| |
|
|
Мирная жизнь.
Даже недавняя вылазка карталов на владения наземников не могла изменить общего настроя жизни. Всё проходило размеренно; шаги, которые предпринимали карталы, ложились в шаги предшественников. Традиции крепли, и со временем развитие из почти застойного положения стало чем-то ненужным. Необязательным. Легкий дурман самодовольства кружил голову хозяевам небес, поскольку они считали, что живут лучше всех.
Но так ли это? Всегда найдется картал, который живет лучше тебя. Всегда найдется мастер, который сделает вещь лучше тебя. Всегда найдется более говорливый, талантливый, удачливый - каждый со своими секретами, и каждый со своими историями, и чаще всего не здесь. Стоит только отправиться в путешествие, заглянуть дальше, за рубежи своего поселения, за территорию конклава племен - и найдешь другой мир, такой похожий на твой собственный, и при этом такой иной, отличный от того, в котором ты родился. В ином племени и речь меняется, и традиции, и мастера своего дела тоже, а что уж говорить о живущих в другой природе! Мастера своего дела живут повсюду. Поговорив с каждым, попытавшись понять и его подходы к решению задачи, можно с большей вероятностью достигнуть истины, как зверя загнать: легче вдвоем.
И даже тогда, на пике мощи Картала, который знает свое дело как никто другой, всегда найдется тот, кто моложе. Тот, кто будет жить после смерти носителя знания.
В стремлении к бессмертию заключается смысл жизни многих Карталов. Молодые ищут шанс прославиться, старые - оставить свое знание в веках. Старыми и было положено начало карталам, чей смысл жизни заключался в поддержании бессмертия прочих исследователей до них и их собственном - после окончания жизни.
Образы Садакаров шлифуются со временем. Благо, я допустил это при из создании.
Если есть изменения по поводу Мирных, хотел бы узнать. Если нет - то можно не упоминать.
|
|
31 |
|
|
|
|
Небольшие костры, выложенные в виде правильной фигуры давали тусклый свет, лишь соревнуясь на равных со звездами. То и дело вверх возносился сноп искр, когда кто-то из участников фестиваля задевал угли кострищ и тогда наблюдающие за происходящим начинали кричать: подбадривая или же осуждая. Это было больше, чем просто соревнование. Состязующиеся карталы доказывали, что именно их подход к жизни верен. Что именно так должна дальше жить вся цивилизация. Это было состязание не только тела, но еще души и разума. Они сражались словом и знаком. В воздухе и на земле. Перед глазами своих соплеменников и за внимание Садакаров. Они начали еще тогда, когда солнце пустило свои первые лучи на верхушки гор...
...И к тому моменту, когда солнце завершило свой долгий путь, никто из них так и не смог доказать свое превосходство над оппонентом. Стоило только одному оказаться хоть в чем-то хоть чуть лучше, как второй спешил получить преимущество в чем-то еще. Эти два картала, споривших за право вести за собой остальных, были разными. Но они оба были героями своего народа, способными на великие свершения. Каждый из них признал, что они равны друг другу. Что они должны не воевать, но сотрудничать и помнить об этом дне, что войдет в историю как легенда о двух вождях...
|
|
32 |
|
|
|
|
Шаман Баохра мог почувствовать себя забытым, стоило ему только окунуться в размышления об окружающем.
Казалось непоправимым то радостное бытие, в котором пребывали карталы уже долгое время. Опасно, опасно было полагать, что среди своих опасности нет, что рейды на своих - редкость. Острова еще держали свой обычай отсева слабых, а на прочих землях идти против картала казалось чем-то ненужным. Винить их было сложно - ресурсы изобильны, пространства обширны, природа благоволит жизни. Острова - дело другое. Здесь едят рыбу, когда охота неудачна, и бьют соседа, когда он не может больше защищать себя. Тут выживает сильный, тут - дух и история хищников, которыми были карталы раньше, которыми остались местные племена.
Заходит солнце над соленым Морем, на исходе своем становясь зеленым внезапно - вспышка неожиданная и яркая. Общество карталов будет таким - пускай: теплое, приветливое и светлое, как светило; но когда его успех начнет заканчиваться, а внешние угрозы начнут быть опасностями, силы сражаться ради выживания найдутся у островных карталов, и они придут помочь заплутавшим собратьям; будут светом яростного пламени в ночи.
|
|
33 |
|
|
|
|
Старый мастер заканчивал работу над лучшим творением всей свое жизни. Он вложил в этот клинок душу, потратив на его изготовление многие годы. Идеальной формы лезвие, закаленное с выполнением всех ритуалов. На рукоять из редкой породы дерева были нанесены возввания к благословению Садакаров. А кожаная оплетка рукояти сохранит в истории его, мастера, имя. Так же в рукоять он вставил редкие красивые небольшие камни, подобранные по количеству его детей - его будущего наследия. Этот кинжал никогда не должен был познать вкуса крови врага, он был предназначен для проведения ритуалов. У него было большое будущее.
Снаружи послышались воинственные крики карталов и старик отвлекся от своей работы. Крики становились все громке и к ним примешались странные звуки: дрожание земли, тяжелый металлической звон, грохот и треск... Кинжал в руках мастера потяжелел, словно стараясь сообщить хозяину какую-то важную новость. Поспешивший наружу мастер столкнулся с жутким зрелищем.
Не так давно закончился очередной фестиваль и сейчас конклав пустовал. Карталы отправились назад, к своим племенам, что бы поделиться с соплеменниками своими достижениями, рассказать новости и подготовиться к торговле. Были заключены все соглашения и теперь конклав пустовал. Здесь осталась лишь редкая молодежь да мастера, что хотели закончить работу над своими творениями.
Но везде, покуда хватало глаз, виднелись массивные фигуры чужаков. Десятки, сотни чужаков! Старик знал кто это такие - эти существа жили с другой стороны Пик, на расстоянии многих перелетов от конклава. Но сейчас они оказались здесь. И, похоже, единственной их целью было убивать.
Старик не собирался просить пощады. Он лишь порадовался тому, что он сможет закончить свою жизнь, как воин. Умереть с честью в бою и стать хранителем рода. Он не сомневался, что вознесется и займет место среди лучших мастеров карталов, о которых помнят спустя многие поколения. В конце своей жизни Мастер все таки напоил клинок кровью. Кровью не карталов, но чужаков, закончив создание лучшего оружия.
Один из охотников наткнулся на существо, из числа горных соседей, что упорно поднималось на вершину горы. Против обыкновения существо не стало ни пытаться напасть, ни пугаться и убегать. При виде картала оно оставило небольшой глиняный сосуд на земле и продолжило путь. Заинтересованный картал рискнул попробовать жидкость из кувшина...
Вернулся охотник в родное поселение лишь спустя три дня, рассказывая о том, что Садакары явились лично к нему и рассказали о многих секретах мира. Поведал он и о том, при каких обстоятельствах это произошло. Так что заинтересованные охотники отправились наблюдать за поселением соседей, откуда и вернулись еще с десятком кувшинов с волшебной жидкостью и с новостями.
Соседи ведут себя необычайно активно. Обычно тихие и спокойные - сейчас они словно растревоженный муравейник. Суетятся, издают громкие звуки и с каждый днем в поселение прибывал все больше одиночек, прибывающих одновременно с разных направлений - кто-то приходит с запада, кто-то с юга. Есть даже одиночки, прибывающие с севера, где расположена лишь жаркая пустыня.
|
|
34 |
|
|
|
|
Гамола и Диакрис. Две великих картали - два извечных соперника.
Ни одна не могла взять верх в том, в чем была искусна вторая. Признавая силу подруги, они не отказывали себе в новых попытках превзойти.
Их разговоры и дела менялись, часто - хаотично. Как можно относиться к картали, которая является твоим примером и основной соперницей? Котел эмоций кипел, иногда взрываясь снопом искр и пара, иногда мелко вздрагивая, случалось и молчаливое согласие, и гремящая дружба.
А затем панцирники с равнин сняли крышку с этого котла.
У Гамолы был её напарник, товарищ и любовник - ученик плавильщика из конклава. Того самого.
Встретились вдвоем недалеко от походных гнезд отряда, в уединении. Могли многое, хотели еще большего. Диакрис желала победы. Гамола жаждала мести.
Сказала тогда Диакрис:
- Ты слепа сейчас: боль потери твоей заглушает всё. Слушай. Ты получишь свой удар, ты совершишь свое возмездие. Но сначала - подождешь. Я укажу тебе место, я скажу тебе время - тогда ты принесешь ярость на остриях копий. Я найду возможность, и дам тебе использовать её.
И согласилась вскоре Гамола:
- Права ты в одном: глаз своих я с убийц не сведу. Когти мои будут искать их мяса. Будь по-твоему, но и я ждать без дела не собираюсь.
Разделились они тогда и позвали за собой. Гамола звала всех, кто мог нести копье и желал битвы. Таких было много. Они заняли лагерем территории вокруг и недалеко, не стесняясь показаться врагу: страха пред захватчиками нет у них. Диакрис же брала себе самых лучших охотников, самых терпеливых и зорких карталов. И вместе с ними кружила в отдалении, пряталась в глуши, рыскала в поисках удачного места, возможности, знания о враге.
Готовился бой. Скоро. Когда прилетят еще карталы. Когда будет составлен план. Или еще раньше - если огонь мести, опаляющий душу, вконец лишит карталов терпения.
|
|
35 |
|
|
|
|
 Шаманы создали огромную цепь, какую никто раньше не брался создавать. Не было такой необходимости. К чему такой риск, когда в жизни все хорошо? Сейчас же цепь охватила захваченное поселение, с запертыми внутри чужаками. Диктуемая цепью воля создала сплошной купол над конклавом: ни капли воды не должно упасть туда с неба!
И небо послушалось.
Быстро бежали облака с неба. Одно за другим - и уходили дальше на юг, не рискуя связываться с шаманами. Лишь единожды огромная туча попыталась помочь врагам, напоить их и поделиться влагой. Шаманы удвоили свои усилия - и туча ушла в сторону, разлившись страшным ливнем рядом с городом. Лишь жалкие капли достались врагам, что посмели напасть на карталов. Если они созданы из плоти и крови - скоро они умрут от жажды.
Но пока что враги еще имели силы, что бы что-то делать. День и ночь они были заняты тем, что копали и разбирали дома конклава, собирая из них что-то на большой площади. Жуткая груда из дерева и земли чем-то даже напоминала те красивые каменные башни, что панцирники строили в своей долине. И они даже не пытались покинуть поселение, словно не замечая огромной толпы карталов вокруг.
К осаде присоединился большой отряд воинов, прибывших с островов - они услышали призыв своих сородичей и ответили на него, решив присоединиться к войне против панцирников. И они же первыми отправились в путь, когда пришел призыв со стороны джунглей: четверорукие покинули лес и напали на одно из пограничных поселений!
Эти четверорукие передвигаются верхом на больших кошках и вооружены оружием, похожим на оружие панцирников: деревянная палка, метающая небольшие палки, похожие на копья, на большую дистанцию. Они стремительно пересекли линию, разделяющую лес и дома карталов, после чего принялись убивать всех, кого нашли. А разорив поселение - отправились дальше, в поисках других карталов.
Островитяне обрушились на врага сразу же, как увидели его. Не давая времени на раздумье ни себе, ни ему. Пусть карталы из джунглей лишь очень дальние родичи - но родичи! И среди них есть и маленькие птенцы, и самки, не способные сражаться. Враг показал себя кровавым и беспринципным монстром, готовым убивать просто так. Стоит ли жалеть такого?
Победил ли кто-то в коротком и кровавом бою? Сложно сказать.
Погибли многие из карталов. Погибли многие из четырехруких. И еще больше оказалось раненых - и с той стороны, и с другой. После чего бой закончился сам собой. Островитяне не хотели умирать просто так - а победа далась бы очень дорогой ценой. Враг же, видимо, посчитал эту добычу слишком опасной...
|
|
36 |
|
|
|
|
Знающий наблюдал, как в небольшой долине у самых Пиков шаманы развернули свои походки, а в стороне сгружались на землю вещи. Среди них было множество сетей с черным камнем и разными орехами да фруктами. Никто не собирался есть их: семена плодов и сами орехи служили источниками масла для смеси. Вокруг одного азала, нагруженного несколькими глиняными сосудами (обмотанными в три веревки) подмастерья под крики двух старших шаманов последовательно, один за одним, снимали эти сосуды и ставили на землю так бережно, будто бы переносили раненого. Те два шамана были с Островов: обрамления в виде чешуек рыб, тонкие костяные ножи, высушенное, высоленное тело. И шрамы. Каждый шаман Баохра обязан перед становлением отдать ту часть себя, которую попросят от него шаманы, чтобы понять цену потери и стоять за своё до конца. Какую часть - держат в секрете до самого становления, известно только, что крылья трогать под запретом с начал этой традиции. А вот все прочее...
Но вот все сосуды на земле. Неподалеку терли черные камни в мелкий порошок, давили семена в масло и подносили сосуды со смесью к большим котлам уже немного уставшие подмастерья. Котлы тихонько, едва-едва булькали: приготовление смеси требовало очень небольшого нагрева, и поэтому под каждым был сложен легкий костерок. Несколько глиняных больших скрижалей лежали на земле неподалеку, по порядку описывая процесс приготовления.
Знающие, которые записали удачный порядок создания, были удивлены тем, что изобретатель отказался сообщать свое имя. Сказал, что не хочет прославиться убийцей. Сказал, что ни один Садакар не одобрит его действий, ни один не создавал подобного. Эта густая смесь - за пределами жизни карталов, она олицетворит небывалое. Войну.
Его поняли по-своему. "Жидкая ярость" стала записана, как олицетворение гнева карталов, достойная применения только когда сила её огня сравнима с силой гнева и желания мести всех карталов.
С панцирником как хотят, так пусть и поступают. Они все - погань, и его судьба не волнует Карталов.
По поводу предупреждения Мирных: теперь мы уже склонны считать, что фигню они мелют. Тут все соседи внезапно открыто стали нападать, какие еще жуки?
|
|
37 |
|
|
|
|
Карталы умели ждать и не торопились. Жертва не могла никуда деться - только все больше слабеть под жарким солнцем. Много дней подряд дожди обходили эти места стороной. Земля посерела и потрескалась. Трава пожелтела и выгорела. Деревья поникли и стали сбрасывать листву, не выдерживая этого безумия. Но внутри бывшего конклава наблюдатели отмечали движения: панцирники патрулировали территорию и охраняли поселение, по прежнему не предпринимая попыток его покинуть.
Конец осаде наступил вечером, когда солнце начало клониться к горизонту, прячась за Пиками. В тот же момент, когда первая капля дождя коснулась истерзанной земли - стойбища карталов наполнились боевыми призывами, созывающих в бой всех воинов. За первой каплей последовала вторая. Вскоре на землю обрушился настоящий поток воды, затемняя последние лучи солнца. И в этих потоках воды заскользили многочисленные хищные фигуры воинов, пришедших, что бы забрать свою добычу.
Враг забился внутрь своей норы, пытаясь пересидеть опасность под завалами из металла, дерева и земли. Даже удивительно, какую большую работу панцирники успели провести за столь малое время. Но это им не помогло. Не помогло им и то, что они ждали нападения. Они ждали его каждый день. Ждали, и теряли силы.
Прошло меньше десяти минут от момента начала атаки - а карталы уже облепили укрепление, построенное в центре конклава. Изнутри, из маленьких щелей, летят стрелы и камни. Кому-то не повезло и он падает со сломанным крылом. Остальные идут вперед: закидывают внутрь свои копья, протискиваются через щели, вступают в бой.
Другие атакуют наземные ходы. Панцирники пытаются их защищать. Им не хватает скорости, силы... Воины готовились к страшному бою, но первые из защитников падают, нанизанные на металлические шипы, так ничего и не сделав. К одному из входов враги принесли свой камнемет - но он делает выстрел по единственному смельчаку, вызвавшимся на подвиг. Садакары хранят его - и камни пролетают мимо. Лишившиеся главного оружия враги вскоре лишаются и жизней.
Бой на этом закончен. Дальше идет охота. Карталы вылавливают одиночек из завалов, ям и темных углов, куда враг пытается спрятаться. Не торопясь, осматривая каждую тень. Воины жестоко отомстили за коварное нападение.
Еще до начала штурма до захваченного конклава успевает добраться небольшое племя с восточных островов. Высокие и массивные карталы мрачного вида. Живущие в самых мрачных и суровых условиях всего архипелага - они давно вошли в легенды как страшные воины, презирающие боль и смерть. Настал их час! Поколение за поколением, они отстаивали свое право на жизнь силой и кровью. Теперь они докажут свое право на эти леса, забрав кровь и жизни чужаков.
Эти воины одиночки. Они привыкли сражаться за жизнь самостоятельно. Каждый сам за себя. Когда рядом нет никого из "своих" - не надо думать и останавливать свой удар. Так и сейчас - принимая благословение своего единственного шамана они по очереди растворяются в высокой траве у кромки джунглей. В отличии от своих сородичей - они способы использовать все средства и готовы отказаться даже от крыльев - если это поможет выжить.
Долго отсустсвуют воины племени. День, второй, третий... Лишь на исходе четвертого дня они выходят из джунглей. Разом, всем племенем. Никто не остался там: вернулись все. Некоторые ранены, но идут самостоятельно. И ведут следом за собой дюжину фигур в балахонах, опутанных сетями и веревками.
|
|
38 |
|
|
|
|
Структура общества Карталов на текущий момент выглядит так: существует несколько (?) племенных объединений на разных территориях.
Каждое племенное объединение состоит из нескольких племен и одного конклава, которые поддерживают существование друг друга.
Племя состоит большей частью из неспециализированных карталов, которые могут и выполняют роли охотников, добытчиков, лесорубов и искателей руд на поверхности. Оставшиеся являются местными мастерами, племенными шаманами и, возможно, некоторыми специалистами: разбираться в породах дерева, которое добывают далеко не в конклавах; в видах рыбы, которую можно есть, мастера разделки и всё те же шаманы-лекари - всякое подобное. Племя решает такие задачи общества, которые формулируются словами "найти", "достать", "добыть", "собрать" и прочими подобными. Племя занято собиранием первичных ресурсов, особенно еды, и передаче оставшихся после употребления ресурсов в пользование конклава за услуги последнего, а также в пользование других племен. Но последнее происходит уже значительно реже: одинаковые типы товаров не способствуют развитию торговли. Также, племена не занимаются выпасом скота (кроме равнинных), поскольку охотятся, а скотоводство не в чести у крылатых.
Конклав же - дело иное. Основное пропитание ему доставляют охотники и скотоводы, как и первичные ресурсы. А конклав уже эти ресурсы перерабатывает, производя на свет оружие, инструменты, чиссовую одежду и аксессуары, украшения разного рода, глиняную посуду, и прочее. В конклавах живут наиболее социальные представители расы карталов, когда не странствуют по окрестным племенам: обменщики, сказители, танцоры. Там же они могут встречаться и передавать друг другу и новому поколению знания о своем ремесле. Скотоводство привязано именно к конклаву, чтобы каждое племя в случае нехватки еды знало, куда обращаться, хотя сам скот мог пастись при этом на любом поле. Там же какое-то количество еды просто засолено и хранится в темном, желательно холодном месте, чуть на высоте (защищает от чисс).
Также, теперь в конклаве обитают и воины. Что такое воин?
Воин - это сильный картал, желающий стать еще сильнее. Слабый не может стать воином: вход в круг защитников должны одобрить его представители. Как и у прочих, у воинов есть свой Первый, но он сменяется реже, чем в племенах. Причиной тому тот факт, что Первым является самый сильный и самый развитый - и умом тоже - воитель из рода, а тренировки воинов диктуют в них уважение к стоящему выше их. У воина уважение к своему Первому обычно высокое, если не случится чего. А случается. Все совершают ошибки, и все стареют; амбиции же молодых воинов всегда велики.
Воин - это в первую очередь защитник. Олицетворение воли закрепиться за землю, на которой он находится. И поэтому дело воина - искать врага поблизости, наблюдать за врагом издали, оповещать об опасности и собирать охотников на бой в случае необходимости. Но и защита может быть истолкована двояко. Разве расширение доступной племени территория - не защита от внутренних склок? Разве нападение на соседа - не картала - не лучшая защита от его будущей атаки? Воины понимают это, и поэтому являются руководителями, планировщиками и самыми опасными участниками рейдов на врага.
Воин - это носитель обязанностей по защите. Кроме этой почетной доли, прав у него немного. Он считается более значимым, чем один или два охотника, и может рассчитывать на равную долю, пока его видят охраняющим конклав. Уважение и пищу воину отдают прочие карталы, как своему другу: достаточно, но не много. И воины не могут сильно влиять на политику конклава, подобно разбойникам подминая его под себя и получая все самое лучшее за угрозу. Сдерживающим механизмом тут является их численность: более двух охотников из племени не может вступить в круг воинов, и большее число сами воины уже отвергают. И на это есть причина.
Воин - это один из немногих. Круг воинов - небольшое братство, в котором все знают друг друга поименно и догадываются о том, что у каждого на душе. Это отряд, который способен без колебаний доверять каждому своему участнику в бою, а приказы, советы или передача информации отработаны достойно. Это маленькое общество, которое должно быть уверено в себе, чтобы не перестать действовать эффективно; а как быть уверенным в себе или своей позиции, если вас слишком много? Как прикрыть тыл соратника в бою, если из-за их числа твоя собственная индивидуальность подвергается сомнению? Из-за опасности, которую таит в себе большая численность, круги воинов не будут слишком широки.
Зато они будут лучшими. Гордостью племен.
Небольшой штрих.
Один из элементов брони карталов, а именно наплечник, у всех воинов-карталов должен быть украшен тремя чертами, буквой, которая дословно произносится как "Сила".Возможно, также особо мощные карталы будут пытаться вырезать (позже - татуировать) этот символ у себя на правой части груди.
Забавная часть состоит в том, что это аналогия на ВДВ - а именно, на букву "Р", символизирующую Рязань (место нахождения училища), которую также часто наносят выпускники.
|
|
39 |
|
|
|
|
Враги закончились и на земли Карталов пришел Мир. Только уродливое сооружение панцирник посреди конклава осталось в качестве напоминания произошедших событий. О том, что вражеский разум жаждет крови и смерти и не чтит ничего святого.
Закончилось ли? Нет.
Наученные горьким опытом Карталы держали под тщательным контролем все западные границы и заметили какую-то активность в джунглях. Пленных четырехруких высадили на границу лесов - и вскоре к ним вышла целая армия. Множество солдат, несущих с собой еду и припасы. Предупреждение их не остановило: пленников отправили вглубь лесов, после чего армия двинулась на северо-восток, в сторону многострадального Конклава.
Не успели к тому моменту еще разлететься воины. Не отправились назад островитяне. Не успела войти в норму жизнь. В крови еще кипел адреналин а уши все еще слышали призывы убить чужаков.
Дальнейшее превратилось в кровавую бойню, растянутую на многие дни и недели.
Чужаки, кажется, вознамерились идти вперед не считаясь со своими потерями. Карталы были готовы умирать за землю и убивать четырехруких. Стоило кому-то из врагов отойти от своих - и его настигало копье воина, лишая жизни. И днем и ночью Карталы продолжали терзать вражеские войска: то и дело кто-то пикировал вниз, кидая копье или камень. Ночью использовали рога, не давая спать, атаковали и поджигали лагерь. Кто способен жить в таких условиях? Не спать многие дни и постоянно сражаться?
Враг шел вперед не считаясь с потерями.
В какой-то момент армия дошла до границы равнин - отсюда в ясную погоду можно было увидеть Пики и многострадальный конклав. В этот момент предводители Карталов решили, что больше тянуть нельзя - и использовали Жидкую Ярость.
Пламя невозможно потушить. Оно уничтожает все, до чего добирается. Нескольких капель достаточно, что бы вспыхнувшая палатка горела до конца и не потухла. Лагерь чужаков закидали кувшинами, так что сама земля загорелась, уничтожая все, что не успело оттуда убраться. И в этом жутком багровом свете от ревущего пламени Карталы шли убивать и умирать за свою землю.
Пленных допросили и методично вытрясли все, что те могли рассказать. Карталы очень настойчивы в этом плане, и обладают богатой фантазией, что бы разбираться в разного рода хитросплетениях мыслей пленников. И достаточно открыты для всего нового, что бы понять и принять.
Пленники - что-то вроде шаманов четырехруких. Оперируют нитями жизни. Есть еще те, кто эти нити разрушает - но среди пойманных таких нет. Пленники восхищаются искусством карталов и явно не понимают, почему карталы им вообще задают такие вопросы: пленные считают, что карталы во всем этом разбираются намного лучше.
Секретную информацию сообщать отказываются: вроде размеров армий, намерений, расположений укреплений. Рассказывают только про культуру, религию и свой народ. Религия - верование во всеобщую связь и карму. Построенная на тех самых нитях жизни. Культура довольно развития, но иная, чем у карталов: у четырехруких множество всевозможных рассказов и историй. Совсем недавно они пришли к организации общий встреч, где принято делиться своими достижениями с другими.
Правит у них совет шаманов, разделяя бремя власти с представителями от простых людей - на момент похищения это был светлый царь.
Еще шаманы рассказывают про неких "других". которые неправильно исповедут религию, исказили законы Скрижали и презрели мнение Совета... Но эти рассказы становятся совершенно непонятными из-за своей сложности: много терминов и каких-то личностей с предысторией, Карталам неизвестных.
Отряд отправившийся разбираться с панцирниками в Пиках не встретил сопротивления. Панцирники выглядели... больными. Смертельно больными. Исхудавшие, потускневшие: не надо разбираться в медицине, что бы понимать, что так выглядит животное, приготовившееся умирать. Лишь несколько из них передвигались по поселению, ухаживая за небольшой делянкой из кустников со странного вида фиолетовыми листочками. Вокруг нашлось множество камней, со следами пыли и сока от перемалывания этих листьев. Зашедшие внутрь домов Карталы нашли и конечный продукт производства - кувшины с жидкостью с не очень приятным запахом. А вот еды так и не нашли: похоже панцирники предпочли голодать, но оставить место под делянку с фиолетовыми растениями.
Все те, кого нашли солдаты - были живы. Явно не соображали, что вокруг них происходит: бесконтрольно дергали щупальцами и издавали бессвязные звуки. А вот оружия в поселении было более чем достаточно - по прикидкам получалось, что не менее половины из всех тех, кто тут собрался - были вооружены когда-то. Оружие изъяли. Панцирников отправили вглубь поселений Карталов - пусть там разбираются с ними. Кувшины оставили - на всякий случай. Кажется, уже были слухи, что эта жидкость помогает обрести ясность сознания...
|
|
40 |
|
|
|
|
- Я сделаю из вас матерых вояк. Позже. А сейчас вы просто будете делать, что я скажу - и тогда все они заплатят своими жизнями за наглость.
На равнине были разложены многочисленные походные гнезда, и несколько костров с черной жидкостью медленно доводились шаманами до нужного состояния. В отдалении, под холмом, был выложен деревянными брусьями очень большой круг, общей длиной более чем в пять десятков карталов. В кругу, вокруг и на границах множество камней не так давно пали с небес на землю, отскакивая в сторону, катясь по сухой земле и оставляя следы. Вот упало еще два: пара карталов высоко в небесах зашли на линию метания и синхронно отпустили свои камни. Один из них прокатился мимо. Один - упал в цель.
На хорошем расстоянии, чтобы не приведи духи не задело, стая молодых карталов на тренировочном поле слушала матерого, шрамированного ветерана с островов. А тот не жалел слов в общении с новичками. Далеко не все эти слов попадут на таблички: Знающие между собой договорились записывать мат только в крайних случаях.
- Вы все знаете, как всё это начиналось, верно? Эти куцые четырехлапые недоразвитые ублюдки из джунглей начали атаковать без предупреждения и вместе с многоногами. А я и мои сородичи пришли отогнать их всех туда, откуда они вылезли. И с тех пор они не прекращали тревожить эти земли. И только потому, что охотники вставали между ними и гнездами, вторженцы были отброшены. Самые мудрые наших племен отдали им послание, последнее предостережение. Они не вняли.
Матеры перевел дух, прежде чем расправить крылья и ударить копьем в землю - быстро, твердо.
- А значит, они поплатятся! Слишком долго сыны Небес терпели их нашествия! Слишком долго ждали голоса разума! Теперь же вместо тихого голоса, который мы просили даровать нам, сами мы возьмем у них крик ужаса и боли! Поселим страх за собственную землю и жизнь - и может быть, тогда они поймут, какого зверя разбудили. Самого страшного среди живущих.
И перед последним словом помедлил слегка, смотря торжествующе:
- Нас.
Более племенное название жидкой ярости: Оссифера (женский род).
Шаманов из джунглей карталы равно отпустят или обменяют Мирным - тут препятствий я не вижу, к ним самим вражды нет. Обмен касается и Фугов-торчков.
Единственный момент, который я оставляю на откуп - тот факт, что мы говорим тем, кого отпускаем: вы учтите, первыми напали не мы, и даже выслано было предупреждение.
Я думаю... если у тебя в мире существуют или могут образоваться аналоги демонов, они услышат то, что произойдет. Просто мысли.
А еще я думаю, что коварные Фуги нашли способ стравить два народа-хищника, и теперь сидят и радуются.
|
|
41 |
|
|
|
|
Готовились долго и тщательно, стараясь предугадать все возможные мелочи. Например, что налет должен произойти ровно в середине жаркого сезона: пусть жидкая ярость и не боится влаги, однако дожди смогут помешать распространению огня и потушить очаги обычных пожаров. Да и чем суше будут джунгли - тем страшнее получится удар возмездия.
Кроме того, важно учитывать ветер. Карталы всю жизнь проводят в потоках ветра и прекрасно знают его истинную мощь: копье кинутое с высоты всего в несколько десятков метров может улететь совершенно не туда, куда надо. Что же произойдет с камнем, что будет падать с огромной высоты? А непредсказуемость ветра создает еще больше проблем. Один порыв - и снаряд улетит в какую-нибудь топь, где и сгинет без следа.
Островитяне привыкли выживать - в любых условиях. Бороться за свою жизнь до конца и смотреть опасности в глаза. А еще они знали: в некоторых ситуациях единственный путь к спасению, это довериться своему племени. Прочие карталы погрязли в различных ритуалах, традициях, стали забывать свои корни. И решение нашлось на стыке этих двух ответвлений одной культуры.
Все карталы разбились на группы: кто-то тащит снаряды, а кто-то летит ниже... и слушает ветер. Слушает, и говорит об этом остальным свои танцем. Метатели должны знать, с чем им предстоит столкнуться. В итоге Карталы вынуждены действовать как единый организм: каждый смотрит лишь на своих товарищей и не знает, ни что впереди, ни что позади, успешны ли были предыдущие броски и опасно ли снижаться над деревьями - то и дело из зеленой листвы летят стрелы в тех, кому не повезло.
И результаты превосходят все ожидания. Горши с жидкой яростью падают на землю - и, разбиваясь, разбрызгивают жгучие капли на десятки метров вокруг. Одна такая пылающая капля способна воспламенить дерево посуше или чахлый куст - и спустя считанные минуты после броска снизу уже начинает подниматься дым огня... А разведчики, что пробирались здесь ранее, ведут отряды уверенно: здесь укрепление, здесь поселение, здесь была группа вражеских солдат...
Мстители возвращаются назад. Не все. Огненный ад, что захватил джунгли, в последний момент вцепляется в солдат отравленными когтями дыма: приходится лететь вслепую, дышать отравленным воздухом. Все устали после долгого рейда и лететь дальше очень тяжело. Те, кто пытаются остановиться, взять передышку, отдохнуть - уже не вернутся. Кто-то чувствует, что его словно тянет назад, к конклаву: это чувство не объяснить. Словно кто-то большой летит рядом и поддерживает крылья, наливает их силой. Эти ведут за собой остальных. Воодушевляют, поддерживают. Разделяют с ними эту Силу - и с каждым преодоленным метром слабый ручеек становится чуть больше, помогает сделать еще один взмах.
Охотники возвращаются в мир живых из мира мертвых. Чадящая, пышущая жаром стена огня не может быть ничем другим, кроме как вратами в жуткий, огненный мир, где нет места живым. Воины покрыты сажей до самых кончиков своих когтей. Дышать тяжело - каждый вдох превращается в жуткий, надсадный хрип. Их встречают шаманы - те самые, что все время вылета проводили свои ритуалы, стараясь хоть чем-то помочь героям. Сегодня они родились второй раз.
В то же время произошла встреча карталов и Мирных - далеко на юге. Там, куда раньше карталы старались не летать. Может быть и не зря не летали?
С холмов течет река - довольно широкая. Карталы обычно не замечают реки, но эта примечательна. В одном месте река делает небольшую петлю из-за холма. Даже не холма - просто большой скалы, что нависла над бурными водами. На этом холме возведена высокая башня. Эдакая гора в миниатюре. Карталы такого никогда не строили сами. И даже не видели, что бы панцирники строили - у тех башни приземленнее, более закрытые...
Вокруг башни раскинулся город. Город лишь немногим больше конклавов карталов. Но город построен из камня и выглядит весьма красивым - чистым, аккуратным, новым. Видно, что город еще не закончен - вокруг размечена местность еще под несколько уровней, ярусами спускающихся со скалы вниз и окружающих эту скалу. И, похоже, закончить эту красоту будет не суждено.
Вокруг города сжалось живое кольцо из множества существ. В агрессивности их намерений не приходится сомневаться: карталы уже видели и такое оружие, и такие устройства. Деревянные камнеметы, луки, арбалеты, длинные копья... Происходящее очень похоже на то, что происходило не так давно у конклава: осада города большой армией. Только теперь в качестве осаждающих выступают невиданные прежде существа.
Мирные находят поселение карталов, и рассказывают, что же здесь произошло.
Имя этого города - Зухрамир.
Он был создан, что бы дать дом всем тем, кто не хочет воевать. Кто хочет творить что-то прекрасное. Что бы каждый мог сделать мир чуть лучше. В нем живут разные существа: и недавно выкупленные у самих карталов пленные панцирники, и сами Мирные, и множество тех, кого карталы даже не видели.
Однако все может закончиться, так и не начавшись. Мало кому нужна красота в этом мире: большинству нужно лишь богатство и власть. И армия, что пришла под стены этого прекрасного города - хороший тому пример.
|
|
42 |
|
|
|
|
Трепещут перья на ветру:
То, равно в холод иль в жару,
Вознесшись, над землей летает
Охотник племени Карталов.
Он всех ловчее, всех быстрей,
Он - символ силы в вышине,
Он - взор, не знающий преграды.
И быть собой ему отрадно.
Как ветер, волен он решить,
Что ему делать и как жить.
Одно лишь сердце подчиняет
Себе все мысли и желанья.
Страж вечный неспокойно бдит.
Случается: вдруг кровь кипит,
Орлиный взор блуждает в гневе,
И жажда действия уж в теле.
Случается: другой картал
На помощь весь свой род позвал.
То не слабейший в испытанье;
То не налет: лихой и бравый
Картал не требует помочь.
Но так бывает, что невмочь
Сильнее бить, чем вражье племя.
Да, таково карталов бремя:
Когда приходит сильный враг,
Когда грозит домам чужак -
Как братья встать, единым строем,
И быть своей земли героем.
И пусть не ведает сам враг
О пламени, что гонит мрак,
Решимость крепнет, сила веры
Сильнее жарит Оссиферы:
Тот, кто путь воина избрал -
Тот равным Садакарам стал.
Он - защитит от жара Солнца,
Он без победы не вернется,
Врага копьем он поразит,
И песнь победу восхвалит.
И в самый трудный час он знает,
Он скажет, когда день настанет:
"Спасу я брата, хоть умру!"
Трепещут перья на ветру...
|
|
43 |
|
|
|
|
Воины карталов - лучше воины. Воины карталов - сильны, быстры и точны. А еще воины карталов - горды и независимы. Они готовы действовать сообща ради общей цели... Но почему они должны подчиняться кому-то, кто не превосходит их ни навыком, ни силой, ни скоростью, ни точностью? Ведь лишь личные достижения перед Сардакарами должны определять место картала в обществе!
Начиналось все хорошо. Привлеченные призывами множества шаманов воины и охотники явились на зов, готовые отдавать свою кровь за земли Карталов. Однако время шло - а враги не приходили. Да и шаманы с воинами с островов не спешили вести остальных в бой за чужими жизнями и добычей. Время шло - и росло напряжение. Что в один из дней вылилось в конфликт, вспыхнувший между островитянином и жильцом Пик.
Крики, драка, перья во все стороны. Пролилась кровь. И никто уже не мог остаться в стороне, после подобного оскорбления перед лицом Сардакаров. Непонятно, кто первым нарушил негласные правила и взялся за оружие. Оба воина пострадали. Но теперь все оказались вынужденными выбрать свою сторону и отстаивать свои убеждения и взгляды.
И пусть многие приняли учение островитян и стали сильнее - многие же отказались делить с ними землю, еду и воздух. Они тоже стали сильнее - создав свое собственное учение о ведении боя. Но теперь не бывать им в одном бою с теми, кто нанес им подобное оскорбление...
|
|
44 |
|
|
|
|
Страшные истории у костра стали чем-то не выходящим из обыденного: чужаки из-за пределов племенных земель; злые духи, наблюдающие за огнями жизни из незримых глубин и недосягаемых высот; теперь - и новая напасть, недалекая, и так похожая на своего кровного собрата. Карталы не согласны друг с другом часто, сейчас же их несогласие приняло форму странной, слепой уверенности в своей правоте и ошибочности чужих. И ничего нет зазорного в тех сферах, в которых это считается похвальным и помогает сосредоточиться - в искусстве ремесленника, мастерстве кузнеца, решимости воина-защитника... Но на чем сосредоточиться позволит уверенность в том, что все поселения карталов, живущие далеко от тебя - заранее и заведомо неправы? Представить страшно.
Что представить просто и легко - так это почему так много согласных в своих племенах нашли те, кто видел правду. Вера в собственное превосходство, собственную правоту, в себя над прочими является основой мировоззрения Карталов. Как можно сомневаться в словах говорящего, если веришь ему, если веришь в то, что сам - лучший, а все прочие - хуже? Но, как и любой монолит, его можно разъесть сомнением, принизить значение отсутствием неопровержимых доказательств, и пошатнуть уличением в явной неправде. Карталы не лгут - это общеизвестно в их среде. Однако, чувства, иносказания и сложные песни могут нести в себе неправду - и поэтому может быть важно её найти, пока не укоренилась, пока не стала настоящим. Знающие - хранители и собиратели знаний, путешественники в любые поселения вокруг, и единственные, кто мог бы помочь с этим. Упомянуть действительное положение вещей, заметить неточность в широко известном - и так же широко перевираемом - рассказе, отделить вымысел от правды, как мясо от костей. Да, они не настолько авторитетны, как ярые ораторы племени, но за ними знание - а в итоге, именно знание дорого тому, кто действительно хочет найти истину. И хранители хорошо знают: то, что ты видишь, слышишь или говоришь, вовсе не обязательно то, что происходит на самом деле. Жаль, среди карталов подобные воззрения редки, но это не случайно.
Чем может быть пришедшая на земли племен чужая армия, если не целью охоты, угрозой всем племенам, причиной отставить все свои разногласия в сторону? И как следовало с ней поступить, карталы знали прекрасно. Знали, готовились, и в том числе к худшему. Случилось же... обратное. Не до конца понимающие, что происходят, Карталы, тем не менее, решили не подвергать Зухрамир опасности удара в ответ от жуков - на что способен тот, кто мстит, сыны Неба знали очень хорошо. Они продолжили следить, не доверяя ни чужакам, ни тому, что карталы могут хоть как-то отговорить армию от её главной цели. А внутри нарастало смятение - разве не за битвой пришли воины? Разве не должны были вторженцы пожалеть и о самом приходе на их земли? Успокаивали шаманы: и земля на самом деле принадлежит Мирным, а не племенам; и само вторжение если не случится - то каменный конклав выстоит, а никто из пернатых не умрет в бою. Как легкий дождь, льющийся на угли, были их слова для трепещущей гордости: как-то их встретят, уклонившихся от битвы, не совершивших подвига? В груди шипело, а клювы клацали, когда разведчики искали хоть малейший повод уязвить армию вокруг Зухрамира в самое больное место.
|
|
45 |
|
|
|
|
Карталы летели на север день и ночь, но не давали отдыха уставшим крыльям. Тяжелой силой клонила их чудесная броня, созданная лучшими умельцами народа: прочная и легкая. И пусть воины давно привыкли к ее весу... Но за многие часы тяжелых и далеких перелетов они успели возненавидеть его жесткие объятия.
Никто не отставал от остальных. Никто не пытался выиграть лишних минут на отдых. Им предстоял долгий путь в сторону гор. Туда, где по разоренным джунглям марширует вражеская армия, решившая захватить и уничтожить равнины, отсечь племена карталов друг от друга. Они вызвались быть щитом прочих перед подобными напастями и теперь их народ нуждается в них.
Тем не менее, командиры братств заставили прочих разбить лагерь и отдохнуть как следует, когда передовые разведчики вернулись с донесенями о том, что вдали были видны следы присутствия вражеских солдат. У них еще оставалось немного времени. И воины хотели быть готовыми к страшной жатве.
В прошлом на этой поляне уже была битва. Отсюда разошлись во все стороны потоки пламени, уничтожившие тысячи деревьев. Здесь нашли свой последний приют сотни крылатых воинов. И снова сюда вернулись враги - еще более страшные, чем раньше. Страшные ли?
Разрозненная толпа, которую собой представляло вражеское воинство, выглядела жуткой шуткой. Возможно где-то здесь кроется коварный замысел о том, как уничтожить Карталов? Не может же враг быть столь самонадеян, что даже не озаботился подготовкой воинов? Но единственным неприятным сюрпризом могли стать только деревянные существа, что брели внутри этой толпы. И карталы ринулись в бой: им было что показать врагу. Многое изменилось с последней битвы на этой поляне.
В ход пошло буквально все. Лился сверху жидкий огонь, отсекая вражеские отряды друг от друга. Когти - обычные и металлические - собирали свою кровавую добычу. Копья и дротики пронзали врагов. Брат защищал спину брата. Воин помогал воину. Над всем этим, не отвлекаясь ни на секунду, кружили старшие командиры - их задачей было восприятие всей картины боя, управление всеми карталами сразу. Именно они спасали солдат, отдавая приказы на отступление или атаку: ведь в дыму на земле совсем не видно, что к тебе уже устремились со всех сторон жуткие демоны, объятые пламенем Осиферы.
Даже не смотря на умелое командование избежать потерь не получилось. Карталы предприняли несколько попыток избавиться от демонов своими силами. Однако твари оказались страшно быстрыми и неуязвимыми для оружия. Копья ломались, металлические клыки лишь застревали в волокнах жесткой древесины, не причиняя ощутимого вреда. Лишь осифера могла убить их. Не сразу - долгие минуты после того, как тварь оказывалась объята пламенем, она еще передвигалась по полю и убивала крылатых воинов.
В какой-то момент враг дрогнул и побежал - оставляя поле за защитниками. За ним последовали и демоны - прикрывая отступление четырехруких. Пришло время позаботиться об убитых и раненых.
|
|
46 |
|
|
|
|
Подвиги воинов будут воспеты. Первые песни не смогут передать их величия, и только спустя поколение Карталов смогут их должным образом вспомнить. Победа великая над большим числом врагов, злыми духами, смастеренными из дерева уничтожителями. Доблесть, сила и качество связей воинов - вот, что решило исход боя, а запасы Оссиферы, как и было заложено в смысле её создания, являлись страшным, необходимым, но инструментом. Сегодня воины не вернутся домой: победа редко бывает полной, и поэтому надо удостовериться, что не придет снова силы со стороны земли-под-листьями. Воины будут жить на этих землях, походным порядком; воинов примут, поскольку их деяния слишком недавние, слишком яркие, а лес утоплен в крови вторженцев, как раньше - в пепле.
Их будут чтить, а жизнь продолжится. Многие и многие дни ходят медленные азалы, погруженные своими пожитками, как бы не хотели подгонять их карталы. Множество проходящих сквозь равнины встречают поселения местных карталов. И каждый вечер могут собираться совершенно разные сыны Неба, пересказывая истории, прямо на месте обмениваясь товарами, вступая в споры, разделяя кусок мяса между собой. Пусть песня карталов громче всего в горах - там их больше, но на равнинах она становится наиболее витеиватой, маня ищущих своего места в жизни поселиться здесь. Охота - охотой, а опыт разных поселений, воплощенный в странниках по Азальему пути, не заменить ничем; словно река, волны которой больше нигде не встретятся.
Здесь, на равнинах, сошлись несколько карталов. Трое из них были Знающими, посвященными недавно, а прочие - шаманы, и двух учил интересный картал, который изучал ритуалы и сказания в поисках истины. Он был мудр и уверен, и только свои обязанности, привязанность к конклаву и обучение учеников не дали ему как следует совершить свою работу. Но его ученики равно разделяли его идеи, а еще знали, что никто больше него не знает в конклаве о ритуалах, о духах, о возможностях Рух. Поэтому они отправились в путешествие - куда, как не на Азалий путь? И где, как не здесь, они встретили Знающих, что могли помочь, и пару других шаманов, которых заинтересовало дело учеников. Все семеро теперь могли найти ответы на многие вопросы.
|
|
47 |
|
|
|
|
Территории панцирков полны чудес и непонятных вещей. Панцирники строят сооружения всевозможных форм и размеров: в том числе и довольно большие здания, из которых торчат странные каменные палки, из которых день и ночь может валить дым. Передвигаются они или по вручную вырытым каналам, наполненным водой, или по каким-то железным линиям, уложенных на землю. Даже используют для этого иногда странного вида тележки на колесиках.
Население их все больше ведет праздный образ жизни: на улицах полно бездельничающих. Те, кто не бездельничают - в основном заняты тем, что охраняют первых, расхаживая по улицам в броне и с оружием. Но и то они делают словно через силу: разведчики не раз и не два проникали в казармы, полные спящих солдат, перекладывали их вещи и брали себе сувениры. Только никого убивать не стали - какой толк убивать спящих?
В целом создается полное ощущение какой-то дикости и варварства. Что совершенно не сочетается с тем, что их самих окружает. Разве может подобный народ построить такие большие и сложные сооружения?
Рух-санат сталкивается с большим сопротивлением со стороны шаманов. Это не осознаное сопротивление. Это тяжкий ворох ритуалов и традиций, которые надо преодолеть в первую очередь для самого себя. Как может шаман сотворить чудо, если он сам не верит в то, что это возможно? А ведь они привыкли, что, в первую очередь, сила шаманов - в их единстве, в общем обращении к Сардакарам.
Но эта теория ошибочна - и с каждым днем все большее число шаманов может убедиться в этом на своем примере.
Так ли важна помощь первостихий и Садакаров? Или же главное внутренняя сила самих шаманов? Теперь Карталы начали считать, что, безусловно, вмешательство Садакара способно радикальным способом переломить ход вещей... Но Садакары слишком редко на самом деле вмешиваются в дела тех, кто еще не умер. И молитвы и просьбы шаманов тут далеко не самое главное. Когда и в какую ситуацию вмешается Садакар - ведомо лишь ему одному.
Таким образом на первый план выходит сила и личное мастерство самого шамана. И понимание того, что ритуалы можно проводить в одиночку. Нет нужны собирать Круг, что бы исцелить. По прежнему нужна долгая и тщательная подготовка. Буквально все в мире влияет на результаты: время суток, погода, окружение, мысли. И в этом и заключается мастерство - отсеивать важное от неважного, уметь понять, как приспособить ситуацию под нужный ритуал...
|
|
48 |
|
|
|
|
... чего-нибудь придумаю. Не сейчас.
По поводу отражения атаки - все то же. Если они подходят уже достаточно близко, отменяем дождь (который сильно режет эффективность дальнобойного оружия) и встречаем их как раньше. Если вязнут и не могут дойти в этот ход - превосходно.
|
|
49 |
|