маська! Гидравлику левой ноги отключить, блокировку включить! Руки опустить, работа по тактилю! - завопил маленький механик, и, ведя ставшей послушной металлическую руку своей лапкой, заставил её ухватиться за стальное древко гарпуна.
-Маська! Максимальное усилие! - и, ведомая Гобби могучая рука выдернула металлический снаряд, с острия которого стекало масло. Плохо дело!
Ловко выдернув перебитый шланг, Гобби достал резиновые латки и принялся накладывать их на искалеченный маслопровод в несколько слоёв, туго перевязывая их бечевой и поливая полученную конструкцию отвердителем. На полчаса должно хватить!
Между тем на парочку медленно, но неотвратимо надвигался тяжелый ордский джек, с которого потоками стекала вода.
- Это шо такое - лихорадочно соображал механик - у тебя таки воздуха на борту есть, а как вода через трубу котёл не заливает? Клапана? Интэресно! Я ш читал за такие! - неожиданно пришла мысль - у вас назади люк козырный е! А ну если найду!
Взобравшись на своего верного скакуна, Гобби перебрался на стрелу крана и принялся командовать
-Маська! стрелу по-назад! Двигай перед нём! Схватившись за крюк, гоббер дождался, когда расстояние до ордского механизма не будет достаточным, и, громко и нечленораздельно вереща, по красивой дуге, отправился в полёт, разматывая за собой трос.
"Маринер", такова была модель ордксого джека, поначалу попытался стряхнуть зелёного абордажника, но тот, крепко ухватившись за транспортные проушины, удержался. Дальше в ход пошли руки, но не таков был механик, чтобы лезть в опасную зону, и даже трос он держал так, чтобы тот не попал под молотящие по броне руки ордского джека. Тем временем Мася обошел остановившуюся машину противника и ждал указаний. Гобби же, обнаружив дверку люка, подцепил её крюком и, проверив зацеп, заорал:
Маська! Вира! Полный назад! Стрелу направо! Все команды разом!
Маська имел характер на удивление исполнительный и спокойный и попросту принялся исполнять то, что ему приказал его маршал. Пусть "фуражир" - джек лёгкий, но три тонны стали, сдобренной изрядной порцией упрямства сделали своё дело - люк сорвало с креплений и он отправился куда-то в ночь.
Уже предвкушающий долгие часы копания во внутренностях почти захваченного джека, Гобби сунулся внутрь - и отпрял. Эти ордцы... В общем, вместо нормальных внутренностей джека-котла, турбины, узла регулировки давления и прочих нужных вещей, на Гобби смотрело что-то совсем невообразимое, состоящее из магопроводников, накопителей, каких-то деталей неясного назначения и адского переплетения трубопроводов, через которое точно не пробиться на ходу.
Раздосадованный, гоббер попросту вытащил кислотную гранату, взвёл её и забросил внутрь, после чего скатился на землю и бросился наутёк, к ожидавшему его Маське.

Некоторое время ушло на то, чтобы пронаблюдать за ордским конструктом с безопасного расстояния. Он некоторое время пытался преследовать Маську, но затем что-то поменялось. После залпа орудий, накрывшего всё в округе газом, джек развернулся, поддал пару и с удивителоьной для такого гиганта скоростью бросился к морю.

-Стой, жестянка круглозадая! У Гобби к тебе есть что поговорить! Маська! бегом за ним! Ушастый механик, кипя от адреналина, даже вытащил гиганткий пистолет, найденный в арсенале и, зацепившись ногами за служебные петли, пальнул в сторону уходящего ордца. Ну, тот факт, что Гобби удержался и не улетел кубарем с брони, уже следует считать достижением - отдача у оружия оказалась буквально зубодробительная.

А Лука тем временем перехватил "маринера" и несколькими точными ударами умудрился не только его остановить, но и серьёзно повредить противника - одна из рук повисла на суставе. Вторую руку практически уничтожил выстрел откуда-то слева. Судя по звуку, лупили из чего-то тяжёлого.

Охваченный жадностью, гоббер остановил Маську рядом с остановленым противником и по стреле перебрался ему на спину, и успел даже сунуть морду внутрь в надежде сорвать предохранительный клапан. Но давление, если судить по звукам, было уже запредельным - котёл уже начинал "стрелять" заклёпками. Кляня свою судьбу, зелёнец, не помня себя, буквально скатился наземь и бросился под ноги Масе.
-Маськатранспортнаяпозициябыстробыстробыстро - затарторил Гобби, затыкая уши, открывая рот и прижимаясь к ноге своего джека.

Грянул взрыв, и останки ордской конструкции вперемешку с горящей в воздухе угольной крошкой раскидало по округе.Один из крупных кусков прижал правую руку к земле, а гидравлика в ноге окончательно приказала долго жить. Но джек справился - Гобби был жив и относительно, если не считать оглушения, в порядке. В голове звенело, и единственная мысль - "Проверить давление. Давление. Нужно проверить давление."
Гобби даже не стал возражать, когда его подхватил Лука, и принялся что-то объяснять.

Шо? Таки шо надо? Какая штука? А давление проверили? Как на дне? Шо? Шо значит "Светится"? А давление? Как?
Как бы то ни было, после недолгих церемоний к гобберу привязали верёвку, вручили ему ещё горячую железку для утяжеления и отправили в полёт, где его встретили тёмные волны ночного моря. Погружаясь, Гобби быстро пришёл в себя, успел возмутиться на самоуправство товарищей, воспользовавшихся его доверчивостью, прокрутил в голове варианты и...достиг дна.

А там, в полной темноте, действительно что-то светилось - и гоббер, идя по дну, достиг источника - странной светящейся сферы. Схватить, и дёргать за верёвку - именно в такой последовательности следовало действовать. И вот, когда предмет был в руке, начался подъем. Словами не передать, что чувствовал гоббер, когда его мозг начал понемногу терять сознание от недостатка кислорода. Легкие горели, руки и ноги заиндевели, а голову охватывала паника. И вот, случилось. Внезапно, после вспышки сверху, натяжение пропало. Из последних сил забарахтался уже почти попрощавшийся с жизнью утопленник, готовый отпустить драгоценный предмет непонятного назначения, как его снова потянуло вверх. Сил уже не осталось, и он просто вцепился в сферу, пытаясь удержать последние обрывки сознания.