[SC]It is a good day to die. | ходы игроков | Начало конца

Пол часа до завтрака. Сегодня, увели ещё двоих. Номера 666 и 441. Обычная процедура - вооружённые транквилизаторами охранники в количестве четырёх штук, бездушный голос начальника, шум открывающихся дверей. Затихающие шаги.

Вы в длинном и невысоком помещении. Целый ряд камер-одиночек - 12 штук. Между ними цельная металлическая стена, но с лицевой стороны камеры решётчатые. Видимость и слышимость отличная. Однако общаться вам, естественно, не позволено. Почему тогда камеры решётчатые? Менгск его знает... за нарушение этого просто правила карают беззлобными, но очень болезненными ударами дубинок. Аккуратно, чтобы ничего не повредить, бьют по животу и в бочину. Иногда, дают в зубы - зубы вам тут не особо нужны.
Охранники вооружены дубинками и пистолетами. Пистолет "А-17" - сильно упрощённая версия штурмовой винтовки морпехов, но разит также наповал. Мощная вещь. На охранниках простая синяя форма с именем на груди. Один охранник всё время прогуливается перед камерами. Остальная смена (ещё пятеро) в дежурке в конце помещения. напротив каждой клетки видеокамера. Никакой приватности! Даже на горшке! В камере металлический туалет, привинченная к полу металлическая кровать с матрацем и лампочка над головой.

Мимо медленно прохаживается охранник Фанкони. Вышагивает механически туда-обратно, на вас даже не глядя. Чего он там не видел? Начальник и ещё трое только вернулись и сразу прошли в дежурку. Ещё один день из жизни. Казалось бы, ничем не примечательный.

Раз. Два. Девяносто восемь. Раз... Два. Девяносто девять. Раз... Два... Сто.

Пэддингтон грузно опускается на металлический пол. Пол обжигает холодом, но это сейчас не важно - ежедневный план тренировки выполнен, хотя сегодня дался тяжело. Возможно, это было манией, хотя лейтенанту больше по вкусу слово "ритуал" - в конце-концов, здесь очень небольшой выбор: или тренироваться, или сойти с ума. Он выбрал не терять рассудок. В отличие, например, от шестьсот шестьдесят шестого. Впрочем, по этому парню сложно сказать - он мог приехать сюда уже таким. Не завидует Пэд сейчас тем, кому приходилось сталкиваться с безумцем в полном вооружении. Хотя все эти суждения - лишь предположения, не более - замысловатые конструкции скучающего по хорошей потасовке разума, которому только бы размяться на ниве тактических манёвров отделения отлично подготовленных "Боевых Кабанов"...

О'Райли быстро одёрнул мысль, которая посмела зайти на запретную территорию. Нет, нет, он научился себя контролировать, а всё, что было до - нужно оставить прошлому и не трогать больше. Совсем. Не. Трогать.

Каждый раз, когда доходило до этого, Пэддингтон вспоминал, зачем ему нужно сохранить разум: рано или поздно кулаки даже самых отъявленных террористов смогут послужить Доминиону, а незначительный инцидент с ним даже преступлением называть некорректно. Да, определённо, наступит день, когда в его руки вновь ляжет оружие - и тогда он должен быть на высоте. Значит тренировки - непременный атрибут его жизни.

Раз... Два... Сто один.

- Бэсса мэ... - Педро лежал на кровати, мурлыкал песенку и, слюнявя оторванную от матраца полоску материи, изображал на железной стене силуэт голой бабы. - Бэсса мэ мучо. - За порчу казенного имущества можно было выхватить неиллюзорных, но Педро на данный момент было на это насрать. Ему хотелось выпить, закурить и бабу, причем не обязательно в этом порядке. - Комо си фуэра эста ноче ла ультима вес... - Он подрисовал силуэту хаарошие такие дойки и вздохнул, облизнувшись. Захотелось еще и на пляж. И, почему-то, огнемет. Даже показалось, что со сквозняком принесло запах напалма. Нет, все же не надо было вытаскивать капитана из той бойни. Всех собак повесил на Педро, скотина. А то что именно он сам загнал взвод в ебаную дыру с зергами, так это всем оказалось похуй. - Ке тенго мьедо пердерте, пердерте деспуэс. - Педро поднялся и не обращая внимания на расхаживающего по коридору итальяшку шумно, со смаком, помочился в положенное место, попердывая. Вроде скоро жрать должны принести... Он еще раз вздохнул и вернулся к творчеству.

Единственное, что он помнил прекрасно - это изъеденная рытвинами и морщинами поверхность. Запомнил каждый ее миллиметр, она отпечаталась в его голове и навсегда засела там, вселяя надежду, вернуть по крупицам и остальное.
С трудом оторвав взгляд от своих ладоней, он провел рукой по стальной пластине у себя на голове, в очередной раз испугавшись холода ее поверхности и нащупал кончиками пальцев гравировку.
"Все как и всегда..." - успокаивющая мысль всплыла из темного колодца не бытья - "...Ты такой же как и всегда"
Сознание давно разделилось на несколько частей. Было ли это последствием травмы или он просто сходил с ума Марий не знал. Но всецело доверял этому тихому и успокаивающему голосу, и если тот утверждал, что все в порядке,значит так оно и было.
Металлические решетки, яркий свет, холодный глаз оптики камеры напротив.
Марий давно перестал нервничать просыпаясь каждый раз в новом месте, а то порой и по нескольку раз в день приходя в себя неизвестно где. Он просто продолжал вспоминать стараясь удерживать в голове образы как можно дольше.
"Душно, как же здесь душно" - спертый воздух, температура градусов под 40, а то и выше. И хотя - это был всего лишь призрак воспоминаний, в ответ на них живая часть головы мгновенно покрылась испариной.
Оторвав взгляд от камеры напротив, Марий вновь перевел его на свои изрытые морщинами руки.

Хестер откровенно задолбалась уже сидеть в этой дыре. Тренироваться целыми днями, как тот очкарик она не хотела. Да и ни к чему это, она и так в прекрасной форме! А кроме тренировок тут делать было нечего. И это бесило! Она уже и спать не могла. Облокотившись на решетку, Хестер наблюдала за шагающим туда-сюда охранником. Тудааа-сюда! Задрал! Вырвать бы его дурацкие шагающие ножки и ими же надавать по тупой башке, что бы стереть его идиотское выражение морды-лица! Андервуд была чернее тучи. Ещё чуть-чуть и она выскажет этому ублюдку всё что думает о нем и этой проклятой темнице и пускай ей за это влетит, хотя бы будет хоть что-то новое в серости этих бесконечно одинаковых дней.

Не зная чем заняться Хэнк тренировался, обдумывая то что ему повезло и те четверо не повели неизвестно куда. "Чёрт, где рейдеры? — задумался он — Ведь меня вытащат из этой дыры?" Закончив, Хэнк лёг на кровать и начал наблюдать за охранником. Пару минут наблюдения и Морэ уже в отключке. Прошло минут двадцать и Хэнк проснулся. Снова увидев охранника, подумал, "Тебе не надоело ходить туда-сюда? И так каждый божий день". Ещё пара минут и Морэ снова спит.

Фанкони, наконец, изменил маршрут. Всё так же не спеша он подошёл к клетке Андервуд и почесал кончик носа, глядя на девушку.
- Жаль. - Коротко прокомментировал он и улыбнулся щербатым ртом. Чего именно жаль, он не уточнил.

Появилась смена с едой. Хагторп, как обычно, толкает тележку. Диккенс ждёт пока дверь откроется, заходит на шаг внутрь и кладёт поднос с едой. Фанкони хватается за пульт.
- Назад. - Отрывисто каркает он, отходя от клетки девушки и устремляется к товарищам.

- Все к кроватям. - Громко и отчего-то зло кричит он на весь отсек.

И в это время ушей заключённых и охранников достигает громкий, злой и призывный крик. Люди не могут издавать такие звуки. Охранники смущённо переглядываются.

Когда охранник-итальяшка сказал слово "жаль", Андервуд хищно оскалилась. Она знала чего хочет это животное и почему ему жаль. Всё это тешило её и без того большое эго. - Выебать меня хочешь? Так только ничего у тебя бы не вышло в любом случае, я бы сама тебя выебла. А теперь иди в сортир, потереби свою макаронину, осуши фрикадельки, ато штанишки намокнут, - Хестер издевательски ухмыляясь, медленно отошла спиной вперед, не спуская глаз с Фанкони. Ну а когда что-то пошло не по-плану, что явно читалось по-растерянному виду остолопа охранника, Хестер резюмировала, - Вот сейчас будет по-настоящему весело.

Душно... пот стекает градом... слышны резкие отрывистые выкрики. Понять откуда они, из реальности или из подсознания, невозможно.
Тьма вокруг прорезана сотнями лучей прожекторов и фар боевой техники, они хаотично разбрасывают свет в разные стороны порождая гротескные удлиненные тени.
Пот на лице и лбу превращается в капли дождя, а пол под ногами в утоптанную множеством ног землю
- Передвинь свою колымагу севернее у самого бруствера! - рявкает у самого уха.
Траки месят грязь разбрасывая ее в разные стороны, но боевая машина только еще глубже увязает в земле.
Раскаленным пучком в землю ударяет молния рассыпаясь снопом искр, освещая временный лагерь терран. Отпечатывая в яркой вспышке, словно фотографию - воспоминание.
Косой дождь нещадно лупить по лагерю, словно вражая картечь.
Мальчишка-солдат поскальзывается в черной жиже и летит на землю, рассыпая ящик с боеприпасами.
Ветер рвет натянутый наспех тент, под которым укрылся отряд огнеметчиков. Сукины дети словно не чего не боятся - у каждого во рту по неуставной сигарете. Их командир зло поглядывает в сторону Мария щурясь от дыма, завидую тяжелой броне танка и его теплому нутру.
Возле двух единственных медэваков крутятся медики что-то разгружая из них.
Тьма, следующая за вспышкой, была всепоглощающая, будто бы вырубив разом все огни лагеря.
И в этой тьме раздался визг. Режущий уши и оглушающий, что твоя сирена. Визг зерга.
- Раскладывай, Марий, крой третий квадрат - испуганно затараторил голос командующего из наушника шлемофона...

Педро даже и ходить никуда не надо было. Он и так валялся на шконке, задрав ноги на стенку, почесывая пятки об шубу, под которую оная была отделана, и решал в уме чисто теоретическую задачку. Если бы у него был огнемет, что бы расплавилось быстрее - баландер, решетка или поднос со жратвой? Саму жратву он в расчет не брал, соя она и есть соя - из нее только туалетную бумагу надо делать, а не жрать. - Эй, пута! - отреагировал он на вопль. - Коместас? Ты щас кого нахер послала? - А тут соседка еще отреагировала, на что сам Педро не мог не обратить внимания. - Чика, ты верно базаришь, макаронники только носами хвастаться могут, гагага! Выйдем отсюда, приглашаю на ботл текилы и палку чая! Только чур без ошейников, меня и этот уже заебал!

Хэнк проснулся как раз к завтраку. Он сел и стал ждать свою еду. Хэнку было насрать на разговоры других заключённых. Хэнк просто хотел есть, всё ровно что, главное поесть. Он ждал, как вдруг слышал что то необычное. "Походу я не поем, ну хоть что то не по плану". — Подумал Хэнк судя по лицам охраны. Он встал с кровати и подошёл к решётке.

До упора нагрузив мышцы пресса, Пэдди натужно бросил тело на кровать, в некоторой прострации уставившись в потолок. Так происходило каждый день - он словно входил в транс, ожидая завтрака в полном соответствии с правилами - возле кровати.
Из ступора заключённого вырвали слова:
Так только ничего у тебя бы не вышло в любом случае, я бы сама тебя выебла.
"Мясник" ни секунды не сомневался - эта девица не шутит. Яйца у неё покрепче, чем у многих мужиков. Охраннику повезло, что он с нужной стороны решётки.

Выйдем отсюда, приглашаю на ботл текилы и палку чая!
- Смотри, как бы и тебя не выебли, приятель. - грубо, но беззлобно заметил О'Райли. Он хотел было ещё что-нибудь добавить, но ход мыслей перебил жуткий нечеловеческий вопль.

- Фанкони, если это наш обед, он явно недожарен больше обычного, хотя казалось бы...

- Я сказал молчать!!! - Фанкони не самый здоровый из охранников и не самый сообразительный. Но очень злой и избивать заключённых за провинности мастак. Одним прыжком подскочил к жилищу почему-то Хименеса и ударил ботинком по прутьям камеры. - Завалили ебала или порешаю нахуй. Отошли от решётки и заткнулись, суки!

Есть кто смелый проверить Фанкони на вшивость?

Хагторп и Диккенс переглянулись и почти синхронно пожали плечами. Оно и понятно - работа блядская. Спрашивают много, а платят нихрена с маком. Как тут не озвереешь? Фанкони здесь очень давно. Почти с самого начала. И Диккенс тоже. А вот Хагторп попал за пьяную драку на одном из верхних уровней относительно недавно и наверное поэтому пока ещё самый человечный из всех охранников.
- Ты чего, Фанкони? - С опаской спросил он.

У Диккенса в передатчик в ухе. Он прижимает правую руку к уху и что-то сосредоточенно слушает, обводя глазами клетки.
- Не может быть. - Глаза мужчины расширились от удивления.
- Что там? - Мгновенно спросил его Хагторп.
- Нападение. - Не очень уверенно ответил Диккенс, сильно понизив голос.

Мокрый темный хитин блестит в отсветах молний. Их много, очень много. Они несутся сплошным потоком переваливаясь через ближний хребет.
Кинетический заряд 180 миллиметровой пушки взмывает в воздух описав огненную дугу врезается в в строй зергов разрывая его и раскидывая остатки покалеченных туловищ насекомых.
- Нападение. -
Одинокие очереди трассеров вгрызаются в темноту вычленяя наиболее уязвимые участки (силы противника пробуют оборону терран "на зубок").
Пока не слышны деморализующие крики опаленных кислотой солдат, пока не кто не бежит в гримасах ужаса от линии обороны, но это все не надолго. Темнота окружающей планеты и ее дождливый климат играют явно не на руку терранам...

Реакция охранников, с одной стороны, была отличным поводом для шуток, с другой, не настраивала на шутливый лад.

Поэтому абсолютно серьёзным тоном, словно на собеседовании, Пэддингтон спрашивает:
- Вы чего будто в штаны наложили?
- Нападение. -
И добавляет расслабленно, хотя с невольно читаемой нотой опасения в голосе:
- Да бросьте, вас разводят. Всех серьёзных преступников давно уже поставили к стенке, никому нападать на эту дыру нахер не сдалось, верно, ребята?

Хестер продолжала стоять у стены, подогнув одну ногу и ухмылялась. В этот раз она молчала, не желая отвлекать охранников и наблюдая за их реакцией и развитием событий. А говорунов и так хватает, тюремный блок уже начинал гудеть подобно трансформатору.

Педро так же беззлобно гыгыкнул в ответ на подъеб ирландца. - Очко военнослужащего Терранской Федерации перед лицом опасности способно перекусить клинок Зилота, - сообщил он, не вставая со шконки. - Заебутся пыль глотать.

- Ладно, не ссы, - расслабленно ответил он Фанкони. - Видишь же, лежу, не шуршу. Так чего там насчет пожрать?

На слова второго охранника про нападение Педро практически не обратил внимания. Ну орет кто-то. Может какой-то бедолага хуй себе шконкой прищемил. Тут и не такие рулады выдашь.

В данный момент Хэнк был не настроен на пиздюли, особенно в данный момент, когда не знаешь что происходит. Поэтому, что бы не получить дубинкой по шеи, он отошёл к кровати.
- Нападение. - "А вот наверное и рейдеры за мной пришли." – Нападение? И кто этот смельчак, который решил напасть на эту неприступную крепость? – В словах Хэнка прозвучала нотка сарказма.

- Так то бля. - Фанкони чуть расслабился, прислушиваясь к разговору коллег. Он уже и сам понял, что перешёл за черту и пришлось бы реально мочить зеков, чтобы не потерять лицо перед своими. А за уничтожение расходного материала могут и наказать. Фанкони хорошо запомнил ту взбучку, которую ему задали за "показательную казнь"

- Говорят, обнаружен...

Но что и где обнаружили так и осталось загадкой. Всю станцию сотряс мощнейший удар. Удар такой силы, что замигало электричество, из комнаты охранки раздался противный писк (какая-то неисправность, что ли?), а придерживавший тележку Хагторп шлёпнулся на пол и разбил нос в кровь. В ответ на громкое "гыгыгы" из камеры что правее Морэ, Хагторп ничего не ответил, только подскочил как на пружине и небрежно смахнув кровь бросился к комнате охранки.

- Что ж за хуйня такая? - Диккенс закрыл двумя ладонями ухо, прислушиваясь. - Барахлит. Ничего не пойму.

Из верхних уровней донёсся сильно приглушённый звук тревоги. Ещё несколько взрывов помельче. И всё это уложилось в десяток секунд.

Спустя минуту в помещение буквально влетел Раст. А с ним ещё двое.
- Тревога! К оружию! Атака на верхние уровни.
- Кто!? - Выкрикнул кто-то из охранников.
- Гиперион. - Коротко рявнул Раст, скрываясь в охранке.

- Фанкони, ты здесь. - Раст сунул пульт в руку охранника пульт со взрывчаткой. Вооружённые автоматическими винтовками и карабинами охранники один за другим выбежали из помещения, оставив одного полурастерянного Фанкони с пистолетом и кнопкой в руке.

БУММ.

Ещё один взрыв. Часто-часто замигал свет. Двери решёток медленно отъехали в сторону, открываясь. Бум. Бумм. БУММ. Пол ходит ходуном. Свет мигает ещё чаще. В какой-то момент он вообще выключается почти на пять секунд. А вместе со светом ошейники издают жалобное "Пи-ип" и... перестают пульсировать.

Фанкони бледнеет лицом.
- Всем. Оставаться. В камерах. - Безжизненным голосом произносит он поднимая пистолет и отбрасывая кнопку.

Короткие переговоры охранников заставили кучу вопросов взвиться в голове.
"Гиперион"?! Неужто Рейнор собственной персоной пришёл за своими людьми? Это что же, выходит, их командующему не плевать на них? Или эта тюрьма интереснее, чем он думал?
Впрочем, лучше решать проблемы по мере поступления.

А пока Пэддингтон с интересом наблюдал за охранником с шконки, понимая, что участь парня предопределена. Самостоятельно пачкать руки как в прямом, так и в переносном смысле "Мясник" не собирался. Более того, как приличный и законопослушный человек, он не мог не попытаться спасти служителя порядка:
- Фанкони, мы все знаем, что сейчас произойдёт. Поэтому, будь добр, положи пистолет и не твори хуйни.
- Бывалые, - обращаясь уже к коллегам по несчастью, - мы можем использовать этого ублюдка. Мы здесь, конечно, все свободные граждане, хехе, - очевидно, Пэдди очень понравилась собственная шутка, - но я считаю, что не нужно бессмысленно разбазаривать возможности. Вы как?

Услышав про Гиперион, Хэнк немного повеселел. "Мне не послышалось, Гиперион? Походу всё идёт по плану Рейнора. Надеюсь что про меня не забудут."
- Фанкони, мы все знаем, что сейчас произойдёт. Поэтому, будь добр, положи пистолет и не твори хуйни. –Да, Фанкони, не стоит проливать невинную кровь. "Ну а теперь только не психони и не взорви нас к чертям собачьим."

Когда всё громыхало и тряслось, Хестер пришлось встать более устойчиво и подержаться за кровать, что бы не упасть, а когда же всё закончилось и итальяшка-охранник остался один, а ошейники приказали долго жить, Андервуд медленно вышла из камеры и принялась кружить вокруг Фанкони. Ей было наплевать что там говорили остальные, впрочем как и всегда. На Фанкони у неё были собственные планы: - Так, сучки, эта задница моя и я её сейчас жестко выдолблю!, - женщина указала пальцем на бедолагу охранника, - Давай, не будь трусливой ссыкухой, убери эту пукалку. Я тебе даю шанс спасти свою никчемную жизнь, тебе нужно всего-то ничего, просто наебашить меня, - девушка развела руки в стороны и оскалилась, - Ну или пристрели меня прямо сейчас и начинай отсчет патронов и своих последних секунд жизни.

- Хыыы, - отреагировал на писк ошейника и отъехавшую дверь Педро. - Фанкони, а ты знаешь, что значит выражение "мементо мори, мазафака" - поинтересовался он, приподнимаясь на локте и внимательно смотря на охранника. - Оно вроде на итальянском. Так ты это, в нас стрелять будешь, или в что-то там бухаещее? Не тормози, блять, стволы раздавай аварийные! А то ведь мы с камрадами и камрадками тебя щас отбессамемучим, причём я даже девушке сначала очередь уступлю.

С этими словами он поднялся и направился к выходу из камеры, подсмыкивая штаны.

Очередной взрыв вывел Мария из оцепенения оборвав нить воспоминаний. Где он? Что за место? Все та же камера напротив сверлит своим глазом, но теперь между ним и видоискателем нет решётки. Она оказалась открыта. Тяжело поднявшись с кровати Марий направился к проходу и аккуратно выглянул наружу.

Фанкони вспотел и отступил на шаг. Затем ещё на шаг. Кривая ухмылка скользнула по лицу и уступила место испугу. Фанкони знает, что обречён. Ненавидящим взглядом он смотрит на Андервуд. Клетки покидают и другие заключённые. Их ещё трое. Чернокожий Эйпон молча и со злостью смотрит на Фанкони - вчера он получил чувствительный тычок за то, что обозвал еду дерьмом. Хадсон истерически смеётся и потирает руки. Один Хикс не проявляет особо интереса к загнанному в угол охраннику, он направляется сразу к караулке и опасливо заглядывает внутрь. Там пусто.

Фанкони пытается прислушаться к О'Райли. Может быть его слова и возымели бы эффект, но Андервуд кружит вокруг итальянца и он нервничает всё больше. Провёл пальцем по горлу Хадсон. Эйпон хмыкнул и выдал короткое "Хуй тебе", обращаясь непонятно к кому. Отступать уже некуда. Охранник упёрся в стену.

- А ПОШЛА ТЫ НАХУЙ, СУКА! - Фанкони направляет ствол на Андервуд. Эйпон реагирует очень быстро и врезается в охранника, но Фанкони успевает до того выстрелить один раз, второй и даже третий уже падая. Первый выстрел дрожащими руками мимо. Третий высекает искры из решётки прямо перед лицом Блеквуда. А второй...

Белая майка Андервуд быстро пропитывается кровью чуть пониже правой груди. Тело прознает сильнейшая боль. Дыхание прерывистое. Перед глазами плывут круги. Андервуд мало что не падает на землю. А в метре от неё Эйпон методично, насмерть избивает Фанкони, превращая его лицо в лепёшку с кровью. Всё так же иногда мигает свет. Вдалеке орёт сигнализация. Происходящее напоминает дешёвый ужастик. Но ещё больше напоминает войну...

Хестер хочет сказать что-то, но язык не слушается. Она стремительно бледнеет, а взгляд и лицо теряют былую дерзость и уверенность. В глазах плещется страх и где теперь то красноречие, где бравада? Да хотя бы тупое и никчемное "бля" выдавить из себя, но нет, Хестер Андервуд упрямо молчит как рыба и, сначала медленно, а затем резко, падает на колено, не издав даже стона...

- ПУТА!!! - Заорал Педро, адресуясь к ебаному итальяшке, который, походу, совсем потерял голову. Ну и плюс Педру нравилась блондинка, насколько могут нравиться мексиканцу блондинки. Одновременно с воплем он набирал скорость, собираясь, однозначно, прописать живительного пиздюля схезавшему от страха с глузду охраннику. - Пиздольеро ебаный, макаронник упоротый! Глаз на жопу натяну и моргать заставлю!

- Эх, блять... - меланхолично протянул О'Райли, смотря на развернувшуюся перед ним картину. Этот упырь подписал себе смертный приговор, уже почти приведённый в исполнение, теперь рассматривать его как полезное средство не имело смысла.

А вот получившую ранение девку, быть может, ещё был шанс спасти.

Резко подскочив, Пэддингтон на ходу кричит "медик есть?", стараясь сам остановить кровь, оторвав кусок ткани от собственной майки. Конечно, ему приходилось оказывать первую помощь в бою, но тогда под рукой был полный спектр медикаментов, не то, что сейчас...

- Кто-нибудь, отвлекитесь и стойте на стрёме, не хватало, чтобы нас в этом положении отымели! - чуть погодя рявкает ирландец

После Хэнк направился к выходу из камеры, как вдруг услышал выстрел. "Всё же психанул." Выходя он увидел как "Мясник" пытается закрыть рану Андервуд.- Кто-нибудь, отвлекитесь и стойте на стрёме, не хватало, чтобы нас в этом положении отымели! – Ну раз никто не собирается я встану. – Хэнк побежал к выходу, немного приоткрыв дверь он начал наблюдать.

Пистолетные выстрелы, кровь, с потолка потревоженного взрывами осыпается штукатурка, опять это все до боли знакомо.
Кто-то уже поймал пулю, кто-то звал медика, кто-то дрался с охранником.
Марий прикрыл глаза стараясь разобраться, они находятся на режимном объекте, а все режимные объекты устроенны примерно одинаковые.
- Аптечка в караулке! - раздался громкий синтезированный голос лишь отдаленно напоминающий его собственный, что на секунду поразило самого вояку. В горле запершило от вибрации и солдат закашлялся.
Ткнув пальцем в дерущуюся парочку издал односложно
- Заложник - отчего незамедлительно зашелся в новом приступе схватив себя за горло.
Ситуация в боевых условиях могла меняться абсолютно непредсказуемо, и чем больше у него и его "товарищей" на руках будет козырей тем лучше.
В изуродованном и разрушенном сознании теплилась еще надежда глотнуть свежего воздуха, и может быть пропустить стакан другой хорошего пива. По крайней мере умирать в четырех стенах Марий точно не собирался.
Выплюнув на пол сгусток скопившийся во рту, он хмуро посмотрел на камеру напротив - это был чей-то глаз , и этот кто-то мог сейчас за ними наблюдать.
Аккуратно, стараясь ни чего себе не повредить Марий дотянулся до устройства и попытался его сорвать со стены.