"Работа над ошибками" | ходы игроков | Людмила и Като

 
DungeonMaster ЛичЪ
10.07.2018 14:52
  =  
Людмила.

Долгая, страшно долгая жизнь. В последние десятилетия даже начало казаться, что какой-то предел уже перейден - и сейчас она живет уже будто "взаймы", не за себя, не зная уже зачем. И нет ни детей, ни внуков, ни правнуков, глядя на которых можно было бы спокойно выдохнуть последний раз и отпустить эту жизнь, этот мир, как отпускают кораблик в весенний ручей - на удачу, в чьи-то другие руки внизу по течению. Впрочем, Людмила Сергеевна за свою жизнь успела увидеть, как ценой ужасающих страданий и жертв и ценой невероятных подвигов ее соотечественники защитили свою Родину и весь мир - а их дети позволили разрушить и родную страну, и надежду на лучшее будущее.

"То ли еще будет?" - думала порой пожилая женщина. Да, любимый город, который она помнила опустошенным и изувеченным Блокадой, "переболел" бандитизмом и прочими постыдными явлениями новой эпохи и стал еще более ярким, многолюдным, привлекающим туристов, словно огромный магнит. Но ей все труднее было понимать молодых - их мысли, тревоги, желания зачастую казались ей в лучшем случае странными, а в худшем... Впрочем, она старалась не смотреть на окружающих свысока - и просто постепенно все больше и больше отдалялась от людей. И когда ей приснился последний в ее жизни сон - неразличимый с явью, где все родные с потускневших фотографий снова были с ней за одним праздничным столом, - Людмила совершенно искренне не пожелала просыпаться. Последнее, что ее мысль и разум запечатлели перед погружением в бесконечную теплую темноту, были лица мамы, отца, Киры, Катюши и Коли...

...Но сон внезапно прервался ослепительно ярким светом. "Тот самый свет?..." - тревожно подумала Люда, но вскоре поняла, что свет абсолютно обычный - из-за окна больничной палаты. Он ощущался через закрытые веки, открыть которые было крайне непросто - будто пуд веса на каждом. Тело вообще очень плохо слушалось, хотя ощущения были довольно странные - вроде и слабость, но совсем не такая, как в последние лет десять. И странноватое ощущение на лице, кожа точно натянута.

Людмила с большим трудом подняла руку (скорее даже протащила кисть по простыне, которой была укрыта), чтобы дотронуться до лица - и в этот момент она увидела свою руку. Чуть пухленькую девичью руку с нежной молодой кожей и золотое кольцо на безымянном пальце.

Като.

"Несравненная Като" - так называл Екатерину её молодой любовник, тоже из актерского сословия, а она по глазам понимала: врёт. Как говорил Станиславский: не верю! Никакая она для него не "несравненная", просто ступенька в карьере и способ дотянуться до ценных знакомств и полезных учителей...

Като, как и многие женщины, особенно среди творческих профессий, тяжело переживала свое медленное и неизбежное увядание. Иные актрисы из-за этого травились таблетками, абсурдным образом выбирая "красивую" (как им казалось, хотя ничего красивого в отравлении нет) смерть вместо долгой жизни с постепенным превращением в ветхое подобие самой себя. Като была не настолько глупа, она сражалась со старостью с решимостью обреченного на корриде быка, нет-нет да и отвоёвывая у старости год-другой, когда еще можно блистать на сцене и вызывать восхищение, забывая о дате в паспорте.

А Валера... Като знала, что для него она всегда будет юна и прекрасна - сколько бы лет ни прошло и сколько бы морщин не перечеркивало ее лицо. Он всегда видел в ней больше, чем просто красивую оболочку. И всю жизнь ее мысли снова и снова возвращались к нему. Играя на сцене, Като много раз ловила себя на чувстве, что она в очередной раз признается в любви не персонажу - но тому единственному, с кем она же сама себя и разлучила. А поклонники восхищались: как живо, как правдиво! Смешно и грустно.

...Алкоголь и вождение на высоких скоростях - очень неудачное сочетание, как успела с запоздалым сожалением понять Като за секунду перед тем, как ее автомобиль проломил ограждение на трассе и, кувыркаясь, вылетел со склона в глубокий овраг. Еще она успела почувствовать себя будто в невесомости, чуть приподнимаясь с водительского сиденья, за секунду до того, как мир вокруг перевернулся и тяжкий удар о мокрую землю погрузил все вокруг в непроглядную черноту. Като перестала существовать.

- ...Он очнулся! Лена Петровнаааа!

Като не сразу сообразила, что вообще происходит. Первые секунды она боролась с головокружением, а потом постепенно стали оживать и загораться воспоминания - мысли о своей жизни, о театре, о Валере, о наполовину опустевшей бутылке коньяка на соседнем сиденье, о вжатой в пол педали газа. Ей вдруг стало стыдно за свое поведение. Если Като и была пьяна, то сейчас хмель выветрился и вспоминать произошедшее было неприятно. С немалым трудом она приоткрыла глаза - больничная палата, дверь открыта.

- Лена Петровнааааа! Вот вы где! Лена Петровна, Сташевский из второй очнулся!

"О ком они говорят?". На пороге появились две фигуры в белых халатах - молоденькая медсестра и средних лет женщина-доктор со строгим взглядом из-за очков в роговой оправе. Старшая выглядела удивленной - и смотрела она прямо на Като. Потом перевела взгляд на медсестру и снова обратно. Села на стул рядом с койкой, на которой лежала Като.

- Действительно, глаза открыты... Вы меня слышите, Максим?

Язык Като и так едва ворочался, а от того, что сказала Лена Петровна, в горле и вовсе встал ком. "КАКОЙ ЕЩЕ МАКСИМ?!".
1

Людмила Сергеевна Texxi
10.07.2018 15:39
  =  
Больница. Ей вовсе не нужно открывать глаза, чтобы понять. Больничный запах у большинства ассоциируется с бедой, для Людмилы Сергеевны же почти шестьдесят лет он был запахом жизни. Запахом смысла её.

«Сердце схватило», — подумала старушка. Должно быть Анна Петровна, помощница, что приходила дважды в неделю, вызвала «Скорую». Странно, Люда совсем не помнила, как ей стало плохо. День выдался пасмурный: обычный, хмурый день Питерского лета, суставы крутило на погоду нещадно, аппетита не было, и Людмила Сергеевна не вылезала с книгой из постели. До самого вечера. Обычно она не позволяла себе столь распускаться, но тут дала поблажку. Старушка гордилась своей кратковременной памятью. Не многим в её возрасте удавалось сохранить такую, а Людмила Сергеевна помнила всё до мелочей. Она читала весь день, а потом легла спать. Она отлично себя чувствовала, просто отлично, так почему же оказалась здесь? Этот бьющий ниоткуда свет, оказавшийся на поверку просто заглядывающим в окно солнцем. И странное ощущение, что-то с ней не так. Отлично себя чувствовать в девяносто лет совсем не то, что в девятнадцать или даже в тридцать девять. Ты привыкаешь год за годом: скрипят суставы, даёт о себе знать желудок, сердце частит. Ты просто ощущаешь, как это всё работает. Словно старый, отслуживший своё механизм. Ты сживаешься с маленькими перебоями, привыкаешь к ним, принимаешь, как данность. А сейчас Людмила не ощущала ничего, только странную слабость. Чудовищную слабость. Она с трудом поднесла к лицу руку, приподняла чуть-чуть веки и с ужасом уставилась на чужую ладонь. Молодую ладонь с кольцом на безымянном пальце. Людмила Сергеевна даже могла пошевелить, правда не без усилий, этим пальцем. «Я сошла с ума».

Она час за часом, минуту за минутой восстанавливала в памяти события прошедшего дня. И ещё одного. Она ничего не забыла, не перепутала. Она помнила то, что было на прошлой неделе, она помнила, что происходило год и пять лет назад. Она помнила события двадцатилетней давности. Люда уходила всё дальше и дальше, убеждаясь, что с памятью, по крайней мере всё обстоит в порядке. Память была её, родная, а вот тело определённо ощущалось чужим. Забытое чувство лёгкости, когда у тебя ничего не болит, вот что было в нём неправильным. И если рука ещё могла оказаться галлюцинацинацией, то это ощущение на галлюцинацию никак не походило. На всякий случай Людмила припомнила номер своего мобильника, счёт в футбольном матче с Хорватией, названия разных костей скелета и марку вина, которым угощали французские коллеги в далёком тысяча девятьсот восьмидесятом. Мозг работал, как часы, даже лучше, чем раньше. Тогда она припомнила сон.

«Может, я ещё сплю?» Люда легонько прикусила язык. И сном, даже столь странным, это не было. Во сне человек не чувствует боли. Ей стало интересно. Ни в бога, ни в чёрта, ни в какой-то там иной загробный мир Людмила никогда не верила, но человеку свойственно ошибаться. Как ещё объяснить, что она лежит здесь и пялится на чужую руку с изящными пальчиками и слишком уж вызывающим маникюром. Людмила подобного в жизни себе не позволяла. Но и эту теорию разум отверг. Больничная палата (кажется, даже не реанимация, а обычная палата, с окнами по крайней мере) на том свете — ещё нелепее, чем сковородки и масло. Так просто загадку не разрешить. Впрочем, для решения сначала следовало собрать все факты воедино.

«Итак, я легла спать, как обычно, но почему-то проснулась в больнице. Я помню всё, что происходило до этого, но не помню, как здесь оказалась. И причину установить не получается. Из симптомов лишь слабость. Хабитус ощущается, как мне не принадлежащий. Что из этого следует?» Вот тут нить размышлений позорно прерывалась. Из этого следовало, что подобное невозможно.

Людмила решила подойти с другой стороны. Может быть, окружающие помогут разрешить задачку. Если это больница, здесь должны быть люди. Персонал. Она попыталась привлечь к себе внимание, позвать кого-то, кто объяснит, что с ней.
Отредактировано 10.07.2018 в 15:53
2

DungeonMaster ЛичЪ
10.07.2018 16:01
  =  

Людмила Сергеевна некоторое время не могла решиться звать на помощь - все-таки всю жизнь она как-то без этого обходилась, неловко... Но в конце концов решилась - и тут же изумилась своему собственному голосу.

- Кто-нибудь... - тональность голоса оказалась удивительно чистым сопрано, которое даже в убогости больничной палаты и при не самом лучшем самочувствии самой женщины звучало превосходно. Никакой старческой сухости в голосе. И Людмила Сергеевна не сразу решилась снова издать какой-то звук. - ...Что со мной произошло?

В эту минуту за закрытой дверью раздался звук чьих-то торопливых шагов и девичий голос: "Лена Петровнааааа!". Еще чуть позже - "Лена Петровнааааа! Вот вы где! Лена Петровна, Сташевский из второй очнулся!". И звуки шагов уже двоих людей.

Но, похоже, они направлялись к кому-то другому и в другую палату, потому что Людмила услышала скрип открывающейся двери и приглушенный разговор где-то недалеко. Все это время женщина напряженно вслушивалась и ждала хоть какой-нибудь реакции. Через минуту дверь палаты, где лежала Людмила, тоже приоткрылась и туда заглянула медсестра - низенькая и полная девчонка (по меркам самой Людмилы Сергеевны) лет тридцати, не больше. Она бросила ленивый взгляд на койку - и обмерла.

- Еще одна... - прошептала медсестра и перекрестилась. А потом спиной вперед вышла из палаты и снова куда-то исчезла.
3

Като Велира
10.07.2018 17:28
  =  
Вспоминать произошедшее было не то стыдно и неприятно, но и страшно. Ее эгоистичная натура может где-то очень глубоко и осознавала, что своим поведением подвергла опасности не только свою жизнь, но и жизнь других людей, но за себя она переживала гораздо больше. Когда-нибудь она уже научится считать до десяти прежде, чем натворить глупостей? Или хотя бы до пяти? Ну, или хотя бы до двух, в конце концов?! На глоток воздуха бы этого ей хватило. Като еще ни разу не видела, чтобы после таких аварий дорога была в лучшем случае на тот свет, в худшем это стать овощем.

Вот что Като сейчас понимала точно, что разыгрывать ее в таком состоянии - не самая лучшая идея. Хотя ей даже было приятно. Значит, интерес к ней как к публичной персоне еще не угас. Она обвела взглядом комнату, или, как она уже успела понять, палату, прежде чем снова вернуть свое внимание к той, кого звали Еленой Петровной. Интересно, где эти креативные ведущие попрятали камеры? Но на этом приятные моменты заканчивались. Впрочем, чем дольше она "играла в гляделки" с доктором, тем сильнее сомневалась в том, что видеокамеры здесь все-таки есть.

- Да, - уверенно ответила, быстро войдя в образ.

Вот в чем прелесть актерской профессии, так это в том, что чтобы не происходило внутри, снаружи лишь то, что нужно видеть другим. Внутри же сейчас медленно, но верно нарастала паника. Даже если интонация голоса была такой, какой она сделала, то сам голос был не ее. Но она точно знала, что говорила она. Ахахаха, ведь так не бывает. Внутри нервный смех, а снаружи все то же спокойствие.

- Я Вас слышу, - добавила, снова прислушиваясь к незнакомому голосу. Может это эксперимент научный какой-то? Может какой-то прибор ей поставили, чтобы изменить голос? А после этого пошевелила пальцами рук и ног. - Воды, будьте добры.
Отредактировано 10.07.2018 в 18:56
4

Людмила Сергеевна Texxi
10.07.2018 17:49
  =  
«Бардак!» Мысли о том свете окончательно вылетели из головы у Людмилы. Нет, разумеется, свет самый что ни на есть «этот». Её убедила даже не палата, которую наконец-то удалось разглядеть, и не чужое молодое тело (с чего бы на том свете ей выдали чужое тело, скажите на милость?), а эти истошные крики и паника медсестры. Распустили совсем персонал. При виде больных крестятся и сбегают. У них тут что помирают все поголовно, раз такое событие, что кто-то очнулся? Впрочем, если все медсёстры так орут в коридоре, как эта, неудивительно, если и помирают. Больные люди кругом, а она глотку рвёт, как на футболе. Бардак! В своём отделении она такого не допускает! Поворчав так про себя и с грустью вспомним, что её отделение уже десять лет, как не её, Людмила совсем успокоилась и стала терпеливо ждать неведомую Елену Петровну, очевидно, здешнего врача. Оставалось надеяться, что медсестра по крайней мере за помощью побежала, а не просто растворилась в пространстве и что у Елены Петровны нервишки покрепче. А пока ничего не оставалось, как анализировать ситуацию. Молодое, чужое тело... Людмила Сергеевна в психиатрии, конечно, разбиралась весьма поверхностно, но подобного бреда у больных ни в своей практике не встречала, ни даже рассказов таких никогда не слышала.

Итак, молодое и чужое. А тело, несомненно, было молодым, можно даже не разглядывать, тем более, что простыня мешает, и в голос можно не вслушиваться. Достаточно того, что левый глаз, почти не видевший в последние годы из-за катаракты (для операции приходилось ждать, пока совсем не ослепнет), оглядывал и убранство палаты и девочку-медсестричку так же ясно, как и правый (которым Людмила Сергеевна в последнее время тоже не больно-то хорошо видела). Но если представить, что мозг Людмилы Сергеевны дал сбой (при этом память ну ни капельки не затронута, что само по себе казалось сомнительным), то она бы скорее представляла себя в молодости. А рука Людмиле не принадлежала и принадлежать не могла. Дело было не только в возрасте, в форме пальцев, кисти. На подобные вещи у профессора Белосельцевой глаз был наметан. Какой-то донельзя странный психоз. Она зажмурила правый глаз. Левый видел замечательно. Нет, определенно, это слишком сложно для галлюцинации. Много ощущений. Так опять не придя ни к какому выводу, Людмила стала размышлять, чего так всполошилась медсестра? В том, что Люда пришла в себя, есть нечто экстраординарное? Но ведь это даже и не реанимация — отдельная палата. Что же с ней такое приключилось? И не только с ней. Этот ещё... Сташевский. Ждать Елену Петровну, другого не оставалось.
Отредактировано 10.07.2018 в 18:01
5

DungeonMaster ЛичЪ
12.07.2018 16:06
  =  
Като.

- Воды, будьте добры.

- Катенька, принесите воды. - сказала Елена Петровна медсестре и та мгновенно умчалась выполнять поручение.

Когда Като утолила жажду (на мгновение с удивлением заметив на стакане с водой чьи-то странные - длинные и изящные, как у хорошего пианиста, но явно мужские - пальцы; осознание, что это ее же собственные пальцы, почему-то запаздывало, видимо это просто в голове не укладывалось), доктор снова заговорила.

- Вы помните, как получили травму? Помните свое последнее выступление? - "конечно помню!" - подумала Като, но тут доктор добавила: - ...Как последний раз выходили на лёд? Вспоминаете?

В этот момент в палату вошла полненькая медсестра и прошептала на ухо Елене Петровне, косясь на Като. Впрочем, Като все равно совершенно отчетливо услышала: "Еще одна очнулась, в третьей палате!". Доктор сняла очки, протерла их чистым носовым платком, снова нацепила. Вид у нее был слегка ошеломленный.

- Так пусть Вера Александровна ей займется, я не могу разорваться! Всё-всё, Оля, идите, не мешайте. - немного раздраженно ответила доктор и медсестра ретировалась.

Людмила.

Через несколько минут дверь палаты все же отворилась - и в палату вошла пожилая женщина в белом халате (ее седые волосы были собраны в аккуратный хвостик, а выцветшие глаза смотрели очень живо, внимательно и без старческого прищура), которая наверняка была лишь лет на десять моложе самой Людмилы Сергеевны, что уже внушало некоторый оптимизм - все-таки старая, еще советская закалка... Но, кажется, тут что-то было не так, потому что представилась коллега другим именем, не тем, что ожидала Людмила.

- Меня зовут Вера Александровна. А вас... простите, Виолетта? Или Виола, как лучше? - доброжелательно спросила Вера Александровна. - Вы же помните, как вас зовут и что с вами произошло?
Отредактировано 12.07.2018 в 16:07
6

Людмила Сергеевна Texxi
12.07.2018 19:33
  =  
Виолетта? Что ж, версию о «сложносочинённой» галлюцинации, можно окончательно отбросить. Не только Людмила Сергеевна видит чужое тело, но и посторонний человек. Остался вариант хитрой психической болезни. Тогда всё это, в том числе и Вера Александровна, Людмиле мерещится. Если и он отпадёт, тогда?.. Люда не знала, что тогда. Знала только, что ей было любопытно. Сошла ли она с ума или случилось что-то ещё более невероятное, в любом случае — это было безумно интересно. Профессор Белосельцева до последнего сохранила живой ум и любознательность. Как же скучно было ей в последние годы! Загадка, что подкинула жизнь напоследок, оказалась глотком свежего воздуха. Первоначальный шок, испытанный при виде чужой руки прошёл быстро. Ей выпало удивительное приключение, и Людмила Сергеевна не дура, чтобы такое упустить.

Вот такие мысли копошились в голове старушки... Старушки ли? Такие мысли копошились в голове Людмилы, пока глаза благосклонно оглядывали Веру Александровну. Пожилой врач вызывала у Люды невольную симпатию. Опрятная, собранная. Такая не закатит истерику и не отшатнётся.

— Здравствуйте, Вера Александровна, — пробормотала Людмила слабым голосом. — Я не помню... ничего не помню, даже имени, — она виновато улыбнулась чужими губами и попыталась развести руками. — Вы уж извините за беспокойство. Что... со мной произошло?

В голове же, как никогда ясной, уже сформировался чёткий план. Узнать, что же произошло с Виолеттой и кто она вообще такая. Вообще узнать у Веры Александровны как можно больше. А потом?.. Пациента с подобной амнезией наверняка покажут психиатру. Людмила Сергеевна была хирургом, в психиатрии она разбиралась весьма приблизительно. Но достаточно для того, чтобы знать, что бред больного не может содержать информации, не известной пациенту. Пусть и преобразованной в причудливую форму. Что же, если доктор расскажет ей то, чего она раньше не знала, можно будет окончательно отбросить и эту гипотезу. Она все равно Люде не нравилась. Даже не потому, что обидно было бы оказаться психом, а потому что в психоз такой сложности слабо верилось. И тогда останется... А что собственно? Уже третий раз с тех пор, как проснулась, Люда задавала себе этот вопрос. Когда распадаются все вероятные версии, остается самая невероятная. Каким-то образом её, Людмилы Сергеевны память и личность оказалась в теле неведомой Виолетты.
7

Като Велира
13.07.2018 22:39
  =  
Так называемый розыгрыш нравился Като все меньше и меньше. Причем пропорционально с нарастающей внутри паникой. Факты хоть и запоздало, но все же в мозгу откладывались. И та мозаика, которая из них складывалась, противоречила тому, о чем она знала от своего пластического хирурга. Будь такое возможно, она бы давно сделала такую операцию. Но она ее не делала. Не говоря уже о том, что была еще такая штука как интуиция, которая ей подсказывала, что никаких операций с ее телом не проводили. Плюс, причем такой хороший жирный плюс, что уж актерскую игру от настоящих эмоций она бы отличила.

- Нет, к сожалению, - немного грустно произнесла Като.

"Очнулся?", " Вы помните?"... Значит, амнезия. Но Като точно знала, что у нее никакой амнезии нет. А в то, что ей подсказывала интуиция, она упорно отказывалась верить. Но то, что у Максима этого, возможно, амнезия, это даже хорошо. Като мягко улыбнулась медсестре, которой, кажется этот Максим очень нравился. А затем снова вернула свое внимание доктору.

- Простите, Елена... Петровна, но, кажется, имя - это все, что я помню. Но, хотелось бы надеяться, что это временно. Возможно... возможно выход на лед вернет мне память. Или... при мне были какие-то вещи, когда меня доставили к вам?

Несмотря на серьезный, хоть и немного грустный и расстерянный вгляд, ровный и озадаченный голос, словно от провалившихся попыток вспомнить события своей жизни, внутри Като искала доказательства и боялась их найти одновременно. Впрочем, было еще кое-что, что ее интуиции пришлось не по вкусу. Почему она в палате одна? Почему так ошеломило то, что очнулся кто-то еще? Но это она решила оставить на потом.
8

DungeonMaster ЛичЪ
17.07.2018 13:59
  =  
Людмила.

— Здравствуйте, Вера Александровна, — пробормотала Людмила слабым голосом. — Я не помню... ничего не помню, даже имени, — она виновато улыбнулась чужими губами и попыталась развести руками. — Вы уж извините за беспокойство. Что... со мной произошло?

- Значит не помните. - спокойно констатировала Вера Александровна. - Три дня тому назад вы, судя по всему, совершили попытку самоубийства, употребив целую пригоршню таблеток снотворного и запив их крепким алкоголем. К сожалению, ваш лечащий врач выписал вам достаточно сильные препараты... К счастью, вскоре вас нашла ваша домработница, она вызвала "скорую" и вас оперативно доставили к нам. Вообще-то прогноз был неблагоприятный, вы некоторое время провели в коме, но... к счастью, всё обошлось благополучно. Надеюсь, вы больше не будете так делать, Виола. Пообещайте, что не будете, хорошо? Что бы там у вас ни случилось.

- Да, вашему мужу уже звонили, он скоро приедет! Ненадолго, вам нужно восстанавливаться и пройти ряд процедур, но повидаться вы сможете. Вы ведь не против?

Като.

- Простите, Елена... Петровна, но, кажется, имя - это все, что я помню. Но, хотелось бы надеяться, что это временно. Возможно... возможно выход на лед вернет мне память. Или... при мне были какие-то вещи, когда меня доставили к вам?

- Ясно... - нахмурилась Елена Петровна, но тут же попыталась приободрить Като: - Не волнуйтесь, память как правило со временем возвращается и вы обязательно всё вспомните! Вы - Максим Сташевский, спортсмен-фигурист, наша местная энская знаменитость, можно сказать. Вас доставили к нам в больницу месяц назад с тяжелым сотрясением мозга - кажется, был какой-то несчастный случай во время выступления, об этом даже в новостях говорили и писали в газетах. Каждый день вас приходят проведать ваш тренер и партнерша. Кстати говоря, скоро должны появиться...

- Вещи? - Елена Петровна задумалась. - Кроме сценического костюма кажется ничего... Ах да, еще ваши коньки! Вас так быстро доставили к нам, что даже забыли снять коньки!

Врач заулыбалась, словно это действительно было смешно и всё в итоге закончилось хорошо. А вот Като было СОВСЕМ не смешно.
9

Людмила Сергеевна Texxi
17.07.2018 14:20
  =  
Самоубийство? Брезгливая гримаса мгновенно образовалась на лице Виолы после слов Веры Александровны. К суицидникам Людмила Сергеевна относилась с чувством глубоким отвращением. Пока врачи откачивали очередного суицидника, где-то умирал человек, к которому из-за него помощь не поспела вовремя. К алкоголикам профессор относилась не многим лучше.

— Ничего не помню, — подтвердила Людмила резко. Подробности ей были неприятны. — Что я могу обещать, если не помню, что произошло? Может быть, я их выпила случайно. Так бывает. Выпьешь одну и забудешь. Потом еще. А тем более в состоянии алкогольного опьянения. Вы говорите, снотворное? Для чего мне их выписали? У меня были проблемы какие-то со сном?

«Ещё и муж», — думала она между тем про себя. «Час от часу не легче». Она едва удержалась от того, чтобы сказать, что самоубийцу прежде всего стоило бы психиатру показать, прежде чем допускать к ней посетителей. Тем более с амнезией. Буквально в последний момент удержалась. Вряд ли Виола разбиралась в медицине.

Людмила Сергеевна поймала себя на мысли, что уже почти поверила в эту невероятную историю и думает о необъяснимом явлении абсолютно буднично. Что ж, пусть будет муж. Наверняка его предупредят, что жена не в себе.

— Я не против, — сказала она. — И попросите его, пусть привезет мой телефон.

Наверняка у человека, имеющего домработницу, был современный гаджет. Информации из него почерпнуть можно было море. К тому же Людмила Сергеевна хотела проверить еще одну вещь и для этого интернет был необходим.
Отредактировано 17.07.2018 в 14:25
10

Като Велира
20.07.2018 00:55
  =  
Точно, Като было совсем не смешно. Все-таки розыгрыш. Только вот устроенный не людьми, а кем-то повыше. А еще было совсем не смешно, потому что если амнезия ей поможет выкрутиться как личности, то вот отсутствие мышечной памяти фигуриста на нее не свалишь.

Конечно, Като на коньках умела стоять, и даже немного кататься. Как и многие девочки советского союза, зимой она по вечерам надевала коньки и с чехлами в руках (именно в руках, потому что идти на каток в чехлах на лезвиях было совсем модно) топала во двор на освещаемый парой прожекторов кое-как залитый и вроде даже почищенный лед. Правда вот самое веселое в этом катании было храбро отвоевывать территорию катка у мальчишек, пришедших со своими клюшками и шайбами играть в хоккей. В общем, все умения Като сводились, наверно, к самым-самым азам. А тут целый спортсмен, местная достопримечательность.

Рассмеяться Катерина не нашла в себе сил. Но зато ласково улыбнулась в ответ Елене Петровне. Хм, наверно, этот Максим хороший человек, раз доктор так искренне радуется тому, что он очнулся. И уж точно она не виновата, что кое-кто наверху решил подшутить над Като.

- Елена Петровна, спасибо Вам, вы очень добры. Только вот боюсь, что настолько быстро мои коньки мне не понадобятся. А они... мой тренер и партнерша...

Като так и не высказала свою мысль. Обычно в таких случаях навещать приходят родственники. Либо эти люди и есть родственники. Либо, кажется, они с этим Максимом "два сапога - пара". Вздох. Значит, месяц. Залежался, этот Максим, однако.

- Вы мне поможете? - Като попробует приподняться на подушках.
Отредактировано 20.07.2018 в 02:02
11

DungeonMaster ЛичЪ
20.07.2018 20:27
  =  
Людмила.

- Да, ваш терапевт говорит, что у вас были проблемы со сном, предположительно на нервной почве. Вы обследовались у невролога и психиатра, вам назначили лечение и довольно-таки сильнодействующие препараты. Первое время прогноз был благоприятный, было явное улучшение и с разрешения врача вы сделали перерыв между курсами лечения, но потом произошел этот... инцидент. К сожалению, что именно тогда произошло, мы не знаем.

- Хорошо, мы обязательно сообщим вашему мужу! - пообещала Вера Александровна и Людмила на какое-то время осталась одна.

Часа через полтора со стороны донеслись чьи-то тяжелые шаги и дверь палаты открылась. Первым внутрь вошел большущий букет орхидей, запах которых сразу же ударил по обонянию Людмилы (и она отметила, что Виола явно отлично различала тонкие запахи - куда лучше, чем сама Людмила в своей... "прошлой жизни"). За букетом с какой-то легкой опаской последовал крупный, немного похожий на борца или атлета мужчина в дорогом синем с искрой костюме. Его облик представлял собой не такой уж редкий в России контраст между грубоватой наружностью и шикарной "упаковкой", когда типично "рязанская" физиономия может быть обрамлена сорочкой и галстуком "от Версачи", а руки тракториста могут быть украшены золотыми перстнями и часами стоимостью в чью-то годовую зарплату. Впрочем, какое-то суровое обаяние в этом мужике тоже было. Но прямо сейчас вид у него был неуверенный... и, кажется, виноватый.

- Ну привет... - хрипло пробасил мужчина и умолк, явно не зная, какие слова подобрать. - Я... Не хотел, не думал, что так всё получится... Прости меня, Оль. Я повел себя как полный мудак, да... Ты как себя чувствуешь? Эти... - он сделал рукой неопределенный жест, видимо намекая на врачей: - Они нормально с тобой обращаются, втык им сделать не надо? Может денег хотели? Ты только скажи...
Прибыл тот самый "муж" "Виолы". Судя по костюму и манерам - из "элиты" и при больших деньгах. Телефон привез - как и ожидалось, дорогущая престижная модель, позолота, стразы, все дела.
Отредактировано 20.07.2018 в 20:28
12

Людмила Сергеевна Texxi
22.07.2018 07:12
  =  
«Оль?» Виола-Ола-Оля? Беда с этой современной молодёжью. Надают детям имён, что и не выговоришь, а потом сокращают всё равно привычно. И что, спрашивается, выделываться было? Лет двенадцать назад, Людмила Сергеевна тогда ещё работала, поступила к ним в отделение девочка: Россия Николаевна Иванова. Родители в интернете про какую-то премию прочли, которую дадут первому, назвавшему ребёнка этим именем. Они и назвали. Профессор Белосельцева Родину любила беззаветно и преданно, но связи между любовью к стране и пафосным именем, с которым ребёнку теперь мучиться, не видела ни малейшей. Не патриотизм, а идиотизм, лучше бы за дочерью следили как следует, а то не уследили, в итоге травма... К счастью, для маленькой Руси всё хорошо закончилось. Впрочем, Люда тут же одёрнула себя, уличив в несправедливости. И во времена её молодости совершенно невозможные имена детям давать было модно. Девочек Сталин не одна по Ленинграду гуляла. Идиотов хватало всегда.

Решив так, она тут же возразила себе, что имя Виола, да пусть и Виолетта не столь уж редкое в наших краях. Не Таня или Марина, конечно, но и не какая-нибудь Джульетта. Если муж «Виолы» не просто называл её, как привычно, а эта женщина и на самом деле Оля, Ольга? Это становилось интересно. Прямо как в детективе. В последнее время, от нечего делать Людмила пристрастилась к сериалам. Мелодрамы смотреть не могла, слишком уж глупы, а вот детективы с удовольствием. Разгадывать загадки ей нравилось. Ладно, телефон даст ответы на многие вопросы.

«Муж» Люде понравился. Человек старой советской закалки, руки тракториста она ценила гораздо больше, чем костюм от Версачи, в котором, кстати, неплохо разбиралась. Всё же профессор с международном именем, приходилось и делегации иностранные у себя принимать, и самой ездить за границу к коллегам. В общем, хоть мода и была Белосельцевой всегда безразлична, кое-что она в ней понимала, достаточно, чтобы увидеть, что одежда мужа, хоть и дорогая, но подобрана совсем неудачно. Мужчине (надо было хоть спросить медсестру, как его зовут) совсем не подходило. Орхидеи же пахли резко, Люда не рекомендовала бы приносить такие букеты в больничную палату, но сейчас возражать не стала. В последний раз ей дарили цветы очень давно. Когда человек выходит на пенсию, он поневоле выпадает из социума. Особенно одинокий человек. А, что ни говори, знаки внимания профессор Белосельцева любила, как и любая женщина. Виола, кстати, тоже любила, кажется. По крайней мере нос сразу среагировал на запах и среагировал, вроде положительно.

— Спасибо, — улыбнулась она, садясь на кровати. — Попроси у медсестры вазочку. И... не переживай ты так, что было — то было. Со мной чудесно обращаются. Только вот... не помню я совсем ничего. Говорят (тут она лукавила, никто ей ничего не говорил, из собственных наблюдений взяла) это пройдет со временем. Сам-то как? Ты телефон принёс? И... ты расскажи мне про нас. Я же совсем ничегошеньки не помню.
Если телефон принесли, когда муж уйдет, смотрю все, что на нем. На какие сайты ходила Виола, под какими никами зарегистрирована, что писала, что читала в интернете, во что играла, личную почку, мессенджеры, контакты, в общем, весь серфинг просматриваю.

После этого захожу на сайт Ленинградской детской больницы (не буду придумывать правдоподобное название, в общем, в которой Белосельцева работала до выхода на пенсию). Это учреждение достаточно крупное, свой сайт у них должен быть. Ищу некролог.
13

DungeonMaster ЛичЪ
25.07.2018 16:42
  =  

Выражение лица "мужа" сменилось с напряженного и готового "получать по полной" на вначале удивление, а потом и явное облегчение.

- Реально вообще ничё не помнишь? И про нас? Обалдеть. Думал такое только в бразильских сериалах бывает... - на лице мужчины промелькнуло какое-то странное выражение и Людмила заметила, что он на мгновение "стрельнул глазами" на телефон в ее руках и тут же отвел взгляд. Неужели пожалел, что уже успел отдать его? Очень интересно!

- Как меня зовут помнишь? Или тоже нет? Саша. Александр Васильевич Молотов. - немного смущенно представился мужчина. Да, все это явно было для него странным... - Мы с тобой женаты два года, знакомы три. На шоу "Голос Энска" познакомились, ты там петь пробовала, а я вроде как спонсор программы был... Ну и...

Саша сделал какой-то неопределенный жест своими большими руками, видимо, пытаясь "передать непередаваемое". А потом перешел к самой неприятной части истории.

- Год назад тебя первый раз прорвало - истерика была, жуть. Поругались крепко. Помирились. Но потом все повторялось снова и снова... Ты ходила к врачам, пила лекарства. Вроде начало проходить, а три дня назад снова и... ты чуть не умерла. А мне стало страшно, по-настоящему. Мне в девяностые так страшно не было, когда я денег одному авторитету торчал и отдать не мог, представляешь? А когда мне сказали, что ты в порядке, сразу как гора с плеч...

К изрядному сожалению Людмилы, мессенджеры Виолы были под паролями, так что оставалось только гадать, что же там писала Виола перед попыткой самоубийства, если вообще писала. С интернетом было попроще. Судя по открытым страничкам, Виола активно интересовалась музыкой, шоу-бизнесом, новостями из жизни звезд. На ее личной почте ("Vio-lina1997") была переписка с продюсером, который, видимо, вяло пытался "продвинуть" ее на "музыкальный Олимп", а также вежливые отрицательные ответы от организаторов различных конкурсов и телепередач. В списке телефонных номеров была куча женских имен (часть с уточняющими подписями типа "ногти", "швея", "спа" ) и существенно меньшее - мужских. Нашелся среди них и "Саша". Играми сложнее тетриса Виола, кажется, не интересовалась.

На сайте своего бывшего места работы Людмила нашла страницу с некрологом от 11 апреля 2018 года. Да, своим собственным некрологом.

Чувство это было настолько странным, что Людмила целую минуту осознавала прочитанное. Значит всё это... реально?
14

Людмила Сергеевна Texxi
29.07.2018 20:23
  =  
Хлынувший на Людмилу целый водопад новой информации требовал переосмысления. Женщина даже обрадовалась, когда Саша засобирался. Ей хотелось побыть одной. То, что удалось выяснить о Виоле от «мужа» и выудить из «мозгов» смартфона, не добавило симпатии настоящей обладательнице непостижимым образом позаимствованного Людмилой Сергеевной тела. Очередная пустоголовая дамочка, бесящаяся с жиру, а точнее от того, что не было у неё в жизни настоящего дела. Конечно, не всем становиться нейрохирургами и космонавтами, но хоть ребёнка бы родила что ли, уж для этого-то особых мозгов не надо. Но нет, предпочитала устраивать истерики, просаживать деньги у психотерапевтов, изводить мужа капризами и травиться. Профессор Белосельцева никогда не понимала таких.

И всё же — это был живой человек, со своей судьбой, пусть дурной, но не Людмиле Сергеевне её судить. К тому времени, когда бывшая старушка поговорила с мужем и обследовала телефон, она окончательно откинула версию об умопомешательстве и тому подобном. Слишком сложно, слишком много подробностей для душевной болезни. Да и некоторые факты Люда раньше вовсе не знала, не интересовалась она никогда поп-музыкой. Так что и подобного бреда нагенерить не могла. Значит — правда. И следовало решать, что делать дальше? О причинах аномалии можно будет подумать потом. А сейчас нужно действовать. Какой бы ни была эта Виола, но ей сейчас гораздо хуже, чем Людмиле Сергеевне. Каково это для молодой, красивой женщины проснуться в теле девяностолетней старухи? Если, конечно, она проснулась. Судя по всему перенос (назовем это так, решила Людмила) происходил в момент агонии. Тело Виолы молодое и здоровое оклеймалось, а вот удалось ли это изношенному сердцу профессора Белосельцевой? Зайдя на знакомый сайт, Людмила поняла — нет, не удалось. Виолетта добилась, чего хотела, хотя и вышло её самоубийство донельзя странным, но в любом случае Виолы больше не было в этом мире.

Со странным чувством читала профессор собственный некролог. Со смесью интереса и некой досады. Он мог быть и побольше, и заслуги могли перечислить поподробнее. Конечно, там имелись все положенные слова. Про большой вклад, про спасенные жизни. Но как-то мало строк. Людмила Сергеевна на мемориальную доску не претендовала, но некролог мог быть и подлиннее. Забыли её за десять лет. С этими мыслями она выключила телефон. Мосты были сожжены, впереди новая жизнь.

Она встала, чуть пошатываясь. Выглянула из палаты. Сейчас единственный вопрос, который Людмила-Виола хотела задать медсестре был: «когда я смогу ехать домой?» И бог с ним, что дом не её, и муж тоже, Люда не привыкла предаваться пустым сожалениям. Нужно было обдумать, как жить дальше, а для начала просто освоиться.

Отредактировано 29.07.2018 в 21:55
15

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.