[WFRP2] По ту сторону чести | ходы игроков | Акт II: Мейзен - город без души.

"Продать всё и уехать в какую-нибудь глухую Штирландскую деревню, где завести семью, отрастить брюхо, отупеть и спокойно дожить до старости или очередного нападения зеленокожих." - Такова была первая мысль Гюнтера при виде того, как его товарищи вот-вот готовы ввязаться в отчаянную драку с представителями местной власти. Второй мыслью было вырубить сира рыцаря и его верного оруженосца ударом камня по затылку, сдать этих ревнителей поруганной чести вместе с эльфкой властям, выдав за членов печально известной банды Маленькой Берты, получить положенное вознаграждение и настоятельно рекомендовать Габриэлю в дальнейшем подыскивать более уравновешенных и обходительных бойцов в отряд. А лучше и вовсе немых.

Во имя Сигмара, зачем эти несносные бретонцы вообще начали наезжать, словно трактирные вышибалы? Да ещё и сцепились с самым что ни наесть служителем закона! Пусть даже таким дерьмовым и никчемным. Как же это глупо, в придачу ещё и крайне опасно! И они ещё утверждают, будто Бретония - самая культурная и благовоспитанная страна! Или они и впрямь надеются одолеть всех до единого стражника в Мейзане? Поистине, это происшествие достойно того чтоб сложить о нём длинную и красочную историю! Историю о затмевающей солнце спеси и чудовищной бестактности. А Линдара, куда она вообще лезет? Это ж надо было додуматься вытащить лук со стрелами, находясь в толпе людей! Может она и привыкла чуть что хвататься за оружие, покудо жила в бескрайних лесах, но тут вам город, а не какая-то засранная зверолюдами поляна! Здесь можно убивать только будучи в доме или же в глухой подворотне, но никак не посреди оживлённой улицы! Как можно не знать таких элементарных правил приличия?

И, хотя он и кипел от негодования внутри, Гюнтер постарался остаться внешне спокойным и вклиниться между Блкмором и представителем закона словно дамба, перегораживая обоюдный поток гнева. - Тише, тише, господа и дамы! - рейкландец попытался поднять руки в примирительном жесте - Прошу вас, успокойтесь! Не пристало столь славным мамзелям и милсдарям спорить почём зря, уподобляясь базарным торговкам. Прошу тебя, друг мой, - обратился Гюнтер к стражу, - не серчай на эту прелестную особу. Она ведь дитя дикой природы, лесофея, выражаясь поэтически! Ах, если бы ты только знал, как ей трудно приходится в городе, бедняжка бывает рыдает по ночам, так сильно рвётся её свободная душа на зелёные просторы! Ну, вот и ходит вся на нервах, а тут этот охальник, вздумал подрезать кошель нашего славного оруженосца. Вот эльфка и вспылила чутка. Но разве можно задерживать нас из-за такой сущей ерунды? Мне кажется что вовсе нет! - Гюнтер по дружески положил руку стражнику на плечо, - Дак пропусти же нас, о отважный страж ворот! Мы быстренько уберёмся из города, а к нашему следующему возвращению, я клянусь, что лично обучу нашу спутницу всем манерам, приличествующим её положению.

- Боже правый, Гюнтер, твои друзья совсем ополоумели или грибногокваса насосались? - толстяк испуганно сделал шаг назад, выставив боком копье впереди себя, - Это тянет на супрот... сапро... сопротивление властям! - и истошно завопил, призывая подмогу, - Жак! Жаааак! Бегом сюда! Здесь буйные! Звони в колокооол!
Было слышно, как удаляется смех Габриэля, что тихонько взял за руку Фриду и Беатрис отходил к противоположной стороне улицы. Было видно, что представление, добровольно разыгранное командой Бретонии доставляет ему неслыханное удовольствие: положив руку на талии девушек, наемник поймал взгляд рыцаря и с наглой ухмылкой подмигнул, но тут же болезненно скривился, когда Беатрис сбросила его руку, заломав ему пальцы.
Как ни старался Блэкмор испугать стражника выпученными глазами, лишь лопнувшие сосуды остались ему в напоминание о мощи имперского закона перед простым человеком.
Линдара же затерялась за широкими спинами защитников и со своего места могла слышать лишь ужасный по содержанию разговор со стражником, да его крики, после которых из помещения внутри сторожевой башни появилось четверо стражников, комплекции от здоровой до унылой, будто пять пальцев на руке.
Один из них, на ходу вытирая руки о кожаный доспех, сплюнул на землю и подойдя к стражу, оглядел компанию авантюристов, поинтересовался, -Ща абед. Че разорались, вшивые? - и на секунду всмотревшись в лицо сэра Вальдена, задал уместный по его мнению вопрос, - Ты че, железный, из энтих будешь? Че мечами по любому поводу махаешь? Сматри, у нас правила Крив... начальство ставит: красных рыцарей не любить. И этого, мужика своего убери, жуткий он.
Толстый стражник отвел копьё в сторону и начал докладывать, - Отто, они с Гюнтером, не дави.
Отто поднял руку, выставив указательный палец вверх, - Тот ловкач? Где он? - как будто бы заметив краснобая только что, он привычным движением оттопырил броню сбоку, выставляя кармашек, - Три золотых и свободны...

Сумасшествие и беспорядок в этом городе, видимо, были самым обычным явлением. То, что началось как обычная стычка на улице, перерастало в дурной балаган. И Габриэль с довольным лицом приготовился наслаждаться зрелищем. Выглядело это все в высшей степени глупо и Фрида откровенно не понимала чему здесь радоваться.
-Командир, ну чего тут устроили? Мы вообще пойдем уже из города или будем тут ждать пока пол-отряда в кутузку запихнут?

Дело выходило скверно, совсем-совсем скверно. И причин такому поведению стража могло быть две - недостаток убедительности в словах Гюнтера или же излишне суровый вид, бряцающих оружием бретонцев. Но верить в то что в его чётко выверенных годами практик, стройных будто стан эльфки, наполненных глубоки смыслом предложения есть хоть малейший изъян, хоть крупица несовершенства, способная породить незаслуженное недоверие или опасное подозрение, рейкландец решительно не мог. Поэтому для себя он в тот же миг решил, что для столь бездарного, заплывшего жиром стража одного взгляда на грозную и в то же время захватывающую картину, коею без сомнения являли собой рыцарь сверкающей на солнце кольчуги, что гордо восседал на боевом коне, соблазнительно-смертоносная эльфка, с луком наперевес и вылупивший сверх всякой меры глаза оруженосец, вполне хватит, дабы навалить в портки и помчаться за подмогой.

И, к чести Мейзанской стражи, подмога подоспела весьма скоро. Проклятье, ну зачем было начинать это нелепое представление! Ведь наверняка в тощем кошеле Блэкмора едва наскребётся пара шиллингов, а теперь как пить дать придётся платить в несколько раз больше! Но озвученная стражем цена вовсе не лезла в привычные человеку представления о добре и зле. Три кроны, вы только вдумайтесь в это чудовищную цифру! Да простой честны работяга столько зарабатывает за целый сезон! О, Боги, такими темпами сир Вальден пустит отряд по миру, быстрее чем они отыщут утеряную виконтессу!

Но делать было нечего, видимо этим утром придётся значительно облегчить карманы, - Одну минуточку, милейшие, я только выспрошу кое-чего у моего товарища, - не переставая лыбиться, рейкландец панибратски похлопал Отто по плечу, прежде чем мигом ринуться к Габриэлю. Наклонившись к самому уху соландца, Гюнтер быстро и ожесточённо зашептал, - Послушай, капитан, не знаю как ты, я не шибко хочу кончить свою прекрасную жизнь в арестантских ротах, так что я шибко надеюсь, что у нас сыщется три, мать их, кроны и мы быстренько свалим подальше из города! А что до сира "я благородный спаситель угнетённых", то после с ним потолкуешь, а то он чего доброго железкой своей махать начнёт, тогда одним "штрафом" уже точно не отделаемся!

- Подожди-подожди, сейчас самое интересно...а, черт, - У капитана наемников еще горела на лице нахальная улыбка, хотя освободившаяся от поясницы Беатрис рука была захвачена самым примитивным образом: прекрасно понимая, что он не сделал ничего дурного, а значит перелома не дождется, Габриэль медленно и настойчиво вытащил руку из захвата охотницы за головами, и тут же разочарованно выругался, когда вместо кого-то из бретонцев к нему направился Гюнтер.
Про Линдару все как-то забыли, как только появился вопрос денег.
- Проклятье, парень, твоя доброта портит мне все веселье, - сплюнув в сторону, наемник покачал головой, - Я-то ждал что железка или старик... - мужчина полез под жакет, нащупывать свой кошелек и сделал Гюнтеру испуганные глаза, - Кошелька нет! Срезали!
- Ты серьезно? - Беатрис потянулась и к своему кошельку, но тут же остановилась, сжав губы и пристально глядя в глаза капитану(наемников).
Через мгновение испуг исчез с лица Габриэля и кошель показался у него на ладони. Он беззаботно рассмеялся, схлопотал подзатыльник от Беатрис, - Шучу... Ладно, передай сиру, что играть в благородство я не буду, пусть выполнит для меня пару заданий... Сука, три монеты... Щас, одна, две, три, держи. А то мы здесь до утра застрянем. - передав деньги оратору, капитан победоносно начал смотреть в сторону рыцаря, показав наиболее гаденькую улыбочку из своего арсенала.
Стражники с внимательным ожиданием смотрели на эту сцену, и как только деньги оказались в руке у Штинделя, взяли его на прицел.
Торговец с повозками, перекрывающими выход, а также очередь, образовавшаяся на входе с той и этой стороны недовольна посматривала на компанию...

Тем временем эльфя стояла в расслабленной позе, опустив лук вниз. Но лесная дева не сомневалсь, что в случае чего пристрелит стражника раньше, чем тот выстрелит в ее товарища. Если бы не легкое подрагивание кончиков ушей и пристальный взгляд, то Дару можно было назвать спокойной и безмятежной.

- Слушай, капитан, - обратился рейкландец к габриэлю, - мне эта история нравится не больше твоего, но давай уже уберёмся отсюда побыстрее а потом, как только обстряпаем это дельце с виконтессой, уже будем решать что делать с нашим блаародным сиром, его верным слугой, что жизни не мыслит без оков, и дикой эльфкой. Хорошо, что мы ещё в городе, здесь народ то культурный, образованный, понимаешь. А как нам приспичит в село какое заехать, что тогда начнётся? Там-то народ простой, церемониться долго не будут, за такие выступления ёбнут топориком по голове и поминай как звали!

- А ежели им вздумается виконту чего не того ляпнуть? Ой-йой, что же тогда начнётся! - бубнил себе под нос Гюнтер, направляясь с монетами к стражам порядка, что изнывали от нетерпения, вот-вот готовые выплеснуть праведный гнев на какого-нибудь несчастного крестьянина, - И чем я уже так провинился перед Вами, о, всемогущие Боги?

Выкинув из головы скверные мысли, краснобай нацепил одну из своих дежурных улыбок, прежде чем подойти к охранникам. - Ну что же, уважаемые господа, было приятно пообщаться с вами таким прекрасным утром, - рейкландец притворно заключил Отто в дружеские объятия, с той целью, чтоб незаметно сунуть монеты в его карман, - но, боюяс мне и моим друзьям настало время покидать вас! Но не печальтесь и не скучайте, - покончив с дачей взятки должностному лицу, Штиндель отступил на шаг назад, совершая глубокий поклон со шляпой в одной руке, - мы непременно скоро возвратимся, окутанные неувядающей славой!

- Ну, его встали, словно некие столбы? - рейкландец резко развернулся к отряду, на его лице не было и следа улыбки - Живо из города, пока ещё в какое-нибудь дерьмо не вступили!

Не любил Блэкмор имперцев. Дерзкие, места своего не знают, манер не имеют, зато самомнения... Блэкмор посмотрел в каждое бессовестное лицо, собравшихся здесь бандитов, что именовали себя стражниками и красноречиво сплюнул куда-то в сторону, после чего поправил шапку на голове и первым пошел на выход из города, вместо рыцаря на коне, прорезая путь сквозь человеческую толпу. Даже спасать виконтессу как то перехотелось - пускай имперцы сами дохнут и решают свои проблемы, раз такие важные, как гуси. Эх, потянуло же сира д'Этелона в этот дикий край, нужно было остаться в Бретонии. Дома тоже хватает проблем. Говорить же Блэкмор ничего и не думал, привыкший держать своё мнение при себе.

- Деньги не кровь, вернутся к нам когда-то, Штиндель, иди, тебя заждались.

Капитан стражников с натянутой улыбкой принял деньги у Гюнтера и махнул рукой своим бойцам, тут же взявшим торговца под руки - сержант дернул одну из лошадок за поводья, раз-другой и животные пошли одна за другой. Недовольный люд, столпившийся вокруг, уже дернулся было вперед, протискивайся между створкой и телегой: пара крестьян с груженными по самую макушку шкурами успело прошмыгнуть, а вот последующим не повезло - колесо проехало прямо по ногам и человеческий гомон прервал истошные крики.
- Быстро уберите эту шваль! - капитан быстрым шагом добрался до раненных и схватив ближайшего к себе парня за шкирку, потащил его в сторону.
На авантюристов больше никто не обращал внимание. Дождавшись окна (рыцарь тараном прошелся по надаигающейся толпе, перебив движение) отряд наконец вышел за ворота. Внешне ничего не изменилось: на улице все также встречались лотки с едой, мутные личности ходили пятерками, общаясь между собой жестами, а отдаленные от дороги домишки все больше напоминали фермы, загружаясь копнами сена, высокими заборами да поросшей травой дорогами. Город оставался позади.

Прошло два дня. За это время ничего интересного не происходило. Эльфа по просьбам страждущих настреляла живности да Гюнтер без просьб, безвозмездно, насыщал чужие уши историями.

Судя по рассказам, указанное место смертоубийства бло в паре часов на запад, компания монотонно двигалась вперед, умываясь набранной суровым Блэкмором водой из ручья. Дорога чинно петляла между холмами, то заводя в путников в лес, то спуская к небольшой речушке, на которой медленно плыли обломки какого небольшого судна.
Солнце хоть светило в затылок, но щадя случайных встречных от своего пристального внимания. Хоть и ходил слух о произошедшем с дворянкой, по пути мало встретилось искателей награды. А может разведчики были в компании хреновые, Зигмар его знает.
Шаг за шагом, минута за минутой, случилось встреча.
Линдара услышала какие-то звуки и отделившись от отряда, набрела на группу воинов, что активно закапывали кого-то сопротивляющегося и мычащего в одну из свободных могил. Вдалеке был слышен шум воды, бьющейся о камни на берегу, свои песни кричали птицы, радуясь солнцу, в траве шелестели букашки и где-то далеко-далеко лежало тухлятина... А в это время перед ее укрытием пятеро бойцов молча наблюдали, как двое их товарищей сноровисто кидали мягкую землю в яму, не обращая внимания ни на что другое. Даже несколько повешенных, качающихся на ветру не могли отвлечь парней.
Решив не убивать незнакомцев, эльфийка смогла незамеченной вернутся к отряду, мельком поведав об увиденном - ей не было дела до людей, ее интересовали лишь скорая месть...

- Хм, кто-то бандитов хоронит?, - задал в никуда вопрос Блэкмор, после чего насел на эльфийку с вопросами, - Сколько говоришь их было? Оружие? Броня? Кони? Маги? А на виселке кто болтались? На кого похожи были, бандитов или простой люд?, - оруженосец конечно понимал что для эльфийки, прожившей всю жизнь вдали от людей, все эти люди на одно лицо будут, но за спрос не бьют. Затем он повернулся к рыцарю, игнорируя Габриэля как лидера отряда, - Что будем делать, сир? Можно просто обойти стороной, - как-то не охотно закончил бретонец. Было явно заметно что он не хотел оставить эту ситуацию просто так. Возможно играла роль стычка со стражей на воротах и теперь он хотел каким-либо образом отыграться на имперцах.

- А живым то зачем закапывать? - вяло поинтересовалась Фрида, смутно догадываясь чем это закончится и посматривая то на рыцаря, то на Габриэля. Спокойное путешествие без видимого ре успело ей за два дня порядком поднадоесть, потому она реагировала на происходящее с едва заметным раздражением. На её взгляд ситуация пока ничем не отличалась от того, что происходило на дорогах Империи чуть ли не ежедневно.

Покуда эльфка вновь куда-то запропастилась, Гюгтер решил дать небольшой передых своему телу, присев на ствол поваленного дерева, он вытянул ноги и скинул побитые жизнью туфли, являя всему свету дыру на пятке чулков. Хотя рейкландцу, в силу профессии, и приходилось регулярно мотаться по всевозможным дорогам. трактам и тропам, но перспектива блуждания по лесам не приводила его в восторг. В отличие от Линдары, истиной дщери зелёных пущ, краснобай был прожжённым городским жителем. В лесу для него не было ни тёплого ночлега, ни приятной компании, ни доброй выпивки, ни благодарных слушателей, готовых оплатить все эти маленькие радости жизни, а были только комары, хлещущие по лицу ветки, и совершенное отсутствие крыши над головой даже в самый дождливый день.

В остальном же, настроение у Штинделя было прекрасное, как впрочем и всегда, и, в ожидании эльфки, он услаждал окружающих(прежде всего себя), пением. Уже два дня минуло, как отряд покинул гостеприимный Мейзен, и артистическая душа сказителя томилась без женской ласки, потому-то он и решил включить в свой сегодняшний репертуар игривую и непринуждённую народную песенку "Пять блудниц из Вюрсбада".

А девица из Вюрсбада
Любит только у ограды;
У второй в чести лишь тот,
Кто ей золото даёт;
Третья честь свою блюдёт,
Только в рот она берёт;
Для четвёртой эльфки любы,
Не бывают они грубы;
А у пятой нету правил,
Лишь бы кто-нибудь да вставил!

Едва Гюнтер закончил исполнять первый куплет, как в кустах показалась ушастая голова Линдары, а вслед за ней, и сама отважная эльфка. Рйкландец ничуть не смутился и хотел было продолжить повествование о нелёгкой женской доли в таком большом городе, полном страстей, но кажется у отряда внезапно возникла новая проблема, и пене пришлось отложить.

- А что, дорогуша, - обратился краснобай к Лиандре, покуда натягивал туфли, - ты случаем не приметила, во что были одеты эти самые господа? А то как бы вам, друзья мои, не взбрело в голову ещё раз нападать на представителей местной власти.

¤ Каркассонский шевалье за время странствий привык к переходам и по более густым лесам, так что здесь чувствовал себя куда лучше чем в виссенландских городах. Но этой ночью он взял на себя полуночную стражу, так что сейчас из-за монотонности поездки был несколько сонным. После очередной остановки чтобы фейский спутник разведал путь, сир Вальден аккуратно прикрыл рукой невольный зевок, и чтобы хоть немного отвлечься принялся неторопливо перезаплетать шелковистую гриву Фаррела в небольшие косички с проволокой. Примерно на половине одно из них, юноша услышал как Гюнтер задорно запевает песню. Песни рыцарь очень любил, к тому же Штиндель обладал весьма хорошим голосом и умело этим пользовался. Так что в силу своего весьма пресного и формального обучения рейкшпилю, которое не способствовало хорошему пониманию фольклора и определённого культурного пласта в общении, ничего не подозревающий молодой дворянин с удовольствием вслушался в начало куплета. И лишь к третьей строфе он с ужасом понял, каким именно смыслом пропитано то чему он кивает в такт исполнителю. К счастью коиф скрыл резко покрасневшую шею, а сам сэр Вальден успел отвернуться и сделать вид что очень заинтересован чем-то в гриве своего скакуна, чтобы не показать своего смущенного выражения. Более-менее расслабив скованное этими чувствами горло, чтобы не потерять лица, каркассонец уже хотел было попросить имперца прекратить петь, на случай если впереди действительно кто-то есть. Все таки они были в лесной чаще, где неожиданная встреча могла случиться с чем угодно. Но у шевалье было скребущее подозрение что петь рейкландец не перестанет, так что появление феи заставило его облегчённо вдохнуть.

Будучи и так весьма благодарным ей за спасение, странствующий рыцарь совсем обрадовался услышав про увиденное ей. Ведомый неподдельный энтузиазмом, он быстро натянул коиф и надел свой шлем, чтобы скрыть предательски горящие жаром уши и немного покрасневшее лицо. Покуда остальные понемногу выясняли у альвы детали, сэр Вальден сжал свисающий на кожаном шнурке флёр де лиз и закрыв глаза начал почти беззвучно шептать горячую молитву.

"О прекрасная Озерная Дева, да вознесется к тебе моя бесконечная благодарность за милосердие и неусыпное внимание в столь трудный час. Лишь лесные соловьи смогут в чудной трели выразить хвалебную песнь что рвётся из моего сердца, всю ту благодать, когда твоя любящая длань словно бы прохладный дождь нежно оживила усохшую почву в саду моей души, после пагубной засухи в этих нещадных краях. Да прибавится звон моей радости к твоей не смертной славе, за посланных тобою врагов. Да свершится с ними правосудие твоё, позволь мне стать щитом и мечом твоим. Во имя Девы и Каркассона."

Наконец открыв глаза, шевалье сноровисто продел руку в петли щита, попутно выслушивая вопрос оруженосца. Естественно первым его побуждением было сразу же помчаться вперёд и разгромить лиходеев, потому как дело их в такой глуши явно было тёмным и гнусным. Но все же делать так он не стал, вдруг у них были действительно весомые причины так поступать. Мелочные дела простолюдинов как порядочный шевалье сэр Вальден предпочитал обходить и в своём королевстве, а уж виссенландцы точно могли иметь ещё более странные мотивы. Так что он для начала просто обвел рукой вокруг, и ловко запрыгивая на коня от поваленного ствола, сказал сдерживая себя чтобы немедленно не помчаться туда.
- Мы здесь, а других добрых людей в округе не видать. Значит это прежде всего наше дело, на наших чести и совести. Нужно разобраться кто кого и за что убивает, чтобы не дать невинной к... жизни затеряться среди лесов, ещё и без упокоения. Потом ещё вернётся мучаться и мстить, ещё кого за собой утянет. Сразу нападать лучше не будем, просто поговорим. Но те кого волнуют жизни невинных и кто пойдёт со мной, вы лучше сразу готовьтесь побыть карой ваших богов, займите там хорошие позиции чтоль. Или как вы обычно делаете. А то начнут они сразу махать оружием во все стороны, ещё заденут кого из вас.

Последнюю часть шевалье вставил просто на всякий случай, хоть и знал что большинство из них уже знают толк в этих делах. Хоть они и шли "поговорить", каркассонец заранее искренне надеялся что мотивы у этих злодеев самые что ни на есть грязные, и они не теряя зря времени действительно схлестнутся в бою. Иначе это было бы слишком обидно, упустить такую возможность отличиться и провести волю Девы на этот падший в грехи край. К тому же кошелёк дворянина несколько отощал в последнее время, а у них могло быть что-нибудь ценное из награбленного. Дополнительной точкой интереса было кого они закапывали. Хотя сэр Вальден даже близко не думал что это могла быть виконтесса, ибо это было бы слишком просто и банально, но он все равно надеялся спасти здесь миловидную девицу. Так что не став терять времени он нетерпеливо махнул уже обнаженным мечом в сторону о которой говорила фея, и толкнув шпорами бока Фаррела поскорей двинулся туда, на ходу крикнув остальным.

- Давайте поспешите, я пока что задержу их чтобы они свою жертву умертвить не успели.

Лэнсу он так и оставил там чтобы не вмешалась в лесу, да и Фаррела естественно прогнать во весь опор по чащобе не мог, но все равно по прикидкам каркассонец за ним без проблем могла угнаться разве что сроднившаяся с лесом альва, против чьего присутствия рядом он совсем не возражал. В конце концов, если остальным в балладе про него места не нашлось бы, биться плечом к плечу с феями всегда было интересным материалом для героических историй.

К песням навроде той, что распевал Гюнтер, Красная давно привыкла и не обращала ни малейшего внимания. В тавернах поют, на улицах поют, в дороге поют... И если про баб, то непременно помянут и это самое. Странный они народ, эти южане.
-Интересно, а все ли у них там вот такие? - произнесла Фрида, озадаченно глядя вслед рыцарю, - Вот ведь чумной... Если будет кидаться в каждую щель, то до спасения блаародной дамы рискует просто не дожить. Бардак однако, командир. Пошли что ли поаккуратней?
Вообще существует много причин чтобы кого-то связать и закопать. Например чтоб сам не выкопался. Или подыхал мучительной смертью. Фриде было решительно наплевать на мотивы, но вот у рыцаря было явно другое мнение. Несколько потерянно посмотрев на Габриэля, наемница покосилась на эльфийку с плохо скрываемым раздражением. Ибо из её слов ничего особо подробно-полезного понять было нельзя.

Эльфийка медленно начала выдавливать из себя ответ и кивнула на Гюнтера, - Пятеро ваших. Двое - проходимцы чернокожие. Раненых среди них не было, верховых тоже. Едой не пахли. Луки у троих, мечи у всех, кроме одной с палицей. Щиты на петлях. Броня от лука не спасет... - помолчав секунду, добавила для ополченца, - Обойти можно - просто можно не подходить.
Габриэль молчал, рассматривая Беатрису - девушка была охотницей за головами, и как никто знала обычаи своего брата. В то де время он мог ошибиться, представив обычных разьойников в благородном свете такой романтичной профессии...
Его раздумия прервал короткий ответ Лиандры, что пытаясь сформулировать ответ Гюнтеру, - Черная форма. Ни ваших значков, ни плащей, ни гербов. Шляпы, простые дублеты, штаны с мешочком, обувь для ходьбы и оружие. Люди...
- Мы тоже люди, и ничего, растем. Смотри, какую империю держим, не то что ваши леса, душка. Ладно, раз у всех выросла броня вокруг яиц, пойдемте посмотрим, кто нам попался. Вальден, дружище, не спеши! Дай простому люду зайти с флангов, пока местные будут отвлечены выковыриванием тебя из доспехов.

Отряд, договорившись, отправился в сторону захоронения, начав по сигналу эльфийки расходится в стороны: Беатрис достала арбалет, ушла налево, Лиандра с луком направо, Габриэль немного отстав, пропустив заинтересованного броненосца с компанией вперед.
Лошадь медленно брела между деревьями, ведомая твердой рукой сира Вальдена. Сбоку от него, грозно насупив брови чеканил шаг Блэкмор, удерживая алебарду на плече. И в сторонке от этих двух, поодиночке шел капитан и балагур.
Через полчаса ходу, группа вышла к краю леса, слыша неспешный разговор и вспышки смеха в паре десятков метров впереди.
Шевалье, стараясь успеть спасти неизвестного, пустил коня галопом, огибая деревья и перескакивая камни.
Парни стояли не скрываясь, видимо услышали шумное пение Штинделя или те двое черномазых оказались ловкими слухачами.
Когда компания подошла, их уже ждали, услышав то ли крики Гюнтера, то ли стук копыт. Остановившись напротив незнакомцев, Габриэль приобнял Гюнтера за плечо, прикрываясь им как щитом и стал по-доброму всем улыбаться, чего совршенно не усела делать Фрида, сжавшая рукоять оружия до белизны.
Явной опасности не было. Лишь окружение в виде свежих могилок и четверки повешенных тел, парочка из которых была явно не первой свежести.

Линдара приготовила лук со стрелой и ждала команды перестрелять эту компанию. Впрочем, это люди, возможно рыцарь с ними вначале поговорит.

Даже интересно, кто это мог быть - думал Гюнтер, покуда отряд брёл по лесу в сторону загадочных незнакомцев. Краснобаю вовсе не хотелось ввязываться в стычку, но меч он на всякий случай извлёк из ножен и теперь, вышагивая позади сира Рьяного и, от нечего делать, обрушивая удары клинка на попадающиеся под руку лопухи и кусты крапивы. Растения были не важными соперниками и, тем не менее, один куст крапивы успел ошпарить руку героического рейкландца. Даже такое непримечательное, если не сказать дурацкое, занятие, как избиение растений, пробуждало в душе Штинделя отклик, заставляло бешено работать его нездоровое воображение. Подобно мальчишке, что вооружившись палкой представляет себя великим воином, пустобрёх уже видел себе средь ровных рядов имперских войск на Перевале Чёрного Огня. И уже не безвольные лопухи с репьями склонялись под его ударами, но мерзкие зеленокожие десятками находили свою гибель от клинка Гюнтера, что разил без промаха. Но всё же была разница между мыслями наивного ребёнка и тем, что думал рейкландец. Любой нормальный мальчишка жаждит битвы взаправду, он рвётся всей своей пылкой душой доказать себе, доказать всему миру, что он силён и ловок и не сыщется во всём Старом и Новом Свете воина искусней его. А Гюнтер, Гюнтер знал что настоящий бой далёк от поэзии и даже от прозы, но краснобай обязан будоражить сердца слушателей, вновь даруя им тот ребяческий кураж. Но, при всём при том, он предпочитал черпать вдохновение находясь подальше от настоящей бойни...

Наконец, Штинделю представилась возможность воочию глянуть на этих самых загадочных незнакомцев, что ж, Лиандра и впрямь не солгала. Но то, что для эльфки было малозначительной деталью, для имперца могло сказать о многом. Во-первых, в глаза прямо таки бросалась тёмная, будто сырая земля кожа двоих бойцов. Лет десять назад, когда весь мир Гюнтера ограничивался селом, виноградником да соседним городом, он бы верно подумал, что этих мужиков за какие-то проступки изваляли в дёгте. Но много воды утекло с тех пор, краснобай возмужал, понабрался ума и побывал в Талии, а там этих черномазых хоть пруд пруди, говорят прямо из Арабии привозят, как некую диковинку, стало быть. Так что сказитель шибко сомневался, чтоб такие парни встречались среди разного сброда, что грабит народ по большакам. В пользу того, что перед отрядам были вовсе не налётчики и не лихие люди говорило и ток, как он расправились со своими жертвами. Разбойники могут выпустить кишки, вскрыть горло и пустить стрелу под рёбра, но чтобы так заморачиваться с погребением заживо - это было не них не похоже. Второй важной мелочью была одёжка незнакомцев, они носили практичную неброскую одежду без излишних украшательств и знаков различия, а значит, скорее всего, были профессионалами своего дела. Кроме того, черный цвет мог указывать на их принадлежность к Нульну...

Вдруг догадка пронзила мысли Штинделя подобно стреле, что если эта чудная компания ошивается здесь по приказу самой графини Эмануэлы фон Лебвитц? А что, иметь пару чернокожих слуг было вполне в её стили.

Откашлявшись, Гюнтер вышел вперёд и, элегантно сняв свою непристойно шикарную шляпу в глубоком поклоне, обратился к незнакомцам, - Да озарят Боги ваш путь и да поможет вам Сигмар во всех начинаниях, милостивые господа! Я несказанно рад, что судьба свела нас вэтом диком лесу с вами, а не с бандой кровожадных зверолюдов. Ах, где же мои манеры! Разрешите, представиться, я известный сказитель и путешественник Гюнтер Штиндель из Штиммегена, - скромный рейкландец озарил собравшихся улыбкой, - С кем имею честь?

Блэкмор то и дело пускался в бег, что бы нагнать рыцаря на резвом коне, но это у него так и не вышло. А на пятачок он вышел вслед за Гюнтером, который вновь принялся заливать что-то, про что-то. Надо было признать - чесать языком он умел. Поставив алебарду у ног, оруженосец положил правую руку на её верхнюю часть, а левой поправил шапку и упер руку в пояс.

Не особо вслушивавшийся в объяснения феи шевалье никак не ожидал что путь займет столько времени даже верхом, тем более что и лес оказался неудобным для того чтобы серьезно сократить это время. Уже через минут пятнадцать потраченных на то чтобы продраться через густые заросли, сердце Вальдена резко упало вниз вместе с настроением. Хоть он все еще и надеялся на лучшее, чувство что он уже опоздал сильно давило на распаленного каркассонца. Когда они уже подъехали лишь спустя много времени, это чувство уже превратилось в настоящий камень на душе.

Одного взгляда на негодяев хватало чтобы понять, это вряд-ли ущемленные крестьяне или торговцы избавляющиеся от разбойников. Скорей уж они действительно были похожи на лихой люд. А судя по характерному цвету наглых морд, среди них были и потомки обитателей Черноземья, которые показали себя бесчестными головорезами еще во времена Джафара. Естественно Вальден хотел что-то сделать, хоть бы по простому сорваться и накричать на них, раз уж тут все ясно. Но чуть раньше они договорились сначала выяснить что убийцам нужно, и хотя шевалье уже был уверен в их гнилых мотивах, нарушать свое слово он не собирался. Вместо этого он просто чуть отъехал в сторону чтобы дать остальным спутникам развеять все свои сознания, а сам вновь достал свой меч и изготовился к атаке как только они покажут истинную натуру. Какая же тут может быть интрига?

Самостоятельно ничего выспрашивать молодой рыцарь пока что ничего не собирался, из-за душившего его сильного чувства обиды и смутной мысли что не выдав голосом свой возраст, под шлемом он будет выглядеть куда как более грозно.

Фриде не слишком нравилось все происходящее, потому на темнокожих она глядела с заметным недоверием. Мертвецы и могилы её не слишком волновали - если тут люди этого самого Кривоглаза не разбираются с должниками и прочими, то дела здесь такие же темные и в которые не очень хотелось лезть. Покосившись на улыбающегося Габриэля, она покачала головой, всем видом своим выражая неодобрение.

Под речь Гюнтера темнокожие воины молча и медленно разошлись в стороны, оставив посередине своих белых напарников, которые лишь переглянулись между собой и начали смеяться. Прямо-таки насмехаться над словами балагура: кто знает, может смешинка им в нос попала или Штиндель напомнил им что-то этакое...
Наконец один из них похлопал в ладоши и вытирая слезы с щек, заговорил, - Меня зовут Коломон Нейс, я старший среди моих братьев и звучу своим голосом их словами. И ради того, что вы нас рассмешили, я отвечу. Мы - вольные наемники, ищущие работу, достойно оплачиваемую монетой. А кто вы и почему ваши женщины открыто носят оружие?
Остальные члены группы потихоньку заканчивали смеяться. Кто-то достал фляжку и отпив, пустил по кругу, кто-то отошел под конец речи к дереву и спустив портки, начал отливать, не стесняясь дам.

Висящие по веткам скелет и тройка мертвых человек (3 мужчины и 1 женщина) мирно болтались на ветру, придавая начавшейся беседе тонкий аромат Родины: имперцы привыкли к публичным казням и проявлению оголенных костей тут и там. Пожелтевшая от времени, дождей и разложения одежда, что нелепыми кусками висела на остовах не могла дать никаких подсказок для ответа на вопрос: кто были эти ребята? Ну и это была не центральная площадь, да и город остался далеко позади, чтобы люди так развлекались...

Фрида сплюнула на землю, но убирать руку от оружия не спешила и косо посмотрела сначала на улыбающегося Габриэля, а потом на рыцаря. Гюнтер по своему обыкновению словами успокоил незнакомцев и те явно не были настроены бросаться на них с оружием наперевес. Мертвецы северянку нисколько не интересовали, а свою догадку насчет жертв темных делишек она считала верной. Будут ли они откапывать то, что закапывали тут темнокожие наемники - уже другой вопрос. И Фрида опасалась, что все это кончится мордобоем из-за жажды справедливости рыцаря.

Каким-то необъяснимым шестым чувством Гюнтер буквально ощущал, что благородный бретонец за его спиной буквально готов взорваться от нетерпения и молодецкого куража. И имперец вовсе не хотел оказаться в радиусе поражения этого взрыва. Вообще, дело принимало не шуточный оборот, тут кажется попахивало серьёзным разговором с серьёзными людьми и краснобай был готов прозакладать свою роскошную шляпу, но это явно были не простые наёмники. Одним словом, начиналась самая настоящая политика. А по этому поводу, один из товарищей Гюнтера, профессор кафедры истории в Альтдорфском Императорском Универститете гер Натан Сольдсберг сложил как-то весьма презанятный стих:

В политике и сладострастье не мастак,
Но сходству их не мог не поразиться я -
И там и там, не что не важно так,
Как выбранная правильно позиция.

Сам же Штиндель, как профессионал в обоих вопросах, не мог не подметить ту исключительную точность, с которой это было подмечено. Что же до сира Вльдена, то юный бретонец явно был не шибко дипломатичен, да и насчёт его познаний в любовном искусстве рейкландец сильно сомневался. Так что пришлось вновь брать инициативу в свои руки.

- Что же, очень приятно, гер Нейс! - Гюнтер вновь сделал поклон, на сей раз лёгкий и изящный, - Мы с товарищами, в некотором роде, являемся вашими коллегами. Впрочем, думаю в последнее время в этих лесах рыщет множество людей удачи, если вы понимаете о чём я. Как вы верно заметили, наши дамы так же при оружии, а всё потому, что таковы обычаи их родины. Вы верно слышали легенды о прекрасных воительницах из Норски? Да вот, это всё враньё, как вы можете лицезреть воочию, истина куда прекраснее сказаний! Впрочем, если мне не изменяют глаза, средь ваших спутников тоже есть выходцы с жаркого юга, не так ли? И, раз уж я мы начали разговор, не подскажите, кто гости Мора, что болтаются на суку? Что-то я не припомню ни одного контракта на субчиков с такими мордами.

Пока одни парни скаберзно улыбались и подмигивали девчонкам, Нейс усилием воли соединил брови между глаз, выслушивая Гюнтера, - Я не против поговорить, но я ни хера не понимаю, что ты мне говоришь: вижу, что рот открывается, язык шевелится, руками разводишь, а не ясно ни хуя... Ты прямее выводи потуги, а не как Сол в осенние праздники.
То ли командир "черных" подал знак, но воины расслабились, убрав руки с оружия. Лишь темнокожие продолжили недоверчиво наблюдать за путешественниками.
- Морр говорит, что на суку болтаются трупы. Я тоже не припоминаю ни одного контракта на эти тушки. Вы сами-то чего пришли? Неушто благородный дракона увидел?
Дружный смех оказал поддержку командиру и он продолжил, - Я, конечно, не библиотекарь, но в нашем сральнике не место для любителей подвигов, -переведя взгляд на рыцаря, рубака снял шляпу, и оголил коротко постриженную голову. Коломон достал ярко-красный платочек и медленно, с чувством, вытер вспотевшую макушку, - ваше молчание, уважаемый, выдает в вас зеленого юнца, рыскающего по округе в поисках большого куша. Но что вы скажете... господи, только не говорите, что он принял обет молчания?! Тогда понятно, почему он разрешает тебе говорить вперед него и не лезет укоротить твою болтливую головешку. Без обид, но язык у тебя, парень, длинный. Ладно, не суть. Еще минутку постоим и пойдем отсюда.

¤ Услышав от лиц явно бандитской наружности что они еще и наемники, шевалье лишь презрительно скривил губы под своим шлемом. Не считая редко встречающихся и среди наемного люда честных людей вроде Габриэля, большинство из них были просто бандитами любящими жечь и грабить, насиловать и убивать без особой причины. Даже у имперцев оставались хоть какие-то мизерные понятия о чести и достоинстве, в то время как идущие с юга волнами жаждущие наживы наемники не имели совсем никаких моральных принципов и вызывали в порядочных бретонцах только закоренелые ненависть и желание держать их подальше от своих земель. Хотя в Этелон наемников никогда не пускали, и дело из чужестранцев Вальден имел в основном с эсталийскими кадетами которые имели свои пылкое сердце наполненное любовью к родине и всегда вступались за честь того что дорого, каркассонец слышал и о жизни в землях горных маркизов где тилейские грязнокровки все же бывали. Ничего хорошего о них услышать было нельзя, а вот грязных преступлений они совершали много. При том зачастую таких, за которые даже в лесах Вольное Братство их давно уже самолично лишило бы пальцев и языков, а потом подвесило бы за ребра.

Естественно в таком свете, ситуация уже начинала казаться бретонскому шевалье более чем очевидной. Ничего конкретного бандиты им так и не назвали, видимо искренне считая что могут творить здесь любые свои темные дела как им вздумается. Вот именно из-за таких людей Империя находилась в таком ужасном состоянии, именно от засилья черствосердных злодеев и почти полного отсутствиях праведных людей Вальден пришел спасать как сможет бедных соседей. Штиндель еще пытался с ними как-то договориться, но увидев отношение бандитов к сопровождающим их девам и убитым, для себя Вальден уже твердо решил что зло должно быть повержено. И фраза их предводителя в его сторону была как раз тем поводом что был ему так нужен.

Услышав что его честь задели, странствующий рыцарь немедленно натянул удила чем заставил Фаррела встать на дыбы и направил меч острием на сквернословящего бандита.

- En garde, canaille!

Убедившись что его посыл дошел и понят, каркассонец немедленно ткнул своего верного товарища шпорами, побуждая опуститься обратно и немедленно перейти на галоп. Пригнувшись к шее Фаррела шевалье наконец то почувствовал себя легко и свободно впервые с момента как они выехали из Мейзена, на сердце его было наконец лишь теплое чувство того что он на правильной стороне и жажда боя, вместо глубоко укоренившейся обиды за необходимость терпеть необоснованные нападки от простолюдинов. Первым делом за все грехи встреченных им имперцев должен ответить этот бандит, это наконец принесет очищение и самому рыцарю и окрестным землям. Свои чувства и намерения наконец вновь льющиеся внутри души бурным потоком, уже заносящий меч Вальден выразил в наполненном боевым духом кличе своего этелонского рода.

- Рассвет за нами!

- Ну наконец-то, - подумала эльфка. - А то я уже стала скучать.
Лесная тварь прицелилась в того из противников, кто имел при себе лук или арбалет и выстрелила.

Блэкмор хотя и выглядел вполне расслабленным, прекрасно понимал что ситуации из мирной в полную крови и страданий, превращаются в одно мгновение. Да ещё и горячий норов сира Вальдена нельзя было сбрасывать со счетов. Поэтому оруженосец был готов и одновременно с рыцарем рванул в атаку, издав боевой кличь, собираясь насадить на алебарду ближайшего наемника.

Только услыхав гневный возглас на бретонском, даже не понимая языка, Гюнтер точно уверился в одном, боя не избежать. Не то, чтобы ему было шибко жалко этих, как они изволили выразиться "вольных наёмников", но нападать вот так, без всяческой разведки казалось рейкландцу верхом неосторожности и опрометчивости. Одно дело, когда ты бьёшь наверняка, точно зная, что всё закончится здесь и сейчас, и вовсе другая песня, когда ты нападаешь на хрен пойми кого и когда эти хрен пойми кто хрен пойми в каком числе. Сейчас, конечно же, перед товарищами представали ровно семеро противников, и верно Гюнтера можно было бы назвать слепцом, примись он утверждать иное, но опыт всей его жизни подсказывал, что у "вольных наёмников" на соседней поляне или в кустах сидит ещё пара дружков.

К сожалению или к счастью, Штиндель уже имел опыт подобных стычек, хоть и не с такой угрозой для жизни. Дело это было пару чуть больше полугода назад, когда краснобай ошивался в Нульне, стараясь не только подобрать ключик к сердцу взыскательной столичной публики, но и выучиться чему-нибудь полезному. Денег у него конечно не было, потому всё учение сводилось к тому, что он свёл дружбу с несколькими студентами и слонялся вместе с ними по городу от одного кабака к другому в перерывах посещая некоторые лекции в качестве вольнослушателя. Дак вот, как-то раз, после полнейшего и бесповоротного разгрома Гюнтера и его товарищей в одном из околополитических диспутов, они без дела слонялись по городской набережной. Настроение, как вы понимаете, было не к чёрту, кроме того, друзья уже успели распить бутылку шнапса. Одним словом, всё располагало к тому, чтобы устроить небольшой скандал, плавно перетекающий в драку. Как известно, ищущий непременно обрящет, и кажется ноги сами привели товарищей в один славный винный погребок "Смеющаяся Нимфа", что приютился в подвальчике напротив лаки скобяных изделий старика Миллера. Это было чудесное местечко в прохладе и тени, увитое плющом, с витающим в воздухе ароматом вина и табака. Одним словом, всё прямо таки располагало к хорошенькой драке...

Стоило только Гюнтеру и его спутника спуститься по покатой лестнице в крохотный зал, как они поняли, сегодня их день. Прямо у стойки сидели пара выскочек с враждебного Богословского Факультета и, если не считать хозяина "Нимфы" и какого-то спящего в углу ханыги, больше не души. НЕ долго думая, друзья бросились в атаку на богословов, сперва в словесную, а, затем и в заправдашнюю. Вот только Штиндель с товарищами не учёл одну важную вещь, в отдельной комнатке за дверью сидела ещё по меньшей мере дюжина плешивых богословов...

Гюнтера и компанию ещё почти час гоняли по всей набережной, пока им на выручку не подоспели товарищи из университета. Так что теперь, рейкландец был уже научен горьким опытом и предпочитал не лезть на рожон. Вытащив меч, он принялся пятиться назад, готовый, если понадобиться, отражать удары.

Разговоры ушли на второй план, когда Фаррел вместе с хозяином оказался возле командира наемников. Прекрасный взмах мечом рыцаря был способен развалить камень на две половины, но Кейс инстинктивно дернулся в сторону, бросив шляпу в забрало бретонцу.
Воины до конца не могли поверить, что здесь, посреди мирного леса, на них могут напасть проходящие мимо люди. Да, мир полон подонков, но таких?!
Фаррел не подкачал хозяина и мощным прямым хуком выбил из наемника не только искры из глаз, но и все дерьмо, да так сильно, что человек отлетел назад, ударившись о дерево. Судя по тому, что Нейс молчал, он был либо мертв, либо близок к этому состоянию.
Из противников не все замешкались, доставая оружие: не обратив внимание на неудачный выстрел из лука, муххатанцы как будто ждали действий путешественников, разойдясь в стороны и метнув в стрелков отряда свои изогнутые клинки-куарри, пустив отряду первую кровь... Беатрис поетью опустила руку с зажатым арбалетом и схватив кинжал за рукоять вскрикнула, пуская болт в землю. Линдара скрипя зубами, не отстала от напарницы.
Один из наемников бросился к командиру, застегивая на ходу штаны, остальные в разной степени удачи атаковали своих противников.
Крепкий парень с дагой и мечом ринулся к Вальдену, целясь тому в сочленения брони. Гибкие движения и прекрасная форма давали ему небольшое преимущество перед бронированным рыцарем, если реализовать которое, то можно вывести иноземца из игры чуть ли не первее стрелков, но меч беспомощно высекал искры и всячески царапал доспех. Рыцарь, наверно, насмешливо улыбался, видя отчаяние в глазах бойца.
Алебарда адъютанта сира Вальдена нашла себе цель, отслоив кусок плеча руки, держащей меч. Мужчина взвыл и выронив меч, упал на колени яростно завывая просьбы о помощи. Его соратник не обратил внимания на мольбу, пытаясь проковырять в ополченце новую дырку.
Крепкая хватка не могла унять кровь льющуюся из раны, как бы раненному не хотелось, но снова отвлекать мечника от Блэкмора было бы глупым занятием. Подняв меч второй рукой, воин начал заходить к алебардисту сбоку.
Габриэль громко матерился, встав позади Гюнтера с вытянутым мечом, - Что за ерунду вы затеяли, уроды?! Старик! Оглянись!
Двое оставшихся противников не дошли до балаболов, будучи перехваченными топорщицей. Отбив один удар топорищем, девушка пнула второго противника коленом в пах, и закрутила его меч в сторону, плавно переводя их внимание в сторону от "храбрых воинов".

¤ Когда оскорбивший его бандит улетел в сторону, естественно остальные негодяи никогда и не слышавшие о понятии честного поединка бросились на Вальдена и его спутника всей толпой. Они явно изначально и задумывали именно это, так что своевременно брошенный вызов лишь вскрыл их гнилые намерения. Обрадованный первым поверженным злодеем странствующий рыцарь тронул коня навстречу уже несущемуся на него бандиту выглядевшему наиболее крепким из оставшихся. Наслаждаясь славной битвой каркассонец привычными движениями щита и меча гасил инерцию вражеских ударов, не давая ему изловчиться и вложиться как следует. И лишь дав ему показать себя д'Этелон наконец обрушил на него ответную связку ударов не давая вернуть инициативу. После этого рыцарь заметил что его оруженосца пытаются взять числом, так что дернул поводья в ту сторону и собирался вновь ткнуть шпорами бока Фаррела направив его на помощь старику. Естественно один на один Блэкмор бы справился с любым противником, но тут они все таки заходят к нему с двух сторон. Уже направляясь атаковать сэр Вальден увидел что сразу с двумя врагами дело иметь приходится и северной деве, так что не сомневаясь сменил направление боевого товарища именно туда. Покуда верный жеребец врезался грудью в одного, Вальден со звонким боевым воплем проделал в сторону второго залихватский удар на скаку, который в его роду передавался от отца к сыну вот уже четыре поколения, и прежде всего славился крайней эффектностью со стороны. При этом даже погрузившись в боевой раж шевалье все же не забыл дать шанс даже этим потерянным душам оттянуть свою встречу с Морром, и заезжая на второй круг закричал потрясая мечом.

- Сложите свое оружие, или слóжите свои головы!