"Adversa fortuna" | ходы игроков | In niveo nocte

Эпизод 1. Аванпост

Наёмник.
Как много смысла сокрыто в одном слове. Как много ярких картин приходит на ум… В первую очередь это – кредиты. Счёт в каком-нибудь полулегальном банке, который время от времени приятно пополняется энной суммой. Во вторую – это чернеющий провал дула, направленного в чью-то сторону. Это стальной монстр, рождающийся в его недрах, и пробивающий плоть. Ведь именно за это наёмнику платят. Он – продажен.
Когда же всё это прекращается?.. Когда он говорит себе: «Хватит» и решает уйти на покой?.. Тогда, когда на счету оказывается настолько много кредитов, что в голове невольно звенит это идиотское слово «Бинго»? Вполне вероятно. Но необходимая сумма отчего-то никогда не набирается… Она тратится, здесь и сейчас. Наркота, выпивка, девочки. Увесистые пушки, обоймы к ним, снаряга. Лечение, иногда весьма дорогостоящее… Нет. Определённо, собрать столько, чтобы хватило на богатую и спокойную старость, почти нереально. Да и доживёшь ли ты до старости, наёмник? Если не убьют раньше, чем первые морщины тронут лицо. Поэтому – тратить всё, что есть, становится практически твоим кредо.
Кто больше платит, тому ты и служишь. Люди с большими связями. С большими финансами. С большими трудностями, если угодно. Но что для тебя трудности, когда на кону деньги?..
Или ты делаешь это не из-за денег? А просто нравится. Жать на курок. Щекотать нервы в бою… Убивать.

Как будет в этот раз? Много ли крови прольётся в течение того времени, что действует контракт с Фарлент? Много ли смертей увидишь здесь, на неприветливой зимней планете?..
По словам поселенцев, здесь есть в кого пострелять. Аборигены вечно их донимают, лезут со всех щелей, ни пойми откуда. Вот Браун и организовал строительство постов. Они стоят уже несколько месяцев, и вроде бы случаи нападений сократились. Так тоже говорили поселенцы. Да ты и сам мог в этом убедиться – лазареты колонии были практически пусты.
Браун-1, в целом, производило выгодное впечатление. На тех задворках человеческого сектора, где тебе удалось побывать, не было ничего похожего на эту базу. Невооружённым взглядом видно – сюда корпорация определённо вложилась. Все эти гигантские стальные балки, конструкции, грузовые роботы… Ты был только на первых двух уровнях – к тем, на которых добывали алмазы и загружали по контейнерам, тебя не пускали – но и эти этажи выглядели, по меньшей мере, презентабельно для нормальной жизни колонистов. Самое главное – был обогрев.

Но долго ждать на базе не пришлось. Почти сразу, по прилёту, тебя расквартировали, приписав к одной из групп наёмников. Там как раз не хватало человека. Приписали и собирались тут же отправить на аванпост.
До отъезда успел познакомиться с группой, хотя бы мельком поглядел, перекинулся парой фраз.
Мужик с кибернетической рукой представился Сержем. Внушительный тип, что-то в нём было армейское. Но не настолько криклив, как сержанты в армии. Приглядывался к тебе.
Капрал и вовсе впечатления исполнительного солдата не производил. Звали Черепом, хотя подобная кличка подошла бы скорее Сержу. Капрал был человеком легкомысленного поведения – или же хотел таким казаться. Ты знал такой типаж людей. Те ещё халявщики и любители развлечений.
Была ещё девчонка Руби. Из их же компании, давно обоих знает. Вполне в неё вписывается по характеру. Знакомство начала со слов: «О, наконец-то красавчиков подвезли. Надоели ваши рожи».
Помимо этой троицы – ещё двое наёмников, не так давно с ними знакомых. Азиаты или метисы – кто их разберёт? Эти почти всегда молчали, хотя парень, назвавшийся Гремучкой, легко шёл на контакт и в принципе выглядел дружелюбно. Его спутница, по досье имеющая ту же фамилию, была более сдержанной.

Но кроме наёмников к вам в транспортник попали ещё два человека. Один из них уже вас ждал – немолодой мужчина с проседью. Представился Джимом. Говорит, инженер я и буду заниматься налаживаем оборудования и связи.
- Окей, инженер, надеюсь, ты много место не занимаешь. Мне нужно куда-то деть мою малышку, - ответил Череп, загружая в транспортник внушительный пулемёт. – Не трогай её, не дыши на неё, не смотри на неё. Она у меня баба нежная.
Вещички загрузили, сами расселись по местам. Транспортник оказался не таким уж вместительным, пришлось чуток потесниться. И тут – стук в дверь. Распахивается, и в салон влетает девушка, симпатичная голубоглазая блондинка. Слишком миловидная для очередного наёмника.
Отдала что-то водителю, примостилась рядом с азиатами.
- День добрый! Ну что, двигаем на аванпост? Я еду с вами. Я – Мэлани Браун, медик.
- Таких медиков нам как раз не хватало, - улыбается Череп, где-то в своей черепной коробке явно о чём-то похабном думая. – Устраивайтесь поудобнее, ну. Мы тут все свои, не укусим.
Серж ухмыляется, но ничего подчинённому не говорит. Хотя он, как, вероятно и ты, обратил внимание на фамилию.

И вот, поднимается заслон. Металлические шипы выходят из гнёзд, падает с налипшей стены снег комьями. Через стекло видна заснеженная скала. Погодка нынче хорошая, безветренная и без осадков. Дорогу прекрасно видно.
Транспортник заскрежетал траками и выехал. Начал постепенный и осторожный спуск по каменистой поверхности. А за узкими иллюминаторами виднелось чистое звёздное небо, выглядывающее из-за верхушек скал.
- А метеорологи обещали бурю, - задумчиво говорит Мэлани, разглядывая небо.
Но на её слова, кажется, никто не обращает внимания. Вместо этого Серж обращается к тебе и узкоглазым товарищам:
- Так, солдатня. Не будем терять времени. Рассказывайте, кто вы и откуда. Начнём с тебя, «красавчик», - указывает прямо на тебя.

Щелк. Новое письмо.
Он сам поставил этот звук на уведомления от заказчика. Глухой стук, похожий на падение деревянной бусины четок в руках древнего старика, которым он ощущал себя порой. Очередная точка в бесконечном колесе Сансары. Или сухой щелчок патрона, досылаемого в патронник затвором, короткий и завершенный в своей лаконичности.
Иногда он представлял, как этот звук становится последним в его жизни.
Ведь выстрела пистолета, вставленного в собственный рот, он наверняка не услышит.
Щелк. И все, конец.
И все же — нет. В очередной раз нет, в очередной раз еще одна работа. Условия не слишком важны — он оставлял ОСН, "Организации Свободных Наемников", достаточно критериев, по которым следует подбирать ему задания, и комиссия в десять процентов, которую он платил с каждого перевода в свой адрес, окупалась полностью. Только надежные заказчики, только реальная работа, требующая его умений, только фиксированная сумма. Он давно потерял желание торговаться о том, сколько стоят его таланты.
А о том, сколько стоит его жизнь, он и не пытался думать.
Щелк. Яркое пламя зажигалки лижет сигарету, в которой табак щедро перемешан с травкой. Вдох, дарящий мимолетное облегчение в голове. Миг просветления, когда тяжесть слетает с плеч, и ты можешь воспарить даже не птицей, но космическим сознанием, обозревая у своих ног всю Вселенную разом. Потом реальность вернется, и потребуется еще один щелчок.
"Подтвердить".

Планета VL-«Райгон» имеет весьма суровый климат  – девять месяцев из тринадцати на ней царит зима. Также она имеет рельефный ландшафт – почти половина поверхности планеты покрыта горными хребтами и утёсами...

Путеводитель не врал — иней холодным языком облизывал даже тройные стекла транспортника. Украдкой убедившись, что на него не смотрит, он с каким-то детским любопытством прильнул к стеклу, изучая дивный новый мир под ногами, который станет его домом на ближайшие две недели минимум, пока пройдет испытательный срок. Но поскольку этот срок для наемников его уровня в большинстве случаев является лишь формальностью, его пребывание здесь продлится несколько дольше. В конце концов, ОСН держалась на рынке благодаря надежной репутации что для заказчиков, что для исполнителей. "Получаешь то, за что платишь" для первых, и "Делаешь то, на что нанимался" для вторых — исчерпывающие и самодостаточные девизы.
Вклады корпорации Фарлент высились над неприветливой местностью, сравниваясь в значительности с окружающими горами. Тысячи вложенных кредитов надежными опорами поддерживали основательное поселение — было видно, что корпорация решила остановиться здесь надолго. В описании планеты было что-то про ресурсы, однако он пробежался по ним взглядом, не вникая.
Не его дело.
Щелк. Опоры транспортника выдохнули, представляя новому обитателю планеты ступить на холодную землю.

Новая команда. Дежурное "Рядовой Джаккарт Нолан прибыл в ваше распоряжение" — короткое, по-военному четкое. Такое не нравится только бандитским отморозкам, с которыми Джа завязал работать раз и навсегда после пары инцидентов. Тогда-то и сформировались четкие критерии для отбора заказов в ОСН.
Джордан Баулер на отморозка похож не был, как и его команда, и это было бы хорошо, если бы не было настолько фиолетово. Джа завязал работать по дерьмовым заказам, но дерьмовая команда его волновала ровно настолько, насколько мешала в работе. Эта команда не выглядела дерьмовой, но... не более.
Впрочем, шутке Руби он дежурно улыбнулся, окинув девушку заинтересованным взглядом. Он давно научился имитировать интерес к женщинам — полное безразличие не нравилось даже проституткам.

Щелк. Заслон поднялся, транспортник рванул в холодную неизвестность, скрипя траками, увозя команду и "пассажиров". Пассажирами Джа по привычке именовал всех небоевых специалистов, при том что Мэлани, носящая гордую фамилию колонии, выглядела не просто небоевой, но катастрофически неуместной в этом суровом краю.
И началось знакомство. Кроме Джа, новичками в команде числились азиаты с частично арабскими именами — спасибо глобализации и интернационализации, но Серж первым ткнул пальцем в него. Джордан явно не ждал от него сухой информации, изложенной в резюме. Джа понимал, что его послужной список и биографические данные ничего не говорят о том, что он за личность. А личность важна для работы в команде, так что...
...так что Джа в общем-то было плевать, какое впечатление составит о нем Серж, поскольку его личное отношение к команде не заходило дальше критерия "отмороженности".
И все же, промолчать было как минимум невежливо.
— Здравствуйте, меня зовут Джа, и я наемник, — начал он тоном, которым обычно рассказывают о себе в группе поддержки чего-бы-то-ни-было. — Я наемничаю уже лет восемь, и никак не могу остановиться. Я пробовал все способы, чтобы слезть с этой дряни — служба в регулярных войсках, частные военные компании, личная охрана... ничего не помогает. Я подсел на это дело еще в молодости — в том захолустье где я родился, было просто нечем больше заняться. Поначалу мне это нравилось, как и всем, наверное — я мотался по галактике, наемничал там и здесь, разными способами, находил что-то новое. Но потом кайф ушел, и осталась лишь зависимость. Последний раз я продержался два месяца, но вот четыре дня назад ко мне на почту пришло предложение... и я не смог ничего с собой поделать. Я сорвался. Извините меня.
Для поддержания шутки ему в конце нужно было изобразить рыдания, но Джа было лень что-то делать, поэтому он просто отвернулся в сторону. Покопавшись за пазухой, он выудил пачку сигарет, достал из нее никотиновую палочку и вопросительно глянул на Сержа.

Стальной монстр врезался шипастыми конечностями в камень, кроша корку образовавшегося на нём льда, разбрасывая в стороны комья снега. Вокруг – настоящее ледяное царство, заботливо выстроенное людьми в самом сердце сгрудившихся рядком скал. Сквозь подёрнутое инеем стекло ты видел спуск, высившуюся по одну сторону гору и обрыв – по другую, груду булыжников на самом краю пропасти, звездное небо где-то в вышине, за пределами досягаемости. Несмотря на сгустившуюся темноту, дорогу было прекрасно видно. Белоснежное покрывало, отливающий голубыми бликами лёд очерчивали видимую местность ясными контурами, по периметру дороги были расставлены мощные фонари, на скалах подвешены прожекторы, словно мотыльки указывающие путь куда-то вниз. Позади – отдаляющаяся база Браун-1, врезанная в скалу словно часть космического корабля, сияющая огнями, увитая переплетением балок и подвесных конструкций. И чем дальше она становилась, тем внушительней и карикатурней казалась.
Здесь царил тихий вечер. И лишь звуки двигателя, металлический скрежет и отдалённый гул работающих буров разрушали эту многовековую тишину.

Но в нутре транспортника отнюдь не было тихо.
Всё больше отдалялся он от базы, всё больше ваше маленькое общество становилось обособленным и тесно связанным. Вы ещё не понимали этого. Вы ещё нежились в тёплой сауне жилого отсека, валялись на койке, заигрывали с молоденькими колонистками и наслаждались прочими прелестями колонистской жизни под крылышком Фарлент. Интуитивно ощущали себя частью этого поселения, так или иначе. Ведь везде вас окружали люди. Но то место, где располагался аванпост… Впрочем, об этом вы вряд ли задумывались.
Вы начали знакомство. Вернее, оно началось ещё на базе, но именно сейчас Сержу взбрело в голову разузнать о вас, и конкретно о тебе, побольше. И пока ты произносил свою не лишённую иронии и пафоса речь, ты мог наблюдать, как несколько пар глаз внимательно следили за тобой. Если тебе было всё равно на них, то им на тебя не столь уж фиолетово, как оказалось. Одиночки всегда вызывают больше вопросов.

Осмотрелся.
Серж, походу, в любой ситуации оставался невозмутимо-спокойным. И сейчас твоя полу-шутливая речь не произвела на него особого впечатления. Шуток он что ли не понимает? Глядит всё так же сурово, и по глазам непонятно, нравишься ты ему или нет.
Череп склабится, ряд белых зубов обнажая. И что-то злое есть в улыбке, и что-то заговорщицкое. Свой своего видит издалека, м?
Рядом с Айзенбергом примостился его пулемёт. Внушительный миниган, занимающий место на скамье, из-за чего несчастному инженеру пришлось вжаться в стенку. Джим слегка улыбался, но, кажется, исключительно ради поддержания дружелюбной атмосферы.
По другую сторону Виктора уселась Руби, скрестив руки на груди и перекинув ногу на ногу. Девчонка чему-то ухмыляется, смотрит дерзко из-под чёлки. Заметил дистанцию между ней и Черепом, какое-то едва уловимое напряжение.
Гремучка рядом с тобой сидит, почти не слушает, наверняка прикидывает в уме, что самому такое рассказать. Слепую не видно – где-то за родственничком притаилась, только выглядывает из-за неё светловолосая голова Мэлани. Вот кто слушает с интересом.

Ты заканчиваешь говорить, достаёшь из кармана пачку сигарет, вопросительно смотришь на Сержа, а тот – внимательно на твои сигареты. Вероятно, думает об их составе.
- Потерпишь, - отрывисто бросил.
Череп, впрочем, тоже в руках толстую сигару крутил, но так и не зажёг.
- Следующий. – Джордан перевёл взгляд на азиата…
И последующий путь вы слушали феерический рассказ о приключениях Гремучки в жанре комедия и со множеством взрывающихся спецэффектов. Во всём этом нагромождении событий тебе особенно запомнилась одна история о том, как, столкнувшись с хассом и скрывшись в засаде, Эрван стал подрывать заложенный динамит по одному и наблюдать, как несчастному ящеру отрывало конечности, а они отрастали по новой с невероятной скоростью. А он снова подрывал. А они отрастали. В конце концов, динамит кончился, а ящер…
- Достаточно, - прервал его Серж, уставший от болтовни. – У вас троих неплохой послужной список. Будем считать, что какое-никакое знакомство состоялось…
- Осталось только боевое крещение, - хохотнул Череп.
- …Значит, так. Мне плевать, что вы собираетесь делать на заставе в свободное время, если это не граничит с нарушением порядка поведения в ущерб остальным и прочее, и прочее. Но с началом боя вы становитесь моими подчинёнными и слушаете команды без возражений и промедления. Это ясно?
Слепая и Гремучка как по команде кивнули.
- А вы двое, - добавил Серж, указывая на инженера и медика, - под ногами не путаетесь.
- Сэр, есть, сэр! – улыбнулась Мэлани. Похоже, ей эта поездочка, вопреки всему, уже нравилась.

***

Путь до аванпоста оказался не столь близок. Спустившись с горы и проехав ещё какое-то расстояние по каменистому утёсу, на котором вас нещадно трясло, транспортник выехал в лес, до жути напоминающий хвойный. Стройные и пушистые деревья стояли непроглядной стеной, но какое-то время спустя лес кончился и началось ровное поле, укрытое снежным покровом.
Приехали. Уже с опушки через лобовое стекло ты увидел аванпост. Вышку с тарелкой и маленькой хибаркой под ней, что стояла прямо посреди поля. В отдалении – горный хребет, окруживший долину полукругом. А прямо на входе в ущелье примостилась стальная стена, напоминающая дамбу, перегородившую путь единственной дороге через горы. Только квадратики света напоминали о том, что это сооружение обитаемо и имеет иное предназначение.
Вот он, ваш дом на несколько недель.

…Выгрузка вещей не заняла много времени. У всех вас при себе была пара сумок, не больше – не для туристических же целей сюда ехали. Но большую часть поклажи, пожалуй, составили привезённые для вас припасы.
Пока разгружались вы, загружалась другая группа наёмников, на смену которой вы прибыли. Эти выглядели весьма ленивыми и неповоротливыми – если им и приходилось в кого-то постреливать, то редко.
Ты как раз выносил из транспортника очередную коробку, когда заметил, что один из наёмников подходит к Баулеру. Судя по нашивке – тоже сержант. Начали о чём-то переговариваться. В тот же момент заметил впереди Мэлани, тащившую какой-то то ли ящик, то ли контейнер. Судя по её потугам – весьма тяжёлый. Кажется, ещё немного – и упадёт с ним в сугроб.

"Потерпишь", конечно же. Джа безучастно затолкал сигарету обратно в пачку. Снова прозвище играет с ним злую шутку, Серж не зря буравит пачку взглядом. Нет, сержант, извини, это не олицетворенная легенда про "Лаки страйк", это обычный говенный никотин, благо хоть натуральный, потому что табак спокойно и не напрягаясь растет на гидропонике.
А то, что тебе скорее всего заранее не нравится, у Джа во внутреннем кармане, и полежит там еще, грея душу.
Скользнул тем же безучастным взглядом, дежурно ухмыльнувшись в ответ на оскал Черепа. Ну хоть кому-то шутка зашла.
Впрочем, плевать. Никто не любит одиночек, поэтому главное плавать на грани дружелюбия. Тогда никто не полезет тебе в душу.
Хотя, возможно, для этого придется изобразить попытки залезть под униформу к Руби. Какая-то собака пробежала между ней и Виктором, оставив грязные следы на их возможных отношениях. Почему-то Джа представил себе Айзенберга, изменяющего Руби со своим миниганом, что и стало причиной размолвки. Не сдержал кривой ухмылки в итоге. Похоже, выкуренный вчера на ночь косяк давал остаточный полет фантазии.
Альтернативой для демонстрации интереса к женскому полу была Мелани, всеми повадками "пассажира" напоминающая девчонку-бойскаута. Лишь бы под пули не лезла, мозги на фоне белокурых волос смотрятся некрасиво. В том, что они у нее есть, невзирая на цвет волос, Джа не сомневался, однако подозревал наличие некоторых особенностей мышления.
"Слепая" азиатка, помимо воли Джа, вылетела из воображаемого списка даже в качестве гипотетического варианта, сравнившись по каким-то неведомым критериям сексуальности с миниганом Айзенберга.
Кого же выбрать? Осознав, что всерьез начинает задумываться над этим вопросом, Нолан тряхнул головой. Да ну нахрен, парень, так ты еще и всерьез захочешь кого-нибудь склеить.
История Гремучки на фоне размышлений пролетела мимо сознания. Пожалуй, к лучшему, потому что Серж прервал ее, не дослушав, и выдал Охренительно Важные Указания. Черт, похоже он тоже мерил команду по личному дерьмометру, и если ему пришлось выдать сентенцию о необходимости беспрекословного подчинения, они удачно набрали баллов эдак восемьдесят из ста. Вяло козырнув, Джа усмехнулся, услышав бойкое "сэр-есть-сэр" Мэлани.
Великие Боги Вселенной, если вы есть, храните эту белокурую головку от лишних металлических предметов в голове, дабы не нарушить этот заповедник.

Прибытие вызвало внутри Джа легкое, едва ощутимое чувство предвкушения. Сейчас все слова путеводителей, брифинги и описания наконец приобретут визуальное подтверждение.
И если пейзажи не подкачали, то вальяжное отбытие предыдущей команды свело на нет все тусклые искры радости и новизны. Они были расслаблены, неторопливы, сонны и ленивы. А значит, он сам будет таким через пару недель, когда вдоволь налюбуется опостылевшим пейзажем.
Кажется, надо будет внести еще один критерий для ОСН — "чтоб нескучно".

На глаза попалась Мэлани, похожая на муравья, сражающаяся со своей поклажей. Неподалеку Серж перебрасывался словом с предыдущей сменой. Тоска лениво стучалась в обледенелые двери сознания. Она не спешила и не наседала, ведь впереди у нее хренова куча времени.
Очень хотелось курить, но Серж сказал свое слово, а конфликтовать с ним — значило предпринимать какие-то активные действия.
Мэлани в очередной раз опасно пошатнулась, перевешиваемая ящиком в руках.
Ну, парень, ты же хотел изобразить интерес?
— Какой черт вас сюда понес, мэм? — осведомился Джа тоном воспитателя, подхватывая коробку из рук Мэлани и уже жалея о проявленном благородстве — двойная поклажа была не такой уж легкой.

Вблизи аванпост оказался менее внушительным, чем издали. Похожий на тень, накрывшую ущелье, моргающую немногочисленными окнами – сейчас, возвысившись над головой метров на десять-пятнадцать, он больше напоминал обычный дом. Правда, обитый повсеместно сталью довольно приличной толщины. На крыше виднелась ещё одна антенна – но гораздо меньшего размера, чем на вышке, и предназначающаяся, очевидно, для непосредственного приёма и передачи сигналов. Очевидно, где-то там была рубка, где осуществлялся мониторинг местности благодаря этой вот антенне – сидеть где-то на посту несколько часов к ряду не очень-то хотелось, и строители это предусмотрели.
Возле «дома» была пристройка поменьше. Широкие двустворчатые двери говорили о том, что предназначена она для какого-то транспорта.

Сержанты остались за спиной. Ты только услышал короткое «Сержант Джордан Баулер…», после чего начались какие-то переговоры. Из тех отрывков, что ты услышал, становилось ясно, что всё это время тут действительно было тихо…
Впрочем, кому интересно слушать о скучном времяпрепровождении каких-то там наёмников? Когда перед глазами разворачивалось событие куда более интересное, да ещё и сулящее перспективами? В конце концов, несколько недель тут торчать…
…Ловко подхватил кейс, едва не выскользнувший из рук девушки. Та едва не потеряла равновесие, но всё же удержалась. Не такой уж он тяжёлый оказался – увесистый, да, но не тяжёлый. Впрочем, дополнительный груз в виде своей сумки положение усугублял.
Мэлани оказалась миниатюрной девушкой. Где-то по плечо тебе, да и все эти слои одежды не могли скрыть стройность фигуры. Хрупкая. Потому едва не падала от натуги.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась она. Встряхнула руками. – Только осторожно, прошу вас, там медицинское оборудование и мои… - запнулась. – Зря я все вещи в один чемодан утрамбовала, совсем не подумала…
Пошла рядом с тобой налегке.
- О, ну… Зов долга, наверное, - вновь улыбнулась, немного мечтательно, отвечая на твой вопрос. – Я здесь живу уже давно – в колонии, в смысле. Практически со дня её основания. Но как-то не доводилось бывать ни на одной заставе. Да, я знаю, что вы можете подумать: тут опасно, первая линия обороны, никто в здравом уме сюда не поедет… Так же мой отец говорит, - помолчала. Помрачнела. – Но, в конце концов, я – медик. Пока ко мне довезут раненных… Сами понимаете. – Обернулась к тебе, вглядываясь короткое мгновение в твоё лицо. – Неплохая речь. Там, в транспортнике. Это было весьма… иронично. Жаль, сержант не оценил.

К окончанию её болтовни вы входили в прихожую. Лестница вниз. «Осторожно» со стороны Мэлани. И вы оказываетесь в довольно просторном помещении – служащем зоной отдыха, столовой, кинотеатром, гостиной и всем прочем в том же духе. Диваны стоят, посередине – стол и стулья вокруг него. Различные полки и шкафчики вдоль стен. Даже подобие полинялого ковра кто-то в центре расстелил. Нельзя сказать, что так уж уютно, но вполне презентабельно, учитывая, что аванпосту и года нет. Всё новенькое.
В правом углу зала – перегородки, из проёма которых виднелась кухня. Слева в стене – две двери на расстоянии друг от друга. Прямо напротив прихожей у противоположной стены – лестница наверх.
Здесь уже были Гремучка и его сестра. Слепая разгружала ящики со снедью, а Эрван оттаскивал припасы в кухню. Девушка обернулась, на краткий миг встретившись с тобой взглядом. Всё-таки посимпатичнее минигана будет. Единственное, что уродовало её внешность – едва заметные рубцы на нижних веках. А глаза… нечто подобное ты уже видел. Радужка и зрачок сливались в единое чёрное пятно, глаза казались неестественными, неживыми. Зеркало души, что душу вовсе не отражало. Импланты.

Аванпост выглядел маленьким филиалом колонии — не столько по внешнему виду, сколько по ощущению основательности. Хотя, конечно, в такую дыру никто не стал вбухивать лишнего. Просто, скромно и надежно. Последний параметр вселял ощущение уверенности в том, что каким-нибудь гребаным копьем стену не проткнут, а что до первых двух — Джа не рассчитывал на тропический курорт, читая о вечной мерзлоте в путеводителе.
В конце концов, тропические курорты тоже сидели опостылевшей костью в горле, но долго на этих мыслях зацикливаться было нельзя — черное покрывало тоски так и норовило опуститься занавесом, поднять который хоть ненадолго могла только трава и алкоголь.

"Хоть не платья с туфельками," — с трудом удержался, чтобы не буркнуть это вслух, перехватывая кейс поудобнее. Вместо этого с ноткой деланной заинтересованности спросил:
— А часто раненые появляются?
В ответ на комплимент о своей речи лишь усмехнулся, с трудом переводя кислую ухмылку в вежливую.

Внутри аванпост не шокировал контрастом с наружностью — просто, удобно, надежно. Глядя на "гостиную", Джа молча закатил глаза. В этом месте команда так или иначе будет собираться, обсуждать события дня, травить байки и прочими способами социализироваться. Почти без шансов откосить, а заявляться каждый раз накуренным до бровей на такие собрания — помимо удара по репутации, чреватой снижением планки заказов ОСН, у него банально трава кончится через неделю.
Придется терпеть.
Новый социальный мостик перекинулся тут же — Слепая, которую Джа машинально вычеркнул из списка женского персонала, оказалась по-своему симпатичной, когда он встретился с ней взглядом. Если Мелани казалась декоративным комнатным цветком, а Руби — живучей подвижной лозой, то Слепая была диковинным заморским растением, от которого веяло загадочностью. На этом Джа притормозил свои гербалистские аналогии, понимая, что подсознание уже настойчиво подталкивает его к тому, чтобы побыстрее забить косяк.
Естественно, основной вес загадочности Слепой составляло молчание, но тем не менее импланты ее глаз придавали ей особый шарм бездонности взгляда. Черт, Джа мог бы счесть ее красивой, не будь ему настолько пофигу.

Перед тем, как зайти в здание, Мэлани бросила на тебя ещё один внимательный взгляд. Несмотря на весьма милое личико, её взгляды не были столь уж приятными. Не потому, что они выражали какие-либо отрицательные эмоции, но было в них что-то пронзительное, изучающее. Словно она видела всю твою до основания прокуренную душонку.
Но никаких подобных умозаключений от неё не последовало. Она лишь в который раз мило и дружелюбно улыбнулась.
- Пару-тройку месяцев раненных особо не было. Так, рабочие моменты, невыполнение техники безопасности и прочее в том же духе. Пару раз кто-то с эсками сталкивался, но то единичные случаи. Мы почти полностью вытравили их с горы… Знаете, мне их даже жаль немного. Ведь мы заняли дом этих существ, неудивительно, что они так агрессивно на нас реагируют…

Пока девушка договаривала, ты вносил поклажу. Смог, наконец, её куда-то пристроить и отдохнуть. Мэлани вновь поблагодарила.
Взгляд Слепой, которым она на краткий миг тебя наградила, по сравнению с медиком был совершенно иным. Бездонным. Не выражающим абсолютно никаких эмоций.
Гремучка продолжал своё занятие.
Тогда в помещение зашли остальные, а ты услышал звук работающего двигателя. Транспортник, судя по всему, тронулся с места, с наёмниками на борту, и отдалялся от аванпоста всё дальше и дальше…
Всё больше становилась пропасть между базой и заставой. Шансы передумать и уехать отсюда уменьшались с каждой секундой… И, в конце концов, звуки стихли. А ты на несколько недель остался здесь, в компании совершенно незнакомых тебе людей.

- Ну что, солдатня, - немного устало произнёс Серж. – Разгребаем весь этот мусор на столе, устраиваемся по комнатам. На ужине обойдёмся пайком, обсудим график дежурств и с завтрашнего дня начнём его выполнение. Джим, как закончишь распаковываться – просканируй местность.
Череп устраиваться не спешил. Занял свободный стул во главе стола, положил на последний предмет интерьера ноги, поджёг сигару, которую с таким любованием крутил в транспортнике. По помещению распространился едкий табачный дым. Серж не возразил, ушёл в блок жилых комнат. За ним – Джим. Руби, прежде, чем последовать в ту же сторону, подошла сзади, обхватив твоё плечо тонкими пальчиками, шепнула: «Заходи как будет время». Тебе небезосновательно показалось, что в этот момент Айзенберг за вами пристально следит. Мэлани присматривалась, вероятно, куда бы деть медицинское оборудование. Гремучка, буркнув что-то наподобие «Ну ёп вашу…» продолжал таскать припасы, не получая ни от кого помощи.

Пол зала очень быстро оказался мокрым от растаявшего снега. Обратил внимание, что температура в помещении была выше, чем на улице, но в нём всё равно оставалось прохладно. Со второго этажа дул сквозняк. Если бы ты полностью разделся, то наверняка почувствовал бы мурашки на коже. Но что более противно - в помещении оказалось душно от дыхания десятка человек. Стекло окон, выходящих на «вышку», запотело, сами окна не предусматривали форточек. Единственное, что здесь открывалось, - двери, но открытие входной сулило ещё большим сквозняком.
- Эй, милашка. Чего такая серьёзная мордаха? – начал Виктор, обращаясь к Слепой и раскуривая сигару. – Будь проще, люди потянутся! Смотри вон на нашу Мэлани. Меня лично к ней так и тянет. - Паскудная улыбочка.
Браун ничего не ответила. Бросила испепеляющий взгляд и, схватившись за кейс, потащила его в комнаты. Видимо, решила наконец, где обставить лабораторию.
- Сам бы и следовал своему совету, - высказался подошедший азиат. – Будь проще и отвали от Эрики.
- Да не волнуйся, братишка. Не обижу я твою сестрёнку. Если она сама не захочет.
Слепая никак не отреагировала. Бросила на тебя ещё один короткий взгляд. Сообщила всем, что пока Джим не приступил к своим обязанностям, посидит на посту. Перекинула винтовку через плечо и направилась на второй этаж.
- Ну вот, спугнул мне развлечение… - притворно-грустно сказал Череп, после чего обратился непосредственно к тебе: - Джа у нас, как я смотрю, развлечение уже нашёл. – Хитрый взгляд, недобрый.

Взгляд Мэлани, которым она одарила его ближе к концу диалога, почему-то вызвал на языке кислый привкус. Можно было бы сказать, что это был ядовитый всплеск омертвевшего эмоционального отростка по имени Совесть — все же, мозги у Мэлани действительно были, и работали весьма неплохо, если она на третьей фразе раскусила истинное отношение Джа ко всему происходящему...
Или же сам Джа перестал пытаться выглядеть человеком.
Опустошающая тьма ленивым зверем шевельнулась где-то далеко-далеко в глубинах души.

Нет. Он уже пытался начать жить заново. Не вышло. Он даже пытался закончить жизнь, и тоже не получилось.
Значит, его путь — верный.
Потому что единственный.
И гори все огнем.

Дверь за спиной закрылась — настоящая, со вздохом пневмодоводчиков отсекая стужу, и метафорическая — с удаляющимся гулом двигателей транспортника, увозящего последний шанс отказаться.
Какого черта он согласился на охранную миссию, да еще настолько долгосрочную, чреватую неминуемой необходимостью небоевого взаимодействия с командой?
Ответ был прост. Он слил уже три заказа ОСН, выигрывая себе пару месяцев условно счастливого безделья. Четвертый отказ означал падение репутации, и меньше прерогатив в отношении критериев к заданиям.
Ну и, банально, деньги кончились.

Тонкие, но сильные пальцы впились в плечо, теплое дыхание обожгло ухо, даря мгновенный короткий, но яркий укол возбуждения. Руби не тратила время на флирт, чем одновременно как подняла планку своей сексуальной привлекательности, так и опустила ее. Когда секс становится техническим действием, дарящим больше облегчения благодаря пустоте головы, чем удовольствия, самое время начать ценить прелюдии... от которых, впрочем, тоже порой хочется повеситься.
Но, по крайней мере, теперь Джа ее точно заметил.
Однако за все приходится платить, и взгляд Черепа обещал обширный счет, если вдруг Джа решит воспользоваться этой кассой. Айзенберг, устроившись на стуле с заброшенными на стол ногами, делал вид, что невозмутимо курит — примерно так же, как сам Нолан пару минут назад делал вид, что интересуется Мэлани.
Джа вздохнул.
Прохладный воздух в помещении очень быстро становился душным, и даже сквозняк, ленивым потоком стекающий с лестницы второго этажа, не приносил облегчения. Аванпост в ближайшие дни грозил превратиться в казарму со всеми ее прелестями в виде спертого воздуха, запаха застарелого пота, чьих-нибудь грязных носков на нагревателе и аромата "крысятины" — разогретых армейских пайков, которые наверняка будут доноситься с кухни. Если, конечно, Фарлент не поскупилась на более питательную пищу для наемников.
Еще один взгляд, который бросила Слепая, отчетливо дал понять, что шутка Руби про подвезенных красавчиков была не такой уж шуткой. Пока Джа не сморкался в скатерть, он мог рассчитывать на женское внимание. Череп, пользуясь статусом новичков в команде, подколол последовательно Эрику, Мэлани, Эрвана, снова Эрику, и, наконец, рикошетом — Джаккарта.
Джа снова вздохнул.
"От сумы, тюрьмы и человеческого общества — не зарекайся..."

— Нет, друг, расслабься, твою детку я буду ласкать только взглядом, — Джа кивнул на пулемет, который Айзенберг заботливо прислонил к стулу. Сумка с вещами тяжело плюхнулась на пол прямо там, где стоял Нолан, расплескивая небольшую грязную лужу, натекшую с его ног. Сам Джа прошел вперед, уселся за стол напротив Черепа, скопировав его позу, и достал сигарету. Дешевый иссушенный табак смешался с запахом неплохой сигары.
— Хорошая тема, — Джа взглядом указал на сигару, которую Череп держал в руке. — Откуда?

Звуки блокируемой входной двери и удаляющегося транспортника возвестили о том, что путь назад окончательно отрезан. Цивилизация со всеми её благами осталась далеко позади. Сауна. Молодые колонистки. Нормальная соловая с поварами. Свежий воздух в помещениях… Несколько недель тебе придётся видеть этих людей. Общаться. Выстраивать какие-то отношения, придерживаться, быть может, определённой позиции, несмотря на то, нравятся они тебе или нет. В этом был определённый минус, когда работаешь один, а тебя включают в команду… Впрочем, тебе ведь не привыкать. Столько контрактов осталось позади. Столько лиц. Некоторые из них теперь покоились где-нибудь в земле на богом забытой планете, с раскрошенными мозгами или пробитыми внутренностями. Все эти люди рано или поздно уходят из твоей жизни. Чем отличалась от них эта компания?.. Абсолютно ничем. Отличалось само место твоего теперешнего пребывания. Тихий уголок.
И, похоже, остальные это так же прекрасно понимали. Череп, не распаковав ещё даже личный багаж, тут же принялся за выстраивание социальных отношений. Спешить было явно некуда, но и к чему медлить? Когда кроме как бесконечной болтовни и личными притирками тут заняться больше нечем. И Руби подлила масла в огонь, выказав так открыто тебе симпатию. Какие бы у неё ни были мотивы, но девчонка явно знала, чего хотела.

Зал опустел, все разошлись. Остались только вы втроём, и то Гремучка за тонкой перегородкой кухни чем-то гремел, фактически в зале не присутствуя и занимаясь своими делами.
Быстро разбежались. Так торопились занять поскорее комнаты, разложиться… Но к чёрту суету, спешить совершенно некуда.
Сумка с грохотом падает на пол, брызнув каплями натёкшей воды на твои ботинки. Садишься за стол, подражая Айзенбергу. Тот наблюдает с вялым интересом, но на шутку твою осклабился. Та пришлась ей явно по вкусу.
Затянувшись, Череп вынул сигару изо рта и повёл ей в воздухе. Вокруг мужчины собиралось уже приличное сизое облако. Твои лёгкие воспринимали курево наёмника вполне спокойно, но ты мог быть уверен, что менее привыкшие к табаку люди будут едва ли не задыхаться.
- Мой личный трофей. Была у нас недавно стычка с контрабандистами. Скажем так, эти ребята кое-кого заебали, пришлось немного разукрасить им морды, чтобы не совались, куда не следует. По ходу дела прикарманил себе немного их товара… По словам Сержа. Я же считаю, что заработал его честным трудом, - улыбнулся, снова затянувшись. – Сигары с Прагма-3. Наверняка слышал об этой планете. Там всякую траву нелегально выращивают. Наркота, правда, дерьмо полное, но табак у них ядрёный, крепкий, сука. Не самый высший сорт, но для определённого круга ценителей.
С этими словами полез в карман, достал металлический портсигар, подбросил тебе.
- Угощайся. Если лёгкие не жалко.

Наконец, из кухни выполз Гремучка с весьма озабоченным видом, держа в руках свой коммуникатор. Подошёл, сел за стол, продолжая что-то в гаджет вписывать.
- К хорошему табаку не хватает только хорошего алкоголя. Эй, узкоглазый, что там у нас с запасами горючего?
Эрван отозвался, не отрывая глаз от списка.
- Всё очень плохо. Корпорация не выделила ни одного пузыря на общественные нужды, но вот жратва нормальная. С голода не умрём, от однообразия не усохнем. Помимо обычных пайков нам выдали хренову тучу консервов, и, при том, не самого говённого качества. Ещё крупы, сухие завтраки…
- Избавь от подробностей. Главное, есть что жрать.
Череп снова перевёл взгляд на тебя, усмехнулся.
- Ну, раз Фарлент угощать нас не хочет… Хорошо, что я прихватил у торгашей ещё кое-что.

…В зале постепенно начали появляться остальные. Промелькнул Джим, дежурно поинтересовавшись, как дела, и почти тут же ушёл на второй этаж, явно чувствуя себя рядом с вооружённой бандой наёмников не в своей тарелке. Вернулась Мэлани, снявшая, наконец, пухлую верхнюю одежду, чем заслужила восхищённое присвистывание Черепа; водолазка, казалось, ничуть не скрывала ладную фигурку.
Браун снова поразила всех своим энтузиазмом, предложив вместо того, чтобы трескать пайки, сделать ужин. Расспросила Гремучку о припасах, после чего ушла на кухню. Всё это время игнорируя шуточки и подмигивания Черепа и кашляя от дыма.
- Для медика, что сидит на жопе ровно, у неё крепкий задок, - оценивая уходящую девушку, произнёс Череп, вновь обращаясь к тебе. Мэлани наверняка слышала, Айзенберг и не старался понизить тон, тем самым вновь провоцируя без исключения всех присутствующих. – Как считаешь, Джа?

Атмосфера в аванпосте слегка разрядилась — кажется, Джа удалось верно подобрать тон разговора, да и шутку Череп оценил. Чувство юмора у него, конечно, как дорожка в казарменный сортир — вытоптанная в плоскость и чуть-чуть пованивает.
Впрочем, вместо атмосферы в жилой зоне тут же сгустился дым. Табак Айзенберга был плевком в лица экологов всей галактики и вполне мог вызвать необратимые локальные изменения климата. Прагма-3 была действительно известной планетой в определенных кругах — ОСН размещало немало заказов оттуда. Центральной властью на планете официально был один из крупных конгломератов наподобие Фарлент, но пока никто не пытался посягнуть на их колонии, им было плевать на то, что происходит за периметром. Поэтому за периметром царил тропический ад — вечная борьба контрабандистов, охотников за головами, искателей удачи, самопальных плантаторов и даже местных племен, у которых вожди могли позволить себе закупку оружия и наемников извне.
— Конечно, с удовольствием, — Джа принял угощение и оглянулся в поисках пепельницы. Ничего похожего не нашлось, вполне возможно в связи с правилами компании касательно курения в жилых помещениях. Впрочем, если в кадровой службе Фарлента работали не совсем уж идиоты, они должны были предусмотреть некоторые особенности работников класса "наемники"... Логические рассуждения увенчались успехом: подняв взгляд, Джа обнаружил вентиляционные прорези в потолке прямо над столом — значит, архитектор догадывался, что здесь будут курить. А раз предусмотрена вытяжка, должна найтись и пепельница. Осмотревшись, Нолан заметил, что маленькая декоративная ваза на одном из шкафчиков покоилась на толстом керамическом блюдце, в в краях которого будто бы для дизайна были сделаны характерные прорези. Водрузив импровизированную пепельницу на стол, Джа затушил сигарету и прикурил подарок Черепа, стараясь поменьше затягиваться — табак был тяжелый, как удар под дых. Впрочем, взатяг такие вещи курили только психи вроде Айзенберга.
— Неплохо, да, — сказал Джа, выдохнув густой горький дым и едва сдержав кашель, рвущийся следом.
Инвентаризация, проведенная Гремучкой, обнадеживала желудок. Однако упоминание алкоголя заставило Джа едва заметно вздохнуть. Сигара, выпивка... черт, придется делиться травой. Впрочем, он все равно отказался от мысли провести всю миссию накуренным в сопли.
Ухмыльнувшись в ответ на замечание Черепа, брошенное в сторону Мелани, Джа так же громко ответил:
— Я считаю, что крайне невежливо так отзываться о крепком задке доктора Браун. В иных обстоятельствах я бы вызвал тебя на поединок за оскорбление дамы... но беда в том, что я полностью согласен с твоим мнением.
Поднявшись, он положил незатушенную сигару в пепельницу и направился в кухню вслед за обладательницей обсуждаемого задка, бросив через плечо:
— Не помню, чтобы Серж объявлял свободное время, но по-моему на этом столе весьма не хватает стаканов.
Зайдя в кухонный блок, он нарочито громко принялся шариться в шкафчиках в поисках посуды.
— Мэлани, у меня к вам острый социальный вопрос: вы когда-нибудь оставались запертой на две недели в грубом и преимущественно мужском коллективе? — вполголоса спросил он, не глядя на девушку.

Ловко поймал металлическую коробочку. Выудил одну из сигар – в толстой, грубой обёртке, с посеребрённой маркой на поверхности, изображающей распахнувшего крылья орла. Знакомый символ. Как-то раз доводилось тебе его видеть – на обшивке торгового корабля. И вот – их продукция без единого кредита кочует к тебе. Насколько ты помнил, фирма эта дерёт баснословные деньги, аргументируя трудными перевозками. Однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – всё дело в том, что товар в некоторых зонах сектора запрещён.
Затянулся. Старался не делать глубокий вдох. Понял, насколько был прав в своих суждениях, едва ощутив на языке терпкий вкус табачного дыма. Даже тебе, привыкшему ко всякой дури, было не по себе от него. Едва смог сдержать кашель.
Череп довольно ухмылялся.
- Пробирает ведь, а? – пробасил он, спокойно затянувшись. Что у него там вместо лёгких?..

К тому моменту в помещении оказалась Мэлани, львиную долю внимания Виктора перетянув на себя. Направилась в кухню, и ей же в спину Череп бросил весьма недвусмысленный комплимент. Недопустимый для девушки из интеллигентной семьи, как минимум.
Мэлани остановилась у арки, коснувшись перегородки и обернувшись на вас. С ледяным спокойствием выслушала шутку Черепа, прожигающим взглядом глядя на последнего. Но после, когда заговорил ты, она перевела его на тебя. Смотрела едва ли не требовательно…
Вновь этот пронзительный взгляд.
- Благодарю, что заметили, господа, - с несколько натянутой улыбкой ответила девушка. Было видно, что хотела сказать что-то ещё, но не стала. С лёгким румянцем на щеках Браун покинула общую залу.

А ты – зачем-то направился за ней, аргументировав свой уход необходимостью в стаканах.
- О, мне уже нравится твой настрой, Джа, - хмыкнул вслед Айзенберг. И неясно, насчёт чего именно он говорил.
- Бухать до ужина… Вы изверги… - пробурчал в ответ Гремучка, но дальнейший разговор ты уже не слышал. Или не слушал.
Оказался в кухонке. Маленькое пространство, забитое необходимой мебелью. По левую руку – плита, стол для разделки, сушилка, раковина, шкафчики с утварью, нависающие над вышеперечисленными предметами интерьера. По правую – пару шкафов со снедью, за ними – неприметная дверка, скорее всего, в подсобное помещение или холодильную камеру.
Мэлани, к тому моменту, как раз выходила из этой дверки. Удивлённо посмотрела на тебя, явно не ожидая здесь твоего присутствия, но ничего не сказала. Положила на стол пачку замороженных овощей и пару банок каких-то консервов.

- Как вам ответить на вопрос, мистер Нолан… - начала она, немного задумчиво и иронично. Включила плиту, поставила кастрюлю с водой. – Я была заперта на базе в горах на многие месяцы. Это считается?
Взглянула на тебя, улыбнулась.
- Ладно, если серьёзно… Конечно, в подобных ситуациях мне бывать не доводилось. Я впервые выбралась на один из постов.
Раскрыла пачку овощей, забросила в воду. Несколько капель попали на твою куртку, но вряд ли ты это почувствовал.
- И, если честно… я совершенно не понимаю, как решать этот острый социальный вопрос.
Наконец, замерла. Скрестила руки на груди, облокотилась о стол.
- Но человеческий фактор – неизбежность, в моём случае. Смотрю, вы прекрасно находите общий язык даже с Айзенбергом, что очень похвально. Мне вряд ли удастся подобное, учитывая специфику его личности. Впрочем, спасибо, что беспокоитесь, но я правда в порядке. Его задиристые комментарии не имеют цели оскорбить, скорее – развлечься. Поэтому я не придаю всему этому большого значения.
Пожала плечом, отвернулась.
- К тому же, если уж у дамы есть рыцарь, зачем волноваться? – шутливым, несерьёзным тоном произнесла девушка.
К тому моменту ты, естественно, уже нашёл стаканы. В одном из шкафчиков стояли, нестройным рядком. Если бы ты взял в руки один из них, то убедился, что чистотой эта посуда не блещет. Разводы, отпечатки пальцев, крошки. Где-то даже серые разводы от пепла.
Из общей залы, тем временем, тоже раздавались голоса. Один из них – Сержанта. Судя по всему, остальная часть команды с личными комнатами разобралась.

Грязное стекло холодит пальцы. Стаканы предыдущие пользователи промывали для галочки, и Джа в неожиданном порыве к чистоте сполоснул их под водой, тщательно протирая пальцами. Так, что аж стекло скрипело.
Мэлани пряталась. Ей было неуютно, неудобно, непривычно, и она пряталась за логические конструкции, за свое интеллектуальное превосходство, за тонкую стенку субординации, за веру в справедливость наконец. Потому что если убрать все это, она оставалась совершенно беззащитной перед агрессивным бабуином, которым по сути и был Череп.
Ари тоже была беззащитной.
Арианна Нолан, младший ребенок в семье — имя было тяжеловесным для нее, давящим, поэтому никто не называл ее иначе, как Ари. Веселая, любознательная, не приемлющая конфликтов, способная решить любой словом или улыбкой. Ее любили все — семья, друзья, соседи, даже незнакомые люди на улице. Ари была легкой, летучей, подвижной, живой...
...была... живой...
Джа смотрел, как вода, насыщенная пузырьками кислорода благодаря потоковому фильтру, ударяется в стенки стакана и выплескивается в раковину. Сердце пропускало удар за ударом, перед глазами медленно растворялась темнота, сквозь которую миражом проступала реальность.
— Здесь нет рыцарей, — сказал хрипло. Вдохнул, выдохнул, изгоняя из легких остатки термоядерного подарка Черепа, и заодно грязную тяжесть всплеска воспоминаний. Вычищенные стаканы звякнули стеклом — по три штуки в руку. Кажется, в команде было несколько больше народу, но Джа уже снова было плевать.
— С возвращением, — обронил в жилой зоне, приветствуя пришедших и не глядя ни на кого. Стаканы глухо ударились о поверхность стола, Джа занял свое место и вцепился в сигару, словно в спасательный круг нескольких секунд отчуждения.

Шум воды, звон стекла. Стакан в твоей руке противно скрипит от прикосновения пальцев. Машинальное, лишённое обдуманности действие. Ибо мысли – совершенно в другом месте. Уносят, возвышая над покрытой снегом землёй, к звёздам, к родному дому…
- Конечно, - легко соглашается Мэлани. Вновь поворачивается к плите. Белокурые волосы мешают рассмотреть лицо, но ты и не смотришь. – Конечно, нет.
Уходишь.
Вновь оказываешься в просторном зале. Мельтешат фигуры в смоге раскуренных сигар. Звенят стаканы, опустившись на столешницу.
Кажется, Серж на что-то ругается. Опускает со стола ноги Череп. Руби, не обратив внимание на тебя, что-то со смехом доказывает Гремучке.
Своя жизнь. Здесь начинает кипеть своя жизнь, устанавливаются определённые правила поведения, взаимоотношения…
Но разве тебя это волнует?..
Очередная затяжка. Водоворот мыслей, затягивающий на глубину…

***

…Со дна колодца раздаётся смех, отражённый эхом от каменных стен. На ряби воды пляшет силуэт склонившейся над краем девичьей фигурки.
Одно из последних воспоминаний. Одна из последних встреч.
Единственная девочка среди детей. Младшенькая. Любимица семьи. Тёмные волосы собраны в косу, на скуластом лице так отчётливо выделяются большие карие глаза… Ещё пару лет, и она станет совершеннолетней девушкой, а пока – преобладают подростковые угловатые черты.
- Не уезжай, - шепчет её тонкий голосок. Худенькая кисть сжимает твой локоть.
Уже привык. Каждый раз она об этом просит. Знаешь – волнуется за тебя. Но разве можешь исполнить её желание, призывник?..
Каждый раз – уходишь, покидая дом. Покидая Ари.

Череда боевых операций. Казалось бы, подобрались к самому нутру восстания. Потом оказалось – эпицентр действий сместился. К твоему родному городу.
Окраина города. Развернувшийся на ней лагерь. Не пускали за черту. Долгое время не пускали, потому что там, внутри, засел враг. Словно паразит, прицепившийся к сердцу мегаполиса.
Вы идёте отрядом. Наконец-то, спустя месяцы долгих изматывающих битв, в ходе которых отвоевали приличную часть городка, вы идёте в ту сторону, где располагается твой дом.
Всё меньше хладнокровия в замутнённом переживаниями разуме. Всё больше страшных картин на пути. Запустение. Разрушения. Солнечные лучи, полосками света преграждающие дорогу из дыр в стенах. Человеческие тела, усеявшие квартал, словно собранный смертью урожай. Кровь. Вонь. Жужжание мух…

Одноэтажные бетонные коробки, бельевые верёвки, натянутые между ними. Один из домиков – твой.
Беги, Джа. Не останавливайся на оклик товарищей. Открой пинком дверь, зайди за порог собственного дома… Посмотри на то, что сделала война.
На кухне – мать. В море осколков и остатков оконной рамы. В луже крови и вышибленных выстрелом мозгов.
В гостиной – престарелый отец. Так и сидит в своём кресле, склонившись к одному из подлокотников. Казалось бы, спит. Если бы не выпотрошенный автоматной очередью живот.
Комната брата пустует – он так же, как и ты, пропадает на войне. Его не было здесь, когда произошло непоправимое.
Твоя комната.
Комната Ари…

Сквозь рванные шторы просачивается яркий жёлтый свет. Обжигает глаза, не давая в первую секунду разглядеть картину. Лишь когда они привыкают к освещению, бросаешь взгляд вниз…
Привязана коса к изножью, растрёпана. Прилипли волосы к щекам. Раздвинуты худенькие ноги, руки повисли вдоль тела, изломаны кисти. Порвано платье. Склонена головка набок, глаза распахнуты – словно до сих пор видят перед собой убийц. Словно застыл в них немой вопрос. За что…
За что, Джа? За что ты оставил меня?..
Кровавая струйка крови, пересекающая лицо от лба до подбородка, давно застыла.

***

Яркие картины прошлого всё ещё стоят перед глазами. Но на периферии зрения замечаешь движение. Словно издалека приходят голоса окружающих тебя в реальности людей.
Бухнула пробка. Звон стекла. Всплеск. И вот – один из наполненных стаканов через весь стол движется в твою сторону. Кто-то на том конце вообразил этот стол барной стойкой.
- За что, Джа? – слышишь чей-то голос. Если бы поднял глаза – увидел бы ухмыляющееся лицо Черепа. – А что, Джа, пить не собираешься?


Эпизод 2. Буря надвигается

Джим был обычным человеком. Работягой, если можно так сказать. Не то, чтобы он горел желанием ехать на задворки обследованной территории планеты, но и не выражал несогласия. Ему было всё равно – главное, что платили деньги, которые он затем отсылал своей семье. На другой мир.
Единственное, что его не устраивало в этой миссии – соседство с таким отребьем как наёмники.
Честно говоря, Пейтон мало что о них знал. Мог судить только по новостным сводкам и байкам, которые о них травили. А говорили об этих ребятах многое. Что они агрессивны и не сдержаны, что живут исключительно мыслями о развлечениях и при любом удобном случае подгаживают всем жизнь.
Что ж, пока всё не так уж и отличалось от правды.

Пожалуй, именно поэтому мужчина старался как можно меньше с ними контактировать. Понимал, что вряд ли это удастся за все недели пребывания здесь, но сейчас налаживать с ними взаимоотношения не горел желанием. Преодолев полосу препятствий в виде гостиной, он оказался на втором этаже, в маленькой уютной комнатке со знакомым ему оборудованием. Уселся в кресло, включил приборы, проверил их работоспособность, включил сканирование…
Скучно. Включить передатчик и послушать, о чём там говорят наёмники внизу?..
Смотрит Джим в единственное окошко, выходящее на открытую галерею. Видит в нём фигуру девушки-снайпера. Стоит, опираясь о заграждение, целится куда-то вглубь ущелья, что-то высматривает…
Мигает точка на дисплее сканера. Раздаётся характерный звук.

***

- …Я ему так и сказала: «Рожей не вышел».
Руби, довольная собой, скрестила руки на груди.
- Да ну? И после этого, хочешь сказать, главарь тебя и пальцем не тронул? – иронично переспросил Эрван, сидя на противоположной от девушки стороне.
Вокруг стола непроглядным туманом сгустился дым сигарет. К вам с Черепом присоединился и Серж, правда, быстро бросив эту затею со словами «Хорош, хорош! Тушите, мать вашу!». Видимо, лёгкие командира были настолько же изнеженными, как и у Браун.
- А что бы эта тварь мне сделала? – скорчила мину Руби. – К тому моменту я уже состояла в нашей маленькой банде, а Черепа этот идиот прекрасно знал лично.
Взгляды на Айзенберга. Тот развёл руками, мол, вот он я, ваш покорный слуга.
- Отмороженный ублюдок, - констатировал тот. – И это я…

Однако про кого конкретно говорил Виктор никто так и не узнал.
Громкий «белый» шум на короткое мгновение оглушил и привлёк внимание. Не успел подумать, чем являлся источник звука, как послышался искажённый электроникой голос Джима. Нашёл глазами динамик, закреплённый на стене под потолком.
- Сэр, извините, что прерываю вашу беседу…
Череп хохотнул.
- …Но у меня тут на радарах неопознанный сигнал.
Расслабленность, с которой Серж развалился на стуле, сменилась серьёзностью. Подобрался.
- Куда движется, Джим?
- Дело в том, что… Траектория движения явно направлена в нашу сторону, но сигнал периодически исчезает и каждый раз появляется в новом месте. Хаотично.
Гнетущее молчание.
- Да какое-нибудь животное, - высказал своё предположение Айзенберг.
- Несколько животных, - пожал плечами Гремучка.
Серж обвёл присутствующих сосредоточенным взглядом. Остановил его на тебе.
- Джа, поднимись к Слепой. Пусть отчитается, что видит в прицел.

Тук. Тук.
Вокруг голоса, гул, звон бокалов, смех, тяжелый сигаретный дым. Маска лица улыбается, отвечая на шутки, подбрасывая свои остроты — короткие и колкие. Крепкий виски с далекой окраины, тяжелый, насыщенный и терпкий, обжигает горло, заставляя маску лица кривиться, а уголок глаза — заблестеть.
Тук. Тук.
Это сердце. Глухие, тяжелые, редкие удары, сбитый ритм. Именно так оно звучало, когда он зашел в свой дом тогда. Этот звук остался с ним навсегда.
Тук. Тук.
И больше ничего. Бушующее пламя — гнева, обиды, непонимания, чувства несправедливости, жажды мщения — давно выгорело, оставив за собой покрытое пеплом ничто. И эти воспоминания, всколыхнувшиеся сейчас, не взметнули огонь до воображаемых небес.
Лишь мертвый танец пепла на ветру.
Тук. Тук.
Ах, да. И этот звук.

Белый шум из динамиков вылился холодным душем на сознание, выдергивая его из пляшущей тьмы.
— Есть, сэр, — Джа отозвался на автопилоте, поднимаясь со стула, и с трудом подавляя удивление — в руках откуда-то взялись бокал и сигарета. О чем вообще тут шла речь?
К счастью, у него был повод свалить. Лучше, чем повод — приказ.
Джа поднялся на второй этаж, оставляя за спиной ступеньки лестничного пролета, прокуренный воздух жилой зоны, и заодно — привкус пепла воспоминаний на зубах.
Замер на втором этаже, скрывшись от взглядов оставшейся внизу команды. Мгновение одиночества, скрашенное голыми бетонными стенами функционального коридора, и холодным безжизненным освещением. Торопливо достал из кармана небольшой пакет и тонкую трубку электросигареты. Едва заметно подрагивающие пальцы сноровисто заправили технологичный "косяк". Сладкий вдох.
В голове привычно распустился цветок размером с Вселенную.

— Привет.
Холодный воздух на галерее тут же залез под куртку, заставив пожалеть о забытых внизу перчатках, о моментально выстуженной металлической сигарете в руке, о разгоняющем кровь вине. Даже вселенский цветок в голове поблек и опустил листья, съеживаясь от холода.
— Виктор сообщил о движении. Видишь что?
Глаза слезились, несмотря на то, что ветер сюда практически не долетал — все же, оборонительный каземат строили с некоторой заботой о людях, которые будут нести здесь свой пост. Джа различал силуэт девушки, прильнувшей к прицелу своей винтовки, возле широкой бойницы. Прикрыв дверь, он торопливо затянулся еще раз, не давая цветку в голове погибнуть.

Холод обжигает конечности. Алкоголь горячит кровь. Содержимое электронной сигареты – туманом обволакивает разум… Картины прошлого постепенно отступают, уже не так болезненно сдавливает сердце. Но и реальность покрывается непроглядным слоем пепла.
Несмотря на присутствие всех этих людей… ты – один.
Шум чужих голосов остаётся внизу, лестничный пролёт быстро оканчивается небольшим, заполненном ящиками коридоре. Момент для короткой паузы, в который ты набиваешь очередной «косяк».
Травянистый привкус. Терпкий дым в лёгких.
Привычная, почти не ощущаемая процедура поглощения организмом наркотических веществ. Но результат всё тот же.
Реальность покрыта пеплом…
Пеплом цвета снега…
Где-то там, за приоткрытой дверью галереи, заунывно воет ветер.

За твоей спиной – закрытая дверь. Слева от лестницы – дверь в комнату оборудования связи. Именно там должен сидеть Джим. Но к нему ты не заглядываешь. Выпуская из лёгких едкий клуб дыма, направляешься прямиком на балкон…
Здесь холодно. Мороз пробирается под слои одежды, вызывая озноб. Электронная сигарета обжигает пальцы, а в лёгкие вместе с дымом врывается ледяной воздух.
Слепая стоит, облокотившись о перила и поставив на заграждение снайперку. Капюшон прикрывает голову, скрывая лицо.
Ты мог осмотреться. Мог взглянуть на горы, возвышающиеся по правую и левую руку от тебя. Взглянуть на небо, виднеющееся в промежутке между утёсами. Небо, растерявшее звезды и покрывшееся налётом бугристых туч. Шёл снег, хлопьями опускаясь на землю. Сильный ветер подхватывал их и нёс в вашу сторону.

Казалось, азиатка не заметила твоего присутствия, высматривая что-то в прицел. И только после того, как ты поздоровался, подняла голову, вновь взглянув на тебя бездонным и безэмоциональным взглядом.
- Виктор? – переспросила Слепая, выгнув тонкую бровь. – Не припоминаю, чтобы у нас был инженер с именем Виктор.
Её тон был столь же холодным, как и обжигающие кожу снежинки.
Снайпер вздохнула и пожала плечами.
- Я не вижу абсолютно ничего, кроме утёсов.
Если бы ты всмотрелся в ту сторону, куда было направлено дуло винтовки, ты бы тоже не увидел ничего. Кроме чёрных, укрытых слоем снега скал да неровную поверхность ущелья. Выпадающие осадки ещё более ухудшали видимость.
Слепая опустила глаза на сигарету в твоей руке. Пригляделась, вдохнула дым. Но ничего не сказала.

По усиливающемуся ветру ты начал понимать, что метеорологи были не так уж не правы в своих предположениях. Казалось, ещё немного, и вас начнёт сносить его порывом. Разыгрывался настоящий буран.
Впрочем, Слепую это мало волновало. Сходить со своего поста девушка явно не собиралась.
- Это всё? Можешь передать Сержанту, что никакого движения я не обнаружила, - говорит она, но по-прежнему смотрит на тебя. Словно чего-то ждёт. Пока не уйдёшь?..

Инженер? Виктор? О чем она?
Захлопнувшаяся за спиной дверь отрезала их от теплого бункера, и холодный воздух будто выморозил из памяти все, что происходило десять минут назад.
Или десять лет.
Джа с усилием заставил себя вспомнить, где он, и зачем он здесь. Виктор, конечно же, был Айзенбергом, пулеметчиком с плохим чувством юмора и таким же характером. А инженером был Джим... как-там-его. Питон, Пайтон, Пейтон? Лицо гражданского, виденного буквально полчаса назад, ускользало из памяти, и на его место упорно лезла рожа Айзенберга.
— Джим, да, точно. Старина Джим-бо. Они с Черепом немного похожи, кстати, не замечала?
Трава делала свое дело, заставляя говорить пять слов там, где можно было обойтись одним. Слова цеплялись друг за друга, словно бусины в ожерелье, или цепочки белка в синтезе молекулы ДНК, или...
Джа моргнул. Мысли тоже сплетались в клубок, цепляясь друг за друга и вываливаясь прямо в мозг. Кажется, Слепая что-то сказала? Ах да, ответ на вопрос, с которым Нолана сюда направил Серж. И сейчас она ждала чего-то, глядя на него — то ли продолжения, то ли просто когда он свалит обратно, оставляя ее наедине с леденящей красотой пейзажа.
— Ну, теперь ты знаешь, что там, возможно, что-то все-таки есть, — Джа затянулся еще раз, ежась от холода, и, влекомый неожиданным импульсом, протянул электронную сигарету Слепой. — Хочешь?

Какое-то время Слепая молча смотрит на тебя, переводя взгляд то на твоё лицо, то на электронную сигарету, от которой шёл заметный сизый дымок, развеиваемый ветром. Тот всё усиливался. Норовил сбросить с головы капюшон, заставлял щуриться и слезиться глаза. Чёрные локоны Эрики выбились из-под капюшона и развевались на ветру, прикрывая часть лица, касаясь сомкнутых припухлых губ.
На твоё предложение девушка мотнула головой.
- Поосторожнее с ней, - коротко и столь же холодно бросила Слепая и отвернулась, оставляя тебя в неведении относительно того, о чём именно говорила.
Пожалуй, настроение Слепой отнюдь нельзя было назвать расположенным к общению. От неё сквозило холодом не меньше, чем от окружающих вас гор. Чувствовалась отрешённость… Удивительно, ведь она подписалась на миссию, заключающуюся, по большей части, в социальном взаимодействии.

- Если ты собираешься торчать здесь, тебе придётся тушить эту дрянь, - внезапно произносит азиатка. Замечаешь, как дёргается уголок её губ в неловкой попытке улыбнуться.
Тем не менее, снайпер вновь возвращается к привычной работе. Смотрит в прицел – явно для того, чтобы удостовериться, что принесённая тобой информация правдоподобна. Видишь на её лице сосредоточенность, но чувствуешь в ней некую нервозность – гордыня профессионального снайпера уязвлена. Как – она и не заметила движущийся объект?..
И действительно, минутой спустя на лицо Слепой опускается тень беспокойства.
- Что за чёрт… - говорит и отстраняется от винтовки, вглядываясь вдаль. – Он… он танцует?..
Ты можешь проследить за её взглядом. Тебе не нужен прицел, чтобы увидеть в отдалении чью-то тёмную фигуру. Даже отсюда ты мог заметить, что она стоит и словно дёргается, не сходя с места.

***

Всё это время Джим грезил о горячем кофе. О таком кофе, запах которого способен привести в чувство даже уснувшего. Потому что инженер вовсе не чувствовал себя бодрым. Но он и не чувствовал себя в своей тарелке, чтобы покинуть свой пост и спуститься вниз… Одного из наёмников эти бравые парни уже послали на второй этаж, но там осталась ещё целая банда. Банда и хорошенькая докторша, которой приходится терпеть их компанию.
Джим на мгновение прикрыл глаза, совмещая два приятных образа: горячий кофе, что держит в руках и подносит ему Мэлани... Пожалуй, ей бы работать секретаршей.

Однако подобные мысли быстро выветриваются из головы.
Этот странный, пойманный аппаратурой сигнал продолжал мигать на экране, нервируя. Пейтон смотрел на него краем глаза – ибо что может быть интересного в одной точке, что появляется и исчезает практически в одном месте, где-то в отдалении от поста?.. Когда Джим работал на базе, он насмотрелся на подобные сигналы: по большей части они исходили от местной фауны или одинокого разведчика аборигенов, с которым нанятые охранники справлялись быстро и жестоко. Вряд ли что-то интересное было и в этот раз.
Но пусть наёмники побегают, пусть попереживают.

Джим удовлетворённо улыбнулся и бросил взгляд в окно, где теперь виднелись два силуэта. Узкоглазая снайперша и наёмник с электронной сигаретой. Стоят, мирно о чём-то болтают. Бедный парень, судя по всему их главарь делает из него мальчика на побегушках – но, впрочем, Джиму абсолютно плевать. По крайней мере, этот Джа не вызывал у него такого же отвращения, как тот же Череп.
Кажется, именно о нём эти двое там и говорят. Динамик наставленной повсюду рации услужливо об этом доложил.
Что ж. Не вечно же Джиму тут сидеть… Пока эти двое разведывают обстановку, он мог бы спуститься и налить себе кофе, поболтать с миленькой дочкой Брауна…

Однако стоило ему подняться с кресла, как что-то пошло не так.
Сигнал, до того тихий, усилился, увеличивая тональность звука. Это могло свидетельствовать лишь об одном – неизвестный объект приближается.
Джим остановился, всмотрелся в экран.
Мигающая точка действительно начала хаотично передвигаться. Рывками. Двигаясь непосредственно к базе.
Пейтон отчего-то ощутил тревогу.

***

«…Он приближается», - сквозь воющий ветер ты вновь различаешь голос инженера, искажённый динамиком.
- Он стоит на месте, - твёрдо отвечает Слепая, хмурясь.
Ты тоже это видишь. Видишь, что фигура аборигена не двигается.
- Он и вправду танцует, - задумчиво дополняет девушка, всматриваясь в прицел. – В мехах и бусах. Похож на какого-нибудь шамана…
«Я повторяю информацию: он приближается! Сигнал… Осталось сорок метров».
Сорок метров – расстояние до ближайшей каменной насыпи. Пусто. Кроме танцующей фигуры – никого.
- Бред…
«Двадцать метров!»
Волнение Слепой усиливалось. Дистанция двадцати метров спокойно просматривалась без прицела.
«Пять метров!.. Сигнал на базе, на базе!!»
- Джим, не говори чушь, здесь никого нет! – в конце концов, нервы девушки сдали.
А инженер, наконец, замолчал. И в наступившей тишине заунывно выл ветер. А затем… Затем ты увидел их. В той же стороне, где дёргалась в загадочных телодвижениях фигура. За ней – словно рой пчёл, слетающихся к улью.
«Регистрирую множественные сигналы», - высказал очевидную вещь Джим. – «Тревога класса А. Движение в нашу сторону!»
Бегут. Протаптывая снег, ощетинившись копьями. Двадцать, тридцать. Полсотни?..
Слишком много.

Кажется, Джа ей не нравился. Впрочем, если бы он сам простоял на посту с полчаса на таком ветру, он бы сам автоматически ненавидел бы каждого, кто оставался внутри теплого бункера. Предложение разделить косяк было отвергнуто — то ли Слепая не употребляла, то ли не употребляла на посту. Рекомендацию об осторожности Джа пропустил мимо ушей.
Причин оставаться на галерее не было, разве что еще подействовать на нервы Эрике. Но Джа уже пришел в себя, вернул расслабленно-наплевательское отношение к миру, и теперь ему просто хотелось в тепло. Он уже почти сформулировал эту мысль для себя, чтобы попрощаться и уйти, но похоже слишком долго это делал, потому что азиатка вдруг... Что? Кажется это была попытка улыбки?
Ты красавчик, Джа. Смирись с этим.
Она даже как будто бы смутилась этим проявлением эмоций. Прилипла обратно к прицелу, отгораживаясь от нарушившего ее уютный одинокий холодный мир Джа. А еще она была слегка недовольна, что читалось в напряженной позе и немного нервных движениях. Еще бы, ее профессионализм поставили под вопрос, и теперь она готова в лепешку расшибиться, чтобы доказать, что это сканеры Джима сбоят, а нее аугментированные глаза.
Но, действительно, что это за черт?..
— Можно взглянуть? — танцующая в снегу фигура не была плодом воображения (или, чего уж там, кумара в голове), но хаотичные движения скрадывались метелью, и Джа хотел убедиться в том, что видит, но дождаться ответа не успел: Джим сообщил о движении.
"Джим, тебе что, моего дыма надуло сквозняком?" — хотел спросить Джа. Инженер докладывал о приближении объекта, который визуально оставался на месте. Нервы Эрики в конце концов не выдержали, она сорвалась на крик. А Джа вглядывался в танцующую фигуру до слез в глазах, пытаясь уловить закономерность и понимая, что у Джима действительно сбоят приборы — ведь "шаман", как его окрестила Эрика, не двигался.
А затем рядом с шаманом появились они. Аборигены, черным роем испещрившие снег, вооруженные копьями и ведомые чьим-то приказом безумной атаки. В их наступлении было что-то завораживающее, и Джа не двинулся с места, хотя должен был бежать вниз, за своим оружием и перчатками, выкрикивая в рацию подтверждение данных сканера. Мгновения утекали сквозь пальцы вместе с расстоянием, остававшимся между дикарями и аванпостом.
— Подтверждаю... На нашей вечеринке незваные гости, — слова нехотя вылазили изо рта в микрофон рации. Джа сделал над собой усилие, чтобы сдвинуться с места и сделать хотя бы шаг в сторону двери.

Казалось, буря с каждой минутой всё усиливалась. Дым совершенно иного рода выходил изо рта с каждым выдохом – тёплый пар углекислого газа. Мороз, кусачий и противный, казалось, добирался до внутренностей.
Буря усиливалась. Всё сильнее дул ветер, закручиваясь в воздухе в причудливые спирали. И если бы не бесконечно падающий снег, ты бы этого не заметил. Но мог наблюдать, с какой грацией снежинки кружатся в хороводе разыгравшегося снегопада… Правда, наслаждаться красотами здешней природы оказалось попросту некогда.

Слепая, хмурясь, отошла на шаг, удовлетворяя твою просьбу. Ты мог подойти к винтовке и заглянуть в прицел.
Что ты ожидал увидеть?.. Если уж снайпер не разглядела таинственную «прыгающую» точку, то неужели её разглядел бы ты?..
Конечно, нет. И ты в этом убеждаешься сам: заглядывая в прицел, в котором весь мир сузился до маленькой окружности. Никого не было. Никого, кто рывками приближался бы к базе, нервируя инженера и снайпера одновременно своей невидимостью. Ничего. Никаких следов чьего-то приближения. Лишь устланное снегом ущелье да чёрные утёсы вокруг…
Правда, теперь ты мог спокойно разглядеть танцующую фигуру вдалеке.
Некто, кого девушка называла «шаманом», действительно сильно его напоминал. Ты впервые видел местного аборигена. И не мог бы с уверенностью сказать, что он совсем не похож на человека. Четыре конечности, туловище, голова – правда, с какими-то наростами, отдалённо напоминающими оленьи рога. Тёмная, пепельно-серая кожа – кажется, человекоподобное существо было наполовину обнаженно. Оно попросту игнорировало такой лютый холод. Единственные его одежды – меховой набедренник и сеть то ли верёвок, то ли бус, опускающихся на туловище с худых, угловатых плеч.
Существо действительно танцевало. В его дёрганных движениях был какой-то смысл. Были повторяющиеся моменты и схожие элементы. Но к чему…

Буквально через минуту их стало больше. Гораздо больше.
Из-за снежного полога, из белой мглы за спиной «шамана» внезапно вынырнули десятки подобных ему существ. Но уже менее безобидных – в руках каждого из них было нечто продолговатое и заострённое, безумно напоминающее примитивное оружие. Каждый из них – воин. Каждый из них – бежит к аванпосту, стремительно набирая скорость.
Слепая чертыхается под нос, быстро перехватывает винтовку и возвращается к прицелу. Ты слышишь тихие хлопки выстрелов. И даже отсюда видишь, как один за другим падают аборигены, сносимые точным выстрелом в голову… Вот только перебить всех до того, как они доберутся до базы, Слепая определённо не успеет.

Ты это понимаешь. Говоришь в рацию. Поворачиваешься и не замечаешь, как ноги словно сами несут тебя обратно. Не чувствуешь, ибо тело – расслабленно. Туман в голове от выкуренного косяка так и не развеялся. И всё окружающее будто во сне…
Вот ты открываешь в дверь. Вот ступаешь на лестницу – нет, летишь вниз. Весь твой спуск словно стёрся из памяти. Вот ты вновь в общей зале. Тебя отталкивает чья-то рука – кажется, Черепа. Он первый добежал до лестницы. За ним – все остальные. Их лица такие серьёзные и сосредоточенные, не то что несколько минут назад… Вот видишь лицо Мэлани – она обеспокоена. Хватаешь перчатки. Хватаешь прислонённую к столу винтовку. Привычное оружие так приятно ложиться в руки…
- Что происходит, Джа? Нападение?! – нервно и вместе с тем возбуждённо восклицает девушка, но её голос словно слышится откуда-то издалека…

…Вновь возвращаешься на смотровую площадку. К тому моменту все остальные уже на своих местах и со своим оружием.
- Ну что, детка, папочка сейчас задаст жару, - ухмыляясь, произносит Череп, поудобнее перехватывая миниган.
В руках Руби и Серджа – винтовки. Гремучка вооружился гранатами. И на одной из них уже оторвал чеку, целясь куда-то в скопление бегущих аборигенов.
В одном он просчитался – бросил подальше от базы. В то время, как эски уже находились метрах в десяти от стены…
Громыхнул снаряд, причинив вред дальним рядам. Что, к сожалению, никаким образом не повлияло на энтузиазм первых – они продолжали бежать. Заложило уши от выпущенной миниганом пулемётной очереди. Засверкали вспышки авоматов…

Перчатки обволакивают руку мягким теплом. Подогрев включается автоматически — в режиме энергосбережения по умолчанию, но одно привычное движение по сенсору на запястье, и теперь они будут хранить комфортную температуру для пальцев невзирая на холод снаружи.
Пока хватит заряда.
Перчатки — это незначительная деталь, но благодаря дурману Джа фокусируется на них куда больше, чем на значительных вещах. Например — вопрос Мэлани, на который Джа догадывается дать ответ, уже взбегая по лестнице обратно наверх.
— Нашествие! — он выкрикивает это слово с едва скрываемым восторгом.
Это действительно больше похоже на нашествие. Они идут волной, метель скрадывает их количество, рисуя из небольшого отряда посреди необъятных просторов армию. Черную, быструю армию маленьких злых муравьев, которые идут сражаться с другими муравьями, а те будут стоять на стене — пока есть кому стоять.
Как другие муравьи-сепаратисты врываются в твой муравейник, пока ты слишком занят в другом месте.
Муравьи. Ведь именно так они выглядят из космоса.
Джа мог бы подумать о том, что Мэлани может счесть его восторг за кровожадность, если бы это его хоть сколь-нибудь волновало сейчас. Но он восторгается чем-то другим. Отважностью дикарей, бросающихся в бессмысленный и заведомо проигранный бой? Гротескностью декораций к этой расстрельной пьесе? Или призрачной и далекой в таких обстоятельствах, но все же — игрой со смертью?
Ведь они приближаются. Невзирая на редкие, но неизменно летальные выстрелы Слепой, невзирая на отрывистый лай винтовок, и на рокочущий бас пулемета Айзенберга. Они идут, падая на снег, захлебываясь кровью и умирая, но продолжа приближаться. Они идут так уже целую вечность, как волны накатываются на скалы, и они могут себе позволить идти еще столько же.
Джа вскидывает винтовку, находит себе цель и нажимает на спусковой крючок.
Ведь это все, что ему остается делать. Пока хватает патронов.
Где-то позади него космос грохочет в свои барабаны.

Взбегаешь наверх. Лицо Мэлани проносится мимо, остаётся где-то позади. Ошеломление, читающееся на нём. Она не понимает. Не может понять твой восторг. Не может осознать, что в действительности происходит. Для неё это просто слова, просто чужая работа… Но она поймёт. Обязательно поймёт – но чуть позже.
А сейчас – ты взбегаешь вновь наверх. Летишь, не ощущая лестницы под ногами. Ни единого намёка на усталость в напряжённых мышцах.
Муравьи. Мелкие чёрные муравьи. Они копошатся в твоей голове – эти странные, рождаемые дурманом мысли. Или во всём этом действительно ты? В том восторге от созерцания чего-то примитивного, такой тривиальной для тебя ситуации. Хоть что-то в этой работе ещё может приносить удовольствие, правда, Джа?..

Вступаешь на галерею, и сильный порыв пронзительного ветра дует тебе в лицо, тут же обветриваются губы, немеют щёки. Быть может, маска, как у того же Гремучки, спасла бы от лютого мороза, но вряд ли ты об этом задумываешься. Вместо холода ты чувствуешь на губах вкус разгорающейся битвы. Мысль о ней горячит кровь, гонит по венам адреналин.
Они все уже здесь. Все на местах.
Слепая всё на том же месте, выбивает последние ряды точными выстрелами снайперской винтовки. Рядом с ней, справа, – Сержант, раздаёт команды, делит этот хаотичный рой нападающих на фланги и волны, выкрикивая типично офицерскую терминологию, раздаёт приказы, стараясь упорядочить происходящие события. По левую руку от Слепой, чуть подальше от всех остальных, стоит Череп – неизменно со своей сигарой в зубах. Кажется, ему уже не нужны никакие ценные указания, он просто давит на курок, выкашивая к чёртовой матери ряды эсков. Они падают замертво, получая очередь свинца в туловище, но самое идиотское – их товарищи продолжают бежать. Бежать по трупам. Бросать в вас копья, что сильно портило восторг от кровопролитного побоища – приходилось уворачиваться.

Ты встал правее остальных, возле Руби, дающей короткие и точные очереди по эскам. Вскидываешь винтовку. Туман в голове от алкоголя, табака и травы постепенно развеивается, но в данной ситуации тебе и не нужно соображать. За тебя работают рефлексы. Отточенные до автоматизма действия.
Вскинуть. Прицелиться. Надавить на крючок.
Но отчего-то даже такие простые для тебя действия не приводят к должному результату. Ты понимаешь, что промахиваешься. Что-то идёт не так. То ли трава вместе с остальными развлечениями подействовала слишком расслабляюще, то ли чёртов ветер со снегопадом мешали… Но как бы то ни было, убил ты мало. Меньше, чем нужно.

Ты видел, как они бегут. Как добегают до самой стены, пытаясь вскарабкаться наверх. И падают замертво, образуя под стеной настоящую пирамиду из трупов. А остальные – словно не обращают внимание, что под их ногами их же соплеменники, и лезут по трупам наверх… Особенно на правом фланге. Там, где стоял ты.
…Тонкая и длинная стрела пролетает на опасном расстоянии от твоего виска, рвёт ткань капюшона. Короткая заминка. Но этого хватает, чтобы не заметить приближающуюся угрозу…
Эск буквально вырастает перед тобой. Одним ловким прыжком преодолевает перилла галереи, набрасывается на тебя и валит на пол.
Удар кривым ножом.
Ещё один.
Куда-то в левое плечо.
Ты не чувствуешь боли.
Ты чувствуешь привкус смерти.
Он так близко… Пепельная кожа, большие чёрные глаза, наросты на голове, провалы вместо носа… Похож на человека лишь издалека. Но какая в глазах человеческая, тупая злоба.
Очередной взмах ножом – теперь он целится в голову…

Жажда крови рокочет в ушах космическими барабанами.

На самом деле это не она, конечно. Ведь внутри по-прежнему выжженная пустыня, и распускающиеся цветки эмоций вызваны исключительно содержимым электронной сигареты. Единственное, что заставляет ощущать хоть что-то. И единственная причина, почему рядовой Джаккарт Нолан еще не подсел на что-то покрепче — лишь тот факт, что крепкая дурь была тем же пистолетом, приставленным к голове. Только пуля будет лететь не долю секунды, а несколько лет.
А нажать на спуск у Нолана никогда не хватало духу.

И, пожалуй, лучше Мэлани никогда этого не понять.

Ветер бьет в лицо — ощутимые морозные оплеухи, приводящие в чувство, от которых кожа превращается в чужеродную маску. Цветы в голове снова меркнут, барабаны отступают, заглушаемые грохотом выстрелов. Приказы сержанта расставляют бойцов на места, и сейчас Джа снова превращается в маленький винтик военной машины.
И вот это — самое прекрасное ощущение во время боя, ради которого он ввязывался в новые и новые задания, не отдавая себе отчета в этом.
Когда мыслям практически нет места в голове, и нет времени даже подумать и осознать это.
Когда ты просто делаешь то, что умеешь.

Впрочем, все идет не так гладко, как хотелось бы. Джа занял позицию на правом фланге, и то ли это было неудачное место, то ли он сам был сегодня не в фаворе фортуны. Он целился, но пули настигали лишь снег. Он попадал, но вместо кроваво-костяного крошева в стороны разлетались лишь дырявые шкуры, скрадывавшие силуэты тел. Он стрелял раз за разом, но едва ли один из десятка его целей по-настоящему упал и не поднялся.
Да и с тем одним еще вопрос, он ли его сложил, или Руби...

Ответный огонь не заставил себя ждать. Смех, казалось бы — заточенные кости и палки против композитных металлов и технологий. Однако костяные наконечники остры, а сил в тощих руках дикарей хватает, чтобы нанести опасный для жизни урон.
А те, у кого хватает денег на активную энергетическую броню или экзоскелеты, не ходят в наемниках. Или берут куда дороже, чем может себе позволить Фарлент для банальной защиты удаленных блокпостов.
Острая кость рвет ткань капюшона, заставляя рефлекторно пригнуться, спрятавшись за перилами. А следом за стрелой на галерею проскальзывает эск, всем весом наваливаясь на Джа и опрокидывая его на тронутый ледяной коркой пол. Удар ножа вспарывает подставленное плечо, но до того, как боль добирается до сознания, на выжженной равнине души расцветает еще один цветок, затмевая собой другие.
Тянущее ощущение смерти. Знакомое до слез в глазах и хруста зубной эмали.
Не его ли ты искал, Джа, когда ощущал на языке металл пистолетного ствола, засунутого в собственный рот?

Пожалуй, не его. Или, по крайней мере, не сегодня.
Приклад винтовки принимает на себя удар ножа, и очень целеустремленно несется к провалу носа дикаря.
Потому что Джа в очередной раз в последний момент решает пожить еще немного.

Летят минуты, распростёртые на полотне реальности, проносятся бурным потоком, ощущаются мгновениями, долями секунды… Казалось бы, ты только подошёл к перилам и начал стрелять – а в следующий момент тебя давит к полу уродливый человекоподобный гуманоид, пытаясь прикончить примитивным орудием… Не в этом ли крылась ирония? Умереть здесь, где-то на задворках галактики, от проклятого ножа полуразумного создания?..
Но человеческая природа оказывается сильнее. Сильнее пустоты, заиндевевшей внутри. Обыкновенные животные инстинкты. И жажда жизни – так остр её вкус, словно кристально-чистая и ледяная вода, напиться которой невозможно – её всегда оказывается мало.

На сопротивление остаются считанные секунды. Ещё немного – и кривой нож аборигена вспорет твоё горло, и горячая струя крови хлынет из раскрытой гнусной улыбки, заливая собой пол галереи…
Прощай, Джа.
Этот момент отпечатывается в твоей голове столь отчётливо.
Силуэт темнокожего монстра, его огромные чёрные глаза с тупой злобой, маленький, плотно сжатый рот и кривые костные наросты на затылке…
Рука тянется к огнестрелу – твоей последней надежде. Вторая – всеми силами пытается удержать кисть эска…
…В последний момент, когда кончик ножа едва не коснулся твоей шеи, приклад винтовки со всей сконцентрированной силой бьёт эска в плоский нос.
Хруст хрящей. Брызги чёрной крови.
Эск откидывает голову назад по инерции, тупо таращась перед собой и явно не понимая, что произошло. Хватка ослабла. Этого мгновения хватило.
Вовремя обернувшаяся Руби практически вплотную дала очередь в голову твоего противника.

…Когда ты поднялся на ноги, битва была практически окончена.
- Главарь убит! – рыкнула Слепая.
И действительно, в той стороне, где танцевал таинственный «шаман», оказалось распростёрто на снегу его неподвижное тело.
Остатки эсков потеряли былой пыл и силу толпы – их оставалось катастрофически мало. Но даже столь немногочисленными силами они старались взобраться наверх, на галерею, добраться до кого-то из вас… Умом аборигены, очевидно, не блистали.
Череп прекратил пальбу, решив, что его работа здесь окончена, и спокойно раскуривал сигару, держа в руках остывающий миниган. Остальные короткими и точными очередями достреливали последних эсков.

- Боже… Это действительно они?
Ты не заметил её приближения. Но внезапно в поле зрения оказалась Мэлани, проскользнувшая на балкон. Встала у перил рядом, с каким-то детским и наивным любопытством взирая на поле битвы. На искромсанные стальными пулями тела, окропившие снег тёмной кровью. Ветер доносил отвратительный сладковатый запах их крови.
- Побоище… - От свиста ветра было плохо слышно, но, кажется, девушка произнесла тихим голосом именно это слово.
После чего – повернулась, наконец, к тебе.
- Джа, - обратилась, глядя на твою разорванную куртку. – У тебя кровь…
Но затем её взгляд падает на эска у твоих ног.
Пожалуй, отразившийся на её лице восторг мог бы сказать о многом.

Жизнь продолжается. По крайней мере, жизнь отдельно взятого Джаккарта Нолана не обрывается ударом костяного ножа в горло, и продолжается в ближайшем обозримом будущем. Ошеломленный отпором абориген мотает головой, разбрызгивая черные капли, но прийти в себя ему уже было не суждено.
Отбросив мертвое тело, Джа рывком поднялся и стиснул зубы от вспышки боли в плече, наконец-то давшем о себе знать.
— Спасибо! — коротко крикнул он в сторону Руби. Это больше не был дежурный ответ с имитацией эмоций — сейчас, на волне адреналина, с ощущением смерти на кончике языка, он снова был на мгновение живым. И взгляд, которым он одарил Руби, излучал не только благодарность. В нем была жизнь, искра, желание, и невысказанный ответ на ее предложение, брошенное вскользь еще при заселении в аванпост.
Джа полной грудью вдыхал морозный воздух и впервые за последние несколько месяцев вновь что-то по-настоящему чувствовал. И это было чертовски приятно.
Он знал по опыту, что это будет недолго. Стоит пройти горячке боя, стоит схлынуть остроте ощущения смерти, и пустыня вновь поглотит его расцветший на мгновение эмоциональный сад.
И тогда его снова придется удобрять травой, алкоголем и поисками новой опасности.
Но пока этого не произошло — можно было еще немного пожить.
— Отличный выстрел, — негромко сказал Джа Слепой, опирая винтовку на парапет и выискивая цель. Сейчас он был готов отвесить комплимент даже Черепу... но, пожалуй, от этого действительно стоило воздержаться.

Когда цели закончились, Джа с удивлением обнаружил, что Мэлани каким-то образом успела пробраться на балкон. И с еще большим удивлением он обнаружил, что наивность в ее глазах сменяется не закономерным отвращением к "побоищу", а... восторгом?
— Что? А, пустяки... наверное. Как видишь, ему досталось больше.
Вспыхнувший огонек жизни в груди медленно затухал, однако теперь Джа пытался разобраться в эмоциональной реакции Мэлани куда больше, чем в своих собственных. Похоже, тихая девушка-доктор из благополучной семьи скрывала в себе кровожадную натуру под стать отъявленным наемникам, в компанию которых попала. От этой мысли Джа улыбнулся, запоздало подумав, что Мэлани может неправильно (или наоборот, правильно?) принять улыбку на свой счет.

Мгновение ошеломления. Мгновение, разделяющее жизнь и смерть. Они были так близко - соприкасались друг с другом в безумном танце падающих с небес снежинок. Костлявые руки смерти уже тянулись к тебе, ты почти физически ощущал их давление на своём горле, но сомкнулись они на глотке твоего противника.
Какая ирония.
Ведь именно в это мгновение ты начинаешь по-настоящему жить...

Тихий, почти неслышный за воем ветра и звоном в ушах выстрел. Красочный фонтан тёмной крови. Отупление в глазах придавившего тебя к полу существа.
Не дожидаешься, пока он свалится с тебя - тут же с отвращением отбрасываешь бездыханное тело в сторону. Поднимаешься. Не ощущаешь боли. Но чувствуешь, как разгоняет внутри кровь адреналин. И он требует ещё, ещё дозы самого сладкого наркотика - жизни.
Но очень быстро приходит осознание того, что она вновь закончилась.
Слишком быстро.

Замечаешь слегка обеспокоенный взгляд Сержанта. Расслабленную позу Черепа. Спокойствие, с которым девушки отстреливали последних нападавших и с которым Гремучка поигрывал своими взрывоопасными игрушками. И понимаешь, что это мгновение ушло. Всё остаётся по-старому.
На твою реплику Слепая лишь молча кивает, не оборачиваясь. Руби улыбается уголком рта, оценивающе наблюдает и подмигивает тебе.
И тут на балкон заходит Мэлани. В тот момент, когда адреналин начал потихоньку утихать, а голова - вовзращать рассудок.
Мэлани смотрит на тебя, разговаривает с тобой. Но думает явно о чём-то другом.
- Зажми рану, я осмотрю её внизу, - говорит. После чего переводит взгляд на распростёртого под твоими ногами эска. Первоначальный восторг, отражённый в глазах, сменяется некой грустью. - А ведь мы могли бы с ними иначе... - различаешь её тихий голос.
Ты мог осмотреть поле боя. Почти стопроцентные потери со стороны аборигенов. Нулевые - у вас.
- Мы могли бы попробовать наладить контакт...
Чёрная кровь окропила снежный настил ущелья.
- Но выбираем вариант попроще.

- Эй, что ты там бормочешь, док? - с насмешкой произносит Руби, положив винтовку на плечо так, что дуло смотрело вверх. - Успокойся, Браун, тебя в обиду никто не даст. - Девушка явно расслышала и истолковала её слова по-своему. После чего многозначительно посмотрела в твою сторону.
- Идём, - громко произносит в это время Серж. - Здесь уже терять нечего.
- Позвольте, сержант... - неуверенно начинает Мэлани. - У нас здесь лежит один труп эска. И я хотела бы перетащить его в дом. Может быть, в какую-нибудь подсобку...
- Исключено, - отрезает Джордан, ошалело глядя на медика так, словно она высказала совершенную глупость.
- Но такой шанс... я осмотрела бы его. Мы познакомились бы с этой цивилизацией чуть ближе...
- Мэлани. Я нисколько не сомневаюсь в вашей компетенции, но препарировать в доме этих тварей я не позволю.

Джа по совету Мэлани зажал плечо, отозвавшееся вспышкой боли. Угасающее напоминание о вспыхнувшем ощущении вкуса жизни на кончике языка. Что ж, все проходит.
Следующие слова Браун заставили его в очередной раз сменить свою оценку. Тихая-девочка-доктор, минуту назад проявившая восторг при виде побоища, учиненного группой наемников против практически беззащитных эсков, выразила сожаление о том, что вместо "контакта на двенадцать часов" можно было бы попробовать установить дипломатический контакт... и следующей же фразой предлагает препарировать труп, исключительно в исследовательских целях. Как минимум, это должно было быть интересно — попытаться понять, что же действительно происходит в этой белокурой головке.
Осталось только раздувать этот огонек интереса хотя бы ближайшие полчаса, иначе грядущую апатию не заглушит даже боль в плече. И тогда придется отвечать за искры внимания, которое он проявил к Руби, и теперь удостоился даже подмигивания с ее стороны. Интересно, что скажет Череп?.. впрочем, нет.
Не интересно.
Сержант, тем временем, методично зарубал на корню инициативу доктора. Джа отметил про себя, как Серж назвал их аванпост "домом". Было в этом нечто... отеческое.
— Серж, нам так или иначе тело выбрасывать отсюда. Мы сейчас неплохо развлеклись, отстреливая их, пусть теперь и доктор развлечется, — сказал Джа и направился вниз. В конце концов, он здесь раненый, не ему же тело таскать.