Fairy F..cking Tales 2 | ходы игроков | Live your life

Казалось, внимание графа Маккензи полностью поглотила цветная газета, дата на ней и фото Эйслин в печальном контексте - слишком много любопытных вещей на одном клочке бумаги сразу. Он то и дело отрывал взгляд от фото и переводил на живую настоящую Доэрти, и так несколько раз. Наверняка, он ее и не слышал вовсе, однако спустя несколько секунд равных тому, чтобы успеть перевести дух, он спросил:
- Вы сможете показать, где обитают эти люди, если возникнет необходимость? И почему здесь, черт побери, написано, что вас ищут родные? Вы весьма загадочная дама, Эйслин! Я вам это уже говорил?

И назвал кучеру другой адрес.

Эйслин терпеливо ждала реакции. Она ожидала всплеска эмоций, недоверия. Или обещания. что он все же отвезет ее в дурдом, что газета - подделка. В этом случае у Эйслин оставался еще паспорт, но ведь и пластик мог быть ложью.

- Боюсь, что нет, - покачала головой Доэрти. - Я очень приблизительно помню, как вышла к дороге, а настоящих имен своих они не назвали.
Девушка хмуро посмотрела на газету. Хотелось бы узнать, по какому принципу действует бумага, выбирая формулировку между поиском и некрологом.
- Я обычная, сэр Роберт. Загадочна только причина, по которой я здесь, - слабо улыбнулась Доэрти. Отвернувшись к окну, она помолчала еще немного. - Я шла по парку, подошла к старушке купить яблок. Потом что-то ударило меня по голове и очнулась я здесь. Рядом лежала эта газета. Только тут, - она ткнула в угол фото. - Была черная лента и некролог.

ссылка
Граф Маккензи смотрел Эйслин в глаза, долго, пристально, словно желал прыгнуть и утонуть.
- Это осложняет задачу, мисс Доэрти. Предостеречь мы сможем, охрану усилят, но разоблачить ваших революционеров не получится и они снова соберут силы и нанесут удар.
Он немного помолчал и продолжил.
- Моя жена умерла во время беспорядков в моем имении. Не всем в деревушке нравилось, что я состою на службе у Королевы Виктории и англичан. Люди, которых я знал с детства, решили, что если они устранят меня, они устранят и всевидящий взгляд Королевы из своих владений. И они устроили бунт, нападение на карету, в которой, как они считали, возвращался я....
- Моя Мэри умерла от удара о землю, когда карета опрокинулась. Мы ждали первенца. Поэтому, мисс Доэрти, я хочу, чтобы вы понимали - я за порядок и против того, чтобы страдали невинные.

В этот момент экипаж замер.
- Мы прибыли в Гвардию. Вы готовы дать показания?

Если готова:

Эйслин открыто смотрела в глаза графа. Она ни в чем не была виновата, не врала и не собиралась его обманывать. Но кое-что ее смущало - слишком пристальный взгляд, словно странный рассказ слушал, а что-то еще разглядеть пытался.
- У меня не очень хорошо с ориентацией в пространстве и слишком хотела уйти подальше от того дома, простите, - проговорила Доэрти. - Я надеюсь, что потерпев неудачу, эти люди найдут другие способы донести до общества свои мысли.

Она никак не ожидала, что Маккензи начнет делиться подробностями своей жизни, тем более такой личной историей. Но искренне сочувствовала. В ее представлении потерять в один миг и любимую женщину, и надежду на будущее было тяжелейшим испытанием. Эйслин слушала, сцепив крепко пальцы и думала о том, что вопреки этой истории, она не желает казни некоторым из соратников Фанни.

- Соболезную вам, сэр, - сказала Доэрти, когда граф замолчал. Подобрать дальнейшие слова оказалось сложнее. - Я понимаю ваше отношение к беспорядкам и разделяю его. И постараюсь, в силу своих скромных возможностей, помочь избежать бунта. Это и в моих собственных интересах. Я хочу домой. А если бунтари осуществят свой замысел, моего дома, да и меня, вероятно, просто не будет.

Девушка не спешила выходить из кареты, всерьез думая о том, что лучше бы граф сам доложил гвардейцам все, что знает, а ее не светил совсем. Это было бы благородно в каком-то смысле. Но, скорее всего, ему куда важнее было избежать беспорядков, чем, например, сохранить свободу Эйслин. Винить Маккензи в этом было бы глупо, он ничем девушке обязан не был.

В ожидании приема Эйслин топталась с ноги на ногу и боялась отойти в сторону от Маккензи. Долгое ожидание и хмурые лица напомнили ей о первых слушаниях в суде. Девушка попыталась отвлечься на анализ поведения Маккензи, но решив, что вел он себя так, будто Покахонтас на бал привел, бросила это гиблое дело.

Рассказ для главнокомандующего мало чем отличался от того, что Доэрти рассказала графу. Ей удалось узнать, что группа лиц готовит переворот и, вероятнее всего, устроит покушение на королеву буквально сегодня. Имен заговорщиков Эйслин не знает, так как они пользуются прозвищами, а живут в имении в лесу, но опять же - люди очень осторожны и фамилий не называли.
Девушка вполне искренне извинялась за то, что не может предоставить более четкую и подробную информацию, но и в стороне оставаться не могла. В общем, Боже, храни королеву.

Вопреки страхам и предположениям, на них основанным, главнокомандующий отнесся к рассказу Эйслин серьезно. Видимо, авторитет графа внушал ему внимание к его подопечной, а может он имел привычку уважать любого собеседника.
Узнав, что задача осложняется тем, что половина заговорщиков облачились в рабочие робы и покинули убежище, а дорогу туда девушка забыла напрочь, словно убегала ночью или под воздействием каких-то веществ.

Забывчивость Эйслин объяснялось двумя причинами. Первая, ту, что она озвучила - убегала в спешке, а местность знает очень плохо. Вторая, которую девушка вслух не озвучила бы - она не желала смертной казни Фанни или Джуниору.
Используя мудрость, которой научилась на работе - говорить всегда правду, просто не всю, девушка рассказала про одежду рабочих, упомянула прозвище Дока. Но не желая подвергать опасности тех, кто не причинял ей вреда и искренне помогал, Доэрти не назвала приблизительного положения особняка и не упоминала того, что узнала про бывшего владельца дома.

Любезный тон главнокомандующего отнюдь не сменился подозрительным хмыканьем или насмешливым неверием, однако взгляд ощутимо стал жестче.
- Я попрошу вас остаться здесь на время розыска упомянутых вами заговорщиков. Вам приготовят комнату, - услужливая улыбка вкупе с ледяным взглядом ясно давали понять, что с этим решением лучше не спорить. Что это скорее приказ, а не просьба.
Затем был отдано распоряжение обыскивать всех, кто на пути следования королевы, до сих пор засекреченном, окажется в столь неподобающей одежде.
Воистину шансы были невелики - заговорщики вполне могли переодеться, попав в Лондон, хотя других вещей у них Эйслин вроде бы не заметила.

У Эйслин были другие соображения по поводу того, что уместнее было бы делать полицейским. На ее взгляд, поиск заговорщиков - дело долгое, а королеву надо было защищать прямо сейчас. Но она молчала, уверенная, что главнокомандующий предпочтет сам решать, что делать.
- Это арест? - дрогнувшим голосом спросила Доэрти, зыркнув на графа. В ее взгляде отчетливо читалось "Я же говорила!"
Ей стало страшно. Именно этого она и боялась - стоит рассказать кому-то, как ее запрут опять. Только теперь все серьезнее - здесь ей не предложат чай и доброты не проявят. А в том, что кого-то из заговорщиков найдут быстро, она сомневалась. Из примет - только одежда рабочих. Которую можно заменить, имея нужную заначку.

- Понимаете, мисс Доэрти, всё это весьма и весьма подозрительно. Пока вы – наша единственная ниточка к этому странному обществу и безусловно мы не желаем ее утратить.
- Я обещал мисс Доэрти, что ее не арестуют, - едва ли не покраснев под взглядом Эйслин, вступился было граф.
- Это не арест, граф Маккензи, - осадил его начальник Гвардии Ее Величества. - Но и в случае ареста обещать девушке чудесное спасение было крайне опрометчивым поступком с вашей
стороны.
На этом возражения графа были остановлены и он, избегая смотреть Эйслин в глаза, поднялся.
- Когда всё завершится благополучно, могу я лично просить вас отправить за мной экипаж?

На стол под благосклонный кивок начальника легла карточка с адресом отеля.

***
Комната, куда любезно сопроводил Эйслин один из гвардейцев, была оснащена даже спальным местом. Помимо застеленной роскошным покрывалом односпальной кровати, здесь также находился диванчик, крошечный столик на изогнутой ножке, секретер, письменный стол – похоже это всё-таки была чья-то личная комната для каких-то определенных нужд, поскольку представить, что здесь, в сердце практически будущего МИДа мог кто-то жить.

Ждать в этих покоях пришлось до темноты. Сколько мыслей посетило уставшую от разнообразных видов плена девушку, можно было только вообразить. И только вошедший в комнату улыбчивый граф Ричард Маккензи был олицетворением ее долгожданной свободы.
Он принес одновременно и хорошие и плохие новости. Радостной вестью стало то, что хоть Эйслин и надлежало остаться в ее временном прибежище до утра и разъяснения некоторых обстоятельств (в частности, какой-то газеты), её все же посчитали вне подозрений.
А причиной тому и по совместительству плохой новостью стало то, что в нескольких кварталах от центра Лондона и совсем неподалеку от дороги, где должна была сегодня проехать королева, прогремел взрыв. Из рук некоего доктора Генриха Вэрли, известного психиатра и основателя клиники для душевнобольных в Эдинбурге, выпала сумка. Находящаяся в ней самодельная бомба сработала от удара мгновенно. Погибли на месте около сорока трёх человек. Но Королева Виктория осталась жива!

А сейчас Эйслин рекомендуется поспать.

***
Теплый луч осеннего солнца заботливо коснулся щеки. В палате было спокойно – видимо, Эйслин была одна. Температурный лист на тумбочке свидетельствовал о лихорадке в течении последних трех дней. Множественные букеты цветов - о людях, поддержка которых так требовалась Доэрти в последние два дня. Телевизор негромко повествовал об очередной поездке Королевы Елизаветы Второй в Ирландию и дата поездки высвечивалась вполне определенная – ровно трое суток спустя ее фатальной прогулки в парке. Ровно трое суток после того, когда Эйслин познакомилась с семью заговорщиками, тайна которых теперь уж точно канула в небытие. Существовали они на самом деле или стали выдумкой ее воспаленного лихорадкой ума – кто же скажет теперь?...

Глупо получилось. Эйслин даже не знала, стоит ли злиться на графа. Конечно, напрасно она ему доверилась, а он совершенно зря пошел напрямик. Была масса способов сообщить о покушении без присутствия Эйслин.
- Это задержание без предъявления обвинения, - возразила мисс Доэрти. - Вы могли бы оставить меня на попечении графа, в чьем благородстве у вас вряд ли есть сомнения. Пэр Великобритании больше всех заинтересован в соблюдении ее законов и сохранности королевской персоны.

Романтические представления Эйслин о воспитании и благородстве благополучно рассыпались, упав вместе с карточкой графа Маккензи.

Эйслин была так расстроена, что даже уютная комната не произвела никакого впечатления. Конечно. она была лучше, чем тюремная камера, но суть особо не менялась. Девушка устроилась на диванчике, где и просидела до темноты. пытаясь реанимировать что-нибудь из своей техники.
Зато возвращение Маккензи она приняла, как долгожданное спасение. Эйслин надеялась, что сможет покинуть свою тюрьму, но с разочарованием узнала, что ночевать ей придется здесь. И с ужасом - о гибели целых сорока человек.
- Психиатр? Да наверное, они все были немного не в своем уме, - задумчиво сказала мисс Доэрти, возвращаясь на диванчик.

Лучшим способом ускорить ход времени Эйслин считала сон. Оставшись одна, она разобрала роскошную кровать и легла спать.

Давно Эйслин не удавалось так хорошо выспаться. в кои-то веки не надо было никуда спешить, ждать будильник. Девушка проснулась, когда солнце стало светить в глаза слишком ярко. Но вместо винтажной комнаты увидела вполне современную палату. Сначала ей показалось, что ей все снится. Вчера она старательно пыталась убедить себя в том же. Ущипнула себя за руку, потянулась к тумбочке - планшет лежал там и работал.
История, случившаяся накануне вдруг стала совсем сказочной. Сумасшедшая компания, обаятельный граф. Но ведь они были ужасно реальны, настолько реальны, что Эйслин было жаль, что она ничего про них не узнала.
Пробежав глазами по карте, ощупав голову, Доэрти решила, что ей все же все приснилось. Но... решительно поджав губы, Эйслин взяла планшет, что был ли когда-нибудь в Палате лордов граф Роберт Маккензи и случился ли в Лондоне теракт, погубивший во времена королевы Виктории сорок три человека.