Хрустальная гора, или Заповедник сказок | ходы игроков | 4. Царёв дворец

Всё время, пока Звериков курил, за ним наблюдали стоявшие поодаль, у других дверей, стражники. Смотрели они на дымок весьма неодобрительно, морщили носы, но ни слова не сказали бравому лейтенанту в дорогом кафтане и лихо сдвинутой набок шапке. Немного они напоминали своим молчанием английских королевских гвардейцев. Эдик их даже не сразу заметил.
- Кто тама? - раздался из-за дверей высокий, зычный женский голос. - Коли с докладом, так заходи!

- С докладом, милейший. С докладом! - улыбнулся Эдька, и водружая на нос свои блестящие, заботливо протерные модненькие очки, вошел внутрь. - По части булатного меча, прибыл. По части лыцарского вооружения и хорошей брони! Царь-батюшка так изволил выражаться: "Приодеть его по царски!"

Лейтенант распахнул дверь и увидел за ней что-то вроде приёмной. Там перед ещё одной дверью сидела не милейший, но милейшая девица в сарафане и кокошнике, с русой косой, за столом, заваленным бумагами и гусиными перьями. В современном учреждении её бы назвали секретаршей. По лавкам густо сидели люди. Бороды их доходили до земли.
Стоило Зверикову сделать несколько шагов, как «секретарша» вскочила.
- Не пущу! - заголосила девица, закрывая собой дверь, должно быть, к министру-распорядителю. - Приём только на той неделе будет.

- Ну как дела, барышня моя разлюбезная? - Чуть приподнял брови Эдик, остро пожалев о своей сигаретке. Табаком от него наверное ароматизирует, аки от уличной урны же! За версту, если в соответствии с местными реалиями выражаться. - Да ты погоди "не пущать", сердечная! Чего раскричалась-то?

Улыбнулся по доброму лейтенант. Жвачку из кармана достал, вытряхивая себе на ладонь две подушечки.

- Видала такую невидаль клубничную? На вот! Одну тебе от всей души презентую, красавица ты моя голосистая, а вторую себе любимому возьму... - поглядел в упор на девушку Звериков, задорно стеклами очков сверкнув. - Ну как, рискнёшь угоститься?

- Пошто посул на меня наводишь? - вскинула носик девица, с любопытством покосившись на угощение. - Всё равно не пущу! Я места своего нагретого не хочу лишиться!
Очередь неодобрительно загудела, глядя на Зверикова.

- От ты какая вредная девица! - вздохнул Эдька, философически потерев свой лоб.
Вдохнул лейтенант. Выдохнул. Нахмурился эдакой печальной тенью отца Гамлета, на своём лице полненьком и миловидном, всю боль этого несчастливого мира отразив.

- Ну что ж поделать... Ну, под монастырь ты меня подводишь, хорошая моя. Придется к царю-батюшке возвращаться, а он мне того этого... голову с плеч долой и без лишних разговоров. Дело-то ведь какое? Первой государственной важности дело, вот оно что! Сорвется, так уж судьбы Отечества на кону... где уж мне тут голову сносить? Не сносить! Не сносить разлюбезная ровным счетом. Придётся на казнь в добровольно принудительном порядке возвертаться... - наставил обвинительно палец в сторону непробиваемой секретарши, произнося с театральным надрывом в голосе. В рокочущем жутковатом этом распеве. - А всё ты виновата, милейшая! Всё ты-ы-ы.

- Пусти его, Варвара, - обратился к девице один из сидевших на лаве бородачей, достал из кармана носовой платок и промокнул слезу, образовавшуюся на щеке после трагической речи лейтенанта Зверикова. - Ему ж на войну.
- На той неделе пущай приходит, - огрызнулась непрошибаемая Варвара.
- Мы, сынок, ещё с той войны сидим, - сказал Зверикову другой посетитель.
- Так он ведь по царёву распоряжению! - снова заступился за лейтенанта первый, а затем громко и с чувством высморкался.
- Тут всем распоряжается Сам, - вскинула носик секретарша.
- Ему ж царь-батюшка голову с плеч сымет, - вздохнул сочувствующий Эде старик. - Чёрствая ты и бесчувственная баба, Варвара, эх!
- Что сказал?! А ну, повтори! - завизжала секретарша в кокошнике, зло поглядев на старичка. - Стража!
Неизвестно, чем бы закончилась эта стычка, если бы дверь не распахнулась и на пороге не появился бы министр-распорядитель. Звериков сразу понял, что это он: то ли по лицу дюже хитрому и вострому, как у лисы, то ли по затейливой надписи, вышитой золотыми нитями на красном кафтане: «Министр-распорядитель». Это был высокий и худой мужчина средних лет, с хитрющими глазами, длинным острым носом и такой же длинной и острой, реденькой бородкой.
- Что за шум? - спросил он.
- Вот дружинник безродный без очереди лезет, - пожаловалась Варвара, махнув на Эдика рукой.
Взор министра обратился на лейтенанта.

Улыбнулся Эдька сытым котом, когда наконец-таки министра распорядителя воочию увидал. "Вот так штука, этот бюррократический дух всё ж существует! Дела-а-а, с первой войны люди в приёмной сидят, а вот только сейчас этого важного дядю узрели!"
Секретарше дюже строгой лейтенант наш подмигнул, произнеся для этой красавицы тихонечко:
- Ды ты не огорчайся, Варварушка. Нам ли быть в печали? На-а-а вот родимая, жвачку пожуй, - протянул секретарше коробочку заветную с жевательной резинкой, улыбаясь приветливо. Затем к министру подошел. Руку протянул для рукопожатия крепкого, удовольственно отчеканив.
- Вооот значит как оно. Прибыл я по части булатного меча, по части лыцарского вооружения или проще говоря, как Батюшка Царь изволил выражаться, прибыл я по части - "Приодеть его по царски!" На войну иду, а не в бирюльки играться. Вот Варвара наверное уже совсем разволновалась, любезница строгая, - снова к Варварушке повернулся. - Да ты не робей, милая! Всех супостатов к ногтю!

Варвара неодобрительно фыркнула, однако ж прибрала к рукам коробочку с жевательной резинкой и уселась за стол, куда-то тут же спрятав коробку, как заправские секретарши подаренную шоколадку. Старички на лавке зароптали, но после короткого министрового «цыц!» снова примолкли.
Министр-распорядитель тем временем брезгливо поглядел на протянутую для рукопожатия руку Зверикова и быстренько сложил руки за спиной, важно встав перед лейтенантом и грудь свою худую выпятив, и бородой вострой шевеля.
- И что с того? - нахмурил он брови. - Сказали тебе - приходи на той неделе.

- Увы, на той неделе не смогу прийти, министр распорядитель. Никак не смогу! - грустным таким домиком приподнял свои каштановые бровки, наш трагик Эдька.
Руку так и не пожатую за спину убрал. Уголком губы дёрнул задумчиво:
- Видите ли в чем дело, тело без головы, как вы наверное понимаете, ходить не может, любезнейший. И ваше в том числе! А ежели я сейчас возвращусь к нашему царю-батюшке и скажу ему, дескать, так и так, а мне на войну по важному заданию только на той неделе выступать придётся ибо министр-распорядитель жадничает по части обмундирования. То тю-ю-ю...

Развел руки в сторону пышненький лейтенант.

- И моему телу без головы не ходить и вашему, между прочим, тоже!

Ничуть не испугался остробородый, только глазки подозрительно прищурил, будто в правдивости Звериковской усомнившись.
- У вас этих войн семь пятниц на неделе! - возмутился министр-распорядитель. - Почему в плане её нету, вон на стене график всех войн, где там ваша? - ткнул он пальцем в какую-то малоприметную бумажку на стене. - Нету! Значит, на неё и нет ничего. Кончилось у меня всё. И царю-батюшке так передай. В том квартале приходи. Тогда и воюй. А то тебе меч булатный выдай, Бабы Яги племяшу меч булатный выдай. На всех не напасёшься!
Откуда-то издалека, с улицы донеслось протяжное «каааррр».

- Хорошо, гражданин царёвый министр, так и передам, - кивнул каштановой головой наш Эдька, ворона приметив (а скорее "прислышав-то", да-да!). - А вы уж не нервничайте так, любезный мой бюррократ. Сядьте в кабинете своём, горячего чайку попейте с молочком. Нервные клетки - они что? Они не восстанавливаются, как это вам наверняка известно, товарищ министр! Вот-вот, мотайте на ус. Ужо больно вы тут все кипяченные, будто бы прямо чайники на плите... А здоровье, оно одно, дорогие мои. Здоровье следует беречь, холить и лелеять, ох-хо-хооось...
Вздохнул лейтенант добродушный, двинувшись к окну в ленивой (будто бы ленивой, будем правдивы) расслабленности.
- Воздухом бы свежим подышать, Варвара Краса! - красавице-секретарше не забыл подмигнуть вежливый Звериков, азартненько так да лукаво чуток, смежив своё правое веко.

"...Воздухом бы подышать и Гомерыча нашего послушать, авось за кефирную валюту какой дельный совет подкинет."

- Ну, коли понял, так и ладно, - неожиданно сменил гнев на милость царёв министр-распорядитель, продолжая разговаривать с лейтенантской спиной. - А бюрократом ругаться не на-адо. Я ж при исполнении. Работа такая, денно и нощно, глаз не сомкнуть, сам понимаешь. Войны эти, туды их в качель. Тому дай, этому дай. Вот и договорились. Вот и приходи на той неделе. А я и правда пойду чайку с молочком со сгущёным вприкуску попью. Али кваску холодненького. Успокоиться надо. А то - ух какой злой!
Пока Звериков высовывался в окошко, министр к секретарше своей ласково обратился:
- Василисушка, коли племяш Бабы Яги пожалует, ты уж его не заставляй порог оббивать, пущай сразу ко мне.
- Хорошо, Кузьма Иваныч, - залебезила перед ним секретарша в кокошнике. - Только Варвара я, а не Василиса.
- Ну да, ну да, - покачал он головой, - конечно, помню.
Очередь между тем возмущённо зароптала, услышав про племяша, которому можно сразу к министру.
- Цыц! - прикрикнул на них распорядитель. - За него бабушка просила! - и он скрылся в кабинете, захлопнув дверь.
А Эдик тем временем увидел на дереве возле окна знакомого ворона, показывавшего ему уже четыре пера.

- О-ох, разоришь ты меня, Гомер Карлович, любезный мой врановый друг... - шумно вздохнул Эдька, показывая пернатому рекетиру большой палец. - Варвара Прекрасновна! - переключился на секретаршу наш Дон-Жуан. - У меня к вам два вопроса имеются, красавица моя ненаглядная...

Подмигнул строгой барышне.

- Первый вопрос, где в ваших края кефир обретается? А второй вопрос проще, как долго ещё мариновать племяша бабы Яги изволите, ммм?

Ворон-соглядатай Бабы Яги удовлетворённо кивнул и взлетел с ветки, а секретарша в кокошнике удивлённо поглядела на Зверикова, когда он к ней обратился.
- Порфирична я, но за комплимент благодарствую, - улыбнулась неожиданно Варвара. - А ты что ж, племяш Бабы Яги прямо? - она хитро прищурилась. - Али услыхал вот только что и прикинуться им удумал, а, какой? И что за кефир такой? В первый раз о нём слышу. Сюда не приходил, я бы имя такое смешное запомнила.
Из-за двери высунулась голова министра-распорядителя, который, по всей видимости, подслушивал, что творится в приёмной.
- Правда племяш? Что ж молчал, заходи, - он дверь приветливо растворил. - Гостем будешь. Марья, квасок организуй, - обратился он к своей секретарше.
- Варвара я...
- Помню, помню.
Очередь опять возмущённо загудела.
- Цыц! - замахнулась на сидящих бородачей секретарша в кокошнике, и те испуганно смолкли.

- Ну прямо дефицитный продукт выходит, милая барышня, этот самый кефир в ваших краях! - Улыбнулся добродушно Эдька, на секретаршу долгим добрым взглядом поглядев. - Что ж, пришла пора откланяться, прекрасная Варвара. Как говорится, любезная моя, честь имею!

Лихо козырнув полнотелой красавишне, лейтенант спореньким шагом направился в кабинет министра. Весело так направился, но немножечко о курении размышляя же, будем правдивы.
"Ужасная привычка, а хочу ли я её терять, будем честны сами с собой - даже не знаю! За сигареткой так славно дело обмозговать, а если с другой стороны посмотреть, дрянь это и гадость сплошная."

А Варвара Порфирична ему в ответ ласково улыбнулась на прощание - знамо ли дело, САМ племяш Бабы Яги! Это тебе не простой солдат, пришедший по царёву распоряжению за обмундированием, и не бородачи дремучие по лавках, ему и поулыбаться можно. И косу свою русую наперёд закинула секретарша, словно напоказ выставляя то ли косу свою распрекрасную, то ли то прекрасное, на что эта коса упала, сокрытое под скромным расписным сарафаном.

- Садись, племяш, - министр-распорядитель на мягкое креслице показал, стоявшее перед небольшим дубовым столом. Ни дать ни взять министерский кабинет. И ворон из-за окна, на ветке дерева напротив сидящий, внутрь заглядывает. - Ну что, меч булатный я тебе выдам. А одежонку не стану давать. Вон у тебя кафтан какой, он и сгодится. Ты ведь у нас в разведку пойдёшь, верно?
Министр присел напротив и пальцы на столе домиком сложил, своим хитрым лисьим взглядом преданно на Зверикова глядя.
- Ну, сказывай, что да как? Слышал я, вы с Пафнутием давние знакомые?
В это мгновение чудное дверь отворилась, и в кабинет впорхнула муза Порфирична с подносом, на котором стояли две кружки и внушительный графин с квасом. Она наклонилась поставить его на стол и, повинуясь силе земного притяжения, что даже здесь, на Хрустальной горе, работала, её груди вместе с ней наклонились. Звериков мог поклясться, что она нарочно с ним заигрывает, вон и взгляд её поймал из-под полуопущенных ресниц, и улыбка ему предназначалась.
- Пожалуйте, кваску нашего отведайте, - томно пригласила его Варвара к квасопитию, и только когда министр грозно на неё рукой махнул, ретировалась из кабинета.

- Ну, давние не давние, а какие ни на есть добрые знакомцы, - выдохнул Эдька устраиваясь в мягком креслице. - Славный парень этот Пафнутий, хотя и познакомились мы с ним при забавных довольно обстоятельствах...
Усмехнулся лейтенант:
- При обстоятельствах, прямо-таки дружбе не способствующих!

Ахнул Звериков, когда квасок прохладный увидел. И ещё кой-чего увидел, то самое же - женское! Теплое, пышное, в сарафане расписном сокрытое и завлекательное такое.

- ...Мда, - губы облизнул лейтенант, отвернуться себя с трудом заставляя. Вьюноша или нет, а все ж таки каждому мужчине зрелище женской груди любо, особливо если грудь ТАКАЯ, крепенькая да хорошенькая. - Чаровница, право слово чаровница!.. О чём это я? Ну так вот... Значится на добровольных началах в разведку вызвался, всё так. Меч булатный это дело, а вот по части костюма...

Оглядел себя Эдька.

- Приметен он больно! Ужо если в разведке, так надо бы мне такую вот формочку... камуфляжную бы неплохо! Или вот такую, которую во вражеском государстве носить принято. Всё ж - особое дело. Тут павлином не гоже сверкать!

Покивал министр-распорядитель, поулыбался в свою острую бороду понятливо, когда барышня с кваском отвлекла внимание нашего бравого милиционера от разговора. Языком поцокал, взглядом плотоядным девицу в кокошнике провожая.
- Хороша Маша, да не наша... - вздохнул он.
- Варвара я! - раздалось обиженное уже из-за двери.
- Знаю, знаю, - согласился министр, и дверь захлопнулась, оставляя деловых мужчин наедине за кружкой кваса.

- Ну, хорош говорить про Пафнутия, - поднял он властно ладонь. - Что ты, как бабка базарная, заладил: Пафнутий да Пафнутий. Будто нам, двум мужикам, поговорить больше не о чем. Вот о бабах, например, - министр поглядел на дверь, - а коли не о них, так о войне. Самое что ни на есть мужицкое занятие! Значится, по части костюма...
Остробородый придирчиво оглядел кафтан Зверикова.
- Да что ж тебе не нравится-то? Ты ж не в окопах сидеть будешь, чтобы солдатскую форму тебе выдавать... ишь какое слово придумал, ками... кому... тьфу ты, не выговоришь. Сразу видно, племяш. Учё-ё-ёный! А во вражеском государстве усе так ходють, выделяться не будешь. Купца из себя инозёмного выдай али ещё кого, тут уж сам соображай.
Не желал явно министр-распорядитель тратить лишние деньги из бюджета на одежду для будущего разведчика. Даже для племянника Бабы Яги.

- Ох и вымудренные же вы люди, как я погляжу! - рассердился Эдька, брови грузно нахмурив под очками. - Родину иду спасать, а тебе, министр, одёжи на меня жалко!
Брякнул Эдька по столу с укором широкой своей ладонью. К кваску ядрёному приложился, пожар непрошенных эмоций потушить желая.

- Ну добро, любезный. Тогда уж карту изволь выдать, а то несделанное дело долго длиться. Пора уж приступать! А как без карты к делу приступать? Надо бы мне понять куда двигаться. А еще конь нужен добрый, сбруя молодецкая да седло дорогое, если уж за купца себя выдавать. И про меч булатный не забудь, добрый государственник, а то негоже мне в тыл врага без оружия являться.

- Да ты не серчай, не серчай, племяш, - попытался успокоить разбушевавшегося гостя министр-распорядитель. - Одёжи для благого дела мне не жаль, токмо зачем, зачем она тебе, ежели ты сейчас самый что ни на есть вылитый купец? Смотри, - он глотнул кваску и принялся загибать пальцы, - коня мы тебе выдадим под стать купеческому - раз. Царь грамоту подпишет, в которой говорится, что ты купец - два, - загнулся второй длинный палец. - И про меч не забудем, куда ж без него - да на войну-то? Это три, - он загнул третий палец и показал Зверикову все три растопыренных пальца вместе. - А карта тебе незачем. Поедешь по дороге прямо до их столицы, и всех делов-то. Нету у нас карты. Нельзя им доверять, понимаешь, а тем более накануне войны. А если завтра посередь дороги лес вырастет? Или дорога не в ту сторону повернёт? Но прямому пути можно верить - он ещё ни разу не менялся. Завтра на рассвете по нему и выступишь.

И то верно. Лейтенант вдруг вспомнил, что ему ответил бородатый учёный про карту, когда он получал задание от начальства.
- Зачем она вам? - объяснял Зверикову консультант, доктор каких-то наук. - Хрустальная гора может измениться. Ведь она всё время разная. Наш институт уже два года исследует одну-единственную полянку, и ни разу ещё мы не находили её такой же.

Побаловавшись вволю кваском, министр дёрнул за верёвку, и в приёмной звякнул колокольчик.
- Сего молодца, - кивнул министр-распорядитель на Зверикова вошедшей секретарше в кокошнике, - приобуть и меч булатный из дефициту выдать, а после ужином накормить да спать уложить.
- Постараемся. Уж мы постараемся, - порумяневшая секретарша повела Зверикова за собой...

- Вот спасибо тебе, любезный! - кивнул головой Эдька, протягивая министру руку для рукопожатия. - Вот уважил, любезный бюррократ, ответил на вопросы и злиться вроде и не за что. Ну добро, прав. Пойду я тогда: а то языком и до самого заката могу чесать, а дело не делается... Получу меч, отдохну как следует, а завтра в путь!

Улыбнулся Варваре приятненько младший лейтенант, к белой ручке возжелав губами приложиться. Бровью двинул аки кот - желаешь, Варвара ласки, али нет?
- Красавищна! Как есть лыбедица!