'no gods' | ходы игроков |

- Ревенант, - задумчиво сказал лейтенант Карелин, выглянув в открытое окно, потянув носом и тягуче сплюнув на стылую землю. Дыхание твоё курилось паром в кузове замерзшей "буханки", боевой дробовик обжигал руку в перчатке - в Сибири зима приходит нежданно-негаданно, необычайно резко схватывая облетевший золотой и рыжей листвой Иркутск в тиски поздней октябрьской стужи. Снега еще нет - он должен вот-вот выпасть и укрыть густой молочно-белой пеленой дома, парки, дороги и крыши - но холод такой, что покрасневшие от мороза уши хочется засунуть поглубже в ворот куртки. Почему водила не включает печку - вопрос, не заданный и повисший в отмороженных головах.
Негоже возмущаться, когда ты клялся "мужественно переносить" эт сетера.

Тебя больше другое тревожит - гадаешь, чем тебе поможет бумстик в твоих руках против агрессивно настроенного и растревоженного эфирного создания, пробившего кумулятивную брешь в материи и громыхающего теперь внутри особняка академика Обручева.

Насколько тебе известно, бестелесное нельзя убить - и даже ранить - освященными пулями, пускай и с посеребрением. Нет, тут надо это. Того самого. С третьей позиции, внимательно сканируя каждый всплеск аномальный, двигаться в астральных полях, отслеживая передвижение этого ядовито-черного сгустка негативного заряда. А потом.. что?
Видимо, предоставить возможность Карелину рубить эктоплазменные нити-струны.

- Готовы, бойцы? - спрашивает моложавый - ему, наверное, лет как тебе - лейтенант, оглядев ваш крошечный отряд из трех морд - замерзшие и мрачные рядовые, посвященные низших ступеней, которым так не повезло впухнуть в дежурство в канун Дня Всех Святых.
Шальное горячее время.
Согреться бы.
На часах, отмеряющих бег времени с еле слышными щелчками секундной стрелки, которую ты, напряженный и собранный, в повисшей студеной тишине слышишь как набат - без десяти полночь.
31 октября 1997 года.

Год прошел после того боя с Демидовым. Суямов тогда не приврал, не приукрасил - действительно собрали позвоночник заново, считай, ноги тоже работали. Чудеса современной ГСМН-ной медицины. Так что мысли про дядьку Игната были еще грустней от того, что можно было бы. Да нельзя.
Вздох и мысль о том, что давно пора было от земных дел отрешиться, особенно от связей с родными. Они ведь, вся большая семья, уже давно считали Игоря мертвым. Подробностей своей "гибели" он не знал, а ему их никто не уточнял. Стандартная процедура для неофита. Учитывая смертность среди новобранцев и младшего состава послушников - практически пророческая.
Зима поправил лямку бронежилета, нос почесал. Готов. Стрелять, отвлекать, ко всему уже готов. Даже тактические планы строить, спасибо печати Акшобхьи.
- Так точно, - произнес и проследил как облачко пара поднимается к потолку машины и растворяется без следа. "Практически эктоплазменная манифестация низшего порядка", - подумалось. Ревенант, правда, не из таких.

Ревенант - не тварь, но и не нежить. Он не обладает разумом - таким, каким обладаешь ты - но он и не безмозглый вурдалак. В его программу заложена высшая цель - возможно, привитая извне хитроумно - и движет озлобленным бесплотным, но очень смертоносным созданием так, как, наверное, движет самоубийцей-террористом идея самоподрыва посреди многолюдной толпы.
Твоя задача - выполнять указания старшего группы. Не лезть на рожон. "И не проебать вспышку".
Готов ли ты, как хотел бы быть готовым?

- К машине, - командует Карелин.
Выскочили бесшумно, стволы наготове, напряженные и угрюмые лица, сощуренные глаза, поджатые губы. Воздух будто бы наэлектризован.. нет, не будто бы! Ты буквально чувствуешь, как ток горящими разрядами искрится по шерстяной подкладке твоей куртки.
Младший инженер Костенко с эктотриангулятором в руках и наушниками поверх шапки, водя пультом-антенной перед собой, кивает - и Карелин командует:
- Заходим!

Про террористов Игорь знал не особо много, особенно про таких, что подрывали себя в толпе. А вот про ревенантов знал гораздо больше и стать целью подобного существа ему не хотелось.
Однако выполнять работу кому-то нужно было, так что по команде быстро выскочил как все. Оружие на изготовку, собран, сердит. "Надо открыть третий глаз или не надо?" - мысль в голове билась. А вдруг откроешь и существо сразу же заметит, словно на огонек полетит?
Без команды решил инициативу не проявлять, потому что здесь как в армии - себе дороже.
Следит Игорь за командиром, следит за инженером. Смотрит по сторонам. Закрывает чакры.

Пинком выламываешь деревянную дверь - щепой разлетаются крошки там, куда врезалась пятка твоего берца - и бросаешься внутрь, ожидая узреть полупрозрачного монстра, дрожащий хаос пустоты с вибрирующим внутри него огоньком истовой злобы.
Но в широком помещении парадной расположился квартет чернокожих мужчин во фраках, играющих ритм-энд-блюз - чудовищно знакомую мелодию, которую ты где-то слышал.
Время будто бы замерло, и с той стороны, откуда ты пришел, повисла звенящая тишина, которую вытолкнула музыка - мелодичная и приятная слуху и сердцу мелодия о том, как некий протагонист "не хотел бы сжигать весь мир", но "лишь зажечь твоё сердце".
И не кажется тебе, что уж слишком эти черные парни бледные - будто с черно-белых снимков с завышенной контрастностью, обескровленные что ли. Тебе на это будто бы наплевать. Околдованный, не замечаешь, как оскалился один из чернокожих исполнителей, и огромные клыки, как у саблезубого тигра, выползают из челюстных впадин, словно костяные точеные черви, и тонкокостные пальцы, что сжимают инструменты, еще больше вытягиваются, а самые обыкновенные бледно-розовые ногти заостряются и превращаются в длинные когти зверя.

И когда Карелин кричит:
"ОГОНЬ!" - ты его не слышишь совсем.

Зрелище было странным. И в то же время, как будто бы не удивило совсем. Негритянский бэнд играл красивую и медленную песню. Остановись, послушай, покивай головой в такт.
Попробовал даже немного на "Сайге" подыграть, решив, что это гитара, а потом остановился. "Сайга" ведь, ни струн нет, ни грифа. Да и неудобно висит, на перевязи. Вот если по-другому перевернуть...
"Игорь, ты что, дурак, что ли?" - подумал в голове кто-то. Точно не Зима, стал бы он себя по имени звать, особенно в собственной голове. Хотя кто знает.
"Может третий глаз открыть?"
Приятная музыка, мысли не особо мешали. Может и правда открыть? А надо ли?

Не открывал ты глаз третий. Не пытался понять, что перед тобой за блядское представление устроили. И даже пальнуть по черным зубастым шакалам не смог.
Смог только лицезреть, как сзади саданул кто-то из Сайги по тварям - а тебя каким-то чудным образом столкнуло с линии огня, и ты упал на пол, твердый и холодный.
Смотришь на плитку пола темную, фокусируешь на ней взгляд.
Забирается на неё темнота влажная. Заволакивает и укрывает. Подбирается к тебе неспешно, но неотвратимо. Глухая ватная тишина заполняется мокрыми шлепками босых ног.
А в голове вопрос дрожит: "КТО ТЫ?"

Третий глаз не открылся, да и не было попыток это сделать. Удержать бы открытыми обычные два глаза. Плитка перед носом, темнота по ней ползет, словно лужа воды. Обволакивает ладони.
Стрелял кто-то, зачем - непонятно. Есть ли для этого смысл?
И ответ на вопрос "КТО ТЫ?" тоже неизвестен. Только если хорошо попытаться и подышать, может быть удастся успокоиться. Заодно придумать ответ.

Звенят караталы в пустоте твоего разума, пульсируя энергиями жизни.
Придумать ответ на вопрос, суть которого не понимаешь - невозможно.
Сколько раз ты им задавался? Сколько раз ты, стоя в строю на плацу, в жуткий мороз, содрогаясь от резких порывов яростного ветра, зажмурив глаза, спрашивал себя: "КТО Я?"
И не найдя ответа, задрав голову, стоя по стойке "смирно", глядел в купол неба - туда, где звезды рисуют замысловатые узоры, бисером небесным рассыпавшись по темной материи, как искры от костра, хлопнувшего угольком.
КТО ТЫ - спрашивает тебя.
Открываешь глаза, усиленно и глубоко дыша.
И не видишь ничего, кроме яркого божественного света, лазуритового сияния. Осознав себя бестелесным существом вне времени и пространства, заметил среди безграничных волн вибрирующей энергии синекожего великана в падмасане, всевидящим взглядом провожающего каждое движение твоей праны.
- Сансарин, - гулко обратился к тебе сразу четырьмя ртами великан, на чьих плечах перехлестываются пулеметные ленты, рот его искажен в чудовищной улыбке, и торчит из пасти длинный извивающийся красный язык, и восемнадцать рук его совершают мудры сложнейшего порядка.
- Сколько дорог ты прошел? Сколько трудностей преодолел? Ты нашёл то, что искал?

Вместо какого-нибудь понятного пробуждения или осознания себя, продолжал звучать вопрос. Но теперь Игорь ощущал себя где-то в астральных потоках и вновь напротив него был синий великан. Словно год назад. В прошлый раз Игорь думал, что великан - это Суямов. Астральная проекция или же истинная сущность, что-то такое. Поговорить об этом не решался с начальством, да и когда. А теперь было не совсем понятно, кто это был.
Мучительно пытаясь наморщить несуществующий в этом пространстве лоб, Игорь быстро соображал над ответами.
- Моя дорога только началась, трудности лежат впереди меня и я все еще в поиске ответов, на вопросы, которые еще не заданы. Я не готов спросить тебя, кто я, но мне нужен этот ответ.
"Во всяком случае, так мне кажется".

Год назад синекожий многорукий демон возник перед тобой? Или эоны пронеслись мимо тебя, стремглав, словно волны горячего ветра - и ты, уразумев всё, что было и будет, восседаешь перед ним, словно очеловеченная его версия - ты голый и лысый, твоё тело покрывают рубцы и шрамы, татуировки и следы битв - проигранных в том числе.
- Дорога не начинается и не кончается, - молвит великан.
Ты вспоминаешь, как боролся во чреве - толкался в этой горячей жидкой пустоте, стараясь сопротивляться этим жестоким толчкам. Вспоминаешь, как шёл в самолёте среди кресел, направляясь к хвосту, и увидел мелькнувшую черную тень в облаках.
Вспоминаешь проклятье. Боль и разочарование.
Если бы мог ты заплакать - зарыдал бы. Если бы мог закричать - взревел.
Но ты даже не дышишь. Великан занял собой всё вокруг. Бескрайняя мудрость в том, что его лицами может являться, читается.
- Трудности - иллюзия разума.
Легко ли с этим согласиться?

Хочется кричать, но нет рта. Нет легких. Нет самого воздуха.
Хочется плакать, но нет слёз. Нет тела в этом пространстве, только некое астральное присутствие.
Астральное тело покрыто шрамами и незнакомыми татуировками, следами прожитой жизни, выигранных и проигранных битв. Разум открыт видениям прошлого и будущего.
Здесь не было времени, но Игорь думал, что прошли года, пока ему удалось справиться с нахлынувшими эмоциями. Он пережил все то, что показал ему синий великан и принял истину - дорога не начинается и не кончается.
А справившись, стало легче. "Трудности - иллюзия разума". Это действительно так, если смотреть с точки зрения цикла перерождений и стремления к совершенству. Ни к чему бороться, страдать и пропускать через себя все горести, когда можно просто отрешиться от земного и легко пройти жизненный путь.
Но как тогда ощутить себя человеком? Как же быть другим людям, которые не знают о другом выборе, которые беззащитны от зла?
Игорь задавал эти вопросы и не мог найти ответа. А спрашивать их у великана не смел.
Был у него и еще один вопрос - это проклятье, что ждало впереди, но и этот вопрос остался невысказанным.
- Трудности - это часть пути каждого существа. Пропустить их через себя, покориться им или же превозмочь их - выбор, который каждый должен сделать для себя сам.
Игорь не думал о том, что ответ может быть неправильным. Это тоже было выбором.

То незабываемое чувство сладостной неги и разнузданного экстатического удовольствия.
Поразило твоё раздухоренное, потное бренное тело - пробило его изнутри, задев при этом все твои нервные окончания, каждый мускул стянуло - и растянуло обратно, да так, что аж затрещал корпус, хрупнули суставы все, разом.
Издав стон и выгнувшись дугой, сложился вдруг в позе эмбриона - свернулся калачом, слегка дрожа в коленях и локтях, и пальцами непослушными поглаживая словно зачарованный гладкую, как шёлк, кожу девушки чуть повыше ягодиц - она улыбается тебе своими нечеловеческими глазами.
Она, наверное, испытывает что-то вроде любви или чувства глубокой привязанности.
А чувствуешь ли ты к ней что-то похожее?

Ты, один из тех, кто призван защищать род людской от угрозы нелюдей и магических существ, обученный тотальному контролю разума над телом, гигант духа, отличник боевой и политической, вынужден (можешь ли ты сказать, что тебе это не по душе?) трахать её. Жестоко и жестко, беспринципно и до остервенения.
Она острым ногтём проводит по твоей мошонке снизу вверх и шепотом спрашивает, понравилось ли. Ты понимаешь, что она еще не наигралась. Понимаешь, что грязные мысли заполонили твой рассудок подобно сорнякам в заброшенном саду. Разум горит огнём, и пошлость - звенящая пошлость! - повелевает тобой.
Когда ты успел свернуть с пути Чистоты? И был ли он вообще?
Словно в лихорадке шепчешь, что устал.
Она говорит, что поможет тебе расслабиться. Её хвост при голубом свете магических свечей игриво подрагивает, отбрасывая гибкую пляшущую тень на каменную стену.
Она делает тебе больно - но приятно.
Это - просто очередное задание. Правильно?

Астральные потоки, телесные радости. Сюжеты и события сменили друг друга незаметно, как во сне. То ощущение, когда ты не помнишь его начала, но не видишь в этом ничего необычного, воспринимаешь все серьезно. Просто очередная реальность, просто очередные события.
Игорь пытался понять, было ли это воспоминанием о грядущем или пророчество событий прошлого, но не смог. В его голове бились мысли о настоящем. Об этой женщине с нечеловеческими чертами лица, о том, что это было просто задание.
Какое задание?
Надо вспомнить, хоть что-то, чтобы ощутить равновесие. Относительно чего? В какой системе координат? Что есть Чистота, телесная или духовная?
Зима балансировал на грани и не догадывался об этом. Мог только подозревать.

Дрожит робко огонек разума во тьме безвременья. Вспомни, очнись! - вздыхает еле слышно. Не вспоминая, потонул в омуте страстей ты. Отдался им безвозвратно, до самого конца выжимая себя в полное горячей похоти дело.
Забылся.
Её звали Анарамаяна. Но ты звал её нежно и ласково Анечкой.
И твой агент-информатор превратился в твою пылкую любовницу по совместительству. И, быть может, это тоже повлияло на дальнейшие события - ты был готов ради неё на многое. Предать? Ни в коем случае. Но найти и покарать обидчика, кем бы он ни был.. сделать так, чтобы его до самого конца жизни мучили кошмары - и днем, и ночью, и с широко открытыми глазами он видел то, чего не пожелаешь увидеть врагу - это ты мог, и умел, и делал с упорством мясника, разделывающего тушу - умеючи и даже с каким-то задором.
Она нашла свой щит - ты был силён и могущественен.
Ты нашёл.. любовь? Что ты искал? Информацию, которую ни один полудемон не рассказал бы тебе даже под пытками? Или того, ради кого стоило и дальше продолжать коптить воздух и просыпаться по утрам?
И пусть это было нельзя развивать и допускать. И пусть ты догадывался, что кое-кто из чинов повыше знает про твою связь. И ждал, пока к тебе придут посреди ночи, постучат в дверь, а ты взглянешь в глазок, но уже не успеешь открыть.
И больше не услышит никто о Игоре Зиме. И все вдруг про него забудут, будто его и не было.

Нет. Такого не случилось.
- Все мы не без греха, верно? - майор Кулебяко, пыхтя сигарой, еле вмещаясь в свой широкоформатный пиджак (наверное, у него там тяжелый бронежилет, подумал ты), сидит за дубовым столом. Классическая лампа зеленого стекла, три телефона в пластике - красный, белый, черный. Крошечный филиал советского союза.
Перстни сверкают на толстых пальцах. Он не похож на классического "военного". Мало кто из вас похож.
Ты вон вообще гэта тоскаешь на босую ногу.

- Я, Игорь, в твои дела совать нос не собираюсь. Но ты помни слова катехизиса. Высшую цель в голове держи.
Его бритый мослатый череп покрыт сетью глубоких морщин. Он чем-то похож на боевого питбуля. Вас разделяет полтора метра дуба, но ты знаешь, что будь он твоим врагом - у тебя бы не было ни шанса.
- И поэтому я тебя спросить хочу - в чем она? Высшая цель? - проверка ли это? Или так, разговор поддержать? Капелька пота катится у тебя по лбу, забегает по виску на щеку, скатывается по челюсти вниз.
Он деловито наливает тебе водки сто грамм. И себе наливает, пыхтя сигарой и даже не поднимая глаз.
Ты едва ли удерживаешься от того, чтобы подумать о заднице Ани. О том, что ты с ней делал на днях. И что собирался сделать завтра.

Жить в мире, где тебя официально не существует, не так уж просто. Дело не в том, что у тебя новая личность, или что ты можешь встретить своих старых друзей или родственников. Им всем хорошо чистят память, чтобы не возникало инцидентов или парадоксов.
Суть в том, что ты никому не можешь рассказать о том, чем занимаешься. Неофитам не рассказывают об этом при посвящении. К примеру о том, что теперь ты не сможешь просто так познакомиться на улице в девчонкой, или сходить куда-нибудь в бар и там разрешить красивому парню купить тебе коктейль. Вообще, неофитов мало во что посвящают. До этого надо дорасти, а точнее, дожить.
Вот уже будучи Посвященным (какой каламбур) ты начинаешь понимать, что теперь твоя личная жизнь и твоя личностная коммуникация очень сильно обрезана. Ей доступен только круг лиц внутри структуры ГСМН, а еще все те, кто живет тайной жизнью, за который ты обязан следить. Ведьмы и колдуны, всяческая нечисть и магический народ, аколиты различных культов средней степени фанатичности и опасности. Выбор не слишком большой, если задуматься.
Наверное поэтому начальство ГСМН смотрело сквозь пальцы на то, что некоторые сотрудники путаются с полудемонами или с джиннами, или еще с кем-нибудь, до тех пор пока это не слишком мешает работе.
Однако Игорь об этом не думал. Он сидел и потел в кабинете майора, стараясь не думать о крепкой заднице Анечки. О том, как он любит ее округлые формы и как она стонет, если схватить ее у основания хвоста.
Старался не думать и все равно терял концентрацию.
Постарался вспомнить цигун, к которой в последнее время очень часто прибегал.
Подышав с минуту, открыл глаза.
- Высшая цель в том, чтобы служить и защищать, - даже не сбился ни разу, пока произносил. А вот кому служить? Кого защищать? Вопросы, на которые так просто не ответить. Человечеству? Которое остается в неведении относительно того, что происходить вот тут, рядом, в соседней квартире. Государству? Это было чуть более реально, хотя Зиму и не посвящали в подробности. Знает ли Президент обо всем, что творится на одной девятой части суши.
Игорь снял шапку, посмотрел на Кулебяко:
- Я держу в голове высшую цель, товарищ майор. Помню о ней, не забываю. Чтобы режим секретности не был нарушен, чтобы сохранность граждан была соблюдена.
И замолчал, мол, еще что-то? Немой вопрос в воздухе подвесил аккуратно.