Нормальные герои всегда идут в обход | ходы игроков | Харчевня "У повесившегося трактирщика" (Глава 2-1)

- Думаете, с моей смертью всё закончится? Как бы не так. Вас загонят, как диких зверей, которыми вы и являетесь! - прошипел Иван, морщась от боли. Склянки из рук он пока что не выпустил.

Поразмыслив, что, в общем-то, после столь вовремя сделанного прыжка можно поправить ремни, перехватить поудобнее ружье и направиться в сторону трактира так, чтобы взять под прицел парня со склянками в руках, Морк именно так и сделал. Да, он мог бы свалить прямо сейчас, но это казалось ему не слишком подходящим решением. Как-никак, а одному среди Хадора фиг его знает где оставаться ему не слишком хотелось.

Слушая доносящиеся звуки борьбы и ругани из прохода за пределами комнаты Ивана можно было бы услышать удрученный вздох чародея. "Да, эти свиньи кинули нас в деревне на свадьбе, но если их сейчас завалит этот бифштекс средней прожарки, то не факт что он не тронет меня. Как минимум он видел меня в компании этих мародеров и это явно выставляет меня не в лучшем свете перед ним... Что ж, в данной ситуации будет выгоднее помочь этим конокрадам. Да и у них будет меньше возражений по поводу моего участия в дележе вещичек этого хадорца средней прожарки." - проведя этот небольшой монолог у себя в мыслях, Альверио направился к выходу из комнату.
- Остынь, дядя. - после чего сотворил заклинание школы магии льда.

Вытолкав обгорелого на лестницу, Роуди продолжал придерживаться своего плана. Пытаясь удержать запястье хадорца одной рукой, другой он осыпал противника редкими, но чувствительными ударами в область головы. На едкие комментарии Ввана Алисэр отвечал лишь злобным сопением. Сейчас было не самое подходящее время для филосовских разговоров о природе человеческой жадности и неминуемости кары за грехи.

Алистер нанёс уже несколько ударов, прежде чем понял, что что-то идёт не так. Дознаватель и десятник Разбойного Приказа некоторое время стоял, словно манекен, а потом... потом упали склянки, и комнату охватил огонь. Почти одновременно вскрикнули от боли тарнка, сигнарец и иоссиец. Иван Петров хранил гробовое молчание. Он был мёртв.
Больше всех не повезло Альверио. Каприз судьбы заставил его не просто атаковать уже умирающего человека, но и сделать это неосмотрительно. Что стоило ему окружить себя и подельников клубами морозного воздуха? Вдруг бы это его спасло? Но почему-то осмотрительный иоссиец в этот раз оказался неосмотрительным, и вскоре он уже катался по полу, пытаясь сбить пламя. Огнесмесь забивалась на малейшие открытые участки тела, и Летучее, ядовитое, так трудно угасающее пламя... Примерно то же самое чувствовал Иван совсем недавно с молчаливого попустительства иоссийца.
Анкхе планировала атаковать в спину. Про склянки она, разумеется, не знала. Это её чуть не погубило, когда внезапно комната таверны превратилась в огненный ад. Плотная одежда уберегла дикарку от смертельных ожогов, но как же, Червь-Пожиратель побери, это было больно!
Алистер был ближе всех к эпицентру взрыва, и спасся только благодаря развитому инстинкту самосохранения. Если бы не броня... Если бы не закалка на войне... Всего один противник, уже стоящий на пороге смерти, едва не отправил его, опытного траншейного бойца, на встречу с однополчанами.
Все
Спереди таверны
Сигнарец и тарнка сами, похоже, не поняли, как очутились за дверью. Внутри, потрескивая и источая сильный запах алхимической смеси, разгорался огонь, который силами пары человек было не потушить. Где-то там остались богатые трофеи и иоссиец, желавший получить их долю. Алистер хлопнул себя по боку, обнаружил приятную тяжесть кобуры и довольно улыбнулся. В следующий момент он пожалел об этом: губы от страшного жара потрескались. Анкхе растерянно ощупывала себя, не в силах догадаться, чего ей не хватает.
Позади таверны
Морк приземлился на мягонькую землю огорода, отряхнулся, посмотрел на окно... и в следующий момент что-то там внутри ухнуло, раздались крики, и пигмей с оружием наперевес направился в обход здания, чтобы выяснить, что происходит. Через несколько секунд он набрёл на обгоревших коллег по опасному бизнесу.
И в этот момент позади раздался ворчливый басок Марчуна:
- Памагити!
И у ворот
Баласар лениво листал кодированный журнал. Бург дрых, ожидая кормёжки. Если кто и не пострадал в результате произошедшего, так эти двое.
И у поленницы дров
В стороне от разгорающегося пожара Марша копала землю. Лопата так и мелькала в её руках, свидетельствуя о здоровье и силе этой ещё молодой женщины. У поленницы, небрежно повешенная на ручку колуна, висела котомка. Одета трактирщица была как в дальний путь, и на происходящее внимания не обращала.

От боли тарн чуть ли не взвыла, но смогла удержаться. Огненный шаман оставил после себя жуткое наследие. И Анкхе могла то исправить только собственной кровью. Позор, который она навлекла на свой род не мог быть смыт чем-либо еще. Ткач крови? Избранница Червя довела себя до такого состояния и даже не пролила ни капли драгоценной жидкости?!
Анхке молча взяла в руку ритуальный кинжал и забежала в дом,стараясь добраться в самое пекло. И когда она его достигла, костяной клинок сначала проткнул ее сердце, а затем и оборвал жизнь. Она очистила себя от греха. Последние же мысли были о родном крае.
"Хочу опять в Джарнард..."

Мотнув головой, Морк бросился помогать гобберу. Че добру-то пропадать. Даже если оно - живое. А с остальным уже можно будет попозже разобраться.

Гобберская голова торчала из окна на фоне пожара, словно кочан капусты. За тем, разумеется, исключением, что капустные кочаны не вертятся на грядках и не зовут на помощь хриплым баском. Ошеломлённые нелепой гибелью тарнки, на помощь гобберу кинулись сразу и Алистер, и Морк, и через минуту на них уже падали свёртки и сумочки покойного следователя. Когда вниз упала верёвка, подельники сначала забеспокоились, но потом потянули за неё... и дело встало. Бедный, бедный Альверио... Его всерьёз пытались спасти, но для гобберских лапок задача оказалась непосильной. Хлипкий от природы Марчун не сумел вытолкнуть иоссийца в окно даже при помощи физически развитых подельников. Верёвка лопнула, и вместо живого груза гоббер продолжил выкидывать барахло. Сначала в окно полетела походная сумка. Затем каска. Затем вещи ещё живого Альверио. "Извини, мужик" - прошептал мелкий воришка, вскакивая на подоконник - и был таков.

Когда трактир вспыхнул огромным костром, из-за порога смерти вернулся Альверио, почти в точности повторив судьбу убитого им десятника Петрова. Обгоревший до неузнаваемости, иоссиец схватился за подоконник и неимоверным усилием воли заставил себя вывалиться наружу. Взвизгнул едва не придавленный Марчун, выругались сигнарец с троллкином, но потом гоббер заверещал "тащим, тащим его!", и они потащили бесчувственное тело прочь от пожарища. Через пару минут огонь охватил всё здание, но, к счастью, погода была безветренная, и конюшня не пострадала. Только беспокойно всхрапывали и били в ней копытами лошади, чуя творящуюся рядом беду.
Свалив иоссийца поодаль, наёмники без сил рухнули рядом. Говорить им не хотелось - у сигнарца все силы ушли на борьбу за жизнь, пигмей от природы был неразговорчив, а иоссийцу удержаться в сознании стоило таких усилий, что куда уж там разговаривать. Он мог разве что слушать, и то впол длинного уха.
А послушать всем троим было что. Гоббер начал свою речь с того, что раскрыл всем грустную историю трактира. Бывшие хозяева с чего-то решили не ограничиваться честным заработком, хотя что было честного в высоких ценах единственного постоялого двора на много вёрст вокруг, Марчун не знал. Мужа Марши казнили по обвинению в убийствах с целью грабежа, но главным поводом для казни было людоедство. Обглоданные и расщеплённые кости в яме неподалёку были тому подтверждением. Закончив судилище, десятник Петров отослал своих людей с докладом, а сам остался на некоторое время отдохнуть и разобраться в бумагах. Марчун знал, что это за документы. Архив наставника покойного Ивана, который десятник не раз обсуждал со своим пленником. По словам пройдохи-гоббера выходило, что наставник Ивана пропал без вести несколько лет назад, и незадолго до безвременной кончины Петров нашёл зацепки, где его искать. По всему выходило, что дело напрямую касалось родины Алистера, ведь таинственный покровитель убитого сегодня десятника собирался украсть секрет сигнарского молниевого оружия и лишить основного врага Хадора единственного преимущества в грядущем конфликте. И он наверняка знал, что делает, потому что если его ученик едва не угробил всех своих гостей даже на пороге смерти, то каков же должен быть наставник - колдун из Серых Владык? По крайней мере, можно было хорошо поживиться из запасов экспедиционной группы князя Мышкина, и это Марчун обещал совершенно точно. К счастью, все зацепки вели в государство Орд, в один из второстепенных портовых городов, и это было как нельзя кстати. Потому что за убийство десятника их всех ждёт смерть множеством интересных способов. Дыба, кол, колесование, подвешивание на крюк, травление скиггами и прочие милые сердцу толпы развлечения - вот что полагалось за убийство государственного служащего, а поскольку успешный обвинитель станет новым десятником, по следу хадорцы пойдут с утроенным рвением. И с такими заметными рожами, как у иоссийца и сигнарца, нечего и думать избежать подозрений!
На всякий случай Марчун уже придумал план. Во-первых, надо замести следы, и этим будут заниматься те, кто всё это и натворил. Во-вторых, надо пробираться в портовый город Ок, садиться на корабль и покидать страну как можно быстрее. Кто знает, какая фора у них есть? Уже попав в город, следовало как можно более скрытно выяснить, какой корабль идёт в Орд, потому что кроме Разбойного Приказа имелся ещё один враг, куда более страшный - Братья. Организованная преступность Хадора не жалела и своих, а уж иностранцы для неё будут подарком судьбы. В-третьих, и это было главное, нужно было определиться с некоторыми вещами... Но тут монолог гоббера прервали:
- Эй, солдатик! - раздался от поленницы довольный голос Марши, - иди-ка сюда, я тебе бакшиш обещала!
Трактирщица возилась на дне вырытой ею ямы в половину человеческого роста, пытаясь что-то вытащить. Но сил у неё явно не хватало...
- Помни про маслину, сигнарец! - прошипел Марчун, демонстративно не оборачиваясь в сторону женщины.