Kindred: the Embraced | ходы игроков | Let Me Hear Your Scream

- Это настоящее дело, Кит! Хочешь верь, хочешь нет - настоящее, - бычок с шипением погружается в кофейно-табачную жижу.
- Они исчезли. Все до одного, - она смотрит на тебя с надеждой и воодушевлением.
- А впрочем, - она пожимает плечами, смешно взмахивая копной крашенных волос, - думай сам. Я тебе не хозяйка. Пока!
Она поднимается со стула и обнимает сидящего тебя, обдавая неподражаемым запахом смеси дорогого парфюма, табака и тела. Чмокает в щёку.
- Позвони мне! - машет рукой уже от двери. В наступающей тишине ты слышишь, как защёлкивается замок.


Москва. Половина первого. Для кого-то - разгар рабочего дня. Для тебя - запоздалое утро. Ты сидишь на кухне, гипнотизируя взглядом тарелку уже остывшего омлета, и думаешь о предложении. Заброшенная, затерянная в лесах Подмосковья деревушка. Три пропавших историка. Странный, незнакомый тебе специалист, отражающийся страхом в её глазах. И она. Катерина. Вы познакомились вчера. Зазвенел сотовый и голосом Светланы сообщил, что подъедет некая девочка и что её надо срочно поснимать. Ты не отказался. Уж больно непререкаемым был тон. И слишком симпатичной девочка. Обычная фотосессия быстро перешла в ню. А вечер - в утро. Запоздалое, конечно. И преподнесшее новые сюрпризы.


- Не, этой херью мы не занимаемся, - мотает она головой на твою шутку о летающих тарелках и снежных людях. - У нас - серьёзные дела. Ты знаешь, что в России ежедневно пропадает свыше 300 человек? - смотрит тебе в глаза и, усмехнувшись, выпускает в форточку дым. Пожимает плечами:
- И это официальная статистика. Подумай о других: бомжах, торчках, гастарбайтерах, шлюхах. Сколько их исчезло без следа? - поднимает вопросительно бровь. И переводит взгляд за окно. Затягивается. И выдыхает дым.
- Там происходит какая-то непонятная хуйня, - кивает она на улицы города.- Не знаю, что это. Вампиры, сатанисты, люди в чёрном или пришельцы из параллельных миров, но что-то происходит. Мы же пытаемся докопаться до правды. И, - поворачивается к тебе, улыбаясь, - написать об этом.

- В начале века, - начинает она свой рассказ, - ФСБ обнародовало некоторые архивы КГБ. Среди прочих, более заметных, документов, затерялась одна примечательная бумажка, раскрывшая местоположение деревеньки Стагановки, принадлежащей, в своё время, известным эксцентрикам - помещикам Стагановским. Согласно источникам того времени, они вели уединённый образ жизни, покидая поместье лишь ради пополнения своей и без того обширной библиотеки. Немногие сбежавшие от них крестьяне рассказывали жуткие вещи о творившихся там непотребствах, но подтвердить или опровергнуть слухи не удалось никому - Стагановские поддерживали прекрасные отношения с властями, а супруга одного из их сыновей приходилась племянницей губернатору. И всё-таки что-то случилось. Связь с деревней прервалась, гонцы, отправленные в неё, не возвращались. Стагановка, - она ухмыляется, - превратилась в миф.
Минута тишины. Она закуривает новую сигарету и, игриво наклонившись, шлёпает тебя по колену. Пожимает плечами:
- Умник из Академии наук, откопавший материал, произвёл фурор. Оказалось, что красные ещё в 1920 году наткнулись на деревню. И, - поднимает указательный палец, - после ночи, проведённой в ней, ушли, даже не подвергнув разграблению. Многие из присутствовавших там закончили свои дни в сумасшедших домах и застенках ЧК. Кто-то скажет - эпоха. Я скажу... - она, замолкнув, снова пожимает плечами. Затягивается, выдыхает дым.
- Академики собрали экспедицию, - продолжает ни в чём ни бывало. - Три человека. Простые задачи - доехать, посмотреть, заночевать, вернуться. Их больше не видели. Поисковый отряд, прочесавший деревню через несколько дней, не нашёл ни следа. А вскоре и вовсе прекратил поиски - авторитетные структуры тонко намекнули держаться подальше от места. Дело замяли. Историков больше не видели.

Она замолкает и смотрит тебе в глаза. Миг, другой, третий... Наконец, она вспыхивает и, смущённо улыбнувшись, отводит взгляд. Говорит с оправдывающимися нотками:
- Не, ты не подумай, я не из этих, семипядных... Я сама это всё узнала от силы пару недель назад от... - запинается, - некоего специалиста. Нашёл меня, выловил возле подъезда поздним вечером и... - сглатывает, - вывалил этот поток сознания на меня. Думала - псих, придурок. Проверила кое-что - подтвердилось.
Она поднимает глаза. Кажется, или в них блестят слёзы?
- Нам нужен фотограф. Нет, - вздыхает и поправляется: - Мне нужен фотограф. Он просил не говорить никому о деревне, но без годных снимков репортаж, увы, получится не полным. К тому же, - запинается на миг, - если честно, - вздыхает опять, - я боюсь его. Мы договорились встретиться возле места через неделю и исследовать Стагановку. Он какой-то там учёный... коллекционер? ценитель? Хочет найти там что-то. Возможно, забрать это себе. Обещал дать интервью... Но я,.. - лицо её искажается отчаянием, - не могу остаться с ним наедине. И тему потерять тоже не могу. Но ни один знакомый мне фотограф не хочет ехать со мной! Крутят пальцем у виска, занимаются чем-то другим в то же время или просто отказываются без объяснения причин. Почему? - вопрошает. И расслабляется.
- Я слышала хорошее о тебе, Ник. Видела твои работы. Впечатлилась, - ухмыляется, - некоторыми твоими навыками. Мир журналистики тесен, ты знаешь. Света очень советовала тебя. Говорила - ты не трус, как другие. И что-то понимаешь в путешествиях. Поедешь со мной?


Москва. Без двадцати час. Остывший омлет. Плавающие в кофе бычки. Тишина пустой квартиры, разгоняемая лишь шумом проезжающих на улице автомобилей. Ты. Сидишь. Думаешь. Вспоминаешь. Решаешь?

Двенадцать сорок. Настенные электронные часы мигают точками-секундами. Номер телефона на салфетке. Бычки в кружке, остывший омлет и задача с массой неизвестных. Не слишком хороший расклад для начала дела... Хотя бы тем, что некоторый беспорядок, не вписывающийся в привычную картину, мешает думать.
Окно настежь, больше свежего воздуха. Бычки и объедки в унитаз.
Уже лучше.
Ветер подхватывает салфетку с цифрами. Поймать. Забить в память мобилы. Уже ведь знаешь, что позвонишь. С какого момента знал? Уж точно не пересчет пропавших людей зацепил - как раз это для Волковского новостью не было.

Стало жаль исчезнувших ученых? - возможно - давно есть небольшой пунктик на эту братию. К слову, мир академиков скорее тесен, чем обширен... Надо бы у дяди поинтересоваться этими активистами... С этим ясно.

Дальше - обещание сенсации. Сенсация не сенсация, но возможно, получиться пощекотать себе нервы, и поработать головой, как в лучшие времена, когда они с Озеровым окончательно не скатились в дела об изменах, и на этой почве Никита не ушел из агентства.

Да, мысли о противозаконном напрашиваются сразу, и тут дело даже не в рассказах Кати о прошлом деревеньки, а её признание, что ей страшно.
- Неизвестный тип, принесший сведения... Назовем его пока - мистер икс... И вот это уже не нравится совсем. Не нравится то. с каким чувством девочка о нем говорила...

***

- Катерина, - смотришь ей в глаза, сосредотачиваясь на словах и лице, отмахиваясь от нарочито-небрежных прикосновений, - я постараюсь тебе помочь, но мне нужно знать, кто этот тип, что тебя поймал.
Я вижу, что ты не хочешь говорить, но пойми - поймать её, такую текучую и подвижную, за руку, развернуть к себе лицом, отмахнув рукой дым, - чтобы лучше и надежнее защитить тебя, мне нужно знать, какая опасность тебе угрожает.

- Скажи, - поднести к губам её кисть и поцеловать костяшки пальцев, - чем он напугал тебя так, кто он, что нем такого. Ты ведь сама неробкого десятка, верно - чуть сощуренный, лукавый взгляд, - держать глаза. не дать увильнуть, ох. как же она это любит.. или не любит, но зачем-то делает - иначе вообще не стала бы лезть в это дело... Так чем же какой-то архивный тип смог настолько смутить такую красивую и смелую девочку? Как вышло, что он внушает тебе страх, вместо того, чтобы бежать исполнять любой твой каприз?

Говоришь почти в шутку, но взгляд абсолютно серьезен.
А сам пытаешься уловить в выражении лица, глаз, в жестах нотки притворства, насколько искренне её волнение...

***

Вспоминая, что и как она отвечала, прикинуть, что делать дальше. Пробить ученых через дядюшку - раз. Побольше узнать о Кате - это два. Нарыть хоть что-то о Стагановке - три... И по возможности выяснить, как она вышла на тебя... Не слишком верится, что Света здесь замешана более, чем просто передатчик заказа... Хотя.

Никита припомнил движения и поведение Кати на съемке. Насколько она вела себя как профи. На лицо смазливая, ухоженная, но держалась ли она под софитом привычно, прочие рабочие мелочи, что становятся привычкой, и которые Никита знал по себе...

не глядя набрать номер быстрого набора, Света сейчас должна быть на работе, даже если не в офисе, то телефон всяко при ней....

Набираешь.
- Да, сладкий? - охотно откликается Светлана.

"Не ответит", понимал, и видел, что расспрашивать дальше бесполезно.
Поцеловал в висок, проводил. Мимолетно спросил, как звали ученых.
воздухе остался запах дыма и аромат духов.

Волковский не слишком любил запах табака.

Мигают точки секунд.

Мобильный откликается знакомым голосом.

- Здравствуй дорогая? Как охота? - приветствие давно вошедшее у них в привычку.

- Надеюсь, не отвлекаю от важного?

- Скажи, если не секретная информация конечно, как в твои коготки попала вчерашняя находка? - Тон полушутливый, но почувствовать серьезность вопроса несложно. Особенно если достаточно хорошо знать собеседника.

- Она ведь не из агентства? Потенциал хороший, но привычки нет.

- Ну, смотри, сладкий, - обижено тянет Светлана. - От важного не отвлекаешь, приятному мешаешь. Сидим тут девчонками в кафетерии. Давай, подкатывай, пока обед не кончился. Ты завтракал?

Вопросы про "находку" получают в ответ хихиканье и всё то же предложение подъехать, посидеть в редакцию. По голосу слышно: ей не терпится услышать подробности миновавшего вечера. И, возможно, перемыть косточки твоей новой подруге в личном, более душевном, чем телефонное, общении.

- Забыл, как обычно, - Усмехнуться в трубку, - так что просто не могу отказаться от такого соблазнительного предложения. Вере-Лере привет передавай. Заодно завезу тебе материалы к статье по индустриальной эстетике, я их как раз закончил.

Про материалы это он удачно вспомнил, если поедет выяснять судьбу пропавших ученых, может к дэдлайну и не вернуться.

- Пока, красавица, скоро буду.

Можно бы было и надавить, но - зачем? Тем более, что как правило, личный разговор и вернее и надежнее.

Отбой.

Сразу бросить диск с закатанными фотками в рюкзак, небольшой, городской, удобный.

И набрать не глядя очередной номер.

Хихикает Светланка:
- Сам скажешь! Тут они, клуши, сидят.
А как про материалы говоришь, разливается в трубке полное оргазмического блаженства придыхание:
- О, да!
Обещаешь подъехать.
- Поспеши!
Вешаешь трубку. Бросаешь диск. И набираешь новый номер.
- У аппарата, - раздаётся сипло-хриплый голос вечно похмельного бывшего начальника.

- Здорово, Костя! - голос бодрый, несмотря на бурную ночь, а может и благодаря ей. Впрочем, еще и немного играешь, чтобы подначить старого приятеля. - Это Волковский. Не возражаешь, если я тебя немного нагружу? Помнишь, ты говорил, что у тебя кто-то в отделе остался? Сможешь номерок пробить? На кого забит, и не проходил ли владелец по ведомствам? С меня простава!

Мысль пробить номер была не то, чтобы совсем здорОвой, но... Дело попахивало криминалом. А значит, следовало постараться выяснить заранее как можно больше. И, по возможности, выйти на типа, что так пугал Катю. Был, конечно, один мизерный шанс, что это разводилово, и тот тип через Катерину пытается зачем-то подловить Никиту. Тогда её страх объяснялся бы легко. И телефоном тоже он мог ею снабдить. В общем, хотелось удостовериться.

О Стагановке бывшему коллеге Никита решил не рассказывать. По крайней мере до тех пор, пока сам не выяснит о ней хоть что-то.

Когда разговор будет так или иначе окончен, завершить и сборы. День обещал быть жарким, так что не забыть 0.5 минералки из холодильника и солнцезащитные очки к обычному набору, что уже в рюкзак бросил, добавить.

Жара... Никита не любил жару. Под палящим солнцем плавились мозги и мысли теряли остроту....

Еще и одежду подбирать, когда охота не одеться, а раздеться...
Серо-зеленые, свободные льняные брюки, легкие мокасины, Бледно зеленая футболка с черным принтом каких-то гор, с собой рубашку с рукавами, если придется возвращаться поздно, или рано - но уже завтра и похолодает.
Вроде сойдет.

Закрыть окно, шлем под мышку, запереть дверь, за руль и в редакцию.

Не задаёт бывший начальник лишних вопросов. Отвечает, быстро, чётко, по военному:
- Возражаю. Диктуй.
Записывает. И отключается. Перезванивает лишь через пятнадцать минут, когда ты паркуешь байк у здания редакции.

- Значит, слушай. Цифры зарегистрированы на некую Екатерину Воронцову 1986го года рождения. Приводы: по малолетству - алкогольное опьянение, три штуки; хулиганство, одна штука; эксгибиоционизм, наркотическое опьянение, одна штука. Во взрослой жизни - незаконное проникновение на частную территорию, одна штука; нарушение неприкосновенности жилища, две штуки; клевета, одна штука. К суду не привлекалась. Родственники: Евгений Воронцов, 1960го года рождения, отец; Ирина Воронцова (в девичестве - Кочеткова), 1962го года рождения, мать, мертва; Семён Бурда, 1987 года рождения, бывший муж. Место работы: журнал "Тайная Москва", адрес прописки, - диктует Константин. - По адресу прописки не проживает. Остальное - ебота. Счета, штрафы, прочая хуйня. Нужны подробности - звони, напрягу пацанов. Попоже ток чутка. До связи.

И отключается. Заходишь в здание. Машешь пропуском охраннику под носом. И поднимаешься на свой этаж. Света и девчонки - в "кафетерии". Так на вашем, редакционном сленге называется зал для совещаний. Народу полно. Кто-то нервно курит в форточку, другой не менее нервно жуёт толстенный гамбургер прям в пакетике. Приглушенные шепотки, оживлённые беседы, пошлые анекдоты и стук клавиш ноутбука. Рабочая атмосфера. Начальница - во главе стола. Шушукается о чём-то с Лерой и Верой. Гера - очкастый задохлик, "принеси-подай", подозреваемый всеми в педерастии, но всеми силами это мнение опровергающий, тут же. Стоит, упёршись в стенку, и тщательно прислушивается. Взрыв хихиканья, неуверенная улыбка Геры. Отвлекается Светлана, замечает тебя. Визжит громко, радостно:
- У-у-у! Сладкий! Сюда иди! - машет рукой. - Принёс?
Ощущаешь кожей взгляды всех собравшихся.

- Да тебе цены нет! - Протянул Никита в трубку, - благодарю и проставлюсь. Бывай! - быстро забить в смарт все то, что могло оказаться полезным. А пока забивал, надежно зафиксировать в собственной памяти.
Хороший всё-таки Костя мужик, надежный, обязательный. Никита искренне надеялся, что он таки найдет, как раскрутить свое агентство.

Ладно... Следующий пункт программы. Пробраться через набитый народом зал, в некотором роде почти что сквозь строй. Отвечать на приветствия, отшучиваться от дурацких вопросов, выдавать дежурные комплименты - сейчас голова занята совсем другим, не редакционной суетой. По пути машинально отметить в мониторах окна лайтрумов, фотошопов, оффиса, 1с, и, конечно, вездесущей косынки, и, наконец добраться до цели.

- Привет, золотко, конечно, принес, - вручить Свете диск, - а ты все хорошеешь.

- Вера, как дочка? Лера, этот цвет тебе явно идет. - Разумеется, помнишь, что первая совсем недавно вышла из декрета, а вторая снова покрасила волосы.

- Ну что тут у вас? - Обращаясь сразу ко всей троице.

Лера улыбнулась, тёплое «спасибо» в ответ, комплимент попал в яблочко.

— Доча с бабушкой сидит, и слава богу. Даст маме хоть немного отдохнуть на работе, — пожаловалась Вера, и отпила свой приготовленный кофе-машиной капучино. Рядом лежала начатая пачка зефирной пастилы, откуда она вытащила очередную сладкую дольку.

— Мама мне когда отчёт по вёрстке принесёт? У нас, между прочим, дедлайн скоро. Иди уже, и искушения свои дьявольские забери, — Светлана шутливо толкнула пастилу в сторону Веры, — у нас, знаешь ли, ещё не все замужем.

— Что ты прям…

Вера забрала всю пастилу себе и закрыла рукой, как обиженного котёнка. Светлане был послан такой же шутливый сердитый взгляд. Но приказ начальницы выполнять Вера не поспешила, что-то всё ещё держало её здесь.

— Расскажи лучше ты, сладкий, — вкрадчиво обратилась начальница к Никите, — как всё прошло вчера? Моя Катенька тебя ведь явно не только для фотосессии хотела?

И тут глаза вспыхнули у всех троих женщин, уединившихся в этом уголке стола. Да, Вера и Лера уже были в курсе последних новостей, и даже не пытались этого скрыть.

Они что, рассчитывали, что он прямо здесь им сейчас все выложит. Разбежались, как же...

- Сессия прошла успешно. Клиент доволен, фотограф тоже, материал отсняли интересный, - как ни в чем не бывало сообщил Никита, - не выходя в рассказе за пределы технических деталей. Такое могло навести скуку на любого нормального человека и было интересно только специалистам.

Какими бы приятелями с Верой и Лерой они не были, посвещать в детали он их не собирался. Это было бы не слишком красиво, как минимум по отношению к Кате. А вот со Светланой обсудить стоило, в конце концов, именно она их свела.

- О, я кажется вас утомил, девушки, - словно спохватившись развел он руками после очередной порции рассуждений о подборке дополнительных цветов к конкретной модели и тонкостях экспозиции, потом в упор посмотрел на Светлану.
- Свет, у тебя будет четверть часа, хотел у тебя кое-что уточнить. - После такого вступления она не могла не догадаться, что уточнить он хочет наедине.

Кхм, а еще он сам себе удивился, как легко включилась конспирация вся эта, после долгого перерыва. То ли соскучился, то ли мироздание намекает....

Интерес Леры угас ещё до того, как Ник дошёл до середины своего «отчёта».

— Ой, ну ладно, пойду я работу работать, — сказала она и убежала со своей кружкой и кусочком зефирной пастилы.

Вера продержалась чуть дольше, в надежде хоть на намёк, или на худой конец выдающую тайну улыбочку, но увы, никаких «угощений» от Никиты она не дождалась. Серый будень останется серым буднем, а страсти сегодня будут только в сериале по телеку.

— Ну пойдём, покурим, — согласилась Света на предложение Никиты, и вытащила из сумочки пачку тонких «Парламент». Они прошли через весь кафетерий обратно к лифтам. Когда-то (особенно во время дедлайнов) сотрудники курили прямо там, открывая окна, но из-за новых анти-табачных законов эта традиция ушла в прошлое, и все курильщики должны были выходить на улицу, во внутренний дворик здания.

Здесь было приятно, особенно летом. Стены здания отгораживали от шумных улиц, вдоль стен были поставлены несколько скамеек, а на крошечном газоне разросся огромный куст. Сюда сходились сотрудники из разных фирм, и при желании курящий человек мог завести много новых знакомств… однако большинство предпочитали медитативное молчание.

Светлана вытянула тонкую сигаретку, закурила и первую затяжку выпустила в противоположную от Никиты сторону.

— Я вся твоя, сладкий. Спрашивай.

Двусмысленная шуточка, только подчёркивающая, что между ними всё кончено и ничего, кроме дружбы, не может быть уже никогда.

Во дворике кроме них были ещё двое мужчин, в глубоком трансе докуривающие свои сигареты. Незнакомые. Судя по белым рубашкам и галстукам, они из банка на втором этаже.