Easy Solutions | ходы игроков | Цен. Огненная равнина

Канге открыл глаза. Тело, в котором он был сейчас, узналось мгновенно. В основном, по отсутствию руки. Значит, он действительно вернулся, пока что, в том же облике, в каком уходил в прошлый раз. Хорошо, значит, он может вернуться в бой и помочь Муц. Что он и сделал.
Вскочив на ноги, Канге на ходу оглядел поле боя, покрытое телами. Битва была кровавой. Шаман хотел было понять, кто побеждает сейчас - Муц или дети демона. Но его взгляд приковало к себе существо Тлалока - огромный бегемот, топчущийся в трупах. С этим исчадьем нужно было покончить, как можно скорей, как бы не шел бой.
Рука у Канге была только одна, поэтому стрельба из ружья исключалась. Так что, он зажал нож в правой руке, и побежал на Бегемота, на ходу вновь удлиняя руку (хотя и не так, как там, в другом мире), чтобы рубануть по боку твари и привлечь её внимание.

Отмахнулся от дикарей привычно, привычно и безнадежно. Интересно кем они его считают? Как дракон промыл этим несчастным мозги, что они совсем не ведают страха?
Тут орк увидел крысеныша тянущего свои лапки к винтовке его мертвого коллеги. Ярость Гарри не взыграла с новой силой, она вышла на новый уровень, прорвала какую-то перегородку в мозгу и затопила все отделы. Орать и скалиться не хотелось. Хотелось чтобы несчастные дикари запомнили его до конца своей убогой жизни. Если конечно она продлится хоть сколько-нибудь долго.
Барретт прыгнул к тщедушному мальчонке намереваясь отрубить ему руки, выпустить кишки и кинуть в наступающую толпу, чтобы обвешать этими белыми герляндами как можно больше народа.
- Рождество вам устрою, крысы лукрумные!

Выстрел прошел мимо головы монстра, оставил дымящуюся рану на теле земли. Скрипнул зубами от досады. Плюнуло огнём раненное чудовище, рявкнуло так, что невольно вжимаешь голову в плечи. Здесь, в сердце боя, понимаешь простую истину. Ты лишь маленький муц, слабы руки твои, слепы глаза, а дух твой и подавно не может тягаться с духами природы. Лишь волей пернатого Коатля, демонов можешь сокрушать. А где сейчас парит Он? Не видишь ты змея небесного золотой диск, лишь хмурые плачущие облака. Оставил Коатль муц, разочаровался в воинах, не способных сокрушить его врагов? Или иная причина тому, что демон продолжает бойню, и ничто его не останавливает? Адэхи плохо понимал почему мир такой, какой он есть, а сейчас, когда рядом не было ни вождя, ни шамана, и подавно. Но племя было рядом. Оно всегда было рядом, но сейчас это было по другому. Ты не изгой, не стоишь в стороне, не наблюдаешь завистливо за чужими лицами. Ты и есть Муц сейчас. Надолго ли? Пока игра не окончится? Ты позволишь им забыть себя, смыть Лукрумом твой след в памяти? Ни за что! Твой след будет так глубок, что ничто в мире, даже смерть не сотрёт его.

Йовангу был очень зол. Целое поле боя, мертвые люди, мертвые демоны, и ни у кого, ни у кого нет подходящего оружия, чтобы прикончить последнего из них. Ну что за несправедливый мир! Будь Йовангу в чуть других условиях, и ему было бы наплевать на такую несправедливость, но вот ковыряться среди трупов и не находить ничего... Это было по настоящему жестокою Мерзко! Не так битвы должны выглядеть, и не так они описывались в сказках, что слышал он от бабушки Вашли.
А тут еще и последний из демонов ни с того ни с сего пошел в наступление. И чем ему так совершенно безобидный пока Йовангу приглянулся, когда вокруг полно злых взрослых Муц? Демон этот был то ли совершенно глупым, то ли напротив излишне хитрым. Впрочем не мог сейчас Йовангу думать. Надо было что-то срочно делать...
-Прочь поди, злобное чудовище!

Еда. Хорошо. Вверх подлетела, в глотку упала. С едой можно играть. Следующую надо, наверное, свернуть в шар. Интересно, на вкус лучше будет свернутая еда или еда по частям? Части имеют свой собственный, неповторимый вкус. Но целое, сразу съеденное, может иметь вкус уникальный. Бегемот поднял голову и открыл рот, ощущая на языке и внутренности рта вкус дождя. Глаз заметил движение. Рядом. Не там, где было жарко и забавно, а тут. Еда какая-то бежит. Видимо, хочет, чтобы съели ее поскорей. Только, чтобы ее съесть, надо сперва ее раздавать. А бегемот не хочет сейчас давить еду, бегемот хочет играть с едой!

Канге

Бежишь, перепрыгивая заполненные серой водой рытвины и тела. Размахнулся на бегу рукой-плетью. Ударил в бок хлёстко. Почувствовал, как пропорол плоть с хлопком. Дёрнул на себя, вырывая мяса клок. Ещё раз взмахнул. Щёлкнул ножом по огромному лбу - как по речному валуну. Только кожу с черепа чуть соскоблил - без результата. Бегемот, меж тем, даже не сделал попытки тебя схватить.

Напаяшни

У этого неожиданно длинные руки. Рука. Кольнуло в бок больно - от неожиданности вышел "ветер" из живота и открылась пасть. Потом щёлкнуло в лоб. Но ты уверенно и быстро двинулся навстречу ему, а он не ожидал: забежал тебе прямо под ноги, не успел затормозить.

Гарри

Ринулся на мальчишку, как тигр на котёнка. В ужасе отшатываются наступающие: кто-то забрызган его кровью, кто-то кричит, кто-то запнулся о катящуюся голову со стеклянными от ужаса глазами. Качнулся от залпа. Грохнуло в голове. Звенит. Толкнуло в грудь. Щёлкнуло о колено. Комариные укусы.

Йовангу

Попятился в ряды своих, но он достал самым кончиком клинка. Заболело горло. Закрутился мир.

Адэхи

Стреляешь и, следуя твоему примеру, стреляют другие. Чудовище качнулось под шквалом огня. Но делает шаг. Делает ещё. Подобно кругам от брошенного в воду камня, расступаются перед ним воины. Видишь блеск меча в гуще тел. Видишь изрубленное багровое от крови тело мальчишки.

Общее

Битва истощила своих участников. Муц отступают, чтобы расстрелять последнего воина корпорации издалека. Бегемот Тлалока ощущает зуд ран и запах свежих мертвецов. Магический шторм сходит на нет. Всё ещё хмурое небо прекращает обрушиваться на раскисшую землю дождём. У серого горизонта маячат горбатые бурые тени. Подбираются поближе, забавной трусцой, словно прихрамывая. Жители Цен верят, что челюсти санитаров равнины могут сплющить стальную трубу.

Гарри коротко оглянулся за спину. Дикари бежали. Точнее отступали, потому что бегство их было не беспорядочным, а в движениях их не читался страх. Сейчас впервые Гарри смог разглядеть великана пожирающего тела в тылу нападающих. Орк не знал заодно ли они с чудовищем, представитель ли он фауны планеты или уродливое порождение извращенной магии дракона, но когда необходимость без остановки махать мечем отпала Барретт наконец смог пораскинуть мозгами.
На горизонте появились еще какие-то твари. Корпорат пожалел, что на брифинге был не внимателен и не запоминал кто обитает на планете. Надо было меньше думать о мета-порнушке и больше о фауне планеты. Но сделанного не воротишь.

Оценив обстановку орк побежал в противоположную сторону от убегающих дикарей. Все его товарищи которые возможно не согласились что маневр этот был тактически выверен и нисколько не являлся трусостью умерли. Так что Гарри сам себе хозяин.
Видя что буря идет на спад Барретт попытался связаться с кораблем:
- Лид, чертов мудак, вызывает Баррет. Куда ты нас заслал долбаный придурок? Я один выжил из группы. Я тебе даю слово, я вернусь, а когда я вернусь я засуну твою голову тебе в жопу! Поверь мне с твоим тщедушным тельцем я такое смогу провернуть. Где магическая поддержка, Мерлин хренов? Скажи мне хоть слово!

Игра окончена? Они победили?
Последний оставшийся демон бежал. Убить его - всё равно что убить скалу, догнать - всё равно что словить ветер. Муц выполнили волю Бога. Адэхи ощутил на лице тёплое касание Коатля и улыбнулся Солнцу в ответ. Многие сегодня отправились под его крыло, Адэхи радовался за них. Охотник был уверен, что встретится с павшими братьями и сёстрами. Сомнения - для не познавших касания лукрума, для белых братьев. Когда Муц вернутся домой, будет большой праздник. Гигантский костёр, что будет полыхать всю ночь во славу Коатля. Вождь сплетёт слова новой легенды, в которой подвиги Муц будут запечатлены красочней и полнее, чем на поверхности камня. Нет, рисунок тоже будет, но позже. Понадобиться немало сил, чтобы изобразить эту воистину грандиозную Игру! Старейшины будут вырезать линии в скале медленно, испивая лукрум, погружаясь в воспоминания павших воинов, наблюдая ушедшие события глазами орла и вслушиваясь в давно отгремевшие трели выстрелов ухом лисицы.

Память Муц коротка и велика радость. Вполне довольный сегодняшними кровавым днём, Адэхи повернулся к своим соплеменникам. Он хотел спросить о чём то Напаяшни. Не нашел вождя. Правда и вопрос вскорости запамятовал. Сразу как заметил новую фигуру. Гигантское, омерзительное порождение Тлалок. Кому ещё быть столь неуклюжим, некрасивым и отличным от детей Коатля.
- Сгинь! - воин сделал пару выстрелов, но не так как обычно. Казалось он пытается отогнать ночной кошмар, победить который не надеется. Лишь отогнать. Бормочет невнятно, потом более вразумительно. По меркам Адэхи.
- Муц, это он!!! - взвизгнул, махнул рукой в сторону бегемота. Призывает к действию. Слова здесь не важны. Распознать воплощение Тлалок и прогнать - долг любого из народа. Так учил вождь.

Бегемот обиженно засопел, когда в него что-то острое воткнулось. Еда, оказывается, не просто так бежала, чтобы поскорее быть съеденной. Она сама хотела съесть бегемота! И это, что сложно было не отметить, было совсем неподобающее поведение для еды. А есть хотелось все больше, но вдали остатки еды как-то подозрительно копошились, причем вспышки и звуки, раздававшиеся с их стороны, бегемоту совершенно не нравились. Возможно, они тоже хотят его съесть, а это совсем никуда не годится...

Адэхи

Прицелился. Громыхнул. Качнулась гигантская фигура. Но стоит на ногах. Обвисла одна рука. Второй ухватил за голову неосторожно приблизившегося к нему с мечом воина и отвернул её небрежным мощным движением, как белые открывают бутылку шипучей воды. Тлалок послал своего зверя стальным демонам в помощь!

Напаяшни

Чувство сытости распространилось из живота жаром по всему телу. Растеклось. Как будто тебя искупали в тёплом масле. Или как будто поспал. Раны закрылись. Беспокойство ушло. Боль растяла. Хруст. Боль. Заревел. Торчит из плеча обломок белой кости. Твоей кости. Как они сделали это?! Жжёт руку, словно огнём.

Гарри

Бежишь тяжело, разбрызгивая грязь. Визгнула обиженно пуля по броне. Поднялись недовольно с земли тревожаще громоздкие шакалы и отковыляли с твоего курса. Трещит канал. Проступает бледное лицо мага.

- Гарри! Я...

Рука ложится на лоб Лида. Тонкие пальцы. Жёлто-зелёная кожа. Закидывает голову. Маг кричит. Зелёные волосы. Крепкие белые зубы. Тонкие губы. Цель твоей миссии только что отгрызла голову вашему магу. Чёрная кровь стекает с его лица на тощую шею. Заливает одежду.

Турар довольно фыркает. Турар улыбается. Турар хохочет. Только - он больше не выглядит, как метачеловек.

Гул его голоса заполняет сознание так, что у тебя едва не подламываются ноги на бегу. Подламываются. Бьёт земля в колени.

- Ола, амиго.

Его хохот двигает горы. Заставляет тебя плакать слезами.

- Приходи, я не держу зла. Хорошие воины - есть хорошие воины. Ни к чему разбрасываться вами. Даже теперь.

Дрогнули тонкие крылья носа. Хурстнуло что-то у него в горле. Он снимает очки. Слепые глаза горят янтарём. Он втягивает воздух жадно сквозь торчащие из-за губ уродливо крючковатые зубы.

- Или можешь вернуться... Я сам нанесу визит.

Может Гарри и убежал бы далеко от поля боя, может бы стал искать место эвакуации и наконец признался бы себе и окружающим, что миссия оказалась полностью провалена, а смерть товарищей оказалась бессмысленной, но в голове раздался голос его цели. Барретт бухнулся на колени прямо во время бега. Металлические наколенники прочертили широкие борозды на земле, а пальцы впились в грунт враждебной планеты сжимая его с неновистью и упрямством присущем только его расе.
Выдохнув и успокоив дыхание наемник развернулся.
- Приду, Турар, не вопрос, - горло гари пересохло, а губы потрескались, за последний час он пережил столько эмоций и столько стресса, что нервов уже не осталось. - Я с самого начала иду к тебе, только твои парни задержали нас немного.
Он говорил в вокс, а руки заряжали гранатомет.
- Но подожди немного, я сейчас разделаюсь с оставшимися и приду к тебе.

"Башку оторву", - оскалившись закончил Гарри, но вслух не сказал.

Большое видится на расстоянии, отбежав Гарри увидел, что битва еще не кончилось. В тылу врага возвышалась фигура огромного монстра. Дикари напрыгивали на тушу, стреляли в нее. Тварь хватала их, рвала на куски, топтала. Гарри решил, что стоит проверить великана на прочность и нацелил гранатомет на нее.

Чувствую радость. Огненные духи копья терзают несуразную тушу, даже злая сила Тлалок не спасает от их гнева. Замешкался на мгновенье. Что там белое прячется в траве? Уж не белой ли вочицы-матери это уши. Точно, она. В пылу сражения Адехи упустил ее из виду. Кажется мать недовольна, опустила хвост. Адэхи забыл ее уроки? Малому зверь ломай шею, большому - рви горло. Незачем паниковать. Ты рожден охотником, а не жертвой.
Остановился, успокоился. Брат огласил равнину воинских кличем и кинулся на бегемота, занеся макуатль. Пал, сломанный как тростниковая кукла. В очередной раз убеждаешься, что легенды не врут. Забыть этого монстра не получится. Но белые люди не боятся духов и легенд, и белые люди научили Адэхи извлекать из копья огонь. "Стреляй на выдохе", - помнишь?

А что бегемот? Бегемот внезапно осознал, что совершил ошибку. Он не должен был изменять своему принципу – жрать. Пока он ел, все было хорошо. А стоило увлечься чем-то, кроме еды, сразу начали бить, колоть и вообще причинять всяческие неудобства. Но ошибки существуют для того, чтобы их исправлять – можно было поесть что-нибудь, лежащее здесь под ногами, можно было попытаться съесть кого-нибудь из злобных двуногих и можно было, под конец, убежать куда-нибудь и наесться там. Тем более что приближалось что-то, что Бегемоту не нравилось. В том смысле, что могло помешать ему есть. Конкуренты?

Напаяшни

Развернулся танцевально-легко на ногах колоннах: бежать!

Адэхи

Хлопнуло, будто гигант прибил гигантскую муху о гигантскую стену. И даже брызнуло. Чувствуешь, опуская ружьё, как уголки губ сами ползут к ушам.

Гарри

Перезарядил оружие. Прицелился. Собран. Упал титан в прицеле. Люди поднимают головы. По рытвинам и лужам, по канавам и телам ползёт тень. Поднимаешь взгляд.

Общее

Изумрудный и золотой, пернатый змей движется в ломяще-ясном после дождя небе подобно горе, что решила сойти со своего места. Его взгляд ленив. Его крылья раскинуты и недвижны. Ветер треплет его белое оперение. Солнце сверкает, дрожа в его броне. Ты не чувствуешь страха.