Восход | ходы игроков | Змеиный язык

Змеиный язык. Альфа.
Глава 1. В которой Хейдес впервые приглашают на свидание, а затем проходит урок по ОБЖ.
В классе стоял шум и гам. Чуть ли не весь класс обступил близняшек Тину и Мину, пришедших в класс с новым украшением.
- Ух ты, круто!
- А можно потрогать?
- Жуть какая, бр!!!
Подтянулись не только девочки, но и мальчики. Оно и было понятно, ведь на шее каждой из полуоркесс висело самое настоящее засушенное ухо. И не просто какое-то там ухо, а ухо самого настоящего работорговца, который хотел похитить девочек. Однако, он не учёл, что у этих двенадцатилетних малышек был ухажёр и, возможно, жених. Он-то, как раз и был в тот день у них в сопровождении.
Эту историю в классе уже все знают. Ухажёр налетел на работорговца с кинжалом. Ему не помогли ни его подельники, ни пистолет. Парень бился, как самый настоящий дикарь, а, упустив тех самых подельников, он, со злости, отрезал работорговцу два уха и подарил их Тине и Мине. Папа девочек засушил эти трофеи и сделал из них стильные оркские кулоны. Жуткие, но прекрасные в своей жути. Они показывали силу ухаживающего за малышками юноши получше какого-то там золота.
Историю уже давным давно переврали. Рассказывали уже даже, что Шасси, тот самый ухажёр девочек, зарезал работорговца на месте. Но это, конечно же, ложь. Хейдес, даже отсюда, со своей парты в самом дальнем углу класса, могла отличить уши мёртвого человека от ушей живого. Обладатель этих ушей, определённо, был ещё жив.
Но не каждый обладал тем же даром, что был у Хейдес. На самом деле, такие, как Хейдес, были редкостью. Хейдес лично знала только себя, свою бабушку и ещё четверых человек в храме Белой Леди. Всего четырёх человек на весь большой Себеполис и его окрестности, и это при том, что абсолютно каждый, кто обладает даром слышать мёртвых, становится служителем богини смерти. Так имеет ли смысл судить кого-нибудь из одноклассников, что они поверили в то, что перед ними, на самом деле, уши мёртвого работорговца?
Они завидовали. Восхищались и завидовали. Мальчики завидовали удали брутального Шасси. Девочки завидовали тому, что такой завидный молодой человек ухаживает не за ними. Завидовала и Хейдес.Он ей давно нравился. Она даже подумывала ему признаться. Попозже, когда её фигура расцветёт плодородием. В конце концов, сейчас Хейдес не нравилась даже сама себе. Что уж говорить о конкуренции нынешним девушкам Шасси?
Даже самые младшие из них, Тина и Мина. Наверное, они не были бы столь привлекательны, если бы были чистокровными оркессами. Но они полукровки, а потому выглядят как смуглые человеческие девочки с двумя маленькими-маленькими жемчужинками, выпирающими из-под нижней губы. Зубки совершенно не портили умилительности этих крошек, а их оркская кровь придавала длинным волосам невообразимой, нечеловеческой густоты. А ведь они ещё и близняшки. Благословлённые богинями Ритой и Гритой, так же близнецами.
Что уж говорить об остальных двух девушках? Они ведь старше, уже расцвели.
А что Хейдес? Она всё ещё девочка. Скучная черноволосая элой, без хоть сколько-нибудь интересных примесей крови или какой-нибудь другой экзотики. Мало того, что скучная внешне, так ведь ещё и очень тихая из-за того, что с мертвецами общаться гораздо проще, чем с непредсказуемыми и постоянно меняющими своё мнение живыми.
Конечно, Хейдес была бы не против стать пятой девушкой Шасси… но с него явно хватит и четырёх красоток, каждая из которых требует внимания и защиты, не говоря уже о деньгах. А ведь у Шасси есть ещё и младшая сестра, которую тоже надо оберегать, от всевозможных угроз и бед.
- Ой, да ладно! - возмущённо развела руками сидящая на парте Хейдес Пелагея. - Это всего лишь засушенные уши, чего это вокруг них все прыгают, как вокруг вокруг бриллианта “Золотой Юбилей”?
Пелагея была одной из немногих подруг Хейдес. На самом деле, она дружила, скорей, с Фришей, а не с самой Хейдес. Но ведь Фриша дружила с Хейдес, так что, по инерции, нелюдимая послушница богини смерти стала считаться подругой первой красавицы всей параллели классов.
Пелагея была противоположностью Хейдес вообще во всём. Вместо унылых чёрных косм, у Пелагеи были прекрасные нежно-салатовые, в тон глазам, да ещё и невероятно послушные волосы. Они были такими от примеси крови русалок, которая даёт всем марридам силу магии воды, а бонусом, сверху дарует необычные окрасы глаз и волос. Словно бы этого было мало, Пелли обладала прекрасной наследственностью по женской линии, а потому уже сейчас выглядела на все четырнадцать лет. А ведь это было только начало!
Хейдес никогда не знала, стоит ли ей радоваться тому, что Шасси никогда не нравился Пелагее. С одной стороны, они ведь были подругами, а подруги часто выходили вместе замуж за одного мужчину. А с другой - Пелли марридка. Да, её мать человек, такая же элой, как и Хейдес. Однако, отец - маррид. А у марридов многожёнство не совсем принято. Нет, как бы, мужчины, вроде папы Пелагеи, могут завести себе несколько жён. Но вот сами марридки просто терпеть не могли конкуренции. Их женщины такие же собственницы, как и мужчины.
- Пелли-Пелли-Пелли, - Фриша никогда не отличалась излишней скромностью. Вот и сейчас она подошла вплотную к сидящей на парте марридке, и обняла её, уперевшись лицом прямо в грудь однокласснице. - Не завидуй. У всё это время был шанс. Ты сама нос воротила.
Фриша была сестрой Шасси. Младшей. А ещё, она была сердцем их маленькой группы. Не будь в мире такого маленького чуда, как эта мелкая заноза Фриша, у Хейдес никогда бы, наверное, не появилось бы друзей.
Фришу по праву можно было было считать второй красавицей параллели. Ей боги не дали раннего созревания, как той же Пелагее. Тем не менее, малышке не отказали в экзотичности. Кровь ифритов в венах даркийки делала её кожу чёрной, но не как у других чернокожих людей, а как у тёмных эльфиек. И красные глаза. Это куда экзотичней, чем может быть у любой марридке.
Ко всему прочему, Фриша умела одеваться и подчёркивать свою красоту. На самом деле, и даркийка, и марридка, обе одевались в одном стиле. Максимально открыть ножки, но при этом максимально закрыть торс. Фриша это делает для того, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Всё же, неразвитая грудь не очень-то привлекательна. Пелагее же скрывать было нечего. Она была прекрасна во всём. Однако, её преимущества уверенно пробивались даже через закрытые футболки, водолазки и рубашки.
Невозможность соревноваться с Пелли во внешности Фря компенсировала своим характером. Пелагея, всё же, была не самой приятной личностью. Высокомерная, требовательная, самовлюблённая. Фриша была фантазёркой и зажигалочкой. К примеру, несмотря на то, что во всём Элой школьники носили ту одежду, которую им вздумается, она всё равно ходила в школу исключительно в умильной школьной форме, каждый раз раскрашенной в цвет какого-то бога. Сегодня это был розовый цвет. Цвет Синди. Богини красоты, семьи и творчества. Ах да, а ещё, со школьной формой она всегда носила на бедре ножны с муляжом кинжала невинности.
- И до сих пор ворочу, - проворчала в ответ Пелагея, небрежно почёсывая голову темнокожей хитрюшки. - Я считаю твоего брата неуклюжим олухом. Как он вообще сумел заполучить себе сразу четверых?
- Я ж тебе давала почитать “Фришу Сетт и Проклятье Близнецов”, - напомнила Фриша. - Там всё подробно написано. Начиная с главы “Великая шпионская операция на землях орков”.
- Я читала, и всё равно не поняла, - закатила глаза Пелли. - Он же болван. Над ним что, тупо сжалились?
Тем временем к их столу возвращалась Порфирия, которая уже успела пощупать, понюхать, и, кажется, даже облизнуть каждое ухо.
Порфи была последней из их маленькой группки. Ромулка, рождённая на территории Элой. Обладательница таких же скучных внешности и фигуры, как и у Хейдес. Однако, в отличие от послушницы Белой Леди, Порфирию это никогда не смущало. Напротив, кажется, она хотела родиться мальчиком, но забыла сказать об этом богам.
Она всегда стрижётся коротко, по-мальчишески, да и в юбке её увидишь редко. Вот и сегодня на ней брюки и рубашка с коротким рукавом. Хорошо хоть ноги обуты в балетки, а не в кеды. Хотя, это просто потому, что сегодня нет физкультуры.
- Эй, девчата, а чего это вы тут зависаете? - Порфи резко затормозила, уперевшись ладонями в стол, на котором итак уже сидела Пелли. - Вы даже не подошли посмотреть на ушные подвески!
- Вот ещё! - вздёрнула носик марридка. - Это всего лишь мумифицированные уши! С чего вдруг мне вообще хотеть смотреть на такое варварство? Как будто бы не в эпоху Грифона живём! Может, давайте ещё и ранние браки вернём, и, чтобы всё обучение ограничивалась тремя классами-церковно-приходской? О, знаю, а давайте лечиться подорожниками! Ведь прививки и антибиотики - это бездуховный прогресс.
- Насчёт медицины ты, конечно, загнула, - фыркнула с груди Пелли даркийка. - А вот насчёт школы было бы здорово. Меня уже запарило тут чалиться… но, что имеем, то имеем. Ничего, связанного со школой я изменить не могу.
Фриша отпустила марридку и отпрыгнула назад, поднимая вверх большой палец.
- Но у меня хорошие новости, касаемо ранних браков! Девочки! Вы все приглашены на свидание!
Пелли поперхнулась, Порфи умудрилась споткнуться, при том, что она даже никуда не шла, а Хейдес, кажется, обратилась в статую. Неужели и её пригласили на свидание?
- Это с кем? С твоим орком?! - осипшим голосом спросила первая красавица параллели.
- Он хоть в курсе-то?! - поддакнула ромулка.
Ну… да, с Фриши станется. Дело в том, что, примерно в то же время, как Шасси начал встречаться со старшей сестрой близняшек-полуоркесс, и, соответственно, с ними самими, Фриша начала встречаться со старшим братом этих самых близняшек. Ему было восемнадцать, он был большим и суровым орком. И, как бы, это был не его выбор. Фря поставила его перед фактом. И вся орочья маскулинность не смогла ничего противопоставить этой бронебойной милоте.
- Он - в курсе, - уверенно кивнула алоглазая хитрюшка. - Я ему много рассказывала о вас. В конце концов, кто откажется от свидания сразу с четырьмя молодыми красотками? Уж точно не Навик!
- Ему просто никто не даст отказаться, - поддакнула Порфи.
- Но… это ведь не официальное свидание, верно? - осторожно спросила Хейдес. - Моя бабушка мне ничего не говорила.
Скорее всего, Навик просто взялся “посидеть” с Фришей и её подружками, пока Шасси на свидании с полуоркессами. В конце концов, старший брат Фриши всегда был с их компашкой, оплачивал посиделки в кафе, аттракционы и следил за тем, чтобы с девочками ничего не произошло. И это не считалось свиданием. К сожалению.
Каждой из четвёрки было всего двенадцать лет. Они пока ещё даже документов нормальных не имели. А это значит, что вопрос свиданий обсуждается не с самими девочками, а с их опекунами. Да и на самом свидании в такой ситуации должен присутствовать кто-то из старших. Например, тот же брат. А у Хейдес не было старших братьев. Даже отец жил в другом городе.
- Не, ну, формально, это, действительно, не свидание. Формально, это так, посиделки вместе, а Навик, вроде как, вместо моего брата там выступать будет. Но, Кнак, девочки! - Фря развела руками. - Это ведь мы решаем, понимаете?! Мы сами! Вы все вместе на него посмотрите, сделаете выводы!
- Знаешь… Фриша, прости, но я не пойду, - помявшись, первой дала ответ Хейдес. Послушнице нравился Шасси. И она не была уверена, что готова, в принципе, рассматривать кого-то другого. Тем более, что ешё рано об этом думать.
- Э-э-э… почему? - растерялась даркийка.
- Я тоже, - покачала головой Порфи. - Я же ромулка. Да, живу у вас с совсем соплячного возраста, но я ромулка. Уверена, Навик хороший парень и всё такое. Но ты знаешь, как у нас относятся к многожёнству.
- И ты, Брут?! - возмутилась темнокожая. Правда, возмущение, высказанное в с поднятыми домиком бровками, обладает особой силой.
В силе бровок Хейдес в очередной раз смогла убедиться, даже не в тот момент, когда ей стало очень-очень сильно жаль, что она отказалась от, по сути, тематических посиделок. Действительно, чего в этом такого? Посидели бы в кафе, послушали бы, как Фриша шуткует в своём стиле над бедным орком. Тем более, что от послушницы смерти-то и не требуется ничего. Хейдес дозволительно быть просто мебелью. Нет, сила бровок домиком оказалась куда как выше.
- А вот я - не Брут! - горделиво вздёрнула носик Пелагея. - У меня тоже предубеждение, насчёт многожёнства. Однако, свидание - не свадьба. Оно ни к чему не обязывает. Особенно, когда это даже не официальное свидание. И я в упор не понимаю, почему вам, девочки, так сложно пойти навстречу своей подруге. Не видите? Для неё это важно. Она старалась, готовила шалость. А тут вы все такие серьёзные.
Марридка склонилась к потупившей глазки Хейдес. Нежно-салатовые глаза выжидающе смотрели прямо в лицо послушнице.
- Ита-а-ак, Хе-ейди. Сможешь ли ты спокойно спать сегодня, зная, что отказала той, кто каждый день так много делает для тебя?
Хейдес покачала головой. Она уже и сама чувствовала себя крайне неловко. А тут, когда Пелли попросту взяла, и озвучила вообще все аргументы… кроме самого главного. Шасси всё равно занят. Не особо много смысла сидеть не месте, и ждать его. От неё всего-то и требуется, что посидеть на тематических посиделках с подругами. Просто вместо алоглазого Шасси будет какой-то орк. Бр-р-р-р, а ведь разница-то, на самом деле, большая. Но ведь послушница никому не рассказывала о том, как она воспринимает старшего брата Фри. А, значит, отказ выглядит особо неоправданно.
- Ну… знаешь… Фриша… на самом деле… я просто… стесняюсь… - выдавила из себя Хейдес и смущённо улыбнулась.
- И правильно делаешь! - даркийка тут же подскочила к стульчику послушницы и обняла её за плечи одной рукой. - Когда ты смущаешься, ты прямо вся такая ми-ми-милая!
Прозвучал первый звонок, а на голографической доске появилось название предмета, имя ведущего его учителя, и ожидаемый здесь класс. Удобно. Специально, на случай, если вдруг сомневаешься или ошибаешься. Хейдес по привычке бросила взгляд на доску, чтобы успокоить себя.
Увидев вместо ожидаемого “Магическая Теория” пугающую надпись “Основы Безопасности Жизнедеятельности”, девочка даже занервничала. Однако, ниже шли имя их классной руководительницы и номер их класса. Хейдес слегка успокоилась. Наверное, в учебной части напутали. Нет смысла выбегать из классной комнаты и искать нужную, надеясь успеть до второго звонка на урок.
Большинство одноклассников тут же переключилось на обсуждение ошибки на доске, а вот в их маленьком закутке всё было по-старому.
- Итак, Порфи, осталась только ты! - указующий перст Фриши был направлен в сторону пацанки. - Отрекись от Всеотца, прими веру в богов Олимпа! - тон даркийки быстро сменился с пафосного на будничный. - Не, ну, серьёзно, в наше-то время, все ещё поклоняться эльфийскому-то богу? Даже эльфы-то не все молятся ему.
- Ты хочешь сказать “эльфийки”? - напомнила Порфирия. - Эльфов-мужчин всех перебили Рыцарь-дракон и Ра-Кнак.
- Ещё один повод преподнести к алтарю Ра-Кнак пару бифштексов с кровью, - заметила марридка. - Просто, если не хочешь, чтобы её жало проделало в тебе пару новых отверстий.
- Вот именно это и не нравится мне в доктрине вашего пантеона, - развела руками ромулка. - Слишком много дикости и жестокости. Вы не стремитесь избавиться и очиститься от греха, а просто принимаете его, как часть своей природы.
Пелагея хитро прищурилась. Она спрыгнула со стола и подошла к Порфи, не стесняясь при этом придать своей походке как можно больше соблазнительности.
- Не каждый грех связан с жестокостью, моя дорогая, - пальчики первой красавицы потока мягко заскользили по щёчке пацанки. - Иногда, излишне жестоко именно что бороться с грехом. Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень похожа на хулиганистого мальчика?
- Да, говорили, и не раз, - Порфирия напряглась. Не то, чтобы ей было неприятно, когда её сравнивают с мальчиком. Напротив, она этим гордилась… но вот поведение подруги её явно выводило из равновесия.
- Тогда ты не удивишься, узнав, что кое-кто воспринимает тебя именно, как мальчика? - подмигнула Пелли. - Например сейчас? Кажется, что ты отказываешься от свидания именно потому, что на самом деле парень.
Марридка продолжила “наступление”. Ромулка сделала ещё шаг назад и упёрлась в следующую парту пятой точкой.
- Э-э-эй! Эй! Это ж бредятина какая-то!
Порфи подняла руки, пытаясь остановить наступление подруги. По понятным причинам, ладони оказались прямо напротив бюста Пелагеи. Самого большого бюста в классе. Хитрая марридка сделала ещё шажок и демонстративно вздохнула, когда наткнулась грудью на руки пацанки. Вспышки озарили класс. Несколько наблюдателей удачно запечатлили на свои телефоны эту картинку.
- А ты прямо настоящая хулиганка, Порфи, - томным голосом простонала Пелли.
- Э… э… Фря! - ромулка обратилась к даркийке за помощью. - Сделай что-нибудь!
- Уже делаю! - бодро поняла руку Фриша. - Я плохо на неё влияю! Изо всех сил!
Хейдес решила включиться в игру.
- Да, Порфи. Ты ведь отказалась не потому, что тебя засмущали. Совсем неженское поведение. Я уже и сама воспринимаю тебя, как мальчика.
- Так, хватит! - выкрикнула “хулиганка”. - Я пойду на это свидание! Всё, поняли, пойду!
И вот, в разговор девочек вклинился скрипучий голос классной руководительницы, появление которой девочки “профукали”.
- Мы тут все за вас рады, кири Диафоретика, но давайте не будем так громко кричать о вашей личной жизни?
У доски сейчас стояли трое. Точнее, стояли-то двое, а вот классная руководительница, традиционно, сидела на своём насесте. Потому что она не была человеком. Она была - витрой. Большая “чернокрылая” птица, размером с крупную сову. И с человеческой головой. Как и всех витр, её называют чернокрылой, несмотря на то, что перья давно уже выцвели. Кирии Морриган было уже добрых пятьсот лет. Она уже даже не летала, а только ездила на насесте на колёсиках, который сейчас, например, толкал староста.
В молодости кирия Морриган была красавицей. Это было видно. Даже сейчас её сморщенное лицо сохраняет те самые черты, которые можно было увидеть на украшающем место учительницы портрете. В те времена перья вокруг глаз сохраняли яркую радужную цветастость, а длинные волосы были черны, как смоль. Нынче волосы, кстати, намного длинней. Даже с учётом насеста, который ставит когтистые лапы на уровень локтя среднего ученика, эти волосы едва ли не подметали пол. Разумеется, в те дни, когда учительница решала распустить свою длинную косу.
Остальными двумя стоящими у доски личностями были вечно зализанный высокомерный очкастый староста Клеарх и незнакомая присутствующим миловидная полицейская. Сочетание традиционной жёлтой униформы и ярко-рыжих, фактически, красных волос, намекающих на родство со зверолюдьми, привело к тому, что уже сейчас кто-то из мальчишек шутливо обозвал гостью “цыплёнок”.
- А… ну… я… - будной Порфирии было попросту некуда деваться, однако на помощь пришла Фриша, традиционно решившая принять удар на себя.
- Эй, нечестно! - надулась даркийка. - Это и моя личная жизнь тоже!
- И почему я не удивлена? - проскрипела старая птица.
Хотя, правильно ли называть витр птицами? Да, все это делали, но ведь витры имеют много отличий от птиц. Они куда как ближе к млекопитающим гарпиям, и даже способны с ними скрещиваться. Хотя, при этом, всё равно, вынашивают яйца и не кормят своих деток молоком. Да… боги явно смеялись над человеческими учёными, когда прописывали некоторые законы жизни.
Тем временем, классная руководительница продолжала.
- Везде, где нарушается порядок и спокойствие, имеется фамилия Сетт. Я, наверное, могу быть благодарна тебе за то, что ты не позоришь мои старые кости, и не хамишь богам, как это делают твои старшие сёстры.
- Разумеется, я не буду хамить богам, как это делают Нимари и Гилори! - ответила Фриша. - Я буду делать это в своей, совершенно уникальной манере!
- Ох, благословенные жало Ра-Кнак и копьё отца её, Айдана, - закатила свои выцветшие глаза к потолку витра. - Ладно, не будем ждать второго звонка. У нас тут явно всё плохо, поэтому занимайте свои места. Местные органы правопорядка попросили провести с вами лекцию на тему “как не сдохнуть до совершеннолетия самым тупым и нелепым способом”.
- Ура! - даркийка вскинула ручки вверх и побежала в сторону своей парты в первом ряду, надеясь успеть до того, как проход наполнится разбредающимися по местам учениками. - Нам расскажут про креативные способы сдохнуть!
- Ну, в этом вся Фриша, - развела руками Пелагея. Она двинулась следом, но уже без спешки. Ей торопиться уже было некуда.
Порфи же облегчённо заняла своё место рядом с Хейдес. По крайней мере, никому не досталось “по шапке”. А на слова витры реагировать надо было с оглядкой на её “скрипучий” нрав. Когда классный руководитель действительно хочет наказать, она ведёт себя совершенно иначе.
Звонок прозвенел аккурат тогда, когда последний из учеников достал тетрадь и пенал. Будто бы это было сложно заранее сделать?
- Кхм-кхм, - “Цыплёнок” прочистила горло, привлекая к себе внимание, и подняла руку, ладонью от себя. Классический риторический жест “я говорю важную вещь”. - Итак, здравствуйте дети. Меня зовут сержант-кадет Фотина Асфалея. Но вы меня можете звать просто Фотина. Потому что разница у нас в возрасте у нас не такая уж и большая, и я тоже всё ещё учусь.
Полицейская мило улыбнулась. Со своего места Хейдес не могла разглядеть, есть ли у сержанта ярко-выраженные острые клыки, которые говорили бы о родстве с гарпиями, как у учителя Истории.
- Здравствуйте, кирия Фотина, -в один голос ответили женщине ученики.
- Итак, тема нашего сегодняшнего собрания “Запретный плод”, -девушка кивнула старосте и тот вывел на голографическую доску заранее заготовленный слайд с названием лекции, в окружении… довольно мрачных картинок.
Дизайн слайда сразу настраивал на серьёзный лад. Тёмные и блёклые тона, а так же - мрачные образы. Тощий мужчина справа сверху, кашляющий в кулак, явный наркоман. У него в руках нет ни шприца, ни даже косячка, но не было сомнений в том, что он наркоман. А внизу слева стоял мужчина в чёрной толстовке с капюшоном. Глаза скрыты в тени. Ни дать, ни взять - современная версия культиста, скрывающегося в толпе.
- Вы сейчас вступили в такой возраст, когда уже хочется прикоснуться к миру самостоятельно. Многим хочется быть повзрослей. У кого из вас, мальчики, уже есть собственный кинжал или боевой нож? - “Цыплёнок” сделала паузу и с улыбкой осмотрела класс. Те мальчики, у которых уже были кинжалы, поспешно подняли руки. Их в классе было всего четверо. Традиция медленно отмирала. Даже вон, староста руку не поднял. В школу, конечно, нельзя было приносить оружие. Даже кинжал невинности. Но ведь дети не только в школе время проводят.
- А боевой жезл считается?! - выкрикнул с места Декстер.
Полицейскую выкрикивание с места не смутило.
- Конечно же, считается! - довольный Декстер поднял руку. Следом за ним поднял руку ещё один парень. - На самом деле, мне нравится, что многие мужчины переходят с кинжала на жезлы или телескопические дубинки. Меньше крови, а, значит, нам же меньше работы.
Девушка рассмеялась, и этот смех подхватили ученики.Фотина умело проникала в сердца аудитории.
- Так, а кто из вас уже использовал своё оружие по назначению?
Руки опустились. Все, кроме руки Декстера. Никто, кроме Хейдес, и не удивился. Главный хулиган класса же. Вроде бы, даже не самый крупный из парней, но, каким-то образом, его опасность легко “считывалась”. Неформальный вид, расслабленное поведение.
Хейдес склонила голову. Она ожидала другой картины. На руках Декстера не было крови. А вот на руках куда более тихого и спокойного Квилла кровь была. Не человеческая, правда. Значит, он использовал кинжал не для того, чтобы отбиться от собаки.
- Итак, расскажешь, как это было? - спросила девушка.
- Ну, один раз я его в драке против “деревенских” использовал, это не интересно, - ответил хулиган. - Обычная “стенка на стенку”, просто из “удали молодецкой”. А вот был разок, когда меня витра позвала, чтобы я за человека вступился.
- Ого, да среди нас герой! - уважительно отозвалась “Цыплёнок” и захлопала в ладоши. - Давайте похлопаем ему.
- Да ладно, гонево! - возмутился вместо хлопков сутулый Леонид, которому часто доставалось от Декстера.
- Декс, да кому-то помог? - фыркнула раздражённая Мелания. - Да он же наследный принц демонов! Я уверена, у него под волосами спил от рогов.
Хейдес очень не нравилось то, как сейчас нападали на Декстера. У него на руках не было крови, как у некоторых. Девочка подняла руки на уровень лица и начала очень-очень быстро хлопать изо всех сил. Ладони быстро заболели, однако, удалось привлечь внимание окружающих. Все разом замолчали и уставились на послушницу смерти. Очень подозрительные были у них взгляды. Поэтому, девочка решила, на всякий случай, пояснить. Кажется, её хлопки показались одноклассникам издевательскими.
- Я ему верю, - буркнула она и вновь устремила взгляд в парту.
Повисла очень неловкая тишина.
- Она послушница Санта Муэрте, - скрипучий голос витры в подобной тиши резал слух куда сильнее, чем обычно.
- Ясно, - понимающе кивнула Фотина. - Думаю, в таких вопросах ей можно доверять. А всем остальным должно быть стыдно за своё поведение. Люди - личности крайне многогранные. Очень часто случается, что именно неприятный вам человек оказывается в трудную минуту самой надёжной опорой, а самый приятный человек может именно потому и быть вам приятным, что вы ему безразличны… продолжай, пожалуйста, Декс.
Декстер слегка покраснел. Он откашлялся.
- Ну, это. Шёл я себе в магазин. Поздно было, а у меня родичи мороженого захотели. И тут ко мне подлетает Денни, витра, и кричит, что помощь нужна. Я жезл в руку и бегом за ней. Прибегаю, а там трое одного прессуют. Они были больше меня, и с кинжалами. Ну, я налетел сзади, и давай лупасить под коленку и по хребтинам. Там только третий успел отдуплиться, но я ему по кисти вмазать, и он оружку выронил. Ну, он и сваливать. Я следом бежать не стал, а решил этих двоих ещё парочкой ударов нагреть. Ну, чтобы не сбежали уже. А там уже и ваши подбежали.
- Ты витру по имени назвал? - улыбнулась “Цыплёнок”. - Она ведь тебе уже после драки назвалась, да?
- А как вы поняли? - кивнул хулиган.
- Ты впечатлил витру. Они не любят называть свои имена, и она даёт тебе шанс, - пояснила полицейская. - Если будешь и дальше её впечатлять, у тебя может появиться своя витра. А меж тем… девочки, у кого из вас есть кинжал невинности? Считаются и дубинки невинности тоже.
Хейдес подняла руку. Это был не совсем кинжал невинности. Это ритуальный кинжал, но он мог использоваться и для самозащиты. Помимо Хейдес подняли руки и её подруги. Проще было сказать, кто из девочек не поднимал своей руки. Это были Лариса и Галина.
- Так, а кто использовал из вас кинжал невинности по назначению? - уточнила сержант.
Руки опустились. Но осталось целых три руки. Сама Хейдес, Пелагея и Мелания. Гораздо больше, чем у парней. - Уже… - девушка покивала своей ярко-рыжей головой. - Уже… я не буду спрашивать ваши истории. Они все одинаково неприятны. Только такой вопрос: кто-нибудь из вас уже прошёл Знамение Кровью?
Знамение кровью. Значит, убил врага или животное на охоте. Парни, обычно, проходят его в шестнадцать. Но всегда может случиться “нежданчик”. Из поднявших руки такой “нежданчик” был только у Хейдес.
- Не думаю, что тебе хочется поделиться с нами своей историей, - понимающе кивнула полицейская.
Послушница кивнула в ответ. Не потому, что история была неприятная. Нет, было, конечно, страшно. Она ж тогда совсем маленькой была. Но Знамение девочка приняла, защищая не себя, а могилу от осквернения. Просто Хейдес не любила выступать на публике.
- Ясно, - Фотина снова покивала. - Я думаю, вы поняли, в чём разница? Единственный раз, когда кто-то из вас, мальчики, использовал свой кинжал, он защищал другого человека. Девочки защищали себя. И это даже не считается подвигом. Именно поэтому, в случае взаимного применения кинжалов, закон будет принимать сторону девушки в подавляющем большинстве случаев.
- Иными словами, - проскрипела кирия Морриган. - Первый способ бесславно сдохнуть, не дожив до совершеннолетия - это попытка изнасилования. Если вас не прирезала на месте ваша жертва, или не зарезали её отец и братья, не факт, что вы доживёте до суда. Ложного обвинения можете не бояться: магическая экспертиза устанавливает такие вещи легко, так как акт соития и акт смерти - достаточно сильные действия, чтобы оставить след. И этот след легко читается любым, кто не новичок в этом деле.
Хейдес понимающе кивнула. Будучи послушницей смерти, она чересчур легко чувствовала следы смерти. Надо полагать, любая жрица богини любви Синди легко почувствует, был ли акт соития. И был ли он добровольным.
Резкая смена настроения с непринуждённой ноты на тяжёлую, хорошо действовала. Хейдес это ощущала. Класс даже не шутковал, когда на экран медленно выплывала надпись из первого пункта.
- Итак, - вновь проскрипела классная руководительница. - Вы уже уловили суть? Лично мне бы хотелось побыстрей прогнать говорящую очевидные вещи желтушку и приступить к урокам. Какой ещё есть хороший способ бесславно сдохнуть?
- Наркотики! - выкрикнул со своего места Леонид.
- Подробней, - фыркнула витра. - Наше маленькое солнышко не уйдёт, если ты не продемонстрируешь знание материала.
- Наркоман - как одержимый! - на сей раз класс заговорил разом. Кирия Морриган умела говорить запоминающимися фразочками. - Стать одержимым можно, только по своей воле отдав душу демону. Если ты был одержимым, значит, тебе больше нет веры. Если ты доверяешь одержимому - твоя глупость делает тебя недостойным жить. Бей одержимого в сердце, даже если у него лицо твоей матери. Это больше не твоя мать - это мерзость в её обличии.
Всё, кроме первой фразы, было известно каждому любителю ужастиков. Чернокрылая просто взяла эту цитату, и добавила к ней сравнение.
- А как же химическая зависимость? - смутилась явно не ожидавшая такой жёсткости от детей полицейская. Она явно не понимала, в чей класс попала.
- Не химическая зависимость делает из наркомана - наркомана, - вновь заговорил уже один лишь Леонид. - Химическая зависимость лечится в наше время проще, чем сломанная нога. Наркоманом тебя делает осознанное решение, когда вместо того, чтобы обратиться за помощью, ты принимаешь первую добровольную дозу. Даже если тебя насильно кололи, ты ещё не наркоман. В этот момент ты жертва. А быть жертвой не стыдно. Надо спешить в полицию, к родителям или, хотя бы, к учителям. А если ты этого не сделал, потому что тебе “сты-ы-ы-ыдно”, и принял дозу. Ты - наркоман. И подлежишь уничтожению без права на реабилитацию.
На экран медленно выплыла вторая надпись. Изнасилование и наркомания. Так “уютно” стоят рядышком.
- Кхм… что ж, - полицейская откашлялась. - Рада, что вы категоричны, но оставляете лазейку для жертв. Но не стоит уж лично втыкать нож наркоману в сердце. Если только это не самооборона. Так как сознательное покушение на убийство, не предусматривающее вопроса самообороны, также не окончится для вас хорошо. Установить, есть ли на ваших руках кровь конкретного человека несложно. Сложнее установить обстоятельства смерти. Именно поэтому любое убийство из самообороны отнимает у сыщиков столько сил.
- Слышали? - вновь скрипнул голос витры. - Сыщики не лю-юбят убийц. За то, что они прибавляют им работы. А, значит, если вы виновны, они отыграются на вас по полной. Только дайте им повод.
На голодоску выплыло следующее слово.
- Хорошо, вот, предположим, вам захотелось, действительно, умереть. Без шуток, покончить с собой? Что вы будете делать? - продолжила классная руководительница.
- Сходим в храм смерти и скажем об этом жрецам, - раздражённо ответила Мелания. - Потому что Белая Леди не любит самоубийц и может за ними не прийти. Только в храме, при помощи определённого ритуала, можно пкончить с собой так, чтобы Богиня Смерти не побрезговала трупом. Однако, скорей всего, ничего не выйдет, так как перед самоубийством обязательно собеседование со жрицей, которая, скорей всего, решит, что вы недостаточно сильно хотите сдохнуть. Да ещё и сумеет вам это доказать.
- Это так, - кивнула Фотина. - Собеседование нужно, чтобы выявить людей в депрессии, или просто, нуждающихся в помощи, и сохранить им жизнь. Однако же, если смерть, действительно, является лучшим решением, вы получите смерть. Безболезненную. И, при этом, сможете быть уверены, что Санта Муэрте явится за вашей душой и заберёт её из мёртвого тела.
На слайде появился новый пункт.
Вариантов оставалось немного. И на сей раз голос подала Галина.
- Запретные Практики!
- О, да, Запретные Практики, - полицейская кивнула старосте, разрешая ему дополнить слайд. - Я смотрю, с вами уже проходили беседы на эту тему… кто из вас может рассказать о том, что такое Запретные Искусства, и почему они ведут прямо к бесславному концу? М-м-м… может, вы расскажете, юная послушница смерти?
Хейдес невольно дёрнула плечами, когда обратились к ней, а потом вздохнула.
- Вопреки расхожим заблуждениям, Тёмные Искусства не относятся к Запретным Практикам. Это абсолютно разные вещи. Тёмные Искусства, такие, как некромантия, демонология и шаманизм, основаны на сложной системе договоров с потусторонними сущностями. Одна ошибка может обернуться катастрофой, и именно потому закон преследует тех, кто занимается Тёмными Искусствами без лицензии. Однако, после такого ещё можно остаться в живых. Иногда даже - на свободе. Этот вопрос решит суд. Запретные Практики- это практики, против которых нет защиты. То есть, искусства воздействия напрямую на разум. Даже боги относятся к человеческому разуму с уважением, и никогда не оставят вас в ситуации, когда абсолютно всё решено за вас. Запретные Практики не позволяют понять, что истинно, а что лживо. Преступление против истины.
Она подняла взгляд и осмотрела присутствуюших в классе. Абсолютная тишина. Её можно было бы назвать гробовой, если бы мертвецы, действительно, молчали. Неужели её сейчас боятся даже больше, чем стоящих у доски?
- Именно потому тех, кто использует Запретные Практики, убивают. Потому что нет никакой возможности вновь довериться им. Просто… из страха… пожалуйста… - девочка зажмурила глаза и сжала кулачки. Ей и самой стало страшно. - ПЕРЕСТАНЬТЕ БОЯТЬСЯ МЕНЯ!!!

Глава 2. В которой Пелагея клянётся на крови, ругается и сидит на коленках у мамы. Не одновременно.
Пелли и Порфи помахали рукой вслед заходящей в подъезд своего дома Хейдес. Пожалуй, только Хейдес и Фрише повезло жить рядышком. В смысле, совсем-совсем рядышком. Буквально, через два дома. Порфи жила через два квартала, но там у них были проблемы со школами. Слишком мощный религиозный уклон, пусть даже было это и неофициально. А, учитывая, что вера во Всеотца не очень популярна в современном обществе, родители Порфирии решили, что будет лучше, если их дочь будет учиться среди тех, кто исповедует господствующую на этой земле религию. Чтобы потом не было проблем с тем, чтобы влиться в это общество. Они даже дали ей имя на манер элой. Хотя, может, это потому, что Элой была исторической родиной семьи Диафоретика? Неважно. В итоге Порфи себя комфортно чувствовала, как в родном квартале монотеистов, так и среди политеистов.
Что касается Пелли, то она жила и вовсе, в порту. Прямо в здании папиной фирмочки. Там вообще, всё компактно. В самом низу склады, чуть выше - офисы, а на самом верху - два жилых этажа, где и обитает вся семья, с тремя жёнами и пятью детьми. Ясное дело, что в порту со школами было всё как-то хуже, чем в монотеистическом райончике Порфи. Тут не было вообще никакой школы.
Однако, в любом случае, часть пути марридка и ромулка могли проделать вместе. От спокойного спального квартала со зданиями сорокалетней выдержки, через тихий парк с минимумом деревьев, зато с большим количеством ровных газончиков и красивых мощёных дорожек. А всё потому, что прежде, чем пойти домой, пацанка посещает спортивную секцию, которая, как раз располагается рядом с портом.
- Да-а-а, - протянула Порфирия, поправляя ремень, удерживающий за плечом тренировочное копьё. - Сегодня мы с тобой были счастливыми свидетелями того, как пара таракашек, имеющих вид на жительство в голове Хейдес, явили себя миру. Неудивительно, что она такая мрачная. Насекомые там просто отожранные. Думаю, стоит поговорить об этом с Фришей.
- Думаю, она уже в курсе, - поморщилась Пелли. - И о её тараканах. И о моих. И о твоих.
- Прозвучало так, будто бы Фриша собирает вокруг себя несчастных людей, чтобы сделать их счастливей, - усмехнулась ромулка.
- А то, скажешь, нет? - хмыкнула её подруга. - Мы с тобой просто очень хорошо мимикрируем под нормальных. Но я уверена, что вся наша троица - это просто собрание дефектов.
Порфи скептически изогнула бровь.
- Ну… я, наверное, с тобой не соглашусь. И не потому, что я считаю, что у нас с тобой прямо всё в порядке. В конце концов, судя по тому, как ты говоришь, у тебя явно есть проблемы. А у меня всё прямо на поверхности - я верую в бога, которого большинство упоминают в проклятиях. Но я уверена, что людей без проблем попросту не существует в мире людей, у которых совсем уж никаких проблем нет.
- Ну, в принципе, ты права, - пожала плечами марридка. - Люди - они такие. Если им мало проблем, они идут и находят их. Взять ту же Фришу. Всего месяц назад её сёстры под проклятьем оказались…
Девушка - а Пелли уже считала себя девушкой, а не девочкой - задумалась. Мысли были не очень приятными.
- И мы ей ничем не помогли, - вздохнула пацанка. Она попросту озвучила мысли Пелагеи.
- Фриша нам ничего не рассказала, - заметила марридка. - Так что, это было ожидаемо.
Девушка резко остановилась прямо посреди дороги. Её подруга сделала по инерции ещё один шаг, но затем тоже остановилась.
- Пелли, ты чего? - удивлённо похлопала она глазами.
- Порфирия, мы должны начать это первыми. Потому что, иначе, это никто не начнёт, - серьёзно произнесла Пелагея.
- Да о чём ты, жалом тебя дери! - возмутилась ромулка.
- О проблемах, - пояснила Пелли. - Порфирия. Мы все четверо подруги. И пусть мы бы даже не подумали начать общаться вместе, если бы не Фриша, но мы подруги. Но в чём это выражается, кроме совместных посиделок?
- Ну… много в чём, - собеседница осеклась.
- Вот именно, - кивнула марридка. - Вообще ни в чём. Мы друг другу не помогаем. А всё потому, что мы даже не догадываемся, в чём мы можем помочь друг другу. И, уж извини, но по-другому и быть не может. Я - слишком черствая. Ты - не умеешь понимать намёки в своей прямолинейности. А Хейдес… она вообще боится побеспокоить мир своими проблемами, потому что боится, что в таком случает от неё отвернёмся даже мы. Псевдоподружайки.
Порфирия задумалась.
- Ладно. Я уловила мысль. Звучит разумно. И что ты предлагаешь? - уточнила она.
- Нам с тобой надо поклясться, что мы будем делиться своими проблемами друг с другом, - уверенно сказала марридка. - Я, Пелагея Листой, из рода Листой, вод восточной Атлантики, клянусь, что буду делиться своими проблемами со своими подругами, и всегда найду время выслушать их проблемы.
Ромулка довольно улыбнулась, после чего так же встала в пафосную позу.
- Я, Порфирия Диафоретика, из рода Диафоретика, и тоже не жало с горы, клянусь, что буду делиться своими проблемами со своими подругами, и всегда найду время выслушать их проблемы… эй, ты чего?!
Пацанка отшатнулась назад от наклонившейся к ней Пелли, сложившей губы бантиком.
- Ну, чего ты, как маленькая? - спросила девушка. - Уже не первый год же живёшь. Девичья клятва скрепляется поцелуем.
- Так, ты же знаешь, что моя религия не одобряет, - ответила ромулка. - Давай так. Я ведь похожа на парня, верно? Значит, клятва не совсем девичья. Давай мизинчиками?
- Тогда уж лучше кровью, - предложила марридка. - Твоя религия как к клятвам на крови относится?
Порфирия задумалась.
- Вообще, кровь, вроде как, атрибут ваших ритуалов. Но, вроде как, история знает эльфов, клявшихся на крови, так что, думаю, всё в порядке.
Девочки выставили перед собой правые руки. Порфи извлекла свой многоцелевой ножик, а у Пелли для этого имелась фляга с водой. Марридка была достаточно тренирована, чтобы сформировать из воды лезвие и рассечь себе ладонь. Закончив с подготовкой, подруги совершили рукопожатие. Максимально крепкое. Чтобы их кровь смешалась.
- Клянусь, - в один голос произнесли они.
- Свидетельствую! - каркнула со стороны дерева бродячая витра, подтверждая, что клятва крови дойдёт до богов.
Одноклассницы расцепили руки. Пелли принялась перевязывать ладонь платком, а вот у Порфи, кажется, ничего похожего не было.
- Я сейчас закончу, и тебе рану, хотя бы, промою, - предложила марридка.
- Да, ладно, сейчас подорожник приложу, - отмахнулась пацанка. - А потом зайду в гости к сестричкам Фриши. Кирия Электра, вряд ли откажется подлатать. само-то долго будет заживать.
- Правда? - переспросила Пелли. - Ладно, я, думаю, завтра зайду к ним, перед свиданкой.
- Так… это… - Порфирия задумалась. - У тебя есть какие-то проблемы, с которыми я могла бы тебе помочь?
- Э-э-э… вроде бы, нет, - задумалась подруга. - А у тебя? - ромулка в ответ покачала головой. - Нет, так вот вообще никуда не годится. Как будто бы и не клялись вовсе. Давай мы сегодня подумаем, а завтра вот возьмём и родим эту проблему. И плевать, если кажется, что проблема маленькая и незначительная. И плевать, если ты думаешь, что подруга помочь не может.
- Ну, да, - согласилась Порфи, и махнула рукой, предлагая вновь вернуться к топанью по дорожке. - Хотя бы поутешаем друг друга. Хм… - она задумалась. - А, знаешь, у меня, пожалуй, есть проблема. Ну, не то, чтобы на решение. Не думаю, что ты сможешь взять и решить эту проблему. Но, думаю, как для начала, сгодится. Тем более, даже хорошо, что моей собеседницей являешься ты.
- Говори, - кивнула марридка. - Мы же поклялись. Я понимаю, как это неуютно рассказывать кому-то о том, что тебя тревожит. Обещаю не рубить с плеча и не высмеивать тебя.
Порфирия кивнула.
- Смотри. Мы с тобой в одном вопросе оказались в схожих ситуациях. Мы обе с тобой происходим их культуры, где, вроде как, имеется моногамия. В смысле, я вот прямо прожила детство в этой культуре. А у тебя устои уже на уровне родителей пошатнулись… но вы ведь, марридки, вроде как, моногамны?
- Это не совсем то же самое. Мы - собственницы, - ответила Пелагея, отвлекаясь на стремящуюся куда-то по своим делам бабочку. - Так что, с точки зрения моей культуры, устои не сильно пошатнулись. Папа просто нашёл нескольких женщин, которые не являются собственницами. А вот я сама - очень даже собственница. Но я, в принципе, готова подумать о вариантах. Продолжай.
Ромулка проследила за взглядом подруги, но затем вновь сосредоточилась на полосочках между плитками.
- Ну, у нас картина несколько иная. Думаю, моногамия у нас в культуре, вроде как, защита от блуда. Поэтому, между нами есть разница… ты, вроде как, рассматриваешь варианты. А вот я боюсь рассматривать варианты. Потому что, если мне, вдруг, понравится, я буду сама себя ненавидеть.
Взгляд салатовых глаз потомка русалок вернулся на лицо подруги. Теперь многое стало понятно.
- Так вот, почему ты так шугаешься от поцелуев и приглашений на совместные свиданки? - ответный кивок. - Ну, тогда я не буду больше тебя дразнить и поговорю с остальными. Думаю, они поймут. Но завтра, пожалуйста, сходи на это свидание. Мы уже обещали Фрише.
Порфирия кивнула и подняла глаза.
- Спасибо. Я боялась, вы не поймёте.
- Поймём-поймём, - перевязанная побагровевшим платком рука поднялась вверх. - И даже более того. Я тебе могу организовать свидания с марридами. Истоки моногамии там другие, но суть не особо изменится от этого. Пока что у меня связей не очень много. Так, два брательника и пара их знакомых, но это просто потому, что я в бизнес не вошла.
- Кнак, - удивлённо вздёрнула бровки пацанка. - Как я раньше об этом не подумала? Я тут хотела начать рассказывать, что беспокоюсь, что не найду своё место в мире, и все дела. А тут ты прямо наперёд выдаёшь решение проблемы.
- Ну так чего? Я говорю с братом? - напомнила Пелагея.
- Эм… не думаю, что я сейчас готова к свиданию, - девушка покраснела.
- Да, какое там свидание? - фыркнула марридка. - Он всего на год меня старше. Да и о девочках, кажется, только-только начинает подумывать. Рассматривай его лучше, как друга. Думаю, у вас будет что-то общее. Ты ж, по сути, парень в юбке…
Девушка опустила взгляд на спрятанные брюками ножки подруги.
- Хотя, не. Я тебя даже в юбке не видела ни разу.
- Думаю, неплохая идея, - Порфи снова кивнула. По лицу было видно, что вот так отстранённо начинать отношения с парнем было куда как проще. - А ты не надумала, кстати, чем я тебе могу помочь?
- Не придумала… но, давай я тоже вывалю на тебя свою проблему, а ты потом решишь, можешь ли ты чем-то помочь, или ещё что? - предложила Пелли.
- Валяй, - уверенно ответила ромулка. - У тебя получилось здорово. Постараюсь не отстать.
- Ну, - марридка на пару секунд задумалась. - Помнишь, я говорила, что рассматриваю варианты? Так вот, единственный вариант. который я рассматриваю - это Фриша. Она классная. Но меня вот вообще не прикалывает её ухажёр. Орк, понимаешь? Я думала, что мой муж будет куда более… м-м-м… изящен. Да и, мне бы не хотелось, чтобы в доме, где я живу, были ещё какие-то женщины, кроме Фриши.
Порфирия некоторое время задумчиво молчала.
- Категорично у тебя. Ну, по крайней мере, ты знаешь, чего хочешь. Этого у тебя никогда нельзя было отнять. Знаешь, я бы предложила тебе, пока что, об этом серьёзно не задумываться. В смысле… вам с Фришей по двенадцать лет. Ещё два года даже с разрешением родителей не получится выйти замуж. Поменяться всё может просто на счёт “раз”.
- Я тоже так считаю, - Пелли протянула руку для прощального рукопожатия. - Ладно, пора расходиться. Двенадцатичасовая аллея.
Двенадцатичасовой аллеей звали круговую аллею, от которой отходило двенадцать тропинок. Ровно в центре стояла статуя одетого в доспехи бога Ра с поднятым в небеса копьём. И тень от копья всегда падала на аллею, соответствующую текущему часу. То есть, аллея, помимо всего прочего, была ещё и солнечными часами.
- Да, - кивнула подруга и просто помахала окровавленной рукой. - Давай без ручканий сегодня?
- Пожалуй, ты права, - улыбнулась марридка и помахала в ответ, подавив желание сделать привычный жест с воздушным поцелуем. Зная, как Порфи реагирует на это, первая красавица параллели лучше воздержится от лишних жестов.
Она продолжила путь одна. Было ещё солнечно, однако время было уже не раннее. Шесть часов, тридцать минут. Впрочем, для пятницы это ещё не время. Порой, они и до десяти вечера задерживались, и тогда по домам всю честную компанию разводил Шасси, да ещё и не успокаивался, покуда не вручит каждую из девочек родителям лично.
В десять часов вечера приходилось делать крюк. Фирма отца уходила в ночную стагнацию и закрывала все “лишние” двери. То есть, зайти домой можно было только с фасада, который был обращён не к городу, а к морю. Это значило, что надо не просто обойти здание. Территории фирм и складов прилегали друг к другу очень плотно. Надо было, по сути, обойти целый квартал. И если для тех, кто разъезжает на машине, это не проблема, то для рассекающей пешкодралом Пелагеи, как раз заметное неудобство.
Поэтому девушка направилась прямо к задней двери, которая в это время должна быть открыта. Она прошла мимо погрузочной зоны, прямо к непритязательному железному прямоугольнику, умудряющемуся каким-то образом слиться с красноватой стеной. Однако, несмотря на столь детское время, дверь была закрыта. На ней висел замок. Обычный амбарный замок. Охрана, что, совсем обленилась?
Крышка фляжки снова открылась лёгким движением большого пальца левой руки, а правая рука легко сформировала лезвие. Количества воды и силы хватило, чтобы перебить одну из “дуг” замка за два удара. Раздражённым жестом сняв замок, девушка открыла дверь и зашла внутрь.
- Эй! - тут же окликнул марридку находящийся внутри охранник, который, видимо, видел по камере процесс сбивания замка. Он как раз подбегал к месту “нарушения”. - Кто ты такая, и почему портишь чужое имущество?
- Это её имущество, малой! - окликнул охранника один из кладовщиков. - Она дочка хозяйская. Кстати, спасибо, любезная кири. Задалбывает бегать курить в обход.
- Кириос Зебеди, - сверкнули салатовые глаза “хозяйской дочери” в сторону кладовщика. - Вам же самому неудобно. Чего вы начальству не пожалуетесь на нерадивую охрану, которая не хочет работу выполнять.
- Помилуйте, кири Пелагея, - поднял руки мужчина. Между пальцев уже была зажата сигарета. - Охрана-то тут ни при чём. Это “эффективный менеджмент” вашей новой мамы.
- Да что эта курица огнедышащая удумала? Под штраф хочет нас повести? - Пелли быстрым шагом направилась прямиком к лифту.
Лифт шёл со складских этажей до четвёртого. Последнего офисного. Именно туда и направилась Пелагея. С серого склада прямиком в белый яркий офис. На этом этаже, прямо напротив лифта, располагалась стойка, внешне крайне похожая на стойку ресепшена. Только сидевшая здесь женщина, несмотря на ярко-выраженный офисный стиль одеяния с легкомысленными кружавчиками, не была “лицом фирмы”. Напротив. Она была охранницей семьи. Можно сказать, её ликтором. А то, что не похожа, так это ведь даже лучше. Никто не догадается.
- С возвращением, кири Пелагея, - поздоровалась эта легкомысленно выглядящая эффектная дама с распущенными кудрявыми волосами.
- Рада вас видеть, кирия Мегера, - ответила марридка, подходя к стойке. - А где сейчас мама Каллисто?
- Уже полчаса, как дома, - ответила собеседница, даже не сверившись с компьютером. - Разнос будешь устраивать? - она указала взглядом на замок, всё ещё находившийся в руке девушки.
- Ещё бы, - фыркнула школьница. - Нарушений требований пожарной безопасности. Перекрытие выходов в период активной работы. Да ещё и за час до конца рабочего дня расслабляется.
Она подняла руку в прощальном жесте и направилась к двери, которая тут же запищала, возвещая о том, что замок открыт.
- Удачного вам вечера, кирия Мегера!
За дверью ожидала ещё одна лестница, перед которой нужно было снять уличную обувь. Преодолев её, девушка вошла в большую комнату, по совместительству, служившую гостиной. Там уже во всю рубились в теннис мама Каллисто и Эвтерпа. Ну, как в “теннис”. В видеоигровой теннис. Когда всё действо происходит на двух голографических экранах, а они прыгают по комнате и махают белыми пультиками в руках.
Ну, ясное дело, мама Каллисто уже переоделась. Не в офисном же прыгать перед голографическим экраном, верно? Шортики и домашняя лёгкая кофточка. Босиком. Босиком прыгать перед голографическим дисплеем, да по мягкому ковру от ближневосточных друзей - вообще счастье.
Впрочем, случайный наблюдатель посчитал бы за счастье не самому прыгать, а именно что, наблюдать за этой картиной, распластавшись на диване. В конце концов, картинка завораживающая. Маме Каллисто только недавно двадцать один год исполнился. Она была стройной красавицей с привлекательными формами. Но, пожалуй, лучшим в её внешности были волосы. Длинные, до самого пояса, послушные прямые каштановые волосы. Шелковистые. Сильные.
Её соперницей была семнадцатилетняя студентка-экономист. Старшая из дочерей в этом доме. Прекрасная молодая особа с короткими фиолетовыми волосами. На сей раз цвет был не натуральным. Эвтерпа красила волосы. Ей не нравился натуральный цвет бирюзы. Прыжки перед голографическим монитором сестре давались сложнее, чем сопернице. Сказывался объём необъёмного бюста, доставшегося по наследству от матери. Судя по всему, когда Пелагея вырастет, у неё будет такая же плодородная фигура. Хоть что-то хорошее в том, кем являлись её родители.
Зрителей у этой баталии было всего двое, если не считать только-только вернувшейся Пелли. Собственно, Деметра, родная мать Пелагеи, и восьмилетний Персей, который, в силу возраста, следил именно за происходящим на голодисплее, а не за скачущими вокруг красотками.
- Ты сегодня рано, родная, - улыбнулась вошедшей дочери Деметра. Улыбка у неё была красивая. В конце концов, мама от красавицы Эвтерпы отличалась только возрастом и волосами. Вместо коротких фиолетовых, время от времени прикрывающих один глаз чёлкой, длинные волнистые, цвета пшеницы.
- Мы с девочками завтра весь день будем общаться, мама Деметра, - ответила Пелли.
Было время, когда девушка ненавидела родную мать. Но это время уже прошло. Ненависти не осталось. Любви, впрочем, тоже. Просто вежливое уважение к старшей по званию в доме. Пелагея испытывала дикий дискомфорт, обращаясь к родной матери без добавления имени.
- А что у тебя с рукой? - мама Деметра заметила окровавленный платок и поспешила снять с коленок сидящего там Перси. Женщина поднялась с дивана и привычным движением оправила лёгкую ткань длинной, спускающейся ниже колена, юбки.
- Всё в порядке, просто с Порфи клялись на крови, - Пелагея, закатив глаза, дожидалась, пока родительница развернёт платок.
- Ух ты, круто! - мелкий Перси уже был тут, как тут. Его чёрные вихры от любопытства, кажется, встали торчком даже больше, чем обычно. - А о чём клятва?
- О дружбе, - пояснила Пелагея. - Я завтра с утреца кирию Электру навещу, зарастит.
- Кровь, вроде, остановлена, - женщина покачала головой. - Ладно, на всякий случай, ещё промоем. И чего это ты с собой грязный замок с собой таскаешь?
Мама Деметра забрала у Пелагеи замок и небрежно положила его на тумбочку.
- Эй! Это не просто замок! Ты только что положила на тумбочку десять миллионов драхм! - возмутилась девушка. - Давай так, я сейчас закончу с тем, зачем сюда пришла и мы промоем рану?
- Десять миллионов драхм? Эта рухлядь? - Персей скептически ткнул пальцем в замок. - Он от какой-то особенной двери?
- Угадал, соплежуй! - Пелагея взлохматила здоровой рукой волосы мальца и вновь забрала замок.
- А то, Салатовая Голова! - “соплежуй” не остался в долгу и показал сестре язык.
- И сколько твоё дело займёт? - осторожно вклинилась в разговор мама Деметра.
- Минут десять, не более, - отозвалась Салатовая Голова. Родительницу такие сроки, судя по кивку, устраивали.
Пелли двинулась в сторону прыгающих по ковру. Там, на голографических экранах разгоралась нешуточная баталия. Сражались две самые популярные принцессы Элой. Сахарная блондинка принцесса Олива и спортивная брюнетка принцесса Гибискус. И отбивали своими ракетками они не какой-то там вшивый мячик, а самую настоящую бомбу.
- Мама Каллисто! - требовательно позвала девушка.
- Не сейчас! - ответила та, не отвлекаясь от сражения. В конце концов, чтобы отразить бросок бомбы, пришлось прыгнуть на другой конце поля.
- Нет, сейчас, - ответила Пелагея. Она была непримирима.
- Да-да, сейчас! - поддержала младшую сестру Фиолетовая Голова. - Я как раз сет сделаю!
- Не капризничай, Салатовая Голова, - ответила мама Каллисто. - Отшлёпаю.
Почему-то, когда именно эта фифа называла Пелли Салатовой Головой, это было неприятно. Быть может, дело в том, что звучало это слишком высокомерно. А, может, дело в том, что Пелагея попросту терпеть не могла младшую из матерей, и ей теперь всё казалось издевательством? Может быть. Но, скорее всего, дело именно в неумении этой фифы поймать волну и понять, как надо оскорблять другого человека, чтобы это выглядело именно шуткой, а не стёбом.
- А дело, между прочим, важное! - крикнула Салатовая Голова и швырнула к ногам мамы Каллисто замок, надеясь, что тот своим грохотом привлечёт её внимание.
Вот только не было грохота. Ковёр очень хорошо приглушал звуки. То, что сумело пробиться сквозь мягкую поверхность, просто потонуло в сладких вздохах виртуальных теннисисток.
Гонясь за мячом, младшая мама наступила голой пяткой прямиком на замок. Вскрикнув от боли, она рухнула на ковёр. Ровно в этот момент виртуальная бомба достигла цели и из колонок раздался взрыв.
- Какого жала здесь делает этот замок?! - выкрикнула женщина, пытаясь разглядеть, что там с её пяткой.
- Ну, примерно то же самое во время пожара прокричали бы наши работники, - упёрла руки в боки Пелагея. - Быть может, именно поэтому кнаковый штраф за этот замок составляет десять миллионов драхм с юридических лиц?!
- Слушай сюда, золотко моё луковое! У нас охранница на входе в месяц получает по семь миллионов, а младший грузчик - по миллиону! На этом фоне мифические десять лямов, которых не будет до следующей проверки, если там вообще кто-то обратит внимание на эту дверь, это вообще мелочи! - рыкнула мама Каллисто. - Необходимость следить за этой дверью дороже выходит!
Уголок глаза Пелли дёрнулся.
- Да ты меня вообще слушаешь, Грелка Постельная?! - выкрикнула она. - Люди! Могут! Умереть!
- Чего?! - возмутилась фифа. - Да ты за языком следи! Я тут, хотя бы, младшая жена! А ты - вообще не родная!
Собственно, это была причина, по которой Пелагея ненавидела маму Деметру. Главный мужчина в этой семье не был отцом Пелли. Девушка родилась в результате измены. А никто и не сомневался, потому что любовник тоже был марридом. Правда вскрылась совершенно случайно. Во время рутинной диспансеризации в частной клинике, в которой за дополнительные деньги проверили больше, чем требовалось. В том числе и отцовство. После того момента мама Деметра и потеряла статус старшей жены.
Повисло молчание. Пелагея просто открывала и закрывала рот. Она не могла подобрать слов. Она не знала, как реагировать на такое обвинение.
Впрочем, ей и не пришлось.
Грохот двери, которая открылась настолько быстро и широко, что ударилась о стену ручкой, привлёк всеобщее внимание. На пороге стояла нынешняя старшая жена. Деспоина. Женщина слегка за тридцать. Её внешность вобрала в себя всё самое лучшее, что есть у молодых особ, и у дам постарше. Длинные волосы спускающиеся чуть ниже ягодиц собраны в низкий хвост. Ну, да, человек, которого Пелагея называла папой, любил длинные волосы.
Из-за спины мамы Деспоины выглядывала девятилетняя малышка Сара, на голове которой было нечто, что должно стать в ближайшем будущем красивой сверхсложной причёской.
И снова тишина. Новое действующее лицо не спешило оглашать своих мотивов или мнения, касаемо происходящего.
- Дес… - попыталась нарушить молчание Деметра, однако, её тут же остановили.
- Тыш! - резко подняла указательный палец вверх старшая жена.
Абсолютно всем было понятно, что лучше не говорить ничего. Ну… всем, кто знал маму Деспоину. То есть, всем, кроме фифы.
- Ты это слышала? - спросила она. - Ты слышала, как она меня назвала?
- Да, Грелка Постельная, слышала!!! - рявкнуло новое действующее лицо. - И это просто кнаков яд, насколько удачное прозвище, потому что в постели от тебя толку, как от грелки!!! А сейчас заткни своё ротовое отверстие и не издавай ни звука, пока я набираюсь терпения, чтобы не убить тебя!!!
Если честно… Пелли понимала куда меньше, чем даже сама фифа. В смысле, ну не из-за постельных неудач же мама Деспоина пытается сломать дверью стену. В смысле, она была, конечно, человеком взрывным, однако в таком состоянии Пелагея, толком и не помнила её. Кажется, что-то подобное было, когда она узнала, что Морфея в школе старшие ученики задирают. Даже мама Каллисто поняла, что стоит помолчать.
Кажется, примерно с минуту никто и пошевелиться не смел, кроме Эвтерпы, которую, в принципе, прошибить было сложно. Старшая сестра небрежно меняла игру, запущенную на приставке. Кажется, на голографическом дисплее мелькал значок программулины “релакс-вижн”.
Наконец, мама Деспоина медленно выдохнула.
- Ита-а-ак… сделаем вид, что я успокоилась, - она наклонилась к малышке Саре и мягко коснулась её спины. - Милая, давай причёсочку тебе закончит мама Деметра? У меня появились кое-какие дела. Хорошо? Ну и чудно. Беги.
Она вновь выпрямилась, отошла в сторону и сделала приглашающий жест.
- Обе, давайте в игровую. Надо поговорить. Серьёзно поговорить.
Потупив взгляд в пол, Пелагея двинулась в игровую. Следом за ней, подняв с ковра замок, похромала Каллисто.
- Десси, - тихо подала голос Деметра. - Не задерживай долго Пелли. Ей надо промыть рану… и она не специально это сделала.
- Я займусь этим, - пообещала старшая жена и закрыла за вошедшими дверь.
Было как-то даже забавно, что для ругани был выбран не какой-то там офис, а именно что игровая комната. Здесь всегда на полу были разбросаны игрушки. В смысле, они были разбросаны креативно, и образовывали своеобразную композицию. Некоторые композиции были перемещены с пола на полки шкафов. Это были композиции, составленные уже повзрослевшими детьми в детстве. Этакий срез детства, застывший вне времени.
- Знаешь...Калли, когда я ткнула в тебя пальцем и сказала “пусть это будет она”, я думала, что у нас не будет с тобой проблем. В смысле, хей! Мой муж оплатил тебе учёбу. Ты, фактически, жила на его деньги. Всего за каких-то шесть лет ты выросла из бледной немощи с синяками под глазами в красотку. Волосы заблестели. Мясо на кости появилось. Ты начала высыпаться. Я думала, что этого достаточно, чтобы начать испытывать… знаешь, немного благодарности? В смысле, вот со мной это сработало.
- Я испытываю благодарность, но это не значит, что я буду просто безвольной игрушкой для каждого в этой семье, невзирая на статус, - мама Каллисто выделила слово “статус” и покосилась на Пелагею.
- Конечно же, нет, - ответила мама Деспоина. - От тебя требовалось взять на себя нижний уровень административных функций на фирме, ублажать в постели мужа и старших жён, а также быть хорошей нянькой или подругой для детей. В принципе, ничего такого, через что я бы не прошла на своём пути к текущему статусу. И вот сейчас я хочу жить припеваючи. Можно сказать, что у меня пенсия. И сейчас я не хочу заниматься всем этим детским садом. Но приходится. Приходится.
- Да я и сама могу разобраться с детским садом, - вставила младшая из жён.
- Каким, Кнак, образом?! - подалась вперёд Пенсионерка. - Угробив мне ребёнка?!
- Да я её и пальцем не тронула! - возмутилась обвиняемая.
- Знаешь, когда она в шесть лет свалила из дома, думая, что она тут никому не нужна, и мы её всей семьёй искали, её тоже никто пальцем не трогал. Когда она потеряла аппетит, и её тошнило каждым куском хлеба, который она получала в этом доме, её тоже никто пальцем не трогал! - мама Деспоина вновь начала заводиться. - Я месяц отходила от её кровати только в туалет, просто потому, что только моё присутствие успокаивало малышку, и если рядом не было меня, её начинало бить крупной дрожью! И! Вот сейчас! Ты! Мразь! Хочешь всё это разрушить! Всё, чего я достигла! Посмев попрекнуть! Мою дочь! - она постучала себя кулаком в грудь. - Куском хлеба?!
- Вот я всей этой стороны истории не знала, не надо на меня орать! - встала в позу мама Каллисто. Тем не менее, женщина успокоилась довольно быстро. Почти мгновенно. - Я перегнула палку. Признаю. Я была на эмоциях. Ты отлично знаешь, что Пелагея меня терпеть не может. И мне тоже нелегко. Ты сколько женой работаешь? Лет десять? И сколько тогда было детей в доме? Один? Два? - младшая жена постучала ладонью по своей груди. - На мне одних только детей пять штук. И большинству уже больше десяти. Я готова признать, что я не справляюсь, но… - она бросила взгляд на Пелли. - Давай, мы это обсудим потом? Думаю, Пелагее сейчас нужно личное общение. Желательно, не с той, кого она терпеть не может.
- Пожалуй, ты права, - кивнула мама Деспоина. - Я… мне тоже надо успокоиться. - она ещё два раза кивнула. - Подожди меня в моём будуаре.
- Плётку брать? - поинтересовалась проштрафившаяся.
- Иди уже! - не выдержав, прыснула старшая жена. - Насчёт плётки я подумаю.
Проводив взглядом маму Каллисто, она отошла чуть в сторону и плюхнулась в кресло, выполненное в виде обнимашничающего большого пса, а затем постучала ладошкой себе по бедру.
- Давай, маленькая, иди на коленки.
- Не надо было так, - буркнула Пелагея. Она хотела сказать это раньше… но ведь нельзя же подвергать сомнению авторитет старшей жены прилюдно. А вот “на коленки” девушка была рада. Она давненько не сидела на коленках. Отец семейства считал её слишком взрослой и сторонился подобных жестов. С мамой Деметрой попросту не чувствовалось единения и потому не очень-то и тянуло. Так что, зачем занимать место, которое с удовольствием займёт кто-нибудь другой? С Морфеем отношения не очень клеились. Эвтерпа предпочитала заниматься своей жизнью, а не нянчиться с младшими. Оставалась только мама Деспоина. Но она постоянно занята. А когда не занята - играется с младшими детьми. Напрашиваться как-то, язык не поворачивался. Собственно, поэтому девочка с удовольствием подошла к старшей жене и уселась ей на коленки. - Мама Каллисто итак меня недолюбливает, а это будет лишний повод.
Женщина сгребла девушку в объятия, прижав её к своему бюсту. Пелагея поймала себя на том, что она обратила внимание именно на бюст, а не на абстрактное “прижать к груди”. Похоже, папа правильно начал дистанционироваться в своих жестах. Но мама ведь не папа. Тут можно и пообжиматься. Пелли осторожно обняла собеседницу за талию.
- Ну, меня не устраивает эта позиция “итак ненавидит”. Тут либо она уезжает к своим родителям, либо вы научитесь, хотя бы, не грызться друг с другом, - фыркнула старшая жена. - И ты сильно недооцениваешь маму Каллисто, если считаешь, что первый вариант вероятней. Мама Каллисто выходила не за твоего отца. Она выходила за меня и за его деньги. Твой отец в её постели - это этакое недоразумение. Но она научилась делать вид, что это общество ей приятно. А дальше “стерпится-слюбится”. И стерпеться с мужиком, имеющим над тобой власть - куда сложней, чем с девочкой, которая всего на ступеньку ниже тебя в иерархии, и которой вовсе не обязательно улыбаться во все тридцать два зуба.
- Пока что она этого делать не пыталась, - заметила девушка.
- На самом деле, пыталась, - не согласилась она. - Просто у тебя характер очень тяжёлый. Ты требуешь от окружающих того же, что и от себя. А мне тебя приходится регулярно одёргивать, чтобы ты себя не изводила. Хвала малышке Фрише, я обязательно установлю ей алтарик в нашем доме, что она тебя силком тягает веселиться. Тебе вовсе не надо выслуживаться. Ты остаёшься моей дочерью. Я за тебя боролась тогда, я за тебя борюсь сейчас.
- Но я же не родная, - покачала головой - или, точнее, потёрлась щекой о грудь мамы - Пелагея. - Это факт.
- Пф-ф-ф, ладно, давай я тебе поясню, марридская ты душа, - чмокнула женщина в макушку дочурку. - Я тогда не понимала всей сути того, что происходит в тебя в мозгах, поэтому и не могла объяснить то, что мне казалось очевидным. Вы, марриды, собственники. Поэтому для вас важна эта собственническая принадлежность. “Мой”, “моё”. Потому и не может быть двух жён-марридок. Они будут воспринимать детей другой жены, как чужих. Как конкурентов. А у нас, у людей, не так.
- У монтеистов так, - вставила ремарку Пелли.
- Грязные варвары, - фыркнула мама Деспоина. - Так бы и скакали бы сейчас от города к городу на лошадях, если бы не сбросили с себя эльфийское ярмо. Их Всеотец ненавидел прогресс. Потому что прогресс - это то, что могло позволить победить эльфов. Но, не важно, вернёмся к нашим баранам. Вот, смотри. Если бы ты была бы дочерью главы семьи… как бы ты была связана со мной кровью?
- М-м-м… никак, - ответ был очевиден. Пелагея уже видела, в какую сторону клонит старшая жена.
- Вот именно! - подняла брови женщина и выписала подбородокм нечто, похожее на чересчур уж долгий кивок. - Для меня вот вообще ничего не поменялось. Ты как была ребёнком, которому я в детстве подгузники меняла и которому пяточки целовала, так и осталась. Вот вообще никакой разницы. Это с мамой Деметрой у нас отношения пошатнулись, а ты то тут причём? И мне больно видеть, как ты себя загоняешь.
Марридка извернулась, чтобы увидеть глаза собеседницы.
- Мама Деспоина… можно я буду называть тебя просто мамой?
Женщина покачала головой.
- Нет, пока мама Деметра может услышать это хоть краем уха, - она подмигнула. - Но, ты держи в своей полной тараканов голове, что я отказываюсь исключительно из материнской солидарности, а не потому, что не люблю тебя.
- Угу, - Пелагея кивнула. - Знаешь, мама Деспоина… я, наверное, не выйду замуж за маррида. Несмотря на все проблемы, которые есть у нас в доме… мне нравится эта тёплая атмосфера большой семьи. Я хочу, чтобы в моей семье было всё, как у нас. Только лучше.
Девушка так решила не только по озвученным причинам. Ценности, озвученные старшей женой были более гуманистичны, чем те, которые проповедуют марриды. Или те, которые озвучивала Порфирия. А это особенно остро ощущается, когда ты получаешь достойную жить только за счёт этих самых ценностей.
Мама Деспоина рассмеялась.
- Вот видишь?! Ты точно моя дочь. Потому что наследие, оно не в крови, - указательный палец женщины постучал по лбу дочери. - Наследие оно здесь. Вот здесь, в этом инсектариуме будут жить мои идеи, мои взгляды на жизнь, память обо мне. Ладно, я понимаю, что тебе крайне здорово сидеть у меня на коленках, но давай посмотрим, что у тебя с рукой.
- М-м-м-му, - протянула девочка и упёрлась лицом прямо в грудь старшей жены. - Да просто поклялась на крови. Ничего страшного. Даже резала руку водой из своей фляги. Завтра перед свиданием зайду к сестрицам Фриши, мне маг крови залатает. Это вот абсолютно не повод прерывать обнимашки.
- Так-так-так! - развеселилась мама Деспоина. - У моей несовершеннолетней дочери свидание, а я не в курсе? Это кто это нарушает традиции и не ставит в курс дела родителей?
- Да, Кнак, - буркнула девушка. - Ну это не настоящее свидание. Фриша его так назвала. Обычные посиделки вчетвером, просто вместо Шасси там будет этот, фришин орк.
- Не важно, - фыркнула женщина. - Мы к этому делу подойдём серьёзно. Всё сделаем, как полагается. Вот, смотри… ты же очень хочешь быть хорошей дочерью, верно?
- Спрашиваешь! - она снова извернулась так, чтобы видеть глаза мамы Деспоины. - Конечно!
- Ну, тогда сделай то, о чём я прошу. У тебя не очень отношения в первую очередь с Морфеем и мамой Каллисто. Я хочу, чтобы ты попыталась наладить эти отношения. Насчёт мамы Каллисто тут всё просто. Поддержи её инициативы. Не руби с плеча.
Пелагея кивнула.
- Хорошо, мама Деспоина. Я понимаю, что для тебя это важно и не буду отмахиваться от инициатив мамы Каллисто. Но… причём тут свидание?
- Ну, это же очевидно, - усмехнулась женщина. - При Морфее. Он же твой старший брат. Он должен сопровождать тебя на свидание!
Пелли не выдержала и прыснула.
- Да он всего на год старше! А выглядит так, будто бы это я старше его!
- Все знают, что мальчики созревают позже, - закатила глаза старшая жена. - А ты вообще - скороспелая. И, уж извини, других старших братьев у тебя нет… и вот, о чём я тебя попрошу. Подбодри Морфи. Он потому и бурчит, потому отмахивается, потому огрызается, что совсем не уверен в себе.
- Ладно, мама Деспоина, я буду само очарование, - выразительно похлопала ресничками девушка.
- Ну, не настолько же! - возмутилась собеседница. - А то Морфей ещё решит, что, раз ты ему не родная, то и жениться можно.
- До такого не дойдёт, - отмахнулась Пелагея.
- Откуда ты знаешь? А вдруг влюбится? - подёргала бровями женщина. - Ладно, хорош уже сидеть и расслабляться. Давай, пойдём, руку обработаем. Клятвы-клятвами, а водичка-то у тебя во фляге - не дистиллированная.

Глава 3. В которой Порфирия хочет перекусить после тренировки, но вместо этого спасает паломника и решает, что хочет и дальше спасать людей.
Тренировка вышла не очень. Оно и понятно: даже несмотря на то, что тренер озаботился тем, чтобы перебинтовать руку Порфи, девочка всё равно не могла быть сегодня эффективной настолько, насколько должна быть. Не получалось двигаться кистью так свободно, как хотелось, а противники в спарринге нарочно били по оружию таким образом, чтобы древко сильнее впечатывалось в порезанную ладонь.
В итоге, когда всё закончилось, девочка переоделась и вышла в парк. У неё было любимое местечко на лавочке у озера. До дома ещё нужно время дойти, а тут, на лавочке, можно быстро перекусить, чтобы дать организму материал для укрепления мышц. Это очень важно. Ведь если после тренировки не есть, это может привести к деградации мышечных тканей. Ведь что такое, по сути, тренировка? Это контролируемый стресс для организма. Мышечные волокна рвутся, после чего, в период отдыха, наращиваются обратно, но с учётом, что в следующий раз надо будет выдержать ту нагрузку, что привела к повреждениям. Если в этот момент у организма не будет строительного материала, мышцы восстановятся по принципу “так лучше, чем никак”.
Нельзя было сказать, что любимое местечко Порфи было уединённым. Как бы, во время возвращения с тренировки, как правило, солнышко ещё и не думало саадиться. А это значит, что в парке будет довольно много людей. В том числе и детей. Вон там, на соседней лавочке сидели две мамочки, а их детишки бегали по берегу и тренировались в бросании плоских камней на количество шлепков. Интересно, а у этих мамочек один муж или мужья. всё-таки, разные? Сложно сказать. Порфи не то, чтобы хорошо в этих вещах разбиралась. Да и, какое ей дело до того, как там протекает чужая личная жизнь?
Девочка положила на лавочку мобильный, развернула на нём голографический экранчик, на котором нашла новый смешнявый обзорчик глупого фильма. Самое то, чтобы не напрягая мозг, перекусить с удовольствием. Кушаешь и смотришь видосик. Так же гораздо приятней.
Наушники в уши, и теперь можно развернуть любовно сделанный мамой бутерброд. Хороший. Два куска чёрного хлеба, а между ними мясо, огурчики, помидорки и сырок. Порфирия больше любила белый хлеб, но, кто же виноват, что чёрный полезней?
Однако, не успела девочка единожды укусить свой заслуженный предварительный ужин, как неизвестно откуда взявшаяся рука своровала у неё бутерброд. Нет, это не была “чья-то рука”. Это была отрубленная кисть, верхом на другой отрубленной кисти. И она выхватила бутер у Порфи прямо в полёте.
- Эй! - возмутилась девочка подобной наглости.
Она тут же вскочила с места, запихала мобильный прищепкой за пояс, и схватила тренировочное копьё.
- А ну, верни, откуда взял!
Однако, конструкция не послушала Порфи. Вот, вообще, способна ли была хоть что-то услышать конструкция, у которой попросту не было ушей? Впрочем, глаз там тоже видно не было, но ведь прыжок-то за едой вышел очень и очень точным. Наверное, именно поэтому конструкцию из сцепленных между собой запястьями человеческих кистей, шустро бегущую на пальцах прочь, как-то подсознательно воспринимаешь, как живое существо любой степени разумности, но обязательно со всеми, присущими этому существу атрибутами. В том числе, зрением и слухом.
Упомянув в сердцах Ра-Кнак, девочка схватила сумку и побежала следом. Не то, чтобы ей было так жалко бутерброда. Нет! Тут дело принципа! Какие-то шутники слепили гомункула из пары рубленных конечностей! Это же какое неуважение к мёртвым! Такое, между прочим, не одобряют ни политеистическая религия Элой, ни монотеистическая религия Старого Ромула. За себя девочка вот вообще не волновалась. Такая выходка просто не могла не привлечь пару любопытных витр, а у них на глазах никто не рискнёт применять силу к возмущённой богохульными действиями девочке.
Руки то и дело терялись из виду. Они то пробегали под кустами, то ныряли в овраг. Однако, от Порфирии так просто не уйти! Девочка была одной из лучших на физкультуре, да и уже в этом возрасте несколько раз гонялась с копьём за кроликами… один раз даже успешно. Тогда кролика поразил бросок копья. К сожалению, швырять копьё с деревянным наконечником в этого гомункула было не особо осмысленно.
Наконец, они прибыли на место. К удивлению копейщицы, тут не было никаких студентов-шутников. Вообще! Это была самая обычная лодочная станция. Сначала даже казалось, что безлюдная. Руки вместе забежали под одну из лодок и, кажется, там и остались.
Заинтригованная Порфирия решила посмотреть, куда это руки так рванули. Пользуясь копьём, как рычагом, пацанка отодвинула лодку, и увидела…
- Ом-ном-ном-ном! - с непередаваемой жадностью оголодавшего, жевала бутерброд отрубленная женская голова. Помимо головы тут были отрубленные руки, ноги, торс… всё это валялось рядышком вперемешку. Словно бы человек попросту взял и развалился.
- Э-э-э… э-э-э… э-э-э? - так и не смогла сформулировать свою мысль девочка.
Это было зрелище… просто удивительное. Одна рука стояла на пальцах. К ней была присоединена вторая рука, которая кормила отрубленную голову… а живот, где еда должна была в итоге оказаться, в общем-то, находился рядышком, но никак не был соединён пищеводом с телом. И, при этом, лицо у головы ну никак не выглядело… мёртвым. Конечно, хороший маг мог сделать лицо трупа таким, чтобы оно выглядело, как живое, но… какой хороший маг будет заниматься вот тем, что сейчас лежало у ног девочки.
Тем временем весь бутерброд был съеден.
- А-а-а-а, вкусня-ятина! - голос у обладательницы головы был высокий. Можно даже сказать, что девчачий. Кстати, а откуда голос, если лёгкие находятся в грудной клетке, которая лежит слегка правее? - А?
Голова… запрыгала на месте. Два прыжка, и вот, она уже на борту соседней лодки. Смотрит на Порфирию. Сколько лет было обладательнице этого лица, когда она умерла? Наверное, чуть больше двадцати? Хотя, может, и чуть меньше. Моложавое лицо. Щекастенькое такое. Округлое. Да, форма больше круг, чем овал. А короткая причёска старательно подчёркивала эту округлось. Казалось, тот, кто укладывал волосы до того, как их растрепало, старался в этой причёске ещё больше сгладить все углы. Как это называется? Кажется, такая причёска называется “боб”.
- Эй, девочка, это был твой бутерброд?
- Э-э-э… ага, - рассеянно кивнула обладательница бутерброда.
- Ты, это, извини. Я просто слегка не рассчитала силы… и деньги, - ответила голова. - Я сейчас в паломничестве, и у него есть определённые условия. Но условия не совсем рассчитаны на меня. Как видишь, я… - голова покосилась в сторону тела. - Ну, в общем, не совсем обычный человек. Я, каждую секунду своего существования колдую. А это требует много сил. Ну и кушать надо очень-очень много. А я тут от голода развалилась на кусочки. Надо срочно поесть, чтобы не умереть.
Лежащий в стороне живот заурчал. Порфирия не стала долго думать. Кто-то может умереть, если она будет бездействовать. Девочка поместила копьёза спину, прижала его сумкой дополнительно, чтобы не болталось, а затем схватила голову паломницы.
- Эй… ты чего это делаешь такое?! Не смей мной играть в футбол!
Порфи даже и не думала о таком варианте. Она просто бежала. Бежала домой. Говорить девочка не стала ничего. Потому что когда ты говоришь во время бега, сбивается дыхание, а, значит, падает скорость.
Голове же ничего говорить не мешало. Колдующая незнакомка пыталась потребовать, чтобы её поставили, объяснили планы. Даже угрожала покусать. Однако, до укусов дело не дошло.
Девочка довольно скоро добралась до своего подъезда. Лифт был где-то наверху, потому Порфирия решила его не ждать, а побежала вверх по лестнице. Всего-то пятый этаж ведь. А вот в дверь было проще позвонить. Слишком много всего в руках, чтобы искать ключи и возиться с ними.
Дверь открыла мама. Она была пухлой женщиной. Знаете, из тех весёлых пышечек, у которых энергии больше, чем у иной стройняшки.
- Э-э-э… что это у тебя в руках? - спросила мама.
- Здрассте, - поздоровалась голова. - Я - Неделимая. Я сейчас прохожу паломничество.
- Здравствуйте, - мама протянула руку для рукопожатия, но запоздало поняла, что это не очень уместно.
- Прошу прощения, моя рука осталась в других штанах, - широко улыбнулась голова.
- Мама. Она может умереть, если не поест, - коротко сообщила Порфирия. - Она колдует каждую секунду. Её жизнь зависит от магии.
- О, Всеотец Милостивый! - выкрикнула мама и взяла из рук дочери голову. - Конечно я накормлю и… эм… скинь одежду в стирку.
Девочка опустила голову и посмотрела на свою одежду. К своему удивлению, Порфи обнаружила, что измазалась кровью. Похоже, что отрубленные части тела кровоточили. Неделимая - да-да, поделенная на куски Неделимая - похоже что была магом крови и, когда у неё было достаточно сил, контролировала кровотечение. Однако, лишившись сил, не смогла не только держать всё тело одним куском, но и удержать свою кровь в теле.
Выругавшись себе под нос, девочка отправилась в ванную. Всё равно, надо было сполоснуться после тренировки. Да и стиралка стояла там. В принципе, копейщица итак скинула бы вещи в грязное, но сейчас был прямо лишний повод. Разумеется, Порфи не стала долго зависать в ванной. Обычно она любила хорошенько отмокнуть, но не в день, когда случается что-то… ну вот, настолько важное. Жизнь человека. Притом, паломника-мага крови. И что это за паломничество, интересно? Паломничество жреца? Паломничество гаруспика? Может, паломничество диатакса? Да всё, что угодно может быть. Магия крови ведь может использоваться и для богослужения, и для лечения, и для охраны закона. Она - многоцелевая. В любом случае, маг крови-паломник - это кто-то особенный. Кто-то, кто станет в будущем очень важным. И этот кто-то не забудет, что его спасли от смерти почитатели Всеотца.
Выскочив из ванной, уже в домашнем, девочка быстро забежала на кухню, где мама как раз согрела суп. Судя по крошкам, до момента готовности супа в ход шли пирожки.
- Я покормлю! - сказала Порфи, забирая у мамы тарелку, после чего взяла ложку и проверила, насколько суп горячий. Хм, пока что стоило дуть на еду. Обжечься же можно. Пацанка два раза подула на ложку и поднесла еду ко рту спасённой. - А почему тебя назвали “Неделимая”, если ты разваливаешься на куски? И что это за паломничество такое? И как так получилось, что у тебя голова отдельно? А если ты ешь в голову, как еда попадает к тебе в живот? А как твои руки видят, куда бежать? А почему ты представляешься прозвищем, а не именем?
Голова проглотила порцию супа, после чего, наконец, подобрала момент, чтобы вставить слово.
- Оу! Оу! Спокойней! Никогда не задавай столько вопросов за раз. Большинство людей отвечает на последний или первый вопрос из такой кучи. Лучше держи вопросы в голове. Ладно, какой там был первый вопрос?
- Почему вас называют “Неделимая”, если вы разваливаетесь на куски, - заботливо подсказала мама, аккуратно вытирая со стола крошки и капли крови, пока гостья пробует следующую ложку супа.
- А, ну, это просто, - улыбнулась во весь рот паломница. - В своё время был такой демон, как Зартас. Звали его “Зартас Неделимый”. Не потому, что его нельзя было поделить при помощи меча. Нет, потому что его нельзя было делить мечом. Ведь каждая половинка превращалась в нового Зартаса. Так же и я. Разваливаясь на части я становлюсь сильнее, ведь меня становится больше и я могу атаковать из любой позиции самым неожиданным способом.
Голова замолчала, принимая очередную ложечку угощения.
- Значит, магия крови используется в боевых целях? - уточнила Порфирия. - То есть, это не паломничество на гаруспика, да? Диатакс?
- Именно, - несмотря на отсутствие привязки к плечам, голова умудрилась кивнуть. Она вообще вольготно себя чувствовала без тела. - Я уже отработала полицейской, стражем и сыщицей. Теперь мне надо пройти паломничество и совершить десять подвигов. То, насколько эти подвиги будут серьёзны, и как я их совершу, определит то, каким диатаксом я буду.
- А что это должны быть за подвиги? - поинтересовалась мама. - Наверное, сложно совершать подвиги в нашем мире, где уже так много сделано для безопасности?
- На самом деле, не настолько уж и сложно, - отметила Неделимая. - Паломничество специально накладывает ограничения на количество денег в кармане. Это сделано для того, чтобы будущий диатакс, познал жизнь самых незащищённых слоёв населения и смог увидеть несовершенство системы с самого низа. А система всё ещё несовершенна. И, по правилам мы не должны просить или соглашаться получать помощь от полицейских или других диатаксов. Это, специально, чтобы дыры в системе копились в нашей голове. У меня на душе уже четыре подвига. Из них два - крупных.
- А что это за подвиги? - задала свой следующий вопрос Порфи. Вопрос был слишком быстрый, поэтому отвела пришлось чуточку подождать. Ведь тарелка супа ещё не успела опустеть.
- На границе с Элой мне удалось найти группу нелегальных служителей крови, которые воровали бродяг и забирали их кровь. А уже в самом Элой это были работорговцы. Но это всё мелочи по сравнению с тем подвигом, который я готовлю.
Голова широко открыла рот, ожидая новой ложки супа. Девочка нетерпеливо отправила в это алчущее зёво.
- А что это за подвиг? - спросила она.
- Так вот… я ж почему из Ромула прямо в Элой отправилась? Дело в том, что имеются сведения о том, что из Запретной Библиотеки пропала книга с подробным описанием Запретной Практики. След вёл прямо в Элой. Те кровослужители догадку подтвердили и назвали дату. А работорговцы и вовсе направили в Себеполис. Полнолуние. Если до полнолуния не удастся вернуть книгу, произойдёт что-то ужасное.
Паломница отведала ещё супа, но затем понуро добавила.
- Я пока пытаюсь справиться сама, но, если пойму, что не успеваю, придётся сообщить местному диатаксу. Но мне совсем-совсем не хочется отдавать такой крупный подвиг.
- Быть может, я могу помочь чем-нибудь? - спросила Порфи, протягивая следующую ложечку супа.
Голова подозрительно посмотрела на ложечку. Потом на девочку. Потом она осторожно открыла рот, не сводя с собеседницы подозрительного взгляда. Словно бы ожидала, что ответ “да” могут захотеть купить за еду.
- Этот вор опасен. И книга у него в руках опасна, - ответила Неделимая. - Конечно, наша встреча очень похожа на вмешательство богов, но это не значит, что я буду рисковать ребёнком, позволяя ему ввязаться во что-то столь опасное. Ты итак мне очень помогаешь, позволив мне поесть.
- А… может, мы тебе предоставим кров? - девочка тут же перевела взгляд на маму. - Мам, мы можем?!
Мама подняла руки.
- У нас не очень много места, но Всеотец завещал помогать паломнику… даже если паломник другого божества, думаю, это не является проблемой в нашем мире многобожия… и, да, Порфи, гостья не может дотянуться.
Девочка обратила внимание на свою руку с ложечкой, застывшей где-то на расстоянии пяти сантиметров от головы, которая так и застыла с просяще открытым ртом. Словно бы птенчик с раскрытым клювом.
- Ой, прошу прощения, - пацанка запоздало поднесла руку чуть ближе.
- Знаете… я знаю, насколько много я ем. И с моей стороны было бы очень неправильно объедать хороших людей. Кроме того, я думаю, что без крыши над головой я смогу увидеть больше всего.
- А, может, как раз в том суть? Пожив в общине монотеистов, ты увидишь, что те, кто живут с верой во Всеотца - вовсе не поборники разрушения всего и вся? И тогда, быть может, ты будешь на нашей стороне, когда станешь диатаксом? И будешь лоббировать идею включения Всеотца в Пантеон? - предложила девочка.
Паломница вновь подозрительно прищурилась.
- Тебе сколько лет, дитя? - спросила она.
- Двенадцать, - уверенно ответило дитя.
- Двенадцать… - Неделимая задумалась. - Ты опасный человек, мелкая. Очень опасный. На самом деле, тут ситуация довольно сложная. Я своими глазами видела, как фанатики побивали камнями двух целующихся девушек.
- Это против воли Всеотца, - покачала головой Порфи. - Всеотец не велел нам судить других, потому что судить надо в первую очередь самих себя. Даже если учесть, что с точки зрения нашей религии это разврат и грех, этот грех недостаточен, чтобы пачкать свои руки кровью.
- Примерно в этом и суть, - ответила паломница. - Против воли ли Всеотца, либо же по его воли, но об обществе всегда судят по тому, насколько хорошо оно справляется со своими худшими представителями.
- Но ведь у нас же нет представителей в полиции, например, - возмутилась мама. - В полиции требуют поклонения Ахору Ра.
- У вас есть кинжалы и камни, - не согласилась Неделимая. - Я уж молчу о том, что вместо того, чтобы пинком выгнать таких людей, вы их старательно покрываете. Это круговая порука. И это именно то, почему ваше общество вообще держат. Вы - идеальный образ врага. Люди могут дружно ненавидеть вас. Старая добрая пятиминутка ненависти.
- Но ведь ненависть - это плохо! - возмутилась мама.
- Нет. Ненависть - это хорошо. Ненависть. Решает. Проблемы, - отозвалась голова, опробовав очередную ложечку супа. - У нас ведь не просто так в Высшем Пантеоне состоит сама богиня гнева Ра-Кнак.
- Я считаю иначе, - покачала головой хозяйка дома. - Ненависть только порождает проблемы. Из-за ненависть люди и не могут жить дружно.
- Да нет, - фыркнула голова. - Люди не могут жить дружно из-за эгоизма и идиотизма. А ненависть помогает обществу саморегулироваться. Вот влез без очереди человек. Ты его возненавидела, наорала и надавала пощёчин. А тебя поддержали остальные в очереди. Хама прогнали. А как в такой ситуации быть без ненависти? Ситуация сама не разрешится. Потому что хаму плевать на вас. И ваша ненависть - это единственное, на что ему не наплевать.
- Звучит так, будто бы вы одобряете побивание камнями? - уточнила мама. - Это ведь и есть способ, которым ненависть решает проблему.
Паломница фыркнула.
- С точки зрения локального конфликта - не одобряю, так как монтеисты банально вышли за пределы законов страны, в рамках которой действуют. В конце концов, куча пощёчин - это по закону. Камень в голову - это не по закону. Но вот с точки зрения глобального конфликта - одобряю, - пояснила она. - В конце концов, это то, что,в конечном итоге делает общество более сильным. Если победят монтеисты, значит, они сильнее, и сильнее их делают их убеждения. Если победят политеисты, значит они подтвердили свою силу. Сильное общество, лишённое необходимости подтверждать свою силу, становится слабым. Это, как организм, который оказался в стирильной среде. Он слишком уязвим для вирусов. Именно поэтому пали эльфы. Они жили в стерильном обществе и не смогли справиться с соблазнами.
- Их сразили рыцарь-дракон Айдан и Ра-Кнак, - не согласилась мама. Она начала заводиться. - Боги!
- Но главная проблема в том, что Ра-Кнак… это не человеческая ненависть. Это эльфийская ненависть. Рита и Гита, богини-близнецы, собрали эльфийскую ненависть. Они выпествовали её, и выносили, подобно дитя. Подобно тому, как мать даёт иммунитет ребёнку, они дали Ра-Кнак иммунитет. Самоконтроль. Эльфы были уничтожены своей ненавистью.
Хозяйка дома опустила взгляд в пол.
- Я считаю, что вам, действительно, не стоит оставаться в этом доме, - она не стала дожидаться ответа и ушла.
- Ну, это было ожидаемо, - сделала вывод паломница. - В любом случае, подумай над тем, что ты здесь услышала, дитя. Сделай выводы. Свои выводы. Ведь именно в этом суть Элой, верно? В том, что здесь люди спорят, и в споре рождается истина?
Девочка кивнула.
- Хорошо… я подумаю. Так как же получилось, что ваша голова может жить отдельно от тела?
- Ну…- голова задумалась. - Ты ведь слышала о далаханах?
- Люди со съёмной головой? - уточнила Порфирия. - Слышала. Но никогда не видела. И никогда не понимала, как это. Но ведь у вас не только голова съёмная.
- Ну… я далахан, - рассмеялась Неделимая. - На самом деле, сейчас далаханы встречаются редко, потому что практика их создания - варварская. Это результат работы неумелых магов крови, которые не умели решать вопрос совместимости крови и отторжения органов. Дело в том, что тело далахана - это не его тело.
- А чьё же? - удивилась девочка.
- Моей матери, - ответила голова. - У нас с ней оказались разные группы крови, а маг крови, который жил в нашей деревне, оказался криворуким. Он не мог спасти меня. А когда после пересадки головы, когда началось отторжение, только и смог, что применить практику “далахан”.
- Какой ужас, - не смогла удержать возгласа Порфирия. - И что? Это никак нельзя исправить?
- Можно, - ответила голова. - А зачем? В силу определённых особенностей, в частности - постоянную связь с магией - мы, далаханы, лучше воспринимаем магию крови. И я решила не исправить это, а, напротив, возвести в абсолют. Я провела этот ритуал со всеми своими частями тела… единственный минус - это необходимость ну очень много есть. Ну и любая одежда кроме топа и юбки с шортами сковывает мои возможности разделяться.
- Тогда сразу следующий вопрос - а как еда из головы попадает в живот? - спросила Порфирия. - В конце концов, пищевода же нет. Только не говорите “это магия”.
- Ну… это и правда магия, - ответила голова. - Собственно, здесь работает главный механизм связи. Моё тело связано с головой… в смысле, все мои части тела связаны друг с другом не через физические объекты. Они связаны через мир смерти. Иными словами, еда попадает в мой живот каждый раз телепортируясь через мир смерти. Концепция очень упрощена, но так будет понятней.
- Хорошо, вроде бы, понятно, - не очень уверенно сказала Порфи, наклоняя тарелку, чтобы проще было зачерпнуть суп ложкой. - Но тогда остаётся другой вопрос. Как та же самая рука “видит”, куда ей надо бежать, когда находится вне поля зрения головы.
- О, это уже очень сложно, - хихикнула голова. - Дело в том, что я вижу и слышу всё, что видят и слышат мои части тела, именно головой.
- Но… как?! - удивилась девочка. - Голова же далеко!
- А вот и нет. Голова всегда связана с телом. Через мир смерти. Я могу увидеть свою кисть, просто заставив связь думать, что я повернула голову. И вижу я её не как отдельную часть, а как единое целое с моим телом. Но, одновременно, и как отдельную часть. Попробую тебе объяснить. Представь, что ты открыла абсолютно любую программу для работы с трёхмерными модельками. И у тебя есть моделька меня, сидящей на стуле. Чтобы понять, что чувствует далахан, положивший свою голову себе на колени, ты должна… скопи-и-и-ировать модельку и поместить копию так, чтобы голова копии размещалась на коленях.
- Бр-р-р-ры! - замотала головой пацанка. - Так же мозг сломать можно!
- Нет, сломать мозг можно, если ты попытаешься воспроизвести то, что ты видела под лодкой, многократно копируя мою модельку. Собственно, если ты хоть раз видела в кино или мультике картину, как далахан зовёт своё тело, а оно неуклюже ходит туда-сюда, то это почти правда, - продолжала гостья. - Только у тела нет своего разума. А зовёт далахан тело именно для того, чтобы на слух определить, с какой стороны его тело слышит его голос. Но это сложно сделать, потому что голова тоже слышит этот голос в тот же момент.
- Иными словами, тут нужна огромная практика, - поняла Порфирия. - Нагрузка идёт не только на внутренние ресурсы. Спите вы, наверное, тоже очень долго и крепко.
- Это да, - рассмеялась она. - Итак. У тебя, вроде бы, оставался самый последний вопрос, да?
- М-м-м… - девочка обратила внимание, что тарелка опустела. - Да… наверное. Почему вы представляетесь прозвищем, а не именем?
- Имя проще забыть, чем прозвище, - с улыбкой ответила гостья. - Кстати, тебе звонят.
- А? - не поняла Порфи.
В дверь, действительно, позвонили.
Девочка удивлённо посмотрела в коридор.
- Откроешь? - спросила паломница.
Пацанка кивнула. Она встала с места и прошла в прихожую. За дверью её ожидало безголовое тело. Казалось, что оно одето в один только короткий запашной коричневый плащ и сандалики, однако было ясно, что там, под плащом просто топ и шорты. Или юбка? Нет, она вспомнила. Шорты. На отдельно валявшихся бёдрах были именно шорты. Кстати, только сейчас появилась возможность хоть как-то оценить фигуру Неделимой. Большая часть была скрыта скрадывающим фигуру плащом, однако, можно было уже по ногам оценить, что помимо магии паломница не брезгует и тренировками тела. Впрочем, оно и понятно. Это ведь той же оторванной кисти надо тащить на себе другую оторванную кисть, которая держит бутерброд? Силушка каждой мышцы там должна быть олимпийская.
- У всех такая реакция забавная, - хихикнула сзади Неделимая.
Обернувшись, Порфирия увидела на полу голову гостьи. Следов крови от кухни и до коридора не было. Еда помогла паломнице восстановить силы.
Голова легко прыгнула с места, а тело её поймало и умело водрузило на место. Присмотревшись, можно было увидеть, как тянутся друг к другу, причём, даже снизу вверх, капельки крови в мгновение до соединение. Теперь о том, что голова отеляется, говорил только белёсый шрам.
- Если честно, я не люблю оставаться должной, - сказала паломница. - Я понимаю, что это часть вашей религии - помогать страждущему. Я понимаю, что в средневековье бродяги часто своими прохладными историям платили за постой, а моя история - вполне себе прохладная. Но мне неуютно. Как я могу тебе отплатить? - спросила она, склонившись к девочке.
- Либо позволь мне помогать тебе, либо позаботься о том, чтобы Всеотца пустили в Пантеон, - решительно ответила Порфирия.
Собеседница рассмеялась.
- Чего-то подобного я и ожидала! Знаешь что, я согласна! Но при одном условии…
- Каком? - обрадовалась девочка.
- Три свидания, конечно же! - отозвалась она.
- Чт… что?! - вот такого оборота Порфи не ожидала.
Паломница выпрямилась и развела руками.
- Три свидания. Когда я закончу паломничество, конечно же, не раньше. Ты к этому моменту как раз подрастёшь. Уверена, что ты не растеряешь своего задора и опасности. А мне как раз нравятся такие девушки, как ты, похожие на мальчиков.
Девочка потёрла кончик носа.
- Но мне религия не позволяет.
- А я от тебя не требую возлечь со мной. Самые обычные свидания. Кафе. Кино. Парк развлечений, - хитро ответила собеседница. - Кроме того, мне интересно, а как далеко ты можешь зайти в своих целях. Соглашайся на три свидания, и я позволю тебе помочь мне. Ана свиданиях мы обсудим вопрос включения Всеотца в Пантеон.
Порфирия задумалась. Ну… свидания - это просто искушение. И то, не факт, что она вообще будет испытывать это искушение… хотя, нет, факт. Неделимая точно придумает способ её соблазнить. Да в этом же будет сама суть свидания. Ну, перед искушением Порфи сможет устоять. Разве это так сложно? Зато она поможет в совершении подвига. Разве такое можно пропустить.
- Я согласна, - кивнула девочка. - Когда ты станешь диатаксом. три свидания. ни поцелуев. Ни распускания рук. Ни обнажения.
- Отлично! Значит, договорились! - кивнула Неделимая. - Кстати…
Собеседница легко сняла туго намотанный на руку слегка подмокший из-за спешки при мытье бинт. Несколько лёгких движений, и раны, как не бывало.
- Удивлена? - усмехнулась паломница.
- Да не особо, - Порфирия несколько раз сжала и разжала кулак. - Я ведь уже сталкивалась с магами крови.
- Ясно, - гостья хлопнула ладонью по плечу девочки. - Бывай!
С этими словами она развернулась и направилась вниз по лестнице.
- Эй! - возмущённая копейщица выскочила следом. - Куда это ты?! Мы же договорились, что ты позволишь мне помогать тебе!
- А я именно это делаю, - паломница остановилась на лестнице и обернулась через плечо. - Позволяю. Именно так ведь звучала сделка? Что я тебе позволю? Так вот. Я тебе позволяю. Помогай мне, как твоей душе угодно.
Порфирия насупилась. Вот так вот, да? Дёшево. И что? Неделимая думает, что Порфи не хватит духа пойти следом, да? Хотя, знаете что… а она и не пойдёт. Ночевать на улице? Забыть про ванную. заставлять родителей волноваться? Она не будет делать это так. Она сделает это по-своему.
На губах девочки появилась хитрая улыбка, которая хорошо сочиталась с не менее хитрым прищуром.
- Да-а-а-а… хорошо… я помогу тебе…
Она помахала рукой.
- Иди давай. А я пока домой. Начну тебе помогать с завтрашнего дня.
Вопреки ожиданиям, далахан только сильнее расцвела.
- Я уже жду не дождусь нашего грядущего свидания. Ты опасная. Очень опасная. Я не ошиблась.
И они разошлись. Паломница отправилась вниз по лестнице, а Порфи - вернулась домой. Она грустно вздохнула. Да… это будет тяжело. Но у неё есть план. В смысле… есть кое-что, на что девочку натолкнул весь этот разговор. “Круговая порука”. Она ведь живёт в общине монотеистов, многие из которых, как и её родители, прибыли из Ромула. Идеальное место для похитителя, чтобы осесть. Иными словами, надо узнать, кто из живущих сейчас в квартале приехал в период, примерно соответствующий времени прибытия этого самого похитителя. Сколько это? Наверное, где-то месяца три? М-м-м… может быть и год. В любом случае, это не звучало, как неподъёмная задача. Действительно, эта встреча похожа на божественное провидение. Неизвестно, какой бог решил посодействовать ей, однако, всё складывалось очень удачно.
- Порфирия, - в коридоре появилась мать. - Как ты могла согласиться на эти три свидания?
- Свидания - это всего лишь искушение, - ответила Порфи. - Искушению надо уметь противостоять. Плюс, цена… она куда выше, чем просто моё благополучие. Если получится, я смогу помочь вообще всем. Во всех общинах. Всеотец в Пантеоне! Это ведь уменьшит напряжение между верующими. Из просто крупнйо секты, поклоняющейся какому-то непонятному никому эльфийскому богу мы станем частью официального богоучения. Догматам Всеотца будут обучать детей в школах! Нас перестанут бояться. Количество поклоняющихся Всеотцу по всему миру увеличится. И что? Это цена жалких трёх свиданий?!
- Да, нет, - мама покачала головой. - Цена трёх свиданий не то, о чём ты говоришь… а вот это.
Женщина указала на плечо Порфирии. На то место, где его коснулась ладонь паломницы. Это был шрам. Пирамида из трёх жирных точек. Символ Ахор Ра. Бога Света. Покровителя стражей порядка. Символ чужого бога на плече поклонницы Всеотца.

Глава 4. В которой Хейдес помогает с подготовкой к празднику, но в итоге кто-то плачет, а кто-то злится.
Это был большой день. Серьёзно, большой день. Хейдес уже было двенадцать лет, у неё был дар, но её впервые допустили до подготовки к ежегодному празднику Шествия Мёртвых. А всё потому, что она училась в обычной школе, а не в храмовой. Бабушка настояла. Она говорила, что в храмовой школе девочка вообще разучится общаться со свертсниками. Возможно, бабуля была права. В конце концов, даже в обычной школе у Хейдес были проблемы с тем самым общением. Преимущественно, даже не она общалась с людьми, а люди общались с ней.
Шествие мёртвых это было серьёзное событие. Один из крупнейших ежегодных материалов. Каждый год, в ближайшее к заранее определённой дате полнолуние, на улицы города выходят мертвецы. Все. кто умер за этот год. Точнее, все, кого успели мумифицировать за этот год.
Раньше мертвецы просто проходили от храма Санта Муэрте по главной улице в сторону Великого Мёртвого Тракта, по которому они затем продолжали шествие в сторону ближайшего Некрополиса. Сейчас же, во времена продвинутых технологий, даже к месту своего упокоища мертвецы могут добираться с комфортом. Собственно, к этой ночи к вокзалам Себеполиса будут доставлены специальные поезда. в которых мертвецы смогут занять уютные места, и не подниматься с места до самого прибытия в некрополис.
Разумеется, мертвецы - не куклы. Они могут решить, что их не устраивает шествие по заранее определённому маршруту. Кто-то может навестить родной дом, чтобы увидеть жену и детей. Кто-то - навестить родной дом и отомстить за что-то, что случилось с ним в жизни. А кто-то откажется от посадки на поезд и пешком отправится в другой некрополис. Так бывает, например, если ты всю жизнь жил в одной стране, а затем переехал в другую. Ведь многим хочется после смерти соединиться с родными.
Разумеется, души в этот момент в телах нет. Белая Леди милостива. Она забирает душу из бренного тела, чтобы душа не могла страдать от пребывания в лишённых жизни останках. Если, конечно, не захотела наказать человека вечной жизнью. Однако, даже без души тело сохраняет память о том, что с ним происходило при жизни. Память не полноценная. Отпечатываются, как правило, самые сильные воспоминания, желания, страхи, любовь, другие эмоции. Поэтому нужно проявлять уважение не только к душе, которая уходит на новый круг перерождения, но и к останкам. Это тело позволяло жить, позволяло душе учиться, позволяло получать от жизни удовольствие Тело - верный спутник души. И пусть душа уже ушла, тело остаётся здесь. В целости и сохранности, насколько это возможно. Правильно упокоенные останки потом могут помочь.
Например, во времена Второй Топливной Войны из Некрополисов вышли армии мёртвых, которые помогли в обороне Элой от агрессии объединённых армий Эспады. и Шелдона. А после одного из самых разрушительных землетрясений в той же Эспаде, мёртвые помогали разгребать завалы и находить живых.
В древности, да и до сих пор, существовали нечестивцы, которые пытались подчинить себе мертвецов. Нет, это были не люди с даром, как у Хейдес. Они-то, как раз, не пытались этого сделать. Они с мёртвыми договаривались. Со стороны никто не видел разницы. Что одни ходят с мертвецами-слугами, что другие. Но есть огромная разница. Просто невозможно стоять рядом с подчинённым мертвецом и не сходить с ума от его воя. Однажды Хейдес уже была в долговой тюрьме для мертвецов. Сбежала оттуда в слезах и забилась в самый дальний угол. Тот вой преследовал Хейдес ещё несколько месяцев, кажется.
Подготовка к шествию начиналась, приблизительно, за месяц. Плюс-минус неделя, в зависимости от количества умерших и мумифицированных и наличия прочих факторов. Часть жрецов уезжает в Некросайло. В Пристанище Нежити. Раньше пристанище было прямо в храме, но с тех пор Себеполис несколько подрос. В храме теперь даже мумификация проводится только в случае, если человек был высокого статуса. Остальных же отвозят в Некросайло. Катакомбы Некросайло специально для шествия соединены с храмом длинным подземным ходом.
Перед шествием проводится особая подготовка. Отправившиеся в Некросайло жрецы пытаются выявить мертвецов двух типов. Первые - это главы шествия. Вторые - это беспокойные. Беспокойных надо бы не допустить до шествия, и заняться их упокоением, чтобы он был готов к следующему шествию. Если три года подряд не удаётся упокоить неупокоенного, тело сжигается.
Лидеры же нужны для того, чтобы направить основную массу мертвецов по маршруту. В конце концов, в Некросайло подаётся совсем немного магии, просто, чтобы мертвецы могли очнуться ото сна. Более менее сознание пытаются пробудить у лидеров. В лидеры, как правило, входят сильные, при жизни, личности, либо же те, кто умер не очень давно, чтобы не успеть забыть, как надо думать. Лидеров провозят в храм, и там проводят ритуалы пробуждения сознания. Потом лидеров несколько раз проводят по маршруту, чтобы они запомнили его.
В будущем именно Хейдес будет помогать искать лидеров и беспокойных. Но в первое же шествие её не стали допускать до Некросайло. Девочка осталась в храме. Никакой особой задачи на неё возложено не было. Она изучала структуру шествия, помогала с уборкой и развешиванием плакатов. Даже во главе шествия шла другая девочка. Не имеющая дара, но уже третий год участвующая в подготовке.
Сейчас они как раз с этой девочкой находились в особой келье. Она была очень просторной, с большим зеркалом и прочими удобствами. На жаргоне послушниц комнату называли “гримёрка”. Как минимум потому, что на период подготовки и проведения важных праздников келью жаловали той послушнице или жрице, что брала на себя ведущую роль. Поскольку у большинства из них было, где жить, помимо храма, келья использовалась просто для отдыха, или чтобы прихорашиваться.
Обе девочки расположились за ширмой, отделяющей эту часть кельи от входа. На случай, если в помещение зайдёт кто-то из мужчин-жрецов или послушников. А всё потому, что Исис не терпелось заняться церемониальным платьем. Церемониальное платье было сложной конструкцией, в которой прослеживались восточные мотивы. Дань памяти одному из самых известных образов Белой Леди, родившейся именно что на Дальнем Востоке. Разумеется, наряд претерпел серьёзные изменения с тех пор. Хотя бы потому, что традиции наряда определялись во времена большой послевоенной разрухи во всём мире. Даже в крупных городах не всегда была возможность подготовиться к шествию мёртвых, согласно древним текстам. Во многих деревнях того же Элой наряд ведущей шествие жрицы состоял из тоги и носимых на руках полотенцах, имитирующих широкие рукава. Кое-где повезло и шествие возглавляли белокрылые гарпии. С тех пор многое изменилось, и совет высших жриц постановил, что будет достаточно, чтобы наряд напоминал то самое знаменитое одеяние Белой Леди, не просто бездумно его повторял. Таким образом будет возможность продемострировать разнообразие жизни и смерти.
Одеяние себеполисского храма представляло собой короткое двузапашное белое платье без рукавов, длинную юбку в складку, до самых икр, сандалии, а так же короткий халат с широкими рукавами, который одевается поверх всего предыдущего одеяния и носится не просто распахнутым, но и спущенным до локтей.
Но самым важным были окрашения. К примеру, пояс был шириной с две ладони Хейдес, и весь обшит серебряными монетами. Пояс был очень тяжёлым, и это несмотря на то, что монетки-то были куда меньше в толщину, чем настоящие.. Тяжёлой была и сеточка для волос, также украшенная монетами. С этой же сеточки опускались две “косички” с монетами до самого уровня груди, которые должны имитировать серьги. Хорошо хоть кто-то из предков задумался, а то таскать эту тяжесть на ушках… были так же бусы, кольца, браслеты на руки и на ноги. Это не считая посоха с такой же серебряной мотнёй. Его в шутку называли “самая дорогая в мире швабра” или, проще “драгошвабра”.
Именно украшения и делали конструкцию такой сложной. И именно из-за украшений от второго захода на шествие отказалась юная жрица, возглавлявшая шествие в прошлом году.
Исис эти мелочи, кажется, мало беспокоили. Юная послушница смерти отдавалась своему делу целиком и полностью. У неё не было дара, как у Хейдес, однако она тоже была благословлённой. Исис - полуламия. На самом деле, конечно же, давно уже не “полу”, а четверть или даже одна восьмая ламии. Это не важно. Важно то, что она полуламия с белой чешуёй. То есть, альбиноска. А это, можно сказать, прямой путь в жрицы смерти. Отец Исис, кстати, очень сильно радовался этом, в отличие от родителей Хейдес.
Хейдес очень уважала альбиноску. Исис очень и очень старалась, чтобы быть лучшей во всём, и она заслужила своё право на минуту славы. Для Исис этот праздник значил, пожалуй, даже больше, чем для Хейдес. Именно поэтому Хейдес ничуть не сердилась и не обижалась, слушая капризы малышки.
И сложно было не воспринимать Исис, как кого-то младше себя. Несмотря на одинаковый возраст, альбиноска явно развивалась медленней. Наверное, тому виной кровь ламий, которые живут заметно дольше простых людей. Тем больше уважения вызывало умение держаться первой среди свертсниц во всём, кроме ряда предметов, вроде физкультуры.
Итого, Исис была где-то на полголовы ниже Хейдес. Бледная кожа, на которой была заметная проступающая то здесь, то там, чешуя. Например “воротник” был из белой чешуи. Белая чешуя была на пояснице, бёдрах. тыльной стороне ладоней. Примерно в тех же местах, где у марридки Пелагеи. Только у Пелагеи чешуи было заметно меньше. Например, та, что располагалась на шее, была маленьким пятнышком о восьми чешуйках, а на руках и вовсе её не было заметно.
- Юбка слишком длинная! - возмутилась Исис, стоя перед ростовым зеркалом.
Они пока не одевали украшения, пытаясь разобраться, не нужно ли перешивать сам наряд. Однако, даже неподходящее по размеру платье и отсутствие украшений не мешали малышке выделиться рядом с серой Хейдес в сером платье послушницы.
- А платье широко в плечах, - заметила одарённая, оправляя одежду на плечах полуламии.
- Ты меня что, подстебнуть решила? - возмутилась альбиноска. Её красные глаза с вертикальными зрачками смотрели прямиком на отражение Хейдес.
- Ничуть, кири Исис, я просто хочу подчеркнуть ваше изящество, - ответила серая мышка. - Думаю, стоит перешить платье и юбку.
- А то, что у меня рукава свисают с кистей - это ничего? - раздражённо бросила Исис.
Вместо ответа Хейдес взяла пару лент. В одном месте она рукава оттянула поближе к локтю и старательно перемотала их в этом месте лентами, а всё остальное просто закатала и заколола.
Исис с силой помахала ручками, однако конструкция не поддалась.
- Вроде держится, - как-то даже нехотя призналась она.
- Я думаю, что стоит подчеркнуть вашу юность, кири Исис. Юбка и платье должны быть перешиты идеально по размеру, а вот халат стоит оставить в изначальных размерах. Я всегда буду рядом, чтобы внести правки, если что-то потребуется. На вас будет много тяжёлых украшений, и вам будет сложно самостоятельно даже воды попить после часа шествия. Я смогу оправить рукава, если они разболтаются, и этого никто даже не заметит.
Избранная задумчиво пожевала губы.
- Вроде бы, звучит ничего так…
- Вы будете блистать, кири Исис, - снова поклонилась Хейдес. - Вас обязательно изберут для шествия в следующие годы.
- И почему ты каждый раз обращаешься ко мне через “кири”? - буркнула она. - Мы с тобой обе послушницы, а ты ж ещё “одарённая”, - на последнем слове можно было услышать презрительную усмешку.
- Но разве не этого вы хотели, когда попросили меня в обслугу? - удивилась темноволосая.
- Этого, конечно, но… я думала, будет как-то иначе, - поджала губы Исис.
Разумеется, у избранной должны быть помощницы. Иногда их целых три. Но Исис запросила всего одну. Правда, она это назвала именно “служанка”. Жрецы тут же набросились на Исис с требованиями умерить пыл, дескать, ты послушница и ни о каких служанках тебе заикаться и нельзя. Кое-кто даже хотел поднять вопрос о том, чтобы изменить кандидатуру избранной. Мол, у послушницы недостаточно послушания. Хейдес же поспешила выйти из толпы и согласиться.
Все были удивлены.
- А чего именно вам хотелось? - уточнила Хейдес. Она боялась сделать что-то не так.
- Мне хотелось, чтобы ты испытывала негодование от того, что тебе, одарённой, придётся прислуживать самой обычной послушнице, которая оказалась лучше тебя, - ответила малышка.
- Да я в бешенстве, - тон Серой Мыши тут же сменился. - Только подумай, малявка, провалить это шествие и подставить меня. Через два года шествие возглавлять буду я, а ты мне прислуживать, поэтому запоминай, как это делается.
Исис удивлённо похлопала глазами.
- У тебя вообще есть свои родные эмоции, или ты говоришь с мёртвыми потому, что мертва внутри? - как-то мрачно спросила она.
- А ты думаешь, почему я бешусь, змеюка? - фыркнула Хейдес, снимая с альбиноски халат. - Не задавай свои вопросы мне. Для этого есть жрецы.
- Да можешь не притворяться, - раздражённо ответила полукровка. - Я знаю, что это притворство. Я… я тебя не понимаю. Что ты на самом деле чувствуешь. Почему ты согласилась стать моей служанкой?
- Ну, как же? - теперь удивлённо моргнула уже одарённая. - До самого окончания праздника вы не послушница. Вы - само воплощение Белой Леди. Ваша воля свята.
- Если бы это было бы так, старшие жрецы бы заставили тебя стать моей служанкой, а не набросились бы на меня, - опустила голову малышка.
- Они - всего лишь люди, - ответила Хейдес. - Они не особенные. Просто жрецы, которые прошли обучение и давно уже не видели лично Санта Муэрте. Я - одарённая. Я слышу мёртвых. Вы - избранная. Наша воля значит куда больше, чем воля кучки взрослых, которые даже к одному мнению прийти не могут.
Исис некоторое время молчала. Она наблюдала за тем, как отражение служанки пытается сделать замеры для того, как правильно ушить платье.
- И мы пришли к единому мнению? - альбиноска очень серьёзно задумалась. Было видно, что для неё это не просто слова. Это настоящая попытка понять волю божества. - Ты, действительно, захотела быть моей служанкой?
- Конечно, вы же избранная, - ответила Хейдес. Она не понимала, как люди могут удивляться этому. Это же очевидно. Благо, бабушка её научила, что жрецы могут ошибаться и не надо бояться пойти против их воли. Бабушка тоже была одарённой. Она понимает в этом деле. Исис этого явно никто не объяснил. - И я поняла, что это правильно. А то, что тебя отстраняют из-за ваших требований - это не правильно.
- Дра-а-ать меня жалом Ра-Кнак, - полукровка прикрыла лицо ладонью. - Как же мне стыдно за свои мысли… и даже некоторые действия.
- Это хорошо, - Хейдес заколола платье, чтобы освободить руки, и спустилась к нижнему краю юбки для замеров. - Это означает, что вы знаете, что сделали неправильно, и теперь захотите исправить это или исправиться в будущем. Стыд - прекрасное чувство, которое помогает нам становиться лучше…
Одарённая замерла. Что-то было неправильно. Она никак не могла понять, что именно. Девочка прислушивалась к себе. Что могло пойти не так? Она что-то забыла? Да, наверное, не проверила, как закреплены булавки.
Выпрямившись, Хейдес увидела, что избранная плачет.
- Кири Исис? - спросила девочка. - Что случилось? Почему вы плачете? Я что-то сделала не так?
Альбиноска зажмурилась и с силой помотала головой. Одарённой стал не по себе. Она не знала, что ей делать.
- Я позову кого-нибудь из старших.
Едва лишь Серая Мышка сделала шажок в сторону дверей, Исис поймала её за руку и вновь замотала головой.
- Мне не уходить? - в голосе Хейдес появилась постепенно нарастающая паника… но она начала уходить, когда избранная покивала в ответ. - Когда кто-то плачет, его, обычно, обнимают… мне вас обнять?
Исис снова покивала. Одарённой стало проще. Она прижала голову малышки к своей груди. Конечно, плохо, что грудь ещё не выросла. Иначе было бы более утешительно, наверное. Что там ещё делают? Гладят по голове?
- Мне погладить вас по голове? - спросила она.
Торсом Хейдес почувствовала, как альбиноска кивает. Значит, надо погладить по голове. Одной рукой девочка начала поглаживания. Интересно, отчего Исис плачет? От волнения. Нет, наверное, всё же, от стыда. Она же о стыде говорила. Наверное, от стыда, да.
В таком положении они простояли, кажется, минут пять. Или десять. Наконец, исис отстранилась. Её раскрасневшееся лицо выглядело не очень привлекательно. Это плохо для примерки.
- Хейдес… я тебе очень сильно завидую. Прости меня.
Одарённая удивлённо склонила голову на бок.
- Теперь-то я вижу, что завидовать нечему… но… тебя любят родители… у тебя есть друзья… у тебя есть дар… мне всегда казалось, что ты всё это получила просто так, а мне надо стараться… стараться изо всех сил, просто, чтобы достичь твоего уровня. А тут я вижу… что я даже близко не достигла твоего уровня. Тебе это далось не просто так. Ты заплатила огромную цену, - она шмыгнула носом. Хейдес тут же поняла, что надо сделать. Через секунду она уже утирала платком сопельки расплакавшейся Исис.
- Ты хочешь, чтобы у тебя появились друзья? - спросила Хейдес.
- Да, - голос Исис был глухим. - В любом случае… я решила, - малышка мотнула головой. - Хейдес по окончании этого месяца не ты будешь опекать меня. Я буду опекать тебя. Я буду защищать тебя от страшных вещей, которые ты не понимаешь. Я… я… - альбиноска решительно шагнула к Хейдес. - Я тебя никогда не оставлю! До самой смерти я буду рядом!
- Вот и хорошо, - одарённая похлопала ладошкой по голове Исис. - Мне надо позвонить. Когда я могу это сделать?
Исис кивнула.
- Наверное, сейчас лучше всего. Мне… мне надо умыться. Пожалуйста, возвращайся поскорей?
- Как скажете, кири Исис, - поклонилась Серая Мышка.
- Нет, - решительно топнула ножкой полуламия. - Зови меня Исис… нет, зови меня Иса. Без “кири”. И на “ты”.
- Хорошо, Иса, - не меняя интонации сказала Хейдес. - Я могу идти?
Альбиноска несколько нервно покивала.
- Да… иди… пожалуйста.
Хейдес вышла из комнаты. Вообще, у неё был телефон, но по традиции телефоны при входе в храм сдавались. Поэтому девочка должна была пройти по улице к шкафчикам. Было уже темно. Она приходила в храм не просто после школы, а уже вечером и уходила после заката, когда за ней приезжала бабушка.
Одарённая прошла через весь сад мимо бальзамировочных, которые сейчас использовались для ритуалов с лидерами. И тут, у бальзамировочных она ощутила чувство тревоги.
Девочка застыла. Мертвецы. Мертвецы были недовольны. Лидеры были недовольны. Это вообще лидеры? Может, это беспокойные? Странно. Ими не должны заниматься до того момента, как луна не пойдёт на убыль. Тем более, не должны привозить сюда.
Ровно в этот момент из бальзамировочных вышла незнакомая жрица. Она была вся в белом и с вуалью на лице. Хейдес её не знала. Она не из этого храма. Может, из столичного? Или из какого-то маленького пригородного?
- Приветствую тебя, дитя. Что-то беспокоит сейчас тебя? - голос незнакомки был мягким. Бархатным. Очень приятным. Было в нём что-то очень успокаивающее.
- Мертвецы. Они недовольны, - сказала Хейдес, пытаясь заглянуть за спину жрицы.
- Ты слышишь их? - женщина удивилась и обернулась через плечо. - Но беспокойства то не стоит. Не страшно, коль мертвяк лишь воет. Покуда людей не кусает, сколь угодно пусть бранью обливает.
Несмотря на уверенные слова жрицы, Хейдес всё равно не отпускала тревога.
- Может, лучше взять других мертвецов? Меня эти пугают.
- Не получится, - вздохнула собеседница. - Они все в одном обществе крутятся. У них у всех одна беда. От этого нам не деться никуда.
Одарённая задумалась. Её дар ведь создан, чтобы она решала проблемы мертвецов. Это ведь её призвание.
- А что их беспокоит? - спросила она. - Может, мы можем чем-нибудь им помочь.
Дверь в бальзамировочную снова открылась. Оттуда вышел старший жрец. Женщина тут же поспешила отойти в сторону от его сурового взгляда.
Старший жрец был лысым и без бороды, с татуировкой в виде черепа на всё лицо. При этом очень высоким и сильным физически.
- Ты ничем не сможешь помочь, дитя, - хмуро сказал он. - Мертвецов беспокоит то, что общине монотеистов в городе дали целый квартал. Для них это плевок в могилу. Они все беспокоятся. И мы не можем просто взять и не пустить на шествие никого. Наша уважаемая гостья проводит с ними беседы, надеясь умерить их гнев. С каждым годом мертвецы беспокоятся всё больше и больше.
- Надо ведь сказать властям, - Хейдес не могла просто уйти. Она чувствовала, что это неправильно. Необходимость помочь мертвецам была сильнее её. Сильнее воли.
- Я уже говорил, - провёл рукой по лицу мужчина. - Эти надутые невежды не слушают. Не спорю, что это решение одобрила Ра-Кнак… но ведь Санта-Муэрте не одобряет. А боги не всегда заодно. У них разные цели и взгляды на жизнь, как это бывает у членов одной семьи. Боги объединяются перед лицом беды, но во времена мира могут и поссориться. Рано или поздно шествие может закончиться катастрофой. Но у нас приказ свыше.
Одарённая задумчиво слушала.
- Я бы запретила шествие.
- Мы не можем, - поджал губы мужчина. - Власти требуют от нас шествие. И мы делаем всё, что возможно…
Он обернулся через плечо.
- Тебе стоит идти отсюда. Твоё беспокойство передаётся мертвецам. Они станут более беспокойными.
- Никогда так не бывало, - не согласилась Хейдес.
- Это не значит, что сейчас это не так.
Жрец хмуро указал пальцем в сторону келий.
- Уходи. Не мешай взрослым жрецам работать. Думаешь, почему тебя не взяли в Некросайло? Ты ещё не готова. Твой дар не даёт нам, взрослым и опытным жрецам, ничего такого, о чём мы не знаем.
Он положил руку на плечо женщины в белом.
- Наша гостья тоже одарённая. Она умеет говорить с мертвецами. И именно этим она сейчас занимается. Она более опытная, и знает, что они чувствуют её эмоции так же, как и ты.
Хейдес поглядела в сторону келий.
- Мне в другую сторону. Я хочу позвонить.
- Тогда иди и звони, - устало выдохнул жрец. - Не мешай нам и не задерживай нас. Мы заняты важным делом.
Девочка кивнула и послушно двинулась в сторону шкафчиков в раздевалке. Но шла она не очень быстро, чтобы было время прислушаться. Кажется, у старшей одарённой не очень хорошо получалось. Хотя… это же первый день. Хейдес не будет мешать. Она просто запомнит эмоции. Она поймёт, стало ли лучше.
Вдоволь запомнив то ощущение беспокойства, девочка ускорилась. Пройдя в раздевалки, она открыла свой шкафчик и набрала номер бабушки.
- Алло, бабушка? Ты меня слышишь?
- Да, дитя. Всё в порядке? - ответил привычный степенный голос старой одарённой.
- Не совсем, - честно ответила Хейдес. - Сегодня назвали избранную. Исис. Она очень умная и старательная. Но её не любят родители. Можно она будет жить с нами?
- Конечно, дитя, - ответила бабушка.
- Спасибо. У меня всё.
Так и завершился этот разговор. И больше в этот вечер Хейдес о нём не вспоминала. Ровно до того момента, как они с Исис не направились вечером в раздевалку. Альбиноска была заметно веселей, чем пару часов назад. Она улыбалась. Хейдес решила не рассказывать ей пока про беспокойных мертвецов. Рано. У Исис итак сложное время. Вдруг одарённая успокоит лидеров? Тогда ни к чему было беспокоить малышку.
Большинство девочек родители забирают раньше. В этот час в раздевалке собирались только самые припозднившиеся. Кроме них тут были только те, кто живёт в храме или работает в ночь. Так что, неудивительно, что кроме Хейдес и Исис были лишь три других девочки, да и те - постарше. Старшей было уже шестнадцать. В этом году её ждало посвящение в младшие жрицы.
- Эй, Исис, как тебе наша ударенная в качестве служанки? - спросила одна из девочек. Ей было уже четырнадцать лет. Её тринадцатилетняя подружка захихикала, словно бы вопрос был шуткой.
Исис же как-то недобно сверкнула своими красными глазами. Точно её спросили что-то плохое.
- Идеально, - тихо ответила она. - Никто из вас даже близко не смог бы подойти к этому уровню.
Хейдес от этих слов стало приятно. Всегда приятно, когда ты в чём-то лучше других. А тут такая высокая оценка.
- Правда? - спросила тринадцатилетняя. Она сейчас стояла в юбке и лифчике, теребя в руках кофточку. Правда, про саму кофточку она словно забыла. - А какой от неё толк? Она же ударенная. И даже не может это ничем искупить, - вопрошающая вызывающе смяла пальцами свой лифчик с подкладками.
Одарённая рассеянно потеребила маечку на груди. Тут даже лифчик с подкладками не поможет. Вообще нулик. Обидно. Очень. Это была одна из причин, по которым она так и не решалась рассказать Шасси о своих чувствах. Ну и ударенность, конечно, сказывается, да.
- А ты уверена, что ты жрица Муэрте, а не Синди? - хмыкнула Исис. - Ты уж либо лифчик сними, либо кофту надень.
- Эй, Муэрте тоже ценит красоту, - обиделась она.
- А покорность и спокойствие ценит куда больше, - высказалась старшая из присутствующих. - Отставить балаган в обители мёртвых. Одарённая потому такая и есть, чтобы не беспокоить никого и не спорить громко. А вам ещё учиться и учиться. Обеим. Поэтому, Гликерия, Барбара, попридержите язык. Если только не хотите им избранную усладить.
Обе упомянутые послушницы притихли. Барбара, на совести которой было заигрывание со своими подкладками в лифчике, даже закашлялась.
- Спасибо, сестра Аурания, - с улыбкой кивнула Исис. - Боюсь, я бы их так гладко не уделала бы.
- Всегда обращайся, - ответила она, поправляя рюкзак. - Старшие послушницы и младшие жрицы для того и нужны, чтобы решать мелкие неурядицы. Ты получила то, зачем запросила Хейдес?
- Нет, - покачала головой полуламия и улыбнулась. - Я получила нечто гораздо более важное.
- Тогда дай божеству ответочку, - серьёзно сказала Аурания, прежде чем открыть дверь. - Боги ничего не делают просто так. А ты сейчас избранная и твоё слово стоит гораздо больше. Не упусти шанс отплатить Белой Леди. Тогда она будет знать, что в тебя выгодно вкладываться.
Альбиноска кивнула в ответ. Хейдес переоделась раньше, чем Исис, и потому её пришлось подождать, чтобы выйти вместе.
- Эх… снова опаздывает, - вздохнула полуламия, едва оказавшись на улице.
- Да нет, - одарённая указала в сторону своей бабушки. - Вовремя.
- Ну, так я же не у тебя живу, - рассмеялась Исис.
- Уже живёшь, Иса, - ответила Хейдес и взяла избранную за руку. - И теперь я твоя подруга. А завтра ты увидишь ещё подруг.
- Э-э… нет, ты чего? - малышка подёргала руку, пытаясь вырваться из захвата. - Отпусти. Меня дома папа ждёт.
- Он тебя не любит, - серьёзно сказала элой. - Какой тебе смысл возвращаться туда, где тебя не любят?
Исис прекратила вырываться и раздосадованно посмотрела в сторону дороги. В их сторону двигались два ярких огня. Однако, они не замедлились перед храмом и проехали мимо.
- Но он мой папа. Это будет побег из дома. Меня всё равно вернут.
- Не вернут, - не согласилась Хейдес. - Ты избранная. Ты несёшь волю Белой Леди. А воля Белой Леди выше воли любого закона. Если ты прикажешь, твоим опекуном станет моя бабушка.
Исис рассмеялась.
- Я тебе только что приказала отпустить меня, а ты не отпустила.
- Это не был осознанный приказ, - ответила Хейдес. - Это просто действие на эмоциях. И этот приказ противоречит той доктрине, которую ты уже озвучила. Ты не хочешь меня оставлять. Ты хочешь быть рядом до самой смерти. Да, ты сказала. что это будет после шествия. Но после шествия ты потеряешь свою власть.
Одарённая склонила голову на бок.
- Хочешь сказать, что это было сказано в сердцах или несерьёзно? Ты хочешь отменить доктрину? Если да, то я отпущу тебя. Если нет, то я не дам тебе дальше калечить свою жизнь.
Исис удивлённо хлопала глазами. Её ручка сильнее сжала руку Хейдес.
- Я даже понятия не имею, чем мне отплатить богине за то, что она сейчас делает.
- Не беспокойся, - ответила Хейдес. - Я озвучу тебе требования богини, когда буду уверена, что это они.
На них снова упал свет фар приближающейся машины. Тени девочек вытянулись и заползли на белую стенку храма. А девочки продолжали смотреть друг на друга.
Машина остановилась и два раза побибикала.
Девочка опустила голову. Её пальцы ослабили хватку…
- Хейдес… я ведь через месяц уже не буду избранной… я потеряю то, что есть сейчас… моя воля перестанет быть волей богини… что будет через месяц?
- С твоих плеч свалится та ответственность, что есть сейчас, - ответила одарённая. - Ты будешь жить в доме, где тебя любят. Я рассказала бабушке о тебе. Ты заслужила любовь.
- Почему? - покачала головой полуламия.
Ещё два гудка.
- Потому что это то, чему меня научила Фриша, - ответила Серая мышка.
- Кто такая Фриша? - тихо спросила Иса.
- Главная героиня этой книги… как и всегда, - ответила Хейдес. - Ну так что? Ты решила? Ты можешь не решать сегодня. У тебя ещё месяц.
Пальцы Исис сжались сильнее.
- Я отплачу. Я отплачу богине. Я отплачу тебе. И я отплачу твоей бабушке. Веди меня.
Хейдес кивнула и двинулась навстречу своей бабушке.
бабушка выглядела ещё молодо. Несмотря на то, что её волосы уже побелели в знак приближения Белой Леди, эта седина, шея и руки были единственными свидетельствами о том, что эта одарённая стара. Многие даже считают, что волосы крашенные. Но, нет. Бабушка полностью поседела ещё в сорок лет. Она улыбалась идущим навстречу двум девочкам.
- Эй, Исис! Исис! Я вообще-то тут! - раздавалось им в спину.
Хейдес чувствовала, как дрожала Иса. Ей было страшно. Она шла вперёд, стараясь не оборачиваться. Но она ничего не видела. Остекленевшие глаза смотрели всегда строго перед собой.
- Исис! Эй, Исис!
Звук открывшейся, а затем захлопнувшейся двери машины. Бабушка двинулась им навстречу, но прошла мимо. Просто, как белый призрак. Вся в белом. Белое платье в ночи. Белые волосы. И выбеленная разговорами с мёртвыми душа. Зато бабушка куда лучше, чем Хейдес, умела притворяться нормальной.
- Мужчина, оставьте ребёнка в покое. Она не хочет с вами общаться, - голос бабушки был ровный. Без эмоций. но не мёртвый, как у Хейдес.
- Я её отец! - возмутился мужчина.
- Отлично, поговорим об алиментах.
- Каких ещё алиментах? Вы в своём уме?
- Разумеется, нет. Я одарённая, - ответила бабушка. - Я не в своём уме.
- Ну и иди к Всеотцу!
Позади раздавались звуки возни. Исис зажмурила глаза и сильнее сжала руку Хейдес. А вот сама Хейдес обернулась. Как раз в момент, когда раздался мужской выкрик, а следом за ним и дружный смех всех, наблюдавших со стен храма витр. Мужчина в классическом костюме стоит на коленях. Одна рука висит, а другая держится за плечо. За его спиной бабушка с кривым ритуальным ножом, часть лезвия которого была покрыта чем-то, что в этом освещении казалось чёрной смолой.
- Кровь! Кровь! - кричала одна витра.
- Что-то мало крови! Добей его, добей! - смеялась другая витра.
Храмовые витры ещё помнили времена, когда бабушка была жрицей в этом храме. Именно поэтому они поддерживали её. На самом деле, у мужчины и не было шанса. Бабушка ему оказала услуга. Если бы не это ранение в плечо, из храма выбежали бы боевые монахи. Они бы не церемонились за нападение на жрицу, пусть даже на бывшую.
Ведь это Исис была послушницей. А этот мужчина храму вообще никто.
Хейдес сильнее сжала руку Исис. Теперь пути назад не было. Отныне Хейдес ответственена за полукровку.

Глава 5. В которой Пелагея и её подруги много смущаются, философствуют, а в конце принимают клятву на крови.
Сегодня Пелагея вынуждена была проснуться рано. Её разбудила мама Каллисто, твёрдо намеренная собрать дочь на свидание. В любой другой день Пелли бы отослала бы младшую из своих матерей куда-нибудь подальше, высказав всё, что она думает об инициативе “проснуться за пять часов до свидания, чтобы подготовиться”, помноженной на факты выходного дня и собственного же пофигистического отношения к результатам этого свидания. Однако, мама Деспоина попросила дать Каллисто шанс, и Пелли согласилась.
Изначально девушка была крайне негативно настроена относительно всей этой затеи. Пять часов? Серьёзно? Конечно, уже к концу завтрака Пелагея проснулась, но всё так же кидала на отчего-то весёлую маму Каллисто раздражённые взгляды. А уж когда её потащили куда-то из дома, так и вовсе начало икаться. Серьёзно! На кой вообще ехать куда-то в бани, когда дома такая ванная, что там можно небольшого слоника помыть? Причины такого решения вскрылись позже.
На удивление, к концу всей этой подготовки Пелагея совершенно не жалела о том, что проснулась так рано. Вслух сказать этого не позволяла гордость, однако, кажется, что мама Каллисто итак всё поняла, и теперь у неё был повод высоко задирать нос. Ну, с другой стороны… когда человек что-то делает хорошо, то он это делает хорошо, независимо от твоего отношения к нему? Тем более, что мама Каллисто поубавила гонор, что сделало общение с ней куда более… приятным.
Стиль, который выбрала для этого свидания для дочери мама Каллисто был для Пелагеи весьма нетипичным. Во многом. При том, что, в целом, подход к подчёркиванию достоинств не сильно изменился. Например, Пелагея редко подчёркивала свою грудь, но, тем не менее, носила лифчик с подкладками. Сейчас же он отправился в корзинку для белья. На время свидания балом правил пуловер, причём без декольте. максимум, что можно было увидеть, это верхнюю часть ключиц. Ну и тот факт, что никаких лямок лифчика нет. Казалось бы, мелочь, но этот факт должен будоражить фантазию куда как сильней. Да и ощущения от такого подхода были необычные. Как от смены колгот на чулки. Только сверху.
Куда любопытней было решение, относительно украшений. К примеру, Пелагее всегда нравились женские галстуки. И она даже заимела у себя в гардеробе специальный воротничок, чтобы галстук можно было носить с любым предметом гардероба, вплоть до купальников, если захочется. Мама Каллисто развила эту идею. Ошейник и короткий, свисающий где-то до пупка, поводок. Смотрелось просто шикарно, не мешалось, а уж в концепцию взбудораженного воображения как укладывалось! Разумеется, такое подойдёт не каждому, однако, с общим, в меру скромным стилем, так резко контрастировало, что не могло не притягивать внимания. Скажем, с какими-нибудь кожаной юбкой и чёрным топом этот предмет гардероба просто затерялся бы.
Кстати, насчёт юбок. Было решено “никаких юбок”. Шортики выглядят невинней, а воображение пусть будоражит участок открытой кожи ножек между непрозрачной чёрной тканью чулок и самими шортиками. Такая вот хитрость. Чем больше ты закрываешь, тем больше привлекает внимания то, что открыто. Чем больше на тебе скромных вещей, тем больше привлекает внимание нескромное. Идеально выдержав баланс между скромностью и игривостью, можно было создать образ повышенной привлекательности, не скатываясь в вульгарность.
По той же причине при выборе макияжа было решено особенно выделить губки. То есть, в целом скромный макияж, в котором губы выделены не сильно ярким оттенком, но с заметным контрастом. Чтобы собеседник против воли концентрировался именно на них. А от губ недалеко и до шейки в ошейнике. А от неё - недалеко до плечиков без лямок лифчика. По этой же причине пришлось отказаться от любимых серёжек в пользу простых “гвоздиков”. Нечего отвлекать внимание от главной фишки образа.
Но если уж взгляд уедет слишком далеко, тогда, пусть будет привлечён к ножкам набедренными ножнами с поддельным кинжалом невинности. В смысле, какой смысл заморачиваться с настоящим кинжалом, когда его роль выполняет непримечательная скромная фляга на поясе?
- Ну вот, пришло время насладиться плодами наших трудов, - ободряюще кивнула дочери мама Каллисто.
В целом, да. Пришло время расставаться. Они с младшей мамой вышли из торгового центра, где в последние часы совершали покупки. На самом деле, они накупили гораздо больше, чем было нужно для свидания. Но Пелагея вошла в раш. Впервые со времени знакомства с мамой Каллисто у них ладилось общение. Прерывать такое было бы прямым нарушение обещания, данного маме Деспоине. Конечно, было бы приятней, если бы на месте мамы Каллисто была бы мама Деспоина, но… так ведь и было бы, не будь отношения с младшей мамой такими напряжёнными. В итоге Пелли понимала это и не возмущалась. В конце концов, в каком-то смысле это её вина. Они ещё успеют сходить с мамой Деспоиной и в магазины, и в баню.
У входа в торговый центр, сестру и маму, нагруженных пакетами с брендированными коробками, ждал Морфей. Ну, как, ждал. Стоял себе у стеночки, гонял какую-то игрушку в мобильнике. Для него это всё было просто скучной обязанностью, которую надо выполнить. Он даже не стал особо готовиться. А чего ему? Срам прикрыт? Кинжал с собой? Вот и всё, что нужно, чтобы сопроводить сестру на свидание. Даже свои голубоват, кажется, только пятернёй. Его волосня не обладала яркими цветами, так что, в толпе парень затеряться мог легко. Наверное, кинжал он взял просто для понтов, ведь магия воды намного эффективней. а фляга у него всегда с собой.
- А ты домой? - уточнила Пелагея. Мама Каллисто кивнула. - Тогда давай я помогу тебе сумки хоть в машину погрузить.
- Ты о чём? - мама Деспоина отошла в сторону, чтобы не мешать людям, и поставила сумки на землю. - А мужчины нам для чего. Эй, Морфий! Земля вызывает Морфия, приём!
Младшая мама упорно называла Морфея Морфием. Тому, вроде бы, весело. Ну, или он просто не показывает, что это его раздражает. В смысле, чуточку больше, чем любая необходимость отвлечься от своих гиперважных подростковых дел. Пелагея недостаточно хорошо знала брата, чтобы уметь отделить один его тип раздражения от другого.
Морфий нехотя свернул свою игрушку и небрежным движением нацепил мобильный обратно на пояс, повернулся в их сторону. И подвис, удивлённо глядя на Пелагею. Девушка заметила этот взгляд, но сделала вид, что не обратила внимания. Вместо этого она взяла свой поводок и принялась его небрежно крутить пальчиками левой руки.
- О, обратил на нас внимание, - закатила глаза глаза мама Каллисто. - Помоги сумки в машину погрузить.
- А, да, конечно, - парень начал свой челночный бег от партии сумок до багажника машины, открывшегося по велению мобильного младшей матери, и обратно за новой партией.
А Пелагея, тем временем, могла немного поговорить с уезжающей.
- Если честно, мне всё равно будет сложно воспринимать тебя, как мать, - призналась девушка.
- Ну и ладно, - рассмеялась мама Каллисто. - Тогда давай ты будешь со мной общаться, как с сестрой? Называй меня Калли. Я, по возрасту, вроде, почти даже подхожу.
- Сестра, да? - Пелагея задумалась. - Если честно, мне очень не хватает старшей сестры. У Эви своя жизнь, и мои проблемы для неё пройденный этап. Этап, на который она не хочет возвращаться.
- Не то, что “не хочет”, - женщина задумалась. - У неё сейчас на это реально нет времени. У неё много проблем.
- Проблем? - переспросила марридка. - Каких, например?
- Знаешь, давай мы поговорим об этом после твоего свидания, - Каллисто улыбнулась. - Я не хочу, чтобы у тебя были тяжёлые мысли. Да и вообще, Фиолетовой Голове сейчас нужней маленькая милая весёлая сестричка, а не мелкая зануда, поймавшая груза.
- Ну-у-у… знаешь, у меня есть одна подруга, специализирующаяся на штуках, которые не очень-то считаются возможными, - призналась Пелли. - Думаю, ей очень понравится, тем более, что у неё уже целый месяц приключений не было.
- Тогда вечером тебе я и расскажу, - младшая мама подалась вперёд и чмокнула девушку в лоб. - Ладно, удачно тебе повеселиться!
Женщина направилась к машине, помахав на прощание ручкой. Морфи и Пелли остались одни.
- Знаешь… а ты выглядишь шикарно, - произнёс брат, когда машина тронулась с места.
- Правда? - марридка пребывала в игривом настроении. - Спасибо, я старалась.
- Знаешь… это… может, к чёрту предрассудки, потом сходишь на свидание со мной?
Она решила поддержать шутку.
- Ну… - девушка аккуратно поправила непослушные волосы парня. - Я даже не знаю… тут от твоего поведения зависит. Будешь себя хорошо вести, и я подумаю.
- Правда? - кажется, Морфей облегчённо выдохнул. - Знаешь, спасибо. Я думал сразу меня пошлёшь, - брат решительно кивнул. - Но, раз разрешение получено, я буду тебя добиваться.
Такого поворота событий Пелагея не ожидала. Она ж шутила. Думала, что и Морфи шутит. Кто ж могу подумать, что он серьёзно? И ведь это тем более серьёзно, что он ведь вряд ли купился только на внешность. В смысле… он ведь постоянно был рядом, хоть они и не очень-то общались. И ведь формальной причины отказа нет. Они ведь не связаны кровью.
Выход только один. Надо будет как-нибудь гладко съехать задним числом с этой темы. Причём, съехать надо будет красиво, потому что Морфей настроен решительно.
- А справишься? - спросила она. - В конце концов, у тебя будет серьёзный противник. Старше тебя. И уже рекомендованный мне Фришей.
Кстати, да. Вот и неплохая возможность “съехать”.
- Это тот, о котором ты вчера говорила “какой-то орк”? - спросил Морфи тоном “ну да, я уловил шутку”. - Да, несомненно, мне будет сложно достичь того же уровня… орковости? - поднял бровь парень.
Пелагея против воли хохотнула.
- Ну, да, в этом вопросе ты явно будешь уступать. И как же ты собираешься с этим быть?
- Постараюсь переорчить орка.
Брат втянул голову в плечи, наморщил шею, отвёл плечи назад, сжал руку в кулаки, после чего зашагал на негнущихся ногах.
- Пошли. Мне ещё надо успеть увидеть своего соперника. И уничтожить его на арене.
Да, это был тот Морфей, которым он бывал в свои лучшие моменты. Например, на семейных торжествах. Когда был не занят своими увлечениями, малопонятными для младшей сестры.
- Да-да-да, - девушка быстро догнала его, стучая низеньким каблуком открытых туфелек. - Слушай, а ты в курсе, что за проблемы у Эви?
Парень расслабился, избавляясь от орковости, и задумался.
- Кажется, там как-то дело связано с политическим браком. На неё глаз положил очень быстро набирающий обороты тип.
- Сильно неприятный, что ли? - спросила Пелли.
- Наверное, - пожал плечами брат. - Иначе, чего это вдруг она так беспокоится? Хотя, наверное, нет. Потому что папа не стал бы её выдавать против воли. Наверное, у него уже есть жена, которой Фиолетовая не по нраву. На ножах, вот и волнуется.
- Ну, это логично, - кивнула девушка. - Пожалуй расспрошу вечерком.
Разговор затих. Темы для обсуждения закончились. Вот так, в молчании они проехали две станции до входа в парк, где должна быть встреча с девочками. Там уже находились Фриша и её долговязый старший брат, у которого Фриша сейчас сидела на шее. Заметив Пелагею, подруга весело помахала ей рукой. Марридка с улыбкой помахала рукой в ответ и побежала навстречу небыстрым, но бодрым бегом.
Даркийка постучала ладошкой по голове своего “транспорта”, и тот снял сестричку с шеи, поставив на землю.
- Вау, Пелли, ты выглядишь шикарно! - Фриша развела руками, после того, как девочки закончили свой ритуал со встречными обнимашками и поцелуйчиками в щёчку - В смысле, тебе может потребоваться твой кинжал невинности, потому что я за себя не отвечаю.
- То есть, когда мы закончим с этим твоим орком, у нашего свидания будет продолжение? - подмигнула Пелагея.
Даркийка заметно потемнела от прилившей к щёчкам крови.
- Конечно, почему бы и нет, - собственное смущение не могло остановить маленькую зажигалочку. Образ пошлячки требовал жертв, и, обычно, в виде чужого смущения. И это Фриша умела явно куда как лучше других. Девочка просунула кисть в петельку поводка Пелагеи. - Знаешь, а удобная штука.
- Рада, что тебе нравится, - Пелли сложила ручки за спиной и улыбнулась. - Тогда я буду одевать его почаще на наши с тобой встречи.
- Точно не удержусь же, - даркийка потянула поводок.
Пелагея ожидала подобного развития событий. Серьёзно, это же Фриша. Она регулярно прыгает по самому краю этой черты. Но вот только пересечь её она не была готова. А вот Пелагея… вполне себе могла. После сегодняшнего утра, уж точно.
Девушка послушно наклонилась следом за поводочком, а затем накрыла губы подруги своими губами. Как и следовало ожидать, Фриша тут же испуганно отскочила.
- Эй-эй-эй, ты чего?! - испуганно пискнула даркийка.
- Я слишком спешу? - улыбнулась Пелагея. - Я просто подумала, что после того, как ты меня облапала за поводок, мы, как минимум, подруги.
Фриша весело рассмеялась.
- Один ноль, ты ведёшь, - пригрозила она пальцем марридке. - Ничего, у меня будет время отыграться.
- Я тебе предоставлю это время, - Пелагея не стала дожимать смущение девочки. В конце концов, так было даже интересней. - А что остальные?
- Хей и Порфи скоро подойдут. Я слышала, с ними будет ещё одна подружка, - улыбнулась Фря.
- Да? - подняла брови девушка. - Порфи удалось кого-то закадрить?
- Ты не поверишь. Хейдес, - кивнула даркийка.
- Хейдес, - Пелагея удивлённо подняла брови. - Серьёзно? Да уж… тихая-тихая, а ты посмотри, какая соблазнительница.
Они обе рассмеялись. Было ясно, что Хейдес никого не соблазняла, а просто завела себе в кои-то веки подругу. И Фриша, и Пелагея были рады за неё. Однако, разве ж могли они просто так порадоваться, даже не пошутив на эту тему? Не сговариваясь они обе знали, что отныне самой опасной соблазнительней из них была роковая красотка Хейдес, и никак иначе.
- В любом случае, - отсмеявшись, улыбнулась Фриша. - Мы должны принять новенькую, как родную. Для Хейдес это многое значит.
- Да, не вопрос, - пожала плечами Пелагея. - Новенькая дружит с Хейдес, а это уже о многом говорит.
Девушка усмехнулась.
- Знаешь… Фря, а ведь из тебя, по сути, получится идеальная старшая жена.
- Само собой, - хмыкнула даркийка. - Но, всё же… ты сегодня какая-то странная. Оделась так, с шиком. Настроение игривое. О замужестве размышляешь.
- А, ну, тут такое дело, - Пелли почесала щёчку у уголка губ. - Дело в том, что сегодня утром с меня с мамой Каллисто был… разговор на тему полового воспитания.
- Ого, - Фриша бросила взгляд в сторону стоящих рядом мальчиков. Шасси привычно стоял с основанием ладони, грозившим прирости ко лбу. А вот непривычный к происходящему Морфей стоял с вытянувшимся лицом. Девочка подошла к подруге, взяла её за поводок и осторожно отвела в сторону. - Ну, рассказывай, как? - зашептала заинтригованная даркийка.
- Как-как? - улыбнулась Пелагея. - Я вот вообще не ожидала ничего такого. Она меня разбудила с утра пораньше, и мы попёрлись чуть ли не через весь город в баню. Там она сняла отдельное помещение с бассейном для нас, и такая говорит. “Ты ведь из вашей группки самая спелая? Значит, другие девочки ориентируются на тебя. Кроме того, мама Деспоина говорила, что тебе нравится одна девочка из вашей компашки. А завтра, как раз твоё первое в жизни свидание, пусть и полуофициальное.”
Фриша снова стрельнула взглядом в сторону парней. Мальчики о чём-то разговаривали.
- Так поэтому твой брат сегодня с кинжалом?
- Ну, да, ну, да, - закивала марридка. - В общем, там, бане меня и посвятили в кое-какие женские секреты, - девушка покраснела, вспоминая об этом. - И я даже понятия не имею, какие секреты знают старшие жёны, если вот это считается низким навыком.
- Воу, - подняла брови Фриша. Для неё это было чем-то очень особенным. Как, впрочем, и для Пелагеи. - Это чему она тебя такому научила?
- Ну, например, поцелуи, - подмигнула подруга. - Как насчёт во второй половине свидания, уже без мужчин, попробовать?
Даркийка вся аж цвета ночи стала. Человек с более светлой кожей в таком состоянии был бы весь красный.
- Ты… серьёзно? - заминка Фриши была очень даже понятна. Пелагея тоже мялась. По-другому и быть не могло.
- Конечно серьёзно, - марридка мягко провела ладошкой по щеке подруги, после чего подняла её личико так, чтобы девочка смотрела ей в глаза. - Ведь именно ты - та девочка, которая мне нравится.
Фриша потемнела ещё сильней.
- Э-э-э… это очень приятно. Серьёзно. Ты мне тоже нравишься. Но, разве нам не рано думать о серьёзных отношениях?
- Сказала та, которая уже на полном серьёзе выбрала мужа, - рассмеялась Пелагея.
Даркийка задумалась.
- Справедливо. Наверное, просто я об этом не задумывалась, а образец идеального мужа у меня давно был. Но, знаешь. Да, я согласна. Мы продолжим свидание после. Кого-нибудь возьмём с собой? - уточнила Фриша.
- А ты хотела бы? - подмигнула марридка.
- Ну-у-у… - девочка снова смутилась. - Дело-то серьёзное. Это не просто в кафешке посидеть.
Пелагея ободряюще улыбнулась.
- И Хейдес, и Порфи - мои хорошие подруги и я не буду против прямо полноценного девичника. Только новенькую я не хочу видеть. Просто мои отношения к Хейдес и Порфи более ровные, чем к тебе. Тебя я уже вижу своей будущей женой. Я бы даже сказала, что своей старшей женой. А они… - девушка пожала плечами. - Я пока не уверена. Но пример моих матерей говорит, что связь между женщинами может быть куда сильнее даже связи с мужчиной. Они все - мои подруги. И, думаю, я смогу их принять, как жён. Но ведь именно для того и нужны свидания, верно? Только вот… - она задумалась. - Знаешь, Порфи лучше не приглашать. Не потому, что она мне не нравится, а именно потому, что я к ней хорошо отношусь.
- М-м-м… это из-за уважения к её религии? О, кстати, а вот и она, - Фриша подняла руку и призывно ей помахала.
Марридка повернулась в указанную сторону. Действительно, три девушки. Хейдес сегодня тоже была цветущей. Ясное дело, что приодеться к свиданию в светлый сарафанчик её не Порфи подговорила. Профи ведь даже на свидание пришла в кедах, джинсах и рубашке с коротким рукавом. Словно бы парень какой. А вот низенькая беловласая новенькая была весьма женственна, даже несмотря на то, что выглядела по-младше остальных. Она явно пыталась подчеркнуть свою взрослость, но, поскольку подчёркивать было нечего, выглядело это всё-равно очень по-детски. Строгие юбка и рубашка на ней выглядели, как школьная форма.
- Всем привет, - подойдя поближе, Порфи попросту подняла руку в приветственном жесте, покуда Хейдес приветствовали более привычными обнимашками-целовашками. - Это… Пелли, стильный прикид.
- Спасибо, - подмигнула марридка, отпуская Хейдес. - Мне помогали выбирать.
- Ага, но ведь она отнюдь не главная искусительница здесь, - поддакнула Фриша. - Хейдес, представь нам свою подругу.
Юная послушница храма смерти кивнула.
- Знакомьтесь. Это - Исис. Она избранная смерти в Себеполисе в этом году. Служит в том же храме, что и я, но выше меня по статусу. И она - моя подруга.
Исис по-старомодному поклонилась присутствующим.
- Приятно встретиться с вами. Это очень большая честь для меня, встретиться с подругами Хейдес.
Одарённая кивнула.
- А это мои подруги. Фриша - сердце группы. Она всегда придумывает что-нибудь новое.
Фряша-миляша подмигнула.
- Надеюсь, скучать не придётся.
- А это - Пелагея. Главная красавица всей параллели. Она бывает вредной, но очень добрая.
- Эй! - возмутилась Пелли. - Это я-то бываю вредной?!
- Бываешь, причём, регулярно, - кивнула Порфи.
- И ты, Брут? - закатила глаза “вредина”..
Марридка подошла к Порфирии, взяла её за локоток, и отошла чуть в сторону, чтобы их пару было лучше видно всем присутствующим.
- Кстати, о вредности. Мы вчера с Порфирией поговорили и заключили пакт, скреплённый клятвой на крови, - она подняла руку, чтобы указать на рану, но только задним числом вспомнила, что её больше нет. - Ну, ту не видно, потому что я с утра побывала у магов крови в косметологии. Но, не суть. Верьте мне. Суть этой клятвы в том, что мы, как подруги, обязаны делиться друг с другом проблемами, и обязаны друг другу с ними помогать. И прямо сейчас я озвучу вам проблему Профи. Вы знаете, что она монотеистка. Кто не знал, теперь уже знает. И вы знаете, что догматы Всеотца не одобряют многожёнства. И, соответственно, не одобряют любви между женщинами. Поэтому, для неё это искушение. И если она на него поддастся, то будет чувствовать себя плохо. Обращение ко всем присутствующим, включая новоприбывшую: если вы и правда хотите называться подругами Порфирии и моими, не пытайтесь соблазнять Порфи, - она хмуро окинула присутствующих взглядом исподлобья. - Это не просьба.
Хейдес ожидаемо легко кивнула, даже не задумываясь. У неё никогда и не было таких мыслей. Фриша кивнула понимающе. Для неё это заявление стало откровением, но она ведь не просто так была сердцем их небольшого сестринства. Именно даркийке и полагалось быть самой понимающей. Сомнения вызывала только новенькая. Исис.
Альбиноска покосилась на присутствующих, после чего кивнула и сама. Кажется, девочка испытывала неловкость от присутствия такого большого количества незнакомых людей. Порфи знала, как выглядит всё это со стороны, но именно присутствие новенькой и заставило её выбрать слегка жёсткий и угрожающий тон.
- Да, Порфи, ты нежная, прямо как битое стекло, - фыркнула, а затем и рассмеялась Фриша.
- Примерно об этом я и говорила, - обратилась Хейдес к своей спутнице. - Пелли добрая, но доброту проявляет, как правило, очень грубо.
Альбиноска понимающе кивнула.
- Эй! - обиделась Пелагея.
- Не беспокойся, - Порфирия ободряюще похлопала марридку по спине. - Мы все знаем, какая ты на самом деле. И твоим врагам больше стоит не твоего гнева бояться,а доброты. Потому что если ты уж начнёшь наносить добро и причинять справедливость, так по полной программе. И я благодарна.
- Ну, уж спасибо, - надулась девушка. - Ладно, я что предлагаю. Обменяться клятвами. В конце концов, без этих клятв наша дружба целиком и полностью держится на хрупких плечиках Фриши. И скрепить дружбу кровью.
- Я точно согласна, - даркийка снова кивнула и подняла ручку. - Ша-а-а-сси! Мне нужен твой кинжал!
Ну, ясное дело. На бедре у Фриши был всё тот же муляж.
- Нет, - остановила её новенькая. В её руке уже был красивый, с серебром и белой рукояткой кривой ритуальный нож. Это был не просто ритуальный нож. Похоже, доступ к этому ножу у Исис был только потому, что она была избранной. - Лучше этим. Это сделает клятву крепче.
- А мне начинает нравиться эта Беленькая, - хмыкнула Фриша. - Да, давай его сюда.
Девочка перевернула нож и подала его Фрише рукояткой вперёд.
- Только… прошу… позвольте мне участвовать в ритуале.
- Воля избранной - это воля самой Санта Муэрте, - спокойно кивнула Хейдес. - Я согласна.
- Кто мы такие, чтобы противиться воле богов? - легко согласилась даркийка, принимая ритуальный нож. - Хотя, знаешь. Не так. Проведи лучше ритуал клятвы ты сама.
Нож крутанулся в руке Фриши и теперь рукоятка вновь смотрела в сторону хозяйки оружия.
- Вы как-то легко соглашаетесь, - с сомнением сказала Порфирия. - Просто… я как-то не доверяю той лёгкости, с которой вы приравниваете волю обычного человека воле богов.
Пелагея кивнула.
- По мне, это просто красивый обычай, и ничего больше.Не стоит быть такими ультимативными. Кто знает, вдруг завтра избранная попросит власти над всем миром? Я верю богам, но не очень-то верю людям.
- Я бы не попросила о таком, - скуксилась альбиноска. Она выглядела сильно уязвлённой и обеспокоенной.
- Но, чисто технически, тебе ведь ничего не может помешать, - развела руками Пелагея.
- Слушай, хороший вопрос… а давайте спросим у богов? - она достала телефонную трубку и набрала какой-то номер.
- Э-э-э… Фриша что, решила позвонить богу по телефону? - удивилась Порфирия.
- Ну, она ведь Фриша. Ну и ещё, вроде как, скоро станет своячницей Ра-Кнак… - удивлённо ответила Пелагея. - Ты что, голову в песок засунула на время прибытия в город богини Ярости? Да о том, что старшие сёстры Фриши выносят нового олимпийца под сердцем трубили вообще все.
- Ну-у-у… - ромулка как-то поникла. - Тут такое дело… я не интересовалась, как-то. В смысле, я знала, что в Себеполис прибывает богиня Гнева, но меня как-то больше беспокоили слова её детей о готовящейся Мировой Войне.
Тем временем даркийка уже дозвонилось.
- Алло, кирия Склока? - уточнила она. - А тут такой вопрос: а если в храме избрали послушницу, и она теперь избранная, то её воля, действительно является волей богини? А? Да… храм Санта Муэрте. Да. Да… понятно… спасибо.
Девочка с кислой миной повесила трубку.
- Сказали, что “когда как”. Дело в том, что в храме и правда появляется такая послушница или жрица, но выбирают-то жрецы и они могут ошибиться.
- Примерно, так и было, - согласилась Хейдес. - Исис хотели снять с должности, но я её спасла. Исис - избранная. Я знаю это. Жрецы не ошиблись, выбрав её, но могли ошибиться, желая отстранить.
- Ясно, - кивнула Пелагея. - Значит, всё надо просто принять на веру, да? Я согласна. Не потому, что верю в избранность этой пигалицы, а потому, что это важно для Хейдес, моей подруги. И было бы глупо идти на клятву с Хейдес, при этом, отвергая её первую же просьбу.
Порфирия задумчиво осмотрела присутствующих. Девочки смотрели на неё в ответ, ожидая решения. В конце концов, означенный здесь ритуал мог оказаться неприемлемым для поклонницы Всеотца. Порфи склонила голову на бок.
- Знаете, я согласна. но именно потому, что я не верю в избранность Исис.
- Нам нужно к воде, -указала в сторону парка ножом Исис. - Заодно обсудим условия клятвы.
- Ну, тут всё просто, - пояснила ромулка. - Мы клянёмся помогать своим подругам, а так же клянёмся говорить о своих проблемах. Причём, наверное, вторая часть клятвы даже важнее.
Заметив массовый “исход” девочек в сторону парка, Шасси что-то сказал Морфею, после чего двинулся за паломницами следом. Тем не менее, он не подходил слишком близко, видимо, помня, что девочки отходили пошептаться.
- Кстати, Фриша, так что насчёт второй части свидания? - напомнила даркийке Пелли.
- У меня второй части не будет, - уверенно сказала Хейдес. - Мы идём с Исис в полицию. Будет много документов на оформление.
Алоглазая развела руками.
- Ну, кажется, сегодня всё решилось само собой.
- А что ещё за вторая часть свидания? - уточнила Порфирия.
- А ты не в курсе? - удивилась Исис. - Нет, в смысле, я знаю, что ты монотеистка, но ведь ваша община не очень большая. Вы же, вроде как, должны знать, что происходит в окружающем мире.
- Эй, мне двенадцать, - махнула рукой ромулка. - Знаешь, я уверена, что даже кое-кто из моих одноклассниц не знает все традиции, связанные со свиданиями, несмотря на то, что они политеистки. А всё потому, что с ними никто это не обсуждал.
- Ну, да, - кивнула Пелли. - Я сама про вторую часть свидания узнала от мамы Каллисто. И то, потому, что я скороспелая. Вообще, ещё сотню лет назад эти вопросы стабильно поднимали как раз где-то в возрасте двенадцати лет, но сейчас возраст заметно сдвинулся. Некоторые вообще не ведут этот разговор до пятнадцати лет. Фриша, во сколько мама завела разговор с твоими старшими сёстрами.
- Понятия не имею же, - пожала плечами даркийка и вновь потемнела. - Но со мной пока такого разговора не было.
- Да ладно? - Пелли обернулась через плечо. - Шасси, как так? Она уже жениха выбрала, а разговора не было!
Шасси небрежно пожал плечами. Как и всегда. этот его отсутствующе-пофигистичный вид.
- Знаешь, мамы не докладываются сыновьям о подобных решениях. Но, думаю, это специально сделано для того, чтобы свидания сохраняли ванильно-невинную атмосферу. Но, думаю, когда я ей расскажу, что у вашего свидания была вторая половина, сегодня вечером этот разговор будет.
- Ага, для того и нужны старшие браться, - хмыкнула Фриша. - Следить, чтобы ничего интересного на свидании не произошло.
- Так что за вторая часть-то, - нетерпеливо спросила Порфирия.
- Ну, собственно, тут всё просто, - пояснила Исис. - Смотри, первая часть - это то самое ванильное сидение в кафе или театре, с элементами собеседования и комплиментами.
- А второе что? - скептически подняла бровь Порфи. - Блуд, что ли?
- О как, - подняла палец Пелагея. - Блуд. Звучит прямо, как что-то плохое.
- Блуд, это когда с мужчиной до свадьбы возлегла, - поправила Фриша. - А тут у нас вторая половина свидания.
- Во второй половине свидания юноша и девушка расходятся. Мужчина, если свидание взбудоражило его кровь, идёт в публичный дом, - продолжила свою лекцию Исис. - А девушка - к своим подругам.
- А подруги тут при чём? - удивилась Порфирия.
- При том, что с ними можно возлечь, и это не будет блудом, - подняла палец марридка.
Ромулка нервно икнула.
- И что, вам о таком мамы рассказывают?
- Я тебе больше скажу, - ответила Исис. - Ещё и показывают. Ну, у кого мамы. У кого - сёстры. У меня вот мамы нет. Меня папа отводил в храм Синди.
- Но это же как-то… неправильно, - Порфи было сложно выразить мысль. Для неё это и правда было неправильно.
Пелагея пока не вмешивалась в разговор. Она следила за Исис… и, если честно, чувствовалась в ней эта нотка прикосновения божества. Альбиноска говорила так, как говорила бы юная жрица, а не как двенадцатилетняя послушница. Тут явно расставление акцентов шло не по наитию, а с осознанием дела.
- Так, давай подойдём к этому делу без привязки к догматам, а с точки зрения банальной практичности, потому что все догматы, в том числе и кардинально противоположные, выросли из практичности. Итак, давай подойдём к самой концепции второй части свидания к тому, что тебя сильно коробит. То есть, к блуду. Будем его так называть, если тебе проще. Дело в том, что гормоны - это объективная реальность. От них не скрыться. Можно подавлять медикаментозно, но это ведёт к разрушению тела. Можно подавлять психологически, но это может привести к разрушению психики, если подойти к этому вопросу без должной ответственности. По этому пункту есть возражения?
- Нет, - покачала головой Порфирия. - У меня недостаточно знаний, чтобы спорить об этом. Я знаю о случаях психических отклонений на почве подавления инстинктов, однако могу заметить, что не видела ничего подобного ни в монотеистической общине Ромула, ни в нашей общине в Элой.
- Это потому, что монотеисты чаще других практикуют добрачный секс между мужчиной и женщиной, - заметила Исис. - Прости, но статистика не врёт. И нет, я их не осуждаю. Добрачный секс приводит к возможности реализации того, чего от вас требуют гормоны. Это и позволяет сохранить психическую стабильность. В современном мире, когда хорошо развиты средства контрацепции и медицина, добрачный секс стал куда менее опасен, чем в средневековье, когда ночь любви нередко приводила к необходимости к походу дорогому магу крови… если обращение к нему было вообще допустимо религией. В средневековье количество нервных отклонений на этой почве было куда выше, чем в наше время, но это компенсировалось ранними браками. Иными словами, по меркам средневековья мы все с вами, вообще-то, в брачном возрасте, как бы это не звучало дико.
Фриша хмыкнула.
- А ведь брачный возраст в четырнадцать лет многим в современном мире кажется заниженным. Даже мои сёстры не хотели выходить замуж до семнадцати лет. Я слышала, что власти серьёзно подумывают о повышении брачного возраста до шестнадцати лет. Причём, именно до шестнадцати, а не пятнадцати. Граница в четырнадцать лет была выставлена по последнему году окончания школы. И логично был бы с удлинением школьной программы на один год повысить брачный возраст тоже на один год. Но власти хотят, чтобы у юношей и девушек был ещё один год решить, не хотят ли они получить какую-то специальность.
- Не знаю, мне крайне сложно представить себя выходящей замуж, - Порфирия задумалась. - Но, в принципе, я могу себе представить уровень средневековья. Тогда ведь не было массового образования. В школу не все ходили, даже когда она стала бесплатной. А кто ходил, там класса три, кажется, нужно было пройти. В итоге к двенадцати годам багаж моих знаний был, примерно, как у взрослой женщины. Но...
- Ага, в средневековье люди были невероятно тупыми, - поддакнула Исис. - По большому счёту, с точки зрения средневекового дворянина, мы с вами пять очень мудрых молодых женщин. От багажа знаний никуда не уйти. Потому мы и учимся всё дольше и дольше, чтобы освоить даже базис. И раньше было три класса, а сейчас уже десять. И многие на полном серьёзе считают десять общеобразовательных классов неполноценным образованием. Мир изменился. Но изменился он относительно недавно и наши организмы попросту не способны так быстро перестроиться под новые требования. Нам проще изменить наше поведение. И тут только два пути, не ведущих к саморазрушению. Духовные практики по самосовершенствованию, к которым прибегают ваши жрецы, взявшие обет безбрачия, это первый путь. И этот путь для сильных духом, которых, давайте признаем честно - попросту меньшинство.
- И по твоему мнению, большинство должно блудить? - хмыкнула Порфи. - Какая удобная отмазка.
- Так ведь большинство так и делает, - заметила Исис. - В конце концов, с момента полового созревания до полноценного вступления в брак проходит ведь отнюдь не пара месяцев. Очень мало людей не сбрасывают напряжение своими руками или при помощи партнёра. Весь вопрос только в том, как это сделать лучше. Добрачный гетеросексуальный секс - вещь банально опасная. Причём опасная не столько для мужчины, сколько для женщины. Мужчине в этом вопросе проще. Не он забеременеет в конце концов, если средства контрацепции подведут. И общественное порицание в первую очередь падает именно на женщину. Потому что это проще.
- Потому и надо быть максимально уверенной в партнёре, - заметила Порфирия. - Секс должен быть только по любви. Я считаю именно так.
- Согласна, - кивнула Исис. - Но ведь людям свойственно ошибаться. По большому счёту, даже наличие кольца на пальце не является стопроцентной гарантией того, что партнёр надёжен. Но в этой ситуации ваши отношения, хотя бы, известны государству и оно поддержит женщину в случае проблем. Поэтому политеистическая культура совершенно не одобряет добрачный гетеросексуальный секс. Исключения только для ритуального соития или для публичных домов, которые, по сути, для того и созданы. А женщины же до брака практикуют однополый секс, который куда более безопасен. Иными словами, с точки зрения практичности, тут всё гладко. наше общество куда больше вашей маленькой общины. Малые размеры ваших общин являются отличным гарантом защищённости женщины, так как мужчине, нарушившему устои общины достанется от своих же собратьев по вере.
Порфи поморщилась.
- Люди часто заходят слишком далеко в своих действиях. Я вижу логику, о которой ты говоришь, но ведь такое лёгкое отношение к женскому однополому сексу и приводит к тому, что начинают появляться совершенно нелепые отношения. Старшие сёстры Фриши близняшки и их отношения не только однополые, но и близкородственные. Нет, я уверена, что ты сейчас мне разжуёшь всё с точки зрения практичности, но что ты скажешь в ответ на то, что это обесценивает роль мужчины?
Исис задумалась.
- Аргументируй, пожалуйста. Я, примерно, догадываюсь, о чём ты говоришь, и даже заготовила ответ, но мне нужно больше информации, чтобы знать, что я отвечаю именно на озвученный тобой вопрос.
- Современное общество построено так, что мужчина в нём становится всё менее и менее нужен. Женщина может зачать от донора при вмешательстве магов. Возлежать она может с другой женщиной без неодобрения со стороны окружающих. Зарабатывает она легко сама. Защищает её полиция. А зачем ей вообще выходить за мужчину-то в такой ситуации?
- Хороший вопрос, - улыбнулась Исис. - А ведь незачем.
- И? - поинтересовалась Порфирия. - Что делать мужчине в такой ситуации.
- А что хочет, то пусть и делает. Кого интересуют его проблемы? - безразлично ответила избранная.
- То есть, как это? - удивилась ромулка.
- Никого не интересуют проблемы слабого мужчины, - вмешался в разговор Шасси. - Мужчина должен быть сильным. И сильный мужчина получает награду в виде любящих его женщин, в том числе.
- У-у-у! - пронзительный крик с небес заставил подруг задрать головы. Над ними кружила витра Шасси. Та самая, со шрамом на нижней половине лица. - Вантуз прав. Если у мужчины не будет повода быть сильным, он не будет сильным. Как если у женщины не будет повода быть красивой, она не будет красивой.
- Вантуз? - вопросительно подняла бровь Исса.
- Он может при поцелуе высосать кишечник, как спагеттину, - в кои-то веки подала голос Хейдес.
Шасси устало прикрыл лицо ладонью.
- Ну, в общем, такая у нас точка зрения, - Исса свернула с дорожки на газончик. В сторону озера. - Всё в нашем обществе создано для того, чтобы стать сильнее. Рано или поздно нас ждёт битва богов, и наше общество должно быть готово к той битве. Именно поэтому потомство дожно быть только от сильных мужчин. Культура поощряет силу. Каждый мальчик должен пройти знамение кровью, доказав на охоте или в бою, что он умеет убивать. А боги время от времени устраивают мировые войны, чтобы мы не расслабились
- А разве этот ваш Рагнарёк не случился тогда, когда пал Всеотец? - подозрительно спросила Порфи.
- Ничуть, - ответила Исис. - Иначе боги уже позволили бы нам жить так, как нам хочется, а не так, как должно.
Она остановилась у воды.
- Все, у кого скрыто левое плечо, обнажите его.
- А можно не левое плечо? - Порфи прикрыла ладонью повязку на плече. - Оно у меня итак ранено.
- Я тогда оставлю след ниже твоей предыдущей раны, - махнула рукой Исис.
Тем временем Хейдес опустилась на колени и оголила плечо. Пелагея поняла, что надо следовать примеру лучше знающей все ритуалы послушницы, и сама опустилась на колени, потянув за руку Порфирию.
Исис застыла к ним спиной, подняв нож к небесам. Кривое лезвие смотрело в землю, а белая рукоятка - в сторону солнца.
- Я, Исис Агапимени, послушница себеполисского храма Святой Белой Смерти, Избранная Себеполиса, взываю к вам, жители Олимпа! - голос малышки был сильным. Казалось, он разносился по всему озеру. Люди на другой его стороне оборачивались в сторону берега, на котором проходил клятвенный ритуал. - Услышьте мой призыв! Явитесь, чтобы засвидетельствовать клятву, которая объединит этих людей! Явитесь, чтобы подтвердить силу дружбы!
Альбиноска взмахнула лезвием над своей головой. Раздался характерный звук рассекаемого воздуха.
- Кто является свидетелем клятвы со стороны небес?!
- Я, Сигрун, витра Шасси-Вантуса, свидетельствую эту клятву со стороны небес! - гордо ответила с ближайшего дерева чернокрылая птица.
Исис опустилась на колени и провела лезвием по земле.
- Кто является свидетелем клятвы со стороны земли?!
- Я, Шасси Сетт, наследник крови демонов песка, свидетельствую эту клятву со стороны земли! - раздался со спины уверенный голос даркийца.
Лезвие опустилось в воду озера.
- Кто является свидетелем клятвы со стороны воды?!
- Я, Морфей Листой, наследник крови русалок, свидетельствую эту клятву со стороны воды!
Пелагея обернулась через плечо. Морфи был уже здесь, а вместе с ним ещё пять человек. Видимо, встретил. Уже знакомые близяшки Тина и Мина, какая-то неизвестная Пелли юная особа с недовольным лицом и позитивная полуоркесса в лёгкой летней одежде. Вместе с ними был высокий чистокровный орк с длинной косичкой и кольцом на выпирающим из-под нижней губы клыке.
- Огнём знаний очищаю этот клинок и выжигаю на нём слова клятвы, - вещала Изис, проводя пламенем из зажигалки по лезвию ножа. - Каждая из принёсших клятву обязуется выслушать слова помощи своих принёсших клятву подруг, и обязуется приложить усилия для того, чтобы слова не остались безответным воплем. Каждая из принёсших клятву обязуется не таить демонов, терзающих их душу и явить этих демонов своим подругам. Если среди вас есть те, кто сомневается, это шанс уйти.
Девочка поднялась на ноги.
- Порфирия, поклоняющаяся Всеотцу, родом из Ромула. Я обращаюсь к тебе, готова ли ты принять эту клятву?
- Я уже принимала её, - кивнула Порфи. - Я согласна.
Лезвие кривого ножа плашмя коснулось кожи на плече принимающей клятву. Раздалось шипение, точно бы от соприкосновения раскалённого металла с плотью. Но ведь это невозможно разве могло лезвие так нагреться от простой зажигалки. Но факт отсаётся фактом. От боли Порфи закричала, закинув назад голову.

Глава 6. В которой что-то идёт не так, но Порфирия не может понять, что именно.
Порфи ошарашенно посмотрела на своё плечо. Знак черепа. Тот самый, стилизованный, созданный путём совмещения кружочка и прямоугольника. Ещё один знак политеистического бога прямо под предыдущим знаком, скрытым повязкой. Словно насмешка. И снова этот знак появился после обсуждения догматов с представителем божества. Не обычным, да. Разумеется. Поломница на диатакса и избранная Белой Леди. Они, действительно, необычные смертные. Два раза подряд. Слишком странное совпадение. Неужели боги решили плотно взяться за неё?
Ромулка услышала справа выкрик Фриши. Обернувшись, пацанка увидела ту же самую черепушку на плече даркийки. Да нет, этот знак ставится всем. Видимо, как часть клятвы. Скорей всего, его можно будет свести, но… такое странное, до нелепого странное совпадение. Всего два дня. Нет, даже меньше суток. И вот, она уже несёт знак в виде трёх глаз хранителя порядка, и в виде маски-черепушки хранительницы человеческого посмертия.
Это может быть совпадением. Может быть. Но этот мир устроен смешным образом. Боги редко выражают свои мысли напрямую. Словно бы насмехаясь над людьми, или проверяя их, они говорят полунамёками, знаками. Они даже в ответ на телефонный звонок, так и не сказали, правда ли Исис избранная, или нет. Словно бы им интересно, что люди будут делать, получив пару занятных намёков. Которые могут даже намёками не являться.
И ведь в голове у Порфирии даже была мысль, на которую намекали боги.
“Если ты хочешь, чтобы Всеотца включили в наш Пантеон, стань его чемпионом и докажи, что это хорошая идея.”
И самая первая проверка - знаки олимпийцев. Ведь Порфи не может себе позволить появиться в общине со знаками других богов. Их ведь не просто так называли монотеистами. Догматы Всеотца сильно отличаются от олимпийских. Но Порфи всегда казалось, что уж если могут ужиться вместе богиня домашнего уюта и богиня гнева, то уж Всеотец без труда уживётся с ними со всеми.
Но… самое смешное, что эти же боги тут же подсказывают ответы. Ответы простые.
“Ты не веришь, что справишься с этим? Да и мы не особо-то верим. Но ты ничего не забыла, а? Да-да, ты только что принесла клятву, что будешь делиться с подругами всеми своими переживаниями. Ту самую, которую произнесла вчера.”
В чём подвох? Он очевиден.
“Нет-нет-нет, ты не можешь поговорить с ними сейчас. Сейчас случится свидание. Будет посторонний. А ближайшее время, когда не будет посторонних… вторая часть свидания. А ты чего хотела? Ты хочешь подружить Всеотца с нами. А у нас тут, как бы, есть правила, которые принять придётся.”
- А этот стильный шрам навсегда? - поинтересовалась Пелли, изучая свою руку.
- Вообще-то, нет, но сводить вам его придётся самим, - улыбнулась Исис, отвлекаясь от попыток подуть на своё плечико. - Но храмы предоставляют услуги бесплатного сведения шрамов от клятв.
- Да нет, мне-то норм, - заметила Пелли. - Я не буду сводить. Пусть напоминает.
- Этот шрам - символ бога, которому я служу, - высказалась Хейдес. - Я оставлю его.
- Ну и я тоже, - заметила Фриша. - Шрам реально стильный.
- И я.
Когда Порфирия высказалась, подруги посмотрели на неё с удивлением. И в этот момент девочка сорвала с руки повязку, обнажая второй шрам. Три ока Ахор Ра.
- Люби меня нежно своим жалом Ра-Кнак! - воскликнула Фриша. - Да у тебя аж два таких знака!
- Это мне кое-что напоминает… - Исис задумалась. - Знаешь, тебе лучше свести эти шрамы и отказаться от взятых на себя клятв. Я не думаю, что это последняя твоя отметина.
- Я понимаю, - Порфи поднялась на ноги. - Но у нас сейчас первая часть свидания. Мы поговорим об этом на второй части свидания. Но там должны присутствовать все, принёсшие клятву.
- Но нам надо оформить документы, - попыталась запротестовать Исис.
- Клятва важнее, - высказала своё мнение Хейдес.
Альбиноска на короткое время задумалась и кивнула.
- Но… это ведь… вторая часть свидания.
Она слегка порозовела щёчками. Почти до здорового цвета лица.
- Ну, тебя выбрала Хейдес, а Хейдес в хороших людях понимает, - уверенно кивнула Фриша, после чего перевела взгляд на Пелагею.
Марридка стояла, скрестив руки на груди, прямо поверх своего поводка.
- Тогда сегодня не будет ничего такого серьёзного на второй части свидания. Исис выглядит ну совсем, как ребёнок и, судя по змеиной чешуе, является им вполне себе по психологическому возрасту.
- Мне двенадцать, - возмутилась Исис.
- Юридически, - подняла палец марридка. - Потому что ты оформлена, как человек. Но ламии долгожители. Они вообще в шестьдесят лет становятся взрослыми. Полуламии - в тридцать. Вполне возможно, что ты дорастёшь до наших двенадцати лет где-то в пятнадцать. До тех пор я не возьмусь раскрывать тебе таких секретов.
- Не волнуйся, - похлопала полуламию по спине Фриша. - Зато дольше останешься красоткой.
Порфи отметила про себя, что это снова было похоже на продолжение диалога с богами.
“Хорошо, мы оценили, что ты можешь пойти нам навстречу. Мы тоже. Сегодня не будет ничего слишком рискованного и пугающего. Ты прошла это испытание. Одно из многих.”
- Ладно, девочки! - подал голос Шасси. - Вы успели наговориться? Вас тут, если что, ждут?
Девочки переглянулись и Фриша, которая в этом свидании была главной, так как свидание шло именно с её ухажёром, кивнула.
- Хорошо, тогда обмен, - кивнул молодой человек орку. - Если что, я буду неподалёку, - эти слова были сказаны уже Морфею. - Спасибо за помощь.
- Да, не за что, - кивнул Морфи. - В любом случае, мне помощь не понадобится. Я справлюсь.
Шасси и Навик весело рассмеялись.
- Эй, чего смешного? - возмутился маррид. - Между прочим, я магией воды владею. Я ножи умею перерубать водой.
- Твоя магия воды всё ещё остаётся подвидом боевого искусства, - ответил Навик. - А ножевой и кинжалльный бой, во многом, завязаны не на паррировании, а на укллонении, из-за чего не особо-то большая разница, атакуешь ли ты водой или прросто кинжалом. Отличия есть, но они недостаточны, чтобы против опытного бойца выстоять.
- Пока ты не освоишь капли-пули - а тебе этого просто не дадут до знамения кровью, говорить о существенном преимуществе попросту нельзя, - кивнул Шасси. - Мы с Навиком старомодны, а потому потратили много времени на совершенствование боя.
- Кроме того, у Шасси козыррь в рукаве, - подмигнул Навик.
- Эй, он-то с тобой собрался драться, а у тебя такого козыря нет, - поправил орка даркиец.
- Ну, тут ты пррав, - кивнул он в ответ. - Хорошо, пойдёмте. Тут в паррке есть прекрасная кафешка… и… - он поднял бровь. - Врроде бы, их доллжно быть четверро?
Шасси небрежно пожал плечами.
- Да, просто ещё одна подружка прибилась. Ты чего, как маленький? Или ты уже начал серьёзно относиться к шуточкам Фриши?
- О, да? - пожала плечами старшая полуоркесса. - А по мне Фриша вполлне себе серьёзна.
- Она пока играется… пока, - уточнил даркиец. - То есть, шанс у Навика и правда есть. Но, пока что, это именно игра в свиданки.
- Ага-ага-ага, - алоглазая малышка подскочила к орку и схватила его за руку, фактически, повиснув на ней. Разница между размером ладони огромного островитянина и совсем ещё юной пустынной демоницы была… раза в три, наверное? - А потом немного поиграем в свадьбу. Это же совсем несерьёзно. И с детишками несерьёзно поиграем.
Бедолага орк прикрыл глаза рукой. Этот жест та-а-а-ак походил на то, что часто делал Шасси.
- Да, нет, похоже, что Фриша очень даже серьёзно, - тихо сказала Порфирия, обращаясь к подругам.
- Да-а-а, - покивала Пелагея. - Я тоже это заметила. Один в один, только в плечах шире, чем Шасси, да и повыше будет. А на лицо - вообще один в один.
Ну, это марридка сказала просто потому, что ей никогда не нравился старший брат Фриши. И сравнить его лицо с лицом орка было бы вполне ожидаемым шагом. Исис, правда, об этом не знала.
- А, по-моему, они вообще не похожи, - шепнула девочка. - Шасси какой-то даже почти сутулый. А этот… орк, ну, он рокер?
- Байкер, - поправили Исис вмешавшиеся в разговор Тина и Мина. Малышки-полукровки привычно говорили в один голос. - Хотя, рок он тоже сллушает, но байк для него важней.
- Орк-байкер, - хмыкнула Пелагея. - Это ж прямо стереотип какой-то.
- Тина, Мина! - позвал девочек Шасси. Он присел на корточки, подставив руки для того, чтобы на них уселись малышки. - Мы уже идём! Шасси-экспресс отправляется. Кто не успеет, будет бежать за поездом пешком!
Малышки, весело захихика побежали к даркийцу. Да и Фриша уже призывно махала ручкой. Нужно было покидать озерцо. Порфи быстрым шагом догнала основную группу и сразу же обратилась к Навику.
- А почему мы не идём в ваше кафе? Мне казалось, оно лучше, чем то, которое в парке.
- Ну, девушки Шасси там часто елли, и орркская кухня уже успела им надоесть, - ответил орк. - А посколльку я сегодня сопрровождающий, то и выбирраю не я.
Он задумался и посмотрел на хитро прищурившуюся маленькую даркийку.
- Но, если хочешь, то можно будет в следующий рраз встрретиться в нашем кафе… кстати, нас не прредставили, - орк снова посмотрел в сторону Фриши.
- У-у-у, мне лень. - протянула она капризно.
Это было в стиле Фриши. В целом, традиционный этикет требовал, чтобы даркийка представила ухажёра своим подругам, а затем представила подруг ухажёру. Разумеется, в современном мире это требование было не таким жёстким, но Навик явно пытался сделать всё правильно. И, кажется, сильно смущался лично знакомиться. Но против капризов висящей у него на руке девочки он был бессилен.
- Хоррошо, - вздохнул не совсем добровольный ухажёр. - Я - Навик. Сопрровождающий вон тех девушек, - он кивнул в сторону идущих чуть впереди Шасси и его подруг. - Учусь на инженерра-судострроителя, увлекаюсь байками, охотой и тяжёлой музыкой, подррабатываю вышибаллой в кафе моего отца, - он вздохнул. - И если честно я вот не очень воспрринимаю эту встрречу, как свидание.
- А оно и не надо, - вклинилась Пелли. Марридка обошла Навика со стороны Фриши и обняла за талию даркийку. - Мы тут просто, чтобы по-дружески потусить. Порфирия вон, вообще монотеистка и против многожёнства.
- Ну и хоррошо, - расслабился орк. - Так может сами прредставитесь?
- Хорошо, - ответила девочка с салатовыми волосами. - Я - Пелагея. Строго “Пелагея”, без сокращений. Можно “кири Пелагея”. Практикую магию воды, потомственная марридка, живу в порту на фирме своего отца, занимающейся морскими грузоперевозками, - к потомку русалок вернулось её привычное высокомерие, которое было сложно увидеть в дружеском общении. - И я собираюсь серьёзно бороться за Фришу, так что, если ты мне не понравишься, можешь на неё даже не рассчитывать.
- Оке-е-е-ей, - протянул Навик, не особо реагируя на угрозы марридки. Наверное, в силу того, что сам не воспринимал Фришу серьёзно, как девушку. - Я учту это. А что насчёт тебя? - он с интересом задержал взгляд на плече Порфи, где было две отметины богов.
- Я - Порфирия. Монотеистка, родом из Ромула, но ещё мои прадеды были из Элой. Увлекаюсь спортивным боем на копьях, видеоиграми и фантастикой, - представилась девочка.
- Но… еслли ты монотеистка, то почему у тебя столлько отметин наших богов? - уточнил орк.
- Ну, это сложная история, - призналась ромулка. - Думаю, ваши боги меня, действительно, заметили. Дело в том, что я хочу включить Всеотца в пантеон и покончить с этой нелепой враждой. Я пытаюсь найти в наших религиях сходства, а не различия. Понять, чем можно поступиться нам, и нет ли чего-то попросту критичного для такого решения.
- Это серрьёзная заявка, -уважительно кивнул Навик. - Но я скажу, что слложно будет не только с вашей сторроны. Но и с нашей. Орркам особенно тяжело прришлось во врремя прравления элльфов. Наш наррод никак не хотел сдаваться ушастым, в итоге мы попрросту лишились своих земелль. Части ещё повезло и они осталлись в старрых острровных грраницах. Но те, что заняли место на матеррике вынуждены были отступить. Остррова не могли вместить всех. В итоге появился мигрриррующий флот, но и он прродоллжил рраспадаться из-за необходимости пррислуживать ррусаллкам.
Акцент Навика явно стал куда более ярко-выраженным. Похоже, что он волновался. Порфирия могла бы заметить, что орки сами виноваты в своих злоключениях. Но, с другой стороны… разве сейчас монотеисты не оказались в похожей ситуации? Да и давить на больную мозоль не стоило. Вместо этого стоило попробовать другой подход.
“Да? Другой подход? А ты что думала? Вот тебе, в лицо причины, почему вас ненавидят. Сложное препятствие. Сможешь его преодолеть?”
- И что, кириос Навик, вы хотите мне за это отомстить? - спросила девочка.
Орк ожидаемо неуверенно похлопал глазами.
- Ну, я, наверрное, нет, - покачал он головой после некоторой паузы. - Но найдутся те, кто хотят.
- “Наверное”? - уточнила Порфирия.
Это было очень важно.
- Да, “наверное”, - кивнул Навик. - Любой оррк мечтает отомстить за быллые унижения. И не так-то легко смирриться с тем, что подобное просто невозможно.
- Иными словами, вы, признаёте, что ни современные орки, ни современные монотеисты, по большому счёту, не являются частью тех былых бед. На самом деле, я даже скажу так, - Порфи подняла палец. - Современные монотеисты, по сути, оказались в том самом положении, в котором, некогда были вы. Земли, которые мы считали своими, у нас отняли. Да и эльфийский род… в нём не осталось чистокровных эльфов-мужчин. Я думаю, вас больше злит то, что орки почти не принимали в этом непосредственного участия.
- Так… мне и прравда интерресен наш рразговор, однако если так дальше пойдёт, то оставшиеся юные кирри так и не представятся, - он обернулся через плечо назад, на следующих почти самыми последними Исис и Хейдес. Отставал от них только держащийся на некотором расстоянии Морфей, сопровождающий Пелагеи.
- Я - Хейдес, - кивнула одарённая. - Послушница Белой Леди, у меня есть дар. Я общаюсь с мёртвыми.
- Ух ты, - удивлённо поднял брови орк. - Так, последняя из вас тоже особенная. Избрранная, веррно?
- Исис, - кивнула альбиноска. - Тоже послушница в том же храме. Избранная в этом году возглавлять шествие.
- Хм… а какой тогда секррет хрраните вы, кирри Пелагея? - уточнил Навик, обращаясь к марридке.
- Так я и рассказал, - фыркнула Пелли. - В девушке должна быть загадка.
- Я считаю, что это должна быть не загадка, а ребус, который написали ногами кхатайские жрицы Синди во время суровой пьянки, после чего этот ребус прогнали через гугл-переводчик на семь разных языков, после чего дали прочитать контуженному солдату, который через неделю пересказал ребус своими словами, - со знанием дела вставила свою ремарку даркийка.
- Мои мамы убеждали меня, что лучше, всё-таки, именно загадка, - вежливо ответила марридка. - Не у каждой получится быть достаточно интересным ребусом, как у тебя, Фриша.
- Еслли честно, я не готов рразгадывать такое количество рребусов и загадок, - усмехнулся орк. - Давайте сконцентррируемся пока на кирри Поррфирии. Я слышал вашу кллятву и это отличный момент длля вас обсудить эту проблему, - он снова повернулся к двум послушницам, идущим позади.
- Нет, плохой момент, - ромулка улыбнулась. - Мы уже решили обсудить это во второй части свидания. А пока будем отдыхать, не забивая голову всякими глупостями, вроде судеб народов и воли богов.
- Хоррошо, - ответил орк. - В ллюбом сллучае, я взял с собой кое-какие вещи для игрры на свежем воздухе.
Фриша захихикала.
- Это постоянное “грры” такое милое.
Навик снова смутился.
- Тебе просто нравится, что такая большая гора смертоносной плоти тебе сделать ничего не может, - фыркнула Пелагея. - Кстати, а как ты проходил знамение кровью?
- А аррене с диким зверрем, - уверенно сказал орк. - Я выбррал цепь и срражался с медведем.
- А чего не с обуром? - усмехнулась марридка.
- Обурр был уже слишком серрьёзным испытанием, - вздохнул орк. - Мне тогда было пятнадцать. В срражении с медведем я был более-менее уверрен. Но если бы медведь был длиной трри метрра, с естественным костяным шлемом и наплечниками… бр-р-р. Двускеллетные - это куда более сложные прротивники. Даже если бы масса была меньше. Тут можно погибнуть, даже если в рруках будет автоматический дрробовик.
- А почему ты был уверен в сражении с медведем? - уточнил Порфирия.
- Так я же ррепетирровал, - ответил он. - С цепью того же волка я побеждал очень быстрро. Было бы два волка, конечно, дрругое дело. Но когда врраг один, это рреализуемо. А кто-нибудь из вас, девочки, будет прроходить знамение крровью? Крроме Фрриши?
- Мы с Хейдес должны будем пройти знамение, - подала голос Исис. - Когда ты становишься жрицей смерти, ты должна совершить убийство человека. Мы будем палачами на казни.
Орк понимающе кивнул. Для девушек знамение кровью не было обязательным ритуалом, но оно ценилось. Поэтому, прохождение ритуала по пути казни было допустимо только для них.
- А я пока не решила, - ответила Пелагея. - Возможно, что пройду ритуал охотой. Думаю, на акулу пойду. Оружие мне будет не нужно. Кругом ведь вода.
- Маг воды, да? - они дошли до кафе. Шасси со своими девушками отправился через парадный вход в помещение, а Навик предпочёл место в дворике. - Кстати, Исис, ты ведь алльбиноска. Не обгорришь на солнце?
- Я полуламия, моя кожа имеет слегка другие свойства, - ответила Исис. - Но обгореть я могу. Просто требуется больше времени. Вот если я буду пытаться загорать на пляже, тогда точно будут проблемы.
Их группка разместилась вокруг одного из столиков. Именно “вокруг”, так как столики тут были круглые. Фриша заняла место справа от Навика. Справа от Фриши - преобразившаяся Пелагея. Хейдес и Иси старались держаться от орка на расстоянии, так что, место по левую руку досталось Порфирии. Официантку - здесь у них не было формы, так что, девушка была одета, словно бы на прогулку и выделялась только белым передничком - нужно было немного подождать.
- Ладно, выбиррайте все пока. Я бы посоветовалл вам мороженое. Оно у них хоррошее, - он включил мобильный в двуэкранный режим, подсоединился на нём к сайту этой кафешки, и открыл интерактивное меню, которое и передал девочкам. Мобильный был не самый пафосный, но с генерацией двух голографических сенсорных экранов, работающих независимо друг от друга, справлялся. Порфирия пока не лезла к меню, позволяя выбрать Хейдес и Исис, с которыми приходилось делить свой экранчик.
Сам орк замолчал. Ему было явно неуютно среди такого количества девочек, и он попросту не знал, как распределять внимание в такой ситуации. Было ясно, что ему сейчас не менее неуютно, чем самим девочкам. Но при этом… он-то один и почти без поддержки. Не считать же Фришу, которая тут, скорее, смущающий фактор, чем успокаивающий.
- Кстати, вот, в рамках исследовательского интереса, - спросила ромулка. - Ты намного старше нас и не обзавёлся девушкой, хотя, вроде как, не относишься к слабакам, да и с деньгами у тебя не шибко плохо, хоть ты это не особо показываешь. Так, как так получилось?
Навик задумался.
- Слложно сказать. На самом делле я не могу сказать, что я не пыталлся ухаживать за девушками. Пытался, конечно. Но безуспешно.
- Безуспешно? - хмыкнула Порфи. - А почему?
- Ну очевидно же, - вмешалась в разговор Пелагея. - Банана-сплит. А по поводу Навика. Так тут всё очевидно. Уверена, первое его свидание было лет в четырнадцать-пятнадцать, и тогда он выглядел совершенно иначе. Хотя, и сейчас у него не то, чтобы много атрибутов успешного и интересного мужчины.
Орк поперхнулся.
- В смыслле?
Марридка пожала плечами.
- В прямом. Ну, вот ты сейчас сумел раскачаться, и уже выглядишь, как кто-то, способный, как минимум, дать в зубы. И что? Этого мало. Любая женщина рассматривает мужчину, как потенциального отца своих детей. А что она видит, глядя на тебя? Извини, но ты выглядишь достаточно маргинально. Просто позависать девушка может и с крутой байкершей. А вот делать ставку на то, что любитель байка сможет содержать семью… - она пожала плечами. - В это не шибко верится. Плюс ко всему, ты никак не компенсируешь этот факт, скажем, умением подойти, заговорить и заинтересовать.
В целом, Пелагея была… права. В смысле, с учётом их взаимоотношений между женщинами, развитие выходило именно таким. В случае, если байкерша тебя поматросит и бросит, разрыв будет куда менее болезненный. Байкеры не воспринимаются, как что-то надёжное. Другое дело, что Порфирия… вполне могла бы выбрать себе байкера, просто потому, что он куда лучше поймёт её устремления, чем какой-нибудь сынок банкира. Вот только Порфирию учили искать в мужчине родственную душу. Пелагею учили искать источник дохода для семьи. Родственную душу Пелагея нашла в Фрише.
- А оно и не надо, - фыркнула даркийка. - “Мужчину делают его женщины.” И, на мой взгляд даже хорошо… не-не-не, я хочу хрустящего риса в своё ванильное, политое клубничным вареньем! - она уверенно ткнула в пару иконок на голодисплее, пополняя виртуальную корзину. - Так вот, на чём я остановилась? Ах, да. Навик, это именно мой типаж мужчины. Такая вот голова с крепким лбом, которую женщина-шея и должна крутить в сторону стены, которую надо пробить.
Взор Навика, обращённый к небу, был красноречивей любых слов.
- Ладно, я вашу точку зрения итак понимаю, - утихомирила подруг Порфи. - Мне интересен опыт мужчины. Так что насчёт первого опыта?
Орк вздохнул.
- Мой перрвый опыт связан с тем, что я дуррак.
Девочки притихли. Одной фразой орк сумел их заинтересовать. И, ко всему прочему, пытаясь найти слова, Навик растягивал и без того весьма драматичную паузу.
- Делло в том, что тогда в одном классе со мной училлась девушка. Адджоа. Нигредо с лазуррной кожей, - Пелагея присвистнула. Она сразу же оценила, насколько ценной является та, кто обладает лазурной кожей. Это благословение магии. В смысле, просто “магии”. Любая магия к лазурнокожим просто липнет. Бывает голубая кровь. А тут, сама кожа голубая. - Она былла кррайне неказистой. Сутулая, ходила в очках. Не умела одеваться. Но прри этом высоко задиррала нос. И мне она нрравилась. Но только мне. Её очень много обижалли, потому что она вела себя, как корролева, но прри этом даже не обучаллась никакой магии.
Рассказ пришлось прервать, так как к ним, наконец, подошла официантка. Девочки быстро добили свой заказ, чтобы официантка, наконец, ушла за угощениями.
- Я очень стесняллся сказать о том, что она мне интерресна. Но я её всегда защищал. Между нами вспыхнула симпатия. Отношения были своеобрразными. Она от меня очень много трребовала, а я был и ррад выполнить прросьбу, но всегда делал вид, что мне в падллу. Так наши отношения рразвивались.
- Пока, вроде бы, неплохо, - заметила пацанка. - Даже романтично.
- Ага, это былло бы рромантично, не будь я дуррак, - поморщился орк. - Но ведь не могло же быть так, чтобы в классе не было перрвой кррасотки. Вазилики. В какой-то момент она обрратила на меня внимание. Я прросто летал. И в какой-то момент Вазилики сказала, что согласится встрречаться со мной, только еслли я ррастанусь с Адджоа. Дескать, Адджоа её бесит своим высокомеррием. А Вазилики была вся такая мягкая, и нежная.
- И ты выбрал красотку? - ошарашенно спросила Исис. - Ты чего, дурак?
- Поллный. Крруглый, - фыркнул Навик. - Я сомневался. Но я посоветоваллся. Думаешь, с отцом? С матеррями? Ага, еслли бы. С пацанами. И все, как один говоррили: “Не будь прридуррком, выбиррай Вазилики.”
Орк усмехнулся.
- Их арргументы казались рразумными. Дескать, Вазилики кррасивее, но не это главное. Она не ведёт себя со мной, как со сллугой. Дескать, я же не подкабллучник.А тут, как на зло, и Адджоа, и Вазилики назначили мне встрречу в один день. В один час. На рразных концах горрода.
И Исис, Пелли, и Фриша разом ударили себя основанием ладони по лбу. Хейдес и Порфи переглянулись. Они чего-то не понимали.
- Ага, вот-вот. У меня даже в голове не щёлкнуло. Я не обрратилл внимания на совпадение, - орк усмехнулся.
Рассказ вновь на время очередного прибытия официантки. На стол опускались вазочки с мороженым. Однако, девочкам сейчас было не до него. Кроме Пелагеи. Все хотели услышать концовку истории. Хотя, кажется, кроме Хейдес и Порфирии, концовку знали уже все.
- Я встрретился с Вазилики… подаррил её букет. Она взялла его в рруки… и началла меня хлестать изо всех сил. Оказывается, Вазилики вообще обрратила на меня внимание именно потому, что я былл не таким, как все паррни. Из-за того, что я общался с Адджоа. И она всё это спланирровала. Они с Адджоа договоррились. И они обе были рразочаррованы во мне.
- Кстати, о совпадениях… - отвлекла их от рассказа Пелагея и кивнула куда-то в сторону дорожки. - Ой, что-то мне кажется подозрительным то, что я вижу.
Порфирия развернулась на месте. На дорожке, вдоль пруда, была занятная троица. Возглавляла троицу прекрасная молодая женщина. Длинные волосы даже не кудрями, спиральками нисходили ей почти до самой талии, при том, что, частично были собраны в высокую причёску. Такая грива - явный признак крови оборотней или орков. Почему-то, казалось, что именно что оборотней. Подобная причёска прекрасно сочеталась с одеянием, сочетающим традиционную тогу и современные модные веяния. В её сопровождении были две других девушки. И одна из них… ну попросту не запоминалась, особенно на фоне… лазурнокожей нигредо. Стройная, уверенная в себе, с хорошо подобранными очками, ухоженная. И все трое смотрели прямо в сторону стола, за которым сидели орк и его спутницы. Заметив, что все смотрят на них, нигредо злорадно улыбнулась.
- Так-так-так, кого я вижу? Нет, тебя не ненавижу. Ты не стоишь зависти, ты жалок. Подцепить смог лишь малявок.
Порфи сама от себя не ожидала… такой злобы. Бессильной злобы. Потому что… а что можно ответить? Они, действительно, малявки. Все пятеро. Особенно Исис, которая хорошо выделялась.
Навик начал угрожающе подниматься с места, однако… его опередил брат Пелагеи. Он вскочил с места, выскочил в центр дворика и обличающе ткнул в ораторшу.
- А ты не завидуй, пасть заткни! Да, сейчас они малявки. Да, плоскогрудые козявки. Но уже сейчас они, парня получить смогли. Тебя отбраковали скучно. За характер, за мордаху. Просто кинули на плаху. Пусть мордахой стала лучше, но душа - гуано куча.
Под конец он даже сделал тот самый жест руками, словно бы участвовал в каком-то нелепом рэп-баттле и только что сделал раунд.
И даже как-то злоба “ушла”. Стало даже смешно. Этот ответ был настолько нелепым… однако, парень выступал совершенно серьёзно. И это чувствовалось. И Порфи была ему благодарна. Он выступил на поле противницы… и, одолел её? Ну, как минимум, отразил атаку.
- Э-э-э… мальчик, ты кто? - с интересом спросила Адджоа, поправляя очки.
- Что, уже не репуем? - развёл руками маррид. - Я - брат одной из этих малявок. Не лезь к ним, иначе будешь иметь дело со мной!
- Ясно, - кивнула она. По какой-то причине нигредо выглядела очень задумчивой. - Пойдёмте отсюда, девочки. Тут нечего ловить. Нас победили.
И троица отправилась прочь. Просто отправилась прочь. Так же легко и непринуждённо, как и появилась. Но это троица двигалась легко и непринуждённо, а вот на Морфея… тут же разом напали Пелагея и Фриша.
- Уха-ха-ха! Это когда это ты реповать начал? - спросила его Марридка, лохматя голову брата костяшками пальца.
- Ну, дык… - только и успел ответить мальчуган.
- Победа-победа-победа! - Фриша от души саданула парню локтем, и тот, непривычный к таким жестам даркийки, согнулся вдвое, сбив дыхание.
Полной противоположностью тому веселью был угол стола, за которым… не сидел. За которым стоял Навик, опираясь руками на крышку. Орк некоторое время задумчиво смотрел вслед уходящим, после чего медленно перевёл взгляд на Морфея, которого уже хвалили трое. К веселью присоединилась Исис.
Вздохнув, орк обошёл стороной стол и положил ладонь на плечо победителю схватки. Этот жест как-то сам собой успокоил беснующихся “малявок”. Во дворе повисла тишина.
- Знаешь… я недооценилл тебя, - тихо сказал орк, глядя в глаза парню. - Да, ты явно хуже в дрраке, чем мы с Шасси. Но у тебя есть та самая жилка, которая позволлит тебе стать сильнее дрругих. Не возгоррдись рраньше времени. Рразвивай её. Сегодня ты оказаллся силльнее меня. Я бы поступил гллупо. Я бы вызвал её ухажёрра на дуэлль.
Маррид кивнул.
- Да… меня это как-то сразу взбесило. Но… будет в следующий раз знать, как связываться с белым рыцарем Интернета, - парень рассмеялся. Даже несколько нервно.
А Порфи… Порфи тем временем задумалась. Что-то во всей этой ситуации казалось странным. Нелепо-странным. Неправильным. Попросту не сходились концы с концами. Да вот только, она никак не могла понять, что именно ей кажется неправильным? Подозрительное появление Адджоа сразу после рассказа Навика? Но ведь Навик не мог это спланировать. Вопрос же задала Порфирия. Да и незачем ему. Тогда что? Адджоа прислали боги? Но зачем? Что они хотели сказать?
Ромулка прикрыла глаза и сконцентрировалась.
“А мы тут при чём? Это не мы.”
Именно это они хотели сказать? Нелепица какая-то. Порфи, разумеется, не могла общаться с богами напрямую, и их волю могла только угадать. Но здесь и сейчас ей попросту не приходило в голову, что могли сказать боги. Остальные их пожелания читались легко. Они были очевидны. Логичны. Встраивались в логику похода Порфирии. В логику той задачи, что девочка взвалила на себя. Но Адджоа попросту выбивалась из этой логики.
Порфирия вновь посмотрела вслед трём силуэтам, уже скрывающимся за деревьями.
Она понимала, что не сможет успокоиться, пока не поймёт, что именно в том, что произошло, было неправильно.

Глава 7. В которой Хейдес и её подруги получают лекцию от жрицы Синди.
В целом, свидание прошло неплохо. В смысле, как свидание, оно, конечно, было не очень, однако, как тематические посиделки - это был успех. Довольно скоро девочки перестали обращать какое-то внимание на то, что рядом с ними находится Навик, а не Шасси. Исис хорошо влилась в их группу. Малышке было явно весело со всеми гонять воланчик по воздуху, либо же пытаться совладать с огромным надувным мячом.
Четыре часа пролетели, словно половинка часа. Свидание подошло к концу, и Шасси с Навиком обменялись сопровождаемыми. Так что, в храм Синди девочек доставил именно что Шасси.
Это было странно. Храм Синди выбрала именно Порфирия. Казалось бы, самая скромная из них всех. Причём, не храм всех божеств, а именно что храм богини красоты, искусств, плодородия и домашнего очага. Это казалось особенно странным потому, что Порфи, вроде как, была сильно против идеалов многожёнства и женской любви, которые пропагандировала богиня.
У каждого храма была своя атмосфера. Храм Санта Муэрте, Святой Белой Смерти, всегда был очень тихим местом. Смерть любила покой. Смерть дарила покой. Количество украшений в храме всегда было минимальным. Вся архитектура была исключительно функциональной. Даже в храмах Всех Богов сохраняется традиция тишины, так как Белая является старшей из всего пантеона. Однако, там традиция может быть нарушена во время празднества. В храме Смерти даже праздники очень очень тихие и спокойные. Те же мёртвые всей толпой пойдут очень… очень… очень тихо.
Храм Синди был другим. Розовый мрамор сразу создавал совершенно другое настроение. Да даже символ. У Смерти символом был череп. У Синди - туфелька. Туфелька на розовом мраморе.
В храме играла лёгкая ненавязчивая музыка. Жрицы Синди вживую играли на инструментах. Прямо сейчас это было пять арф, струны которых перебирали изящные дамские пальчики. И, самое главное - ни одного жреца.
Прямо посреди зала располагался бассейн. Большой, облицованный шершавой мозаикой. Вода в этом бассейне называлась “слёзы Синди”, и, по легенде, омывание в этих слезах, увеличивало время, которое женщина будет оставаться молодой и красивой. Большая часть посетительниц, опустившихся в этот бассейн, была в купальниках, хотя находились и те, кто следовал примеру жриц. То есть, купался топлес. Таких было меньшинство. Всё же, бассейн располагался в той зоне храма, куда был открыт доступ мужчинам.
Тем не менее, тут работал тот же принцип, что и с пляжем. Если Хейдес видит мужчину в плавках или женщину в купальнике на пляже, у неё не появляется чувства дискомфорта. Но такой же человек в точно таких же плавках, стоящий рядом с её школой вызовет дискомфорт. Тут так же. В храме Синди жрицы ходили исключительно топлес. Бёдра и ниже прикрывало белое одеяние с розовым кантом, а вот всё, что было выше, оставалось открыто. Не считать же одеянием украшения, не мешающие чужому глазу наслаждаться верхними символами плодородия? Однако здесь, в храме, где каждая жрица была одета подобным образом, даже посетительницы, решившие оголиться, не кажутся чужеродным элементом. Кто-то полностью обнажал грудь, а кто-то - оставался в лифчике.
- Шасси, а можно мне ремень от твоих ножен? - поинтересовалась Пелагея, когда они прошли первые ворота храма и оказались в прихожей.
Прихожая каждого храма всегда строилась по одному принципу. В ней нужно было снять обувь, оставить оружие, а так же умыть руки у специальных раковин в центре. Проходить в храм в обуви было запрещено. Наверное, в более холодных северных землях это правило нарушается, однако же в тёплом, и даже жарком Элой пренебрегать этим правилом было попросту глупо.
- Да, можно, а тебе зачем? - ни Пелагея, ни Шасси не понижали голоса. Бодрая и расслабляющая обстановка розового храма как-то не способствовала этому.
- Н-надо, - загадочно ответила Марридка. - И, да, Фриша, поможешь мне с этим?
- С чем? - поинтересовалась даркийка.
- Я сегодня без лифчика, - закатила глаза Пелли. - Повяжешь мне ремень Шасси под одеждой, чтобы я смогла оголиться?
- Оголиться? - переспросила Порфи. - Это ведь… не обязательно? - она оглядела присутствующих. Большинство женщин, всё же, были в одежде. Даже плечи не открыли.
- Нет, не обязательно, - пояснила Хейдес, складывая сарафанчик в ячейку. Она чувствовала себя очень неловко. Всё же, до этого ей не приходилось оказываться в храме Синди. Но воспитание у девочки было такое, что она старалась проявлять к богам максимальное почтение. - Но желательно и одобряется. Исис, поможешь?
- А-а-а? - альбиноска почему-то растерялась в ответ на такую очевидную просьбу. - Ты что, хочешь здесь ходить в белье? - она быстро огляделась по сторонам. Хвостики пришли в движение. - При мужчинах?!
- Нет, - ответила одарённая. - Я хочу ходить с голым торсом. Это ведь храм Синди.
- Сдурела, что ли? - кожа полуламии порозовела. - Хотя, кого я спрашиваю? Да, сдурела, конечно. Нет! Я не хочу! Моя воля - закон! Оденься!
- Как скажешь, - Хейдес послушно начала вновь натягивать сарафанчик. Ей так было гораздо проще. Раз на то воля богов, она не будет раздеваться. И хорошо. В одежде комфортней.
- А вот мы с Пелли, подалуй, слегка оголимся, - заметила Фриша, стягивая одёжку через голову. Теперь торс прикрывал только ярко-белый спортивный лифчик. Стоящая рядом с ней Пелагея прикрывала свои символы плодородия ремнём. Ремень на бюсте. Ошейник и поводок. Хм… вроде бы, всё прикрыто, а почему Хейдес так неловко и хочется отвести взгляд. - А ты как, Порфи? Это ведь была твоя идея прийти сюда?
- Не напоминай, - Порфирия напоминала варённого рака. Темнее её был только напоминающий уголёк Шасси, который, в силу особенностей цвета кожи краснел иначе. И отчего он так краснеет? Он же на стенку смотрит. - С головой окунаться в традиции не буду, но частично стоит. Я тоже остаюсь в лифчике.
- Знаете, девочки, уверен, с вами в храме ничего плохого не случится, - заметил Шасси. - Давайте я, это, на улице подожду?
- В чём дело? - ехидно прищурилась Фриша. - Стесняешься? Ты уже много раз видел сестрёнку в белье.
- Так… это… я нужен в другом месте, - их сопровождающий тут же быстрым шагом направился на улицу.
- Блин, я, конечно, понимаю, что в этом храме и бракосочетания проводятся, и знамение кровью у мальчиков принимают, но разве нет чисто-женской зоны? - уточнила Порфирия, аккуратно складывая верхнюю одежду в ячейку.
- Вообще-то, есть, - пояснила Хейдес. - Это общая зона. Но есть чисто женская, куда вообще не пускают мужчин. И есть чисто мужская, куда пускают только мужчин и жриц Синди. То есть, в мужскую зону не смогу попасть даже я.
- Угу, - кивнула Исис. - В любом случае, давайте найдём жрицу, которая поможет нам в вопросе просвещения по поводу взросления. Ну и заодно ответит на вопросы нашей монотеистки. Кстати, а как у вас просвещают по этому вопросу?
- Ну, когда родители решат, что пришло время, они говорят с детьми, - Порфи скосила взгляд в сторону Пелагеи. - Только говорят. Мама не будет обучать дочку поцелуям.
- Зря, - хмыкнула марридка. - Очень зря. Хотя, оно и понятно, с учётом отношения к однополой любви. Не папа же будет поцелуям обучать, верно? Но… что же это получается? Поцелую девочки и мальчики участся сами? На практике? Два неумёхи встречаются и начинают лобызаться, ориентируясь на видосики в интернете?
- Нет, конечно! - возмутилась Порфи. - Никаких видосиков!
- Тогда вообще не понимаю, - покачала головой Порфи. - А как они понимают тогда, как это правильно делается?
- Как-то понимают, - отрезала Порфирия. - Не то, чтобы сложная наука.
- У-у-у-у, - протянула самая опытная из них. - Ты си-и-и-ильно ошибаешься. Вот скажи, где должны находиться руки во время поцелуя?
- Как где? - вжав голову в плечи ромулка стала ещё больше напоминать ракообразное. - На плечах партнёра.
- А вот и нет! - хитро улыбнулась Пелли.
- А где? - полюбопытствовала слегка порозовевшая Исис.
- А это зависит от того, какой характер поцелуя, какие цели, сколько вокруг свидетелей, и какого пола партнёр для поцелуя, - ответила Пелагея, поднимая палец вверх .- Скажем, в одном и том же прилюдном лёгком поцелуе с соприкосновением губами, Порфирии нужно будет держать руки на плечах партнёра-мужчины, и на талии партнёрши-женщины, потому что в случае встречи с женщиной Порфи возьмёт на себя мужскую роль.
- Ладно, мне кажется, мы тут уже достаточно давно толпимся, - заметила Порфи. - И мешаем приходящим и уходящим. Пойдёмте уже найдём жрицу.
Они омыли руки и лица в чаше для умывания, после чего прошли дальше в храм и начали спускаться по лестнице. Судя по всему, в этом храме ранее почти никто из присутствующих не бывал. Может, Фриша пару раз заходила. И то, вряд ли. А в первый раз любой храм производит особое впечатление. Глаза просто разбегались от всего этого шика, лоска и… уюта. Да-да, здесь было на удивление уютно, несмотря на большое открытое помещение. Даже витры тут были куда более весёлые. На их фоне очень выделялись пришлые витры, вроде Сигрун.
- Какую жрицу будем выбирать? - поинтересовалась Пелагея. - Постарше или помладше?
- Давайте молодую жрицу, - предложила Исис. - Не хочется отвлекать старших жриц от важных дел.
- А я бы предпочла постарше, - заметила Порфирия. - Я не считаю своё дело неважным, да и жрица постарше должна быть, вроде как, более… как бы это сказать… дипломатичной?
- Они тут все дипломатичные, - заметила марридка. - Они же жрицы Синди. Им положено. Кроме того, подумай, молодая жрица куда ближе к сверстницам. Тебе она будет меньше напоминать маму.
- Пелли, помолчи, - потёрла уголки глаз ромулка. - Я итак не в своей тарелке.
- Прости, не удержалась, - ответила Пелли. - В любом случае, я просто о тебе забочусь. Разговор ведь будет с некоторым градусом откровения, так что, личность жрицы может его серьёзно сгладить.
- Извини, просто с твоими интонациями не всегда ясно, - честно ответила Порфи. - У тебя всегда слегка насмешливо-презрительный тон.
- Актоетотутсобачитсявхрамесинди? - новая участница разговора подкралась к девочкам сзади. Она умело скользнула мимо Хейдес и разом обняла двух спорщиц, прижав их щёчки к своей груди.
Это была молодая жрица с непослушной золотистой копной волос, собранных в высокий хвост. Как и все жрицы, она была обнажена по пояс и, судя по количество цепочек на шее и талии, уже имела не самый низкий статус. Девушка явно была из северных провинций Элой.
- Мы не собачимся, - Пелагея тут же расслабилась, осознав, что сопротивляться бесполезно.
- Да, мы просто говорим и уточняем, - а вот Порфирия пыталась выскользнуть. Силушки ей явно не хватало, чтобы бороться с более старшей и более крепкой жрицей.
- А я тебя не отпущу, пока ты не расслабишься и не успокоишься, - весёлым тоном произнесла жрица. - Вас обеих не отпущу.
- Да я, как бы, и не против, - заметила марридка. - Смущабельно, но приятно… борись! Борись изо всех сил, Порфи!
- Я тебя поняла, Пелли, - подавленно буркнула ромулка и перестала бороться. - Я - всё.
Как и было обещано, жрица их отпустила.
- Итак, - блондинка упёрла руки в боки. - Что я вижу? Пять миленьких малышек без взрослых. Дайте я угадаю: вы хотите больше узнать о романтике, семье, мальчиках и девочках?
- Ну, в целом, да, - смущённо ответила Порфирия, потирая щёку, которой недавно касалась женской груди.
- Но у нас тут деталь, - подняла палец Пелагея. - Порфи - монотеистка. И для неё всё это дико. Для неё всё это дико. Можно дальше без этих трюков с прижиманием к груди и прочих таких штук?
- Оу! - собеседница подняла пальцы. - Понимаю-понимаю. Для меня это большая честь, - жрица поклонилась ромулке, прижав ладонь к сердцу. - Меня зовут Агнета. Можно просто “Агнета” безо всяких там титулов. А как зовут вас?
Выслушав имена всех присутствующих, Агнета сделала приглашающий жест в сторону одной из арок.
- Пройдёмте в келью на женской половине храма. Кстати, я думаю, вас уже затюкали этим вопросом, но… если Порфирия монотеистка, откуда у неё метки нашего пантеона?
- Я хочу подружить Всеотца с Олимпом, - уверенно сказала Порфирия. - Думаю, это что-то вроде признания от других богов. А, может, просто совпадение.
- А, может, просто совпадение, - кивнула Агнета. - Не бери на себя слишком много. Постарайся расслабиться и получить от жизни то, чего ты хочешь.
Рука жрицы мягко легла на плечо Порфирии.
- Ты хочешь подружить Всеотца с Пантеоном? Так и занимайся этим. Кто боги такие, чтобы тебе мешать?
- В смысле? - удивилась Порфи. - Они же боги.
- Пф-ф-ф, - закатила глаза блондинка. - Ну и что?
- Ну… это… они же боги… - ромулка окончательно растерялась.
- Собственно, в этом суть понимания богов. Боги не должны как-то мешать или что-то приказывать делать просто потому, что они боги. Олимпийцы не являются непостижимыми. Они даже не безгрешны, - пояснила Агнета. - Они, в первую очередь, покровители. С ними можно, а иногда и нужно спорить.
- Да, - обрадовалась Фриша. - Мои сестрички как раз поспорили с Ра-Кнак и за это она едва не возвела их на Олимп.
- Вот именно, - подняла палец женщина. - Собственно, в этом и суть пантеизма. Каждый бог олицетворяет что-то своё. И оно просто не должно противоречить другим богам. И даже если противоречит, это не должно пересекаться в сферах влияния. Скажем, Синди поощряет мягкость характера, а Ра-Кнак, жёсткость. И как они уживаются?
- М-м-м...разные сферы влияния? - догадалась Порфирия. - Синди покровительствует отношениям в семье, а Ра-Кнак - войне?
- Да, - кивнула женщина. - И обе, и Синди, и Ра-Кнак помогают Ахору Ра. Синди покровительствует мягкости улыбчивой полиции, а Ра-Кнак покровительствует жёсткости бронированной стражи. А Рыцарь-Дракон Айдан, Пламя Знаний, покровительствует постоянно шевелящим мозгами детективам. Никто из богов не берёт на себя бремя всех областей жизни. И даже более того, у каждого из Старшего Пантеона есть представители в Младшем. У Ра-Кнак это известные уже тебе Раздор и Склока, раздувающие Мировые Войны, чтобы человечество не становилось слабым и было готово к войне с врагами из других миров. Точно так же и у Синди. Например, у неё есть Кестия, которая покровительствует уюту, и Василисса, которая покровительствует семейному бюджету. Большинство из политеистов понятия не имеют обо всех этих деталях. Но тебе, для твоих целей, надо знать принцип. Всеотец в том виде, в котором ему поклоняются, не сможет влиться в Пантеон. Его области влияния будут пересекаться с другими областями.
Они прошли по длинному коридору и скользнули за розовые занавеси, после чего свернули к келье, так же ограждённой от мира тяжёлой розовой занавесью. В келье было… приятно. Большую часть кельи занимал широкий низкий диванчик буковкой “С”, а в центре стоял столик с фруктами и напитками. Помимо вазочки с фруктами здесь была ещё и вазочка с цветами.
- Рассаживайтесь, юные кири, - она отпустила ромулку. - Я уже не первый раз этим занимаюсь, поэтому знаю, что бессмысленно начинать с лекции. Лекцией стоит всё закончить. Давайте я лучше начну с ваших вопросов?
- М-м-м… хорошо, - Порфи задумалась. - Мне уже пояснили базовые принципы взаимоотношений, да и, наблюдая за этим делом со стороны я многое интуитивно понимала. Если честно… я даже не могу придумать вопрос.
- Ничего страшного, - кивнула жрица. - Просто у тебя слишком много вопросов, чтобы выбрать нужный. Знаешь, чтобы задать вопрос, надо знать половину ответа. Может, кто-нибудь ещё имеет вопросы?
Исис подняла руку.
- Да, у меня вопрос. Простой и практичный. Вот, предположим, мне нравится девушка, и она очень много для меня сделала. И вот я очень боюсь, что она меня не примет, если я раскрою свои чувства.
Хейдес задумалась. Исис, вроде бы, говорила, что у неё нет друзей. Наверное, она говорит о ком-то из старших послушниц. Те, действительно, много делают для Исис.
- Тут сложно что-то советовать, - ответила Агнета. - В первую очередь, потому что я плохо знаю ситуацию. Тем не менее, стоит понимать, что девичьи взаимоотношения бывают двух типов. На самом деле, куда больше, но мы упростим ситуацию. Эти два типа показывают, как отношения развивались. Во-первых, первым делом может вспыхнуть страсть. Я не думаю, что это ваш случай, но мы его всё равно рассмотрим, как говорится, от греха подальше, - подмигнула жрица. - Итак, страсть. Предположим, что у вас к кому-то пробудилась страсть. Надо уметь отличать страсть от любви. Страсть всегда рождается мгновенно. Для неё не нужно много предпосылок. Вас, в первую очередь привлекает тело объекта воздыханий. Тем не менее, при этом вы начинаете идеализировать объект привязанности.
- Оп-па! - подняла брови Исис. - Прямо похоже на мой вариант.
- Не торопитесь, - с улыбкой подняла руку блондинка. - В твоём варианте есть серьёзная предпосылка. Твой интерес многое сделал для тебя. Кроме того, не думаю, что у тебя сейчас вообще могла проявиться страсть. Ты не похожа на созревшую девушку. Думаю, твои чувства больше похожи на благодарность. Тем не менее… давай представим, что ты пылаешь к другой девушке страстью? И давай представим, что это я?
Исис серьёзно кивнула.
- Ну, это несложно представить, - понимающе покивала Фриша.
- Так вот, является ли страсть достаточным основанием для долгосрочных отношений? На самом деле - нет. Страсть - это просто чувство, которое надо утолить. Тем не менее, одно является поводом для знакомства, с которого может начаться и дружба, и любовь. Иными словами, если ты чётко понимаешь, что испытываешь к кому-то страсть, ты можешь это сказать на языке цветов. Лилия, - жрица сделала жест в сторону вазы с цветами. - Одной лилии вполне достаточно, но ты всегда можешь сделать комплимент, подарив огромный букет из лилий, который будет означать, что ты сгораешь от страсти.
- А в чём отличие от простого признания вслух? - спросила Исис, аккуратно доставая лилию из вазочки. По стеблю цветка вниз катилась крупная капля воды.
- Это намного проще сделать просто морально, - заметила блондинка. - В первую очередь, просто за счёт культуры ритуала. Вы можете вспомнить, как часто вашим матерям лилию дарят… например, соседки?
- А, да-да, - покивала Фриша. - Да каждый праздник у мамы появляется лилий на тройку букетов.
- У моих мам тоже, - кивнула Пелагея. - И я что-то сомневаюсь, что кто-то из моих мам намеревается возлечь с каждой, кто дарит такой букет. Я, кстати, уже пару раз получала лилии, но не задумывалась о том, что это значит.
- И именно эта необязательность - лучшее, что есть, - хмыкнула жрица. - Она позволяет мне взять цветок и не давать ответа, либо же дать ответ через долгий промежуток времени, - Агнета извлекла из вазочки вторую лилию. - Волшебство начинается, когда ты понимаешь, что обмен лилиями взаимен. Тогда ты можешь уже смело заводить более серьёзный разговор о совместном времяпрепровождении.
- Но ведь даже с лилией можно устроить жёсткий, ранящий сердце отказ, - заметила Порфирия. - Например, рассмеяться в лицо, сломать лилию и бросить её в дарительницу.
- А вот это не советую делать вообще, - заметила Пелагея. - Пару лет назад сестра рассказывала об одной девушке, так поступившей. Каждая из класса купила лилию, сломала или иным способом изуродовала её и потом каждая бросала эту лилию ей в лицо. Я не знаю, что было дальше. По-моему, эта девушка переехала, лишившись всех своих подруг.
- Хм… - Порфирия задумалась. - Я уже не в первый раз об этом слышу. Буквально сегодня один молодой человек рассказывал, что его отхлестала букетом девушка за то, что он предпочёл её другой девушке, с которой встречался до этого.
- Логика тут простая, - согласилась жрица, делая указующий жест лилией в сторону Порфирии. - Если мужчина готов так легко порвать с прошлыми отношениями, значит и с новыми сможет легко порвать, если появится причина.
Порфи задумалась.
- Но я думала, что свидания - это что-то вроде собеседования. И ревновать на свиданиях не принято.
- Правила для мужчин и для женщин разные, - заметила жрица. - Например, девушки друг другу могут дарить лилии без задней мысли. Если девушка подарила лилию мужчине, и она не работает в публичном доме и не является жрицей Синди - это очень серьёзная заявка на серьёзные отношения. А если девушка дарит ромашку, лилию и годовой абонемент в публичный дом, это, фактически, признание в любви.
Порфирия задумалась. Хейдес воспользовалась этим моментом, чтобы задать свой вопрос.
- А что насчёт ромашки? Я заметила, что в вазе стоят не только лилии, но и ромашки. И только что упомянули ромашку. А что она значит?
Традиции были чем-то, настолько интуитивным для всех, что в кино или книгах никогда не писалось о подоплёке этих подарков.
- Ромашка - это символ второго источника любви. Дружбы. Ромашку принято дарить не раньше, чем через три года общения, чтобы показать, что решение взвешенное, и ты принимаешь человека с его недостатками. Опять же, в случае с мужчиной ромашку чаще дарят раньше, чем через три года, но, правила здесь иные, - уверенно кивнула жрица. - Дружба - источник любви куда более стабильный и крепкий, чем страсть. Дружбу сложнее сломать. У кого из вас несколько матерей, вы замечали ромашку в букетах, которые ваши мамы дарят друг другу?
- Да, - кивнула марридка. - Лилия и ромашка разом. Страсть и дружба.
- Формула любви, - тепло улыбнулась Агнета. - Страсть плюс дружба. Разумеется, любовь возможна и без страсти. Однако, так принято. Это отсылка к словам древнего философа.
- Иными словами, для признания в любви достаточно ромашки и лилии? - уточнила Порфирия. - А зачем тогда абонемент в публичный дом.
Жрица дружелюбно рассмеялась.
- На самом деле, последнее - дополнительный показатель серьёзности намерений и что-то вроде поддразнивания. Дескать “встречи со мной будут так горячи, что тебе, чтобы не сорваться, этот абонемент ох, как понадобится”. Это не обязательно, но становится новой традицией, против которой я ничего не имею. Мне она нравится. Она хорошая и даёт мужчинам хоть что-то в нашем суровом мужененавистническом мире.
Ромулка хрюкнула в кулачок.
- Да-а-а, я-то думала, что многожёнство - это женоненавистнический уклад, а тут, вон оно как. И, всё же, сразу возникает важный вопрос… публичные дома и жрицы Синди. И путаны и жрицы регулярно возлегают с мужчинами без каких-либо свадебных уз. И, ладно, жрицы. Я уже поняла, что жрицы не всегда сами выбирают, кем им быть, - она покосилась в сторону Хейдес.
- А, одарённая, - кивнула Агнета. - В какой области?
- Смерть, - ответила Хейдес. - Я слышу мертвецов.
- Ну, я тоже одарённая, - улыбнулась Агнетта. - Я могу ощущать эмоции и чувства других людей, но строго, когда соприкасаюсь с ними почти в упор.
- Поэтому вы прижали спорщиц прямо к себе? - уточнила Исис, обрадованная своей догадкой. - Чтобы ощутить детали их эмоций?
- Ну, а ещё, потому что даже без этой детали это, обычно, успокаивает людей, - подмигнула блондинка. - Но это только часть моего дара. Вы ведь понимаете, что дар не бывает однобоким. У жриц смерти часто наблюдается склонность к притуплению эмоций. Они не просто меньше проявляют эмоции. Они их по-другому испытывают и выражают. И, кстати, я думаю, каждой из вас стоит потом найти время и поговорить со мной наедине. Я уже вижу, что Исис нужна консультация по межличностным отношениям, а Хейдес может потребоваться помощь с её эмоциональностью. Кроме того, вам стоит подыскать себе духовницу, с которой вы сможете обсуждать свои проблемы. Мы, жрицы Синди, собственно, и работаем над теми проблемами, с которыми вам будет стыдно обратиться к кому-нибудь другому.
- Кнак, - подняла брови Фриша. - Да у моих сеструнь проблем было бы меньше, будь у них полноценная духовница их дриц Синди. Да хоть из жриц Риты и Гриты.
Жрица развела руками.
- В любом случае, вернёмся к вопросам. А именно, к положению путан и жриц Синди. Несмотря на официальную позицию властей, мужчины, как правило, брезгуют свадьбой с женщинами, уже пробовавшими мужчин, если толко это не вдвоы. В последнее время брезгливость поуменьшилась, но не исчезла окончательно. По большому счёту, профсоюз публичных домов и жречество Синди выполняют функции семьи для тех, кто в них состоит, собственно, обеспечивая состоящих в них женщин и их детей.
Исис кивнула.
- Обычно, ребёнок, рождённый вне брака принудительно изымается в пользу государства. Для путан и жриц Синди это правило не работает. Они вольны решать, оставить себе ребёнка или нет.
- Уточнение, - подняла палец Агнета. - Это правило не распространяется на детей, зачатых в результате насилия. Однако нельзя просто взять и сказать “меня изнасиловали”. Должно быть заявление в полицию, пусть даже поданное в день рождения ребёнка. Маги крови найдут отца ребёнка по картированию крови, и всыплют по полной. Кстати, одна из причин, почему мужчинам так же следует держать себя в руках до свадьбы.
- Ну, да, - кивнула Порфи. - Я слышала. Полиция не особо любит разбираться в теме, было ли что-то.
Жрица снова кивнула.
- Соответственно.
- И, всё же, - нахмурилась ромулка. - Если столько всего сделано в пользу женщин, что же сделано в пользу мужчин?
- Тут стоит понимать, что власть и богов интересует, чтобы размножались, в первую очередь, не все мужчины, а только самые сильные. насколько это возможно, - уточнила Агнета. - Однако, давайте начнём снизу… для начала, представьте, что вы все… мальчики.
- А, ну это легко, - фыркнула Фриша, после чего уставилась нарочито глупым взглядом на обнажённую грудь блондинки.
- Итак, вы все знаете, что отделяет мальчика от мужчины, - начала жрица.
- Знамение крови, - в один голос произнесли девочки.
- Да, - кивнула Агнета. - Знамение крови. Убийство врага в бою, либо животного на охоте. Доказательство того, что ты можешь либо постоять за родину, либо добыть пищу. До тех пор, пока вы не прошли ритуал Знамения Крови, единственный допуск к женскому телу у вас - это публичный дом. Никто не будет против того, чтобы вы до конца жизни платили деньги за его посещение. И, если честно, многих это устраивает… вы даже не представляете, насколько многих.
- И, получается, что путана может захотеть оставить ребёнка от такого посетителя, - заметила Порфи.
- Да, и это её выбор, - ответила блондинка. - Кто мы такие, чтобы запрещать это. Однако, свадьбы не сыграть, и жрицы будут обращаться с вами, как с мальчиками. Вы, конечно, можете развести на ночь любви любую другую девушку или женщину, однако, ребёнка от этой ночи любви либо заберут власти… либо это может пойти, как изнасилование. Рисковать нет смысла.
Он улыбнулась.
- Но затем вы оканчиваете школу. Самое время проходить знамение кровью. Вы могли пройти его раньше, но, как правило, этого никто не делает. И ритуал знамения кровью заканчивается приветствием во взрослую жизнь от жрицы.
Агнета подняла брови и… наверное, это что-то должно значить. Хейдес не понимала. А вот её подружки отчего-то все дружно покраснели.
- Так это чего получается… мы тоже со жрицами того, когда ритуал пройдём? - спросила Фриша.
- Иначе не считается, - развела руками жрица. - Но, собственно, с этого дня начинается взрослая жизнь мальчика. Теперь он мужчина. Теперь он может жениться. И теперь он получает доступ к ритуалам. Ритуалы обеспечивают мужчину где-то на “раз в месяц”. Не больше, чтобы совсем уж не терял повода искать себе жён.
- И тут уже начинается конкурентная борьба? - уточнила Пелагея. - Борьба, в которой женщины спокойно ходят на свидания и выбирают, а мужчина хорохорится всеми силами?
- Примерно, так, - кивнула жрица. - Он от брака получает много. В первую очередь - вас. Милых беззащитных вас. Всю вашу нежность и любовь. Хотя, конечно, сложиться может и слегка иначе, но, тут всё проще. Он всегда может вас отослать от себя. Либо развод, но тактика отсылания до сих пор применяется чаще.
- Иными словами, всё-таки, едва бра свершится, мужчина имеет больше преимуществ? - хмыкнула Порфирия.
- Да, и тем он имеет преимуществ больше, чем больше у него жён, - отметила жрица. - И речь не о банальной возможности соития с разными женщинами. Речь о том, что женщины начинают делить сферы ответственности и снимают с его плеч лишние проблемы. Я знаю, что есть общества, где мужчина и женщина делят домашние обязанности поровну, однако, традиционный уклад Элой снимает с мужчины все домашние проблемы, кроме общения с сыновьями. Его задача - обеспечить семью. Даже защищать не надо, для этого полиция есть.
- У меня в доме практически всем занимается мама Деспоина, - заметила Пелагея. - В смысле, она всё чаще просто приказывает, однако за исполнением указов следит она. Она даже часть забот о фирме на себя берёт, но это, наверное, из-за того, что у нас семья марридов. Папа не видит особой разницы между домом и работой. Мы даже живём на последних этажах фирмы.
- Среди традиционных ролей, так же, имеются хранительница, хозяйка, воспитательница и конкубина, - заметила жрица. - Разумеется, никто не говорит о том, что традиционных ролей нужно придерживаться, однако, само распределение ролей о многом говорит. Хранительница, например, в отсутствие мужа берёт на себя многие из его функций. Хозяйка следит за домашним очагом, воспитательница целиком отдаётся проблемам детей. а конкубина следит за тем, чтобы жёны не заскучали. Я думаю, Порфирия, тебе будет проще понимать, как на тебя смотрят другие девочки и девушки, учитывая, что внешне и по манере речи у тебя типаж, как у стереотипной хранительницы.
- Оп-па, - подняла брови Порфи. - То есть, они считают меня чем-то вроде безопасной версии мужчины? То есть, я, вроде как, обладаю повышенной грубой привлекательностью?
- Вроде того, - кивнула Агнета. - От тебя ожидают, что ты будешь крепкой опорой в сложной ситуации, первой вступишь в бой, - с каждым уточнением ромулка всё более и более краснела. Хейдес догадывалась, почему. Потому что Порфи была именно такой. - От тебя не ждут особой романтики. От тебя ждут именно надёжности, а романтику готовы предоставить сами.
- Ну, да, - кивнула Фриша. - Поэтому твоя холодность в отношениях не воспринимается, как что-то неожиданное или отталкивающее. Кстати, а ведь девушки часто делают первый шаг в сторону мужчины. Так было, например, у меня с Навиком.
- Ты особый случай, - фыркнула Пелагея.
- Не совсем, - подмигнула Агнета. - Но, думаю, пришло время полноценной лекции на эту тему. Устраивайтесь поудобней, сейчас я буду связывать всё, что вы услышали, в единую систему, и объясню, почему девушки всё чаще первыми подходят к парням. Вы ведь уже заметили, что только в отношениях девушка-девушка есть лёгкая ненавязчивая необязательность, делающая отношения проще?