Первая Вечерняя сказка Наташи.
…Это был очень мокрый день, когда косые лучи серого дождя безжалостно полосуют землю.
Лис и Наташа убегали от Погони, - этот проказник Лис выкрал кое-какую важную вещь у народа г'ъхын, у тех скверных созданий которые толи люди, толи самые настоящие крысы, а по правде говоря не пойми что.
Верховный крысиный шаман поднял свой посох и это означало только одно – бежать нужно в два, в три раза быстрее! Сейчас шаман начнет творить злое колдовство призывая очень опасные силы себе на помощь.
И словно специально, Наташа поскользнулась в грязи и упала. Лис знал – если она упадет сейчас и достанется врагу, все пропало! Людокрысы очень испорченные создания, они никогда не простят грабеж своей сокровищницы – они схватят девочку и принесут ее в жертву своего злобному божку - потому что Наташа девочка, а крысиный божок больше всего любит сладкую кровь маленьких девочек.
Проклятые г'ъхыны! Все их сокровища наворованные, так что нет ничего страшного что хитрый Лис одолжил один очень неплохой артефакт – но вороватые людокрысы никогда не прощают других воров. Обманщик, более всего боится оказаться обманутым.
Повизгивая, попискивая и посверкивая алыми глазками, крысы неумолимо нагоняли двух беглецов.
Их должен был унести Кэй-Эрах, королевский филин, самый большой среди всех филинов севера. Истинный аристократ! Но случился дождь. Теперь Кэй-Эрах ждет их на границе сухих земель, а туда еще бежать бежать и бежать,
Сокровище оттягивало Лису руки. Наташа упала, а с неба внезапно рухнула колючая тьма.
Проклятое шаманское колдовство!
Все цвета и ориентиры исчезли, остался только шум дождя и радостный скрежет смеющихся г'ъхынов.
Зачем лис пробрался в хранилище и стащил у г'ъхыну яйцо? Наверно по той же причине, по которой обычные лисы залезают в курятник. Хотя нет, он пришел за чем-то другим, но увидев большой округлый предмет, его сразу постелила гениальная идея. Кэй-Эрах был большим, и яйцо было тоже большим, значит Кэй-Эрах может высидеть яйцо, которое по разумению лиса ему и принадлежало! С другой стороны, какая разница что именно брать в сокровищнице? Оружие ему было не по зубам, шкатулка? Таскать с собой коробку было не практично и не солидно, ведь настоящий корсар прячет свои сокровища в сундук, а сундук закапывает на необитаемом острове. Закапывать шкатулку? Фи! Это было слишком мелко для подрастающего любителя приключений. Карманов было слишком мало и много безделушек в них не утащить. Вот и позарился лисёнок на что-то большое и по его разумению ценное, ведь чем больше, тем ценнее...
Улепётывая с яйцом под мышкой, лис перебирал своими лапками и подпрыгивал на каждой кочке, дразня рыжим хвостиком своих преследователей. Природная бережливость не позволяла ему выбросить "улов", даже под страхом быть пойманным и схваченным. А тут, как на зло, Наташка бухнулась в лужу, подняв фонтанчик мутной жижи.
Рыжий затормозил, едва не налетев на девочку.
Фыркая и отдуваясь, он взволнованно озирался по сторонам, зажмая яйцо между коленей, пытался помочь девочке подняться.
- Вставай! Вставай быстрее! Ну! Чего разлеглась? Потом отдыхать будем! Вперёд! Идём скорее!.. Беспорядочно дёргая Наташку за руку он скорее не помогал, а мешал подняться. А крысы были уже совсем близко.
- Мамочки, что сейчас начнётся...
Смешно оттопыренные уши прижались к голове и в этот самый момент тьма опустилась на них сверху.
Лис испуганно пискнул.
Но в маленьком и отважном сердце было очень мало места для страха и спустя несколько ударов сердца, хитрый и изворотливый ум придумал выход из сложившейся ситуации. Вручив "добычу" девочке, лис осмотрелся и отскочив в сторону стал ждать, когда же крысиный народец устремится в облако.
- Бе-бе-бе! Не поймаете!
Благодаря своей природе, рыжий бесёнок хорошо ориентировался в темноте и когда первые г'ъхыну вошли в тень, он волчком сорвался с места и закричал!
- На аборда-а-аж!
Мазнул хвостом по морде одного, второго толкнул, третьего за хвост дёрнул, четвёртому поставил подножку, а пятого толкнул в спину...
Крысы стали налетать друг на друга, толкаться, пихаться, кусаться и царапаться. Завязалась нешуточная потасовка, вокруг которой сновал юркий лис и подливал масла в огонь, толкая, пиная, кусая и дёргая за хвосты дерущихся. Мало того, он ещё их и подначивал, не давая расслабиться и вызывая в противниках всё больше слепой злости, которую они стремились выплеснуть на попадавших под руку. К счастью, под руку попадались только сородичи.
- Так его! Бей! Вот я вам сейчас! Не поймал! Мазила! Сильнее бей! Вот я вас сейчас! Двое на одного? На получай!..
Крысюки совершенно перестали понимать откуда на них сыпятся удары и сами били всё, до чего дотягивались. Кому-то из них иногда прилетало с нескольких сторон одновременно. Кого-то сбили с ног и пытались затоптать, тот пытался кусаться, за что его пытались лягнуть.
В начавшуюся потасовку втянулись ещё несколько подоспевших крысюков и с каждой секундой их становилось всё больше. Но рыжий бес уже добился своего, лишь изредка корректировал побоище, возвращая в него пытавшихся сбежать и уползти. Шум, писк и гам стоял невыносимо громкий, крысиный народец никак не мог понять откуда в лисёнке столько силы и почему он успевает бить и кусать с разных сторон.
Когда же тьма рассеялась, потасовка напоминала скорее побоище, в которой рыжая молния металась между раненными и пытающимися уползти, отвешивала пинки и подзатыльники, да ещё и приговаривала:
- Ну всё! Теперь я разозлился по настоящему...
Те, кому ещё не откусили хвост и не разорвали уши, старательно пытались сбежать, пока и им не досталось. Раненные же уползали медленно и нехотя. Один крысюк и вовсе прикинулся мёртвым, как только к нему подскочил рыжий непоседа. Высунул язык, поднял лапки и закатил глаза, сообщив, что он умер. Даже дёрнулся, изображая предсмертную судорогу!
Лис остановился, распрямился, поднял уши и нервно дёрнув хвостом из стороны в сторону, поставил лапу на веорженного противника. Тот от неожиданности вздрогнул, приоткрыл один глаз, убедился, что его не собираются бить и вновь продолжил изображать покойника.
- Ахха, молитесь презренные г'ъхына своему богу! Вы разбудили во мне зверя! Арггг!!!
Лис попытался страшно зарычать и сделал бешенные глаза! Повращав ими для острастки ткнул пальцем в шамана.
- Я почувствовал вкус вашей крови!..
Видя устроенное лисом побоище, расползающихся в разные стороны убитых и раненных, шаман сухо сглотнул и пискнул.
- Мамочки...
Резко развернувшись, он подхватил полы своего балахона и сверкая пятками бросился наутёк, приговаривая:
- Если сможем убежать, будем сновать воровать... Подумаешь, яичко мелкое, всего-то одно яичико... жизнь дороже...
Видя бегство своего предводителя, крысиная братия с писком устремилась следом!
А лис, победно заулюлюкал и завыл, подражая волку!
- Ауууууууу...
Обернувшись, он хитро улыбнулся и помог девочке подняться, после чего они уже спокойно смогли пойти дальше, ведь никто из крысиного народца не решился преследовать рыжую бестию.
Маленькая Наточка бежала изо всех сил. У нее не было яиц, но бежать все равно было не легко. Шел дождь, повсюду были лужи, опасно чернела скользкая грязь, а еще по пятам гнался липкий страх быть пойманными. Но они с Лисом держались храбрецами. Ната поглядела на храброго Лисенка, смело перебирающего лапками и размахивающего хвостиком перед острыми носами г'ъхынов, и невольно загордилась им, а потом с размаху нырнула в лужу носом. Правильно. Так и поступают смелые девочки: ныряют в лужу и переправляются вплавь! Лисенок, зажав яйцо меж ног, пытался помочь ей подняться, подгонял, приободрял, но ничего у них не выходило. Наташе стало слишком холодно и мерзко, чтобы вот так встать и продолжать бежать. Тягучая черная грязь, вкупе с мутной холодной жижей и проклятым страхом перед ордой крыс сделали свое дело. Ната не могла подняться и с каждым стуком своего храброго сердца чувствовала, что вот-вот и они их поймают. Вот-вот, и наступит конец. А потом на них навалилась тяжелая душная тьма, и в этот же миг Лис, вручив ей тяжелое холодное драконье яйцо, побежал на встречу противникам. А храбрая Наточка обняв свою прелесть, осторожно выползла из лужи и осталась ждать своего рыжего храбреца в темном полумраке, порожденном шаманской крысиной магией.
Крики, писки, вопли г'ъхынов и подстрекательства Лиса давали ей надежду на то, что все окончится хорошо. Ей так хотелось ему помочь, ее маленькому храброму Лису, но она не могла. У нее в руках лежало холодное яйцо, сокровище, Их сокровище, которое они яростно защищали. А когда писки поутихли и последние крысы дали деру от рыжего храбреца, мрак над ними развеялся и они улыбнулись друг другу. Лисенок резво подбежал, помог Наточке подняться и, прихватив подмышку яйцо, они пошли в сторону границы, чтобы встретиться с Кэй-Эрахом.
Важный и ворчливый филин в пенсне ждал их на границе южных земель, на старом выжженом всеми солнцами и ветрами дереве. Это было самое старое дерево в мире. Оно было прародителем всей растительности этого мира. С него началась сама жизнь. И на этой самой коряге, которую уже и деревом-то трудно было назвать, сидела мрачная птица.
- Под дождем я не летаю, - сразу провякала важная птица в качестве приветствия.
- Кто бы сомневался, - ответила ему Ната, с таким же недовольным видом, - между прочим, если бы не смелость Рыжего, нас бы тут и в помине не было, - заметила она, чуть склонив вперед голову, будто посмотрела на него поверх очков.
Филин, к слову, тоже повторил это движение, поглядев на них поверх пенсне.
- Я рад, я чрезвычайно рад, что у нас есть такой смелый Лис. Что ж, я думаю, нам пора отправляться в путь, - вот так, не считая нужным извиниться, он мощно взмахнул бесшумными крыльями, обдав их горячим влажным воздухом, и приземлился перед ними, поставив перед ними корзину.
Наточка и Лис, уже привыкшие к подобному передвижению, забрались в корзину и взмыли в воздух, поднятые старой хищной птицей. Путь им предстоял долгий и красивый. Большая птица неслышно скользила по сгущающимся сумеркам, пока лучшие друзья делились впечатлениями. Вскоре, почувствовав сонливость, Лис обнял Нату, и они забылись теплым дружным сном.