Прикладное волшебство | ходы игроков | Новая жизнь

-….Здоровье,- в очередной раз, будто бы подписывая Илье приговор, проговорил Мазино. Его взгляд медленно скользнул по юноше, такой сухой, такой бесчувственный, с оттенком лёгкой неудовольствие, как у человека, съевшего на завтра подгорелую гренку, с оттенком нездоровой, болезненной желтизны, взгляд. Тень скользнула от опустившегося в пол, чтобы скрыть саркастичную усмешку, и, от козырька его кепки, до самой груди, большим чернильным пятном, заскользило вниз теневое пятно, в котором померк рисунок обезьянки и бананника, в котором померк рисунок мелкой клетки его рубахи, тень, которая, упав на пол, густым, непроницаемым маревом поглотила почти полностью пол, разлившись на нём жадным, въедающимся в половицы, и, пожирающим древесину с хлюпающим звуком, морем. Сейчас, тьма не была и выше подошвы юноши, он этого даже не замечал, и, когда Мазино медленно поднял к нему лицо, Илья чувствовал себя всё так же, для него ничего не изменилось, разве что, тот мог краем глаза заметить изменение в холле – тот опустел, и, будто бы вымер. Но, это было не удивительно для такого позднего часа, в принципе, задумываться сейчас о таких мелочах было ну совсем бессмысленно, всё уже было решено, и, всё уже было озвучено. Счет оплачен был Ильёй с полна, теперь пришло время и Мазино выполнять свою часть сделки. Он быстро глянул на наручные часы (наглая подделка под роллекс),- А время как обычно всё бежит и бежит вперёд, не желая нас ждать. Вот некультурное создание, ты так не считаешь? Да ещё и жестокое…- слова, вырывающиеся из горла Ильи были похожи на растянутый кисель, будто бы воздух вокруг него загустел, превратившись в желе, и теперь, каждое его раскрытие губ, как у рыбки в аквариуме, создавало лишь какие-то вибрации, да пузырьки воздуха, что шли от него к далёкой поверхности. Дасьен посмотрел на юношу,-…Без понятия какой у тебя дар, если честно, как и на счет сил. Я – не господь бог, и, могу только предполагать, говорю же. Но, думаю, судя по твоей тугости – ты наполнитель. Они все откровенные, открытые и немного глуповатые. На счет твоей силы, думаю, где-то 5-6, точнее не скажу. В любом случае, слушай, ты ведь уже чувствуешь это? Как время вокруг тебя кружиться, и замедляет ход со скрипом? Знаешь, почему так? Мы должны остановить время, чтобы аккуратно вырезать твою наглую физиономию из его потока. Вырезать со всем, что было в твоей жизни, с прошлым, настоящим и будущим, мы, фактически, временно сотрём тебя с лица мира, так, что никто о тебе не вспомнит, а, если и вспомнит, то, вряд ли будет долго держать в голове. Чтобы ты не сильно расстроился, мы сразу же пойдём к Древу Диаграмм, и, там уже поглядим на твой новый образ. Твоё новое тело будет, возможно, не самым обычным. Ты выбрал здоровье – это хороший выбор. Крепкое здоровье на протяжении всей жизни, пожалуй, просто прекрасно, выбирай я, я бы тоже выбрал нечто подобное…

-…Хотя нет, выбирай я, я бы выбрал забыть. Всё это забыть. Понимаешь, Илюха – я не самый хороший человек, если вообще ещё человек. Я ведь тоже не всегда таким был,- Илья больше не мог двигаться. Чернота поднялась до его колен. Теперь он видел, что плещется под ногами, и, что тонкими нитями-прутьями, оплело его тело, вгрызаясь в плоть, и, обездвиживая. Он полностью потерял над собой контроль. Всё помещение завибрировало. Кажется, началось землетрясение, но, Мазино, подобно Иисусу, расхаживая по натянутой поверхности, не замечал этого. И только сейчас, Илья мог понять, что это не помещение трясётся, а, он сам - он буквально усыхал. Кожа на его руках обветрилась и побелела, пальцы немного распухли, потом съежились, и, вместе с разбухшими, как от варикоза, венами-червячками, что роились и неистово извивались под одрябшей кожей, стали иссыхать. Илья старел на глазах. Он чувствовал, как с каждой минутой пролетает десятилетие его жизни. Жизнь его, нет, не пронеслась перед глазами, но, вместе с кусочками шелушащейся плоти, и, песком, высыпающимся из тех месс, где мясо прохудилось, и, образовались дыры, вытекало из юноши. И впитывалось в чёрную жижу, что, по сути своей, была смешением, грязным, неконтролируемым, и, абсолютно хаотичным потоком чьих-то воспоминаний, чьих-то исчезнувшей жизни. Его тело разваливалось на кусочки, но, точка, с которой он взирал на иссохший, рухнувший обрывками мумифицированных ошмётков в мутную жижу, труп, ничуть не изменилась – полупрозрачная проекция Ильи всё ещё взирала сверху вниз на остатки своей мирской жизни, на них же, растворяющиеся во мгле чужих судеб, глядел и Мазино. Он поднял взгляд на Илью,- Без обид, но, я несколько приврал. Скорее, даже не приврал, а, недоговорил. Скорее даже не недоговорил, а, умолчал об одном аспекте. В каком моменте? Ну, скажем так, все пертурбации, что произойдут с тобой – не самый приятный и безопасный процесс. Вот ты ожидаешь, что с тобой будет всё окей, что ты легко переродишься, и, даже не вспомнишь, что случиться, но, на деле, перерождение – это ад. Я перерождался много раз, так что, могу сказать тебе с уверенностью – к такому невозможно привыкнуть! С другой стороны, гарантия перерождения у нас стопроцентная! Вот просто, ты сам увидишь, насколько мы цивильно всё обустроили, и, насколько мы подготовились к тому, чтобы принять гостей со всеми удобствами, какие только возможны в центре обозримой реальности. Так, а сейчас, так, не обращай внимание…- Мазино подошёл к Илье, и, привязал ему к руке верёвочку. Обездвиженная проекция юноши оторвалась от объятий мрака, и, воспарила в опустевшей зале, который как воздушный шарик на верёвочке, тягал за собой улыбчивый здоровяк. Мазино глянул на стену, и, притопнул ногой. В том месте, где он сидел, скамейка, и, фикусы по обоим сторонам от неё, будто бы исказились, и, вся тьма хлынула в искажения, создавая плотный сгусток мрака в одной точке, через пару мгновений, сменившийся чернильной дырой на фоне тени. Плотный поток неизвесной жидкости, что хлынул на Илью из дыры, чудом его не смывал, и, тугой струёй, как душ, врезался в него, сжимая тело. С ним уже такое было, разве нет? Снова душ, снова тугая струя воды, снова ржавый, скрипучий кран, который непонятно по какой причине до сих пор не заменили по евростандарту, как во всех тренажорках. Снова потом тяжких мыслей смытый в водосток. Снова пустота. Завтрак. Спортивная форма, облегавшая спортивное же, уже сформировавшееся тело парня. Снова шаг за порог в большой мир, и, поток свежего, лесного воздуха. Снова поездка, снова пробежка. Снова – шаг в пустоту…

Тьма. Чернильная дыра, чернее черного, на фоне тени, стала сгущаться с новой силой, и, расширяться, деля всё пространство на две части, которые раскалывала червоточина, и, через мгновение, вдалеке зажглась белая вывеска «Перерыв на обед, вернусь в следующем миллениуме». Юноша понял, что весь стык вагона исказился, и, каким-то образом вытянулся, обратившись в длинный, давно поросший коридор, оканчивающийся армированной, со стеклянными вставками, дверью, в стиле хай-тек. Там где был раньше складно, ряд к ряду, друг к другу, как солдаты на параде, пол был выстлан половицами, прямо из под них, вырастали давно пожелтевшие, поросшая мхом, сизыми тарвами и кораллом плитка, проступало битое стекло, старая потрескавшаяся мозаика, и, камешки, там где стены сходились вместе, они визуально раздвигались, искажались и резко становились выше, разбухая, скисая и заметно старея, обращая аккуратные металлические листы вагона в покосившуюся, каменную кладку из серого кирпича, смыкаясь там, где потолок с сотней прорех в бескрайнее, ночное небо, с роящимися на нём чужими звёздами, пленяло взгляд и ум юноши. Из коридора тянуло горячим, жаращимся мясом, что нисколько не тешило и не бодрило Илью – для него все запахи, вкусы, и, цвета, будто бы померкли, отошли на вторйо план. Будто бы удовольствие его иссохли, вместе с плотью. Потянув за веревочку, потащив за собой духа, мазино шагнул в жадный зёв нового пространства. Стоило его ноге вступить на побитую плитку, как тьма, обрамлявшая портал, возбудилась, и, стоило фантому пролететь той же дорогой, как тьма захлопнула за ним свой зёв. На мгновение, его оглушила тишина, но, потом, он услышал тихий звон. Мазино раскрыл дверь, поменяв табличку на «Относительно Открыто». Коридор пах сыростью. воздух здесь был плотным, застарелым, тяжёлым. Казалось, взмахни сейчас Дасьен рукой – и на нежной плоти ветра остались бы царапины от его когтей. Плыть в воздухе было непривычно, Илья будто подчинялся новому закону в физике, где, потяни ты странное чувство в глубине живота, и всё твоё тело смещается куда-то в пустоту, а, потяни ещё раз, и, вот ты уже отрываешься от земли, прибиваясь к какой-то из поверхностей. По углам прохода валялся мусор – в основном, гильзы от патронов, чьи-то кости, золотые и серебряные монеты, наконечники стрел, элементы доспех, украшения, когда-то дорогая одежда, обратившаяся в тряпьё. Осколки чего-то ещё. Всё это место фонило какой-то декадансной атмосферой, от которой хотелось отсюда уйти. На обшарпанных стенах были следы от клея, сорванных плакатов, отверстия от пуль, и царапины от холодного оружия. Но, с каждым шагом, коридор становился чище, стены блестели стерильной чистотой, и, всё пространство, что было вокруг двери, будто бы стабилизировалось, преображаясь, и, очищаясь от скверны прожитых лет. Мазино широко распахнул дверь. По ушам Ильи ударила скрипка – кто-то терзал инструмент смычком, рождая музыку, полную боли, и застарелой печали. Симфония тысячелетней тоски по чему-то, что сложно было воспринять, если ты трезв, ведь то пьянящее чувство, что поселялось в голове, и, освобождало от оков морали, выпуская наружу слёзы, сейчас ни на грамм не присутствовало в разуме юноши – он был трезв, пускай, смерть и пьянила, не хуже вина, или опия, чьи пары разносились по коридору. Илья не по своей воле, скорее, из-за аномальной, воспалённой тяги, подхватившей его, будто лёгкий летний ветерок молодой листок, и, забрали его с собой.

Внутреннее убранство кабинета было несколько необычным, оно встретило его больничной, слепящей стерильностью, белым, серым, и, бежевым цветами, в смеси с металликом, и, панорамным окном во всю стену, напротив двери. По правую руку от Ильи был книжный шкаф, один, массивный, во всю северную стену помещения. Здесь были сотни, если не тысячи самых разных книг, и, шкаф, в свою очередь, так же подчёркивал высоту потолков, кажется, стремящихся в небеса, и оставлявших в вышине лишь блеклую, сизую дымку, напоминавшее о том, что там, высоко-высоко, что-то да было! По углам стояли, разбросанные, будто камешки в каменном саду, кофейного с сливками цвета комодики, и, пуфики оттенка графита, чуть поодаль. Книжные шкафы, цвета чистейшего серебра, с отливом столь глубоким и чистым, что, казалось, они были отлиты из благородного металла, проведи окислителем – и на боку его появится величественное потемнение, поменьше первого, занимавшие вместе с антресолями и полками с растениями, самых разных расцветок по левую руку. Обтянутые кожей телесного оттенка диваны, кресла-мешки, чёрного, как ночь цвета, в которых, сядь и, кажется, утонешь, как и в той мгле, с помощью которой путешествовал между мирами Илья, и, мощные, покатые диванчики, разбросанные поодаль от основного, с крупными подлокотниками, и, вязанными подушками, напротив массивного, монолитного рабочего стола, прохожего на рабочую поверхность станка, если на миг забыть, о том, что вот они, здесь, стоят ровные стопки документов, клавиатура, и, системный фильтр, несколько мониторов, и замысловатые, какие-то странноватые приспособления. А так же, горшок с цветком. Стол со спины освещало панорамное окно, открывавшее вид на столб чистого, необъятного света, что нёсся из чернильной пустоты, в необъятную пустоту беззвёздного неба, пред рассветом. Казалось, весь кабинет плыл во тьме, и, стоит открыть одну из створок окна – как тягучая мгла хлынет во внутрь. Это неприятное, давящее чувство сковывало духа, и, в каком-то смысле, давило на него непосильным грузом. Чья-то невидимая длань направила тело призрака, и, усадила его на подушку дивана. Умиротворение струилось по фантомным венам Ильи, а, рядом материализовалось новее действующее лицо, вместе с тем, что исчез вездесущий Мазино. Пред Ильёй стоял неизвестный. Грузно опираясь на трость, он, лавируя в пространстве, сел за стол, напротив парня. Длинные, ниспадающие кудрявым каскадом волосы, цвета жжёного сахара, были накинуты ему на плечи, облегая шею, и, парой прядей выбиваясь на узкое, пересечённое белёсым шрамом лицо, большинство волос было стянуты когда-то в конский хвост, о чём судили следы от ленты на них. Веснушки покрывали его немного смуглое, прямо и ровное лицо. Густые брови, озорные, золотые глаза, в которых отражалась вечность, и, власть. Нос с горбинкой, и, узкими дугами, лоб в морщинах, и, плотно сжатые, бледные губы. Лицо было гладко выбрито, пускай, по бокам виднелись следы щетины от долгого ношения бороды, или, как минимум, бакенбардов. Фигура у этого господина была невероятно тонкой и изящной, но, при этом, широкие, крепкие плечи, подтянутый торс, узкие, стянутые каким-то механизмом для облегчения ходьбы, бёдра и икры были отчётливо мужскими, выдавая в нём, при всей воздушности одежды, подтянутую, и, атлетически, плотно сложенную фигуру. Нарядный пиджак, на пару размеров больше положено, был накинут на плечи, делая свободными руки. Белая рубашка была обрамлена ажурными, чёрными кружевами у подвёрнутых рукавов и свободно расстёгнутом воротнике, а, с шеи ниспадало ожерелье: простая, металлическая цепь, с двумя кольцами, нанизанными на нём. У мужчины не хватало безымянного пальца на левой руке.

- Добрый день,- прозвучал его глубокий баритон, и, он перебрал руками, украшенными мелкими закорючками и письменами – это было родовое тату, отчего-то, Илья знал это подсознательно. Он склонил голову к документам, нацепив на кончик носа круглые очочки, миниатюрные, как и выразительные глаза незнакомца,- Вы можете звать меня Маркиз, мой дорогой. Вы воспользовались услугой по смене своей истории, и, теперь, находитесь здесь, чтобы согласиться, ии же отказаться от стартовых параметров. Поясню – отказ означает смерть, а потому, эта процедура – простая условность, чтобы заранее огласить вам результат ваших преображений. Но, для начала, позвольте мне с вами пообщаться. Так уж вышло, что, вы выбрали такой параметр, как здоровье, но, оставили не удел остальные. К примеру, ваш пол. Вы можете переродиться и женщиной, вы ведь понимаете? У вас может и не быть магического таланта, вы можете быть полной бездарностью, без капли дара в крови. Вы можете быть обычным крестьянином, поберушкой, рабом, вы можете родиться скотом, а можете, и королём, но, вас это не сильно заботит, правда? Вы сильный духом человек, и, мне это импонирует, мне правда нравятся люди, способные в омут с головой кинуться в необозримое, неизвестное. Вы – явно из таких. Я помогу вам. Вы, помниться мне, желали обратиться, и, стать полноправным хозяином своего нового тела? Ну что же, у меня есть вариант специально для вас, чтобы компенсировать некоторые недостатки вашего нынешнего состояния. Я вам подыграю. Но, сразу скажу, услуга, опять таки, не самая приятная, и не самая бесплатная. Вы расплатились своим временем, и, теперь, вам путь к нам заказан. Постарайтесь в следующей жизни быть осмотрительней, прошу вас, дорогой господин… точнее, уже просто дорогой гость. Предупрежу так же о том, чтобы вы не распространялись о нашем существовании. Не многие знают о том, что мы есть, и, мы желаем всей душой и сердцем, чтобы так и оставалось дальше, надеюсь, мы друг друга поняли? В противном случае, ваше время может закончиться так же скоротечно, как и в тот раз, когда вы подписали с нами одностороннюю сделку, об изменении вектора своей судьбы. Это может окончиться очень плохо, для нас всех. Это моё вам финальное предупреждение, прежде, чем мы приступим. И, помните, вы сами согласились на подобные изменения. Вы готовы?..- ответа не последовало. Маркиз блекло усмехнулся,- Ну да, ну да. Я постоянно забываю об этом… надеюсь, мы поговорим в следующий раз, мой дорогой… моя дорогая…- мир померк, и, следующим в воспоминаниях Ильи был…

…Крик. Долгий, и протяжный крик. Крик, предвещающий начало долгого, безумного сна, и начало новой, прекрасной жизни. Это был сон, в котором Илья был всего лишь сторонним зрителем, сидевший в глубине полумрака какого-то захудалого, городского кинотеатра. И сон был самым логичным объяснением всего происходящего. Во сне, Илья через глаза младенца видел новый мир. Сначала, побелённый под старину потолок и нянечек в чепчиках. Он был обычным младенцем, не способным даже шею повернуть, и, более того, шея не слушалась его, как и тело, оно будто бы принадлежало кому-то другому. Поверни голову – та завалится на бок, дёрни ногой – и её сводит судорога, глаза скашиваются, из носа надуваются пузыри из соплей, в пелёнках твои испражнения, и, если хотя бы немного оставить их на теле, то, начинает натирать. Кожа – чувствительная до предела. Чаще всего рядом с новорождённым Ильёй курсировала статная, светловолосая женщина – этакая доярка с плаката, с аршином в плечах, лигой в бёдрах, двумя необъятными кувшинами грудей, и, ручищами, такими сильными, что ими можно скрутить в тугую плетёнку даже чугунную кочергу, больше чем младенчик раз в 6!.. Она души не чаяла в Илье, которого называла Вистой. Её грудной бас, материнский, тёплый, добрый, мягкий, убаюкивал девочку (а именно девочкой, по всей видимости, родился в этом мире он). Ежедневные вскармливания, разговоры с Ильёй на каком-то незнакомом языке, игры, долгие вечера у гигантского, по меркам висты, камина, и, пляшущие огоньки на ладони матери… Она маг, как и Виста, причем, кажется, не слабый маг. Хотя, это нужно было проверить спросить, как-нибудь потом, когда девочка научилась бы говорить, а, сейчас – это было проблемой. Ведь из горла вырывался только нечленораздельный крик…

Мать звали Кликой, отца у Висты не было, зато, было три брата, и, две сестры. Самый старший из братьев, Гаргон, жил отдельно от семьи, уже, со своей семьёй где-то ещё, из-за работы, среднего брата, которого звали Тьюд, часто не было дома, он, светловолосый, взрывной мальчуган, настоящая искра жизни, непоседливый и, в отличье от матери, крайне артистичный, несколько неискренний, но, явно заводная душа компании, был кадетом, или же, чем-то подобным. Самый младший брат, возрастом лет в 12, был Калеб – он единственный отличался в семье вихрами чёрных, густых волос, и, был тихоней, если забыть о том, что, он же был самым важным членом в семье, возможно, потому, что огоньки на его руках танцевали куда ярче и быстрее, чем у матери – он тоже был магом, очень сильным магом. Если в семье есть могучий маг, то, это успешная семья, а, Калеб был действительно силён. Его чуть ли ни на руках носили все слуги в семье (которых было 7 человек, и, которых девочка пока с трудом могла запомнить). Мать Висты была настоящей хранительницей очага, боевой женщиной, в чём-то, мегерой – такой женщиной, что и в горящую избу войдёт, и коня на скаку остановит, и слуг по струнке построит, строгая, но, справедливая (время от времени). Кроме того, у неё было ещё одно качество, которое могло испугать человека, если познакомиться с этой женщиной ближе. Не смотря на всю свою простоту, прямолинейность и жесткость, у женщины был изворотливый, живой ум. Она понимала окружающих буквально с полуслова, пускай, часто откровенное делала вид, что чего-то не понимает, просто для того, чтобы развернуть ситуацию в свою пользу.

Клика была дворянкой второго рода. Дворяне были вообще трёх родов, первый – 72 высоких магических семей, которых наделили особыми силами некто Картофилус, второго – те, кто добился своего ранга потом и кровью, и, третьего – это те, кто получил свой ранг, породнившись с дворянами первого или второго рода. Во власти семьи девочки было большое, одинокое поместье за чертой города. Поместье Клики было гигантским, и, главное, высокотехнологичным, точнее, высокомагическим – везде были светильники, содержавшие «пыль» (конденсат магической энергии НИКС, которой люди расфасовывали по брикетам, мешкам, или же целым цистернам, и, заправляли магитехнчиеские приспособления). Общий уровень развития – плюс-минус начало 20 века. Самое интересное, в стране, где росла Виста, во всю использовалась нежить – как главная рабочая сила, именно нежитью, пускай, и высшей, была прислуга в доме Клики. Сама Клика была некро-механиком, это было цивильное название для некрмоанта, и, прочих профессий подобной направленности, но, само направление у женщины был светлое, проще говоря, оран была волшебным доктором. Постепенно, сложилось и впечатление о стране, где оказался Илья/Виста. Эта страна называлась Кирданией, Королевство Кирдания была абсолютной монархией, индустриальной, большой страной. Кирдания, и многие другие страны, были уже многие годы вовлечены в войну, и, большинство магов, как к примеру, отец Висты, некто Рубель, были на фронте. Постепенно, девочка росла, изучала язык, и, письменность. Контроль над телом, стал медленно переходить к Илье примерно в возрасте 6 лет, когда Висту учили новому языку – кириту, родному наречию «северных варваров», Киритов, к которым относилась этнически относились Виста с матерью. Полностью контроль над телом перешёл в восемь лет… девочку не выпускали далеко за пределы поместья, и, о внешнем мире Илья знал только из книг, и, рассказов своей матери и братьев, но, даже так, она постепенно узнавала всё больше и больше. Пока её знания были не такими уж обширными, но, постепенно, они пополнялись.

*В принципе самое важное описано в 2х последних абзацах....остальное - вода, которая может даже не быть интересна для прочтения.... *

Внимательно слушая Мазино, Илья начинал замечать как вокруг него все замедляется..тормозит... и хоть это немного напрягало, он все равно продолжал не перебивая слушать последнего. Тот говорил интересные для него вещи о его силе и мощи этой силы, о том что здоровье это хорошей выбор и прочее прочее прочее. Илья все слушал и слушал..... ровно до того момента, пока вокруг него не стала происходить какая-то непонятная хрень. Нет, не то что бы он изменил свое мнение, просто...было страшно. Время вокруг него замедлялось, краски блекли и только Мазино продолжал оставаться таким же. Это смотрелось как то иррационально на всеобщем фоне. Представьте себе, если бы мир вокруг вас замедляется, а все движения происходят словно весь окружающий мир погрузится в кисель и в конечном счете застыл. Вам может показаться что такое представить очень легко, но это не так. Человека, с момента его рождения и до самой смерти сопровождает движение. Оно есть везде и во всем. Люди, снующие туда сюда, идущие часы, льющаяся вода, стук сердца, звук потирания ладоней. Все это - фон. Звуки, которые сопровождают движение. А теперь представьте что все эти звуки убрали, выключили. В один момент вы оглохли и даже тишина - не звенела, она просто была всеобъемлющей, такой что поглощала все вокруг. Хорошо что Мазино остался с ним рядом и вел диалог, хорошо что он говорил, это позволяло отодвинуть панику куда нибудь вглубь себя. Но как только Илье удалось справиться с одним приступом паники. почти сразу же последовал другой, и наверное..хорошо что он сейчас не мог двигаться иначе он бы бросился с кулаками на Мазино лишь бы остановить это все, ведь как еще человек может реагировать на то, что его тело начинает стареть. И ладно если бы прошел лишь тот срок, о котором они с Мазино договорились, но с каждой секундой тело старело все больше и больше, уничтожаясь, превращаясь в песок! В этот момент Илья смалодушничал и очень сильно, наверное, если бы он мог - он бы отказался от сделки... только уже было поздно..

В это время Мазино говорил о каких-то далеких для Ильи в данный момент вещах. О забытье, о выборе, о древе диаграмм... Сознание Ильи, которое на данный момент находилось в панике зацепилось за последнее упоминание и помогло Илье вынырнуть, сосредоточиться хотя бы на чем-то... Хорошо что к этому моменту процессы, происходящие с его телом закончились... последнего просто не стало. Но зато осталась его проекция, которую Мазино быстро привязал к чему то веревочкой. Это помогло вырваться ему из объятий мрака и он воспарил в прямом смысле этого слова, словно он был каким то воздушным шариком. На дальнейшие действия Мазино Илья реагировал спокойно, даже, наверное с легким интересом... жаль только пережитое отпечаталось у него в памяти на всю жизнь и наверное, он бы вычеркнул у себя это из памяти будь у него на данный момент такая возможность.

Хлынувшая "вода" заставила Илью встрепенуться еще больше. Он постарался схватиться за веревку, которой был привязан к Мазино, как то по другому закрепиться тут, что б его не уносило неизвестно куда, но разве бестелесный дух что-то может?! Впрочем, веревочки его провожатого оказалось достаточно. Снова душ, снова тугая струя воды, снова ржавый, скрипучий кран, который непонятно по какой причине до сих пор не заменили по евростандарту, как во всех тренажерах. Снова потом тяжких мыслей смытый в водосток. Снова пустота. Завтрак. Спортивная форма, облегавшая спортивное же, уже сформировавшееся тело парня. Снова шаг за порог в большой мир, и, поток свежего, лесного воздуха. Снова поездка, снова пробежка. Снова – шаг в пустоту…

Тьма. Именно таким словом можно охарактеризовать то, что увидел Илья. То, что росло на тени, в тени, вместо тени. Прошло всего лишь мгновенье и вот Илья увидел, что пространство разделено на две части, еще удар сердца и вот вдалеке зажглась какая-то белая вывеска, надпись которой Илья разобрал только после того, как они с Мазино подошли чуть по ближе. "Хах, смешная шутка",- с большой толикой сарказма подумал Илья, осмысливая суть написанного. Но дальнейшие размышления о вывеске прервал вид коридора, котроый находился как раз за дверью. Самое первое, что почувствовал Илья, так это запах сырости, исходящей из коридора. После отсутствия каких либо ощущений, этот запах выделялся особенно четко, хотя и воздух был плотным, тяжелым... таким, что Илье показалось на секунду, что он опять попал в "кисель", но это оказалось ложным ощущением. Проплывая за Дасьеном по коридору, Илья не переставал удивляться. Здесь было...грязно... и эта грязь не состояла там из обычной пыли или мелких вещей, нет. То тут то там можно было увидеть разнообразные монеты, патроны, кости. Но, с каждым шагом, коридор становился чище, стены блестели стерильной чистотой, и, всё пространство, что было вокруг двери, будто бы стабилизировалось, преображаясь, и, очищаясь от скверны прожитых лет. Мазино широко распахнул дверь. По ушам Ильи ударила скрипка – кто-то терзал инструмент смычком, рождая музыку, полную боли, и застарелой печали. Симфония тысячелетней тоски по чему-то, что сложно было воспринять, если ты трезв, ведь то пьянящее чувство, что поселялось в голове, и, освобождало от оков морали, выпуская наружу слёзы, сейчас ни на грамм не присутствовало в разуме юноши – он был трезв, пускай, смерть и пьянила, не хуже вина, или опия, чьи пары разносились по коридору. Илья не по своей воле, скорее, из-за аномальной, воспалённой тяги, подхватившей его, будто лёгкий летний ветерок молодой листок, и, забрали его с собой.

Внутреннее убранство кабинета, как и его хозяина можно было бы описывать и описывать, ведь сами они, да и ощущения, которые испытывал Илья были... не верными наверное? Но в любом случае, настигшее его умиротворение давало Илье возможность спокойно и вдумчиво слушать то, что говорит хозяин кабинета. А говорил он очень интересные вещи, которые Илья старался запомнить дословно, ведь, как он понял во первых, ему нужно будет расплатиться еще за полученную услугу, а во вторых.. ну серьезный этот человек, к словам такого стоит прислушиваться. А дальше...по окончанию его разговора..было... рождение его нового "Я", ну или как то так. В любом случае он родился вновь.

Вначале, казалось что это был всего лишь сон, но и чем дольше Илья проводил времени в этом "Сне" тем больше он понимал и осознавал. Это была его вторая жизнь, точнее не только его, но еще и Висты. И..если честно, было очень тяжело первое время освоиться с такой жизнью. Находясь на задворках сознания, не имею возможности ни на что влиять, Илья так же как и Виста учился в этом мире всему с нуля. Язык, понятия, вещи и прочее прочее прочее открывалось для него по чуть чуть. Где здравый разум взрослого уже проанализировал, осознал и понял, то разуму Висты требовалось для этого много больше терпения... Зато Илья научился терпению. Видя как девчонка старается и пыжится что-то понять, Илья просто не мог не стараться ей помочь... жаль только что у него ничего не получалось. Кроме того, Илья проникся любовью ко всей семье Висты, ведь его семья... не была такой большой, а мать хоть и любила его..была далеко...

Так из года в год проживая жизнь вместе с Вистой, Илья так же переживал и все её радости и невзгоды. Это сближает... Но вот контроль тела начал частично переходить к Илье... он был частично и рад этому и огорчен... Имея хоть частичный контроль, Илья уже мог оберегать висту от маленьких проблем. Ну, ведь у него за спиной были 24 года жизни... 18 своей и 6 "общей". В этом же возрасте Илья уже начал подталкивать девочку к тому, что бы она чаще разговаривал, общалась и играла с мамой... Это была очень умная женщина с живым умом у которой очень многое можно было почерпнуть, как Висте, так и ему - Илье. В 8 лет, когда весь контроль уже перешел непосредственно к нему, Илья начал проявлять осторожный интерес к спорту, точнее к физическим нагрузкам, единоборствам или же чему то подобному. Старые привычки давали о себе знать и тут Илья не собирался ничего менять. Зря он что ли выбрал Здоровье как основной параметр?! В здоровом теле и здоровый дух, а физ. подготовка никогда в жизни еще не была лишней. Тем более 8 лет это как раз тот возраст, с которого можно уже свободно начинать физические тренировки, благо, как и у любого маленького ребенка, у Висты(Ильи) было много свободного времени, так что его то он и заполнил тренировками...и разговорами с матерью.. слишком было приятно и интересно с ней разговаривать.. и получать то, чего он сам был лишен в детстве.

Виста медленно росла, и, матерь не могла не нарадоваться успехам дочери, внимательно за ней наблюдая, изучая каждое её движение, каждый шаг, и, следя за ней, оберегая от опасностей. Хотя, было в ней что-то такое… терпкое. Стоило Висте упасть, мать, или кто-то из слуг не бросались ей помогать, но, стояли рядом, в ожидании, пока ребёнок сам поднимется на ноги. В первые годы, пока та только училась стоять на ногах, это обижало, и, больно задевало, но, с каждым разом, приходило и осознание, что это вовсе не значило, будто бы родитель и ближайшие опекуны не придут на помощь в трудную секунду. Нет, если девочка испытывала уж слишком большие трудности, то, ей помогали, но, лишь в крайнем случае. Мать испытывало своё дитя, учило её самостоятельности, и, не могла не нарадоваться любознательности, не могла не улыбнуться, когда та тянулась к чему-то новому. Пожалуй, протяни свои ручки дочурка к открытому пламени, мать вряд ли бы её одёрнула, но, такого не случалось, да и раны, что порой могла получить малютка, мгновенно затягивались, стоило строгой маме глянуть на них. Магия – это остро чувствовалось, что всё в новом мире было пропитано магией. Но, в то же самое время, можно было только подивиться, что к ней (магии) Клика старалась прибегать только в случаях действительно необходимости. Направо и налево она своим талантом не разбрасывалась, хотя, пожалуй, с её силой она могла. Ранее детство было праздником для Висты. Её баловали, её окружали заботой и вниманием, в порой даже в большей степени, чем старшего брата. Пускай Калеба всегда окружало как минимум четыре слуги, что следили за ним, тренировали и учили, материнского внимания ему доставалось несколько меньше, чем сестрёнке, что несказанно злило мальчика. Он был обижен таким отношением к себе, пускай, и не показывал этого. Ведь Калеб хотел быть как его отец – сильным, стойким мужчиной… Их отец – он, возможно, умер на войне. Точно Висте никто не говорил, но, в минуты долгой тины, зимними вечерами, когда после долгого дня, или сложных пациентов, Клика оставалась одна, с девочкой, и, бралась за плетение или рисование, она часто ваяла образ мужчины, с живыми глазами-угольками, залихвацкой усмешкой, молодого, такого светлого, такого яркого. И, почему-то, в такие моменты её дыхание сбивалось – та не могла сдержать боль, пускай ни разу так и не заплакала по малютке, или младшем сыне. Калеб был во многом похож на него, на отца, не только внешне, но, и повадками, как узнала чуть позже девочка. Возможно, матери было тяжело смотреть на мальчика, ведь в нём она видела человека, что никогда больше не переступит порог этого дома. Рядом с ним она ощущала боль, и, слабость – в той мере, какую не могла себе позволить, как хозяйка дома, и, действительная глава дворянского рода. День за днём, час за часом, девочка росла, узнавая больше об окружающем мире, и, населяющим его созданиям, день за днём она набиралась опыта и сил. Ни разу за всю свою новую жизнь Илья так и не заболел, не было ни одного бессонного вечера, не было температуры, даже чиха – и то не было, разве что от пыли, да от перца, когда они посещали семейную библиотеку, или же мать вела девочку на кухню, показывая, как иссохшая нежить готовит им завтрак, обед и ужин.

С 8 лет, Висту начали тренировать. Её отдали под патронаж сначала дворецкого семьи – Винслоу, на вид, мужчины лет 55-60, он казался необъятно большим и высоким, широкоплечий, плотного телосложения, тот смахивал куда больше на бывшего солдафона, что с молодости, если и потерял форму, то только в том случае, если в свои года был Гераклом среди людей – настолько подвижен, ловок и неожиданно силён для своего возраста был тот. Винслоу был высшей нежитью, энером, и, он следил и тренировал ещё мать Висты, и её мать тоже, и её деда, и много кого ещё. Сам Винслоу часто шутил, приглаживая похожую на штык лопаты, бороду, о том, что настолько стар, будто служил в своё время у самого Магога!.. Кем был Император Магог, и чем он был знаменит, Виста узнала много позже, когда вместо сказок на ночь, старик прихватил с собой исторический трактат, и, во всех красках расписал Империю Магога – государство, в котором правили маги. А потом рассказал о нём и сказку. Давнюю история, о короле, что возжелал могущества. Он подчинил себе все три континента, вокруг Шпиля Мира, и, даже Боги боялись его – настолько могущественным был тот маг. Говорят, с помощью своей власти над разумом он контролировал целые города, а то и всю страну. Чтобы победить Магога, три героя, три родных брата-альтирца, Силач Пейшу, Ловкач Сатрик и Мудрец Крабат отправились в долгий путь, на запад, в горы Дракона, где жил легендарный герой Амир Теркас. Магог, прознав про это, отправил в погоню за троицей своих величайших магов. Великий химеролог Викар натравил на троицу своих ужаснейших созданий, но Пейшу поборол их всех, за три дня, и три ночи, осиротив казармы жутких тварей Магога. Архитектор Аргил построи на пути троицы лабиринт, самый сложный во всех мирах, но, Ловкач Сатрик легко нашёл из него выход, оставляя за собой след из гладких камешков, что сверкали при свете луны. Совратительница Далила заманила героев в свой шатёр, и, пыталась отравить, но, Мудрец Крабат узрел обман, и, подменил отравленные чаши, победив тем самым злодейку, и, усыпив её, вместо товарищей. Наконец, попав в горы Дракона, они встретились с Магогом, что убил в ярости всех жителей гор своим губительным заклятьем, в священном ужасе пред героем. Троица и Магог схлестнулись в неравной битве, и, победили тирана. Свалив его тело в ущелье, они спустились проверить, действительно ли мёртв их враг, и, вместе с его остывшим телом, обнаружили вход в древнюю гробницу. Гробницу великого героя. Там, на одной из плит, Мудрец Крабат прочёл древнее сказание, о забытых временах. И о «Амир Трексаре», что переводилось с древнего языка как «бесстрашная тройка». История была и вправду прекрасной. Пускай, на самом деле, Магога отравила наложница, на 41 году его правления большой империей, а потом взяла бразды правления в свои руки, учинив переворот, и, расколов Империю Магога на множество частей, которые ныне устилают своим цветастым лоскутным полотном политическую карту. Под сказки старика Винслоу засыпала, под его бодрую игру на трубе просыпалась каждое утро, ни свет ни заря, и, шла на тренировку. Её тренировали гибкости, силе, выносливости, занятия гимнастикой, фехтованием, езда верхом и грязный уличный рукопашный бой – занятия занимали большую часть дня девочки, и, кончались только поздней ночью, с первыми звёздами на чёрном небосводе.

На вопросы «с кем воюем» и «почему» мать отвечала сухо и коротко. Воевала Кирдания с Унией Пустоты. Воевала с ней, потому что в Королевском Совете сидят дураки, поддерживающие кровожадные решения короля, и, мало кто обращает внимание на то, что стоит правителю смениться – так сразу же прольется кровь, королевских лакеев так точно. Кирдания было холодной, морской страной. Климат здесь был влажный, погода – изменчивая. А примерно половина всей страны была разбросана по сонму архипелагов, на одном из которых располагалась горнодобывающая шахта семьи, куда Клика, в отсутствие мужа, ездила четыре, а если нужно, и больше раз в год, обычно, отлучаясь на пару недель. Особенно туго было зимой, и, в начале весны, когда всё таяло, а, на островах начинался сезон проливных дождей. Медленно, но верно, Висту брали в оборот. Учили чистописанию и грамоте, манерам, как правильно держать себя на людях, как играть эмоциями и подавлять в себе порывы, даже если праведны они, но, не уместны или даже опасны в присутствии больших людей. Ей рассказывали о расах, населяющих мир. О гоблинах, живущих на трёх лунах Нихельгардена, о Живущих-За-Холомом, или просто феях, чьи неведомые, мистические земли раскинулись на загадочном континенту Гельваника, за Ревущим Океаном, ей рассказывали про аросийцев из жарких песков, чья чешуйчатая кожа может впитывать солнечное сияние, и, по ночам, дарить им свет и тепло, вырываясь из нутра золотой аурой, про сильварийцев, или как их называла Клика «подменышей», что могли по своему желанию менять свой облик, пол, рост, вес, расу – что угодно, и, быть кем-то другим бесконечно долго, про разумных жуков с Нефритовых Островов, и, про Нижний Мир – место с бесчисленным количеством самых разных рас, что скрыто от чужих глаз. И про Пустоту – мало, но, рассказывала. Пустота – это бедные, проклятые люди, которых обратили в бессмертных монстров, с вечным голодом, что может приглушить ненадолго только кровь других, обычных магов, а победить их можно только истинным пламенем. Хотя сама она добавляла, что их можно остановить и ещё одним способом – любовью, но, не многие сердца способны полюбить нечто, алчущее чужой плоти. Постепенно, Клика знакомила Висту с искусством некро-механики, порой, оживляя для неё ремни, или же, деревянных кукол – как оказалось, некро-механика уже далеко шагнула за пределы некромантии, и, пускай, оживить тело и управлять им было легче всего, под «оживляемые объекты давно уже подпадали любые органические материалы. Всё, что когда-то было хоть в какой-т остепени живым, или частью живого, могли контролировать некроманты. Одни рассказы Клики о том, как она, по молодости, защищаясь от нападения пиратов, собрала себе мека (так назывались управляемые конструкции магов), из ремней, шуб, плетей, копий, рогатин да стрел, и, им отбила атаку на своё судно. И ещё, она рассказала об основном законе некро-механики. Он гласил, что «пытаться вернуть нельзя, того, что забрала земля», а то есть, некромант мог создать сколько угодно кукол из трупов, но, воскресить человека по-настоящему?.. Истинное воскрешение, и, попытки его воспроизвести, были под строжайшим запретом со стороны власти, во всех странах, в том числе, и в Королевстве Кирдании.

Годы тянулись медленно, для детского восприятия. Клика начала учить Висту магии, как только девочке исполнилось примерно 10 лет, а её тело, от тренировок, что теперь стали сложнее, и, их стало больше, окрепло. Для начала, это было обучение контролю своего аспекта, магии разума и валлийской школе. Аспект у Висты был двойной: суть и наполнение. Фактически, она была прирождённым некромантом и медиком, оба эти аспекта редко встречались вместе, но и такое порой случалось. Для их сочетания, человек должен был быть одновременно и сильным духом, прямолинейным, простым, и, утончённой, умной, гибкой и нежной натурой. По крайней мере, так гласила психическая классификация аспектов. На уроках по магии разума вскрылась интересная деталь – у Висты было очень мощное сопротивление психическим воздействием с самого рождения, будто бы у неё оно было сразу на двух человек. Её разум был неприступной крепостью для менталиста, забраться в него было очень сложно, и, ровно на столько же сложно было обучить её магии разума а потому, эту дисциплину было решено отложить на более поздний срок. Валйиская Школа была элементальной магией. Девочку учили разжигать свечки, получать воду из влажного воздуха, управлять ветром, чувствовать чужое присутствие по вибрациям земли. В плане развития тела, Винслоу теперь тренировался с ней с настоящими, пускай, и не заточенными шпагами. Слишком тяжёлые для детских рук орудия тянули весь корпус вниз, пускай, сам старик утверждал, что вес «в самый раз». Так же, к занятиям добавились и сложные науки. Физика, химия, биология, анатомия, астрология, начальный курс лекций о магии и некая «рипли-логия», на каждом уроке которой, её просили заглянуть в чашу с водой, и, сказать, видит ли она там что-то. И каждый раз, там была просто вода, вода как вода, и ничего особенного. Девочке предстояло определиться, в какой стезе ей развиваться дальше. И, мать всё чаще стала говорить о том, что приближается заветный возраст – 12 лет, после которого, в их дом могут прийти представители других знатных домов, просить для своих наследников руки дочери дома Даркен, к которому относилась Виста.

Илья купался в заботе, которой окружали Висту, и хотя, порой, с ней поступали строго, или точнее будет сказать "по взрослому" - это никак не уменьшало той любви и заботы, которую проявляли окружающие. Илья как мог пытался объяснить, дать понять еще маленькой девочке что именно так её готовят к взрослой тяжелой и серьезной жизни. Иногда это получалось, иногда нет... но Илья со своей стороны прилагал все усилия для того, что бы мнение Висты по поводу бездействия окружающих не превратилось в глубокую обиду или того хуже - озлобленность.

Кода Висте исполнилось 8 лет, началось то, чего Илья так долго с нетерпением ждал. Начались серьезные физические тренировки, и тут, стараясь взять на себя хоть часть тренировок, уже он - Илья выступал вперед, выкладываясь в некоторых случаях на полную, а в некоторых, даже превышая свой предел. Хотя, последнее от него требовалось очень редко. Учитель попался очень толковым и не позволял молодому телу надорваться сверх меры..хотя... и сил он тоже не оставлял, заставляя каждый вечер чувствовать их с Вистой ело так, как будто их выжали да высушили на палящем солнце. На некоторое время, Илья полностью отдался тренировкам. Целых 8 лет он провел в Висте дожидаясь того часа, когда же наконец то он сможет начать развивать это физическое тело. Займется тем, что и сам любил когда-то.. Вот только если его учили в свое время только боксу, тут Висте предоставлялся весь комплекс выживания. Сила, гибкость, финты, уличный бой. Ей не нужно было выиграть, ей нужно было выжить. Илья при тренировках это прекрасно понимал и в очередной раз благодарил себя за то, что выбрал себе именно Здоровье. За все время, он еще ни разу не заболел, а те тренировки что исполняла Виста - давно бы заставили упасть Илью без сил.

Когда мать рассказала Висте о некромехнике... Илья был в...огромнейшем восторге.. Да и какой парень остался бы в стороне?! Это не просто некромантия, это на уровень или на два выше, чем он мог себе представить! Еще больше порадовало Илью, когда сказали что их расположенность редка и в нем сочетаются два таких замечательных направления как фактические смерть и жизнь. Сразу же вспомнились кучи книг фантастических как на стыке двух таких выходцам из иных реальностей получается создать нечто невообразимое. И если быть честным, когда ему предложили выбрать направление в котором он будет учиться и работать в дальнейшем. Первым порывом было конечно же выбрать некромеханику да жизнь.. Вот только хорошо что ему дали некоторое время для осмысления всего всего. К сожалению, тяжелые думы длились два дня. Ведь, магия, а тем более такая разнообразная это очень заманчиво... Вот только... а что делать если магии не окажется бод боком?! Да, понятное дело, что к сожалению отказывая от одного из вариантов магии, он тем самым лишает себя многих возможностей... но жизнь - она важнее.. да и чего уж лукавить - он любил занятия спортом. Спустя 3 дня Виста подошла к матери и сказал, что будет заниматься двумя направлениями - некромеханикой да физ. подготовкой, пояснив это тем, что на данный момент она должна научиться защищаться и выживать за счет своих навыков и умений как в магии, так и без нее.. а потом, может быть, когда нибудь, она начнет развивать свой второй дар. Единственное - она попросила, что бы её обучили хотя бы азам магии жизни, что бы это было его собственным козырем в случаях, когда ситуация оставляет желать лучшего.

Когда же разговор с матерью заворачивал к женитьбе, Виста лишь фыркала, да и Илья если честно возмущался. Ну как он мог с кем -то поделить свою Висту. Если уж не говорит о том, что они оба обладали одним телом и хотя Илья уж пообвыкся в этом теле..... но какой-то далекой частью разума он все еще оставался Мужчиной. Изначально он хотел всеми силами отпираться от этой идеи. Кричать, ругаться, настаивать на своем, но переговорив с Вистой они вместе нашли другой, более хитроумный план, который собственно и сообщили матери:

"Мы ведь печемся о Силе рода так? И для нас первостепенным является именно приумножение нашей силы, а не просто повышение нашего ранга в иерархии.. Повышения мы можем добиться своим собственным потом и кровью, а вот вступить в союз со слабаками.... Это в конечном итоге станет нашей кровью.... слабость тут - излишня, поэтому проведем своеобразный тест. Пусть будет дуэль. Я против каждого из претендентов. Они - вызывающая сторона, ну а за мной собственно условия. Меч или магия - в каждом случае индивидуально, и всегда конечно не смертельный поединок. Согласна? На приемах и светских вечерах я буду себя вести очень прилежно, как и подобает члену нашей семьи собственно. Ну и конечно хотелось бы обсудить с тобой нюансы этой идеи, а так же взять слово что ты ни единому кандидату не обмолвишься о данной задумке, а то знаю я тебя... твой ум - вот настоящий противники. Его преодолеть намного тяжелее. "

Данный вариант очень подходил как Висте так и Илье. Главное собрать информацию о кандидатах. Кто силен в магии, или может предстать как серьезный соперник - тех будет бить физ. подготовкой и наоборот. Если взять тех же наполнителей - в ближнем бою с ними может быть очень тяжело. При помощи своей магии они вполне могли усилить свое физическое тело. Зато как маги - Некромеханика превосходила их на порядок. Главное просто оставаться Сильной... и для этого у нее есть еще минимум 2 года..

Жизнь неторопливо тянулась своим чередом. Дни сливались в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы. Винслоу все так же тренировал Висту, постепенно увеличивая нагрузку, там, где он был уверен, что она сможет больше, он внезапно мог увеличить норматив. Например, во время пробежки (бежать Винслоу мог часами, если не днями, он не дышал, а мышцы его не уставали, так что казалось, порой старик забывал о человеческих слабостях), хитрый тренер мог непринужденным тоном известить медленно выгорающую девочку, что “ему кажется она не очень-то и старается”, и, что её явно нужно простимулировать, к примеру, пробежав еще кружок другой… ну может третий… Каждый божий день, тот загонял девчонку до седьмого пота, но, пусть кинет камень тот, кто считает подход несправедливым - тот получит трижды! Дворецкий был чудесным наставником, он тонко ощущал предел способностей Висты, и, подстраивался под неё, составляя гибкий график занятий. Постепенно, он уступал несколько часов в день и Клике, что стала тренировать дочь относительно новой для нее дисциплине - боевой магии. Что есть бой двух магов? В древности это было состязание скорости и силы, сейчас же - хитрости и мастерства. “Маг - это тот, кто готовиться”,- так звучит парадигма боевой магии, которой подчиняются все магические дуэли в мире. Подготовленный маг - могущественный маг. Могущественный маг - маг, внушающий трепет и уважение. Маг внушающий трепет уважение - не тот маг, которого часто вызывают на дуэль. А потому, чтобы избежать драки, в мире магов нужно быть самым злобным забиякой, чтобы у всех окружающих даже мысли не возникало бросить тебе вызов. Хочешь мира - готовься к войне. Постепенно, Всита узнавала больше о том, как же делятся маги этого мира. В начале, стоит сказать, что вся магия имеет цвет и вкус. Увидеть цвет магии - не сложно, его излучают волшебники во время вызова (так был назван процесс ворожбы) заклятья, понять вкус магии - такое доступно только пустоте, или же высокоуровневым магам. Цвета в магии делились на 6 групп: Истинные цвета (большая тройка, из которой состоит вселенная), вторичные цвета (производные, рожденные после истинных цветов), недосягаемые цвета (цвета появившиеся до истинных цветов, а потому, невидимые нашему глазу), белоцвет (белый и “металлическая” группа”), черноцвет (черный и “смешанная” группа) и безвкусные (большая тройка сил, принадлежавших Созидателям). В Кирдании принята иная система цветов, в ней цвета делили на три группы, в первой была пятерка самых популярных: желтый, синий, зеленый, фиолетовый и мгла, второй группой была десятка цветов, появляющихся только в определённой области королевства, от того малочисленных, а в третьей - все остальные цвета. Цвет обозначал склонность к тому или иному аспекту: желтый - наполнение, синий - форма, зелёный - суть, фиолетовый - движение, мгла - пустота. Во многом, именно на принадлежности к группе и наличию аспектов оценивалось то, насколько перспективен тот или иной дворянин, так как предел - его можно и повысить, а вот сменить аспект - невозможно, если не обратиться к мозголомам (так называли тех, кто мог вызвать в маге непроизвольное изменение его аспекта). Маги с аспектами второй-третьей группы считались крайне перспективными, с двойным аспектом - очень ценными, с тройным и более - почти живыми сокровищами, магов с безвкусным цветом - казнили. Клика не поддерживала подобное решение, но, она понимала, почему так сделано. Одних только Рипли и Богов было достаточно этому миру. Если сюда направят свои взоры Фолки, или Блэймы, или Книгочеи - то на этом можно будет и заканчивать историю Нихельгардена. Уж слишком то были жадные до силы, до власти, до статуса силы. Уж слишком то было многочисленное племя. Уж слишком они прославились во всех мирах своими неуёмными аппетитами. Особенно Блеймы. Кто они такие, как и о том, кто такие Созидатели, мать не стал рассказывать. Лишь сказала, что когда придёт время - Виста и сама всё узнает.

Зачем же мать решила так рано преподать своему дитя уроки боевой магии? Потому что она хотела объяснить ей на простых примерах, важный урок, который лучше узнать в раннем детстве, чем его преподаст тебе кто-то в зрелости. Маги - те еще любители сражений, особенно маги-аристократы. Но, полагаясь на давно заученные приемы, многие из них просто окостенели, и, не использовали главное оружие любого волшебника - воображение. Клика не сомневалась, что, если пойдёт на поводу у дочери, и согласиться на затею с дуэлями, она с легкостью сможет победить рядового (почему-то, говоря о о рядовых противников, глаза женщины странно блестели, Клика хитро да саркастично, совсем не по-матерински, усмехнулась, глядя на дочь) противника. Она согласилась на затею с дуэлью (даже слишком легко). А потому, та стала обучать девочку, в первую очередь, именно боевому и тактическому аспекту некромеханике. По закону, маги могли как угодно подготовиться перед началом дуэли. Маг мог иметь при себе в бою все, что принес с собой в дуэльный круг, вещи должны быть на маге, и, не должны превышать его собственный вес более чем в полтора раза. Как же некромеханики проносили своих питомцев на дуэли? Клика отвечала и на такой вопрос: призыв или пронести на себе, сжав. Призыв был второстепенной дисциплиной аспекта пустоты, который позволял перемещать любой объект из какой-то фиксированной точки (круга призыва) к тебе, сжатие было вторичным эффектом аспекта наполнения, что увеличивал силу сжатия и давления в телах различных созданий, для живых этот эффект смертелен, но, слишком медленный, чтобы использовать его в битве, а вот сжать нежить до размера грача, а потом, резко увеличить, отменив заклятье - совсем другое дело. Были и иные способы, но, названные кликой были самыми популярными. Мать учила свое дитя, как верно использовать свой аспект. О профессиональных заклятиях пока и речи не шло. Нет, её учила азам и боевой стороне вопроса. Так, она одновременно и оживляла кукол, и, училась пользоваться настоящей шпагой. Винслоу учил Висту фехтовать как воина, верно двигаясь и атакуя. Клика учила Висту фехтовать как маг, вкладывая свою силу в костяные элементы шпаги. и, при надобности, притягивая выпавшее из рук оружие к себе, или, усиливая блок, заставив шпагу замереть в воздухе, или же, наоборот, делая атаку быстрее, молниеноснее, нелогичней. Она же учила, как не повредить связки и мышцы, используя на оружие магическое усиление. Она учила, что одежда противника - она тоже когда-то была частью чего-то живого, и, её тоже можно использовать в качестве орудия. Она учила, что некрмоеханик, это, в первую очередь, боец на средней дистанции, и, что противник явно не ожидает увидеть против себя атаки дальнего боя, к примеру, шпагу, что девочка метнул во врага на другом конце арены, или же, куклу с пистолетом. Конечно же, все это были применимо к среднестатистическим противникам. Но, как подсказывало чутье Висты, и, судя по улыбке Клики, были и другие экземпляры, куда страшнее прочих. Ну и конечно же, Клика учила дочь механике. Анатомии тел на трупах, манипулированию предметами на деревянных марионетках, вливанию сил на шпаге, и азам инженерии на различных простых механизмах, вроде часов, компаса, паровой зажигалки или поршневого крана.

В 11 лет случилось два знаменательных события. Во-первых, Винслоу объявил о том, что они наконец завершили подготовительную программу, и, он начнет тренирвоать её по настоящему. Во-вторых, мать сообщила, что Висте пора придумать себе первого панка. Она сказала, что предоставит дочери любые запчасти и материалы (в том числе и человеческие тела) на её вкус, но, с условием, что она будет рациональна и осмотрительна с выбором, так как этот первый её защитник будет не только пробой пера, но, и союзником в предстоящей дуэли. Кстати о дуэли, Висте, в том числе, на 11 день рождения огласили точный список кандидатов. Тех было, ни много, ни мало, ровно 41 человек. Клика, конечно же, уверила, что 10 из них - сразу же отсеется, так как они представители бедных домов, что хотят породниться с ними только чтобы поправить свое собственное состояние, еще десяток - теоретики, явно без боевых способностей, еще пяток - банально дети, не дотягивает до боевой мощи девочки. Но, вот 16 оставшихся… Они могли стать проблемой. Так уж сложилось, что к дочери Клики сватались многие люди, маги в основном старались рожать детей в одно время, чтобы возраст отпрысков совпадал (В пору задуматься о Евгенике, да?), и, им было легче подбирать кандидатуру в будущие мужья/жены своих отпрысков. Но, так уж случалось, что порой, кто-то не следовал этой традиции. Так, Виста была на два года старше нынешнего “помета” крупных дворянских домов. А потому, к ней сватались либо совсем малолетки, либо низкорожденные маги, либо… либо другие семьи, что не следуют традициям, соответственно, возраст оставшихся 16 кандидатов колебался от 14 лет до 21 года. Если пойти по списку, то, получалась следующая картина:
Мишель Парнас - 14 лет, из дома Парнасов (торговцы). Аспект: наполнение.
Вильям Симург - 14 лет, из дома Симургов (военные). Аспект: форма.
Арсен Роскрот - 14 лет, из дома Росротов (торговцы). Аспект: наполнение.
Джеймс Скалхорн - 14 лет, из дома Скалхорнов (анималисты). Аспект: наполнение.
Генрих Медиво - 14 лет, из дома Медиво (работорговцы). Аспект: пустота.
Жак Престид - 14 лет, из дома Престид (смешанный род). Аспект: движение.
Кирк Вескриг - 15 лет, из дома Вескриг (землевладельцы). Аспект: наполнение.
Адольф Доктор (Доктор - это фамилия?) - 15 лет, из дома Докторов (молодой дом), Аспект: суть.
Питер Рош - 15 лет, из дома Рош (военные). Аспект: форма.
Иосиф Кайзерхард - 16 лет, из дома Кайзерхардов (некромеханики). Аспект: суть.
Виктор Стрейн - 17 лет, из дома Стрейн (маги-исследователи). Аспект: наполнение.
Дакриг Сквергнхракц - 17 лет, из рода (именно рода?) Сквергнхракца (проводники). Аспект: движение.
Силкхиг Алиш (ударение на “и”) - 17 лет, из дома Алишей (торговцы). Аспект: наполнение.
Вильгельм Трегон - 18 лет, из дома Трегон (военные). Аспект: суть.
Ти-Кей Шанкар - 19 лет, из дома Шанкар (некромеханики). Аспект: суть.
Аканде (в прошлом Дакер) - 21 год, боевой маг, дворянин, писарь. Аспект: искажение и энтропия.
Время все так же неспешно тянулось. Совсем скоро, на её 12-летие состоится первый выход в свет девочки. А вместе с ним, первые же претенденты предъявят свои… нет. не претензии. а, предложения публично, дабы подтвердить свои намерения. Самое время чуть больше узнать об интересующих её господах.

Илья… если честно кайфовал .Он давно уже забыл что это такое, когда тело изнеможённое до предела аж немного подрагивает от усталости, а легкие работают как меха, стараясь наполнить организм таким необходимым кислородом. Винслоу – был мастером своего дела, он выживал из Висты все что только мог и когда та, уже изнемогала, Илья брал все на себя. Нет, ему не было легче, да и Виста была не той, кто просто так опустила бы руки, но зачем если такое возможно не разделить это на двоих? Его упрямство, его опыт давали ему возможность Понять, к каким результатам приведут их тренировки. А вот виста это улавливала очень относительно. Это как человек, никогда не занимавшийся спортом, не сможет увидеть к чему приведет та или иная тренировка. Да, он знает, что если будет качать пресс, то вот когда-нибудь он у него станет как вот у того атлета, но вот он качает его день, два, неделю, месяц.. и ничего не происходит. В таким момент человеку очень сложно сравнить себя с тем, который был перед ним месяц назад. Ему кажется что вот ничего не изменилось, а это ведь не так.. .и Илья знал это прописную истину. Он знал, что выкладываясь по полной каждый день, это добавляет капельку силы в организм. Да, это капля в море, вот только если задуматься, не из этих ли капель состоит само море?! Поэтому он был благодарен Винслоу за его опыт и знания, что он прикладывал к тренировкам. Он видел некоторые хитрости, на которые тот идет по увеличению веса в шпаге или еще что, но он знал, что это делается только во благо Висты.

В то же время занятия с Матерью были для Висты отдушиной после изматывающих физических тренировок. И хоть здесь и приходилось напрягать тоже между прочим мышцу, требующую постоянной тренировки, для нее это было очень интересно. Она буквально жила этими уроками, ну а Илья с интересом наблюдал за их общением и учился сам, радуясь иногда некоторым открытиям даже больше Висты, ведь сколько он тут не прожил, а к магии так до конца и не привык. Тем более что есть огромная разница между тем, что ты видишь, как кто-то использует магию, и когда её используешь ты сам. Единственным, что первое время омрачало их занятия было то, что очень часть им приходилось иметь дело с трупами, неживыми тканями и прочим. И хоть Илья понимал, что такова уж его специализация, которую он выбрал вместе с Вистой, первое время к виду… всякого разного ему было привыкнуть очень сложно.

Знаменательным событием стало ее одиннадцатилетие. А точнее заявление Винслоу, о том, что все те мучения, которые проходила Виста каждый день это всего лишь подготовительная программа, что собственно вызвало невольный стон и мандраж в конечностях даже у Ильи, который и помыслить не мог, что нагрузки могут быть увеличены еще и заявление матери о том, что наступило время создания её первого панка.

Вторая новость полностью захватила внимание Висты настолько, что первое время, даже не взирая на усилившиеся тренировки, все свое время Виста тратила на разработку Концептов. Тем более, что в скором времени должен был состояться ряд дуэлей, за право обладания её прекрасной ручкой, и тут ни Виста ни Илья пока её отдавать никому не собирались, вот только список немного удручал тем, что в нем присутствовали многие, кто был старше Висты на пару тройку лет и даже больше! Поэтому проекты чертежей будущего панка летели направо и налево, а внутри происходил постоянный спор насчет того, каким должен быть их первый конструкт. Илья предлагал создать себе друга – напарника, духа, вживленного в тело при помощи некромагии и наделить того особыми способностями. Но это требовало многих затрат времени на поиски как духа, так и его привязку непосредственно к Висте. В то же время, Виста предлагала неодушевлённых конструктов – программы, действующие по определенному сценарию, являющееся больше прототипом третьей руки, чем напарником в дуэле. В конечном счете Илья спасовал, отдав бразды правления непосредственно Висте, и та, окунулась в работу с головой. Илья, за все время создания конструкта участвовал в обсуждении всего пару раз, делясь некоторыми своими знаниями и идеями по поводу того или иного аспекта конструкта или его способности.

Таким образом, в конце концов был создан Бьёрн. Шар – конструкт, обладающий может и не слишком выдающимися способностями, но уж точно могущий удивить врагов. Из предложенного же списка, Виста попросила чуть больше информации предоставить ей по каждому в списке, но особенно просила по больше уточнить о Аканде и Генрихе. Уж очень её беспокоили их аспекта.

Так же Виста желая что бы её соперники выступали в неведении касательно её физической подготовки попросила Винслоу разъяснить можно ли как то симулировать "полную неопытность в боевых искусствах и неразвитость физически" ?! Такое представление на балу уж точно дало бы ей скрытое преимущество перед другими.

Время шло своим чередом, неспешно, лениво, пускай, его бег ускорился для девочки в разы. Странно, как было ранее несколько искаженное восприятие Висты, из-за слияния с личностью Ильи, постепенно синхронизировалось, по мере взросления, и, обе души внутри тела девочки постепенно нашли равновесие в своём мировосприятие. Дни становились короче. Ночи длиннее. Близилась зима. Зимы не были суровыми в краю, где жила Виста, но, и мягкими их назвать было нельзя. Зиму в Кирдании можно было описать как Российскую позднюю осень, где-то в приморье, что длилась 5 месяцев к ряду без надежды на потепление или просветление. Это был долгий, сырой, удушающий период. Но, он же был ярким предвестником сезоном дождей, гроз, и океанских бурь, что оживлял леса, поля, крутую луку и прибрежные районы рядом с домом четы магов. Зима в этом мире начиналась где-то в середине октября, и, заканчивалась бы, по земным меркам, ближе к десятым числам марта. Эта зима была одной из самых важных в жизни девочки, возможно, потому, что в мае должно было случиться знаменательное событие. Большой съезд. Впервые за всю свою жизнь, девочке предстояло выйти в свет. В преддверии её «особенного» возраста то было особенно критично, ведь, ей предстояло встретиться с кандидатами в её мужья. Клика не спешила посвящать девочку в историю тех, кто выступит всего через пол года её будущим соперником, первое время попросту говоря, что время ещё не пришло, и, что она не желает забивать голову девочки ненужной чушью, пока тренировки не закончены. Более того, она настаивала на том, чтобы дочь больше времени уделяла созданию своего первого боевого товарища. Своего некро-маха. И, старания Висты не прошли даром. Вскоре, был создан Бьёрн. Клика была впечатлена. Это можно было понять хотя бы по тому, с каким интересом она наблюдал за, по сути примитивной, но, такой экстравагантной и чудной нежитью. Такой креативный подход к делу, такая простая, но, эффективная модель заставила Клику распалиться. Впервые, в её глазах девочка могла видеть хищный азарт, и, впервые видела она, как обращённое к дочери лицо бабищи искажалось в боевом оскале. Казалось бы, Клика и сама не прочь схлестнуться с реинкарнацией Ильи и его новым питомцем. Но, как и любой взрослый человек, понимая разницу в опыте и силе, она лишь коротко хвалила дочь, а, дальше, каждый раз, глядя на испытания меха, критиковала его слабые стороны. По словам Клики, пускай, мясной шар и был уникальным и крайне непредсказуемым для противника оппонентом, он же был на данный момент всего лишь разменной картой. Этаким козырем на один бой. Ведь, как только противники поймут принцип действия его, они сразу же перестроят свою стратегию на бой. Поэтому, мать настоятельно рекомендовала первым на спарринг вызвать третьего по силе бойца из кандидатов. Почему не первого или второго она так и не объяснила, ограничившись лишь фразой «разрыв слишком велик», и, оставив додумывать её смысл Висте.

Винслоу тем временем посвятил молодую магичку в такие аспекты магических столкновений и практик, как процедуры дуэлей между магами, историю появления дуэлей и дуэльного кодекса между магами, а так же о скрытии истинной силы от глаз окружающих. По сути своей, дуэли между магами, а так же магами и норми (обычными людьми и не магическими созданиями) во времена Магога, как ещё один рычаг давления на простое население. Законы дуэльного кодекса не сильно изменились с тех пор. Любой маг, имеющий в своих жилах хоть каплю благородной крови, мог бросить кому угодно, хоть самому королю, вызов на магическую дуэль. Если ранг вызываемого на дуэль ниже ранга вызывающего, то он не мог никак отказаться от дуэли, откланяться или выбрать иной способ урегулирования конфликта между магами, но, мог выбрать место проведения дуэли, при условии, что время затраченное на перемещение в это место не длиннее времени, что маги затрачивают на один стандартный дуэльный раунд, равнявшийся 14 минутам. Если ранг мага или норми в иерархии равен рангу вызывающего, то, они могли уклониться от боя, и, выбрать в качестве решения конфликта выплату вызывающему выкупа в том размере и виде, что запросит вызывающий, или же отложить дуэль, подав заявление в суд о том, что сам факт вызова его на дуэль не правомерен, или же, он не может принять вызов по какой-либо веской причине. Если ранг вызываемого выше, его права не особо отличаются от равного рангом, но, вызываемый на дуэль выше рангом вызывающего может запросить себе замену на дуэль, и, выставить представителя, что выступал бы за честь и род вызываемого. Подобная практика была крайне опасной, так как у всех высоких домов были личные натренированные до автоматизма бретёры, настоящие машины убийства. Благо, никого выше Висты рангом на мероприятии не было, все были примерно равны ей по рангу в иерархии. Что же касалось уровня силы… на дуэлях были не принято скрывать свой уровень силы и физическое состояние с помощью магии. Это считалось грубым нарушением дуэльного кодекса и оскорблением вашего оппонента. Потому, особо отличившиеся маги, потратили уйму времени на придумывание обхода этого правила. В том числе, «симуляция неопытности в боевых искусствах и неразвитости в физическом плане». Это было грязно. Это считалось позором для дворянина, а, пользователи подобных методов слыли теми ещё проходимцами, но, никто не отменял эффективности подобных методов. Среди высоких семей было множество магов, не гнушавшихся никаких трюков в бою. Даже во время дуэлей. Так, с помощью магии можно было временно «осушить себя», визуально уменьшим объём мышц, и, размыв фигуру за счет подавление силой воли своего магического фона. В купе к этому, были специальные практики, которые позволяли кратко временно притупить мышечную память. Винслоу согласился обучить этому юную Висту, при условии, что она никому, кроме матери, если та спросит, не расскажет, где научилась подобному. Так как подобная практика была редкой даже среди потомственных чародеев. Где сам немёртвый узнал подобное, Винслоу деликатно решил умолчать.

За пару месяцев до знаменательной даты, в разгар тренировок, мать стала рассказывать о будущих оппонентах Висты. Мишель Парнас, Арсен Роскрот, Кирк Вескриг и Силкхиг Алиш были выходцами из крупных торговых домов, пускай, один из них не так давно осел на одном месте и стал крупным землевладельцем. Все из них были наполнителями, и, как и все торговцы, изучали они военную дисциплину постольку поскольку, и, в основном были обучены стандартной школе усиления, что предполагало, что все четверо – фехтовальщики, бойцы ближнего боя с уклоном в усиление и исцеление себя и своих союзников. Боевые навыки их были развиты ровно в той степени, чтобы защитить себя. Пускай, Силкхиг слыл славным мечником, и, в отличье от стандартной школы усиления, использовал в бою так же побочные ветви учения, для укрепления материалов и увеличение поражающих возможностей своего орудия – классической шпаги. Вильям Симург и Питер Рош были из военного рода, и, их обучали по стандартной программе кадетов Кирданской армии. У них даже аспекты идеально к этому подходили – форма, этот аспект позволял изменять форму и качества объектов. Они были хоть и фехтовальщиками, но, как и все кирданские военные, являлись бойцами скорее средней дистанции. Они были вооружены специальными металлическими пластинами, которые использовали почти тем же образом, что и игрушка Висты, Бьёрн – пластины опутывали тела магов, служа естественной защитой, и, способом сдерживания оппонента, ими они могли выстреливать в противника на внушительные дистанции, их же они могли использовать для создания ловушек и, объединяя пластины, комбинированного оружия. Благо, оба были ещё не опытными магами, и могли оперировать лишь небольшим числом пластин. О Джеймсе Скалхорне, Викторе Стрейне, Дакриге Сквергнхракце и Вильгельме Трегоне было известно не так много. Первые трое ни разу не участвовали ни в одной дуэли до этого, по сути, являясь выходцами из исследователських, относительно мирных домов. Вильгельм до 16 лет был кадетом кирданской армии, но, вскоре был исключен из кадетской из-за конфликта со своими сослуживцами, и, неприятных высказываний в адрес руководства училища. Вильгельм был талантливым малефиком и опытным бойцом, не использовавшим оружие, предпочитая ему рукопашный бой. Что произошло за ним за два года и каким стилем боя он владеет на данный момент – не известно. Жак Престид являлся выходцем из ТКК, и, талантливым стрелком. Как и его отце, старый Граф Престид, мальчишка пользуется парными пистолетами в бою, в качестве патронов он использовал сжатый воздух или сжиженное время, во время дуэлей отличался невероятной скоростью, и особой любовью к «дешевой показухе» (как выразилась сама Клика). Адольф Доктор был племянником Архимага Блумельштейна, и, говорят, если и уступал своему дяде в таланте создания некропанков, то лишь чуть-чуть. У них с Вистой была одинаковая специализация в бою. Вторил ему и Иосиф Кайзерхард, за тем лишь исключением, что Иосиф использовал некропанков лишь как поддержку, опираясь в основном на свой талант бойца ближнего боя. Он был крайне искусным некромехаником, говорят, родители ставили над ним эксперименты по амальгамирвоанию живых существ, до того, как старого Кайзерхарда обвинили в черной магии и заперли в Птичьей Клетке. Ти-Кей Шанкар являлся душеловом, и, специализировался на дальнем бое, а, так же непрямом влиянии на противника. Он не участвовал ни в каких показательных боях, и, Винслоу, случайно подслушавший слова Клики, брошенные в адрес юного Ти-Кея, сказал, что дедушка этого юноши в своё время был страшным человеком, и, стоило быть крайне осторожным в столкновении с ним. О двух оставшихся… Клика сказала немного. Генрих Медиво – один из недавно интегрирвоавшихся в Кирданию представителей домов Империи Искандера. Он из рода работорговцев, и, его специализация – управление пространством, манипуляция светом и метаморфозы. Клика мало знала о школах Империи Искандера, особенно о работорговцах, так как предпочитала не пересекаться с подобным контингентом. С Аканде было всё ещё интереснее. Он – изгнанный член своего рода. Он убил своего старшего брата, наследника рода, но, не был судим по какой-то причине, а, лишь был отлучен от кланового имени. Свой дворянский титул он заработал кровью и потом, в 19 лет. А, так же, он являлся одним из магов, не так давно окончивших Академию, и, имевший знания и талант в создании собственных заклинаний. О его стиле и магии было ничего неизвестно – ведь он сам разработал для себя свою уникальную школу боя, подстать странной, собственной магии.

К переходу готов