Сквозь окна, находящиеся под самым потолком аудитории, внутрь проникала вечерняя прохлада, опустившаяся на город несколько часов назад. Эдвард любил эту прохладу, любил наслаждаться ей перед собранием своего небольшого кружка, подолгу сидя в пустом помещении наедине с собой и как бы не обращая внимания на тех немногих, кто всё же приходил сюда и занимал места - прямо перед его столом или на последних рядах. Вдалеке обычно располагались неофиты, неуютно чувствующие себя в непривычно пустой аудитории в такой поздний час. Младшие курсы, прослушавшие пару-тройку лекций профессора Старомески из его обязательных курсов на гуманитарных факультетах, исправно поставляли свежие и юные умы в кружок Эдварда. Крайне немного, не больше двух человек за год - но толпа только помешала бы таинству. Да и глубина погружения в предмет, которую пытался дать Эдвард, была предназначена только для избранных, отличительные черты которых он прекрасно знал и распознавал сходу, сам того не замечая. Девушки, конечно, были самыми желанными гостями. Каждый раз, видя очередную юную особу с огоньком интеллекта, выделяющим её среди окружения, он вспоминал фразу одного малоизвестного писателя из Латинской Америки: "Красота коснулась нашей скуки".
Сегодня, впрочем, рутина была нарушена - новый посетитель совсем не походил на тех девушек, что вызывали ставший привычным легкий эйфорический фон. Нет, он... Он выбивал из колеи, возмущал, как будто, саму ткань реальности. Игнорировать его появление не представлялось возможным, подстроить под него привычную схему взаимодействия с аудиторией - тоже. Лёгкий зуд раздражения, вызываемого этим персонажем, обещал только расти в будущем - и поэтому Эдвард решил действовать.
О чём бы ни шла речь - неоренессанс в Будапеште или художественная коллекция семьи Гиннессов, любую тему Эдвард мог повернуть нужной стороной к зрителю, вызывая нужную реакцию. Таинственный посетитель разложит перед Эдвардом все улики, необходимые для расследования причин его тревоги: надо только чутко следить за реакцией и подстраивать бесконечно тянущуюся нить своего рассказа под то, что вызовет возмущения его души. Если дать все поводы высказаться и ни одного шанса смолчать, в беседе посетитель выдаст себя сам.
Тема сегодняшней лекции, пожалуй, не нуждалась в дополнительной коррекции. Не столь популярная, но невероятно интересная (как, впрочем, и любые другие темы Эдварда), она, пожалуй, подходит в качестве крючка, которым он сейчас подцепит посетителя.
- Многие из тех предметов, которые вы встретите в своем расписании ближе к третьему году... Здесь ведь есть представители старших курсов, не так ли? Да, вам посчастливится посвятить как минимум несколько месяцев изучению творчества и жизни выдающихся личностей Золотого века европейской культуры. Личности эти всем прекрасно известны со школы, сегодняшняя лекция не откроет вам тайные знания о неких совершенно новых персонажах, - Эдвард усмехнулся, - конечно, о творчестве Бодлера, Фонтане, Йейтса каждый из вас уже способен сделать достойный доклад. Но изучение каждого из них, - Эдвард нарисовал на доске несколько небольших кружков и закрасил их, - под микроскопом, попытка разделать душу поэта или писателя 19 века даёт ограниченную картину именно из-за фокуса на отдельной личности - мы теряем из виду структуру культурного пласта, фокусируясь на его деталях. Точно так же, как невозможно объяснить смысл и причины замысловатого полёта отдельной пчелы, мы не понимаем, как было рождено то культурное многообразие, которое мы изучаем уже больше сотни лет. Но стоит нам потерять из виду отдельную пчелу и начать изучать движения роя пчёл, - Эдвард несколькими овалами объединил кружки на доске в группы, - и беспорядочные метания превращаются в танец. Сегодня мы с вами совершим такой скачок, и попытаемся взглянуть на то, какую структуру метаниям души поэта задавали литературные общества.
Введение, пожалуй, вышло замысловатым. Ничего, в основной части дело пойдёт быстрее. Каких творцов той эпохи упомянет посетитель? Какими словами опишет их? О каких их внутренних качествах скажет? Кого назовет выдающимся и почему? Как отреагирует на негативные эпизоды из истории литературных обществ? Как отнесется к разрывам, ссорам и дрязгам в них?
Культура - это проективный тест, таблицы Роршаха, говоря о которых, человек неизбежно говорит о себе. Каждое произведение, каждый персонаж - лакмусовая бумажка, тестирующая нас на те или иные внутренние качества.