Под знамением пылающих небес | ходы игроков | Своя среди чудовищ, монстр средь людей

На берегу широкой реки Стир, стояла всеми забытая деревушка Обервил. Жители её, хоть и не были дремучими варварами, но все же порядки их и жизнь были далеки от имперского эталона, впрочем, как и во всем Талабекланде. И хотя большая часть жителей умела стрелять из лука, и в случае беды быстро вооружалась копьями да топорами, некоторые опасности были слишком серьезны для воинственных селян. И именно поэтому небольшой орден охотниц обрел на землях Талабекланда большую популярность.
Это были сильные, стройные и, на взгляд многих, прекрасные девы, вооруженные, как правило, парой необычного вида мечей. Воительницы не носили практически никаких доспехов, они бесстрашно уходили в дебри Великого леса и убивали, либо усмиряли чудовищ, которые впоследствии не тревожили жителей. Однако, несмотря на столь благородную миссию, женщины всегда взымали плату с селян, и последним это не нравилось. А еще ходили про охотниц дурные слухи, иногда даже подкрепляемые ими самими…
В пасмурный день, в небольшую деревушку Обервил въехала одна из таких дев. Она была похожа на сестру Сигмара, или на северную воительницу, однако два клинка, притороченных к седлу и холодный взгляд серых глаз быстро показали, кем на самом деле является промокшая под ливнем девушка.
Могучий детина с телом кузнеца и густой черной бородой, отмечавшей его матерый возраст, вышел навстречу путнице и окинул мрачным взглядом исподлобья. Капли дождя разбивались о его крутые плечи, скатывались по мускулистому торсу и заливали глаза. Но он словно не обращал внимания на это. И даже не морщился от холода, одетый лишь в широкие кожаные штаны и громадные башмаки.
- Назовись странница, мы тут не рады гостям, кроме званых.
Молвил мужчина и поймал скакуна воительницы под уздцы. Спорить с таким не стоило, сил в руках, толщиной сравнимых с молодым деревцом, наверняка хватило бы, чтобы переломить шею жеребца одним движением.

Охотница зябко ёжилась, кутаясь в плащ и натягивая на голову капюшон, - даже её закалённому тренировками и привычному к странствиям телу была неприятна такая погода. Показавшаяся впереди деревня заставила её пустить коня быстрее, надеясь получит тёплый ужин и возможность согреться и переночевать в тепле и сухости, а не под открытым небом, но появившийся перед ней селянин встретил её отнюдь не приветливо. Такие готовы были угрожать одиноким путникам, но при появлении настоящих чудовищ бежали за помощью к ним, охотницам.
- Рейна из школы Куницы, странствующая охотница на монстров, - ответила она ровным, безэмоциональным голосом. Сообразив, что это звучит не слишком вежливо, Рейна чуть смягчила интонацию: - Я прошу позволить мне переждать непогоду в вашей деревне. Если для меня нет здесь работы, я покину эти места завтра же и не буду стеснять вас своим присутствием, - если бы селяне отказали ей, Рейна могла бы провести ночь под открытым небом - ей было не впервой - но она всё же предпочла бы тёплый очаг, горячий ужин и мягкую постель.

Суровый мужчина медленно кивнул и бросил грозный взгляд вокруг. Только после этого Рейна заметила, как от окон отшатываются люди и прячутся за дверьми любопытные детишки. Похоже, в селении происходило что-то нехорошее, иначе её встретил бы явно не деревенский кузнец.
А о роде его деятельности, она догадалась после того, как он подвел её жеребца к деревянному навесу, скрывающему от дождя кузницу. Кивнув девушке головой и дождавшись, пока она спешится, мужчина завел скакуна в конюшни, расположившиеся сбоку от его приземистого дома.
- Звать меня Гюнтер, я местный кузнец, как ты наверняка уже догадалась. И у нас происходят тут странные вещи, поэтому ночевать будешь у меня. Живу я один, так что места хватает. Зерно и вода вот здесь. Как закончишь, заходи в дом, охотница. Накормлю, да поговорим о деле.
И сурово кивнув, детина скрылся в доме, откуда пахнуло теплом, грибной похлебкой и еловым духом.

В голове охотницы мелькнула мысль, будто даже односельчане боятся сурового и неприветливого кузнеца. Или наоборот, они так запуганы, что боятся выйти навстречу незнакомке, и он среди них единственный, кто не боится? В любом случае, похоже было, что ей найдётся работа... рискованная работа, за которую, может быть, и не заплатят как следует - но Рейна не привыкла отказываться от работы.
Устроив Соколка в конюшне, Рейна сняла с него сбрую, седло, седельные мешки - всё, что было навьючено на коня, разложив снятые вещи в конюшне. Накормив и напоив своего верного скакуна и убедившись, что он сыт и может отдохнуть, Рейна чмокнула Соколка в морду и направилась в дом кузнеца, откуда приятно пахло теплом и едой.

Мужчина восседал на маленьком, но чрезвычайно крепком (поскольку даже не скрипел) стульчике. Это выглядело даже немного комично. Точнее могло бы выглядеть, если бы он не был столь огромен. В предках Гюнтера наверняка были и уроженцы Норски, а может и гномы, поскольку в высоту он был не так уж и внушителен, зато вширь мог заменить парочку обывателей. В любом случае, этот детина вызывал удивительное чувство диссонанса, накладывая небольшой в сравнении с ним поварешкой похлебку в не менее небольшие деревянные тарелки.
- Угощайся, охотница. Все, чем могу.
Молвил он и кивнул на тарелку с деревянной ложкой, а потом отломил краюшку хлеба от овальной буханки и так же предложил ей.
Некоторое время они ели в молчании, пока кузнец, наконец, не поднял взгляд на Рейну и не сказал то, что от него ожидалось.
- В лесу завелась какая-то нечисть. Денег у нас немного, но мы готовы заплатить, чем сможем, если разберешься с этим. Люди тут простые, кроме меня воинов и нет, а один я против чудовища не боец, сама понимаешь. Так что сам Ульрик послал тебя к нам сегодня. Не иначе.

Рейна, у которой давно не было возможности полноценно поесть, с аппетитом принялась за еду, и некоторое время была поглощена приёмом пищи. А затем, когда в желудке охотницы стало сытно и тепло, можно было поговорить о деле.
- Расскажи мне: что за нечисть? Кто её видел? Что она делает? Откуда и когда она появляется? - никто из охотниц не любил охотиться, не имея никакого представления о противнике, и Рейна надеялась узнать немного больше, чем "в лесу завелась какая-то нечисть".

Мужчина задумчиво отставил тарелку в сторону и уставился на огонь. Несколько минут он ничего не отвечал, а когда воительница могла бы уже забеспокоиться, вдруг молвил:
- Это сын старосты, думаю я. Правда, остальные предпочитают считать, что просто нечистая сила, но нет. За несколько дней до того, как исчезнуть, он вести себя странно начал. Говорил странные вещи, общался с кем-то, кого здесь не было, смотрел на тебя, и будто смотрел сквозь тело, в самую душу. А потом сбежал в лес. – Кузнец выдержал долгую паузу, глотнув кислого вина из меха, и тут же передал его девушке. – А потом пришла тварь. Она как человек, только в ней еще что-то от оленя и волка. И громадная, больше лошади в размерах. Только легка и тонкокостная. Сначала она наших овец убивала, то есть просто так, для развлечения. А потом принялась за людей. Особенно за женщин. Нападет и утаскивает с собой в лес, а потом оттуда жуткие вопли слышатся. Девушек находят потом… но растерзанных на куски. Вот так то. А приходит он всегда с одной стороны. Там в гуще леса камень стоит, на который даже смотреть больно, до того он неправильный. Кажется там гадина и живет.

В льдистых глазах охотницы блеснул интерес, и она внимательно посмотрела на кузнеца. Он, по крайней мере, поделился какой-то информацией - теперь Рейна должна была напрячь память, вспоминая то, чему её учили наставницы на занятиях по монстрологии, и идентифицировать существо. Человекоподобное, с чертами волка и оленя, огромного роста, но тонкокостное. Возможно, становится чудовищем, будучи прежде человеком, возможно, как-то связано с колдовскими камнями. Кажется, Рейна вспоминала что-то подходящее...
- А что же староста? - спросила она. - Как он... пережил исчезновение сына? Хотя он, конечно же, не верит в то, что это чудовище и есть его сын... С этим юношей - как его звали? - с ним не случалось перед исчезновением ничего... странного, что могло бы послужить отправной точкой для превращения? И этот камень - он был на том месте всегда? Деревенские, конечно же, стараются избегать его, но вдруг кто из молодых и любопытных нарушал запрет?

Кузнец сурово нахмурился и вновь отвел взгляд в сторону, словно ему было стыдно за старосту.
- Хансом его звали. И староста всех убеждает, что парень уехал в другую деревню и скоро вернется. Совсем ума лишился от горя, бедный. Поэтому тебя я и встретил, больше то некому… теперь. Я сам не местный, приехал из Сильвании, когда тамошний вампир совсем перестал жить давать людям, так что многого сказать не могу. Но люди этого места боятся, жутко там каждому, кто приблизится. Даже мне жутко, хотя я и не такое повидал. А парень вел себя странно, но и только, ничего выдающегося не припомню.
Рейна поняла, что кузнец в чем-то юлит. Особенно странным было то, что он назвался уроженцем Сильвании, хотя черты в нем явно выдавали северянина, если не из Кислева, то из Остланда точно, а может и вообще из снежной и развращенной варпом Норски. Да и говор был у него такой, северный. К тому же пусть его телосложение и было вполне себе кузнеческим, чувствовалось, что мужчина этот – воин. Движения и взгляд выдавали его перед той, кто привык держать оружие в руках и изучать врага.

Что кузнец может лгать, Рейна уже до этого начинала подозревать. Если человек утверждает, что все кругом врут, а он один говорит правду, - может быть, это он сам врёт. И не может ли быть так, что именно кузнец и есть то самое чудовище? В голове охотницы выстраивался план действий на ближайшую ночь...
- И ты живёшь здесь всё это время один? - гостья направила разговор в русло мирной "светской беседы". Конечно, Гюнтер мог и здесь солгать, но на чём-нибудь он да прокололся бы. - Не завёл ни жены, ни детей? А кто здесь был кузнецом до тебя?
Доев грибную похлёбку и отодвинув опустевшую тарелку, странница потянулась.
- Спасибо за ужин и за гостеприимство. Где в твоём доме можно устроиться на ночлег?

- Ну да, один. - Гюнтер слегка нахмурился и еще раз глотнул вина, прежде чем продолжил. - Местные приезжих не больно любят, да и я, кхе-кхе, великоват им кажусь. Бабы боятся. Но мне и самому не шибко семью заводить охота. Я человек одинокий, и к одиночеству привыкший.
Мужчина поднялся вслед за ней и указал на печь.
- Кузнецом был какой-то мужик, но его забрала оспа, так что моему приезду люди порадовались. Да и сейчас мы не ссоримся. Я им, они мне. Спать можешь вон там, не стесняйся, я сам на полатях вздремну.

- Буду ложиться, только проведаю своего коня, - Рейна встала и, выйдя из избы, направилась к конюшне. Её Соколок стоял там, уже съев предложенный ему овёс, напившись воды и наслаждаясь отдыхом. Охотница подошла к своему скакуну, погладила его по морде и, обняв за шею, поцеловала в морду коня - в этот раз она поцеловала его так, как делала это, только когда никто не видел их вдвоём. А затем она сделала то, зачем приходила сюда на самом деле, - достала из седельной сумки одну из склянок с алхимическими зельями и, вытащив пробку, осушила склянку. Это зелье придавало сил и повышало выносливость - Рейна собиралась сегодня ночью не спать, лишь притворяясь спящей, и зелье должно было помочь ей не заснуть.
Вернувшись в избу, Рейна задумалась на несколько секунд, стоит ли ей раздеваться или лучше спать одетой... но затем, решив, что ей лучше дать одежде высохнуть, принялась снимать её с себя, спрятавшись за печью. Впрочем... если кузнец решит подсмотреть за ней, женщина не стала бы ему мешать. Раздевшись, странница осталась полностью обнажённой - Рейна не носила нижнего белья: оно было и слишком дорого для неё и не подходило для странствующей охотницы на монстров - и принял развешивать одежду на печи, чтобы к завтрашнему утру она могла высохнуть. Среди своих вещей охотница незаметно спрятала пару кинжалов - на всякий случай.

Кузнец важно кивнул и проводил обтянутую штанами круглую попку воительницы, приобретшую такую соблазнительную форму благодаря многочисленным тренировкам, затяжным взглядом. В нем всколыхнулось желание, но мужчина укротил свой нрав и тяжело вздохнул, подбросив в печь еще одно полено и принявшись за уборку посуды.
То, что она является воительницей, кузнец понял сразу. Сам он так же знал, с какой стороны держать в руках меч и за долгую жизнь повидал всякого. Подозрения Райны были не напрасными, но направленными не в ту сторону. На самом деле, Гюнтера звали вовсе не Гюнтер, и был он уроженцем не Сильвании, а Кислева. Однако мутные истории с местным князьком заставили его бежать в Империю и скитаться здесь довольно долгое время, продавая свой меч и щит кому попало, пока он не набрел на Обервиль и не решил обосноваться в этой дремучей деревеньке, которую никто знать не знал.
И все же, мужчина оставался мужчиной в любой ситуации, поэтому когда девушка вернулась обратно, Гюнтер не смог отказать себе в удовольствии, как бы невзначай заглянуть за печь и тут же остановиться, как вкопанный, жадным взглядом пожирая этот импровизированный стриптиз и великолепное тело охотницы. Не стоит и говорить, что широкие штаны довольно быстро взбугрились, ведь у бедняги, несмотря на все бахвальство, женщины не было уже довольно давно.

- Ты сам сказал мне "не стесняйся", - даже и не думая прикрыться, как ни в чём не бывало ответила Рейна, лишь едва заметно улыбнувшись.
- Можешь подойти ближе, если хочешь, - обнажённая охотница остановилась и повернула голову к хозяину дома - в её глазах едва заметно поблёскивали лукавые искорки, словно она спрашивала кузнеца, осмелится ли он подойти к ней ближе. В конце концов, Гюнтер жил один уже много месяцев или лет и давно не знал женщины, и было бы жестоко подразнить его так обнажённым телом и оставить изнывать от желания...

- Я имел ввиду не стесняться чувствовать себя как дома… Хотя, вижу, ты так и чувствуешь себя, мне на радость.
Мужчина усмехнулся, показав зубы из-за густой бороды, облокотившись на печь и не спеша приближаться, только поглаживая да прощупывая красивое тело взглядом.
- Я слышал слухи о вас. Говорят, вы не настоящие люди и ваши тела постоянно просят удовлетворения своих желаний. Там где я жил, была так же история о том, что все охотницы на монстров – слуги Хаоса. А я, как верный последователь Ульфрика отношусь с подозрением к таким вещам. Байки же не возникают на пустом месте, а? Воительница?
Со стороны казалось, что он проверяет её, и что от её ответа зависит очень многое. Хотя на самом деле Гюнтер еле сдерживался, чтобы не наброситься на это прекрасное молодое тело, и плевать кому оно принадлежало, пусть Рейна будет хоть демоном, его член рвался заполнить эту благодатную плоть со всех сторон.

Про себя Рейна отметила, что последователь Ульфрика проговорился-таки: он, похоже, действительно был северянином. Вслух же она проговорила:
- Настоящие ли мы люди? Что считать настоящими людьми? - охотница перестала улыбаться, и её лицо приобрело холодное выражение, столь частое при общении с людьми. - Но мы действительно отличаемся от обычных людей. Так уж ли ненасытны наши тела? Не так сильно, как ты думаешь. Служим ли мы Хаосу? Нет, не служим - и порождения Хаоса находятся в числе тех существ, которых мы призваны истреблять. Но если твоя вера запрещает тебе смотреть на таких, как я, то я лучше прикроюсь, чтобы не искушать тебя, - и гостья довольно демонстративно отвернулась и подошла к печи, намереваясь залезть на неё и прикрыться одеялом. Слова, сказанные кузнецом, уменьшили её готовность предложить себя хозяину дома - впрочем, Гюнтер ещё мог найти другие, правильные слова...

Он довольно быстро понял, что её оскорбили эти слова. Впрочем, немудрено. Кому нравится, когда тебя называют чудовищем и сторонятся? Особенно если ты молодая, горячая девушка, уже было собравшаяся продемонстрировать свой пылкий интерес мужчине. Поэтому Гюнтер не стал тянуть с действиями и тут же переместился к Рейне. Причем сделал он это так профессионально, что она до последнего момента не заметила его движения. А потом было уже поздно.
- Что ты, ты уже искусила меня. Просто надо было проверить, как настоящая охотница отнесется к таким словам. – Горячо прошептал он ей на ушко. – Будь ты и правда порождением зла, не стала бы обижаться, верно?
Большие руки кузнеца осторожными движениями прошлись от груди девушки, вниз по талии, и до округлых ягодиц. Потом одна ладонь вернулась выше, поглаживая по животику, поднялась до груди, сжимая упругий холмик, и Гюнтер прижал девушку к себе, целуя в шею и начиная откровенно облапывать везде, где мог дотянуться.
- На самом деле, - Добавил он. – Ты настолько красивая, что я не устоял будь ты хоть демоном.

На секунду Рейна задумалась, спрашивая себя, своё тело и свой разум - нравится ли ей это? Гюнтер не был образцом ни красоты, ни вежливости и нежности, но он был намного лучше многих других мужчин, считавших охотниц порождениями Хаоса или легкодоступными шлюхами (или и тем, и другим). Так что... да, ей это нравилось. Охотница сбросила ледяную маску, позволив себе наслаждаться грубыми ласками кузнеца, но пока не проявляла инициативы, позволяя его рукам блуждать по её телу. Одним из побочных эффектов подготовки охотниц были обострённые чувства, и Рейна ощущала жёсткость мозолей кузнеца, щекотку волос на его руках, его жаркое дыхание и его возбуждённый запах, а её тело отзывалось на его прикосновения так, как не могло бы отзываться тело обычной женщины. На несколько секунд Рейна закрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями кузнеца, отдаваясь его ласкам, чувствуя, как её соски затвердевают от холода и возбуждения, а между ног становится горячо и влажно. Она откинулась назад, прижимаясь спиной к груди кузнеца, обхватив его руками за пояс, чувствуя обнажённой кожей спины грубую ткань его рубахи и твёрдость его мужского естества, упиравшегося в неё сквозь ткань штанов. Ещё немного Рейна позволила мужчине делать с ней всё, что он захочет, а затем развернулась к нему лицом, обнимая его за плечи и прижимаясь обнажённой грудью к его груди. Её губы были совсем рядом с его губами, но Рейна не торопилась, давая своему любовнику возможность проявить инициативу...

Он довольно улыбнулся, когда она, наконец, ответила ему благосклонностью и развернулась. И хотя он не видел влагу между её ног, одуряющий запах желающей спаривания женщины спутать было не с чем. Да и твердые горошины сосков довольно явственно ощущались сквозь грубую ткань рубахи, так что Гюнтер решил, что он на верном пути и получил молчаливое одобрение действовать прямолинейнее.
- Ты очень красивая.
Как бы невзначай заметил он, и, не давая ей возможности ответить, накрыл изящно очерченные губки грубым, но требовательным поцелуем. Иногда он покусывал её губы, иногда игрался языком с языком, иногда отрывался от поцелуя, чтобы тут же снова впиться со все усиливающимся желанием.
Его руки сжимали и разводили в стороны ладные ягодицы, поглаживали стройную, сильную спину, смыкались время от времени на талии, заключая животик воительницы в объятия ладоней так, словно она была маленьким деревцем, которое переломится от одного неосторожного движения больших мужских рук.
Но вот, распаленный до какой-то одному ему понятной точки, Гюнтер оторвался от губ блондинки и чуть отступил назад, выпуская её из объятий и стягивая рубаху через голову. При этом его мощный торс, явно закаляемый едва ли не сутками проведенными с молотом (и не факт, что с кузнечным) в руках, напрягся, проходя волнами могучих мышц под грубой, испещренной шрамами не хуже, чем сама Рейна, кожей.

Жёсткая борода кузнеца слегка царапала лицо девушки - поэтому Рейна предпочитала безбородых юношей, бритых мужчин или женщин - но Рейна отвечала на поцелуй мужчины со всем присущим ей искусством любви, играя с языком мужчины, проникая языком в его рот. Она наслаждалась тем, как его грубые руки ласкают её тело, и сама изучала руками его мускулистое тело сквозь ткань рубахи. Когда же Гюнтер отстранился от неё и стащил рубаху через голову, Рейна с улыбкой скользнула взглядом по его обнажённому торсу, изучая рельеф мускулов и узор шрамов. Потом скользнула по его телу руками, чувствуя его тепло, твёрдость и рельефность мускулов, затем обняла своего любовника и прижалась к нему, чувствуя своим обнажённым телом его тело, с буграми мускулов и щекотавшими кожу охотницы волосами, и давая ему возможность ощутить прикосновение её обнажённого тела. А в следующий момент девушка отстранилась от мужчины и, опустившись перед ним на колени, спустила его штаны, выпуская на свободу давно жаждавшее этого мужское естество. Вдохнула резкий, терпкий запах, а затем провела языком по горячей напряжённой плоти, ощущая её вкус, её жар и пульсацию крови. Девушка не торопилась, лаская языком самое чувствительное место своего любовника, дразня его языком, умело распаляя уже и так разгорячённого мужчину, прежде чем заглотить его плоть целиком...

Отбросив рубаху в сторону, он хотел было уже прижать стройное тело к себе и вдоволь насладиться ощущением упругих грудей, на своей коже, но девушка уже опустилась вниз, похоже не выдерживая желания, которое захлестывало её. И надо было отметить, что в таких ласках она оказалась очень даже хороша. Особенно плавным переходом от внешнего воздействия к полному и глубокому…
Громко застонав, воин слегка сжал между пальцев пряди волос воительницы, выражая свой искренний восторг её талантом и чуть подаваясь навстречу тазом, хоть и понимал, что глубже просто некуда.
- О да, я верю, что ты нечто большее, чем человек, потому что таких мастериц просто не бывает. Не может быть. Ты способна заменить всех моих женщин, которых я перепробовал за жизнь, Рейна. Надеюсь лишь, что и сам не оплошаю перед такой.
Стянув её, слабо упирающуюся со своего увлажненного и готового к хорошему траху члена, Гюнтер подхватил охотницу под ягодицы и взметнул на себя, словно пушинку, от чего его мощные мышцы вздулись и напряглись, заставляя шрамы белеть на фоне разгоряченной плоти.
Почувствовав, что она обхватила его ногами за торс, кузнец, не церемонясь, опустил её всем весом на вздыбленную плоть, издавая очередной восхищенный вздох идеальной смазкой и влажностью тугого лона. Поняв, что эта женщина желает его не меньше, чем он её, Гюнтер тут же приподнял ягодицы блондинки, и снова с силой опустил вниз, с бешеными хлопками заполняя своим копьем ножны воинственной бестии, ощущавшей с одной стороны жар тела своего любовника, а с другой тепло горячей печи.

Правда ли, будто охотницы на монстров ненасытны в постели? Нет - но у них гораздо меньше моральных табу, чем у большинства людей, и их тела более чувствительны к ласкам - секс доставляет им искреннее наслаждение. Вот и сейчас, когда мужчина подхватил её на руки и насадил на свой член, Рейна наслаждалась ощущениями, отдаваясь своему любовнику. Она обвила его руками и ногами, держась за него так крепко, что более слабый мужчина мог бы не устоять на ногах, и двигалась в так его движениям, навстречу его движениям, чувствуя теплоту и силу его тела, щекотавшего волосками её живот и её напряжённые соски, чувствуя жар и твёрдость плоти, проникавшей её влажное лоно, слыша прерывистое жаркое дыхание своего любовника и ощущая запахи их обоих, смешивавшиеся вместе. Она двигалась навстречу мужчине со всей возможной силу и страстью, постепенно подводя его к оргазму, будто желая выжать его досуха, чтобы после этой бурной ночи у него не осталось больше сил ни на что до самого утра.

Гюнтер не собирался отставать от своей необычной любовницы, продолжая опускать её на влажный от смазок член все с большим чувством. Он вонзался чуть ли не до самых глубин её страсти, ведь, по счастью, её основная щелка не была столь же безумно растянута, как скажем попка. И каждая дырочка воительницы предназначалась для определенных "заданий" и удовольствий. Поэтому Рейна всегда могла всласть потрахаться, если правильно соблюдала "пост".
Было неудивительно, что после столь долгого воздержания кузнец довольно быстро дошел до весьма бурного оргазма. Он с рычанием насадил Рейну как можно сильнее, будто надеясь пробуриться в шейку матки, и тут же выпрыснул несколько тугих, горячих и липких струй спермы в её естество, что сопровождалось восторженным стоном и вздохом.
- Ты потрясающая любовница. Хотя ты и сама это прекрасно знаешь.
С улыбкой заметил мужчина и привалился к стене дома, не спеша снимать прицепившуюся к нему красотку с члена и слегка подергивая им внутри. Причем, похоже, его совершенно не волновал вопрос её беременности, как будто ему было плевать, или же он знал, что Рейна не может понести от него.

Охотницы на монстров действительно не могли забеременеть - уже давно затерялось в истории, было ли это побочным эффектом тех изменений, что происходили с ними при посвящении, или это свойство было дано им намеренно. Рейна была слишком молода, чтобы думать о таких вещах, но многие охотницы постарше, не имея возможности завести своих детей, реализовывали свой материнский инстинкт со своими ученицами - как Гервин с Рейной. Иногда старшие охотницы, когда скверна Хаоса начинала брать над ними верх, и они начинали терять человеческий облик, принимали смерть от рук своих любимых учениц... но это бывало потом. Но, конечно, Рейна сейчас думала не об этом...

Девушка улыбнулась в ответ своему любовнику, а затем прижалась к нему, наслаждаясь ощущениями от объятий, и жарко поцеловала в губы. После долгого поцелуя и объятий она неохотно отстранилась от своего любовника и, мягко высвободившись из его рук, прислонилась спиной к шершавой тёплой печи. Одной рукой она ласкала свою грудь, сжимая её, а второй ласкала себя между ног, где сейчас было очень горячо и мокро. Хотя тело охотницы было чувствительнее, чем у обычных женщин, странницу с её активной сексуальной жизнью было не так легко довести до оргазма, чем мужчину, много месяцев и лет не знавшего женщины.

Гюнтер некоторое время непонимающе наблюдал за этим слегка развратным представлением, пытаясь понять, для чего она так развлекается. У него даже мысли не возникло, что девушка решила, будто уже конец. Его член пусть и выплеснул немало спермы, все еще оставался стойким, словно оловянный солдатик. Однако кое-что полезное это представление дало. Кузнец возбудился еще сильнее.
Он дернул Рейну к себе и тут же бросил на четвереньки, прямо на свою лежанку, после чего без особых церемоний с размаху загнал ничуть не утративший боевого настроя член прямиком во влажные от смешанных соков половые губки.
На этот раз трахал он её не так резко, но не менее напористо, с каждым разом загоняя до упора, а выходя почти полностью. На упругие ягодицы то и дело сыпались шлепки, а в какой-то момент Гюнтер и вовсе взял воительницу за плечо и начал долбить, как заправский мужлан, быстро и мощно.

Девушка возмущённо вскрикнула, когда её любовник неожиданно стал более грубым, но потом к ней пришло осознание, что мужчина, много лет не знавший женщины, собирается натрахаться с ней за всё то время. Рейна, впрочем, была привычна к грубому сексу - большинство монстров не отличается нежностью - но в голове охотницы уже зрела мысль, как отомстить своему грубому любовнику. Пока, однако, девушка приняла правила игры, принимаясь со всей страстью двигаться навстречу своему любовнику, изгибаясь всем телом в такт его движением, насаживаясь на его член, будто (впрочем, почему "будто"?) желая выжать из него всё.

Гюнтер тихо порыкивал и постанывал, наслаждаясь тем, что может загнать свою внушительную штуку как можно глубже в податливое и приветливое женское тело. Ему было уже как-то все равно, на то, какие рассказы ходят о этих странных девушках, плевать даже на суеверный страх превратиться в монстра после секса с ей подобной. Он просто трахал, трахал и еще раз трахал шикарную красотку, занесенную дождем в его дом. К тому же завтра она могла умереть, так что это было и своего рода данью ей, решившей сражаться за селян. Ведь умирать приятнее, когда желание полностью удовлетворено.
Кузнец внезапно потянул Рейну на себя и улегся на спину, позволяя ей расположиться сверху и спиной к нему, не переставая совершать поступательные движения тазом, но теперь еще и сильно, но внимательно сжимая её груди, поглаживая и терзая сосочки, и тяжело дыша ей в затылок.
- Ты шикарная женщина, странница, очень жаль, что я не знал тебя раньше.

Рейна не ответила на комплимент мужчины, лишь улыбнувшись. Она недолго оставалась в этой позе - извернувшись в руках кузнеца, она повернулась к нему лицом и упёрлась ладонями в его волосатую мускулистую грудь, а затем сама принялась двигаться на его члене. Теперь охотница была сверху, и она давала своему любовнику почувствовать, что она, именно она сейчас ведёт его, а ему остаётся подчиняться. Ладони охотницы упирались в грудь кузнеца, не позволяя ему подняться, девушка трахала его со всей доступной ей силой, насаживаясь своей влажной киской на его член и сжимая его мышцами влагалища, будто желая выжать из него все соки, а её небольшие упругие грудки соблазнительно колыхались перед лицом мужчины. На лице охотницы была довольно-хищная улыбка, делавшей её похожей на демоницу Слаанеш, - Рейна наслаждалась сексом и желала доставить максимум удовольствия своему любовнику - так, чтобы он запросил пощады!

Raiga
Однако, Гюнтер оказался не так прост, как может оказаться прост какой-нибудь захолустный кузнец, которого боятся все девки на селе. Он притянул воительницу ближе к себе, погружая один из маленьких холмиков в рот и начиная играть с ним языком и зубами, ничуть не замедляя движений девушки на своем члене, а иногда даже слегка подгоняя её звучными шлепками или начиная поддаваться вверх, опираясь на пятки и стремясь вонзиться как можно глубже и увереннее занять позиции внутри её мокрого естества.
Похоже, он вовсе не собирался останавливаться, показывая поразительные для обычного человека способности и возможности. У Рейны могла даже возникнуть мысль, что она была у него не первой такой. Но почему же он сначала её оскорбил? Слишком много было вопросов в слишком не подходящий для рациональных дум момент.
Создавалось ощущение, что об их счастливом соитии знает уже вся деревня, ведь они совсем не сдерживались в трахе, а он был очень и очень громким, во всяком случае, казался таковым. У блондинки даже могла появиться мысль, что её любимый жеребец там весь извелся, ревнуя хозяйку и мечтая выдолбить из нее запах чужого самца своим огромным елдаком.

lonebeast
Рейна застонала громче от удовольствия, подаваясь навстречу кузнецу, подставляя свою небольшую грудь его ласкам, обнимая его за голову и прижимая к своей груди, продолжая бёдрами насаживаться на его член. Гюнтер снова возобладал над своей любовницей, не дав ей властвовать над ним, но Рейна была совсем не против, наслаждаясь его ласками, его членом, его мужским запахом, его силой. Ей было даже плевать на то, слышат ли, как они с кузнецом страстно занимаются любовью, односельчане Гюнтера (конечно, что их слышала вся деревня, было преувеличением), - охотницы на монстров и так обладали вполне определённой репутацией, а сейчас Рейна хотела насладиться сексом с этим мужчиной.