Женский день | ходы игроков | Теория звёздных половинок

Сон у Виктора был спокойным и умиротворённым. Каким-то даже тягучим и приторно-сладким, будто белоснежные хлопья сахарной ваты, отдающие на языке привкусом жжёного своего наполнителя. Только под утро что-то тревожное мимолётно явилось, как найденная в сладкой вате прилипшая оса, поймавшая сама себя в липкие сети и чуть жужжащая, выбившаяся из сил, освободиться пытающаяся. Раздавишь её или на волю отпустишь? Решение за тобой, человек. Виктору смутно запомнилось, что там такого было во сне. Точнее, даже совсем не запомнилось, лишь одна навязчивая мысль, желание получить новую порцию сахарной ваты, и на этот раз чтобы обошлось без полосатой мясной приправы. А то ведь вдруг ужалит, да в самый язык! А если в горло, так можно и с жизнью попрощаться.
- Пи-пик! Пи-и-пик! Пи-и-и-пик! Пи-и-и-и-пик!!! - кричал по нарастающей будильник, набирая с каждым писком обороты, гневаясь, что Витя его не слышит, а ведь ему сегодня в ВУЗе надо появиться. Для того ведь и заводил его. Только что за писк-то такой странный, замысловатый, а главное, незнакомый? Иначе будить он должен, а не пищать, словно мышь, возмущённая пустым холодильником.
Наконец эти писки окончательно вывели Виктора из его сновидений, развеяли, растопили сладкую вату в квинтэссенции солнечных лучей, пробивающихся через шторы, незнакомых ощущений тела и непривычных обонянию Витиному запахов. Под его щекой что-то слабо шевельнулось, что-то тёплое, относительно мягкое и непривычно пахнущее, а затем чья-то большая рука протянулась через голову парня и чуть приопустилась. Будильник тут же успокоился и перестал пищать, будто мышь по головке погладили и дали кусочек сыра. Непременно с дырочками. Мыши - они любят, чтобы всё вокруг в дырочках было. Подглядывают через них, наверное.

Сладкая вата, тепло, уют, близость чьего-то тела и смутно-знакомый запах... Где же он его ощущал? С большим удовольствием Витя вернулся бы назад, под цветастый зонтик Оле Лукойе - но назойливый писк серьезно мешал. Барахтаясь где-то на границе между сном и явью, застряв в приятном забытье, как оса в сладкой вате, юноша наслаждался странной, чрезмерной комфортностью своего бытия, мечтая только лишь о том, чтобы будильник наконец заткнулся. Даже то, что тот пищал как-то не так, как-то странно и непривычно, особенно не напрягало; куда сильнее хотелось вспомнить, откуда же он знает этот запах, что это за запах вообще такой? И в тот момент, когда чья-то большая и сильная рука ворвалась во всю эту дремотную нугу, выключая будильник - Витя вспомнил. Вспомнил, как в детстве утром забирался к родителям в кровать - и как от мамы пахло почти так же, пахло теплом спящей женщины. Странно, он же вроде вчера не встречался с Лизой, даже не писал ей... откуда здесь взяться женщине? Да еще и... такой большой?
Нахмурившись, Виктор нехотя разлепил глаза, морщась и оглядываясь по сторонам, пытаясь сориентироваться в пространстве и решить эту странную загадку. С чего бы кому-то вообще быть в его постели?