[WOD]Regent du sang, Esclave des sept | ходы игроков | 2.1. Лейтенант Том

Шарль сидел сзади. Должно быть поэтому ему досталось меньше остальных, можно сказать отделался легким испугом. Даже смог выдохнуть с облегчением - где-то полсекундочки. Как бы то ни было, сейчас они на земле... Наконец-то сели... Кажется, Микаэль о чем-то разговаривал с Томсоном... Магия, ритуалы... Надо бы напоить его кровью, пусть даже собственной, парень должно быть сильно выложился за ночь... Но всё это - потом. Пока что мсье Эдюан собирался найти ближайший выход...
- Я жив. Не ранен. Берегись, Томсон может слететь...
Все же последнее действие лейтенанта не давало покоя. Поэтому, выбираясь, регент держал наготове собственную тень, дабы при малейшем признаке приближения чего-то стремительного и агрессивного, даже простом блике - ударить "Покровом ночи".

ДиРейм и Эдюан перекликнулись, затем Шарль начал вылезать из самолета, а Микаэль продолжил читать нотации Лейтенанту. Снаружи в ночи послышался разъяренный рык - откуда-то близко. Пол под ногами наклонился и пошел вверх, Шарль едва успел выкатиться наружу, как Цессна вдруг поднялась в воздух и, пролетев пару метров, кувыркнулась вверх ногами.

Регент успел заметить, как Томсон в слегка порванной одежде присел на корточки после швыряния самолета, а затем прыгнул за ним - добрые 8 метров пролетел и ловко приземлился на донышко. Схватившись за стойку шасси, он просунул искаженную безумием и выпущенными зубами голову внутрь, к ДиРейму.

Микаэль: ты продолжил было ритуал, но вдруг все пошло вверх дном, перевернулось, ты больно и грузно обвис на ремне вниз головой. Мелкие предметы затарабанили по спине. Затем что-то ударило в пол над ногами, оставляя вмятины в покореженном металле. Сбоку и сверху к тебе опустилась голова из кошмарного сна.

А затем все накрыла темнота.

      Говорят, некоторые стаи Шабашитов (особенно первые поселенцы в Северной Америке) выбирали себе тотемное животное, и поклонялись ему, принося кровавые жертвы. Сейчас же, повисший в груде металла рядом с разъярённым хищником, Микаэль неожиданно остро ощутил свою сильную связь с духом Каракатицы.
      Тело то обжигало холодом, то бросало в мороз. Воздух в ещё тёплых лёгких заполнялся тягучей тяжелой субстанцией, от чего гортань попыталась было перекрыть клапаны, но было уже слишком поздно. Кожа так и вовсе озарилась фонтаном колющих, режущих, давящих стимулов, словно рождественская ёлка, поскольку всё острое стало неожиданно острым. ДиРейму невольно вспомнились старые военные будни, когда помимо пуль, голода и мороза, извечной бедой в окопах были вши. Однако, неожиданная неестественная тьма была сейчас не самой срочной задачей.
      Не смотря на все неудобства, тишина и слепота всё таки облегчали задачу. Уже не было нужды (и возможности) спешно продумывать какой частью тела следовало бы пожертвовать, чтобы выиграть ещё несколько секунд. Но и останавливаться на достигнутом прогрессе ритуала Микаэль не собирался. Ещё совсем немного! Микаэль справится! Он должен! У него появился реальный шанс вклинить между окончательной смертью Томсона и его дальнейшим существованием нечто-то большее, чем шаткий самоконтроль беснующегося Брухи, а именно свою (ДиРейма) железную волю и немного своей (ДиРейма) магии крови. Пока пальцы скользили по ремню безопасности в поисках застёжки, мысли тремера сходились в одну точку. И как только воля Микаэля станет способна резать сталь, эффект возымеет свою силу, и весь этот кошмар на свежем воздухе наконец-то закончится.

      "Томсон не должен бояться, ибо Зверь убивает разум. Зверь есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречу его Зверя и приму его. Я позволю Зверю пройти надо мной и через меня. И когда Зверь коснётся меня, я обращу свой взор на его путь; и там, где был Зверь, не останется ничего. Останется лишь Томсон, и Воля. Моя."

Помнишь Чикаго, старина? Мы тогда уже бились с Бруха. Другими. Теми, что носят ирокезы и прокалывают себе мертвые тела. Они быстры. Сильны. Возможно, даже чересчур. Щелчок трости, в одной руке - рукоять, в другой - стилет. На самом деле Шарль не умел ими пользоваться, и никогда не доходили руки научиться. И все же так оно увереннее. Микаэль истощил себя ритуалом, который собирался провернуть, да если бы и не был так слаб - в ближнем бою против Примогена... Нет. Это не его бой. Не его поединок. Нужно просто подготовиться. Сосчитать до десяти. Собраться. Возможно, в последний раз. Но сейчас они сразятся. Тремер и Бруха. Регент и вожак. Колдун и воин. Один на один.
Раз. Два. Три.
Разум собирается в струну. Судорожно просчитывает варианты, один за другим, инстинкт самосохранения истошно орет... Нужно найти другой путь! Это самоубийство!
Четыре. Пять. Шесть. Семь.
Нет другого пути. Разум против разума. Воля против воли. В уме - образ, картина. На грани смерти, Она всегда приходит. Наша леди. Наша единственная. Владычица озера. И если умереть... Так с ее именем на устах. Нет. Он не умрет сегодня. Он победит, как и всегда. Потому что Она хорошо его воспитала. Потому что Она будет им гордиться.
Восемь. Девять.
Ласомбра, Цимицхи, Бруха, плевать! Нужно просто сделать шаг.
Десять. Прощай...
Одно имя в уме. И совсем другое - срывается с уст, громко, звучно, точно в такт разводящим тьму рукам. Сейчас, когда он озадачен...
- Томсон! Мы еще не закончили!
Падает на землю стилет. Это всегда сложнее всего. Единственная рука протянута к Зверю. Ибо всякого Зверя можно усмирить... Или убить.
- Ты сильнее этого. Ты сильнее Зверя! Борись! Вот смысл жизни, вот твоя свобода, вот то, что возвышает тебя над суетой! Ты сильнее! Я верю в тебя!

Облако тьмы рассеялось так же быстро, как и появилось. Микаэль, продолжая произносить непонятные слова заклинания, свободной от пореза рукой нащупал застежку ремня безопасности и свалился на крышу. Подняв глаза с пола, вампир увидел в темноте промелькнувшую обезумевшую физиономию Томсона. Как хищник прыгает на добычу, Бруха спикировал на Тремера и ударом корпуса распластал его по кабине. Мелкие предметы впились в тело: Лейтенант бил как железнодорожный тягач. Хрустнули наушники, зазвенел металл.

Ты сильнее Зверя! Борись!
Эдюану в темноте было плохо видно, что происходит, но потребовал от Томсона самоконтроля, снабдив указание магией крови. Лошадиная доза успокоительного, впрочем, не подействовала на горячую кровь Бруха. Обычному вампиру хватило бы с лихвой. Томсон зарычал, почувствовал, что на него применяют ментальное воздействие, манипуляцию - как раз это ни человеческая сторона Томсона, ни его Зверь не переносили.

ДиРейм поспешно вскочил на ноги, стараясь увеличить расстояние между собой и машиной разрушения, в которую превратился грустный британский джентльмен. Но тщетно. Лейтентант подскочил и с размаху ударил его в корпус рукой, примерно как железнодорожной рельсой. Или отбойным молотком, которым забивают сваи в землю на глубину 30 метров. Микаэль отдаленно почувствовал, как трещат, ломаясь, его ребра, и как он летит в белом взрыве боли, летит, как перед этим летела Цессна... и приземляется на сырую землю в нескольких метрах от Томсона.

Лейтенант, в полусогнутой звериной позиции, одной рукой касаясь земли, поглядел на результат. Наклонил голову, немного как сова, и повернулся к Шарлю. А затем ощерил зубы и нечеловечески зашипел.

      От боли и осколков рёбер было чертовски трудно дышать. Да, эта привычка уже давно не была необходимой для Микаэля, но она не раз и не два помогала втираться в доверие к Смертным, облегчая его работу. Впрочем, сейчас наступал тот редкий момент, когда стоило остановить все физиологические процессы в организме и прикинуться мёртвой плотью.
      Микаэль не сдавался. Он не мог себе этого позволить, и дело было даже не в собственном выживании. Перед ним стояла весьма непростая задача, и ДиРейм не был бы собой, если бы бросил всё на полпути. Вот только отчаянная бравада Бруха была для Тремеров чуждым анахронизмом, и вместо могучих речей и ударов у Тремеров куда больше ценились леденящий интеллект и способность принимать правильные решения. Позволить Томсону сражаться с Шарлем или перевести всё внимание на себя, в надежде, что Анри Эдюан справится с задачей лучше?
      Не справится. Правильным сейчас было использовать все имеющиеся ресурсы, включая самого Шарля, чтобы вытащить Томсона из когтей Зверя. В конце концов, Шарль, не смотря на сквозившую параноидальность, всё таки остался в самолёте, остался близ обломков и не сбежал прочь, хотя мог бы, и даже должен был при другом раскладе сил. А значит, позволил себе рискнуть своей нежизнью, чтобы утихомирить безумца. Шарль хотел помочь. Значит Шарль мог за себя постоять. А значит, не смотря на то, что для ДиРейма Анри Эдюан был другом, сиром, а теперь ещё и Регентом, Шарль всё таки будет приманкой для Томсона, выигрывая драгоценные секунды.
      Лучшее, что сейчас мог сделать сам Микаэль - это в порыве напускной агонии отвернуться в сторону, и прошептать своё заклинание так быстро, как только можно.

жду заявки Шарля

Шарль предпринял еще одну попытку остановить озверевшего Томсона телекинезом: воздух вдруг стал плотным и пружинистым, когда он вскинул руки, чтобы "поднять" лейтенанта над головой. Но бруха это не остановило, он прыгнул вперед по звериному, с сгруппировался и распрямился, как росомаха, налетел на Регента и опрокинул его навзничь. Послышалась серия глухих ударов, а затем стало тихо и фигуры перестали двигаться.

Прикидываясь чайником, Микаэль вслушивался в ночные звуки на фоне гула города: не вернется ли Зверь, чтобы добить покореженного оппонента. Скрипнула Цессна, пронеслась мимо по шоссе машина, завыл ветер. Ожидание напрягало, потому что вслед за тишиной в любую секунду могла придти неумолимая смерть.

Потом послышался присвист.
- Вот черт! - сказал Томсон удивленно. - Есть кто живой?

      "Получилось?" - с облегчением подумал Микаэль, когда в ночной тиши прозвучала членораздельная речь. Но то, что речь принадлежала не Шарлю, заставило ДиРейма почувствовать лёд в своих жилах. "Зверь убивает разум..."
      Не смотря на тот жуткий страх, что не решается простым закрытием глаз, Микаэль понимал и то, что панике здесь быть не должно. Разъяренный хищник, с лёгкостью швырявшийся самолётом, внезапно остановился и начал задавать правильные вопросы. Анри Эдюан, не смотря на грозность противника, удержал Томсона на требуемой от его птенца дистанции. И, наконец, сам Микаэль, пережил падение самолёта, охоту обезумевшего Сородича и успешно закончил ритуал, причём всё вместе произошло одновременно. Похоже, наконец-то удалось собрать достаточно фактов, чтобы заставить знакомых чикагских Гангрелов позеленеть от зависти. Наступило время открывать шампанское и начать собирать себя по кусочкам. Снова.
      Первым делом, Микаэль попытался отстегнуть негнущимися пальцами свой Qpass, и швырнуть его так далеко в сторону самолёта (чтобы было проще искать), как только позволяло треснутое ребро. Вторым же делом была неуклюжая попытка подняться и проковылять в сторону Эдюана и Томсона, чтобы своими глазами понять, как же им обоим досталось.
      -Я видел посадки и помягче, - отозвался ДиРейм, стараясь не думать о том, кому предстоит разгребать эту безумную металлическую проблему для Маскарада, - Вы как? Уже пришли в себя?

- Да, - смущенно сказал Томсон, подходя поближе. Его лицо нависло над Микаэлем на фоне ночного неба, и Бруха протянул руку. - Мне очень жаль, мистер ди Рейм, - признался он. - Это было недостойно с моей стороны, презрительная слабость. Я был бы благодарен, если бы мы могли оставить случившееся между нами.

Ковыляя, вы подходите к Эдюану. Его тело застыло на земле в сильно помятом состоянии: мешанина из одежды и переломанных костей. Шарль не двигался.
- Боюсь, что ваш руководитель впал в Торпор.. - задумчиво произнес Лейтенант с некоторой нерешительностью. - Мне правда очень жаль, - повторил он.

      -Мы приехали к вам в домен чтобы наладить общение, и уехать от вас уже если не торговыми партнёрами, то хотя бы хорошими знакомыми, - добродушно отозвался Микаэль, принимая руку помощи, - Так что на некоторые слабости мы могли бы закрыть глаза, - тремер пытался не сильно кривиться от каждого шага, - В конце концов, ничего непоправимого не произошло?

      Но риторический вопрос привел ко вполне физическому ответу, в очередной раз перевернувшего всё с ног на голову. Едва разглядев обрывки пальто, Микаэль кинулся к сиру, словно мог сделать хоть что-то. Кровь, хлопок и кости. Изувеченное тело Шарля не подавало признаков жизни, хотя куда актуальнее были признаки начавшегося разложения.
      - Господи, Шарль! - Микаэль схватил его за воротник и тряхнул пару раз, - Шарль, вставай! Давай, просыпайся. Сейчас не время уходить в спячку! Шарль! ШАРЛЬ!!!
Вставай! Ты не для того приглашал меня сюда, чтобы снова рухнуть в торпор! Очнись! Очнись!!! - но просыпаться Анри Эдюан и не собирался. Отчаявшись, ДиРейм принюхался к телу своего сира, искренне надеясь не учуять смрад гниения, но все запахи перебивал всепроникающий аромат крови, которой было предостаточно. Уверенности не было ни в чём.
      - Не сомневаюсь, что вам жаль, - голосом, полным яда, прошипел ДиРейм, и от его добродушия не осталось и следа, - Вам лишь чудом удалось не нарушить Шестую Традицию, иначе я бы прикончил вас не взирая на последствия, - Микаэль поднялся на ноги, и от его злобы мог бы взвыть его собственный Зверь, - Своей беспечностью ты чуть было не лишил нас не руководителя. Ты, грёбанный выродок, чуть было не прикончил Моего! Родного! Сира! - Микаэль попытался было заехать по челюсти англичанина, вымещая свою злость, пока этого не сделал уже собственный Зверь*.

      Наконец, отдышавшись, ДиРейм вновь вернулся к Шарлю, соображая наиболее безопасный способ траспортировки регента:
      -Тот разговор в кабине, - вновь заговорил Микаэль усталым голосом ветерана,- Твоя слабость не в постыдном безумии. Слабость в том, что ты хотел умереть, и чуть было не потащил за собой окружающих. По хорошему, тебе бы просто встретить Рассвет, но ты для этого слишком труслив, Томсон. У меня есть друзья рядом с Квебеком. Они могут организовать тебе несколько серьезных стычек с Шабашем. Если за месяц найдёшь себе смысл жизни, то тогда и поговорим по душам. Если не найдёшь, то хотя бы помрёшь за бравое дело, как в сороковых. А до тех пор, извини, Томсон, но с массовым самоубийцей предпочту не иметь дел вообще.

Томсон молча выслушал ДиРейма, но ударить по себе не позволил: поймал кулак. Лицо его и настроение мгновенно переменилось от отрезвляющей речи на гнев, с сочувствующего на оскал, было видно, что он борется с желанием вмазать ответ и превратить остатки Микаэля в кровавую пульпу. Но в этот раз победила человеческая сторона, хотя и не добродетельная. Лейтенант напустил на себя каменную маску и процедил сквозь зубы короткими предложениями.

- Вот что. Мистер ДиРейм. Я. вызову. людей. Они отвезут. вас. обратно. к машине. И позабочусь об следах.

Затем Бруха посмотрел на тебя взглядом, от которого все холодело внутри.
- Но больше не показывайтесь в моих владениях. Убью.

      -Не сомневаюсь, - Микаэль выдержал тяжелый взгляд ответив своим, - Уж на твою суть безумного убийцы я сегодня насмотрелся вдоволь. Надеюсь, в остальных Бруха осталось хоть что-то человеческое.

Ты встретил взгляд как подобает мужчине, и дальше вы уже не разговаривали.

Томсон отыскал живой телефон в обломках Цессны и вызвал машину из аэропорта. По-видимому, он все же не был полным отшельником и пользовался смертными слугами. Жил, наверное, один, но подвязками обладал. Машина приехала через какое-то очень длительное время (или так кажется из-за напряженного молчания). По указке Томсона водитель загрузил тебя на заднее сиденье, а Шарля - в багажник. Всю дорогу ты косился на его спину голодными глазами, отчего человек съеживался, а волосы у него на затылке вставали дыбом.

В загородном доме ты упал на диван в изнеможении, съедаемый депрессивной стадией твоего расстройства, голодом и болью разбитой грудной клетки. Охотиться в таком состоянии будет невозможно. Тебе нужна помощь.

      В здании остались трое, и лишь одно сердце ещё перекачивало кровь. Стив отправился на встречу с Паж. Ляовей и Каору ещё не вернулись после расследования старой капеллы. И только Ребекка приносила прибыль своему домитору. Плюхнув Шарля на диван, Микаэль боролся с соблазном свежей крови, но борьба между собой и своими низменными желаниями не сможет длиться вечно.
      Громко шаркая по полу, словно голодный мертвец, Микаэль прошелся по зданию, в поисках хоть каких-то остатков съестного. Но куда уж? Любой здравомыслящий человек в лучшем случае даст дёру. Но если дело касается гуля Тремеров, то азарт и авантюризм имеет куда больше шансов преодолеть инстинкт самосохранения.
      Он встретил её в комнате Стива, с трудом понимая, как именно туда добрался. Она скрылась за шторой, благоразумно выключив свет, и лишь тусклое сияние ноутбука выдавало её женский силуэт. Его безумные глаза искали нечто, на что было можно отвлечься, но её аромат не оставлял ни единого шанса. Его клыки удлинились, уже предвкушая нежность трепетной девичьей шеи. Её ладонь крепко сжимала рукоять охотничьего ножа за спиной...
      -Ребекка..., - Микаэль сделал пару шагов назад, словно дистанция сможет что-то изменить, - Стив уже знакомил тебя с охотой на кровь? Шарлю нужна кровь, и немало. Приведи к нам трёх человек, из тех, кого не станут искать, а затем наблюдай. Тебе это пригодится.

Ребекка сначала хотела завозражать, а потом хмыкнула как-то странно, как будто в ней проснулось новое чувство. Вроде аппетита. Она не ушла на улицу, а села за комп что-то там набирать. А потом уже ушла на улицу, забирая с зарядки телефон. Через пару длинных-предлинных часов дверь дома открылась и Бекки провозгласила с порога: "Это мы!"

Второй частью, составляющей "мы" оказалось невзрачное низкорослое человеческое существо в черном балахоне с черепами, из-под которого сверкали выбеленные короткие волосы и веснушчатый нос. Несимпатичная девушка, практически еще подросток, с глазами потерянного для общества человека и темными кругами под ними посмотрела на Михаэля с полным отсутствием интереса. В ухе блеснул тоннель шириной в монету, а второй пирсинг болтался в ямочке подбородка.

- Это Кинг, - представила ее Ребекка, а затем шепнула. - Она из моей организации, ее не будут искать.

      "Какое прелестное дитя, - улыбнулся про себя Микаэль, в предвкушении конца своей пытки, - Бунтарство! Зов свободы! Протест! Такие люди ломают и себя, и других, чтобы стать чем-то значимым... или так и остаться ничем. Впрочем, последнюю чашу Микаэль от неё отведёт."
      -Наслышан о вас, - прихрамывая подошел поприветствовать гостей итальянец, - Вас уже ожидают, мадам.
      Конечно, это было не пальто, и, конечно, подобные манеры должны были казаться дикостью для той, что вечно встречает закрытые двери. Но играя роль мажордома, Микаэль всё таки отдавал должное уважение Кинг, ведь её жертва должна дать шанс для спокойного и безопасного будущего Капеллы ещё на сутки-другие.
      -У вас любопытное украшение. Позволите? - без тени неловкости его ладонь потянулась ближе к её щеке, хотя глаза уже с трудом выдавали зверский голод. И стоило пальцам соприкоснуться с её шеей, как ловушка захлопнулась, и мгновенным рывком ДиРэйм вторгся в чужую кровеносную систему. Обжигающая кровь полилась по пищеводу, но торопиться было некуда: раз уж предстояло забрать лишнего, то последние минуты жизни Кинг должны были наполниться таким экстазом Поцелуя, что едва ли удастся получить за всю её взрослую жизнь.

Кинг не сопротивлялась.

Ты захватил ее волю Доминированием, прокусил ее шею зубами, сковал ее тело Поцелуем. Живительная кровь устремилась в побелевшие члены, наполняя мертвое тело новым тонусом и способностью к регенерации. Маленькое сердце в тщедушном теле продолжало биться: сначала быстрее, потом медленее, медленнее, медленеее, пока не замерло. Это было волшебное, запретное чувство. Редко когда вампир Камарильи может себе позволить зайти так далеко. Но Михаэль позволил себе. И девушка позволила.

Ребекка смотрела на это действо с меняющимся выражением лица: от страстного, к напуганному, и когда ты начал разделывать опустевший труп и выжимать как тюбик - с выражением ужаса. Затем она убежала на улицу, видимо, не выдержав такой банальной смерти, напоминающей смерть свиньи на бойне номер пять.

Слабость характера.

Ты же остался в доме, где ни одно сердце больше не билось.