[IK] Hanagatari | ходы игроков | Отважный Ирис

Дремлющий Ирис,
Дуновение ветра,
Свист стрелы и смерть.
Неизвестный автор.

Так, дети, начинается сказ о Наследнице Ириса по имени Айамэ.- Старуха не отрывала взгляда от пряжи и спиц, что были у нее в руках. Несмотря на старость, руки ее двигались с немыслимой быстротой, создавая причудливые узоры прямо на глазах у ребятишек, собравшихся вокруг нее. Никто не знал, как зовут эту старуху - она пришла в это село недавно, буквально из ниоткуда, но детям безумно нравились ее истории - было в них что-то Великое - то, о чем можно только мечтать в этом скучном мире. - Лошадиные копыта мерно цокали по земле, деревянные колеса старенькой, то крепкой телеги слегка поскрипывали, а прохладный весенний ветерок не давал перегреться на уже довольно жарко освещающем землю солнце…

====

Айамэ дремала - дорога была длинной, и даже тот факт, что всё это время она просидела в телеге, лишь с короткими перерывами, ситуацию улучшал не очень-то сильно. И, возможно, дело было в том, что наследница Ириса… боялась? Нет, наверное, это не то слово. Она не знала, что будет в будущем, потому волновалась.
Конечно, ранее она бывала за пределами родных земель, но никогда ранее она не отправлялась в путь за исполнением предначертанного роду Ириса сотни и сотни лет назад.
Сама Легенда об Ордене Цветов, с нежной аккуратностью передаваемая от матери к дочери дома Ириса, всегда казалась простой детской сказкой. Наверное, сама Айамэ в это тоже не верила бы, если не сам цветок - этот вечно не цветущий ирис создавал в душе странное тепло - и укреплял веру в Легенду об Ордене Цветов, словно говоря: “Да, это чистая правда”. И в тот день, когда он расцвел - что-то расцвело и в душе самой Айамэ. Она сама еще не понимала, что именно, но чувство это было невероятно теплое и согревающее.

Лошадиные копыта мерно цокали по земле, деревянные колеса старенькой, то крепкой телеги слегка поскрипывали, а прохладный весенний ветерок не давал перегреться на уже довольно жарко освещающем землю солнце, тихонько шелестела листва, раздался свист стрелы - и хрип захлебывающегося в собственной крови человека.

Айамэ немедленно проснулась и осмотрелась по сторонам.
Телегу окружили шестеро. Пятеро из них были с мечами - старыми, неухоженными, но все равно довольно опасными. Один из них бросился к лошадям, чтобы их успокоить и не дать понестись галопом из-за запаха крови и смерти.
Остальные стояли за лучником - видимо, главарем. В отличие от остальных, у главаря было превосходное оружие: его лук был сделан из какого-то черного дерева, и он словно блестел на солнце. От него чувствовалась аура смерти. Этот лук был оружием убийцы.
Охохо! Гляньте, парни! - главарь разглядел Айамэ получше, - Какая сочная добыча! Развлечемся сегодня! А ты чего пялишься? - На этот раз он обращался к самой наследнице Ириса, - Слезай, шевели булками. Разогрей их, так сказать, для господ!

Девушка, почти девочка, дремавшая в телеге, проснулась одновременно с хрипом возницы, бросила взгляд на разбойников, потом на стрелу в теле мужика, снова на разбойников, встретилась глазами с главарём. Взгляд растерянный, испуганный и недоумевающий. Лишь очень искусный мастер нинсо смог бы прочесть в глубине её нежно-фиолетовых глаз что-то иное - странное, непонятное и неуместное здесь и сейчас. Тщательно спрятанное уважение и... ревность, с которыми она переводила взор с торчащей из тела жертвы стрелы на чёрный, сверкающий юми главаря. Но столь тонких мастеров среди присутствующих не было, поэтому они видели перед собой лишь насмерть перепуганную девчонку, ещё не отошедшую как следует ото сна.

Куколка, впрочем, была хороша и весьма. Сонный взгляд, растрёпанная причёска и испуг только придавали ей естественности. Было в девушке что-то этакое... особенное. Что выгодно отличало её от обычных разбойничьих подружек и деревенских бабёнок. Неискушённость, свежесть? Вряд ли парни смогли бы это для себя сформулировать, если бы даже приспичило. К ней тянуло и всё тут, о чём ещё долго размышлять? Сладко заныло в паху и почему-то жарко полыхнуло в груди. Главарь разразился сальной тирадой, предвкушая в скорости погасить этот пожар. С такой недурно покувыркаться. Дружки внутренне посмеивались его словам, рассчитывая, что перепадёт по кусочку и им. Такая добыча, пожалуй, заманчивее золота и драгоценностей.

От насмешливых слов щёчки девушки порозовели, а из правого глаза покатилась одинокая слезинка. Кажется, куколка только сейчас в полной мере осознала, что произошло и в чьей полной власти она находится.

- Меня зовут Айамэ*, - дрожащим голоском произнесла беззащитная красотка. Речь Айамэ была мелодична и переливчата, подобно ручейкам, что во множестве журчат по этой весёлой земле, когда весеннее солнышко прогоняет сугробы прочь, а первые цветы ещё только думают, раскрыть ли венчики. Не отрывая жалобного взгляда от главаря, девушка нежными пальчиками стёрла с лица слезинку, провела дрожащей рукой по волосам, поправляя пышную причёску-юйвата, выдернула из выбившейся прядки шпильку-кандзаси, рассеянно покрутила в пальцах, поднесла к волосам, намереваясь поправить изъян, и неожиданно молниеносным, неуловимым жестом швырнула украшение главарю.

***
Расцветший ирис казался, порой, обманом чувств. Айамэ приходилось то и дело проверять цветок, чтобы убедиться - ей не привиделось. Особенно в этом благословенном краю. Какая может быть война, когда распускаются первые цветы и зелень, пение птиц убаюкивает, а крестьяне щедры и добродушны так, как могут быть только люди, не знающие ни голода, ни страха? Айамэ опасалась, что большую часть пути придётся преодолевать пешком, но почти сразу же ей повезло нанять телегу. Да только говорится - нанять. Деревенский мужик в залатанной одежде отказался взять с неё хоть что-нибудь, и обаяние девушки тут было, как ни странно, не причём, уж Айамэ-то знала. В чём-чём, а в мужских взглядах она разбиралась: мужик смотрел на неё безо всякого вожделение, но заботливо - ещё ножки сотрёт такая хрупкая странница. Предложив "дочке" глоток молока, крестьянин пересел на козлы, что-то напевая себе под нос. Делать было совершенно нечего, только отдаться размышлениям, страхам и мечтам. Под эти мысли, да под тихое пение она и заснула, а когда проснулась, добрый возница хрипел в предсмертной агонии, а телегу окружила незнамо откуда взявшаяся в этих мирных краях шайка.

Конечно, ускользнуть от горе-бандитов наследнице Ириса не составило бы ни малейшего труда. Они бы и внимания на неё не обратили, пожелай Айамэ того. Но возница? Стрела, оборвавшая жизнь доброго и честного человека требовала мести. И... не обманывай себя, девочка, дело тут не в одной лишь только мести. Тебе не терпится - что? Помериться силами? Доказать, чей глаз зорче, а рука твёрже? Стать стрелой, несущей смерть? О, это чувство предвкушения, предвкушения чужой, неминуемой смерти! Никогда раньше не испытанное ею чувство, заполнило Айамэ целиком. Убедившись, что бандиты достаточно поплыли под её взглядом и голосом, наследница Ириса потянула дзифу из волос, на миг задумалась, покрутив в пальцах - ещё не поздно было остановиться, не переступать черту. Навершие длинной, острой спицы украшал ирис, вырезанный из чёрного оникса. Отвага и смерть. И дзифу отправилась в свой молниеносный полёт, унося с собой частицу сердца Айамэ, ибо, когда мы убиваем, то каждый раз платим искрой света собственной души.

Весенний ветер...
Мне сулит перемены
Путь чёрной стрелы.

Первые несколько секунд главарь ничего не понимал. Он молча смотрел на Айамэ, словно пытаясь найти в ее глазах подсказку - но видел так лишь невинность, слабость и… свою смерть.
Он медленно перевел взгляд на свою грудь - и там, прямо в районе сердца, торчала черная спица. Главарь зашатался и начал падать на спину…

Мечники, стоявшие вокруг главаря, удивительно быстро оправились от удивления и, перехватит мечи получше, ринулись в сторону телеги.
И на их лицах не было вожделения или насмешки - лишь желание разорвать в клочья Айамэ. И это желание было настолько темным, чуждым и неестественным, что даже Наследнице Ириса стало не по себе.

И еще более не по себе стало девушке, когда она увидела: главарь не упал. Он выставил ногу и остановил падение, замер в таком положении на мгновение и поднял вновь глаза на Айамэ: и они были черными. Черными и блестящими.
- Шиничи. - Сквозь зубы прошипел он, поднимая свой лук.

- Стойте! Подождите! - крик мало походил на мольбу о пощаде, скорее это было нечто среднее между командой, которой отгоняют цепных псов, и возгласом человека, обладающего информацией, крайне важной сейчас для противника. Уверенный, жёсткий голос тоже больше не напоминал журчание ручейка. Да и сама Айамэ изменилась. Черты лица заострились, сведённые вместе брови придавали ему суровый вид. Кто сказал, что она совсем юна? Видимо, солнечный свет сыграл злую шутку. Конечно, далеко не девочка. И даже не девушка в возрасте, приличном для первого замужества. Зрелая женщина. Красивая. Непреклонная. Уверенная в своих силах. Во взгляде не осталось наивности и испуга там больше не было и в помине. Азарт и восхищение. Странная смесь для человека, которого вот-вот должны убить. Но смотрела Айамэ только на Шиничи, хотя и обращалась ко всем.

Когда главарь начал подниматься, наследница Ириса в первую секунду не поверила своим глазам. Не могло быть того - с таким цветком в груди не встают, её дзифу пробивает любые доспехи. Но он заглянул прямо в душу своими чёрными, блестящими глазами. Показалось, что это взгляд не человека. Лука. Прекрасного и беспощадного юми из чёрного дерева. Айамэ жаждала понять. Это чувство было таким же сильным, как чуть раньше жажда убийства, оно захлестнуло её целиком, вышло из берегов. - Концентрация и хладнокровие, для дочери Ириса мне не хватает концентрации и хладнокровия. Легендарная Аматэрасу на моём месте не позволила бы эмоциям руководить ею. Случалось ли хоть одной из её предшественниц видеть такое? Ни о чём подобном память не сохранилась. Человек, стоящий с пронзившей грудь спицей, мечники, равнодушные к искусству дзёдзюцу настолько, словно она просто в небо пялилась всё это время. Больше похожие на нежить, чем на живых людей. Желание, что читалось по их лицам. Оно не было ни злостью на то, что сильных мужчин провела какая-то девчонка, ни жаждой мести. Всё это земное, понятное, привычное и присущее людям. В жажде, что снедала мечников, было что-то совсем чужое, нечеловеческие и оттого страшное и - притягательное. И ещё почему-то думалось Айамэ, что мечники не сами по себе были такими, ими управляла чья-то чёрная воля. Главаря. Кто же ты, Шиничи?

Смерти Айамэ не боялась. Такой, раз решил убить - убьёт, и ничего она ему не сделает. Кидаться в бой прямо сейчас было просто бесполезно. Она мечтала попасть в легенду, она в неё попала. И возможно в ней и останется. Такое даже славным подвигами предшественницам не снилось. Вот только выйдет очень нелепо, если некому будет пересказать эту историю. Она говорила быстро и резко, спеша, пока мечники не сравняются с телегой, а стрела не отправится в полёт.

- Человек ты или демон, даже демону не прожить долго с ирисом в груди. Я могу помочь, взамен ты, ... "подаришь мне жизнь" сказал бы каждый на её месте - скажешь, кто ты, как и зачем, - закончила Айамэ. - Как ты выжил? - без расшифровки было понятно в коротком вопросе, - зачем с такими-то возможностями нападаешь на беззащитных крестьян? Уж явно не для того, чтобы поживиться понурой кобылой и оприходовать очередную девку. Плевать, вам на девок и кляч, всё это лишь маска, теперь-то ясно.

Наследница Ириса замерла, ожидая ответа, а руки были готовы взметнуться вверх, выпустить смертоносные иглы, если его не последует. Ирис не уклоняется схватки, даже когда нет шансов закончить бой в свою пользу. В воздухе запахло озоном. Рано начались грозы в этом году.

Вешняя гроза...
Опасность опьяняет,
Страшно похмелье.

Слова Ириса наполняли воздух какой-то тягучей тяжестью, словно воздух обращался патокой - столь же сладкой, и не отпускающей своих цепких объятий.
Мечники сначала замедлили шаг, а после остановились и опустили клинки. В их глазах читалось удивление, растерянность и... немного страха? Как они могли попытаться причинить вред такой женщине? Откуда в их голове вообще мысль о насилии?

Шиничи удивленно посмотрел на мечников, потом перевел взгляд на Айамэ. В нем был гнев, но его затмевало другое чувство - уважение. Молодой Ирис была не так опытна, потому не до конца осознала этот взгляд, но это то уважение, что испытывают к единственному в мире врагу, которого ты считаешь достойным противником.
- Убирайтесь отсюда. - Коротко бросил лучник, и его помощники, удивленно посмотрев на него, бросились обратно в лес - они не смели ослушаться приказа своего главаря.
Сам Шиничи опустил свой лук и дождался, пока мечники скроются в лесу.
- Мне говорили, что Наследники до сих пор сильны - но я не верил. Что же - я ошибался. Даже я могу ошибаться, Ирис, даже я. Но так ли ты сильна в бою? Ответь на этот вопрос - и мы узнаем, что случится дальше.

Услышав вопрос главаря, Айамэ на миг растерялась, не зная, что и как говорить. Она чувствовала - от ответа зависит очень многое, если не всё. Будь на её месте пра-пра (и ещё много раз пра) бабка Макото - непревзойдённая мастерица политических интриг, уж она бы нашла достойный ответ. А нынешняя наследница Ириса, привыкшая к мирной, спокойной жизни, не была к такому готова. Но ни взглядом, ни жестом не выдала Айамэ своей неуверенности, продолжая смотреть в глаза Шиничи гордо и прямо. Ответный взгляд лучника был странен. Так мужчина не смотрит на женщину, которую вожделеет, так мужчина не смотрит на женщину, которую презирает, так мужчина не смотрит на женщину, к которой равнодушен. Так мужчина не смотрит на женщину вообще. Только на другого мужчину. Этот взгляд наполнил наследницу Ириса гордостью до краёв, как ваза заполняется водой. "Концентрация и хладнокровие. Концентрация и хладнокровие", - приказала себе Айамэ, - "не позволь ему заставить тебя совершить ошибку".

Сильна ли она в бою? Айамэ на долю секунды перевела взгляд на торчащую из груди главаря спицу и снова встретилась с ним глазами. Пожалуй, против такого, как Шиничи, она мало что могла противопоставить. Какоой вред можно нанести человеку, хладнокровно ведущему беседу с жалом дзифу в сердце? Но если перед ней станет обычный человек, даже не один, то умрёт раньше, чем успеет понять - убийца - эта хрупкая девушка. Меткости и скорости Айамэ не занимать. Что хотел знать Шиничи и зачем охотился за ней? А что он охотился именно за ней, у наследницы Ириса осталось совсем мало сомнений. В случайную встречу с лесным разбойником, который (опять же совершенно случайно) слышал о Наследниках, она ничуть не верила.

Время текло сквозь пальцы, а Айамэ так и не придумала ответ. "- Когда не знаешь, что отвечать, отвечай правду", - раздались вдруг в голове слова отца. Папа был обычным человеком, он и понятия не имел, чем занимается дочь на самом деле. Мужчин никогда не посвящали в дела Дома. Большая часть наследниц вообще не выходила замуж, а их дочери не знали своих отцов. Айамэ тут была редким исключением. Но именно папа, а не одна из женщин Дома сейчас пришёл ей на помощь. Он был мужчина, как и Шиничи. "Будем надеяться, что следуя его совету, я не совершу непоправимой ошибки" - решилась Айамэ. А сама уже прикидывала, если лучник начнёт стрелять, то причинить ему вред она, конечно, не сможет, но вот сбить стрелу в полёте вполне можно попытаться. Чёрный юми - само совершенство, но и её пчёлки жалят метко и, пожалуй, не уступят луку. А там не может же он так стоять вечно. Но и этих мыслей не выдала наследница Ириса врагу. Она всё ещё была неподвижна.

- Я никогда не была в бою, Шиничи, - ответила Айамэ спокойно, - Пока не была. И мне не с чем сравнить свою силу. - И замерла, готовая к чему угодно.

Перед бурею
Обманчиво затишье.
Драгоценный миг.

Шиничи стоял спокойно, не шевеля ни единый мускулом, в ожидании ответа Айамэ - и в этом он мог дать фору многим из тех, кого знала Наследница Ириса, если не всем. Под взором его черных глаз становилось неуютно, и с каждой секундой давление возрастало.

Но, наконец, Айамэ дала свой ответ.
Первые пару секунд в глазах лучника читалось недоверие, но в глазах Ириса он прочитал искренность, и рассмеялся. Столь же искренне, беззаботно, словно ему только что рассказали невероятно смешную историю на праздничным столом.

- В таком случае, прекрасный Ирис, - сказал он, всё еще улыбаясь, - Несправедливо на тебя нападать сейчас - и слишком скучно. Я не хочу убивать Наследницу, которая не способна себя защитить, и, наверно, даже не слышала о Проклятии Цветов. Так что с ним, - он указал на мертвого возницу и тот… закашлял.
Удивленная Айамэ на мгновение перевела взгляд на своего попутчика: у него не было никакой стрелы в шее, а сам он сидел и кашлял, словно поперхнулся.

Наследница сразу же посмотрела обратно на Шиничи - но его не было на месте. Лишь странный, черный дымок, уходящий в лес, и слова, что словно образовались в ее голове:
Мы еще встретимся. Но в следующий раз, если ты будешь так же слаба - ты умрешь. И все, кто тебе дорог, тоже умрут. Все умрут, прекрасный Ирис….

- Ох, что-то в горло попало - но всё уже в порядке! Но! - он взмахнул поводьями, и лошади, как ни в чем не бывало, продолжили свой путь.

======

- Ох, я извиняюсь, - возничий остановил телегу. - Тут в пятнадцати минутах пути, воон туда, - мужчина указал немного в сторону от дороги, - Живет старик один, Эито. Нечасто тут езжу - хочу проведать его. Но если вы спешите, то я потом, по пути домой, ничего страшного!

Айамэ рассеянно кивнула на вопрос старика и добавила, опасаясь, что так он может её не понять: - Нет-нет, я не возражаю. Спешу, но не настолько, чтобы не дать вам отдать долг уважения старцу своевременно. - И снова замолчала, погрузившись в свои мысли. Всю дорогу с того момента, как они покинули поляну, девушка была задумчива и углублена в себя. Мысли кружились роем, перебивая друг друга.

- Мужик ничего не помнит. Совсем ничего. Как это может быть?
- Что это было? Дурман? Иллюзия?
- Какая ещё иллюзия? Иллюзии не питаются боевыми спицами.

Многочисленные дзифу, воткнутые в причёску, постороннему сосчитать было бы сложно. Но Айамэ хорошо знала, сколько именно их и где. Одной, украшенной чёрным ирисом, не хватало. И на поляне её тоже не было, девушка обыскала всё, прежде чем отправиться дальше, сказав удивлённому крестьянину, что обронила заколку. Спица испарилась бесследно. Чёрная спица, что значит - "смерть". Шиничи пообещал, что смерть ждёт всех, если она будет слаба. И ещё он смеялся. Отделался от неё, как сытый кот от забавной и безобидной мышки, которую вполне можно оставить на потом, пусть побегает пока. Ей бы радоваться, что всё так хорошо закончилось, но радости не было. Это было обидно. Обида обжигала. Её посчитали слабой и недостойной. Слабой себя Айамэ не считала.

- И какая тебе нужна от меня сила? - ругалась она в уме с неведомым Шиничи. - Жить с проколотым насквозь сердцем? Оживлять трупы? Исчезать по своей прихоти? Я про такое никогда даже не слыхала. Ах, скучно меня убивать и ты решил подождать до следующей встречи? В следующий раз я тебя убью-таки сразу, надеюсь, это тебя немного развеселит. - Лучник молчал, не отвечал ничего даже в её воображении, только смотрел в душу своими невозможными и прекрасными глазами.

- Да, с концентрацией и хладнокровием по-прежнему беда, - прокомментировал вздорный внутренний голос эту справедливую отповедь. - Просто всем бедам беда. - Айамэ хотела и ему высказать под горячую руку, но решила, что ругаться со своим собственным внутренним голосом - слишком по-гэдзински. У тех это модно. Даже специального лекаря заводят, чтобы мирил голоса в голове. Вместо этого она начала дышать часто и ровно, всё увеличивая интервал.

Гимнастика подействовала, наследница Ириса наконец-то сконцентрировалась на важном. И было это отнюдь не уязвлённое самолюбие. Шиничи сказал, что она даже не слышала о Проклятии Цветов. Так оно и было, о Проклятии она услышала впервые. И поняла, что должна узнать о нём всё, узнать, чтобы вернуться и убить Шиничи, а может быть и не только для этого. Зачем-то же расцвёл ирис в её саду в мирное, благословенное время.

О дивный цветок
Готов исколоть пальцы,
Растет высоко.

Мальчик стоял и вытирал рукавом вытекавшие из носа сопли и растирая по щекам слезы - в целом, приводя себя в вид, достойный такого маленького мужчины.
- Простите, сестренка. Я только умоюсь - и всё-всё расскажу, без утайки. Я не буду больше врать! - мальчуган немного улыбнулся, и побежал в комнату в задней части гостиницы, где располагалась уборная и раковина с водой.
Но что-то зацепило взгляд Наследницы Ириса в этом мальчугане… словно что-то блеснуло такое, знакомое.
Спустя мгновение пришло осознание, что кольцо, до этого висевшее на пальце Айамэ куда-то пропало!
Не нужно было семи пядей во лбу, чтобы сложить два факта - мальчик, только что скрывшийся в туалет, умудрился снять у нее с пальца кольцо!

"Ах ты щенок", - выругалась про себя Айамэ. Хладнокровия и концентрации ей сейчас явно сильно не хватало. Впрочем, злилась наследница Ириса скорее на себя, чем на воришку. Это ж только подумать - какой позор. Её! Её обокрали! И кто? Какой-то сопливый ребёнок. Если кто-то из своих узнает, со света же сживет насмешками. Домой можно вообще не возвращаться. А всё почему? Расслабилась, потеряла бдительность. Подумаешь, ребёнок. Своих детей у неё не было, поэтому и навыка возни с малолетними девушка не приобрела. Вот и недооценила угрозу.

"Я тебе покажу яблочко! Я тебе сейчас и вторую бровь подведу для симметрии. Как полагается по искусству макияжа", - впрочем, кипевший внутри гнев, наружу никак не вылился. Айамэ была быстра и бесшумна, словно молния. Посторонний взгляд вряд ли успел проследить, как она метнулась в уборную вслед за парнишкой, намереваясь хорошенько его потрясти. Глядишь, не только кольцо отыщется, но и другие вещи.

Ползёт муравай,
Он беззащитен и мал.
Не сядь на него.

Вот дура, хах! - эта мысль прямо-таки светилась на лице мальчугана. Как же легко этих расфуфыренных дамочек развести на эмоции. Ведь кто может удержаться и не пожалеть такого бедного, невинного мальчика, которого побили злые взрослые?

Окно спокойно и с тихим скрипом отъехало в сторону, открывая воришке путь на свободу - пока эта тупая девица заметит потерю и поймет, что произошло, его уже и след простынет.

Мальчик подтянулся, чтобы пролезть в окно… И понял, что внезапно повис воздухе.
Воротник натянулся и стал давить на шею, но через мгновение это закончилось - но воришка с глухим стуком влетел в стену. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы остались синяки.

Мальчишка повернулся и увидел её - ту самую девушку, которую он только что обокрал. Она спокойно надевала кольцо себе на палец. Когда она только успела его забрать?
На мгновение в его голове появилась мысль о том, как она успела так быстро сообразить, но затем… затем в его голове не осталось мыслей - только страх.

Она смотрела на него спокойно - но в глазах замерзало пламя ада. Этот взгляд приковывал к месту, сокрушал разум и заставлял подчиниться.

Воришка открыл рот, чтобы что сказать, но не мог издать ни звука.
Он попытался встать, подняться на ноги - но конечности его не слушались.

И на его глаза навернулись слезы - на этот раз настоящие.

Маленький воришка смотрел на неё с ужасом, кажется, на сей раз непритворным. "Великая победительница сопливых детишек", - иронически произнёс внутренний голос, но Айамэ только отмахнулась. Внимательно следя, чтобы пацан не дернулся или ещё чего не выкинул, наследница Ириса быстро набросила защёлку на дверь. Не хватало только, чтобы кто-то из посетителей зашёл в уборную по своим неотложным делам и застал подобную картинку.

Читать лекции и воспитывать пацана тоже расхотелось. Быть может где-то недалеко у него родители, которые и не подозревают, что чадо отбилось от рук, а может он один из тех беспризорников, которых полно в любом мало-мальски крупном городе. Ей-то что за дело? Она ему не нянька. Только свой урок засранец получить должен. Сама Айамэ была гораздо младше его, когда началось её обучение. И искусство незаметно утащить чужое туда входило. Её, правда, учили больше вскрывать замки и сейфы, чем тырить мелочь по карманам, но какая в сущности разница.

- Знаешь, какое главное правило вора? - поинтересовалась наследница Ириса холодно. - Если воруешь, то не попадайся. А тому, кто попадается, отрезают руку, чтобы не позорил профессию. Отрезать тебе руку? - пацан кажется готов был устроить истерику, но жалеть его Айамэ не собиралась. Сейчас от маски благовоспитанной девицы не осталось и следа, взгляд был жёстким, как и слова. Не оставалось сомнения - такая отрежет.

Выдержав паузу, она продолжила: - Мне нужен один билет на корабль до Моричики и денег. Не очень много, чтобы можно было заплатить за гостиницу и купить что-нибудь в дорогу. Руку оставь себе. Я буду ждать тебя здесь. Не в туалете, конечно. Но если ты не придешь или кому-то расскажешь об этом разговоре, будь уверен, я тебя найду. И отрежу язык. А сейчас умойся и приведи себя в порядок.

И Айамэ повернулась к выходу, не дожидаясь ответа.

Гром оглушает,
Но страшна лишь молния,
Хоть и бесшумна.

Мальчик первое правило вора знал - но никогда не понимал, что оно означает на практике. До этого дня не понимал.

Наверное, эта картина - прекрасная девушка, смотрящая на него взглядом более страшным, чем что либо иное в мире - навечно запечатлелась в его разуме.

Воришка ничего не ответил Айамэ - просто еле-еле кивнул.

===

Кровать была удобна и мягка, завтрак - вкусен и питателен. За окном щебетали птицы, радуясь яркому солнцу на голубом небе. Прекрасный день!

Вот только Айамэ была не так довольна всем этим, как можно было бы предположить. И виной тому был сон, что ей приснился этой ночью.
На самом деле, это даже сном назвать было нельзя - несколько образов, видений… черные, бездонные глаза. Улыбка. Кровь. Смех. Вновь глаза. И голос, шепот:
- Все умрут, прекрасный Ирис. Все умрут - по твоей вине.

Отвлекло от этого воспоминания Айамэ аккуратное прикосновение маленькой ручки.
Это был тот самый мальчик, и на стол перед Айамэ легли три вещи.
Во-первых, это был небольшой кошель. Судя по отсутствию звона, внутри были бумажные деньги: как оказалось, весьма немало. Похоже, жертвой паренька стал какой-то достаточно богатый тип.
А во-вторых, два билета на корабль. Словно предвосхищая вопрос Наследницы Ириса, мальчик подал голос.
- Можно… с вами, госпожа?..

"Да что ты себе позволяешь?! Теперь ещё и сниться вздумал! Мне до тебя дела никакого нет, проваливай!" - Айамэ проснулась, злющая от возмущения и... неудовлетворённого желания. Пришлось уделить минут пятнадцать дыхательной гимнастике, прежде чем приводить в порядок тело. Но спокойствие на неё так и не снизошло. Умывшись и причесавшись, девушка долго копалась в рюкзачке.
Получатели: Айамэ. Затем всё-таки отправилась завтракать. Вкус блюд в это утро наследница Ириса оценить была не способна, вся еда казалась одинаково горькой, а в ушах ещё звучала фраза: "все умрут - по твоей вине". Это действительно будет её вина. Она не на шаг не продвинулась в понимании проклятия Цветов, да и сильнее не стала.

Айамэ со вздохом отодвинула недоеденное блюдо и тут её тронули за локоть. Резко обернувшись, девушка увидела перед собой вчерашнего мальчишку. "Не сбежал всё-таки", - мысль принесла удовлетворение, но следующие слова воришки повергли в шок. "Вот только тебя мне сейчас и не хватало. Всю жизнь мечтала вступить в смертельную схватку с младенцем на руках", - мысленно выругалась наследница, размышляя, как бы тактичнее ему отказать. Если прямо сказать, что он слишком мал для такого опасного путешествия, для пацана это будет унизительно, а его достоинство и так сильно пострадало вчера. Что путного может вырасти из человека, который себя перестанет уважать?

===

Каждая женщина из рода Ириса должна была оставить после себя наследницу. Айамэ оттягивала этот волнующий момент, как могла. Многие её подружки уже родили себе по сопливой живой кукле, а некоторые и не по одной, а девушка всё медлила, на недовольные вопросы матери говоря, что успеется. У неё ещё много времени впереди. И не то, чтобы были такие уж особые трудности с подбором подходящего кандидата в счастливые папаши. Среди мужчин, в кругу которых она вращалась, попадались изредка и неплохие экземпляры. Дело было даже не в том, что почти год придётся ходить безобразной, как бочка, неловкой и бесполезной - это ещё как-нибудь можно вытерпеть. Главное было в другом. Получить на руки пищащее существо, которое от тебя полностью зависит и которое ты должна любить, защищать и оберегать. Причем, не один год, прежде чем оно станет хоть сколько-нибудь разумным и самостоятельным. Эта мысль приводила Айамэ в ужас. Материнский инстинкт у нее то ли вовсе отсутствовал, то ли просто ещё не пробудился. Вот и дотянула. Теперь, случись с ней что, Орден Ириса останется без наследницы, а виновата будет одна лишь Айамэ.

Изредка случалось, что наследница Ириса оказывалась не способна произвести на свет дитя, тогда родную по крови дочь, заменяла приемная. Чаще всего это была племянница или другая кровная родственница. Орден не запрещал брать приёмыша и со стороны, хотя Айамэ никогда не слышала, чтобы так хоть раз сделали.

===

Девушка переложила деньги в рюкзак, туда же сунула и один билет. Кошель же и второй билет, она протянула парнишке. Подумала, добавила к этому одну из принесённых пацаном бумажек. Она зорко следила, чтобы пацан не начал практиковаться прямо сейчас в умении не попадаться, не похоже, чтобы были у него такие намерения, но кто знает. Свой урок Айамэ извлекла тоже - никогда нельзя расслабляться и недооценивать противника. Или союзника. Какая разница.

- Я не могу тебя взять с собой, - покачала она головой. - Видишь ли, ты смелый, ловкий и умный, но... ты не девочка. А мне запрещено учить мальчишек. Но один совет всё же дам, - наследница кивнула на кошель. - Избавься от него. И никогда не бери ничего приметного. Кольца, серьги, кошельки или одежда. По таким вещам легко разыскать твой след. Вот по деньгам его не отыщешь. Разве что номера бумажек кто-то умудрится переписать, но кому охота таким заниматься. Ну, до встречи. Удачи тебе, может свидимся еще.

Айамэ поднялась. Доедать завтрак ей не хотелось, да и пора было уже идти на корабль.