Guns and gas and gods! | ходы игроков | Нигредо: Танец снежинки в буре

Дэннис был отвратителен, немыт и доволен. Он ничего не делал, предоставив все Азари - и тот не подвел. На какую-нибудь гадость сейчас даже этому деревенщине не хватит наглости. И действительно, он лишь тяжело дышал, помахивая ладонь - мол, иди, свободен. Подтвердил он это и словами6

-Ну... эта... иди там, по своим делам. У тебя же эта... есть свои дела? Ты там вроде караван смотреть собирался.
Дэннис натянул брюки и затянул посвободнее веревку, их поддерживающую. Вид у него был довольный и, чего уж там, слегка ошарашенный - такого мастерства он явно не ожидал. Похоже, что Азари подтвердил его смелые догадки о роде рабства, в котором он находится. Как бы не сделал себе же хуже.

Дэннис ушел, оставив Сноуфлейка наедине со своими слезами и мыслями. Все это... если караван действительно ходит здесь так редко, то его положение может обернуться кошмаром. Длииительным кошмаром. Утерев слезы и поправив рюкзак (бросать его здесь он посчитал неразумным), Азари вышел на улицу.

Птахи паслись на холмах, по которым он пришел сюда - клюющие песок кохин-хины были первым, что он увидел на улице. Светало, он уже мог видеть желтый кусочек солнца. Деревня наполнялась энергией нового дн. а значит и шумом, а значит и работой. Он осмотрелся - вокруг лишь голый песок и несколько мелких деревьев вдалеке. Местные их не рубили, хотя ветви, кажись, ободраны. Возле деревьев бегал какой-то юнец, что-то собирая с ветвей.

Азари несмело пошел в обход - похоже, что обойти весь поселок он сможет за пару минут, такой он небольшой. Где-то восемь домиков, размером с тот, где он ночевал, но один несколько больше и выглядел опрятнее. Из некоторых труб валил дым, ходили туда-сюда люди - мужчины и женщины в простой, грязной и рваной одежде.

Хижины стояли в три неравных ряда, сам он сейчас шел по первому - всего два домика, Дэнниса и еще чей-то. В промежутке между постройками он смог увидеть не только остальные, но и колодец - бетонную трубу с установленным ручным насосом. Возле него, на большой кирпиче, сидел какой-то дедушка в широченной шляпе и курил трубку. Наверное, он много знает.

Проходя к нему, Азари натыкался на взгляды. На него смотрели как на прокаженного, мутанта - смесь недовольства и постыдного любопытства. Особенно зло смотрели женщины. Отвернув голову от песка, он смог увидеть еще один объект - чуть дальше от этого ряда зданий стояла рама, на которой висела разделываемая туша кохин-хина. За всем этим проглядывали жухлые побеги бобов - после.

Старик поднял голову и пыхнув трубкой, спросил:
-Ты откуда такая взялась, красна-девица?

Съёживаясь от всех этих колких взглядов, стараясь спрятаться от этой деревни, зарыться в песок, ушел глубоко в свои мысли...-Ты откуда такая взялась, красна-девица?Как гром среди ясного неба свалилось на меня облако курева... От неожиданности всего передернуло и, заикаясь, выпало:
-Вчера мой караван распидорасило... Где я? Что это за место? -Меня распирало от вопросов, будто в них крылось спасение. -Далеко от сюда до более крупных деревень?
Видок был так себе - уставший от 8-часовой пробежки в страхе за свою жизнь, кошмары ночью, которые сприходом рассвета не кончились, а даже наоборот, усилились... Так еще и картины перед глазами всё еще ярко вспыхивали, разрывая уши немыми криками разорванных тел...

Старик покачал головой и поохал, при этом выбивая свою трубку энергичными постукиваниями о бетонное кольцо колодка. Смахнув пыль и пепел с брюк, на которых и места без заплат не осталось, он сожалеюще сказал Азари:
-Да, караван это плохо... может и сюда зашел бы, будь оно не ладно. Как же ты одна такая выжила? - Но тут он быстро переключился на более обыденную тему. - Ежели его монстры разорвали, так там может осталось чего? Покажешь дедушке Джиму, где?

Дедушка Джим достал из кармана маленький тканевые сверток и принялся не спеша набивать трубку какой-то дрянью. Это был еще крепкий старик с натруженными руками, но очень морщинистым лицом и опухолью размером с яблочко на шее. Он деловито вытер руки о рубаху и заявил, пожевывая мундштук не зажженной трубки:

-Ты в Деревне. Она у нас маленькая, так что мы ее прям так и зовем, хотя всякие зовут иногда это место дырой или там задницей, но ты их не слушай. Да и некого тута слушать, никто сюда не ездить. А нам их и не надо, этих блядей, с их соль, бензином, патронами, вкусной едой...

Старик хныкнул и попытался зажечь трубку - но ветер с песком ему мешал. Снова отряхнув брюки, он сказал - даже нет, скорее рубанул прямо по шее бедного, запуганного Азари:
-Недельку пешком до Обмотни. Ты до туда сама не дойдешь... опасно.

Плюхнувшись рядом с Джимом на песок и слушая его хрустят писчинки на зубах:
-Слушай, дедушка Джим, а не подскажешь ли ты часом кого, кто помог бы мне добраться до этой Обмотни? Ну или хотя бы тут укрыть от этих взглядов? -Кивком головы показываю на народ, который не добро поглядывает на меня.

Старик еще раз попытался зажечь трубку - на этот раз успешно - из этого куска дерева повалил сизый дым, к радости дедули.

Тот положил руку на плечо Азари - но не похабно, как тот же Дэннис, а скорее успокиваще, по-отечески. Если бы еще у Сноуфлейка был нормальный отец. С трубкой в зубах он пропыхтел:

-А чем тебе взгляды не нравятся? Ты тут просто новенькая, вот насмотреться и не могут.
Действительно. Именно поэтому мужики глазами снимают с него одежду. А женщины - кожу
-А кто тебя проведет... да не знаю. Тут человек девятнадцать живет, все оседлые.

Слегка откашлявшись от неясного наполнения трубки, вздыхаю:
-Оседлые значит... Может расскажешь тогда побольше про местных?
Горечь перерезала горло постепенно, заполняя его местным песком и разными взглядами мимопароходов... Но тлеющая надежда на возвращение еще была жива и держала эту бренную, слабую и разбитую жизнь, если это существование можно было назвать жизнью...

Выпустив красивое кольцо дыма, старик не спеша проговорил:
-А что говорить? Люди как люди, везде такие. Женятся, умирают, рожают иногда. Лентяев и балаболов всяких нет, мы таких не любим - тута есть место только хорошим, нормальным людям. Даже если у них шесть пальцев на ногах, главное шобы работал и не нес всякух хуйню. Ох, девица, таких на не надо! Был тут один... скелет наверное уже сточился от ветра с песком, хе-хе. Недавно вот, Клара родила, мальчика, кормильца. А то у нее все бабы да бабы, да и те дохнут как мухи, ептытьвжржикпых...

Дед, кажется, уснул прямо с трубкой в зубах. Легонько ткнув его, Азари стал свидетелем бешеной пляски глаз под матерные крики - дед вскочил и начал размахивать хрен пойми откуда взявшимся обрезом, крича что-то про воду, трупы и пиздец. Успокоившись, он сел и убрал обрез за табурет.

На крики прибежал Дэнис и схватил Азари за руку. Вид у него был все еще довольный и снисходительный, но на лице появилось новое выражение - это было скорее самодовольство, чем общее лицо общего удовольствия.

-Не лезь к деду, он воду стережет. Пойдем, я нашел тебе занятие! Будешь сейчас опарышей перебирать, вечером тефтель Лида пожарит... ммм...

-Даже если у них шесть пальцев на ногах... -тихо, словно эхом, пошатнулось в голосе... -Значит тут нормально относятся к легким мутациям?
Но дед не слышал... Он уснул? Помер? Просто ёбнутый? Слегка толкнув его, он пришел в себя, начал махать обрезом и что-то еще... Страха особо это не вызывало, после пережитого, но прибежавший Дэннис был этим пережитым, и, словно кошмар, воплотившийся в реальность, навлек страху... Паника в глазах и съёживающееся тело от страха слишком яркие краски для этой серой пустыни...-Не лезь к деду, он воду стережет. Пойдем, я нашел тебе занятие! Будешь сейчас опарышей перебирать, вечером тефтель Лида пожарит... ммм...
Это привело в чувства... Опарышей я уже копал и перебирал, но там было деление 'для рыбалки похуже, для собак получше!' а тут... Ладно, собаки не померли, а во мне их кровь, я тоже справлюсь... Главное придумать как свалить отсюда... Рацион на неделю собрать будет сложно, а уж найти кого-нибудь, что бы свалить - скорее всего еще сложнее... надо осмотреться... потом...
-Хорошо, хорошо, иду!
Стараюсь выдавить из себя улыбку, натянуть ее по верх страха...
Плетясь эти пару шагов за Дэннисом насвистываю песенку, услышанную от одного из охранников:
      -'Жирная баба хотела бабла!
      Она бы за это всем бы дала:
      Альфонсу тупому, аль мяснику!
      Ведь этой дуре всё по хую!
      Она подставляла вагину всем!
      Любила совать в неё толстый хрен:
      Альфонса тупого аль мясника!
      Ведь жизнь шлюхи так коротка!'

Дэннис не тянул его туда за руку силой и вообще не отличался особой грубостью - лишь слегка поддталкивал и указывал дорогу. Однако эта отвратительная картина все еще стояла в голове - и вполне могла снова воплотиться в жизнь. Ведь в этом болоте так просто завязнуть. И нереально сложно выбраться - это уже стало понятно.

Его привели в один из домиков - жалкое зрелище. На кривые трубы кое-как нагромождены листы стали, самое надежное крепление - два болта. Стояла лачуга недалеко от рамы с разделанным кохин-хином,от которого уже прилично оторвали кусков.

Ими внутри и воняло. На полу и немногочисленых столах стояли ящики, пластиковые и металлические - с гниющим мясом, присыпанным трухой и обрезками зелени. Света было мало - лишь одно закрытое пленкой окно, даже окошко.

Но и так было видно, как в ящике копошаться черви. А в червях копошились женщины - 3 крепких хозяйки, в том числе Лидия.
-Здорова, хозяйки, вон вам помошник. Он и петь может, хорошо поет.
-Помошник? Аль помошница? - злобновато рассмеялись бабы.
-Этот - помощник. Бывший раб, у него караван вчера перебили. - сказала Лидия,почти не глядя на Азари.

Его поставили возле ящика,в котором копошились черви. Здесь не было гнили,одна труха - опарышей оставляли на день без пищи, чтобы они почистились. Их и надо было перебирать - чистить от трухи, осматривать на целостность и на чистоту. А потом складывать в контейнеры - ящички, кружки, мешки.

И готовится их есть.

Запах... Запах не просто бьет в нос, он его ебетимеет в обе дырки здоровенным хуемболтом, царапая горло и щекотя желудок в самом плохом понимании этого слова... Вырвало раза три, полноценно, выворачивая на изнанку и выкорчевывая из нутра желудок, да хер с ним с желудком, сам разум пытался покинуть это отравленное тело... Когда уже ничего не осталось, не только в желудке, но и, судя по всему, в кишках, желудок просто периодически сжимался, приводя в чувства откатывающийся разум едкой болью... Только после этого я смог пройти внутрь и посмотреть на происходящее - до боли знакомые опарыши... 3 года у Къхавьерра два раза в день перебирал опарышей и ел их вместе с собаками, а отложенные шли ему на рыбалку (или еще что-то, что он так называл...). Помещение у него было по-лучше, да и запахов таких мерзотных небыло, даже от текущих сучек или 'дымящихся шишек' самцов...

Перебрав пару тройку горстей желудок поуспокоился и перестал выдавать разряды боли от сжиманий, работа пошла на лад и теперь можно было осмотреться - кривые трубы и нагромождение листов стали, горстка болтов и в целом вся лачуга... Бежать от сюда было бы глупой затеей, тем более на опустевший желудок... А вот поспрашивать - самое оно!
-Лидия, можно спросить? -тихо начал я. -Тут вообще ходят к соседним поселениям?

Глядя как Азари выворачивает, подглядывающие бабоньки закачали головами, кто-то начал смеяться. Лидия, почему-то, смутилась. На блевотину откуда ни возьмись налетели мухи. Ах да, они же тут везде из-за гнилого мяса. Кто-то из женщин сказал:
-Уууу, помощничек... слабака нам привел!

Да, наверное, слабака. Желудок до сих пор сводило, пусть он даже и начал работать так же усердно, как и остальные. Ну, может чуть полегче - все-таки некоторые рубили огромными тесаками это вонючее птичье мясо и шли вешать его на крюки, либо снимали оттуда уже подвяленные солнцем и обсиженные мухами куски и укладывали в ящики.

Червей набиралось все больше, а вопросы у Азари остались одни и те же. Лидия на них ответила - все равно тут все девушки судачат, моют кости мужьям и другим. Наверное, мыли бы и ему, не будь его здесь.
-Здесь из соседей только Обмотня, до нее далеко идти. Мы сами тут справляемся. Иногда конечно ходим, но это редко, так только раз в полгода собираемся. Далеко ведь и опасно. А что, сбежать хочешь? Мой муженек то уже... того?

Поджав губу и тихо пискнув пропуская последние слова мимо ушей, ответил вполне лаконичным голосом:
-А как скоро соберетесь еще раз? Мне просто очень нужно вернуться в крупный город... Мне требуется операция, меня для этого и дарили какому-то заинтересованному в этом бизнесмену в Нео-Сити... -Я вздохнул и опустил взгляд в опарышей...

А опарыши копошились, как и положено червям - от этого зрелища Азари даже снова стало не по себе, но смотреть в глаза Лидии не хотелось. Просто тупить в стену - посчитают ненормальным. Если не уже, конечно, а по взглядам можно и такое подумать.
-Два месяца назад уже ходили вроде, или меньше. А что за операция такая? Это что такое?

Видимо, Лидия не совсем понимала значение слова операция. Кажется, в этом поселке и медика нормального не было, так что вряд ли кто-то тут даже раны зашивает, что там уж про операции говорить. Да и от упоминания такого большого города, даже Города, Лидия лишь округлила глаза и присвистнула:
-Херасе тебе далеко. И зачем тебе туда?

-Два месяца назад уже ходили вроде, или меньше. А что за операция такая? Это что такое?Оторвав взгляд от капашившихся червей и кинув его в Лидию:
-Это когда врачи доделывают в теле что-то или меняют... Ну или лечат, в конце концов... У вас, я так понимаю, врачей нет тут совсем?
Глубоко вздохнув и легонько покачав головой.-Херасе тебе далеко. И зачем тебе туда?
-Ну так.. Там дом, там те, кто меня знают... Там жизнь, к которой меня учили семь лет и где я работал более 6 лет... Там я родился и от туда же отправили меня врачам, на ту самую операцию...
Постарался по-доброму сделать акцент на последнем слове, что бы это, новое для этих деревенщин, слово связалось по смыслу и логике с предыдущими моими словами... Надо же им донести простую мысль: мне тут делать нечего. Помру я тут, скорее всего, так и пользы от меня им мало. На одном скрытном минете далеко не уедешь, тем более что объект этого минета противен.

Черви постепенно кончались - ящиков было не так много, как и гнилого мяса, куда мухи бы смогли отложить свои личинки, потому похоже что для местных ритуал их сбора означал переход на более сытую пищу. Присыпая опилками последнюю партию, Лидия сказала:

-Никогда у нас врачей не было. Бабка одна заботилась о больных, но сама захворала и померла. Тут только так - либо живой, либо мертвый, другого не дано.

Они закончил с червями - набралось около половины ящика и женщины стали подходит и черпать прямо оттуда кружками, плошками и прочей тарой - видимо, так они забирали свою долю в этом общем деле. Тара Лиди была не самой маленькой - она наполнила большую металлическую кружку до краев - хватит не только на пару тефтелей, но и в суп насыпать. Для нажора.

-И что там тебя ждет? Те кто тебя знают? Они знают тебя как раба. А ты не думал, что это тебе шанс стать свободным? - он вышла и поманила за собой Азари. - Пойдем домой. Потом надо бобы подвязывать и поливать. И помет птах собирать, укладывать в ящики. И печь чистить.

Всю эту важность непонятного медицинского явления она как будто мимо ушей пропустила

Проследя за набором опарышей в тару сильно вздохнул:
-Врачи - штука полезная.. Особенно в моем случае...
Пойдя ЗВ Лидией:
-В Англии, еще до всей этой штуки, еще до войны, слуги служили семьям всю жизнь и держались их... Не просто потому, что это их владельцы, а потому, что становились частью семьи и обзаводились друзьями... И свои семьи создавали там же... А от плохих хозяев всегда уходили...

Пока они выходили на улицу из зловонного помещения, оттуда выходил и другие женщины. В обрывке разговора Азари мог услышать фразу, которая, возможно, была спровоцирована его разговорами о медицине:
-..ага, помрет небось. Жалко, пацану немного совсем. Кормилец рос.
Очень, можно сказать, оптимистично. И наглядно дополняет слова Лидии об уровне местной медицине и двух состояния здоровья местных - либо жив, либо мертв.

-Англия какая-то.. город что ли? Не знаю как там, но везде, как я слышала, рабы это рабы. Не семья. Вот ты мог бы уйти от хозяина? Если бы захотел, а? Или ты и не хочешь, потому что рабу так не положено, потому что тебя так научили - быть несвободным. Тебя ведь родители продали, да? Похоже на то. Лааадно. Сейчас наберем воды и поставим на суп, готовить будешь. А потом печь почистим.

Лидия распахнула дверь и застала там Дэнниса, во всю обжимающегося, ласкающегося и вообще очень много внимания уделяющего худенькой, красивой бутылке браги. Он уже изрядно качался и вонял. Женщина еле выгнала его, хлестая тряпкой по спине и даже пнув в колено. Проходя мимо заставшего от такой агрессии Азари, Дэннис незаметно, но больно щипнул того за зад.

Не зная как себя чувствовать в сложившейся ситуации плетусь за Лидией и слушаю что она рассказывает...
Знатно наклюковшийся Дэннис еле стоит на ногах.. 'Ух и кретин же... Просто мразота...' пролетело в голове, но, неожиданно для себя охнув и пригнув стараюсь осознать что произошло - первый опыт не всегда ясен, а тут еще и внезапный и больнючий... Говорить ничего не говорю, но глаза чуть ли не на лоб лезут от неожиданности.

Дэннис ушел, а Азари остался с Лидей - та показала ему, где найти растопку для печи (а это был сушенный помет тех самых птиц), какие овощи резать на суп и сколько червей ему туда добавлять. Конечно, продуктов было негусто - одна подвяленая солнцем морква, горстка бобов, половинка крупного корнеплода, да и опарышей сказали лишь две жменьки добавить. Совсем тухло.

Они поставили кастрюлю, которую Лидия успела помыть песком с утра, на печь и развели огонь. Хозяйка оставила Азари на "кухне" за главного, приказав все сделать аккуратно и провизию не переводить. Было бы еще что, ага - позариться он на это. Его порой и худшие из хозяев так не кормили, чего уж там.

Хотя хуже, конечно, было.

Занимаясь готовкой ловлю

вьетнамские

флешбеки из обучения у Бхангаара в первый год, когда из готовки еды мне доверяли лишь похлебки для скота и других рабов... Вспомнилась одна из книг, где зимой советовали пить горячий куриный бульон у камина под пледом, но поворачивать кресло так, что бы хозяин мог смотреть и в окно на снег... Снег много с чем сравнивали, вспомнилось сравнение с перхотью... 'Перхоть - смешное слово' разулыбался я сам себе на уме...

Быстро

(благо практика около чертовой дюжины лет)

справившись с недосупом, аккуратно оглядевшись, выглядываю из 'кухни', осматриваю 'улицу'.

Суп проблем не доставил – делов-то, нашинковать, порезать, накрошить, высыпать. Варилось все это дерьмо недолго, даже пахнуть начало чем-то съедобным. Как-либо извращаться и пытаться что-либо с ним сделать приличное Азари не стал – не на этих свои навыки тратить.
Выглянув, он никого не обнаружил. Ну и правильно, дом-то на отшибе стоял. А народ, судя по солнцу, дорабатывает последний час и идет обедать – как раз к полудню.

-Никого нет - не лучший знак... -Выпало, почти беззвучно, изо рта и рассыпалось холодом по песку в ногах...
Накинув рюкзак на плечи, а капюшон на голову, выхожу из этого барака. Озираясь и оглядываясь, иду к самому солидному и, по совместительству, самому большому домишке в этой дерёвне, который я заприметил парой часов ранее. Иду слегка окольными путями, но встретить кого-либо не боюсь, хоть и страшно...

Конечно, никого не было. Солнце жарило, обед был близок, да и отсюда, с ракурса дома на отшибе, всех не углядишь. Скрываться от глаз не особо получалось - люди все-таки вокруг были, взять того же деда (он видать там целыми днями сидит) или снующих тут и там мужиков с бабами. Ходят, говорят, кто-то сметает со стен песок или латает стены, стуча молотком.

ЗДание реально было больше - хоть и ненамного. Зато материалов не жалели - стены явно толстые, тут и там пластик, металл подогнан, куски бетона в фундаменте есть... добротное здание. Закрытые пленкой окна были слишком высоко, чтобы смотреть. Зато дверь нашлась быстро - на ней висел замок (не закрытый, что уже хорошо) и никаких сигналов не имелось - только стучаться.

А что еще делать?

Азари аккуратно потрогал дверь - закрыто. Скорее всего, внутри есть засов. И правда - послышались шаги, лязг металла и металл, и вот в дверях появилось лицо - некрасивое мужское лицо с куцыми мохнатыми бровями и не то ожогами, не то мутациями возле шеи.

-Чго ннда? Склад закрыт. Иди борщи варить!
Но дверь он не закрыл - значит слушать будет.

Удивившись, что это склад, а не дом местного мэра, выпрямился и постарался выглядеть подобающе:
-А не подскажите, кто тут главный?
Очень бы хотелось узнать, как отсюда съебать, но спрашивать одно и то-же у каждого прохожего, получая один и тот же ответ - это не разумно... А вот узнать, где есть склад - это полезно!

Почесав редкие волосы, явно пораженные какой-то гадостью, мужик ответил:
-Да тут... я какбэ самый главный. А чего надо? Ты кто вообще такая? Откуда взялась?

Похоже, что голос "разума" надо заглушить, если хочешь свалить из этой дыры. Ну или по крайней мере просто уделить этому побольше времени. Ну, хотелось надеяться что мужик ей поможет - вот он, даже вышел из дверей.

Он был одет в простые шатну и рубаху, но поверх еще имелась жилетка с кучей карманов. Он был коротенький, упитанный и красотой совсем уж не блистал.

Самый главный в самом большом строении, которое, по совместительству, еще и склад... Возможно он, не смотря на внешний вид, всё же может помочь и что-то сделать, в отличие от остальных в этой дыре! Набравшись, даже, скорее, переполнившись, надежды, вдохнул этот сладкий запах надежды и, расплывшись в улыбке:
-Ну мне бы свалить отсюда, да побыстрее. -Почесал затылок я. -Это если коротко. Я Азари и взялся я тут проездом, часах в восьми от дома Дэннис.
Вполне белая улыбка сияла, на еще сытых щечках, на скрытом капюшоном от солнца лице.

Конечно, такой ответ от Азари вызывал еще больше вопросов. Не заметив первой части про "свалить отсюда памагити" хозяин склада - главный человек спросил:
-Это как там понимать, взялся проездом? Ты чего тут забыла?

Немного горько усмехнувшись:
-Порвали караван, я смог спастись кое-как...
В глазах поблескивает надежда. . .

-И чо?

-Как это 'чо'? -Я немного опешил. -Говорю: Как свалить от сюда? Ты же как главный должен знать тут всё!
Сухо сверлю его сухим и твердым взглядом:
-У кого-то то тут можно купить больного-хромого кохин-хина по дешевке? Может кто-то захочет продать нажитое в соседней деревне?