Регент крови 2 | ходы игроков | 1.1 - Сентиментальная ценность

- Восемьдесят тысяч!

Сибилла подняла руку в белой перчатке с двумя пальцами. V - Victory. Она бросила лукавый взгляд на темноволосого и смуглого молодого повесу в красном костюме и с шелковым платком на бледной шее. Его шевелюра лежала на голове как примазанная гелем. И сам он производил впечатление скользского типа, вроде морского конька.

- Восемьдесят пять! - подхватила волну аукционист.

Джентельмен поморщился и натянуто улыбнулся, а затем кивнул. Руки он не поднимал, может перстни мешали.
- Девяносто!

Сибилла игриво подняла бровь, как будто выпад огорчил ее.
- Девяносто тысяч раз, - сказала аукционист и все в ангаре задержали дыхание.

Подпольный аукцион по продаже коллекции Томсона только начинался, и первыми уходили с молотка машины: кремовый сказочный кабриолет Morgan, двухместный Aston Martin, мотоцикл Ariel Ace. Затем шел черед знаменитого Spitfire LF 434-ого, одной из двенадцати последних рабочих машин, видевших войну. Запчасти для самолета делали где попало, и привозили их время от времени в Нант по заказу Лейтенанта. Поддерживать в рабочем состоянии мотор Мерлин-Скотт было нелегко, но ему это удавалось. А теперь сделать ставки на самолет съехались представители ценителей из Британии, Германии, Италии и США, рубилово обещало быть очень ожесточенным. А пока денежные мешки и женщина с короткими волосами-аукционист разминались на вещах, которые не представляли высокой практической ценности. Их могли захотеть только те, кто знали Томсона и питали к нему какие-то остаточные чувства. Глупая сентиментальность.

После смерти сира Винсент прибрал к рукам ангар, аэропорт и всю коллекцию, и никто не посмел ему возразить. Себе он оставил только вертолет, а остальное решил пустить с молотка. Деньги, видимо, были важнее.

Сказочный кабриолет Морган


Джеймсбондовский Астон Мартин


Благородный мотоцикл Ariel Ace, писк британского мотостроения

— Вы в город? Хотите, я подвезу вас?

Лейтенант кивает на Астон Мартин, и Ирэн не может скрыть восторга. Неужели они поедут на этом?!

— Джон, можно Вас спросить кое о чём?.. — говорит она с игривой улыбкой. — Какая ваша любимая цифра на спидометре?

Это была их первая встреча, и тогда казалось, что всё только начинается… Пилот-красавец, статный офицер, сослуживец её отца, лейтенант Томсон не отличался коммуникабельностью и любовью к долгим разговорам, но из всех нантских сородичей Ирэн отчего-то именно с ним хотелось сблизиться. Джон манил своей непредсказуемостью.

Не сложилось. Трагические события во время заседания Совета оборвали жизнь Примогена Бруха, даровав ему, наконец, вечный покой, к которому он так стремился. А душа нелюдимого британца так и осталась для рыжей ведьмы загадкой. Загадкой, которая не давала ей покоя. Может, хотя бы в посмертии ей удастся узнать его лучше?

Весь этот вечер Ирэн не покидало чувство омерзения. Начиная от того, что ангар, служивший лейтенанту домом, цинично превратили в зал для торгов. И заканчивая тем, что его ближайший потомок, его дитя, решил пустить с молотка всё, что принадлежало Сиру. Смогла бы Ирэн поступить так же в случае безвременной кончины профессора Честертона? Нет. Никогда. Об этом даже не хотелось думать.

Глядя на съехавшихся толстосумов, красующихся другом перед другом величиной своего состояния, ведьма с трудом сдерживала гримасу презрения. Осквернители. Стервятники. Для большинства (если не для всех), находящихся в зале аукциона, коллекция лейтенанта представляла ценность лишь как набор красивых, раритетных вещей. И приобретая редкий предмет, возможно, существующий в единственном экземпляре, они тешили своё самолюбие, не более.

Почему же она сама здесь, в рядах этой разношёрстной публики? Потому что хочет спасти хоть что-то от его наследия. Для Ирэн личные вещи Джона были прежде всего его воспоминаниями, его жизнью, целой эпохой, которая была ей дорога. Будучи способным прорицателем, по ним она могла бы понять, что двигало Томсоном, о чём он думал, проводя долгие одинокие ночи в этом ангаре, о чём мечтал… А если не понять в полной мере, то хотя бы попытаться. Как жаль, что она не успела попросить его дать ей уроки управления самолётом! Какая бы это была честь — учиться у самого ветерана Второй мировой. Как бы гордился ей отец, если бы был жив… Это было бы достойно его памяти.

А ещё ей было мучительно стыдно. И своим поступком — выкупив какую-нибудь значимую для Джона вещь — она надеялась искупить вину перед ним, усмирить терзавшую её совесть. Как же много колкостей Ирэн сказала ему в ту проклятую ночь… Произнесла бы она их, если бы знала, что это последний в его жизни закат? Нет.

«Джон, что же ты наделал…» — с горечью прошептала ирландка.

Томсон умер героически, в бою, как и подобает офицеру. Но его смерть не стоила того, и Ирэн отказывалась с ней смириться. Как не смирилась она с назначением Винсента на должность Примогена их клана.

В отличие от лейтенанта, с анархом у неё с самого начала их знакомства сложились ровные и какие-то беззаботно-лёгкие отношения. Считала ли она его достойной заменой своему Сиру? Нет. Уважала ли? Нет.

Джона она уважала. Несмотря ни на что. И из этого уважения сегодня никому из чужаков она не позволит прикасаться к дорогим его сердцу вещам.

Ирэн наклонилась к сидящему рядом Кавендишу и, легонько дотронувшись до локтя мужчины рукой, затянутой в ажурную перчатку, прошептала:

— Эдгар, этот автомобиль должен быть моим.

После того, как англичанин спас её от смерти — в буквальном смысле — ценой своей крови, Ирэн чаще прежнего стала называть его просто по имени, даже не отдавая себе в том отчёта.

Жизнь после смерти сделала всё, чтобы вышибить из Эдгара остатки сентиментальности: когда твои кровные братья погибают у тебя на глазах несколько раз за несколько лет, ты либо сходишь с ума от горя, либо отучаешься вспоминать прошлое. Да и какие сувениры он мог бы хранить? Любимый нож Сашхен? Цепь, которой задушили толстого священника? Череп, которым играли в футбол в Альпах?

Нет, были вещи, которые он хотел бы сохранить - вышивки Иглы. Но они были слишком компрометирующи для верного пса Госслера.

С лейтенантом Томсона Кавендиш разговаривал всего один раз, меланхоличный бруха оставил хорошее впечатление, но не настолько сильное, чтобы теперь покупать его вещи. Тем более - за такую цену. Так что собственного интереса в выставленных на продажу лотах Монтгомери не имел. Он присутствовал здесь как телохранитель Ирэн - аксессуар, положенный примогену по статусу. Или как джентльмен, сопровождающий леди. Или как друг. Или как... В общем, его внимание было сосредоточено на О'Двайер и потенциальных угрозах для неё.

- Боюсь, что с моими скромным бюджетом я не смогу помочь реализации вашей идеи более чем тысячей евро. Однако покупка это далеко не единственный способ заполучить автомобиль.

— Да я не денег у Вас прошу! Как Вы плохо обо мне думаете, однако, сэр Кавендиш, — шутливо укорила англичанина ирландка. — Ирэн О'Двайер сроду не была попрошайкой. Скажем так, я просто делюсь своим решительным настроем в целях получить с Вашей стороны эмоциональную поддержку.

Вот же мужчины. Вечно им всё объяснять надо и рационализировать.

Подобрав подол длинного платья — на этот раз оно было изумрудного цвета (с тех пор, как Торстен вышел победителем из противостояния с Лореттой, Ирэн перестала носить «траур» и вновь стала облачаться в любимые оттенки фиолетового и зелёного) — леди О'Двайер придвинулась ближе и, заговорщически понизив голос, спросила:

— Что Вы имеете в виду под «не единственным способом заполучить автомобиль»?


Не то чтобы она была против, если Кавендишу вдруг захочется начистить среди этой публики пару особо зазнавшихся физиономий, да и вряд ли Эдгар имел в виду эту стратегию достижения цели. Но уточнить всё же не помешает.

Эдгар ответил таким же шепотом:
- Можно запомнить, кто выиграет торги, а после аукциона навестить его. Конечно, то что владелец "спешно покидает город", оставляя вам имущество, выглядит немного подозрительно, но не пойман - не ласомбра. Если автомобиль останется кому-то более защищенному - можно попробовать выменять его на что-то нефинансовое. Думаю, у капеллы найдется, что предложить практически любому.

Дерзкая мысль Эдгара развеселила Ирэн, которая — кровью её не пои — страсть как любила пошкодить. Особенно если при этом оставалась не пойманной.

— Кто бы мог подумать, что представители герцогского рода такие хулиганы, — хихикнула она. — Пожалуй, оставим Вашу идею про запас.

Всё-таки Aston Martin Ирэн хотелось приобрести легально. С неё пока и так хватало автомобильных историй с налётом криминала: она до сих пор не получила страховку по своему сгоревшему BMW. Кстати, пора бы уже этим заняться вплотную и навестить-таки инспектора Гиврона. Всё же страховая выплата в несколько десятков тысяч евро ей не помешает. С учётом намечающегося открытия клиники и планов обустроить, наконец, собственное жильё — тем более.

Летом ведьма не решалась появляться в полицейском участке — слишком накалены были страсти и ещё не отгремели события, захлестнувшие город из-за визита Комиссии Барэ. Сейчас же ситуация более-менее нормализовалась, и циркулирующие по Нанту слухи поутихли. Возможно, стоит заглянуть к Жан-Полю на обещанный вечерний кофе?

Когда начались торги за джеймсбондовский автомобиль, Ирэн вскинула руку.

- Сто! - сказал какой-то мужик в зале.
- Да, месье, - подтвердила аукционист.

Это был психологически важный момент. Морган столько не стоил, тем более подержанный. Сибилла повернула голову и снова подняла пальцы.

- Сто пять тысяч, - провозгласила женщина за тумбочкой. - Будут ли дальнейшие предложения?

Смуглый "морской конек" нахмурился и снова кивнул. Его лицо выражало недовольство, но смотрел он все время на Сибиллу.
- Сто десять!

Сибилла же улыбнулась в очередной раз и возвратила взгляд. В ее поведении было кокетство, лукавство.
- Давайте закончим этот бесполезный спор, - предложила она аукционисту. - Морган Томсона будет моим. Сто пятьдесят.

По залу пробежала волна интереса. Цена автомобиля приближалась к тройной. Мужик, предложивший сто раньше покачал головой и поднял руки, выбывая из борьбы. А вот молодой мужчина в красном пиджаке не сдался и снова кивнул аукционисту.

- Сто пятьдесят пять.
- В чем дело, Роберто, вы не хотите уступить даме? - удивилась Сибилла. - Двести.
- Двести тысяч, - согласилась аукционист серьезно, но с определенным уважением.

Молодой человек покраснел и кинул на Сибиллу уничтожающий взгляд.
- Роберто, это просто аукцион, а не поле битвы. Вам не нужно никому ничего доказывать, - ответила тореадорка замечанием.
- Двести пятьдесят, - негромко прошипел Роберто. У него был надломленный голос с легким акцентом. Эмоции переполняли его. - Ио одио, - добавил он, дергая за шарф на шее нервным движением.
- Триста, - парировала Сибилла, сама слегка ошарашенная.
- Четыреста.

Зал завис, одна женщина ахнула и закрыла рот рукой.
Сибилла развела руками и сморщила губы. Было видно, что все это зашло слишком далеко.
- Томсон, даже после смерти вы заставляете меня страдать, - философски сказала она. - Четыреста пятьдесят.
- Довольно! - крикнул Роберто. - Пятьсот!
- Черт с вами, - сказала Сибилла. - Испорченный мальчишка.
- Пятьсот тысяч раз, - произнесла аукционье. Но никто не посмел поднять цену снова. Два, три и продано за полмиллиона евро господину?
- Роберто Джиованни.

Роберто окинул собравшихся презрительным взглядом, а затем вышел, пнув по пути стул. За ним поднялся невысокий мужик в костюме и дорогих очках, похожий на телохранителя. Сибилла осталась в расстроенных чувствах.
- Теперь этот раритет останется ему! - сказала она. - Ах! Нет.

Она вышла тоже.

Аукцион продолжился, и настала очередь Астона Мартина. Аукционье объявила стартовую цену в 70 тысяч евро, шаг аукциона 5 тысяч. Ирэн первой подняла руку.

- Семьдесят тысяч раз.
- Семьдесят пять, - сказал мужик, который выбыл из борьбы за Морган на сотне.

— Какой любопытный молодой человек… — вполголоса пропела Ирэн, обращаясь к Кавендишу и следя за тем, как «испорченный мальчишка» порывисто покидает зал аукциона. — Роберто Джованни… Я бы с ним познакомилась поближе.

Благо, успехи в изучении итальянского — благодаря знанию близкородственной латыни — у Ирэн были уже налицо. Но, разумеется, она желала свести знакомство с Роберто не потому, что нуждалась в учителе. И не для того, чтобы заниматься практикой. Хотя-я… смотря про какую практику речь. Об этом она подумает позже. Возможно.

Сейчас же Джованни удостоился высокой оценки ирландки по одной простой причине — он насолил Сибилле и привёл её в расстроенные чувства, о чём она не преминула тут же публично заявить. До этого же «дивную эльфийку» прямо с того света заставил страдать сам владелец кабриолета, лейтенант Томсон, которого она тоже успела помянуть недобрым словом.

«Так тебе и надо, дрянь манерная», — подумала Ирэн, пряча играющую на губах удовлетворённую улыбку под ажурной перчаткой.

Леди О’Двайер, конечно, исправно выполняла свои дипломатические обязанности по поддержанию хороших отношений кланов Тремер и Тореадор, регулярно посещая выставки, театральные постановки и прочие ивенты, проходящие в здании бывшей тюрьмы. Однако рамками светской учтивости дело и ограничивалось. Она прекрасно помнила, как повела себя Сибилла на заседании Совета, и это не добавляло ей очков в глазах Ирэн.

Сибилла всё так же продолжала строить глазки регенту, а ведьму Микаэль более не привлекал. После его выходки в элизиуме вкупе со скандальным случаем с театральной постановкой сказки (и, в частности, откровенной сцены с участием итальянца) он просто перестал существовать для гордой ирландки в качестве объекта интереса. Подобное леди О’Двайер не прощала. Так что до подробностей совместного времяпрепровождения регента и примогена Тореадор ей не было никакого дела. Покуда, данный досуг не идёт вразрез с интересами клана Тремер, разумеется.

Совсем другое дело — сэр Кавендиш. Верный, надёжный, профессиональный, всегда готовый прийти на выручку и подставить плечо помощи. А ещё статный. С аристократической осанкой. А ещё манеры и жесты у него ужасно красивые. И сам сэр Кавендиш тоже. Ну да-да, Ирэн души не чаяла в своём неизменном спутнике (по-прежнему упрямо отказываясь считать его телохранителем) и зорко блюла, чтобы Гарпия с её малолетней дочуркой-нимфеткой не заглядывались на англичанина. Уж кого-кого, а Эдгара леди О’Двайер никому отдавать не собиралась. Правда, сам сэр Кавендиш, скорее всего, ничего не подозревал о столь драматических переживаниях, кипящих в душе рыжей ведьмы, равно как и о наилучших характеристиках, которые она ему приписывала. А может, догадывался.

— Восемьдесят, — уверенно произнесла Ирэн, вновь вскинув руку и одарив конкурента обворожительной улыбкой.

И в образовавшейся паузе вдруг выстрелила в англичанина неожиданным, каверзным вопросом, заданным всё также вполголоса:

— Сэр Монтгомери, а как Вы относитесь к госпоже Сибилле?

Кавендиш по своему опыту уже знал, что лгать Ирэн бесполезно — ведь ведьма владела Прорицанием и без труда считывала все признаки обмана или попытки ввести её в заблуждение.

А ещё опыт показывал, что Эдгар отчего-то никогда ей не врал.

- Джованни? Мне кажется я что-то подобное слышал. Вроде бы это одновременно семья и вампирский клан, владеющий какой-то загадочной и зловещей дисциплиной. Судя по тратам, этот юноша далеко не рядовой представитель семьи.

Над вопросом Ирэн Эдгару не пришлось особенно задумываться:

- У меня не было случая выработать к госпоже личное отношение. Я знаю её лишь как набор ярлыков: Тореадор, Примоген, любительница искусства, страдающая мать. Пожалуй, моё мнение о ней можно сформулировать как "Красивая, но непредсказуемо опасная".

- Восемьдесят пять! - быстро возразил мужик. По глазам было видно, что финансовый запас у него еще имеется. Зал понемногу загудел, прогреваясь.

Тем временем снаружи донеслись невнятные и приглушенные восклицания, похоже, Сибилла и Джованни продолжили разговор. Но слова было не различить, и они быстро сбавили громкость.

— Вроде бы это одновременно семья и вампирский клан, владеющий какой-то загадочной и зловещей дисциплиной.
— Некроманты, — приоткрыла Ирэн завесу тайны. — И совершенно верно Вами подмечено, что это отнюдь не бедная итальянская семейка. Ах, как жаль, Эдгар, что Вы не знаете итальянского! Это существенно облегчило бы задачу.

В чём именно состояла задача и какова была роль англичанина в ней, Ирэн пока что не спешила раскрывать собеседнику. Но по её улыбке, загоревшейся озорным энтузиазмом, было понятно: в голове ирландки прямо в эту минуту зреет какой-то план.

- У меня не было случая выработать к госпоже личное отношение.
«И не будет», — подумала про себя Примоген.

— Интересно, а Вы бы очень расстроились, если бы госпожу постигла скорая, неожиданная кончина, как нашего Лейтенанта? — в задумчивости полушепча проговорила она в воздух, как будто и не обращаясь к сэру Кавендишу персонально.

Просто гипотетическая ситуация. Просто мимоходом высказанная вслух. Но Эдгар прекрасно помнил, чем закончилась история с предыдущим Лордом, даже не Примогеном. Помнил и роль, которую сыграла в ней эта рыжая бестия. А потому не понаслышке знал: фразы леди О’Двайер в сослагательном наклонении, произнесённые мечтательным тоном и обронённые как бы невзначай, в одну прекрасную ночь вполне могли превратиться в суровую реальность. В наклонении уже изъявительном.

После той злосчастной ночи на заседании Совета — первом в её жизни и волею судеб самом драматичном — в ирландке будто что-то надломилось, щёлкнул невидимый тумблер, доселе сдерживавший сущность ночного охотника силой морально-этических установок. Ирэн сделалась жёстче, категоричней и циничней. По крайней мере, в своих суждениях.

И недоверчивей. А чего вы хотели? Это вполне закономерный итог, когда в один прекрасный вечер ты вдруг узнаёшь, что соклановец, находившийся в тобой под крышей одной капеллы, твой брат, которого ты уважала, чьи советы ценила и чью мудрость почитала, всё это время лгал тебе, смотря в глаза с приветливой улыбкой. А второй служитель, которого все считали верным и надёжным, оказывается, планировал крупномасштабную финансовую подлянку. И ладно бы к членам капеллы, но к своему домитору и регенту в одном лице…

Нет, теперь Ирэн не спешила проявлять доверие и открытость. Эта поучительная история преподнесла ей урок под названием “Trust no one”. Прямо как девиз Фокса Малдера в сериале «Секретные материалы». Часто приступ паранойи хватал её за горло, заставляя подозревать даже Кавендиша, который ни разу не дал повода усомниться в его добрых намерениях. Но Ирэн силой воли и интеллекта быстро прогоняла эти мысли, отмахиваясь от них как абсурдных и не имеющих под собой реальной подоплёки.

— Я знаю её лишь как набор ярлыков: Тореадор, Примоген, любительница искусства, страдающая мать.
Леди О’Двайер улыбнулась той мягкой, терпимой улыбкой, которая в её арсенале относилась к категории «Как вы наивны, но я буду к Вам снисходительна и всё поясню».

— Эта страдающая мать и тонко чувствующая дама искусства умудрилась на одном заседании Совета предать дважды, явив свою истинную сущность двухвостки: сначала заложила Эдюана, а потом и князя Филиппа в спину кинжалом ударила. Я не говорю, что вышеназванные лица отличались святостью. Никто не свят. Однако… данные поступки, в первую очередь, дают яркую характеристику самой госпожи, не правда ли? Непредсказуемо опасной, как Вы метко изволили выразиться.

Ирэн расслабленно-вальяжно облокотилась на спинку стула, закинув нога на ногу.

— Так что её любимое искусство — это игра чужими жизнями. Тореадор — самый человечный клан среди нас, говорите? Я вас умоляю. Её сердце холоднее самых северных льдов.

Она покачала носком туфли.

— Что же касается «страданий матери»… Сэр Кавендиш, это же не что иное как взаимовыгодный тандем, симбиоз, если хотите, где все друг другом довольны и всех всё устраивает. Вы же помните, с каким негативом Сибилла восприняла предложение нашего регента разработать для её дочери специальный ритуал взросления? Госпожа до ужаса боится такого расклада. Потому что прекрасно понимает, что тогда она окажется не нужна своему Сиру и потеряет должность Примогена. А значит, и власть. Политика, сэр Кавендиш. Чистая политика и хладнокровный расчёт.

Ирэн легонько постучала по спинке стула ладонью, затянутой в перчатку.

— Девяносто!

За всё это время она одновременно успевала вести негромкую беседу с англичанином, активно участвовать в торге, да ещё и заниматься Интернет-сёрфингом и размышлением по вопросу реальной стоимости желаемого автомобиля.

— А знаете что, Эдгар? Кажется, Вам представился отличный шанс составить о госпоже независимое мнение. А заодно узнать побольше о нашем молодом, вспыльчивом коммерсанте, любящем сорить деньгами. Прямо сейчас. И не привлекая к себе ненужного внимания.

Ирэн одарила аристократа заговорщической улыбкой, по которой характер и содержание её просьбы были понятны без слов.

— Не волнуйтесь, никто в этом зале на меня покушаться не собирается, — успокоила она его по части личной безопасности.

«Наверное», — подал голос внутренний параноик.

Телефон показал разброс цен: новый автомобиль выходил от 150-170 тысяч евро в зависимости от комплектации, но мог стоить и дороже. Ирэн припомнила внешний вид автомобиля с прошлого раза. Это была не новая модель, но явно навороченная. Может быть, ближе к 200 тысячам. Хотя подержанные продавались от 110 тыс евро. Подержанный навороченный автомобиль? Быть может, где-то посередине.

- Сто! - предложил мужик с некоторой опаской. Ты бы не взяла его как напарника в покер.

На вопрос про кончину Сибиллы Эдгар предпочел не отвечать. Даже сказанные шёпотом или в шутку, такие слова имеют вес.

-Эта страдающая мать и тонко чувствующая дама искусства умудрилась на одном заседании Совета предать дважды, явив свою истинную сущность двухвостки

- По одной из легенд, вампиры произошли от библейского Каина, а значит в жилах у всех нас течёт кровь Первого Предателя. Разбавленная десятком поколений, но всё ещё сильная. Поэтому я привык к тому, что любой встреченный мною каинит будет действовать в своих и только своих интересах. За последние годы вы, леди, единственное приятное исключение.

Вообще, Монтгомери было что сказать и про человечность Тореадоров, и про политику, но он получил приказ.

- Леди, позволите оставить вас на несколько минут? Мелкие но неотложные дела капеллы, - пояснил Кавендиш, доставая из кармана телефон. Непритязательный спектакль для тех, кто следит за торгующимися. На самом деле на телефоне он собирался включить диктофон - если беседа и в правду будет проходить на итальянском.

Кавендиш выполз из зала тише воды и ниже травы. Можно было подумать, что он идет в туалет. Никто не обратил ни малейшего внимания на молчаливую фигуру телохранителя. Снаружи Теннисон свернул за угол и прильнул к стене, а затем выглянул из-за угла. Джованни и Сибилла стояли в тени ангара между стеной и складом каких-то контейнеров. Они находились на расстоянии не больше пяди и переговаривались быстрым шепотом.

- Это безумие, где вы найдете полмиллиона на старую машину, Роберто?
- Не ваше дело. Но автомобиль будет моим, - горячно ответил молодой человек, чуть не своим голосом.
- Вы думаете, ваша семья согласится с такими пустыми тратами? Да и зачем он вам? Вас и Томсона почти ничего не связывает.
- Я так хочу! Вы хотите его? Не получите, - отрезал Джованни. - Можете просить меня на коленях.

В голосе молодого повесы играла торжествующая злорадность. Как будто он купил Моргана не для себя, а просто чтобы уязвить оппонента.

- Дрянной мальчишка! - в сердцах прошептала Сибилла и отвесила Джованни быструю пощечину.

Тот схватился за лицо, мгновенно покраснел еще больше, ноздри раздулись, глаза широко открылись, было ясно, что он сейчас взорвется. Сибилла неожиданно прильнула к нему вплотную всем телом и ее рука ловко проскользила по животу Роберто ему в штаны. Глаза итальянца округлились, а рот вообще превратился в сплошную букву "О".

- Да, дрянной мальчишка, - совсем другим тембром сказала Сибилла, поводя членом в штанах круговыми движениями. - Вот в чем дело. Ты хотел обладать мной, а не машиной. Вот. Вот. Вот так, приятно? Нравится тебе это?

Молодой мужчина мог только судорожно сглотнуть. Казалось, еще немного и он достигнет блаженства.
- Или хочешь большего? - Сибилла проскользила губами по шее, медленно опускаясь вниз на колени. Она расстегнула ширинку и извлекла наружу достоинство итальянца, набухшее до предела. - Дальше? - спросила она, останавливаясь в сантиметрах.

Роберто невнятно промычал свое согласие.
- Да...
- В другой раз, - вдруг переменила тон Сибилла, поднимаясь резким движением. Через мгновение она уже уходила прочь.

Джованни несколько мгновений приходил в себя, стоя как идиот на летном поле с эрекцией на осеннем ветру.
- Продажная девка! - крикнул он Сибилле вслед, чуть не плача.

Не оборачиваясь, Сибилла стянула белую перчатку, побывавшую в штанах итальянца, и броским движением скинула ее на пол. А затем была такова.

— За последние годы вы, леди, единственное приятное исключение.
— Выходит, я мутант среди нашего рода, — улыбнулась Примоген.

«Знать бы ещё точный год выпуска...»

Указательный палец Ирэн замелькал по экрану смартфона вверх-вниз. Цены на Aston Martin значительно разнились не только в зависимости от комплектации, но и от даты, когда автомобиль сошёл с конвейера. С другой стороны, а зачем ей вся эта информация? Ещё в самом начале торга ирландка твёрдо решила, что последняя память о Джоне Томсоне — его любимый автомобиль — останется с ней.

«Интересно, были ли у Лейтенанта ещё потомки, кроме Винса? Будь я пилотом, то обращала бы только себе подобных, чтобы сохранить наследие, передать профессиональный опыт и знания... Как профессор Честертон».

Ирландка улыбнулась воспоминаниям, которые можно было бы окрестить, как тему школьного сочинения «Как я провёл лето». Целый летний месяц она гостила в Лондоне у Сира и крайне плодотворно и весело проводила время. Сэр Честертон ещё нескоро забудет внезапный визит своей рыжей любимицы.

«Надо будет повторить, пожалуй».

- Леди, позволите оставить вас на несколько минут?
Ирэн посмотрела на Эдгара неожиданно серьёзно, и на одно краткое мгновение грусть мелькнула в её зелёных, вечно смеющихся глазах.

— Когда-нибудь Вы зададите мне этот же простой вопрос и так же выйдете, чтобы уже никогда не вернуться, — вдруг сказала она негромко и поспешно отвернулась.

— Сто десять, — резче и настойчивей обычного проговорила леди О'Двайер, рассердившись на свою мимолётную слабость.

Мужик - конкурент осекся и замолчал. Зал тоже не колыхался, все ждали Спитфайра. Аукционье поглядела туда-сюда глазами, в поисках нового конкурента Ирэн. После продажи Моргана за шестикратную стоимость отдавать Астон Мартин недорого было бы некорпоративно.

- Господа и дамы, 110 тысяч евро за Астон Мартин. Прекрасная современная машина престижной британской марки. Немного риска, и вы можете почувствовать себя Джеймсом Бондом. Ваши предложения?

Однако зал продолжал молчать. Уверенность Ирэн тормозила других участников.

- 110 тысяч раз
- 110 тысяч два..
- И 110 тысяч три. Продано леди.. ОДвайер.

Недлинные проходные аплодисменты заглушили окрик с улицы.

- Теперь мы сделаем небольшой перерыв и вернемся к главному лоту сегодняшнего аукциона через 15 минут. Дамы и господа, легкий фуршет с вином и сырами приготовлен для вас в гостинной комнате, - аукционье указала на помещения ангара, закрепленные под потолком. Как будто палуба для прораба или руководителя мастерской. Томсон там жил. - После окончания аукциона мы вскроем шампанское 1944 года.

Денежные мешки и их бедные представители оживились и стали двигаться наверх и в разные стороны, разбредаясь на группки. Коллекционерам было что обсудить между собой, но Ирэн почти никого не знала.

— Когда-нибудь Вы зададите мне этот же простой вопрос и так же выйдете, чтобы уже никогда не вернуться,

"Скорее, я буду валяться на земле, с несколькими пулями и колом в сердце, пока вас будут уводить" - подумал Эдгар, но промолчал. После слов о каинитах-предателях заверять Ирэн в чём-либо было бы неуместно.

***

На улице развернулась прелюбопытная сцена. Сибилла не только умеет задеть оппонента за живое (в этом Кавендиш и не сомневался), но и любит это делать. Одновременно возникло острое подозрение, что Роберто - как раз живой. То есть ещё не вошёл в клан Джованни по-настоящему. Полезно было бы заснять происходящее на камеру, но в телефоне Эдгара камера была весьма посредственной и пришлось бы подбираться слишком близко. С учётом известной своим Прорицанием Тореадорши англичанин посчитал это слишком рискованным. Суда не ожидалось, а для слухов и интриг компромат увиденный не намного хуже компромата заснятого.

Роберто проводил Сибиллу взглядом полным бешенства. Когда она уехала, он привел в порядок одежду и заправил хозяйство в штаны, а затем подошел к перчатке и раздавил ее каблуком, приговаривая с клокочущим чувством:
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Затем он тоже покинул территорию. Кавендиш выдохнул, убедившись что его решение не высовываться было верным. Освободившись от Сибиллы Роберто подозвал телохранителя. Они умотали с летного поля на темном дорогом Мазератти. Раздавленная перчатка осталась сиротливо лежать на асфальте. Теннисон подобрал ее и уккуратно уложил в карман. С одной стороны, на ней был отпечаток руки Сибиллы, с другой - грязные отпечатки конечностей Джованни.

Тремер еще раз осмотрелся и неслышно вернулся в зал. Никто не заметил его отсутствия. Люди выходили из рядов стульев и двигались к закускам. Ирэн стояла между рядами, ожидая, когда можно будет пройти. Лот очевидно уже разыграли в отсутствие Теннисона.

Вернувшись в ангар, Монтгомери с облегчением обнаружил, что охраняемая особа не ввязалась ни в какие неприятности, да и вообще вела себя нехарактерно тихо.

- Госпожа Примоген, я снова в вашем распоряжении. Каковы будут ваши дальнейшие планы?

И чуть тише:
- Звонок был интересный, но не срочный.

На фразе «И 110 тысяч три. Продано леди О’Двайер» Ирэн накрыла волна неги, которая всегда наступает после чрезмерного напряжения.

«Мой!»

При этой мысли ирландка прямо-таки растеклась по спинке стула со счастливой, победной улыбкой на лице и весело помахала вернувшемуся в зал Кавендишу.

— Эдгар, какое же блаженство приносит победа… — поделилась она своими эмоциями с англичанином. — С оргазмом, конечно, не сравнится, а всё же крайне приятно. Кстати, Вы голодны?

Последний вопрос прозвучал несколько двусмысленно. Случайная или намеренно допущенная оплошность? Как знать...

На удивление резво поднявшись, Ирэн подхватила мужчину под руку, увлекая в самую гущу людского потока, устремившегося сейчас в сторону элитных сыров или наверх, в бывшие жилые помещения Томсона. В зависимости от степени близости знакомства с лейтенантом.

— Мне нужно непременно узнать основных конкурентов за «Спитфайр», — шепнула она Кавендишу.

Знакомство с подобными персонами никогда не бывает лишним. Если человек способен выложить баснословную сумму за предмет далеко не первой необходимости, этот человек как минимум достоин интереса с её стороны. В идеале — должен пополнить ряды служителей клана. Если, конечно, ещё является никем не занятым смертным.

Сейчас же Ирэн взяла курс вверх по лестнице с явным намерением пробраться в святая святых Джона. Туда, где он прятался от неё в первую и последнюю их встречу. А вот что она намеревалась там найти… Или не только найти?

— Ну рассказывайте, мой теневой сэр, — сказала рыжая бестия, как только они со спутником очутились в относительном уединении. — Что за интересный у Вас был «звонок»?

Пока Эдгар собирался с мыслями, Ирэн сосредоточила своё внимание на осмотре помещения и поиске мелких личных вещей лейтенанта.

- С оргазмом, конечно, не сравнится, а всё же крайне приятно. Кстати, Вы голодны?

- Я боюсь, что здесь слишком много наблюдателей, которые могли бы нас правильно понять, - ушёл от ответа Кавендиш.

— Ну рассказывайте, мой теневой сэр, — сказала рыжая бестия, как только они со спутником очутились в относительном уединении. — Что за интересный у Вас был «звонок»?

Убедившись, что их никто не подслушивает (хотя исключить технические средства было нельзя), Эдгар ответил:
- Это касается love-hate relationship между яркими конкурентами за кабриолет. Детали я предпочёл бы отложить до момента, когда мы окажемся одни, слишком уж они сочные.

Эдгар подозревал, что этими подробностями он своего Примогена не шокирует, но почему бы и не поддразнить красавицу немного?

— Детали я предпочёл бы отложить до момента, когда мы окажемся одни, слишком уж они сочные.
— Даже та-ак?

Ирэн обернулась, на мгновение отвлекаясь от своего занятия, и на лице её отразилась ехидная заинтересованность.


Она любила компрометирующие секреты, которые можно было потом выгодно использовать в своих многоходовках. Но англичанин категорически отказался выкладывать подробности прямо сейчас, настаивая на беседе тет-а-тет.

— На днях мне должны довезти оставшуюся мебель из старого дома. В том числе и рояль. Так что если Вам нужен повод поговорить наедине, считайте, что Вы приглашены ко мне на музыкальный вечер.

Заодно и новоселье отметить можно.

Интерьер обиталища Томсона был по-спартански, по-военному скромен, хотя платяные шкафы вампиру приходилось держать внушительные.

Лейтенант спал в гамаке, подвешенном внутри комнаты под потолком в ангаре. Отделка комнаты была выполнена из мореного дерева, с книжками, парой карт, глобусом и старыми фотографиями на стенах. Историей попахивал и приказ о расстреле каких-то борцов Сопротивления.



На одном из старых фото, снятого внутри помещения при плохом свете было видно и самого Томсона. Он стоял в чинном окружении десятка мужчин средних лет с военной выправкой и держал за плечо понурого парня лет 14-ти. Подпись была "AJPN - 1949". С тех пор Томсон совсем не изменился.

Внимание Ирэн привлекла помятая пуля под стеклом. Улучив момент, пока остальные поедали сыры и запивали вино, ОДвайер прислонилась к стене и вошла в транс. Постепенно звуки комнаты отступили, и сознание Тремерши погрузилось во мрак. Она погружалась все глубже и глубже, и вдруг почувствовала всем телом гром и сотрясение. Удар чуть выше уха, тупой и страшный, немилосердный, звон в голове. Ирэн упала и увидела, как мимо пролетает окровавленный кусок ее височной кости. Боль должна была уйти, полностью растворить ее в себе, но не уходила. Шатаясь, она поднялась с колен и ощупала себя. Левая рука наткнулась на острые углы и дыру в черепе, из которой сочилась жидкость. Правая рука ничего не нащупала: в ней был зажат горячий револьвер.

- Мисс, мисс, с вами все в порядке? - донесся голос. Ирэн вынырнула из забытья. Какой-то деловитый человечек склонился над ней с испуганным лицом. Он выглядел неплохо, весь подтянутый и холеный, с запонками на рукавах в виде морских коньков. Хмм. Завтрак?

Картина постепенно прояснялась. И по мере изучения комнаты лейтенанта его прошлое представлялось ярким, насыщенным, деятельным… и благородным. Шестым чувством Ирэн ощущала, что каждый оставленный здесь снимок или клочок газетной вырезки дышит историей. Историей, в которой Томсон принимал непосредственное участие, являясь современником тех событий.

Люди Винса взяли только то, что лежало на поверхности. Полуистлевшие страницы и фотокарточки, развешанные по стенам, старые книги с потёртыми корешками не представляли для тех, кто не владел Прорицанием, никакой ценности. В их незрячих глазах это был лишь мусор, древний хлам, единственной целью которого было собирать пыль и место которого давно было на помойке. Скорей всего так вскорости и поступят со всеми непроданными вещами — просто избавятся, ведь за них нельзя получить выручку.

Недалёкие. Будь здесь сейчас Торстен или кто-то из собратьев Сорбонской капеллы, он бы первым делом приказал вывезти книги. Все тома, хранящиеся на полках шкафа лейтенанта. Ведь Тремер, как никто другой, знают — истина спрятана здесь, среди этих пожелтевших от времени листов.

С недавних пор загоревшаяся идеей обзавестись собственной библиотекой, сейчас Ирэн чуть не локти кусала от невозможности забрать себе книжную коллекцию Джона целиком. Слишком заметна будет пропажа. Да и как это сделать у всех на виду? С другой стороны, если люди нового Шерифа не вывезли книги ранее, скорее всего, сделали это за их ненадобностью? В таком случае, возможно, имеет смысл озвучить Примогену Бруха одно предложение…

Ну а покуда в этом уравнении слишком много неизвестных, лучше подстраховаться и умыкнуть какой-нибудь особо примечательный том, спрятав его в сумку. А меж страницами вложить приказ и вон ту потемневшую от времени фотографию… Ирландка долго смотрела на неё, неизвестно почему не в силах оторвать взгляд. Джон — нисколько не изменившийся, будто она видела его только вчера — держал за плечо подростка. Этот мальчик мог быть связан с ним. А ещё она просто любила фотографии военных лет.

— Сэр Кавендиш, мне она нужна. Пожалуйста, — кратко попросила Ирэн спутника, указав на деформированную пулю под стеклом.

Будучи дочерью офицера, она не по наслышке знала, какое значение придают военные подобным памятным снарядам. Некоторые даже носят их на шее, продев в цепочку. Наверняка с пулей связано очень значимое для Джона событие.

— Скажите, Эдгар, как можно было променять такого достойного Сира на общество какого-то презренного Ассамита?! Как можно было позволить этой мрази поднять руку на того, кто даровал тебе вечную жизнь?! — не выдержав, взорвалась ирландка негодованием.

Даже беглый осмотр комнаты способствовал тому, что теперь леди Примоген пребывала в расстроенных чувствах. В её голове до сих пор не укладывалась сцена последних секунд жизни Томсона. Офицер, погибший от руки убийцы и предателя — Джон такой смерти не заслуживал.


***

Он уже звал смерть однажды. Теперь Ирэн видела это наяву, ползая на коленях, с изумлением рассматривая дрожащие пальцы, испачканные собственной кровью. Она сама на краткие минуты побыла лейтенантом Джоном Томсоном, который только что пытался совершить суицид, выстрелив себе в голову из личного револьвера.

— Джон… сумасшедший… что ты делаешь… — прошептала обескураженная прорицательница, ещё не до конца выйдя из транса.

Из него её выдернул один из посетителей, и видение вмиг рассеялось.

«А, чтоб тебя…» — раздосадованно подумала ведьма, разглядывая склонившегося над ней мужчину.

Ей было невмоготу от любопытства, что же было дальше, после выстрела, и ужасно хотелось посмотреть продолжение. Но сейчас повторить попытку представлялось решительно невозможным.

— Да, знаете, что-то голова закружилась… Наверное, я перестаралась с диетой и давление упало, — слабо улыбнулась девушка. — Чего только не сделаешь ради стройной фигуры.

И, прикинувшись умирающим лебедем, она оперлась на предложенное плечо, устроившись в непосредственной близости от тёплой жилки, пульсирующей на шее.

— Благодарю Вас, Вы очень любезны… — последнее, что услышал незнакомец, прежде чем провалиться в недолгую негу.

— …и потом это волнение из-за аукциона наверняка тоже сыграло роль. Понимаете, мне ужасно хотелось заполучить этот автомобиль! А Вы на что нацелились?

А уже спустя минуту Ирэн непринуждённо болтала с новым знакомым. И только слегка зарумянившиеся щёки и задорно блестящие глаза свидетельствовали о только что удачно закончившемся завтраке.

— Ой, где мои манеры! — «спохватилась» рыжая и протянула руку для знакомства. — Ирэн О’Двайер.

Красть книги, другими словами похищать знания - в этом вся суть Тремер. Эдгар ничуть не удивился просьбе. Попутно он достал из-под стекла пулю - это не музей, а личная коллекция. Ожидать здесь замков и сигнализации не приходится.

- Убийство или свержение отца ради его власти, имущества и женщины - один из древнейших сюжетов, - возразил Кавендиш, - к тому же не все подарки желанны. По моему опыту, очень часто дающий Становление думает в первую очередь о собственной выгоде, и лишь во вторую - о желаниях птенца. Мы не знаем истории Становления Винсента.

После небольшого раздумья, Теннисон добавил:
- Мне не хотелось бы марать светлый образ в вашей памяти, но что мы по-настоящему знаем о покойном? То, что он когда-то был офицером, а потом коллекционировал самолёты и швырялся ими в регентов? Этого не достаточно, чтобы с уверенностью говорить о достоинстве или подлости. Каким он был сиром? Судя по результату - не важным.

Тремеры принялись методично сдирать со стен фотографии и приказы. Скрыть эти действия было бы сложно, потому что люди набились в комнату ради фуршета. Некоторые из присутствующих вопросительно посмотрели на вампиров. Но выражение ОДвайер и английского лорда было настолько уверенное и сосредоточенное, что вопрос отпал сам собой.

- Что-то они быстро сворачивают, мы еще доесть не успели, - прокомментировал один из денежных мешков.
- Значит, пора возвращаться, сейчас начнется вторая часть.
- Пошли, этот Спитфайр не купит сам себя.

Народ постепенно начал выфильтровываться из комнатушки, пока там не остались только Ирэн и Кавендиш. Эдгар, наконец, разбил стекло и вытащил пулю.

— Эдгар, какой Вы… какой Вы всё-таки… англичанин! — с досадой выпалила Ирэн, махнув рукой. — Слишком английский. Прямо точно Кавендиш, как есть.

«Слишком английский англичанин» — очевидно, в устах рыжеволосой бестии эта характеристика означала что-то вроде «до невозмутимости спокойный и методичный до занудства, как большинство бриттов».

— Между прочим, Вы сейчас оправдываете недоброжелателей нашего клана, один из которых убил регента Люсьена и покусал меня, а второй, очень возможно, ему в этом помогал. Адвокат дьявола, — фыркнула она.

Впрочем, беззлобно. Хорошо, что язык не показала, с неё бы сталось.

— А Микаэль сам виноват. И более чем заслужил, чтоб в него самолётом кинули. Устроил там аварийную ситуацию ради забавы — угробил дорогостоящее имущество и чуть двоих сородичей на тот свет не отправил! Не считая себя. Да если б он моей рыбке панель приборов так закоротил, я б не знаю, что сделала!

По всей видимости, «рыбкой» в лексиконе ирландки обозначалась любимая машина. Неизвестно, что в действительности было страшнее — гнев Томсона или негодование О’Двайер. И вряд ли регент ДиРейм был безрассуден настолько, чтобы проводить это сравнение на практике, посягая на только что приобретённый Aston Martin. Кто знает, вдруг окажется, что в случае с Томсоном он ещё легко отделался?

- Убийство или свержение отца ради его власти, имущества и женщины - один из древнейших сюжетов.
— А что, Вы думаете, у лейтенанта была женщина? Почти как роман «Женщина французского лейтенанта». Только Джон английский лейтенант. Но жил во Франции. Да…

Ирэн и здесь была в своём репертуаре — ассоциативное мышление унесло её в гуманитарную область романического.

— Но даже если и так, как это низко — бить в спину! — вернулась она к первоначальной мысли. — Насчёт власти, конечно спорно. Политика никогда не была полем для честных сражений, и в войне за власть и могущество все средства хороши. Но вот женщин совершенно точно надо завоёвывать в открытом поединке. Тогда будет тебе и слава, и почёт как сильнейшему и победившему достойно. Что?

Заметив взгляд Кавендиша, Ирэн прервала свою патетическую речь.

— Ну да, я родилась в прошлом веке и немного старомодна в некоторых вопросах. В частности, почти утерянная традиция куртуазности мне очень импонирует.

Остановив свой выбор на одной из книг, она сложила последний трофей в сумочку.

— В конечном итоге, кто в нашем споре был прав насчёт личности усопшего, покажут его вещи, — улыбнулась ирландка. — А что же это Вы совсем не отведали никакого аперитива? Вам нужно как следует питаться, сэр Эдгар. Вы же теперь не какой-нибудь цепной пёс из рядовых регента Гослера, а доверенное лицо самого лорда Торстена!

Гордыни этой рыжей ведьме точно было не занимать.

— Да, кстати, как Вы смотрите на тест-драйв сегодня после аукциона?

Глаза любительницы быстрой езды азартно заблестели в предвкушении хорошей гонки.

— Поставлю пару подписей на контракте и можно стартовать. И на мотоцикл я бы посмотрела. Идём?

- У Дьявола тоже должны быть адвокаты, - улыбнулся Эдгар, - ведь он лишён права на собственный голос, священные книги написаны его противниками.

То, что мелкое правонарушение обошлось без видимых последствий, не могло не радовать.

- И потом, разве я сказал хоть слово в защиту вашего зловредного покусанта? Что до второго обвиняемого, то я только предлагал учесть, что о его Становлении и отношениях с сиром нам ничего не известно.

- Я почти уверен, что со времён войны у лейтенанта была хотя бы одна женщина - или мужчина, - в голосе Эдгара не было брезгливости или осуждения, - возможно свидетельства этого можно найти в бумагах или среди оставшихся вещей. Если бы мы были героями сентиментального романа, я бы предположил, что этим мужчиной был сам Винсент - тогда в бумагах мы доказательств не найдём.

По лицу Монтгомери было понятно, что уж себя-то героем подобного романа он точно не считал.

- Спасибо, но я предпочитаю менее заметную пищу. А вот тест-драйв - это будет интересно.

Вторая часть началась сразу с аукциона на Спитфайр, мотоцикл против ожиданий не разыграли.

В зале погасили свет, и аукционье включила трехминутный ролик про роль Спитфайров в Битве за Британию. Быстрые и мощные машины стали настоящим оружием победы. Их пилоты сражались и побеждали значительно превосходящие силы, а солдаты на земле и на море приходили в экстаз от сладкого рева двигателей Роллс-Ройс Мерлин ссылка. Спитфайры пытались скопировать вооруженные силы других стран, но безуспешно. Например, советская аналогичная модель Ла-5 быстро перегревалась, а выхлопные газы от двигателя попадали в кабину. В то же время Спитфайры прошли тест временем, их покупали даже спустя 5-6 лет после окончания Второй мировой.

Далее последовала история этого конкретного Спитфайра. Прожектор выхватил силуэт под чехлом. Самолет был выпущен к концу Второй мировой, летал, зачислен в такой-то эскадрон, был куплен и продан несколько раз, в Италию, Израиль, затем снова в Соединенное Королевство частным лицам. После поглощения компании которая управляла аэропортом Nantes Atlantique до этого самолет, наконец, приобрело частное лицо во Франции, и с тех пор он проживал в тринадцатом ангаре. Дамы и господа, встречайте, Supermarine Spitfire, модель LF 434. Свет зажегся, и аукцион начался.

Стартовую цену обозначили как на уровне 2 млн евро с шагом в 50 тыс., но торги дернули с места очень агрессивно и скоро цена удвоилась. Можно было присвистнуть - на 4 млн вполне можно было бы сделать клинику хорошего класса.

На практике рубилово шло между группой присутствующих, не парочкой. Ирэн вычленила для себя трех хорошо одетых молодых людей, явно представляющих чьи-то интересы (ну не может быть столько денег у паренька 28 лет), среди них был и ее покусанный спаситель. После кровопускания он заметно тормозил и делал заявки невпопад. С другой стороны, это остудило его эмоции. Помимо агентов, торговались два мужчины в одежде попроще и в годах постарше, очевидно, богачи-ценители. К концу забега остался один из них против одного агента, и агент победил в финале. Спитфайр ушел почти за 4.5 млн евро около полуночи.

- Если бы мы были героями сентиментального романа, я бы предположил, что этим мужчиной был сам Винсент.
— А-ах, — затаив дыхание от этой неожиданной теории, вздохнула Ирэн. — И как я сама не догадалась об этом! Это же очень может быть, ведь Джон ужасно возмутился, когда я до него дотронулась. Наверное, он действительно не интересовался женщинами. Хм-м…

Она задумалась.

— Да и где ему с противоположным полом было время проводить на войне-то? А потом Становление нежданно на голову свалилось. Винсент, значит…

По всей видимости, Ирэн всерьёз задумалась над гипотезой Эдгара и, кажется, сейчас раздумывала над тем, как бы подступиться к новому Шерифу в расследовании подробностей этого дразнящего её любопытство дела.

Но построение версий и планирование ходов было прервано началом второй части аукциона — народ активно повалил на выход обратно в зал. Предстояла жаркая битва за Спитфайр.

Сражение действительно вышло отменным: соревновались не двое-трое, как это обычно бывает, а целая группа. Среди них были как ценители (этих мужчин Ирэн сразу отметила для себя как перспективные объекты для предстоящей охоты), так и представители интересов персон, пожелавших остаться инкогнито. Категорию последних рыжеволосая охотница посчитала за разумное не трогать — ведь неизвестно, на кого в конечном итоге там нарвёшься, а Эдгара поблизости не окажется. История с Комиссией и последовавшим государственным переворотом кое-чему всё же научила эту почти не ведающую страха любительницу риска — теперь Ирэн рисковала более выверенно.

— Наша аукционье — дама, — негромко обратила она внимание англичанина на ведущую торгов. — А Вы так нравитесь дамам, сэр Эдгар. Может быть, Вы будете настолько обаятельны, что она не устоит и захочет поделиться с Вами какой-нибудь ценной для нас информацией?

Сама же Примоген покуда занялась приготовлениями к охоте, принявшись расставлять сети на основных конкурентов за редкий самолёт лейтенанта. И, конечно же, нацелилась она на возрастного коллекционера. Не только и не столько потому, что предпочитала мужчин постарше (хотя и это тоже). А просто потому что знала: солидные мужчины в возрасте зачастую являются ценителями красивых, редких вещей. Но когда они расстраиваются, то становятся ценителями не менее красивых одушевлённых предметов — женщин, нуждаясь в их поддержке и внимании. Этой слабостью Ирэн и намерена была воспользоваться, удачно подгадав момент. Что ни говори, а утешать леди О’Двайер умела прекрасно.

Пока что ирландка как бы невзначай (но весьма прицельно) стреляла глазами в свою жертву, делая вид, что захвачена его упорной, нелёгкой борьбой за жемчужину коллекции Томсона. И, разумеется, она целиком и полностью разделяет сторону проигрывающего!