Дорога из пепла | ходы игроков | II. Битва в пустыне

Сергий несколько секунд ошарашено смотрел на схватку. Конечно, он знал об особых способностях светляков, но то, что он видел не было похоже ни на что из ему известных.
- Демоны! - выдохнул священник и обхватил крест под рясой.

Спешит к схватке на помощь. Демоны святого слова бояться пуще всего на свете.

Пролетев сквозь свою пепельную копию, Кассия, явно не ожидая, что двойник рассыплется так просто, влетела головой в серый песок и на краткий миг замерла, пытаясь переосмыслить случившееся. Оказавшись погребенной под толстым слоем праха, резко выбраться из зыбкой ловушки не представлялось возможным, к тому же пыль забилась под балаклаву, попала в рот и глаза. Приятного мало… Девчонка старалась хотя бы руки к лицу подтянуть, но в следующую секунду будто кто-то «добрый» выключил свет сразу после того, как в затылок прилетело что-то тяжелое…
Холмик, накрывший разведчицу, не шевелился.

Ему стоило догадаться раньше, стоило, стоило — до того, как чьё-то тело невдалеке скрылось под толщей песка, а над пустыней пронёсся сдавленный вопль. Взгляд через плечо — Мастер Хету. Ему стоило догадаться раньше.

Лён`Ротт смотрит сквозь собственного двойника и видит крепкие стены Империи, видит узоры при входе в родительский дом (ребёнком — зацепить ладонью, провести по контуру, улыбнуться задумчиво), видит лицо — спокойное, холодное, а все эмоции — в глазах. Лён`Ротт никогда не сказал бы, что умеет читать по взгляду, но этот взгляд, неумолимо схожий с его собственным, пробыл рядом слишком долго. Черты едины, но серость этих глаз отдаёт характерной сталью. В этом и разница. Огромная, убийственная разница.

Теперь сомнений не остаётся. Он до сих пор жив. Остальные — сражаются, борются за существование (крик Мастера Хету застыл в ушах), противостоят — и сами не знают, чему. Значит, противостоят слепо. А драться вслепую с таким далёким сейчас противником не просто бесполезно — болезненно, по-человечески глупо.
Кажется, это зовётся у них геройством.
Кажется, Лён`Ротт провёл достаточно времени рядом с людьми, чтобы заразиться от них этой дурной болезнью.

Мастер Хету близко: крик выдаёт его расположение с достаточной точностью.
Лён`Ротт движется спиной, будто отступая от собственного двойника, и даже мысли старается держать в узде: она всегда слышала и понимала его слишком хорошо. Она — та, далёкая, невыносимо родная, всегда правильная, Избранная по праву, объект восхищения и до нелепости бескорыстной сыновьей любви. Она не должна услышать его сейчас.
Если Лён`Ротт до сих пор жив, его оберегают сильные мира сего. А если сильные мира сего способны на подобные чувства, они поймут. Она поймёт.
«Пожалуйста».

Лён`Ротт тянет руку, ловит нож из чужой ослабшей ладони и быстрым, резким, совсем не свойственным себе движением тянет лезвие к горлу. Замирает. Смотрит прямо и снова думает о том, как же хорошо, что маска продолжает скрывать лицо.
«Пожалуйста. Я сделаю это, если ты не перестанешь».
Даже если она не слышит, то наверняка видит: глазами песчаной фигуры или чьими бы то ни было ещё. Лён`Ротт позволяет убеждённой скорби коснуться лица. Погибли люди. Погибло очень много людей — наверняка в разы больше, чем он может себе представить. Он никогда не мнил себя мятежником и бунтовщиком — только продолжателем чужого дела, только тем, кто дал обещание и выполнил его, потому что так было нужно.
«Я не из стратегов, ты знаешь: отец всегда говорил. Я просто лишу жизни себя, потому что вы лишаете жизни других».
Где-то там, далеко, сейчас наверняка ждёт его Анка: веснушки-светлячки под серым небом кажутся продрогшими насквозь. Если за изгнанниками теперь и вправду ведут эту бессмысленную охоту, Анка поймёт. Анка не станет злиться на Лён`Ротта. Анка скажет: он защищал, он хотел, как лучше, хотел уберечь; он целитель. Или промолчит.
«Пожалуйста».
Ещё одна мысль — он погибнет, увитый тканью, которой одел его когда-то самый родной человек — Избранная, наставница, символ и пример, Иль`Ротт.
«Пожалуйста, мама».

Расшибленная голова пепельника, даже несколько обескуражила, как-то он просто развалился. Арсений быстро схватил Кассию за плечо, пытаясь приподнять, но почувствовал тяжесть обмякшего тела.
- То, чего и опасался. Значит зеркалят полностью. - Арсений бормотал себе под нос, пытаясь нащупать пульс на шее у девушки и оглядываясь вокруг в поисках пепельной фигуры, которую они только что превратили обратно в пепел. - раз, два, замечательно! Поддавки, так поддавки.

Поиски не увенчались успехом и что делать с остальными было понятно, а вот что же делать с собой, в суете размышлять было некогда. Арсений быстро двинулся к пепельнику Хета с намерением оставить еще одну кучу пепла без движения. Но по дороге дикий крик заставил отвлечься. Эльмари сам себе воткнул нож в середину лица или что там у него уже осталось после таких манипуляций. Спасало то, что за сегодня в желудке Арсения было уже пусто и кроме отвращения от этих действий никаких реакций не последовало. И это еще людей называют варварами. Арсений остановился на несколько мгновений в ожидании, что же произойдет. Но и Хету и его пепельник оставались стоять неподвижно.
Осматриваясь вокруг, Арсений увидел три фигуры вдалеке, которые он узнал практически сразу. Внимание привлекло очертание лука. Сеня поднял скрещенные руки над головой, пытаясь их предупредить, чтобы не стреляли, но реакция на жест оказалась странной. Священник что-то крича бегом направился к ним.
- Батюшка, куда же ты? - Арсений начал искать глазами Лёна, который оказавшись возле Хету, вынул из его руки нож и представил к горлу.
- Да что они вообще творят! Ладно этот суицидник, а Лён же и меня прибьёт.

Надо было перевести дух, и приготовится к нападению своего пепельника. Ослепление и лишение оружия пепельника Хету этому способствовало. Оставалось только надеяться, что Лён не натворит непоправимого. Арсений стал максимально близко спиной к пепельной спине рыхлого эльмари. Двойник Сени уже приближался с улыбкой на лице и появившемся у него в руке булыжником. Сеня направил взгляд прямо в пепельные глаза, чтобы противник не понимал, что собирается делать его оригинал и улыбнулся, подражая серой маске.
- Так даже и лучше. И помни, ты смеёшься не надо мной — ты смеёшься над собой. - обратился к пепельнику Арсений.

Орвилл застыл в нерешительности, с наложенной на тетиву стрелой. Не слишком понимая, что происходит, он замешкался и проводил недоуменным взглядом сорвавшегося с места батюшку. Наверное, нужно было стрелять. Но в кого?

Пустошь изменчива. Так мог бы сказать Шино своим коллегам по несчастью, если бы хотел этого. Но вместо того чтобы говорить что-то настолько истёртое, немец промолчал. Пустошь научила его молчанию и тишине. Ему требовалось немного времени - на оценку ситуации. Вокруг не было скал или ещё хоть насколько-то приличного укрытия. Люди, что впереди занимались будто бы сражением, бились с..пеплом? Разум современного человека хорошо приспособился к различного рода неурядицам. Бывший пивовар не был исключением. Он принял это - так же просто, как младенец принимает что иногда с неба идёт вода. Возможно, хороший дождь смог бы помочь - но Шино далеко не светляк, чтобы делать воду из пустоты. Да и не был он богобоязненным католиком, чтобы кидаться с крестом на "демонов" и любое непонятное явление.

- Я такого раньше здесь не встречал. - провожая взглядом в спину священник, пророкотал гладиатор. Как и многие исследователи, столкнувшиеся с неизвестным, Шино, в сущности, признавал только один метод. А именно - стукнуть посильнее, и посмотреть что из этого выйдет. - Возможно, ваше прибытие и это...нападение, связаны. Я пойду туда. А ты..у тебя зоркий глаз и быстрая рука. Осмотрись вокруг. Светляк может быть рядом. Если найдёшь его - стреляй не раздумывая, первым. - Йосенберг нервным жестом дёрнул головой, да так, что шея хрустнула. А затем устремился вперёд, словно локомотив поезда. Медленно набирая ход, прямолинейно двигаясь по шпалам - к цели, в бой. Холодок, лёгкий мандраж перед стычкой сменился тяжёлым буйным интересом, смешанным с азартом. Триста метров - это не то что можно преодолеть за два шага. Но Шино признавал труд, и уже через пару секунд он набрал вполне приличный ход, не забывая баюкать тяжеленный меч перед собой. На ходу он что-то тихо мурлыкал себе под нос, видимо в такт своим не очень радужным мыслям.

- Фундамент для счастья..-

От неожиданности, когда пепельный двойник внезапно возник на расстоянии вытянутой руки, Валерий отшатнулся, чуть не потеряв равновесие. Внутри все сжалось, а в висках застучало. Сердце качает надреналиненную кровь как бешенное, время воспринимается как липкий тягучий кисель, но благодаря этому ты за доли секунды успеваешь обдумать то, на что в нормальном состоянии нужны совсем другие единицы измерения.
Тем не менее каждую долю секунды задачка усложнется, появлялись все новые ограничения и условия, но локализовать проблему и найти решение не удается. Люди и нелюди вокруг начинают быстро сходить с ума в тщетных отчаянных попытках что-то сделать и хоть как-то себя защитить. Только вот если люди были готовы лишь на глупость или отчаянное геройство, эльмари с их нечеловеческой логикой явно собираются пойти дальше. О боже, как же они до сих пор не вымерли как раса. С таким атрофированным инстинктом самосохранения, эмоциональной нестабильностью и как следствие психологической закомплексованностью, которую эльмари выдают за самоконтроль.. да ведь дар, для них это просто костыль, единственное, что позволяет хоть как-то выжить..
Но нет времени на раздумья. Твой собственный двойник сейчас охотится за тобой. Мелькнула мысль, до сих пор сами големы не сделали ни одного удара. А не фикция ли их оружие. Или же оружие это ключ. Удар пустой пепельной руки вряд ли соможет нанести большой урон, при такой аморфной структуре. Девушку ведь по факту ударил Арсений, его же двойник использует такой же камень, но камень ли. Хету был вооружен, и его двойник тоже.. Лена не трогали, но тот изначально не агрессивен и кажется не вооружен..
Сквозь сумбурные мысли Валерий никак не мог составить общую картину.. собрать пазл.. не хватало данных. Нужно попробовать принять на себя удар, получить подтверждение. А что если ты не прав.. ну тогда тоже не плохо. Удар положит конец всем терзаниям... нет.. хочу жить, идите вы все.. Может хету сможет .....
- Хету, четова светящаяся морда, лучше бы ты что-то сделал с пеплом.. спресовал, рассыпал... блядь.. - Валерий краем глаза замечает, что именно натворил инженер. Пиздец. Он, чуть пятится, бросает нож в сторону от себя и судорожно стягивает плащ..
- Как там в той гребаной песне?!.. эй, торреро.. жизнь как миг...

Выключили свет. Что-то внутри Картарема завибрировало подобно нервно подмигивающей лампочке в одном из многочисленных коридоров Подполья. Боль затмила все прочие чувства. Такая боль могла затмить и жизнь, если бы ей очень захотелось. Всё перегорело, всё – важность событий как-то поблекла, суть самой жизни стерлась, расплескался дар, обжигающей кислотой растекаясь по лицу. Удушающе свалилась на него тьма. Хету больше не знал, живет он или уже нет. Свист в ушах да собственный крик заглушали все прочие звуки. Хету знал, что они есть, но в голову внезапно ударило с силой, прямо по затылку, бесцеремонно…Пепел, земля, тишина…

Лежит на земле советник Хету. Как только его собственный крик иссяк, тело рухнуло, как подкошенное, голова соприкоснулась макушкой с землей в страшном ударе и погребло великана эльмари под пеплом двойника, что беспомощно шагнул навстречу и исчез в вихре пепла, стоило Хету потерять контроль над эмоциями. Враг был побежден. Но какой ценой? Волосы эльмари стремительно чернели, кожа прекратила блестеть, только глаза всё еще сочились прозрачной золотой жидкостью, тело неподвижно застыло на земле. Минус еще один пепельный монстр. Минус и эльмари.

Небрежного вида мужчина обгладывал кусок свежего мяса. Кассия пригляделась. Кажется, это было запястье Роуз. Тонкое, нежное, заканчивающееся длинными музыкальными пальцами.
Его сосед, восседая на высохшем трупе Эрика, окровавленными губами присосался к чьим-то мертвым губам. Ида. Короткие волосы, маска ужаса и боли. Худшие опасения подтверждались. Как будто Кассия всегда знала, что так и будет.
От страха звенело в голове и тошнило, но девушка продолжала смотреть, словно такова была ее пытка.

Ответа нет. Тихо в голове у Лёна. Тихо, бесприютно, тоскливо, словно он ошибся, а на самом деле был все это время один. Так грустно, что, словно не выдержав мыслей Ротта, падает, рассыпается его двойник. И становится тепло, как в объятиях любимой женщины. Как на руках у мамы, наверное, тепло и уютно ребеночку. В объятиях безусловной любви, где нет эгоистических порывов, нет предательства, боли, обид. Ротт помнит это кожей, откуда-то изнутри идет к нему это чувство, окутывает, словно пепел, что со всех сторон окружил его и поднимает занавес, словно ширмой скрывая эльмари от остальных, всё приближаясь. Пепел источает тепло и ласку. Движение внутри пепельного кокона, убаюкавшего эльмари, становится чудовищно быстрым. Кажется, что образовались настоящие стены и пройти сквозь них сможет лишь безумец.

Когда до Арсения оставалось пара шагов, оказалось, что двойник не улыбается. Его лицо буквально растекалось в стороны и стоило ему приблизиться все частицы пепла, что составляли его тело, вдруг сорвались с места, будто спринтер на старте, и ударили мужчине в лицо с решительностью той же силы, что секунду назад наполняла сердце самого инженера.

Для Шино на одном небольшом пятачке собралось слишком много информации для размышления. С высоты своего роста великан смог охватить всё: и раненого Хету – что-то или кто-то лишил его глаз; и окутанного цилиндром пепла Лёна; и застывшую лицом вниз девушку, ему незнакомую; и Валерия, брата Олега, того самого Олега – он, кажется, собирался защищаться элегантным взмахом плаща. Каждый противостоял неизвестному врагу в одиночку и потому в приветственному салюте не взмахнулась ни одна рука. Единственное, что грело великану душу - похоже, они с батюшкой подоспели как раз вовремя.

Валера встретил пепельного двойника изящно - любо-дорого было смотреть, как рассек его копию кожаный плащ. Прежде чем хозяин големов опомнится и соберет силы, пройдет время – он чувствовал это. И точно – пепел зашевелился и стал принимать формы лишь спустя тридцать три секунды. Медленно воспроизводя черты Валерия, он кажется что-то задумал. Пепельный инженер принялся обходить инженера из плоти и крови по большой дуге, словно чего-то выжидая. Может, мощь заново обретал, а может вслушивался в программу, диктуемую кем-то извне.

Молитвы не действовали на демонов и Сергий не особо понимал, что тут с ними сделаешь. Однако, рухнувший Хетту решил эту дилемму. Раз он ранен - ему нужна помощь, а раз ему нужна помощь, то надо остановить его кровотечение, пока он не умер от него.

Склонился над эльмари, раскрыл аптечку. Традиционно на повязку стал рвать одежды пациента, начиная с рукава рубахи. Прочистил раны, сделал тампоны на них, порошок, останавливающий кровь насыпал. Заодно косился на остальную часть драмы. Молил Его о защите и чтобы демоны ушли.

"Кажется, я был прав...".

Эта мысль не принесла ни радости, ни даже привычного чувства удовлетворения. Она была пустой. Безжизненной. Как точка в конце предложения. Мир вокруг перестал существовать - или же Хету перестал существовать для мира? Звуки слились в непонятный шум. Боль пульсировала и не отступала. Он даже не мог отличить одну боль от другой: все сливалось в один беспросветный океан отчаяния.

Зачем это все?

Окрик Шино словно пригвоздил Орта к месту. Райт итак не слишком рвался в гущу схватки совсем не понимая, что происходит. Одно дело, когда ты дерёшься с врагом из плоти и крови, а другое, когда танцуешь с пеплом... Это не могло быть галлюцинацией. Это могло быть только...

- ... Даром. - Сквозь зубы процедил Орт и задумчиво опустил лук. Это могло быть только даром эльмари. И последние слова Шино постепенно доходили до сознания Орвилла. "Светляк может быть рядом".

- Светляк должен быть рядом. Или я совсем ничего не знаю о светляках. - Орвилл поправил здоровяка, хотя его никто уже, разумеется, не слышал. Он чувствовал, что оба его предположения могут быть верны в одинаковой степени. Да, скорее всего светляк рядом, и, да, он нихрена о них не знает.

И, кстати, о светляках. Со своего место он отчетливо видел светляков. Двух. Один из них упал. Один исчез за завесой из пепла...

- №*("№;%, - Очень коротко, но очень выразительно бросил Орт, прогоняя навязчивую мысль из головы и на всякий случай забросил стрелу в колчан. И решил действовать. Внезапно, он сорвался с места и побежал. Но не в гущу сражения, а оббегая его по широкому кругу и стараясь забираться на верхушку каждого из пепельным барханов в поисках... чего? Наверное, ещё одного кудесника.

Валерий все еще не до конца понимал, что именно происходит, но успех его порадовал. Стараясь не терять из виду двойника, программист сместился в сторону, в которую отбросил нож и для надежности наступил на него.. Сам же он продолжал сжимать в руках свой плащ, словно торреодора на корриде. Но в отличии от последнего, его противник мог в любой момент исчезнуть и возникнуть за спиной, к чему нужно было быть готовым.
Противник явно во всю использовал передышку, и Валерий тоже должен был не оплошать. Самым разумным сейчас было воспользоваться даром, но он и так был чуть ли не до конца выжат, так-что такой кульбид мог закончиться плачевно.
Тем не менее Валерий все же попробовал сконцентрироваться и хотя бы на миг понять откуда именно в голема поступает энергия, ведь если и был смысл куда-то двигаться, то по-дальше от источника, послабляя эту связь...

Все, кто хоть раз слышал легенды эльмари о былом величии Империи (не той, что теперь лишь клочок земли собой занимала, а самой что ни на есть распростертой едва ли ни на всю планету эльмари, а по их словам, аж «Вселенную» - громкие названия были светлячкам по душе), знали, почему не могли за стеной законодательно не имели права сосуществовать эльмари с одинаковым даром.
«…соперничество Императора Лайоса и его племянника Дхамры привело к гибели множества эльмари. Сила Императора была велика, но Дхамра, сын его младшей сестры обладал мощью ранее не виданной. Казалось, одним лишь мановением руки мог он сокрушить города. И возжелал Дхамра воссесть на трон… » Так гласил выцветший отрывок из вековой давности мемуаров, растекшимися чернилами расползаясь по единственной сохранившей читабельный текст странице. Благо, что знали эту легенду все от мала до велика наизусть. Была, мол, битва и столкнулись две мощи, по силе превосходящие ядерный взрыв и всё погибло. Скептики из людей, правда, за глаза шутили, что погибло-то, наверняка, всё в радиусе видимости летописца, но тем не менее, из опасения возникновения подобной трагедии эльмари, повторившие дар своих здравствующих соотечественников, тщательно изолировались «до лучших времен». Подобных ситуаций было немного и на веку повстанцев не вспоминалось ни одной…*

***
Эльмари к отцу Сергию не обращались. Официально, по крайней мере. Однако ранее он уже видел угасание дара, симптомы мог с первого взгляда угадать, причину определить, вот только, что делать – понятия не имел. Боль вычерпывала из советника Хету силы, выковыривала эмоции, проделывала бреши в невозмутимости и сквозь них утекала драгоценная энергия дара, истощая эльмари буквально на глазах.
Действия батюшки возымели силу, золотые струйки больше не змеились, сверкая, по лицу советника, однако боль – причина всех страданий, от этого не угасла. Совсем скоро Картарем впал в забытье.

***


***
Пепел. Всепроникающий пепел. Ротт задохнулся, судорожным спазмом окутало горло,не пуская воздух в легкие. А глаза, покорные воле невидимого повелителя, закрылись сами собой, утянув эльмари в мир забытья.


***
Энтузиазм и отвага. Взбираясь без труда на рассыпающиеся под ногами холмы Орт так и не увидел поблизости ни единого эльмари, зато на одной из самых впечатляющих возвышенностей, зоркому взгляду следопыта справа и слева предстали заманчивые открытия – одно другого краше. Хоть разорвись, что называется.

***


***
Больно глазам. Воздуха нет. Слова не идут из скованного горла. Так, словно пепел забрался внутрь и пытается наполнить тело, будто песочные часы. Секунда-другая конвульсий и всё закончится. Сознание уже отказывается перерабатывать информацию и лишь угодливо подсовывает панику да отчаяние. Сеня чувствовал пепел снаружи, но, что самое страшное, он чувствовал его и внутри. Боль пронзила тело, не оставляя больше времени на раздумья.
Пепельный человек стал Арсением или Сеня превратился в пепельного голема, теперь сложно было предположить, но серая труха облепила фигуру мужчины в одночасье, ни звука не слышалось из-под слоя серого сладко пахнущего пепла – остался ли кто живой там, внутри? Серый человек корчился от боли, но не оседал – жуткое, жестокое, неправдоподобное зрелище.

"Я жила в Норвегии, в Бергене и в день, когда что-то схватило меня и выбросило ярким светом в серый песок, я собиралась выходить замуж. Я не умерла. Я всё еще здесь, среди этого пепла. В доказательство этого, я могу показать, как разрывается мое сердце при мысли, что все эти годы думает обо мне мой жених."
"Аллах послал мне испытание, но я ведь сделал всё, как он хотел! Я уничтожил себя во имя Аллаха, унеся с собой неправедные души, чтобы они смогли очиститься. Я не умер. Я помню всё, я вижу всё, я страдаю от собственной беспомощности."
"Мы держались за руки, как мама сказала, а потом решили пошутить и спрятались за углом. Что-то взорвалось. Да, что-то взорвалось и Аня сначала закричала, а потом стала гореть, а потом я испугалась и тоже взорвалась. Мы тут лежим уже давно. Да, давно. Хочется к маме..."

Были еще голоса – библиотекарь из России, отряд спецназовцев из Сирии, медсестра из Рио. Они вцепились в Арсения изнутри и снаружи, он слушал их и не мог ответить, ощущал и не мог оттолкнуть или наоборот обнять, но, что хуже всего, Сеня чувствовал, как тоска щемила сердце, как сжимались в бессилии кулаки, как страданием сковало мысли, а болью тело. И отчего-то больше всего на свете хотелось к маме…

***
Шино видел, сколько вреда способны причинить друг дугу люди, но пепел…Обычный, легкий как пушинка, пепел. Поглотил Сеню, окружил и не выпускает Лёна, подбирается к Валере и сокрушил Кассию с Хету. Одно радует тихонечко – его собственная серая фигура пока за ним не охотится.

***

Тем временем его двойник остановился и как в затишье перед грозой было в этом что-то зловещее.
Медленными невесомыми шагами он двинулся на Валерия, всё ускоряясь.

Угасание дара. Ну чтож, тут я уже помочь не в силах. Покосившись на остальных он выбрал лежащую без сознания Кассию и стал приводить ее в чувства. Помассировал уши, похлопал по щекам, сбрызнул лицо водой.

Хету оставался безмолвен. Недвижим. Их слова - лишь для них. Но разве возможно такое? Неужели все, что казалось ему незыблимым и нерушимым - всего лишь иллюзия?

Он не хотел знать ответа.

Все также прикрываясь плащом, словно щитом, Валерий попятился вдоль той самой линии, на которой оказались он, его двойник-голем и Ротт.. сначала медленно потом все быстрее и быстрее.. чтобы успеть оказаться воле эльмари в момент контакта с големом. Чтобы перепрыгнуть его и посмотреть что будет. А если движение не остановится. Ну чтож, он уже вошел в роль матадора. Возможно и в этот раз получится пропустить голема мимо себя, жаль только шпага его не возьмет, а так был бы шанс.

И вот Шино грозно взрыкивая ворвался на арену действий. И замер. Медля. Понимая всё чётче и яснее. Пепел людей стал игрушкой какого-то маститого кукловода. Невесомая и вездесущая изгарь, которую Шино топтал не переставая уже полгода. И именно здесь этот прах стал особенным. Но и без того здесь хватало людей и народу. Возможно, взлетев на сцену он и сделал ошибку. Тот ли он самый пьяный зритель, который посреди спектакля влезает на сцену, чтобы сплясать вместе с лицедеями.

Немец замер, приноравливаясь к ходу событий. Вглядываясь. Где те ниточки, которые можно перерубить молодецким ударом меча? А лучше кисть руки. Или голова. Йосенберг был довольно кровожадным малым. Где та воля, которую нужно перебороть? Но здоровяк не видел никого, кого бы следовало больно стукнуть. Он видел беспомощных людей, которых надо унести в безопасность. Видел нечто неподвластное его рассудку, но сходное с природным бедствием.

А что это значит? Правильно. Ничего. Всего лишь то, что нужно попробовать все способы. И первый из них и самый простой - больно стукнуть. Пусть даже по марионетке, а не по кукольных дел мастеру, но вдруг удастся дёрнуть за неё так сильно, что нити оторвутся?

Всё же, когда очень нужно, Шино может быть быстрым. Он, и то что он иногда называет иногда в мыслях называет "Брунгильдой". Огромный дрын в тряпках, который он до этого момент баюкал перед собой. В несколько прыжков немец оказался рядом с двойником Валерия и ударил. Ударил так сильно и так быстро, как только мог. Не освобождая меч от его импровизированных ножен. Ударил плашмя - почему-то, немец сомневался что пепел окажет его мечу сопротивление. Ударил со всей своей немаленькой силы и уж точно великой дури.

После короткой но изматывающей пробежки по пепельным барханам Орт резко остановился, согнулся, пытаясь отдышаться и признался себе, что ничерта не понимает в эльмари. И почему ему показалось, что заклинатель должен быть рядом? Быть может, он сидит в этой проклятой дыре и в ус не дует... Постойте-ка... дыре?

Прикрыв глаза рукой, он несколько секунд вглядывался в примечательное отверстие на поверхности, слегка приподняв плечи в недоумевающем жесте. Сколько времени он провёл за стеной но ни о чём таком не слыхивал. Поворачиваясь к товарищам он краем глаза заметил другую странность - несколько фигур в том месте, где они оставили Роуз и других. Вернее, не так. На несколько фигур больше чем было даже если бы Роуз внезапно встала на ноги.

А внизу обстановка лучше не становилась. Битва (кажется) подходила к концу и (кажется) не в пользу людей из плоти к крови. Сжав руки в кулаки мужчина зарычал от бессилия. Затем приподнял платок, сунул два пальца в рот и молодецки свистнул несколько раз отчаянно жестикулируя в ту сторону откуда они пришли. Затем снова сорвался с места и побежал вниз, на помощь. Не слишком понимая зачем и как он сможет помочь, но и не в силах оставаться безучастным наблюдателем.

Привкус пепла, кажется, стал привычен. На зубах неприятно хрустели то ли песчинки, то ли ещё что-то и идентифицировать его очень не хотелось. В воздухе наэлектризованным туманом висело предчувствие скорого окончания битвы, а счёт уже был не в пользу подпольщиков.
По-прежнему оставалось загадкой, кому потребовалось истребить их, но яркость этого вопроса значительно поблекла, когда на первый план вышла потребность в выживании.
На земле, серые то ли от пепла, то ли от подступившего к горлу удушья, покоились четверо.

Кассия наблюдала за эльмари и странное, прежде неизвестное ей явление с послевкусием дурного предчувствия представало её взгляду – советник Хету вспыхнул, словно был обычной светодиодной лампочкой и от него, легкие как пепел, принялись отделяться кусочки сияющей плоти – зрелище завораживало красотой и вызывало оцепенение неизбежностью происходящего. Что-то жуткое и прекрасное одновременно творилось с Хету. Он растворялся, отдавался воздуху, словно медленно тлеющий кусочек бумаги в костре, искрами поднимающийся к небу, еще не осознвая, что умирает.
Процесс усиливался - видимо, там, в реальности помощи Хету никто не оказывал.
Сам же Картарем погрузился в созерцание. Он видел и понимал, что рассыпается на части, что его тело исчезает медленно, но обязательно безвозвратно, что, даже вернувшись в свой мир, он уже не будет прежним, как пришедший с войны солдат без ноги.
Так может оставить всё, как есть?

Завораживающее зрелище сменилось болью в затылке, а потом отчего-то в груди. Глаза резью ответили на попытку их открыть и из груди Кассии вырвался непроизвольный стон. Кто-то пытался вернуть ее в этот мир, где советник Хету и Лён Ротт всего лишь неподвижно и беспомощно лежали, укрытые пеплом. Всё, что смогла девушка, это приподнять голову, чтобы оценить обстановку, с трудом вспоминая, какой она была до этого – сравнительный анализ случился не сразу и за эти секунды возле лица угрожающе поднялась горстка пепла, размером с голову Кассии. Намерение, заложенное в этом движении, отозвалось в груди дурным предчувствием и легким удушьем.
Тем временем кто-то шепчет над ухом молитву, горячо, по инерции, но это мало помогает.
Кассия различает голос священника.

Силы создателя пепельных убийц заметно ослабли. Двойник Валерия резко остановился, пошатнувшись и потеряв несколько горстей себя, в паре шагов от лежащего Ротта, стоило инженеру совершить свой хитрый маневр. Враг застыл. Казалось, он перебирал в голове варианты, а вместе с ним лихорадочно пытался по максимуму сохранить силы, атакуя, и его хозяин. В позе принятия решения его в прямом смысле застукал разъяренный пивовар.
Голем с готовностью разлетелся, однако вместе с ним рухнул как подкошенный и Валерий. Внутри словно перемешались и оказались залитыми кипящей кровью все органы - так описывал свои ощущения пострадавший на местном вагоностроительном заводе сосед, дядя Гриша, которому на пути к проходной прилетела в живот сорвавшаяся колесная пара. «Дядя Гриша выжил и мне полегчает» – с этой мыслью глаза Валерия прикрылись, дабы позволить ему отдыхать и с удовольствием созерцать мир по ту сторону реальности.

Куски плоти, невесомые, словно перья и сверкающие, будто капли дождя, поднимались вверх, с легкостью отрываясь от тела. Хету неожиданно почувствовал, как тяжелейший груз упал с его души. Он стал свободен, свободен и невесом. Не осталось ни тревог, ни волнений, ни стремлений. Умиротворение. Наверное, впервые в своей жизни он ощутил его - незадолго до того, как эта самая жизнь покинет его тело.

Пусть так. Он более не принадлежит земле, он станет чем-то большим. Частью этого мира. Незримым, неведомым. Благословенный покой.

Очередной кусочек пролетел прямо перед глазами, которых на самом деле больше не было у Картарема.

"Интересный эффект," - только и подумал он напоследок неспешно...

«Так вот как все заканчивается.» - просочилась мысль, будто бы навеянная ветром, принеся с собой умиротворение и грусть, приглушив в груди суету.

Завораживающее красотой зрелище… Смерть на этой стороне реальности не казалась столь жестоким и неприглядным событием. Сие было скорее похоже на перерождение, во всяком случае на уровне ощущений Кассия это воспринимала именно так. Она не вмешалась, глядя на то, как Феникс медленно догорает, интуитивно понимая, что не в ее силах здесь что-то изменить. Их встреча более не состоится – лишь от этого щемило в груди. Хоть Картарем и умудрился подпортить к себе отношение своею упертостью за последние еще незавершившиеся сутки, но то была лишь капля в море довольно долгого и продуктивного общения. А за стенами Империи значимость каждой знакомой души возрастала стократ, но здесь Ласточка могла сказать лишь за себя, не за других. Это была уже не первая потеря за сегодня, но как и кончина Агаты, эта смерть уносила с собою осколок треснувшего сердца разведчицы.

Ласточка апатично помахала советнику рукой, хотя и знала, что ему сейчас не до того, чтоб прощаться. Но потом защипало глаза и… Что это? Слезы? Здесь? Нет. Яркий луч, или вспышка слепила. Боль возвращалась, вытягивая сознание девчонки из безмятежного мира в реальность. Перед взором рябит, словно мошки летают, голова гудит и ноет затылок, а в ушах неразборчивый шум, будто ветер трепал засохшую листву мертвого дерева.

Свинцом налитой ладошкой Касс не без труда протерла от пепла глаза. Любое движение казалось непосильным, но воротившаяся тревога подстегивала Ласточку шевелиться. Чуть приподнявшись на локтях, она успела рассмотреть немногое прежде, чем ее голова вновь опустилась на землю. Знакомый голос монотонно что-то бубнил, внося еще больший хаос в происходящее. Нависшая над ее головой тень заставляет Кассию резко перевернуться, но выходит лишь на бок. Хотелось окликнуть друзей, дать по морде этому докучливому силуэту и наконец встать на ноги, но получилось лишь это:
- Отвали… - вяло пихнув руками нечто нависшее над нею, прохрипела еле слышно.

Она попробовала отбрыкнуться ногами, но это была лишь жалкая попытка, совсем не похожая на вменяемую оборону. Тем временем тревога лишь усиливалась, как и чувство, что все только начинается. Хотя осмотр окружающей обстановки не выявил ни одной пепельной копии, ощущение финала боя казалось лишь тактической уловкой.

Пепельный голем - отражение в мутном искореженном зеркале, твое, Валера, отражение, приближалось, а в голове медленно, со скрипом складывались элементы головоломки. Складывались в нечто бесформенное, непонятное. Словно пазл, в котором в самом начале сборки два элемента из разных мест, случайно подошли друг другу, встав на чужое место и поломав логику всего полотна.. Благими намерениями... Валерий успел заметить чем-то знакомый силуэт здоровяка с мечом, успел заметить как рассыпается его двойник.. как после того удара по двойнику кого-то из.. эм.. не помнит.. кого-то из них.. уже не помнит. Жуткая боль, шок, комок к горлу, слабость в теле.. меркнет свет.. что-то сломалось. Смутные тени подступают, словно коршуны. Органы чувств гаснут, после болевой перегрузки. Сознание, отключенное от датчиков внешнего мира, тоже начинает переходить в спящий режим.. Мысли путаются, но все еще ворочаются, словно их скинули в друшлаг и хорошенько встряхнули, сцеживая остатки поступающих в них информационных токов. Мысли в вакууме. Перемешанные и слепленные в бесформенный комок. Не понимает. Почему бы не погаснуть. Не погаснуть до конца. И отпустить. Что-то мешает. Ага.. еще нет, не все ссылки на объект удалены, не все связи порваны, есть еще один канал, тот что недоступен людям. Тот, которого не было раньше. Тот из-за которого Валерий перестал быть вполне человеком. Тот, к которому он одно время стремился, одно время упивался, одно время чурался и мечтал избавиться.. Его зависимость, его связь. Дар! Интересно... одна из процеженных мыслей зашевелилась. Что там на том конце "провода". В каких муках сейчас корчится тот пацан, у которого Валерий так нагло украл часть его сущности, словно какой-то вирус или паразит.. Бедняга.
Ну что ж.. шевельнулась другая из процеженных. "Пройдем по ссылке", возможно удастся что-то понять, выяснить, сделать.. а может просто оборвать ее.. зачистить, чтобы сборщик мусора мог сделать свою работу. Мимо проплывали другие.. "объекы".. подозрительно знакомые, хотя как можно узнать аморфную сущность..
- Хету, Ротт.. Что это? Вы знаете? Какой-то информационный фон, среда?... Вы хоть что-то понимаете?... Вы меня слышите? Вы можете ответить?

Окружающая гармония... нарушается. Вновь. Как всегда - человеком. Что же, по крайней мере, с Валерием они знакомы давно. Их истории многое связывает - множество тайн и открытий, у которых скоро станет на одного хранителя меньше - а, значит, они будут запечатаны гораздо более надежно.

Хету не слышит слов - лишь видит, как недоуменно, вопросительно изгибаются губы. Впервые, кажется, за все время, Картарем улыбается - искренне, широко. По-отечески качает головой.

- Теперь ты должен сам найти ответы, - вроде бы говорит, а может, просто думает, эльмари, ощущая, как растворяется его лицо в эфире.

И последние слова звучат из самого небытия.

Клинок легко проходит сквозь тело существа, и оно покорно складывается к вящей радости Шино. Горстка праха под ногами. Победный рык здоровяка кажется достигает небес и тут же прерывается недоумённым нечленораздельным воплем. В нём явно мелькнуло что-то нецензурное, из лексики немецких портовых грузчиков.

Здоровяк быстро осознал связь между своим ударом и падением одного из повстанцев. - Шрайбе! Вот жопа! - он с досады плюнул на кучу праха, в которую превратился двойник Валерия.

Свирепо оглядевшись, Шино не нашёл больше противников для себя и своего меча. Буря эмоций, кипевшая в сердце большого человека всё ещё искала выход, требовала действия. И что-то подсказывало, что оставаться на одном месте для них не очень безопасно.

- Эй! Сергий! Хватай её и тащи подальше отсюда! К той гряде! Потом помоги мне с Хету! - Пивовар в несколько шагов оказался рядом с Валерием и вонзил меч в прах под ногами. Ему нужны были свободные руки. Лёгкий укол совести - как никак это растянувшееся ничком тело на его совести. Увы, совесть была слабой и почти беззубой, и Шино почти не чувствовал раскаяния за свои действия. Вышло и вышло. И не такое в пылу схватки могло случится.

- Ты, братец, извини, что я тебя приголубил. - прогудел немец, подхватывая шпагу. Недолго думая он кинул её вперёд, небрежно, словно палку. Затем он бережно, словно спящего ребёнка поднял на руки, закряхтев. Всё-таки Валерий отнюдь не был пушинкой. Цилиндр здорово помялся, когда Шино прислонил голову мужчины к своему плечу. А затем он побежал в ту же сторону, которую показывал Сергию. Шпага лежала на полпути, и около неё он и положил Валерия.

Затем здоровяк побежал обратно. От всех этих физических упражнений он начинал потеть, и пепел уже налипал на лицо. Шино затормозил за несколько метров перед ним, опасаясь занести пепел на глаза. Но всё же подошёл, и таким же манером опустился перед ним на колени, приноравливаясь и подхватить советника. При этом он вполне отчётливо пыхтел, обращаясь к жертве своей непрошенной помощи.

- Ну, Хету, ну ты и учудил. Не вздумай отходить на тот свет! Ты мне нужен здесь, светляцкая твоя душа. Я не для того тут полгода ноги себе топтал, шрайбе! -