Огни Большого Метро | ходы игроков | |Валентин Оболенский|"Пепел веры"

 
DungeonMaster Fixus
21.06.2017 22:24
  =  
Станция метро Беляево. Края платформы со стороны Новых Черемушек.
13:43-18.02.62 по исчислению Профсоюзной Республики

Тин вышагивал по рельсам особой, вырабатывающейся еще у нового поколения походкой. Особая расстановка ног, не сильно отличающаяся от принятой еще давным-давно, делала передвижение по рельсам и шпалам чуть эффективнее, чем у предков. Возможно, если люди еще долго не вылезут из метро, ноги местных жителей начнут перестраиваться под эти самые рельсы. Хотя, есть же уже эти... морлоки. Но сказать о них точно Тин не мог- не видел.
Кап-кап. Взгляд наверх, кружок фонаря открыл взору потолок тоннеля, изрисованный сетью мелких трещин и поросший серо-зеленой плесенью. Кап. Нет, не долго человечеству в метро осталось. А уж негативно или позитивно ли окрашивать этот факт - еще не ясно. Время покажет.
По ногами хрустел мусор - песок, деревянная трухлявая щепа, слипшиеся остатки чьих-то одежд, крысиные кости. Крыс давали во время чумы - когда народ начал толпиться, пытаться сбежать туда, выше по ветке- а посты соседей стояли непреклонные и безжалостно жгли их.
Тут до сих пор как будто пахнет гарью. Если закрыть глаза, остановиться и очистить голову- можно почувствовать, как в ноздри залетает сладковатый аромат жаренного мяса с неприятной ноткой паленных волос. Это были люди, зараженные. Это были Те самые люди, что пустили в свои души крыс, а те принесли к ним чуму. Да, наверное, Господь выбрал именно крыс.
А вот и станция. Появляется из мрака так неожиданно, не то что живые. Те, стоит лишь подойти на некоторое расстояние, встретят тебя сначала светом костра, затем постом- а там ты уже идешь к еще кострам, к людям, к жизни. Тут же ты просто подходишь к платформе, поднимаешься по покрытой гарью металлической лесенке и оказываешься в выжженном царстве мертвых. Пепел, редкие обугленные доски, сплавившийся пластик, иногда - покрытые слоем пепла и гари гильзы и некоторые другие металлические предметы, пользы от которых сейчас мало. И кости. Много костей. Человеческие, крысиные. Но может, тут это одно и то же?
Во всяком случае, на все воля Творца. Они поплатились за свои грехи, за ересь, за безбожие. И за богохульство. Тин поднял взгляд на одну из колон и будто бы снова увидел там здоровенный деревянный крест с окровавленным телом. Но сейчас там лишь гарь и пепел. Пепел и гарь. И несмотря на пустоту вместо станции, Тин все приходит и приходит сюда. Обходит обгорелые кирпичи, которые когда-то были подпорками для ножки стола в одном из домов, перешагивает через детский череп несколько неправильной формы (У Калинковых родилась девочка с гидроцефалией), обходит небольшую воронку, образовавшуюся от падения неизвестного тяжелого предмета и выходит на центр платформы. Вот она, родина. Оскверненная и очищенная. Отмоленная.
Он приходил сюда за частичкой прошлого, но взамен отдавал пустой станции часть своего настоящего - в виде времени, проведенном в молитвах за упокой грешных душ местных жителей. Вот и сейчас он пришел за этим, исполнить свой долг, на прощание. Скоро он снова уходит в дальний путь, с караваном из Республики, к востоку метро, к злосчастному и грешному Вавилону, а оттуда к Электре, обители трудового населения.
За годы складывается такое ощущение, что на пустых станциях Бог слышит нас лучше. Что пустая платформа, не застроенные арки и тишина многократно усиливают эти выкрики о помощи, которые ежедневно отправляют Ему люди. Значит ли это, что ему стоит попросить благословения на дальний и опасный путь? Или же эта пустая людская обитель так и должна остаться домом скорби и прощения?
Так пусто тут.
Когда Тин закончил, напитав себя осколками прошлого, а пустые залы станции - молитвами, он заметил кое-что, что его очень заинтересовало. Чего не было ранее, когда он тут был дня четыре назад. Это были гильзы. Нет, не те, старые, усыпанные пеплом и костями. Это были новые, слегка блестящие в свете фонаря гильзы от пистолетного патрона, в количестве трех штук, они лежали рядом с колонной. Подойдя ближе, к краю платформы, Тин так же заметил чужие следы на путях (в этом ему помог многочисленный мусор) и пятна влаги на пепле. Эта была темная, практически коричневая из-за смешения с гарью кровь.
Здесь кто-то был. И он шел в сторону Коньково.
1

Тин вышагивал по рельсам, и считал про себя мягкие, уверенные шаги. Сколько он уже так прошёл? Сколько он уже здесь проходил? Казалось, он наматывает тут уже не первый километр, и что нога его так легко и удобно ступает по рельсам не от того, что парень выработал в себе, как и многие другие, особый стиль ходьбы, походку нового поколения, а потому, что вытоптал себе дорогу, на свою родину, и сейчас шагал след в след, со своим старым следам, вытоптанным в грязи старого туннеля. Он всё считал и считал про себя, счёт помогает не потерять счёт времени, не потеряться в своих мыслях, помогает отвлечься от чего-то тягучего, чего-то тяжёлого и чужого, что притаилось в тяни, и норовит залезть в голову, как только ты остаёшься наедине с собой. Это ощущение было знакомо молодому человеку не понаслышке.
Кап-кап. Вздёрнутая вверх голова, и смазанный, жёлтый свет фонаря выцедил у тьмы ещё один кусок окружения, погрузив в тьму всё ниже лодыжек мужчины, но вырвав из мрака свод тоннеля. Тот, под давлением времени, и жаждущих жизни побегов, покрылся узором, испещрён язвами-трещинами. Те были покрыты грязно-зелёного, почти, что цвета бутылочного стекла, мхом. Оттуда стекала вода, как кровь течёт из ран. Земля была отравлена и изранена людьми. Но, как и любая рана, рана нанесённая людьми стала заживать, сейчас, и этот тоннель вскоре схлопнеться, и всё, с течением лет, вернётся на круги своя. Люди выйдут на поверхность, цикл замкнётся. К добру то, или к худу – не важно. На всё воля божья.
Счёт окончился, и он остановился, подняв взгляд, а вместе с ним и тяжёлый фонарь, выше, озарив светом опустевшую, покрытую слоем пепла и гари, станцию. Он начал молебен. Счёт повторился вновь, но, теперь, короче. До 221. Про себя. Ровно столько требовалось для того, чтобы обогнув обратившиеся в прах и труху скелеты зданий, останки людей, поражённых болезнью как телом, так и душёй, и дойти до того самого места – чуть покосившейся плиты, напротив которой, своды станции образовывали небольшую арку. Он старался не останавливаться, постоянно держать голову чем-то занятой, чтобы не прислушиваться к темноте, к шёпоту внутри. Просто молиться, не думать. Не принюхиваться к густому, затхлому, будоражащему нутро и заставляющему ноздри засвербеть, запаху сожженных в очищающем пламени людей. Заполнить пустоту в животе, и пустоту там, где отбивала безумный ритм сердце, хвалой Господу нашему, и Сыну его, и Святому духу. Не дать перед глазами встать телу, прибитому к кресту, с кожей бледной, взором затуманенным, телом истощённым и таким маленьким, если взять его на руки. Не дать ярости заполнить твой ум. Просто поставить фонарь рядом, чтобы он освещал силуэт багрового креста на стене. Встать на колени, смахнув с пола верхний слой грязи. Поправить обноски, что с гордостью, перед другими, зовёшь своим церковным одеянием. Зажав крестик безымянным пальцем и мизинцем, а сверху тех прижать большим, быстро перекреститься. Прочитать первые строки. Вокруг тихо разносятся слова, льющихся, так легко и привычно. «Господи помилуй» - 3 раза. Зачем так? Неважно. Чтение шло дальше, он всё повторял и повторял. «Аминь»- сказал он, ещё раз перекрестившись, а потом – 12 раз «Господи помилуй». 3 поклона. Потом начинается заупокойная молитва. Вспомнить каждого. В лицо. Пускай больно. Пускай тяжело, Пускай ярость, и отвращение, вначале захлёстывают тебя, потом обида, печаль, и чувства вины жгут душу, пускай страх сжимает тебя, и нечто скручивает живот в узел – ты выдержишь. Понять, простить, отпустить. Перекреститься. В последний раз. Двумя пальцами. Это всегда так злило отца, но, так как встать с постели он не мог, он просто чем-то бросался в сына, или отпускал пару нотаций на тему того, что малец всё делает не правильно. А вале то только и было нужно, про себя он смеялся. И сейчас смеётся, горько, вспоминая, откуда взялась эта паршивая привычка. Встав с пола, и подняв фонарь, он отряхнулся и распрямился. Тут, нечто сверкнула. Не крестик на руке. Нечто в дали. У колоны валялось три простых гильзы. Блестящих. Новеньких. Опасливо оглянувшись, и по привычке выхватив нож, он медленно стал к тем подбираться, рывками. Подойдя ближе, он присел, ковырнул одну из гильз лезвием, перевернув её. Потом, осторожно взял в руки. Глаза скользнули ниже, на пути. Там были следы. И даже не выцветшее пятно крови. Здесь кто-то был. И шёл он в сторону Коньково. Это насторожило мужчину. Кому могла понадобиться заброшенная станция? Тем более, если тебя ранило? Этот вопрос волновал мужчину. Кто-то раненый отправился в столь опасное место… Тин молча встал, и пошёл по путям в сторону Коньково.
2

DungeonMaster Fixus
22.06.2017 22:35
  =  
Неужели придется молиться за еще одну неупокоенную душу? Неужели кого-то еще проглотило темное чрево этого страшного мира, этого страшного места? Но нет, нельзя хоронить так равно этого человека. Нельзя начать молиться за него. Пусть даже он величайший грешник, пусть даже он не лучше жителей этой станции.
Тин шел и шел. Он видел эти следы, отпечатывающиеся на разнообразном мусоре. Вот тут чуть чище и следа нет, а тут он снова появляется на куче тряпья с кусками сгнивающей крысиной шкуры. Крысы... надо упокоить свою ярость. Просто идти вперед. Человеку может понадобиться помощь. Человек может быть мертв, съеден, зол и безумен. Здесь, в этой геене, здесь все бывает.
А вот и кровь. Еще пятно. Здесь же, недалеко- пустой шприц-тюбик. Промедол. Редкое обезболивающее, наркотическое. На станциях Республики такой шприц стоит не меньше рожка-двух. А это значит от заменяет некоторым неделю сытой жизни. Кто бы ты ни был, незнакомец, ты не нуждаешься в патронах. Хотя, та же найденная им гильза была типичной 9-миллиметровкой.
Тин выхватывал фонарем то рельсы, то тюбинги, то трещины, то мусор. Тоннель был пуст, легкие сквозняки бродили по нему, не принося свежести, лишь прохладу и сладковатый запах. Чем ближе, тем четче. Нашел. Тин выхватил фонарем тушу крысы. Большая, жирная, в метр длинной, в размозженным черепом. Похоже, для незнакомца она не была серьезным противником.
Тин уже достаточно прилично ушел от станции. Он прошел половину пути до Коньково, а следы все тянулись и тянулись... может, незнакомец жив? Тюбинги, рельсы, старые электрощитки, арка с дверью. Но вдруг... следы оборвались. Тин прошел еще с десяток метров, осмотрел мусор и грязь- ничего. Тут обязательно бы остались следы.
И тогда он навел фонар на ту самую дверь. Какая-то метросбойка. Техническое помещение, старая металлическая дверь когда-то была покрыта зеленоватой краской, которая теперь растрескалась, уступила место ржавчине и... крови.
След от крови. Похоже, незнакомец там. Он молчал. Не звал на помощь. Не стрелял. Что, если он уже мертв? И один ли он внутри?
3

Хмурясь и разрубая мрак пред собой мягким, тусклым лучом света, он шагал без остановки, аккуратно ставя ногу и делая лёгкое движение. Тяжёлые мысли одолевали его, и он, тяжело дышал. Сопел, пытаясь подавить рвущееся волнение. Или же, скорее, теплящуюся надежду на то, что раненый несчастный до сих пор жив. Просто отбросил мысль, как пустой фантик от конфеты выбрасывали его предки. Он быстро перекрестился, увидев новый окровавленный след, но, внутри, подобрался и обрадовался, поняв, что вышел на чёткий след. Он набирал ход, с каждой секундой всё быстрее шагая по шпалам. Нога легко ложилась в след, там, где не так давно прошёл незнакомец. Жаль, что он не умел по изменению ширины шага и нажима, как матёрые жители туннелей, определять разницу в росте, весе и опыте между собой и тем, кому принадлежали следы. Кажется, такие фокусы проворачивали следопыты, но к их числе священник не смел себя отнести, так, рядовой путник.

Смотря на тёмно-багровые пятна, обнажавшие в дорожном мусоре всю ту гниль, остатки ереси и прошлых прохожих, он всё чаще думал, а что же произошло с тем бедолагой, что оставил за собой след алых капель. Всё ли с ним хорошо? Или он давно мёртв? Или то, что найдёт юноша в конце пути, больше не человек?.. Но, на такие размышления было не так уж и много времени. Нужно было спешить. Вот, луч фонаря вылепил из тьмы очертания новых следов, а вместе с ними, пустой шприц-тюбик промедола. Про себя парень присвистнул, подумав о том, на что мог бы такой променять, полный, конечно же, где-нибудь на станциях Республики. Нда, одним-двумя рожками дело бы точно не обошлось. Но с этим дорогим наркотикам, в голову к пастырю закрался другой, волнующий вопрос: какого хера?! Как владелец такой дорогой вещи мог оказаться здесь7 Что он искал? Что его ранило?.. И что может быть у такого человека при себе? Очень опасные вопросы, о которых, если хочешь жить дольше, лучше не думать.

В разуме его, воспалённом и разгорячённом находкой, всплывали всё новые и новые детали. 9-мм патроны. Очень интересно. Очень. Следующей большой находкой для путника был труп крысы. Жирная, плешивая тварь. Здоровенная и злобная, метр длинной, а если считать от кончика хвоста до мерзкой хари, быть может, и того больше. Благо, морду животного скрашивал разможжёный чем-то тяжёлым череп. Одним резким, мощным ударом. Про себя, Тин стал уважать незнакомца, особенно радовала его это мерзкая дрянь. Хорошо сработано. Пускай и грязно. На устах его заиграла робкая улыбка, полная надежд и жажды первооткрывателя. Теперь найти этого бедолагу было делом чести. Теперь мужчина шагал настолько быстро, насколько мог, а мусор шуршал у него под ногами. И в какой-то миг… он упустил след. Его не было. Он просто исчез вдруг, не только следы, но и пятна крови. Пройдя добрую половину пути до проклятой станции, неужели, он сделал это впустую7 Что же случилось? Куда исчез незнакомец? Вернувшись назад, он прошёл путь ещё раз. Тот резко сворачивал в какой-то момент, быть может, потому юноша того не заметил. След крови вёл к старой, облупленной двери. Когда цветущая зеленью, сейчас та была обшарпана и переживала свои не лучшие годы. Лишь грязные следы крови скрашивали её палитру, а тишина внутри, за этим входом в неизвестность, лишь нагнетала атмосферу. Освободив клинок из ноже, он привалился спиной к стене рядом с дверью, и просунув лезвие в дверной проём, чуть приоткрыл дверцу.

- Есть там кто?- прозвучал чуть взволнованный голос парня.
4

DungeonMaster Fixus
24.06.2017 00:54
  =  
Тяжелые мысли, окрашиваемые редкими подругами в виде быстрорастворяющихся мыслей светлых, начали из головы вытекать прямо на рельсы. Заставил их это сделать скрип несчастной двери.В щель ничего не видно- темнота. Значит, фонаря у того раненного нет, хотя это бы Тин и пораньше увидел.
Вопрос. В ответ- сквозняки, скрип и молчание. Неужели мертв? Его там нет? Потерял сознание? Толкнув дверь лезвием, Тин аккуратно заглянул в помещение, просунув туда свой фонарь. Маслянистый белый свет подтвердил худшие (хорошо, не самые) опасения.
Мертв. рана выдавила из этого человека жизнь.
Само помещение было прямоугольником бетона пять на семь, со стенами в трещинах и плесневой поросли, слева от входа, в углу, стоял какой-то ржавый полуразваленный агрегат, большей частью растащенный жителями на металл еще много лет назад. Впереди же, у стены - с одной стороны решетчатая дверь, ведущая в узкий коридор, залитый зеленым светом от флуоресцентных грубов. С другой- две ржавые же трубы, одна над другой, нижняя дырявая, обе в стену. Как раз между тем местом, где их поглощал бетон, и решеткой, сидел труп. Или лежал, опираясь на стену?
Это был, похоже, юноша, однако от его лица мало что осталось- его подъели мерзкие крысы, от чего на Тина смотрел череп с кусками плоти и кожи на макушке и щеках. Судя по следу крови на стене, ударился он сильно. От глаз осталось два кровавых сгустка.
Судя по легко запаху, трупу день, не более. На нем штаны оливкового цвета с двумя карманами на бедрах, одна штанина изрядно погрызена вместе с ногой (тут нужна крыса побольше). Куртка была необычной- стоячий невысокий воротник с серебряной полосой, два ряда серебряных же пуговиц, две полосы такого же цвета на каждом рукаве, сама темно-зеленая (примерно под цвет штанов), ткань хорошая, на левом борту, у сердца- рванные нитки торчат, видать нашивка была. Пуговицы были расстегнуты, под ними- серая футболка со стершимся рисунком. На ногах - лишь один ботинок (на целой ноге), зато добротный, черная берца. А вот вторая нога совсем голая, бледные пальцы со стриженными ногтями. парень, видать, не из бедных. Рядом нашелся и серый рюкзак. На нем лежал пистолет. Навороченный. С глушителем.
Господи Боже...
Отредактировано 24.06.2017 в 00:55
5

Здесь было сыро и темно. Лишь темнота гуляла по тоннелю, порой, своим пронзительным воем, и запахом застаревшей гнили со сквозняком, врываясь в небольшие закутки метро, как это техническое помещение. Узкий, тусклый луч света пронзал мрак, и освещал замкнутую комнатушку, в которой дожил свои последние минуты несчастный, по чьим следам шёл Валя. И сам он был готов вот-вот подохнуть. От сердечного приступа, так как то, что предстало перед его глазами, заставило бы занервничать кого угодно

- Господи Боже…- невольно перешёл он на разговорный русский язык, выразив во всех красках, каких умел, сложившуюся ситуацию, и за секунду, а может две, этого быстрого перемывания и упоминания всего, на чём свет стоит, и что на этом свете есть, он сдулся, просто выдохшись. А потом мрачно кашлянул. По виску стекла капля пота, оставляя на запылённой грязной коже светлую полоску. Потом вторую. Третью. Тин вспотел как мышь. Его штормило. Быстро оглянувшись назад, он резким движением прикрыл дверь. Спохватившись, он быстро смотал с руки ту часть тряпья, что покрывали его ладони и служили подобием перчаток. Этим тряпьём, когда-то светло-серого, теперь грязно, земельно-коричневого, ближе к багровому, цвета, и одним слоем намотал на нос фонаря, так, что теперь свет его маленького друга стал совсем уж неразличим. На то он, по крайней мере надеялся, оставив чуть замотанный фонарь на полу, выйдя из комнатушки, посмотрев на прикрытую дверь, и вновь зайдя внутрь. Проблему со светом, а точнее, с заметностью двери на общем фоне, это хоть как-то должно было решить. О крови на ней он сейчас не думал. Как и странных звуков, что теперь может издавать эта комната, поглощенная мглой. Наоборот, такие нехорошие шорохи и странные отзвуки любого здравомыслящего человека в метро должны насторожить, как минимум, пускай и заинтересовав. Но, времени себе чуть-чуть он выиграет. А того мужчине и было нужно.

Что он имел, всё же, прейдя сюда? Труп. Опрятный, чуть подпортившийся, выглядящий незнакомо и слишком ровно для такого захолустья. Оливковые штаны, подпорченные, куртка, скорее всего, какой-то группировки, без опознавательных знаков, нитки торчат – кто-то сорвал нашивку. Может, сам парень? Проверить его руки надо будет, как только священник отгонит и раздавить большинство крыс. Мелкие твари уже изъели морду бедняги, от чего та превратилась в месиво. Что ещё? Футболка. Ботинок, хороший такой. Где второй? Потерял? Снял? Сняли? Содрали? Да, содрали. Вон как штанина изорвана, солидного кусищи нет. Может, он у той мёртвой крысы в пасти? Нужно проверить на обратном пути. Рюкзак. Пистолет. Хороший пистолет. Дорогой. С глушителем. Какой из этого вывод?..

- Прости меня, господи, грешного…- перекрестился он, подумав про себя, что совсем ёбнулся, когда решил осмотреть тело, личное имущество пострадавшего, портом раздеть его, напялить на себя его вещички, а труп укрыть своим старым тряпьём, как саваном, прижав края одеяния камнем, чтоб не сорвало. Стоило бы ещё написать записку, что он спешил, а потому не смог погрести его, а потому, приносит товарищам почившего извинения. Вещи, как и этот труп, будут искать. И когда найдут, то найдут на Тине. А он что? Будут ли его, проходимца, спрашивать? Не-ет, что он, не знал своего брата? Скрутят, отделают, предложат присесть с ними, возможно, на бутылку, а потом уже будут интересоваться, кто такой, чем живёшь и какого хрена у тебя вещички нашего кореша. Хорошо, если не грохнут сразу, без разбирательств.
Отредактировано 24.06.2017 в 17:17
6

DungeonMaster Fixus
24.06.2017 18:48
  =  
Как же ты здесь оказался, парень? Как человека с таким дорогим оружием и одеждой занесло в эти края? Хорошо, пусть он из банды - это, в целом, объясняет почему он мог сбежать в тоннели - дружки решили шлепнуть или нечто вроде того. Не зря же он снял нашивку, символически отказываясь от братства с ними? Скорее всего, их компашка базировалась на Профсоюзной Республике- а где еще обитать таким солидным гражданам? Правда, там он их тоже не видел...
Но, так или иначе, он мертв. Прости господи, но мертвый еще можешь помочь живому, а вот наоборот не очень получается вот уже как две тысячи лет. Так этот шаг- просто еще одно средство, чтобы преодолеть испытания, которые Господь послал людям в виде метро и его опасностей.
Раздавив одну-единсвтенную крысы, копошащуюся под телом мертвеца, Тин начал осмотр. Первым делом- рюкзак. Обычный черный рюкзак с двумя лямками и одним доп.карманом. Пустым. Добротный, неповрежденный. Внутри у нас...эм... сменная одежда покойного - рубашка в полоску, джинсы. Все неплохое, чистое. Стеклянная банка с этикеткой "свинина тушенная" производства Волгоградского Проспекта, интересно. Далее самое странное.
Здоровый и тяжелый мешок. А что же в нем? Жетоны. Самые настоящие жетоны метро. Те, которыми когда-то оплачивали проезд на скоростных поездах, как старики рассказывали. Но зачем они понадобились кому-то сейчас? Когда нет уже давно ни поездов, ни этих, как их там, кондукторов. Кроме того, в мешке так же была маленькая полоска картона с непонятными буквами и пиктограммой - несколько точек в разных местах квадрата.
Ладно, тут понятно, что ничего непонятно. Далее, одежда... куртка была более менее целой, как и футболка. Хотя, и то и другое на Тине будет висеть как на шпале. В брюках смысла нет, ибо ясно что тут... ботинок забрать можно, но пока пользы тоже не особо...
Теперь надо позаботиться о нем. Тин положил его на пол, заметив, что задняя станка черепа практически отсутствует, а кусочки кости покрывают стену вместе с пятном крови. Теперь саван - или, если говорить честнее, тряпье Валентина, уложенное на труп. Хватило впритык, но хотя бы что-то. Теперь камни- вот их маловато. Удалось придавить лишь половину и записку. Конечно, можно еще походить здесь и поискать...
7

Недолго думая, Тин собрал всю добычу парня, после чего, недолго думая, накинул на себя его куртку и застегнул. Да, великовато, но, свобода в движении, часто, были именно тем, что нужно в метро. К тому же, зачем пропадать вещи? Всё остальное он бережно сложил в здоровенную сумку недавно почившего, до этого, осмотрев наполнение. Жетоны метро. Если их кто-то да зачем-то с собой нёс, значит, оно ему было нужно, ровно, как и странная картонка с символами. Дураков в метро не сказать, чтобы много, а богатые дураки с серьёзным снаряжением – так вообще мифический зверь, ровно, как и то же племя, но носящее с собой разный хлам. Говорят, конечно, что получив десяток, или два рожков, человек начинает вести себя странно, вульгарно, знаете, как говорил отце Вали, как бы то двусмысленно не звучало, патроны бьют в голову, и он начинает сорить ими, как только чувствует достаток. Но, к этому парню, судя по вещам, в которые тот был одет, и оборудованию, к таким вряд ли относился.

Пистолет он схоронил у себя, за пазухой, предварительно, решив проверить боезапаса, его работоспособность, а так же попытаться скрутить глушитель, в душе молясь, чтобы прошлый хозяин бережно следил за своим оружием. После того, как вся добыча была собрана, наконец, Тин встал на колени, перед трупом юноши, и стал молиться. Он вознёс молитву Богу, помолился за упокой души несчастного и за счастье ему в лучшем мире, помолился за родных и товарищей благодетеля, помолился и за себя, попутно попросив прощение, что не смог упокоить тело как следует, и что забирает его вещи. После этого, смотав с фонаря ткань обратно на руку, он решил ещё раз, внимательней обыскать комнату, а, если нечего не найдёт, отправиться восвояси.
8

DungeonMaster Fixus
26.06.2017 17:52
  =  
Какая она странная, куртка с чужого плеча. Большеватая, но удобная, холодная, но греющая душу. Куртка мертвеца... главное чтобы такая же участь не постигла, боже упаси. Помереть непонятно где, далеко, очевидно, от дома, одному, жутко так... мерзко. Всего лишь физическая оболочка, а не охота так.
Пистолет был боеспособен. Снят с предохранителя, заряжен (пять патронов в магазине, один в патроннике), все вроде работает, ржавчины нет. Разве что пыль немного села на затвор, но вроде ничего страшного... глушитель, к счастью, снимался. Правда, ствол тогда становился совсем короткий.
Помолившись, Тин начал осмотр этой комнаты и ничего нового-интересного в ней не нашел. Зато коридор, перекрытый решеткой, освещенный зелеными грибами, вот он да, был интересен. Беглый осмотр фонарем через решетку дал понять, что ведет он в параллельный тоннель. Ничего странного, но перпендикулярно коридору имелся дверной проем, заваленный кучей камней. Похоже, что-то обвалилось, но самое главное, что там были камни. И, возможно, что-то интересное.
9

Глаз Тина зацепился за проход в освещённом зелёными грибами. С одной стороны, правило выживания в метро гласило, что не следует совать свои конечности в такие дыры, в назначении которых ты не уверен и не знаешь, что внутри. Это правило было универсальным и могло помочь во многих жизненных ситуациях, даже порой в общении с другими людьми. Но, с другой же стороны, те же правила говорили, что, в теории, если награда окупает усилия более чем в три раза, то, стоит рискнуть и действовать, пускай и осторожно, но, в слепую. А потому, Тин был склонен проникнуть в тоннель заинтересовавший ему и попытаться понять, что же в нём было такого особенного. Дело так же было и в том, что юноша, с чьего плеча была снята Валентином ранее куртку, вряд ли просто так пришёл в такое место, ради пустой, никому не нужной комнаты и рисковал своей жизни. Здесь что-то должно быть, а если не здесь, то в сыром, полном зелёного, матового света, туннеле, та точно.
10

DungeonMaster Fixus
31.07.2017 19:44
  =  
Как бы та ни было, совать свои конечности, тушку туда просунуть хотелось - ведь там наверняка что-то есть! И даже страх и решетки ржавые нам не преграда! Вот только все равно, что же делать?
И так ли это безопасно, чтобы рисковать?
Решетка была реально ржавой и не хотела открываться. Валя осмотрел ее, дернул еще раз - двинулась. Потом еще, еще и еще - открыл. Внутри был обычных технический коридорчик, переход к параллельному тоннелю. Грибы, растущие в каком-то гнилье на полу, идущая труба по стене труба, завал - конкретный. Пространства в комнате не осталось почти, только возле потолка чуток. Все остальное завалено кусками бетона с вкраплениями земли.
11

Для того, чтобы хоть что-то сделать с проржавевшей железякой потребовались не дюжие усилия, по крайней мере, в глаза самого Вали, всё то время, что он провозился с решёткой показались вечностью. Он то и дело поглядывал за плечо, проверял, не привлекла ли его возня кого, а потом, продолжал резкие рывки, подёргивания и толчки не были панацей в данном случае. В такие моменты парень сетовал на отсутствие регулярной кормёжки и своё слабое, в принципе, тельце. Надо было уделять больше внимания и времени тренировкам, больше сил и усердия наращиванию массы. Был бы здоровенным, аки старая бочка, и толстым, как кордон – то не пришлось бы возиться сорок лет со входом в заветный тоннель. Наконец, войдя в помещение, он решил внимательно изучить пол под собой, подрыхлил его ножичком, потыкал, срезал рассмотрел гриб, если то было в его силах и возможностях, сам осмотрелся, благо, было тесно тут и уютно, а потому, глаза быстро всё обежали. В планах у Тина было осмотреть верхушку завала, попытаться посмотреть, не спрятано ли там чего, а потом, прощупать трубу, аккуратно простучать её на предмет чего интересного. Всё должно было быть исследовано. Хотя… от простукивания трубы, во избежание шума, тот отказался.
12

DungeonMaster Fixus
05.08.2017 00:05
  =  
Потыкав ножичком пол, Валя убедился что это был слой прогнивших бумажек, мелких деревяшек и крысиных трупов вперемешку со всяким техногенным мусором, например детской пеленкой наверное двадцатилетней давности и прочих пугающих прелестей. Грибочек оказался обычным грибком с люминесценцией - таких сейчас в метро полно.
Завал тоже не порадовал - сверху не было абсолютно ничего, беглый осмотр ничего не дал. Так, пара ржавых железок, земля и бетонные глыбы
13

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.