Говорящие с духами | ходы игроков | 1. Знакомство

Даша подумала и взяла еще один пирожок. Вкусно. А еще идти далеко. Когда она услышала это стариковское: "Сам я, Дашенька, давно уже здесь живу...", ей подумалось: а ведь он, несмотря на свой моложавый вид, совсем старый уже. Дед Виктор. Такой бодрый дедок, гостеприимный, хозяйственный. Она вспомнила, что он перенесся сюда почти тридцать лет назад.
- А Вы пасеку завести не хотите? - невпопад произнесла Даша. - Мед был бы свой. Извините... Да, вот в лес бы для этого сходить. Они там шумят наперебой, так что... Виктор, а что, все появляются у этого храма? А Вы, получается, всех встречаете и в дорогу провожаете?

Интересно, и много таких Виктор уже встретил и проводил счастья по свету искать, раз он живет здесь давно? - подумала Даша и потянулась за четвертым пирожком. Он тут, выходит, сторож?

А внутренний параноик Ярослава думал примерно о том же, о чем и Даша, только в более мрачном ключе. Скольких он встретил, этот Виктор, и сколько осталось в живых? Вернулось домой? Слишком уж... Бесплатно все это. У всего есть цена. Всегда. И потому Котылевский молчал. План, они, вроде как, разработали - сперва плиты изучить, потом людей найти.

Докурил. Взял пирожок - уже какая, собственно, разница? И стал есть, понимая, что силы пригодятся и это, возможно, последняя нормальная трапеза на несколько часов а то и дней вперед

- Нет, с духами пчел у меня... не лучшие отношения, - развел руками Виктор, усмехаясь. - Мне даже мед есть не стоит.
Надо сказать, что по нему не скажешь, что прошло 30 лет, выглядел он ровно также, как на тех фотографиях, что видела Дарья, да и двигался бодро. Разве что глаза... глаза были старше, но их еще пойди рассмотри в узких щелочках.
- Да, Даша, все появляются тут. Правда "всех" было всего двое за последние тринадцать лет, что я тут живу... ну, по крайней мере двое к моему дому вышли, может, кто и мимо прошел, я не караулю. И по одному были они, а вас вот двое, вам полегче будет, - он улыбнулся. - А помочь.. ну, если люди вежливые, чего бы и не помочь? От меня не убудет, я же лучше всех помню, какого это, когда попадаешь сюда, и ничего не знаешь и не понимаешь. Пирожков с собой возьмете?..

- Спасибо большое, - согласился взять с собой "на пожевать" Ярослав. - И за пирожки, и за ночлег, и за одежду... Да и за все вообще. Ну да пойдем мы, пожалуй. Пока еще утро. Дел выше крыши.

"Интересно, мы тоже теперь стареть не будем?" - подумалось Котылевскому.

- Спасибо, да ну что Вы, да не надо, да Вам самому надо есть... - заотказывалась Даша, но это было уж так, для политесу, лишь ради того, чтобы в финале дать себя уговорить. - Ну спасибо Вам, Виктор. Желаю Вам... - Даша задумалась: чего пожелать человеку, у которого и так все есть? - Чтоб у Вас все было хорошо. И Вам спасибо за гостеприимство, Мрамор, - добавила она, уверенная, что хозяйка дома ее слышит. - Ну нам пора, прощайте, может, увидимся еще.
Всего двое? То есть, Говорящих очень, очень мало. И их не жалуют. А Виктор, он, наверное, от этого и живет на отшибе, как настоящий деревенский колдун. Уж наверное, деревенские знают, что он Говорящий, уважают и побаиваются. На отшибе...
Дальше она думать не стала. Пора так пора.

Виктор кивнул, с улыбкой.
- Спасибо, Даша за пожелание. Сейчас я вам соберу с собой.
Пока Ярослав с Дарьей дожевывали довольно вкусные (Даша едала и повкуснее, но за эти тоже можно было похвалить) пирожки, он принес из дома приличных размеров мешок с прилаженными к нему веревочными лямками.
- Не самый лучший вариант, но кожаный рюкзак у меня один, и вам я его не дам, уж извините, самому нужен... Так что вот... сообразил. Добудете потом что-то получше... а пока.. ну, я вроде постарался сделать, чтобы лямки сильно не натирали, но лучше не нагружать уж сильно.
Он уложил в мешок большую, где-то литра на два, оплетенную бутыль.
- Квас... Меха у меня тоже нет, так что придется вам такую тяжесть потаскать. Тут, конечно, много где ручейки встречаются, но на всякий случай при себе питье стоит иметь. Так... одежка, что у меня была лишняя - на вас. Вашу сюда вот сложил. Вот тут еда, пирожки, лепешки, немного овощей и мясо запеченное. Мясо и овощи надо съесть сегодня, а то испортятся, пирожки и лепешки продержатся пару дней...
Он неожиданно засмеялся.
- Веду себя как заботливая бабушка... В общем, вот, все собрал... держите.
Виктор тяжело вздохнул и серьезно посмотрел на Дарью и Ярослава.
- Аккуратнее там... Удачи!
И Виктор ушел в дом, махнув напоследок рукой. Похоже, он не хотел смотреть, как уходят новые Говорящие...

- Может, увидимся еще, - ответила напоследок Дарья и пошла рядом с Котылевским. Рюкзачок она вознамерилась забрать себе.
Даша шла и молчала. Потом сказала, не глядя на Котылевского:
- Он говорит, что счастлив, а почему-то его жаль. Он тут совсем один, кроме Мрамора.
Ей трудно было себе представить, что человек может жить так, совсем самодостаточным, то есть страшно одиноким. На отшибе.
- Без людей, без детей и внуков. Какие дети и внуки с каменной женой? Вот вляпался-то. Бедолага.
- И он должен быть старым... то есть пожилым, то есть... ну все-таки почти тридцать лет прошло. А он все такой же. Он что, бессмертный? Вот беда какая...
Мечта тысяч и тысяч о вечной молодости и бессмертии как перспектива Дашу испугала не на шутку. Что, их ждет то же самое? Бессмертие и пирожки?

- А кто из нас не совсем один? - философски спросил Ярослав. - Вон сколько людей, вроде бы с виду счастливых, семья-друзья-вечеринки... А потом мы их то в реке находим, то с асфальта отскребаем...

Тут до Котылевского дошло, что ляпнул он совсем не то, что следовало бы, и поспешил подхватить другую тему, поднятую Дашей.

- Может, и не бессмертный. Может, просто вечно юный. А может, просто сохранился хорошо, - постарался шуткой разрядить обстановку мужчина. - Это же вечная мечта человечества - вечная юность. А вы, Дашенька, говорите, беда...

- В общем, неплохо, конечно, но... неуверенно ответила Даша. Ей как-то было привычней думать, что все вокруг живут-живут, да и помрут... - Все вокруг состарятся соседи, друзья, дети, внуки... а ты все один торчишь, как шпынь, молодой и красивый. Тоже мне, счастье. Все ж увидят, что все стареют, а ты - нет. Сторониться будут.
Даша помолчала, а потом добавила с ее обычной прямолинейностью:
- А Вы хотели бы быть вечно молодым?
От такой перспективы ее пробрало холодной дрожью. Хорошо, когда вокруг много народу, у всех дело какое-то, и у тебя дело... А может, она когда-нибудь скажет: а ну вас всех; поселится в лесу и будет счастлива среди говорливых духов, вечно молодая и красивая. Живешь себе один в избушке на опушке и пирожки печешь...

Впрочем, мир вокруг не особо способствовал тому, чтобы предаваться грустью. Припекало солнышко, тепло, но не слишком жарко, впрочем, и Дарья, и Ярослав с удовольствием почувствовали, что натуральный лен все же не зря стоил у них так дорого - несмотря на длинную юбку и рукава, а также длинные штаны у Ярослава, было не жарко, а вполне даже комфортно. Трава слегка щекотала ноги под юбкой у Даши, но она вскоре обнаружила там шнурок, затянув который смогла от этого избавиться. Правда, широко шагать так не получалось, но они и не так, чтобы особо спешили.
На яркие полевые цветы садились не менее яркие бабочки, все было мирно и спокойно... Где-то первые минут пятнадцать пути. А потом... вновь началось:
- Идут? куда идут?..
- Гляди-ка, говорящие! А я говорил, я говорил скоро конец света!
- Миленькие какие... особенно тот, что в штанах...
- Люди как люди! Ничего не обычного.
- Ишь ты, говорящие!
- Эй, говорящие! А погодка-то сегодня высший класс! Ну-ка наклонитесь, я вас свежим нектаром угощу! Враз захмелеете!
- Топчутся тут, как у себя дома... Проползти не дают!..
- Ррррывок! Еще ррррывок!..

- Старым быть не хочу, - честно ответил Котылевский. - Но и вечно молодым.. Или, тем более, бессмертным... Нет уж, сомнительное удовольствие...

Впрочем, повисшее было на миг упадническое настроение довольно быстро развеялось. Природа была красива, одежда была удобна. Жить, как говорится, хорошо!

И, стараясь не обращать внимания на болтовню духов (они вроде не вредные - ну, как поможет?) Ярослав даже начал негромко насвистывать "Rhapsody in blue" Гершвина.

- Вот и я тоже, - согласилась Даша, подведя краткий итог философским дискуссиям. Голоса ударили по ушам, но ей не хотелось вот так сразу орать в ответ: "А я вас всех в упор не вижу и не слышу!" Это все мошки, букашки, гусенички всякие там... спасаются, бегут наутек от их великанских ножищ! С ума сойдешь, если будешь думать все время, как бы на какого муравьишку не наступить. Или с ума, может, и не сойдешь, то с места не сойдешь, это точно. Идти-то надо! Но подол платья она все же подобрала чуть повыше и стала ступать медленней и осторожней, глядя под ноги себе.
- Доброго утречка, спасибо, но нам хмелеть некогда, нам еще идти далеко. Проползайте поскорей, пожалуйста, пока я ногу держу. Куда идем, по своим делам идем, как все... - ей казалось, она бормочет, а на самом деле она говорила на повышенных тонах, перекрикивая шум, какой бывает в вагоне метро или на дискотеке, где все вокруг грохочет и орет. Ее этот процесс вскоре начал утомлять, и она сказала вслух так же громко:
- Все, я отключаюсь! Всем доброго утра, конец связи! И сделала себе в голове такое: бип... бип... бип... , которое издает старый телефон с брошенной трубкой.

Когда Дарья начала отвечать, голоса загомонили, перебивая друг друга, и утомляя саму девушку. В конце концов она не выдержала, затыкая уши руками и изображая старый телефон. И едва ей захотелось не слышать, как звуки... пропали. Вначале это даже слегка оглушило, но потом полегчало. Хотя все равно, осознание того, что все вокруг - живое заставляло чувствовать себя неуютно.
Ярослав же "отсеял" звуки, хотя и понимал, что долго он под таким напором обращавшихся к нему и не протянет... Голоса были дружелюбные и не очень, и даже не всегда обращались к нему, общаясь и друг с другом. Впрочем, пока ничего полезного от них не было, а вот гудеть в голове понемногу начинало...
Тем временем пара самых настоящих "попаданцев" добралась до развалин. Здесь была очень живописная местность - множество полевых цветов расписывали развалины различными красками, хотя основные цвета все же были: разнообразные оттенки зеленого и черный - цвет местного мрамора.
Можно было оценить размеры храма, похоже, он был огромным, хотя угадывался он все же смутно. Возможно, это было что-то вроде храмового комплекса. Точнее можно было сказать только полностью очистить все фундаменты... Но Дарью с Ярославом нужно было другое... И вскоре они наткнулись на первую плиту, испещренную буквами. Буквы были совершенно незнакомы... но едва они начали рассматривать их внимательнее, как мрамор внезапно "поплыл", меняясь и показывая уже текст на русском:

Заповедь шесть: Духи коварны, но простодушны.
Многие из духов, особенно тех, что связаны с предметами или чувствами, считающимися негативными, также обладают негативным характером. Некоторые из них не упустят случая злобно подшутить над человеком. Также надо понимать, что окончательной смерти для духов не существует, поэтому шутки, результатом которых будет смерть человека, для них нередки. Так что следует быть осторожным. Но духи также довольно простодушны, и обвести их вокруг пальца разумному человеку несложно. При этом они не особо учатся на собственных ошибках и сработавший однажды трюк, вероятнее всего, сработает еще раз.

Как хорошо. И иностранные языки учить не надо.
- Ярослав Матвеевич! Значит, Углокрыльница не умер, Вы понимаете? Не окончательно! - торжествующе воскликнула Даша. Ее немного угнетало обстоятельство, что они своими руками прикончили бабочку, хоть бы жить ей оставалось всего ничего... Интересно, как это - быть осторожным? Разве от духа можно убежать? Виктор вроде бы то бегал, то договаривался.
- Интересно, а здесь где-нибудь написано, что делать, если дух на тебя нападает? Вроде как этот крот... Тут же должны быть другие заповеди, начиная с самой первой, да?
Ну конечно, если есть заповедь шестая, то должны быть заповеди номер один - пять.

В такие моменты жалеешь, что ты не художник. Сесть бы здесь с мольбертом и красками, да запечатлеть всю эту красоту на холсте. А потом порвать его в сердцах, понимая, что все равно не получится передать удивительный дух этого места...

- Да, но тут ведь речь об окончательной смерти... То есть, он мог снова стать бабочкой, или кем-то еще, или же переродиться в эту брошь... Мало данных! - заключил, в итоге, Котылевский, и сам поражаясь тому, как ловко сформировалась надпись на великом и могучем. - А крот вроде как и не напал... Землю подрыть - это не с клыками кинуться. Скорее как раз на злую шутку похоже. А заповеди... Наверняка должны быть. Будет забавно, если их тут десять. Поищем еще?

- Да... А что такое: негативные предметы? Негативные чувства - это понятно: страх, злость. А как предмет может быть негативным? - не поняла Даша. Даже нож там или топор, скажем, мог оказаться как негативным в одних руках, так и очень позитивным в других. - И я просто не понимаю, как их обводить вокруг пальца... если не науськивать одних духов на других, это же вроде нехорошо...

- Мало ли... лепешка коровья какая-нибудь, - немного нервно хохотнул Ярослав, слегка смущенный тем, что они на полном серьезе обсуждают такие вещи. - А обвести вокруг пальца? Вероятно, нам следует в этом потренироваться. Может, заставить их наперегонки бегать или песни хором петь, или еще что-нибудь... Надо вспомнить всякие массовиково-затейниковые приемы. Я только армейские могу вспомнить, но вряд ли мне удастся заставить духов маршировать строем...

Даша только хихикнула в кулачок при упомянутой коровьей лепешке. А вот, скажем, нож или молоток серийного убийцы. Хотя пои разберись, кто там самый негативный - инструмент или хозяин.В общем, она надеялась, что сразу узнает негативный предмет, как только увидит.
- Не знаю, мне кажется, их лучше на слабо брать, - неуверенно сказала она; практики разводки духов у нее было, скажем, маловато. - Или врать что-нибудь, типа: гляди, медведь! - и драпать... Я понимаю так, что они сами не злые, просто не понимают, что люди очень... непрочные, что ли. Они же сами бессмертные. Они просто не понимают.

... а бессмертные, потому что... Даша не любила и не очень хорошо умела рассуждать теоретически. Ну вот возьмем для примера Мрамор. Она немного разная - черная, белая или зеленая, но все равно это одна и та же Мрамор. Чтобы Мрамор не стало, нужно, наверное, уничтожить и раздробить на мелкие кусочки весь мрамор на свете - задача для психов разве что. Или вот Углокрыльница. Умерла одна бабочка, а сколько еще таких здесь летает? - Даша невольно обвела взглядом цветущий луг, где, кажется, сам разгоряченный воздух дрожал от трепетанья крылышек. И каждый - Углокрыльница, и у каждого есть дух... Вот если дома прихлопнуть одну капустнику или крапивницу, например, то есть другие...
- Вот что интересно, - сказала она вслух. - если у каждой, э, вещи есть свой дух, а у другой такой же - тот же самый дух или другой, только похожий? Нет, не так... - запнулась она, чувствуя, что такое начало неизбежно уводит ее в дебри бесплодного теоретизирования о вещах, при одном упоминании о которых ей хотелось то ли зевать, то ли пойти полы помыть, что ли, хоть польза будет.
- Скажем, мы с Вами накололи какого-нибудь духа... ну вот хоть бы крота. Заставили его офигенную яму в камне рыть, а сами удрали. Если мы через сто километров встретим еще одного крота, то дух крота будет помнить про нас и про наколку или нет? Или вот еще как: если мы встретим еще Углокрыльницу - тут же, наверное, много таких, вот как у нас лимонниц или капустниц... он вспомнит меня и Вас, и то, что он Вам подарил удачу?

Следующую плиту Даша с Ярославом нашли быстро, вот только прежде чем они смогли ее прочитать, пришлось потрудиться. Она густо заросла полевым вьюнком, чьи белые цветы заслоняли всю плиту. Надо было расчищать...
Но не успели они толком начать это делать, оборвав лишь пару упругих стеблей, как из ниоткуда вылезла небольшая, размером сантиметров тридцать... растрепанная фейка и принялась беззвучно ругаться, размахивая кулачками и ловко перепрыгивая с цветка на цветок. Те под ней почти не прогибались, будто она была невесомой.

У Даши все в голову не укладывалось, что любой сорванный стебелек означал нанесенную кому-то травму или просто вмешательство в чужое существование. Не то чтобы ее пугало то, что каждый миг на нее обращена тысяча глаз и в ушах раздается гомон тысячи голосов. Но тот факт, что каждое, даже самое непроизвольное действие кого-то задевало - вот это ужас без конца. Короче, по газонам не ходить. Цветы не рвать. Так можно превратиться в этих, как их, которые сидят под деревом, завязав ноги в узел, и нарочно ничего не делают.
А почему это она не слышала фейку? Неужели ее "Ничего не слышу" имело такое продолжительное действие?
Даша опустила зажатый в руке пучок вьюнковых стеблей обратно на плиту.
- Я Вас внимательно слушаю, - сказала Даша, терпеливо приготовившись услышать поток брани, вроде как от тетки, которой соседский тракторист своротил кусок забора, неудачно повернувши.
- Извините, мы не заметили... мы не хотели Вас обижать. Нам нужно прочитать, что написано на этих плитах, а Ваши стебельки заслоняют. Не могли бы Вы их убрать на минуту-другую?

- Пожалуйста! - добавил Ярослав "волшебное слово", стараясь не засмеяться от того, насколько милой и забавной была рассерженная маленькая феечка.

А про себя на всякий случай придумывал план, как бы, в полном соответствии с шестой заповедью, отправить ее куда подальше на поиски голоса.

Едва Дарья закончила свое "...слушаю", как у фейки разом прорезался голос:
- ...такие-растакие! Сразу рвать! Зачем оно вам надо-то! Ни землю обработать, один камень! Да и тот не повредите, иначе Мрамор вас живо вышвырнет!.. А Крестовику я что скажу?.. Я его приютила, место для гнезда дала, вернется, а тут - что?.. Дырка от бублика, вот что!.. Он, значит, старался, а вам все лишь бы порвать-поломать!.. Ох уж эти люди!.. Ох я вам устрою! Я вам заплету огороды!..
Увлеченная собственной руганью, дух не сразу восприняла слова Даши, но все-таки они до нее дошли, и она замерла, на полуслове, притормозив поток яростных слов.
- А?.. Каких плитах?.. Чегой-то я ничего не понимаю!..

- Камни, которые заросли. Мы очень хотим на них посмотреть. Не знали, что здесь кто-то живет, просим прощения, если бы догадались - не стали бы рвать, сразу бы попросили, - так вежливо, как только умел, снова извинился-объяснился-выдал просьбу Ярослав.

- Плиты - вот эти, - начала Даша терпеливо объяснять. - А вот такие черточки, видите? Это что-то написано, это... слова. Видите, Вы своими стебельками их совсем закрыли. Не могли бы всего Вы на одну минуту убрать с камня? А мы... - тут ей в голову пришло, что хорошо бы предложить фейке что-то хорошее, в качестве компенсации за причиненный ущерб. - Хотите, мы, э, землю порыхлим? Или водой Вас польем? Или еще что-нибудь для Вас сделаем?

Кажется духу Вьюнка очень по вкусу пришлось предложение Дарьи. Она аж раскраснелась от удовольствие, смущенно хлопая ресницами и жеманно тыкаясь ножкой.
- Ой... да что Вы... Мне помочь-то несложно... и просто так... Я с Говорящими всегда готова... и помочь, и поговорить, да... Помню я как-то целый мост сплела, чтобы один Говорящий мог на другую сторону перебраться... Он героем стоал, да! И о нас с ним потом целую поэтому написали. Мне ее читали... Ох! Да я поняла, поняла, убрать надо! Я бы с удовольствием, да, но вы же сами видите, Крестовик гнездо свил на моих лозах! А ну как рассердится на вас, напустит пауков! Оно ж вам тоже не надо.
Присмотревшись, Дарья с Ярославом действительно заметил прямо среди густого плетения вьюнка уютную паутинную норку. Кажется, хозяин сейчас отсутствовал.

Ярослав почувствовал, как в глубине души его вскипает лютая тоска. Это что же получается? Не мир духов, а какой-то государственный аппарат. Чтобы выжить, надо прочесть надписи на плитах. Но доступ к ним перекрыт Вьюнком. Она бы и не против помочь - за "откат", разумеется, но нужно получить разрешение у паучары на снос жилого здания, перекрывающего проход. А что будет дальше? Получение лицензии на вскапывание земли у кротов, вроде того, что его, Котылевского, замуровать пытался или выбивание квоты у озерных духов на несанкционированный полив?

И как при этом учесть пожелания всех заинтересованных сторон чтобы не огрести от кого-то по-полной, а то и насмерть - тот еще вопрос.

- Может, тогда камень как-то передвинуть? - не особо надеясь на удачу, решил зайти с другой стороны Ярослав.

Даша тоже приуныла. Ей, в отличие от шефа, вспомнилась народная сказка для дошкольного возраста, в котором неосмотрительный петушок подавился горошиной - и сколько бедная курочка обегала разных засранцев, каждый из которых требовал свой гешефт, вместо того, чтобы взять и помочь, просто так, по-человечески. Сказка, конечно, кончилась хорошо, но в реальной жизни петушок давно бы окочурился, не дождавшись помощи.
-Да, конечно, Крестовика задевать нехорошо, - печально проговорила Даша. - Передвинуть, значит...
- А ведь у камня тоже есть дух? - спросила она, скорей для порядка, и коснулась пальцем прохладной плиты. Это мрамор? То есть, это Мрамор?

- Так как же его передвинешь, ежели на нем все держится?.. - удивленно раскрыла глаза Вьюнок. - Да, да, это мрамор, мраморная плита.
Действительно, под листиками вьюнка угадывался такой же черный Мрамор, из которого было сделано все вокруг.
- Да нужна вам эта плита-то! Вон их тут сколько, берите любую!.. - попыталась уговорить их Вьюнок.

- Черный, - неуверенно констатировала Даша. С истеричной Белой она, хоть из гранатомета ее стреляй, говорить бы не стала.
- Да нам не плита нужна, а то, что на ней написано, - начала она вяло возражать, но заткнулась. Ситуация выглядела тупиковой. При передвижении плиты и стебельки, и паучье гнездо вместе с ними наверняка превратились бы в месиво.
А может, с другой стороны зайти? Вьюнок любила похвалу.
- Да, я тоже думаю, что плиту двигать совсем не нужно! Так от норки вообще ничего не останется. Знаете, что я думаю, Вьюнок? Вы ж... про Вас поэму написали, это не... не хухры-мухры! Раз Вам под силу оказалось целый мост отгрохать, чтобы человека перетащить, то уж стебельки перенести вместе в сторону с норкой, аккуратненько так, это для Вас вообще не проблема! Вы можете! Давайте я помогу, пару дрынов отыщу для подпорок, а Вы вместе с норкой туда пере... - Даша задумалась, как это назвать - не перейдете, не переползете, а...что?
- Передвинетесь, в общем! С подпорками и смотреться будет лучше - не просто вьюнок, а целая шпалера! И солнышка Вам больше достанется!
Даша оглянулась в поисках пары длинных крепких дрынов, в смысле, шестов.

- Ну... - Вьюнок зарделась от похвалы, и задумалась, - Если вы придержите гнездо рукой... я попробую сплести под ним сетку и... приподнять. И тогда вы сможете убрать его временно, не повредив. Как-то так. У меня ведь все-таки лозы.. - извиняющимся тоном произнесла она, - А тут нужна... ладошка.
Фейка показала жестом, как именно нужно подхватить гнездо, чтобы не повредить, сложив свои руки с несуразно длинными и кривоватыми пальцами в "лодочку".
- Можно и на шпалерку! Если сделаете... Но все равно надо подхватить... ладошкой! - повторила она свой жест.