Morgon Dawn: Better Times | ходы игроков | ЭПИЛОГ

Учпочмак

После того, как праздник отгремел, ты глядишь в космическую темноту из каюты "Буревестника". Твои глаза, подобно космосу, непроницаемо темны. Что было с тобой и что будет?

КоГорн

Кают-компания гудит и качается от воинской песни и алкоголя. Моргоны поют про огонь. Твой взгляд падает на незнакомого солдата и по телу пробегает дрожь: брат! Но сердце унимается и, проморгавшись, ты понимаешь, что принял живого за мертвеца. Подхватываешь куплет, но не в такт. Мысли уносятся далеко. Буркнув что-то товарищам, выпутываешься из общего рычания и качания в голо-огнях и дыму. Тебе нужно подумать о новой жизни.

Бейчмо

Подобно изваянию, возвышаешься над лежащей на полу каюты механизированной бронёй. Она тяжела - кто бы знал, как. Но это судьба. Или? Отстукиваешь ногтем боевой марш в задумчивости. Налил ещё. Отставил в сторону. Потёр глаза.

Жрун

На следующий день после торжеств, зарядившись профилактическими стимуляторами, знакомишься с медицинскими логами корабля. Бодрая песня сама просится быть насвистаной. Тишина отсеков располагает к вниманию и научному творчеству. Радость победы гонит дурные мысли прочь.

Вздрыжъ

Ты всегда любил медитацию и соскальзывал в неё так же легко, как профессиональный фигурист выплывает на лёд. Сегодня, однако, всё не то и всё не так - пьяные крики товарищей раздражают, голографические фильмы о сознаниях ксенофауны скучны, а гимнастика-йода не расслабляет тело.

Пусто в душе. Отняли у КоГорна последнюю радость: на трупе королевы потоптаться. Победа? Победа. Но нет в ней триумфа. Война — жизнь моргона. В особенности, познавшего дао. Без неё нет покоя. Привыкшему стрелять нет мира в обыденности. Нет любви. Нет места. Пил спирт КоГорн, тянул горькую влагу неторопливо. И плескалось в глубине его глаз осознание: конец.

Опустошил стопку. Наполнил. На незнакомца посмотрел. Брат? Пробежал по спине холодок: брат. На Бейчмо посмотрел. Скала и сталь, что может быть ближе? Брат. На Учпочмака зенки перевёл. Командир. Знаменосец. Герой. Брат. На Жруна. Приёмный. Но брат. На Вздрыжа. Следит. Старший брат. И все здесь братья. И те, кто на Ультиме-Зиксе остались — братья. И на Моргонисе. Вылил спирт в себя. За братьев.

Только всё не то. Нет покоя в душе. Прорвался нарыв. Был у КоГорна брат. Один. Настоящий. Но кончился. Потерялся. Вырос. Нашёлся. Изменился. Против командира пошёл. Убил себя, значит.

Стопка за стопкой исчезала в глотке КоГорна. Но не хмелел моргон. Не помогала брага. Не забыть. Как ни пытайся.

Бейчмо хорошо отметил Победу. Сначала в кругу боевых товарищей под началом героического командира Учпочмака. Вспомнили каждого, кто не вернулся из боя. Сначала из Ю-пиньской Кампании, потом с Арахиса, затем уже с Ультимы Зикс. За каждого выпили стоя, не чокаясь, понимая, что живые обязаны мертвым своими жизнями.
Потом брутанк отправился к другим своим товарищам - Монгролу и Поревайко. Помянули Урюка, который пал смертью храбрых, помянули прочих моргонов. Печали и радости были в эти минуты вместе.
Уже потом, оказавшись наедине с собой, пришли Мысли. Они рвались наружу, словно нарыв, томили душу, тянули и не отпускали разум бойца.
Он вновь пил, уже один, напевая про "радость, со слезами на глазах". Перед глазами плыла гражданская служба, мама и те ребята, мальчишки, которым он обещал.
В какой-то миг хватанул кулаком по столу, да так, что стальной лист пополам смяло. Поднялся на ноги, пьяный в дымину, но крепко стоящий на ногах, словно памятник Вождю на Красной Площади. И отправился в спортзал.
Мысли можно воплотить в Действия. Умелыми руками сконструировать новые тренажеры, которые буду еще эффективнее помогать ребятам. Он им должен. Он поможет им всем.

Что было? Что будет? Картины того и другого стоят перед темными, как космос, глазами, словно происходят здесь и сейчас.
...
- Я боевой офицер! - Грохочет Учпочмак, саданув по пластальному столу офицера по кадрам. Вмятина остается внушительная. - Брал Ультиму-Зикс! Посмотри в свои бумажки!
- Все верно. - Спокойно отвечает штабная крыса. - Да, все верно. Вы уволены из армии.
- Какого хера!?
- Сокращение вооружений. - Пожимает хилыми плечами собеседник. Злорадство мелькает в белесых глазенках.
...
Стакан. Еще стакан. Третий - полупустой. В четвертый не падает ни капли. Бутылки кончаются так быстро, а эта проклятая жизнь все тянется! У кого бы занять? Лецик, Бейчмо, Вздрыжь, Поддых... Где же вы все.
...
- Я боевой офицер! Я Ультиму-Зикс брал! На Арахисе червя-Императора уложил с ребятами!
- У нас таких офицеров даже зэки в СИЗО брезгуют ебать. Бомжара вонючий. - Сплевывает сержант-патрульный. Шоковой дубинкой добавляет по хребту грязному бездомному, пьяным найденному в проулке. Грязь, мусор. Что это за мерзкие отростки у него на морде? Явно болеет чем-то, шваль. Хорошо, что недавно выдали новую герметичную униформу - а то развелось таких офицеров, еще подцепишь что-нибудь во время воспитательной беседы.
...
Все ломит. Сломанная ментами спина зажила кое-как, и теперь трудно ходить. Банда молодых бомжей прогнала с тепловой линии, еще и нычку с бутылками прибрала. Суки. Никакого уважения к ветеранам.
Как зиму-то пережить?
...
Молодая терранка дрожит от ужаса, пока четверо анималов вырывают сумку из ее рук и лапают где попало. Ей так страшно, что сил не хватает даже на крик.
- Э, чиго, сучка, упираешься, да?
- Давай-давай, эээ, нагибай ее уже, да?
- Отэц мне шлюху на дэнюху подарил - точь в точь как ты была. Нэ ты, случам, э?
Мерзкий хохот разносится над проулком. Увлекшийся молодняк не замечает, как из груды мусора встает скособоченная тень. Не слышат шарканья, с которым она заходит за их спины.
...
Щелкнуло что-то, пока безучастно смотрел на веселящихся ублюдков и их беспомощную жертву. Вспомнилось мутное прошлое, которое так старательно топил в паленой водке все это время. Нашел в себе силы подняться. Сделать пару шагов вперед.
Остальное руки помнят, как оказалось.
Провернуть до щелчка. Как тогда, на Ультиме.
...
Покалеченные трупы анималов устлали заплеванный асфальт. Свернутые шеи, оторванные руки, застывшие в ужасе лица. Удаляется дробный стук каблуков, затихает вдали визг спасенной, но не понявшей это терранки.
- Даже сумочку забыла, эх. - Качает головой Фтагн. Воровато оглянувшись, наклоняется над ней, открывает модную магнитную молнию. Немного денег, всякие женские штучки...
Листовка. Черная. Три красные точки посередине. Вокруг - смутные волнистые контуры. Щупальца?..
Учпочмак резко выпрямляется, не обращая внимания на стрельнувшую по всему телу боль.
ОН.
...
Решение окончательно оформилось, когда Фтагн увидел в телевизоре за витриной свое лицо. Его трудно было узнать, но он, к сожалению, смог.
- Разыскивается... Четыре убийства... Рецидивист... Убийца молодого Гогишота Бурканяна, сына почетного члена планеты Цикивала Бурканяна...
Пора.
...
Висит мешком потрепанная старая форма, с трудом выкупленная обратно из ломбарда. Приятно оттягивает карман украденный там же древний пистолет. Дребезжат вокруг ржавые стены космического дальнобойщика - водитель тоже был на Ультиме и помнит Фтагна. Правда, другим. Но помнит. Он согласился подбросить героя - хоть место назначения и находится на самых задворках Галактики. Хоть оно и окутано жуткой славой.
Говорят, культисты Хаоса захватили один из миров бывшего СМСР и живут там согласно своим обычаям. Говорят, они призвали Древнего.
Учпочмаку нечего дать в ответ, но водитель и не просил ничего. Сохрани Рхан-Тегот его добрую душу.
...
Обсидиановые стены храма вокруг. Запах допотопного пороха. Трупы культистов с продырявленными головами. Да, руки помнят, как стрелять. Хоть что-то. Скоро все станет по-другому.
Громадное изваяние во тьме. Три глаза-рубина. Цветок щупалец вокруг.
- Мы знакомы. - С трудом поднимает голову вверх Учпочмак. Скрипучий голос тонет в окружающем мраке.
- Однажды ты звал меня. Я пришел.

Моргоны не ведут переговоров с противниками, кем бы они ни были. Мятежные ю-пиньцы, промышленные шпионы и саботажники, геолиски разной степени спокойствия, королева инсектов - ха! Торговцы без чести и совести, вот они кто. У настоящего моргона есть для них один ответ - стальной кулак. Стальной кулак и несгибаемая воля, несгибаемая воля и стальной кулак, два ответа. Несгибаемая воля, стальной кулак и ужасающая жестокость. Много ответов есть, в общем, для каждого настоящего моргона найдется подходящий.

Вздрыжъ был не самым лучшим моргоном. Когда-то он пробовал торговаться. Затем - принимал последствия своих решений. Негодовал. Злился. Пытался ли вновь торговаться? Возможно. Но в итоге он просто принял произошедшее с ним и решил жить дальше. Да, на той торговле он что-то потерял. Но для себя он вывел один принцип - не бери то, что тебе дают, бери то, что можешь взять сам. Как Солнце. Оно не спрашивало, оно забирало.

Казалось, с того момента прошел миллион лет, не меньше. Псиат стал старше, опытнее, спокойнее. Он поставил перед собой цель - и собирался её добиться. Какими методами? Он не знал. Возможно, как и сгоряча пообещал себе в джунглях Ультимы-Зикс, он напишет разоблачающую книгу. Возможно, прибегнет к более приземленным способам. Убийства культистов? Возможно. Разрушение святилищ? Отличный план! Помощь другого могущественного создания? Нет, исключено. У псиата были идеи.

И самое главное - у него был еще один ответ настоящего моргона. Древний как мир принцип, который подходил к его ситуации во всех смыслах. Око за око.

- Что вы делаете? Играете в игру. И я хочу чтобы вы услышали следующее: Никакое количество денег никогда не сделает вас богатым! Потому что как только вы выйдете на новый уровень, вы поднимаете ставки. В этом казалось бы - плюс, вы так продолжаете расти во всех сферах своей жизни. Если вы можете вырасти в эмоциональном плане, должны ли вы сделать это? Да или нет?!
Зал кричал что-то утвердительное.
- Развиваться в интеллектуалном плане - да или нет?
"Да"
- Улучшать отношения с семьей - да или нет?
"Дааа!"
- Развиваться в финансовом плане - да или нет?
"Даа!!"
- Да, потому что - рост это жизнь! Но необходимость вырасти, чтобы почувствовать себя достаточно богатым, означает что вы всегда будете оставаться бедным. Это игра у которой нет конца!

А потом он рассказывал притчи и приводил примеры из жизни. И каждый слушатель, заплативший за семинар немалые деньги , охотно соглашался с д-ром Жруном, профессором космического масштаба и одним из величайших наставников того времени. После же семинара, бывший медпех обходил на парковке блестящие люксовые аэромобили и садился в свой невзрачный "кайот" десятилетней давности выпуска. И взлетев, он отправлялся не на собственный остров, иметь который он бы мог уже себе позволить, а в небольшой домишко, посреди высокого хвойного леса.
Вслушиваясь в глухие вибрации мотора, Жрун слегка морщился, невольно вспоминая высказанные и невысказанные упреки своих друзей и знакомых, относительно его образа жизни, и несоответсвующего статусу уровня потребления. Это не было позерством, как думали некоторые. Это не было скупостью, как полагали другие. Это было проявлением его жизненных ценностей. Это было его вкладом в несколько фондов, которые как он надеялся, сделают эту вселенную чуточку лучше. Жрун смог придумать конец своей игре.