Внезапная остановка | ходы игроков | Центр

¤ Сам Рыцарь Черной Лилии конечно же залез на своего вороного жеребца куда быстрей, привычным движением со специального камня оказавшись в седле. Но торопиться он не стал, терпеливо дожидаясь второго муссильонца. Со стороны зрелище было странным, но он не мог открыто выражать неуважение рыцарю который несмотря на явные проблемы с ногами по прежнему превознемогая придерживался достойного вида путешествий... хоть его коня и сложно было назвать достойным. Честно говоря, Рыцарь Лилии даже ненадлого увидел в нем сходство с простой пейзанской лошадкой, но затем вымел эти кощунственные мысли прочь. Тем не менее некоторый осадок от этого зрелища все еще остался в нем, когда кривоногий муссильонец наконец тронул своего скакуна. Поэтому дорогу храмовник предпочел провести в молчании.

Зрелище мальчишки совершающего то что казалось практически невозможным, сразу вернуло шевалье мысли о падении города на пути порока. Если даже дети уже смеют совершать подобные непотребства. Шокированный еще и тем что наглый поступок у мальца действительно получился, Рыцарь Лилии даже не успел никак отреагировать. Обокраденный муссильонец естственно тут же бросился в погоню, и храмовник не мог оставаться в стороне. Тронув лошадь он направился следом, чтобы поддержать второго рыцаря в случае западни. Обычный воришка никогда не будет воровать у шевалье, тем более в столь наглой манере и в таких обстоятельствах. Значит его кто-то подучил на такой поступок. Учитывая что ворота города закрыты были не просто так, наталкивало это все на самые мрачные мысли.

Сказать что Жиром был удивлён произошедшим - значит не сказать ничего. Мало того что какой-то смерд посмел приблизится к рыцарю, дак ему ещё и хватило наглости(и проворства!) воровать средь бела дня у благородного человека! Да это, даже более удивительно, нежели говорящие свиньи, которых иногда показывают на потеху публике на больших и шумных ярмарках! Демон раздери этого мелкого наглеца, до чего же он был быстр!

Кипя от праведной ярости, музильонец пришпорил бедного Паштета, что апатично стоял посреди улицы, и помчался в переулок! Этот недомерок далёко не уйдёт! А когда Жиром догонит его, клянусь Леди, ублюдок потеряет ещё пару дюймов в росте!

В переулок следом за карманником могла пройти лошадь. Одна, не две. Рыцарям пришлось двигаться едва ли не след в след. Впрочем, конный всегда будет быстрее пешего. По прямой. И карманник бежал по прямой. Недолго.
Через несколько шагов он свернул в небольшой закоулок, уже слишком узкий даже для одной лошади.

Осыпая мелкого наглеца, что сбежал с его кошельком, и тупоголовых зодчих, что возводили дома в этой дыре, Жиром принялся слазить с коня. Наконец спешившись, рыцарь привязал паштета за удела к ближайшей оконной решётке и, вытащив из-за пояса переделанный топор, с мрачным видом поковылял в закоулок.

Как видел Жиром, рыцарь в чёрной броне не последовал за ним, хотя и мог пролезть между стеной урода и его лошадью. Впрочем, деньги были самого Жирома и тот не собирался медлить. Ковыляя по переулку, Жиром видел, что мальчишка убежал куда-то в совсем уж узкий проход между домом и собачьей конурой. Затем он услышал скрип не смазанных дверных петель за спиной и грубый мужской голос:

- Ну, готовься умирать, рыцарёк. - Это произнёс невысокий бретонец с арбалетом, стоящий у самого входа в переулок, в семи шагах от попавшего в засаду музильонца. Враг был одет в полный кожаный доспех, кольчужную рубаху и койф, в руках держал меч и щит, а из-за его плеча виделся арбалет.

- Грязный пёс! - проревел Жиром, потянувшись к топору, - Ты думаешь, я тебя боюсь? Ха!

Преступник ничего не ответил, только ударил плашмя мечом по щиту и побежал на Жирома, занося своё оружие. В семь шагов сократил он расстояние; "Красавчик" даже не успел отскочить с его пути; враг ударил мощно, с разбега. Впрочем, даже таким ударом трудно убить воина в металле и коже. Поэтому негодяй бил по топору.
Но Жиром успел увести руку из-под удара, вызвав этим гневный рык врага.

Противник явно не был готов к бою с настоящим рыцарем, может раньше ему и доводилось грабить мирных селян и городских ремесленников, но то были простолюдины, не воины. Что ж, бандит совершил ошибку, напав на Жирома, возможно последнюю в своей жизни.

В последний момент враг поднял щит, блокируя удар топора. А ведь иначе тот попал бы в голову. И хорошо попал - рука у Жирома была тяжёлая. Но щит выдержал.
- Ах ты тварь кривоногая! - Выругался он, замахиваясь. Его движение выглядело неторопливым: он готовился ударить сильно, попасть наверняка. Но Жиром отвёл и этот удар в сторону.

Вмазав как следует по щиту, музильонец отшатнулся на шаг назад, увлекаемый инерцией удара. После такого удара, пусть даже и вовремя парированного, противнику было явно не сладко. Не давая бандиту передышки, "Красавчик" продолжил своё нападение.

Теперь противник бросил руку вниз, закрывая щитом ногу. Но - он сделал это медленно и удар заставил его захрипеть от боли и припасть на колено, будто он принимал присягу. Однако враг всё же встал на здоровую ногу и ударил Жирома быстро, с криком злобы...И безрассудно открывшись. Однако это удар пришёлся в щит урода.
Будто бы сама Леди хранила его.

Точным ударом топора рыцарь хотел было перерубить нападавшему ногу, но видно не хватило замаха и сталь лишь неглубоко вошла в плоть, тем не менее заставляя неудачливого убийцу корчиться от боли. Не сбавляя темп боя, Жиром продолжал развивать успех.

Топор Жирома прошёл мимо щита, который бандит не успел поднять, скользнул по койфу и всей грубой мощью лезвия обрушился на лицо врага, глубоко перечеркнув его от виска до скулы. Противник рыцаря осел на землю безвольной кучей, слабо булькая кровью, которая брызгала из страшной раны. Но он всё ещё был жив.
Хотя с такой раной долго не живут.

Наконец-то Жиром сумел как следует вмазать по своему противнику, воспользовавшись его замешательством. Сталь топора обрушилась на незадачливого убийцу, повергая того на землю с фонтанирующим кровью лицом. Что ж, достойная кара для глупого и самоуверенного негодяя, посмевшего в открытую напасть на рыцаря.

Бежать за мальцом-карманником уже не было ни какого толку. Скорее всего, этот сын портовой шлюхи уже видел в какой-нибудь укромной дыре и, жадно сверкая глазами, перебирал монеты из кошелька. Впрочем, возможно бандит был заодно с тем мелким мерзавцем. В любом случае, стоило спросить, покуда тот не захлебнулся собственной кровью.

Музильонец склонился над умирающим головорезом и, схватив его за ворот, приподнял над землёй так, чтоб тот мог видеть уродливое лицо рыцаря. Если он коненечно вообще ещё был способен видеть. - Ну что, грязный выродок, исповедаться ты уже не успеешь, но вот ответить на пару вопросов, вполне. Живо отвечай, на кого ты работаешь?! Куда побежал тот мелкий говнюк?!

Кровь на лице умирающего человека запузырилась, он прохрипел что-то невнятное, пытаясь сфокусировать взгляд оставшегося глаза на лице Жирома. Ему удалось это и убийца смотрел с ненавистью.
- Пфа! - Издал он непонятный звук, обильно брызгая кровью перед собой.

- У, сука! - гневно бросил Жиром, занося свой пудовый кулак для пущей острастки. Впрочем, бить умирающего он не стал, да и вообще нужно было искоренять в себе холопскую привычку орудовать кулаками, а не оружием. Отпустив ворот бандита и позволяя тому рухнуть обратно в грязную жижу, заполнявшую переулок, музильонец с минуту стоял в задумчивости, глядя на умирающего человека. Видать это занятие было весьма тяжело и непривычно для бывшего крестьянина, так что глубокие морщины будто боевые рубцы появились на его могучем лбу.

"Вот куда теперь идти? К капитану стражи? А как же бумага, которую свистнул этот стервец? Так и взашей погнать могут или ещё чего доброго в кандалы да в яму. Не, так не пойдёт." - потирая подбородок думал Жиром. Наконец, до парня дошло, что он ведь теперь рыцарь и его так просто свободы и жизни не лишат. И вообще, он ведь должен помочь несчастными жителям Лангиля! И, судя по распростёршемуся перед ним в грязи трупу незадачливого бандита, рыцарь уже во всю начал оказывать эту самую посильную помощь бежным горожанам. Но всё же надо было подстраховаться.

Пнув пару раз тело носком ботинка, Жиром удостоверился, что тот отбыл в иной мир(ну или был критически близок к этому путешестивю), и, ухватив его покрепче, принялся тащить в сторону своего коня. Да, может быть он сейчас выглядит словно ублюдочный имперский охотник за головами, а не как благородный рыцарь из древнего Музильона, но это было необходимо, может капитан стражи сумеет опознать этого бандита, что без сомнения долгие годы грабил простой люд. В своих мыслях Жиром уже в одиночку расправлялся с главарём жестокой шайки и уже готовился с почестями покидать город, дабы продолжать свои странствия, но тут недовольный храп верного Паштета вернул парня к реальности. Видимо конь сообразил, что теперь ему предстоит тащить на себе не только медведеподобного Жирома, но и тушу ещё какого-то доходяги. Но рыцарь был не только отважен, но и мудр. Кряхтя от натуги, музильонец взвалил тело убийцы на своего коня, и, вместо того чтобы залезать в седло, взял жеребца под уздцы.

Рыцарю нужно было всё таки добраться дто этого капитанастражников и высказать в лицо всё что о нём думает.

Ещё до того, как конь задом выбрался из переулка - чёрный рыцарь со своей лошадью не мешали ему; их не было рядом - напавший прекратил булькать и уже не шевелился.
На улице было довольно-таки безлюдно: только в десяти шагах пятеро стражников с оружием наголо двигались в сторону Жирома. Этого стоило ожидать после боя с криками и звоном ударов.

"А вот и доблестная стража подоспела. Как всегда вовремя, мать их курва!" - невесело ухмыльнувшись подумал Жиром, покуда продолжал невозмутимо шествовать навстречу лангильским часовым, ведя поду уздцы Паштета. Памятуя, что теперь он вообще-то рыцарь, а не хрен собачий, парень решил не показывать слабины, а брать инициативу в свои руки.

- Эй, ты! Да, я к тебе обращаюсь коротышка! - музильонец ткнул пальцем в сторону самого низкорослого из стражей порядка, - Живо отвечай, как добраться до вашего капитана. Мой долг как благородного человека помочь мсье Войлуфору и всему Лангилю и сделать это требуется без промедлений. А что на деле? А на деле, покуда вы, бездельники, обжираетесь кровяной колбасой в ближайшей корчме, я вынужден выполнять вашу работу. - рыцарь кивком головы указал на тело, мерно покачивающееся в такт шагам жеребца, - Этот сукинсын посмел напасть на меня, после того, как его подельник срезал мой кошель. Ну, чего вылупился, будто баран?! Я говорю, дорогу показывай!

На одежде стражника не было гербов, кроме герба города, он не выглядел благородным и не сидел на коне. В общем, стражник был из низких людей и наличие герба, коня и привычек высокородного, видимо, убедило его в том, что кривоногий уродец имеет право приказывать ему.
- Я отведу вас к капитану Жильему. - Сказал он, кивнув и повёл Жирома дальше по улице. Впрочем, оружие ни старший стражник, ни остальные четверо не убирали.

Казармы Жиром в первую очередь услышал: оттуда доносился лязг оружия и крики команд. Впрочем, сопровождающих это не тревожило и через несколько минут рыцарь понял причину их спокойствия: в обнесённом частоколом дворе несколько десятков стражников проводили учебные поединки, маршировали, бегали кругами под окрики немногочисленных командиров.
Появление человека с телом, едущего на коне и сопровождаемого стражами, не остановило эту кипящую жизнь, хотя любопытные взгляды падали на Жирома часто.
В глубине двора находилось два больших деревянных здания, к одному из которых рыцаря и подвели.
- Вы, так туда и пойдёте? - Очень неуверенно обратился к нему старший из сопровождающих.

Что и не говори, казармы производили на Жирома решительно положительное впечатление, тут тебе и плац, и стражники тренеруются под зорким взглядом командиров и шумно и солидно, словом как и должно быть. Всё же Лангиль был крупным портовым городом и его правитель вполне мог себе позволить содержать хорошую и довольно многочисленную стражу. Чего нельзя было сказать о недавно почившем сеньоре Жирома, который едва сводил концы с концами. Хотя о мертвецах не следует говорить худо, но на родине музильонца благородные гораздо больше заботились о собственном шике и доблести, зачастую в ущерб здравому смыслу. Порой иной вельможа шёл в бой, сопровождаемый такими голодранцами, что их скорее можно было принять за пилигримов, принявших обед отказа от мирских благ, нежели за оруженосцев. Зато уж рыцарь был бы в латах искусно отделанных узорами, да верхом на мощном дестриере из южных герцогств.

Так или иначе, Жиром не мог вечно таращиться с полуоткрытым ртом и дивиться, как же тут всё славно устроено. Наконец-то кто-то из сопровождающих выдернул парня из пространных раздумий о честности и справедливости вполне конкретным вопросом.

- Не знаю как здесь, но там, от куда я родом, не принято заводить коня в дом, каким бы славным он не был, - резонно заметил Жиром, привязывая паштета к коновязи. Скинув с головы коиф, рыцарь насупился будто жаба для пущей важности и поковылял внутрь здания.

Стражник ничего не ответил, но по его простому лицу было понятно, что и он так думает. Потому и спросил у сидящего на коне рыцаря, так ли он собирается идти к капитану. И, похоже, ответ ему не слишком понравился. Но вздыхать немолодой стражник не стал. Перехватил своё оружие - простецкое копьё, ничего выдающегося - и повёл Жирома внутрь здания.
Впрочем, вести было особенно и некуда: двери по сторонам узкого коридора были закрыты, а дверь в конце коридора охранялась двумя стражниками, что говорило о том, что именно за ней находится самое важное в этом здании. Или арсенал, или капитан, третий вариант не успел прийти в голову рыцаря - слишком небольшой оказался коридор, если быстро идти по нему до конца. Даже на кривых ногах.
- Это, вот, рыцарь... - Неуверенно начал сопровождающий, обращаясь к стражам. Впрочем, он быстро замолк и перевёл взгляд на Жирома. Стражи ничего не ответили. Наступила пауза.

Пару месяцев назад Жиром бы и сам пожалуй также вот топтался в нерешительности, потупя взор, но только не теперь. Теперь музильонец чувствовал себя в правах и не собирался ждать тут до скончания веков. - Сообщите вашему капитану, что по зову долга и чести прибыл рыцарь Жиром Музильонский, дабы помочь жителям славного Лангиля! Ну же, не заставляйте меня повторять дважды, парень исподлобья зыркнул на притихших охранников.

Стражники переглянулись, один из них повернул лицо к двери и стал не слишком уверенно пересказывать слова "Красавчика", но был перебит открывшейся дверью. За ней оказался мужчина в богатой броне, украшенной гербом.
- Очень рад видеть видеть вас. Очень рад. - Он говорил очень воодушевлённо и Жиром чувствовал энтузиазм, связанный с его появлением. - К сожалению, сейчас я не могу уделить вам много времени. - Капитан стражи также был и до крайности огорчён появлением рыцаря, это чувствовалось по нему. - Вы уже были у кастелляна города?

Рыцарь ответил появившемуся мужчине лёгким кивком головы, - Я как раз держал путь к вам от мсье Арсьена Войлуфора. Он великодушно принял моё предложение помочь городу в этот не лёгкий час, - Жиром на мгновение замолчал, будто старательно обдумывая следующую фразу, - К несчастью, по пути сюда я имел возможность лично убедиться в том, как же плачевно нынче обстоят дела в Лагиле. Какой-то сукин сын имел наглость срезать мой кошелёк прямо посреди улицы! - лицо музильонца искривилось гримасой негодования, - А стоило мне только настигнуть стервеца, как ему на выручку пришёл его подельник. Кстати, - на смену негодованию пришла горделивая самоуверенность, - Вон его труп во дворе. Я подумал, мало ли, кто из ваших ребят узнает этого подонка.

Лицо капитана на долю мгновения застыло, после чего он рявкнул стражнику, приведшему Жирома:
- Артинес! Найди подонка до заката!
Артинес вздрогнул, чуть не выронил копьё. Этот взрыв явно был для него неожиданным.
- Будет сделано! - Сказал он, судорожно поклонился и побежал на улицу.

- Мои стражники не упустят этого карманника. - Уверенно сказал Жильем. - Покажите мне второго преступника и расскажите подробнее, что именно произошло.