Небесный Цветок | ходы игроков | Хождения Цзоу Миня

Я думаю над поступком Рохо Масару. Как понимать его? Как на него реагировать? Я думаю - и распутываю узел. С одной стороны, все началось из-за него. С другой - он меня отпустил. С третьей - еще и пнул. Это унизительно. Впору догнать и умереть в бою. Да только вот их много, а я один, да еще без меча, усталый, ушибленный.
Подождет Тецумори смертушки своей еще немного. Са-амую капельку. Вот только напьюсь холодной водицы... И прирежу. Как собаку. От этой мысли становится теплее в груди.
Когда-то я уже был молод. Был ведом ненавистью к изгнавшим меня. Теперь меня ведет ненависть к тем, кто постарались меня пленить. Правильно ли это? Наверное, нет. Остальные, кроме Тецумори, по крайней мере не пытались меня убить. Значит среди них только он - мой враг.
Отошел к склону. Привалился к скале. Снял ремень и повязку.
Убью. Обязательно убью.
А как же человечность? Справедливость, мудрость, искренность, ритуал... По этим принципам я живу и жил всю жизнь. Исключают ли они личную месть?
Впервые за последние часы я вспомнил Лунь Юй.
- Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости.
Тихо повторил. Смысл в журчании воды, говорите. Мне нужен ритуал. Только какой?
Куда мне идти?
В Царство Цюнь. Я дойду. Они сдохнут в пути. Один идет быстрее толпы. Обязательно дойду. Только напьюсь холодной водицы...
А госпожа Цзинь?
Тепло в груди от осознания свободы в ненависти, сменилось мертвенным холодом.
- Милая госпожа Цзинь...
Тихо произнес одними губами, даря слова ветру, да коснулся кармана с лепестком Небесного цветка... Один мне, один ей...
- Милая госпожа Цзинь...
Кто защитит ее теперь? Нет, конечно, любимая способна позаботиться о себе, но в кругу варваров, легко меняющих верность на предательство... А какие у нее глаза красивые. Какие губы. Нежные черты лица, аккуратный нос, фигура - точно выточена из мрамора. А главное - чувствуешь за всем этим что-то родное. Что-то живое.
Что-то, от чего хочется, чтобы вся любовь в мире принадлежала тебе одному.
- Я найду тебя, милая.
Шепчу. И тихо плетусь обратно по тропе. Не хочу бросать ее, но что я могу сделать без своего меча? Что я могу?! Милая, бледная дева... Ты одна не отвернулась от меня. Одна осталась со мной. Панегиристы, друзья, соратники - все предатели. А ты - нет. Как бы мне хотелось, чтобы ты поняла... Чтобы мы забыли обо всем - задании, даже самой Срединной земле, чтобы остались одни-одни, и просто держались за руки.
Это и есть счастье.
Добрёл до мертвого дипломата. Лежит как лежал. Варвары остаются варварами, оставили тело на растерзание зверям и птицам.
Присел возле него.
Все думают я убил его.
Но я не убивал. Я помню это так же ясно, как день. Лук у меня в руках. Я собираюсь направить его ярость на тех, кто ее заслуживает. Иду вверх по тропе. Масару бежит на меня, еще секунда и бросит через бедро, тянусь к мечу...
Хлоп - тетива.
Закрываю дипломату глаза. Я не убивал его. Его убил Рохо Масару. И случай. Я лишь держал оружие в руках, но выстрелил треклятый сумоист.
Остальные просто это не понимают. Или не хотят понимать. Значит - ждали повода? Вспоминаю, что на корабле со мной практически никто не говорил. Кроме Кио Кидо, но делал ли он это, потому что расположен ко мне? Когда дошло до дела, ни один не обнажил оружия в мою защиту. И вот это - мой главный провал. Из-за этого погиб дипломат. Когда бросаются на командира, на пути врага должен вырасти друг.
А друг не вырос. Потому что нет друзей. Была одна любимая, но и ее унесли.
- Я не убивал тебя.
Присел возле трупа. Терпеливо обыскиваю его одежду. Мне сейчас пригодится все. Личные вещи, оружие, деньги, может быть какая-то грамота, подтверждающая статус дипломата? Не в шапочке же дело.
- Видишь какая штука, друг мой. Не так давно, мы сдавали экзамены, и я встретил женщину своей мечты. Восходя на корабль я поднес ей стихотворение, рассчитывая, что больше мы никогда не расстанемся. А теперь не знаю увидимся ли вновь, или меня разорвут тигры. Как это случилось? По правде я сам не знаю.
Что-то могло быть вшито в одежду. Прощупать.
- Все началось когда я взял командование. Я не хотел этого. Правда не хотел. Но кому-то следовало управлять дирижаблем. Я взял командование - и дирижабль упал. Тогда я погрузился в уныние, в результате тигры напали на нас, а мы были не готовы. Я решил - хватит. Теперь мы найдем укрытие. Я вел наш отряд в укрытие, а оказалось, что веду на бойню. Все помогали господину Кио. Я подумал, что если появится еще один монах, я должен быть готов. Я взял лук. А потом на меня набросился Рохо Масару, и ты умер. Предательство. Откуда оно взялось? Наверное от лука? Старик что-то твердил о проклятия. Но почему поганый самурай захотел меня убить? Решил стать у руля? Мог бы просто попросить. Впрочем, ты прав. Самураи не просят, их племя дико и неотесанно. Почти стая, или стадо. Завоевал авторитет у солдат. Настроил их против меня. Вот картинка и сложилась. Ну ты и ублюдок, господин Тецумори, самый настоящий сынок драной бордельной шлюхи. Ничего. Стоило убить меня когда мог.
Весело улыбнулся. Поднялся. Потащил труп к пропасти.
- Спасибо что выслушал, старина. Извини, похоронить тебя не могу. Я устал, я так чертовски устал... Но могу хотя бы сделать так, чтобы больше никто ничего с твоим трупом не сделал.
И полетел дипломат вниз. В последний полет. А мой путь только начинается.
Жалко только госпожу Цзинь.

Цзоу Минь

Видно кровь пожилого китайца была холодна - начал уже коченеть. Тебе тоже холодно. В его сумке свитки, закрытая плотно тушница, кисти, склянка... За голенищем сапога обнаружился простой нож. На поясе кинжал в ножнах. Столкнул тело в пропасть с усилием: будто он не хотел, даже взмахнула рука и на миг показалось, что мертвец бы сейчас ухватился.

Сначала мы ищем воду и отдых. Потом - безопасное место. Демон говорил, что где-то совсем недалеко есть деревня? Возможно, я увижу ее, пока нахожусь на высоте? В крайнем случае, вернусь на место крушения. По крайней мере там хватит вещей.
Заодно огляделся вокруг. Вдруг что.

Цзоу Минь

Ты видишь её далёкие огоньки у тёмного тела реки далеко внизу. Между тобой и деревней лежит горный спуск и дорога по джунглям. Оборачиваешься, ведомый внезапным предчувствием.

Вздохнул Цзоу Минь. Послал ли кого-то Тецумори убить его? Или быть может сама смерть идет за ним по пятам? Как же больно. Во все тело будто налили тяжелой холодной воды, прямо в мышцы и кости, тянущие к земле как ко дну. Выбрал камень поудобнее. Сел, лицом к преследователю. Кинжал положил на колени.
- Добрый человек, выходи. Я тебя не убью даже если ты нечистый Тецумори. Хватит нынче крови, хватит боли и смертей. Кажется, в дорожной сумке были рисовые лепешки, и я с радостью преломлю их с тобой.
Обратился громко к тропе.

Цзоу Минь

Последний луч скользнул за горизонт. Свистит в чёрных камнях ветер. Сидишь - переводишь дух.

Ночью идти по джунглям - верная смерть. Нужно найти укрытие. И как-то разобраться с таинственным преследователем. Духи глупы, а люди еще глупее. Поэтому, перекусив, я оставил половину рисовой лепешки на камне. В первом случае это станет подношением. Во втором - немного подкормит незваного гостя. Ежели это не убивец какой, все будет хорошо,

Цзоу Минь

Оставил на камне ломтик. В сумке дипломата много вещей, ты не перебирал в спешке - неплохо бы разобрать её на досуге. Окинул острым взором окрестность: горы - горы - тропа - свиристящие ночной насекомой жизнью джунгли в низине - скалистое бездорожье... Где-то в скалах может быть дыра, в которую можно вгромоздиться. Там будет холодно, можно заболеть от этого. В лесу теплей и проще укрыться под деревом. Может быть, наломать веток и сделать навес. Или просто найти хорошую крону и сесть у ствола, чтобы не замочил дождь, если пойдёт. Усталость накатила вдруг от всех волнений прошедшего дня. Закрываются сами глаза. Идёшь по тропе пока.

И сломался Цзоу. Наверное, сказался усталый день. Вроде и понимал, что в лесу тигры, но больно заболевать не хотелось. Поплелся туда где хотя бы тепло, и можно зарыться в упавшие листья, согревшись.

Цзоу Минь

Когда ты спустился с горы, была уже глубокая, кричащая животными голосами ночь - тёмная, как космос и бесконечная, как Вселенная. Бредёшь меж чёрных стволов: всё сыро, грязно или выглядит опасным. Приметил одно хилое деревце, под которым не было ни лужи, ни муравейника, ни норы какого-нибудь зла. Колдовские тучи в последнее время очень попортили вашу природу. Отряхнул землю под ним и примерился уже было со вздохом садиться, как увидел...

Точно убивец. Нормальный человек так не ходит, на слова откликается. Может быть Тецумори послал мерзавца кровь мою пролить. Или может быть - действительно, дух какой увязался. Коли дух - хорошо, достаточно вознести молитву Небу об избавлении (что я и сделал). А вот человек...
Придумал я так. Полулечь, вроде как сплю, но только чтобы сподручнее было встать. Кинжал поудобнее взять. Да внимательно смотреть за всем. А как проявит себя убивец, как приблизится, так вскочить, ухватить его как следует, тут-то все и выяснить, кинжал к горлу приставить.
Убивать не буду. Только если защищаться.

Цзоу Минь

Когда прилёг, так натурально начал изображать сон (это было легко, устал за день мертвецки), что преследователь сразу проявил себя. Услышав, что ты сопишь во сне и видя, что не двигаешься, он, как кошка, вышел мягко из-за дерева...

Быстро Цзоу Минь подскочил. Кинжал в руке зажат, глаза прищурены. Да как бросится на врага!
- Решил убить меня? За что?

Цзоу Минь

Отскочил резко, как змея в жаркий день. Мелькнул нож. Там, где твоё сердце было. Чувствуешь холод в ладонях: высокий, быстрый. Бросился на него с вопросом.

Проклятая земля. В ней все хотят меня убить. Почему она вынуждает меня быть жестоким? Будить в себе те стороны, которые я желаю позабыть? Почему стоит мне сойти с пути крови, преломить хлеб, потерять свой меч - и мир тут же возвращает меня к состоянию убийцы? Жестокий мир. Или он отвечает жестокостью на жестокость? Кажется, если я выиграю этот бой, то на меня снизойдет озарение, которое меня скорее всего убьет.
Если проиграю... У меня есть госпожа Цзинь. Пусть она далеко. Она - в груди. И ее не убить кинжалом.
А вот врага - можно.
Бросаюсь на него.
И даю клятву. Если выживу - никого больше не убью. Никогда.
Вернусь к остальным.
И не возьму в руки меч.

Цзоу Минь

Нож пропорол рёбра и разрезал тебе печень. Подломились колени. Боль жуткая. Не то, что в боку - в сердце, в руках.

Для некоторых смерть - не помеха. В последние секунды я вспоминаю.
Я сам сказал - второго Цветка у нас нет.
И я был единственным, кто знал как воскрешать мертвых.
Знаю ли я как воскресить себя?
Любовь сильнее смерти.
Выдыхаю в ночной воздух, чуть слышно...
- Госпожа... Цзинь...
Я дал клятву никогда не брать в руки оружие. Никогда не убивать.
Это не принесло мне покоя.
И нож не принес.
А она - принесла. Пусть даже в последний миг. Пусть даже у нас не будет ни дома, ни детей. Потому что мне есть ради чего жить, потому что...
- Люблю...
Конец.

Цзоу Минь

Железные веки
Ночного воздуха прохлада
Как же сладка