Играем в жизнь | ходы игроков | Дуэт железных мастеров

Торгрим хмыкнул, наблюдая, как засуетились парни. Похоже предприимчивость его порадовала. Сам он уселся на край лавки у дальнего стола и начал выглядывать в проем. Вообще было несколько расточително топить камин при открытой двери, но похоже это мало волновало как хозяев, так и гостей.

Через какое-то время со двора послышался шум. Торгрим довольно громко, Хёги и Бьорн аж почувствовали, как ударило эхо по ушам, крикнул:
- Э, служивые! Ходи сюда!
И в следующую минуту, в помещение цепочкой зашла дюжина людей. Кто-то в доспехе, кто-то шел в рубахе навыпуск, а кто-то и вовсе гол по пояс, будто и нет никакой зимы вовсе. Часть уселась на ступенях, часть оперлась о стену рядом, так что столпотворение довольно быстро рассосалось. В отряде были и молодые парни, и уже почти старики, но по внешнему виду видно, что уже тертые калачи. У кого выбриты виски, у кого косы, у кого обручи на длинных волосах. Все как на подбор, ни тюфяков, ни жирдяев - внешне отряд выглядел несколько устрашающе. Опыт, так сказать, на лицо. Видно было, что ко двору Ярла большинство из них не привычны, кое-кто крутил головами, пара человек выглядывала во двор. Однако большинство взоров было приковано к кузнецам.
Возникло неловкое ощущение, будто Радром и Сигурдссон - скоморохи на помосте, сейчас заиграет музыка и им придется развлекать эту странную публику.

Из общей картины глаз сразу цеплял три фигуры.
Первая - мужчина, уже отмеченный годами и опытом. Средних размеров, жилистый, судя по рукам и части груди, выглядывающей в разрез старой и штопаной ночной рубахи. Голова и лицо покрытые шрамами, остального не было. Ниже выглядывали кожаные штаны и ботинки с кожаными же накладками. Пожитки он занес в видавшем виды мешке, поверх которого был перекинут широкий кушак.


Второй выделялся еще больше - худощавый, рыжий, и в общем впечатление от него было не очень приятное. Он сразу помещение окинул цепким взглядом, будто за пару секунд оценил, что не прибито к полу и сколько что и кто стоит. Он то первый и впился в клинки Бьорна взглядом, хищно улыбаясь. Одет он был в кожаный дублет, через плече висело два ремня со специальными петельками. Хошь, ножи вешай, хошь - фляги. На поясе висело множество мешочков, от старых кожанных, до красивых, шитых дорогими блестящими нитками. Проходя мимо, к ступенькам, кузнецы заметили, что на спине довольно дорогие ножны - резное дерево, кованная окантовка, ближе к месту, где гарда должна прилягать к ножнам - даже мелкие кусочки яшмы вставлены. Однако клинка не было. Венчала образ мышь, ловко перебирающаяся по доспеху и живущая в одном из раскошных мешочков на поясе.
Этот парень то и дело поглядывал на мужика в шрамах, видимо, ожидая от него какой-то реакции.


Последним, вернее, что самое интересное, последней - стояла крепко сложенная женщина. Пшеничные волосы были заплетены в две длинные косы. Она несла довольно увесистый мешок, в котором бряцало железо. Учитывая, что части доспеха на ней уже не было, можно было сказать, что женщина не хлипкого десятка, ибо даже так железок на ней было хоть отбавляй - топорик за поясом, три ножа на бедре, увесистая двуручная булава служила перекладиной, на которой, собственно, и висел вещмешок.


Вся эта компания глазела на кузнецов и клинки. Когда молчание начало затягиваться, вновь заговорил Торгрим:
- Знакомьтесь, Радром Хёги и Бьорн Сигурдссон - мастера этих мечей. Обязательная плата уже принята, так что можете подходить, пробовать и выбирать себе клинки.
Как только слова были сказаны - парень с крысой взвился и первым оказался у стола. Движения его были плавные, будто он по льду проскользил к столу. Еще мгновение - и темная сталь заиграла бликами в руках вояки, который выписывал плавные силуэты вокруг своей оси. Напоследок стукнул по мечу ногтем и некоторое время слушал перезвон, после чего довольно кивнул и спрятал меч в кольцо на поясе, - Вот такой по мне. Хрупковат, но его песня мне нравится, - после этих слов он как-то нехорошо улыбнулся и пошел обратно, усевшись на нижнюю ступеньку, где сидел и до этого. Крыса тут же спустилась к поясу и стала обнюхивать новый предмет.
Все остальные проводили его взглядом, а потом перевели его на старшего. Тот едва заметно кивнул и вояки подтянулись к столам. Начались разговоры, мужики пробовали заточку, пробовали, как пружинит клинок, как лежит в руке и как двигается. Слышались грубые шуточки про "твоей заточкой только бриться" и "смотри себе палец не отмахни, знаток". Клинки Бьорна очень быстро разошлись по рукам, и все, кто выбрали его клинки в итоге, переместились к лестнице, обсуждая что-то. Те, кто выбрал, или кому остались клинки Радрома, смотрели есть ли между ними разница, и тоже постепенно разбирали.
Девушка и старший ожидали до последнего и им достались клинки Хёги, хотя стоило отметить, что на клинки Бьона они едва взглянули, быстро потеряв к ним интерес. Они подошли последними и сразу спрятали в предназначенные для этого кольца на поясе, не проверяя и не взвешивая в руках.
Один из парней, у которого были выбриты виски, а оставшаяся прядь была заплетена тугой косичкой до лопаток, подошел к Бьорну:
- Ребята оценили твою работу, - и протянул тому руку. Когда Сигурдссон протянул свою - ему на ладонь упало 5 серебряных монет, после чего парень развернулся и шестерка вышла наружу.
К Радрому подошел мужчина с разодранным лицом:
- Твою работу тоже оценили, - станул перчатку и протянул Хеги руку. Когда тот стянул свою - крепко пожал её - и тоже удалился. Эту процедуру повторили все оставшиеся воины, в том числе женщина. Рукопожатия были разными. Кто-то просто касался ладони и слегка потряхивал, кто-то с силой хватал кисть и один раз крепко сжимал. В конце подошла девушка. Её рукопожатие было самым запоминающимся - сначала железная хватка не уступающая мужской, потом небольшой проворот и расслабление - отпустив кисть девушка провела ладонью и пальцами по пальцам кузнеца - неожиданно мягко и женственно.

Вот такую странную плату получили кузнецы за свою работу.

Бьорн заметил кто как смотрит на его клинки. Девять новичков и три наемника, которые стоили всех остальных девятерых. Лидер, хитрец и валькирия, как он прозвал их про себя. Те кто пошли первыми были практически полностью поглощены его клинками. Они осматривали их, проверяли заточку. Бьорн время от времени бросал взгляды на Торгрима. Но тот абсолютно никак не реагировал на выбор.

Когда наконец выбор был закончен Бьорн чуть расстроился. Он понимал что хитрец выберет его меч, а валькирия меч напарника. Но вот то что лидер выбрал меч Хего значило лишь одно, с закалкой он прогадал, что же на будущее будет урок. Так что он получил двойную выгоду серебро и урок на будущее, а вот Хёги эти ребята чуть ли не своим признали, тоже прибыток. Ладно посмотрим что дальше будет, деньги они всегда деньги. Он отсчитал 2 серебрянника и протянул их напарнику.
- Половину бы отдал, но 5 на 2 не делится.

Слегка выдохнув при входе вояк, чтобы сбросить нарастающее с тишиной напряжение, Хёги с некоторым интересом разглядывая вояк, как и они его. На трёх из них он задержал свой взгляд дольше остальных. Один из них, похоже, был в отряде самым старшим и занимал положение лидера. При взгляде на него Радорм от чего-то чувствовал, что такому можно смело доверить и свою честь, и жизнь. Чего нельзя было сказать о втором, от которого не стройный рой мурашек провалился по спине кузнеца. Этот воин, больше похожий на плута, немного отталкивал своим поведением и внешностью, особенно с этой крысой, снующей по нему акт по родной норе. А вот девушка в рядах воинов явилась для Хёги некоторой неожиданностью. Однако, судя по слышимому металлическому бряцанью мешка и довольно солидному, на взгляд Хёги, количеству вооружения, девушка была здесь своей, если не одной из лучших.
Тихо стоя рядом со своей работой, кузнец смотрел, наблюдал, как разбирают клинки и как делали свой выбор воины, выбирая для себя меч, и как отходили, сделав свой выбор. Немного удивило Радорма то, что лидер с девушкой ждали до конца, но особо вдаваться в размышления по этому поводу он не стал, так как вскоре после этого к нему с напарником подошли. Стянув свою перчатку и пожав руку мужчине с разодранным лицом, кузнец негромко ответил, не особо заботясь о том, услышат его или нет:
- Благодарю.
Примериваясь к рукопожатиям подходивших к нему людей, Хёги постепенно формировал для себя образы того, как его клинки будут лежать в руках своих владельцев, начиная примерно понимать, как это можно перенести на ещё только готовящийся к рождению клинок, подготовив его для будущего хозяина.
Взглянув вслед ушедшим воинам, Радорм немного удивлённо перевёл взгляд на Бьорна.
- Не стоит, это деньги за твою работу, они твои.

Бьорн тут же убрал деньги обратно.
- Значит ты тоже понял, что твоя плата оказалась больше. Эти ребята приняли тебя за своего, а это чащсто дороже чем деньги.
Бьорн не жалел что предложил напарнику деньги, но отказ принял спокойно.

Торгрим улыбнулся:
- Эвона как вы заговорили. Знаешь, своим быть хорошо, но и кушать хочется частенько. Деньги тоже о многом говорят, потому что с ними люди, порой, расстаются сложнее, чем с добрым словом. Для каждого человека своя цена. Если бы все слова были ценнее золота, правители были бы самыми щедрыми из людей.

После этих слов вернулся его приятель. В его компании в дом зашел мальчик лет семи-девяти: в красных сапожках из мягкой кожи, красных свободных штанах и подбитом овчиной и красиво расшитом красном дублете с шапкой в тон. Увидев незнакомых людей, парнишка оторопел, слегка покраснел и инстинктивно спрятался за писцом. Тот обернулся, посмотрел на мальчугана вопросительно, а потом выразительно указал взглядом на Торгрима. Паренек кивнул и неуверенно направился к кузнецу, с неким страхом поглядывая на Бьорна и Хёги. Взобрался на лавку напротив кузнеца и последний раз взглянув на кузнецов, повернулся к Торгриму, - Эээ... Я.... ну...
- Государь, исполнил я заказ, - после чего достал свой сверток и бережно развернул его перед парнем. У мальчишки аж дух перехватило от такой красоты. Он взял кинжал в руки, достал из ножен, осмотрел - будто стеклянный - так ловко блики ловил. Видно было, что кинжал парню не по руке, да и вообще по соотношению с ним на короткий меч похож, - Принимаешь? - продолжил Торгрим. Мальчишка заулыбался во весь рот и часто-часто закивал. Бережно спрятал клинок в ножны и начал возиться с поясом, кое-как отвязывая цветастый кошель от пояса. Справившись и этим, он высыпал содержимое на стол - там обнаружилась четыре серебряника и небольшая кучка медных
- Тут многовато, Государь, - сказал Торгрим, деланно удивляясь предложенному "богатству". Говор был о трех серебряных.
Тут парень раздулся как павлин и изрек:
- Оценил я твою работу, кузнец. Хороша она, потому приварка стоит.
- А Государыня на работу взглянет?
- Она... она опять...Кхм, - вновь собрался малец, - моей сестрице сегодня не здоровится, потому она не смогла прийти. О! Мне нужна будет еще помощь, - последняя фраза потеряла всякий официоз, а парень вновь завозился. Через минуту на стол откуда-то из-за пазухи был извлечен небольшой зеленый самоцвет, - Вот.
- Будет исполненно, - сказал Торгрим, и ловко отстегнул замок на рукояти. Камень как влитой лег в зажимы, после чего замочек захлопнулся. Послышася хруст и на стол упал тоненький прутик. Видимо он предотвращал замок от защелкивания.
- Теперь работа завершена, Государе. Надеюсь, он понравится вашему отцу.
- Еще как, еще... Кхм... Будем надеяться, что папенька оценит твою работу, - вновь вернул себе оцифиальный тон мальчик. спрятав кинжал под дублет, он встал из-за лавки, слегка поклонился Торгриму, - Спасибо за работу твою кузнец. За сим - удалюсь, - и направился к выходу. Уже на выходе вновь потерял концентрацию и со всех ног побежал к главному терему.
- Хороший будет правитель, - сказал Торгрим.
- Угу, - поддержал его приятель, - Честно все дни отработал, не сетуя и не брезгуя, хоть мать и против была. Узнает, что идея моя - голову открутит, но оно того стоит, хехехе. Ну а теперь - работы еще предстоит много. Заходи как-то на днях, деньки былые помянем, меду по усам прольем - писец вновь крепко пожал руку кузнеца, после чего вернулся к своим делам. Торгрим же позвал Сигурдссона и Радрома за собой. Уже на пути назад объяснил:
- Сын ярла нашего. Тот скоро с вече вернется, как раз ко дню рождения. А дети его - сын Браган и дочь Фаи - решили подарок сделать.

Хотя оба парня знали, что такой клинок много дороже стоит.

Бьорн стал как бы рассуждать вслух.
- Если бы я думал, что Торгрим глупый я подумал бы что он неприятности себе на голову ищет. Если бы я думал что Торгрим торговаться не умеет, то подумал бы что продешевил и серьезно. Но я так не думаю. Остается одно, таран то для ярла делается, а значит свою работу ему показать это хороший задел для оплаты за таран.
И мельком взглянул на Торгрима, угадал ли.

Когда парнишка спрятался за писцом, уголки губ Хёги дрогнули, обозначив небольшую улыбку. Когда же он услышал обращение "Государь" и дальнейший разговор, улыбка стала немного шире, но затем постепенно сошла на нет, вернув привычное выражение на лицо Радорма.
"Честно все дни отработал" - сказал друг Торгрима. Получается, те деньги, отданные в уплаты за клинок, парень заработал сам? Если кузнец правильно это понял, то тогда становилась понятна такая небольшая плата за клинок.
Услышав Бьорна, Хёги только слегка покачал головой, выражая несогласие. Таран то может и для ярла, но с подарком это не связано никак. Дети захотели сделать подарок отцу, и обратились к одному из лучших кузнецов в городе, скорее всего по совету приятеля Торгрима. Браган честно заработал на подарок сколько смог, ну а что для ярла Торгрима расстарается, это и так понятно.
Всё это приносились в голове у Радорма, когда он негромко заметил
- Достойный подарок выйдет.
Свои догадки про оплату он сдержал при себе, посчитав, что это будет невежливо.

- Хах, и правда удачно вам плата пришла, - рассмеялся Торгрим на слова парней, - Ладно, сегодня отдыхайте - первые торговцы вернутся, так что в городе будет людно, почти как на праздник. Погуляйте, развейтесь, подумайте, чавой делать дальше будете. А я еще кое-куда по делам заскочу и в кузницу пойду, - с этими словами Торгрим махнул рукой и пошел влево от двора ярла.

Так, ну и что сейчас делать. Деньги карман не жгли, на них еще полгода потом жить надо будет. Но вот немного потратить от приварка не грех. А с кем же их потратить как не с теми девчонками ткачихами? Работали они по ночам, чтобы соседей вонью не раздражать, а днем отсыпались ,да отдыхали, так что сейчас самое время к ним зарулить, но не одному же. да и свой персональный заказ в прошлы раз он там же нашел.
- Радорм, тут в городке есть отличное местечко. Девицы ткачихи. И накормят и напоют, это уже правда за наши деньги, ну и приятным общением не обделят. Ты как не возражаешь?

Немного подумав, Хёги кивнул.
- Эт можно.
Других планов у кузнеца всё равно не было, так что отказываться от предложения напарника смысла не имело. Город он практически не знал, знакомство особых не имел, а просто так остаться одному казалось нецелесообразным - лучше в кузне это время поработать, чем впустую бродить, да деньги спускать. Однако, сейчас действительно можно было немного отдохнуть.
- Только я с тобой на несколько часов всего, наверное. А потом в кузницу вернусь.

- Ну и отлично, я тоже собирался часа на четыре не больше. Тут такое дело, там в это время и солдаты бродят и купцы не из богатых и мореходы, так что есть у меня надежда что заказом каким-никаким разживемся.

Упомянутые Бьорном ткачихи жили небольшой комуной, находящейся недалеко от южной стрелы. Это было что-то вроде мануфактуры, где работали дети (в превалирующем большинстве девочки), женщины и старики, которым тяжелый физический труд уже был не под силу. Однако бОльшую часть работниц составляли таки девушки - сироты (либо так, либо слугами у богачей, мальчиков ко всему прочему могли пристроить в Цитадель для обучения ратному делу), еще незамужние или бездетные - которые не были обременены заботой о муже, доме или чем-то еще. Так как подобные заведения, если можно так сказать, исполняли роль приютов, то за срамное поведение оттуда могли и выгнать, но девушки, которые такое проявляли и так долго там не задерживались: либо уходили в полноценные публичные дома, где за распутство можно было еще и заработать, либо сознательные гуляки забирали девушек с собой (что в свою очередь либо создавало новую семью, либо по новой запускало круг матерей-одиночек и детей сирот).

Подходя ко ткацкому двору, вы заметили, что туда въехало несколько повозок наполненых шерстью и льном. Похоже работа в самом разгаре.
Вы прошли под аркой - здесь одно большое здание в два этажа было выстроено прямоугольником по периметру участка, образуя внутри открытый дворик, где росла ива и располагался колодец. По скольку повозки остановились и разгружались прямо в арках - видимо склады сырья были где-то здесь. Зайдя внутрь справа и слева вы услышали рабочие звуки. Справа кто-то старческим голосом что-то вещал, но нельзя было расслышать из-за периодически перебивающих негромких девичьих смешков. Слева раздавалось пение:

Пело, похоже несколько девушек. По двору же сновало с пол дюжины детей - три мальчика и три девочки. Самому взрослому - парню - было лет двенадцать. Он крутил ворот с цепью, на которой было нацеплено ведерце. Остальные мальчуганы воду таскали - набирали по пол ведра и несли в дальнюю в дом. Девочки хлопотали, таская свертки ткани и пряжи - помогали как могли.
Сигурдссон уверенно провел друга в дальнее крыло, где, похоже, были жилые помещения. Вошли они по центру крыла и попали в большое помещение, где у дальней стены горел большой камин а справа и слева располагались столы - похоже это было что-то вроде кухни-столовой. Там сейчас трудилось четыре девушки под руководством старухи-управительницы.
- О, привет, - оживилась она, увидев кузнецов. Пожилая женщина, одетая в серую юбку в пол, цветастый передник, расшитую рубаху и красную жилетку поверх. Рукава закатаны, седые волосы собраны под платок завязан узлом на лбу. Бабушка улыбалась, а в глазах горел еще вполне молодецкий огонь и задор.
- О, привет! - слегка зардевшись ответила молодая особа, с темными волосами, которая бросила быстрый взгяд на вошедших, и быстро вернулась к помешиванию чего-то в котле.
- Привеет! - жизнерадостно ответила крепкая рыжая девушка, лицо которой все было в венушках. Она сама вполне успешно, хоть и неспеша тащила лавку к сдвинутым столам в центре комнаты, - как знали, что гости будут.
- Добрый день. - сдержанно кивнула высокая стройная девушка с толстой косой до лопаток - судя по цвету волос и лицу - сестра крепкой. Она стояла справа от котла и орудовала тесаком, разделывая мясо.
- Здравствуй! - напоследок поздоровалась светловолосая девушка с серыми глазами и слегка грустным взглядом - хотя и улыбнулась. Она помогала бабушке и выглядела немного старше остальных помощниц.
- Бьорн, давненько тебя здесь не видать. Как поживаешь, какие успехи? Хорошо устроился? Еще у Торвальда работаешь? Ооо, смотрю товарища привел - тоже кузнец? - говоря с парнями, бабулька продолжала неожиданно ловко, как для её возраста, крошить овощ, - ну-с присаживайся, рассказывай. Скоро перерыв будет - отобедаете с нами? Конечно отобедаете. Если есть пара звонких - я кого-то и за медом пошлю, - закончив свою тираду, бабуля тут же перескочила к Радрому, - так а ты, милоч, чих будешь? Как с Бьорном познакомился? Тоже кузнец?

Бьорн весело здоровался со всеми. Пожилой ткачихе он даже чуть поклонился.
- Давай помогу.
Бьорн отправился к рыжей, чуть приобнял ее, а потом перехватил лавку и понёс ее к столу.
- Работы много было. И впереди еще не меньше. Вот выдалась свободная минутка, как знакомых не проведать. А это прошу любить и жаловать Радорм, не местный, но кузнец что надо, тоже у Торвальда подвязался.
Бьорн выложил 2 медных монеты на стол.
- Можно и выпить чего за успешное окончание работы и за знакомство. Из гостей только мы или еще кто ожидается? Просто чтобы знать сколько на выпивку выкладывать?

- Здравствуйте. - ответил всем разом Радорм, слегка поклонившись, и уже собираясь представится, но Бьорн его опередил. Немного улыбнувшись в усы, Хёги продолжил представляться, попутно отвечая на вопросы бабульки.
- Я не местный, это правда, с соседнего острова чуть южнее отсюда, работу искал, да и случайно заглянул к Тровальду, там с Бьорном и познакомился. Теперь вместе работаем. Помочь надо чем?
Неожиданно закончив вопросом, Радорм снова по уже старой привычке потёр то место, где обычно сидел его наруч и вновь замолчал, разглядывая окружающую его обстановку. Не зная, как себя вести и, что делать, где-то внутри себя, не показывая это внешне, он немного нервничал, опасаясь сделать что не так - до этого ему не приходилось так зависать в каких-то компаниях - его учитель был строг и мальчишка практически всё время проводил во дворе или в кузне, помогая по дому или в качестве подмастерья в работе. И теперь отсутствие опыта общения сказывало о себе - Радорм не знал, что говорить, или что делать, а потому чувствовал себя весьма неудобно, оторвавшись вот так от привычного круга жизни.