Когда малыш Армандо появился на свет, жизнь сразу посмотрела на него криво. Родился на северо-западе Эштонии, этот край считали то исконно эштонским, то подло захваченным – смотря кого спросить. Бедная земля. Парадоксально. Каждый месяц на горизонте показывались паруса. Бывало небольшой торговый флот становился у берегов на якорь. Но деревня мальчика неизменно интереса у купцов не вызывала. Армандо был ещё слишком мал чтобы понимать почему так происходит. Почему нечего кушать, почему у него нету папы. Другим папы приносили рыбу, а ему нет.
Уже взрослым Армандо понял, за ним записали трёх отцов. Ни один из тех моряков, чьи клички составляли его фамилию, не признал ребёнка. Мало того, мальчик видал их лишь мельком, чаще папаши искали удачи в море. Фактически Армандо рос бастардом. Мать была женщиной сердечной, но тащить на себе мальчика и всех его братишек и сестрёнок едва ли могла.
Мальцу было лет восемь, когда с голоду он забрался на борт эштонского галеона. Корабль стоял в бухте на якоре, его подчинивали после шторма. Армандо чуть не утоп, чуть не попался. Армандо выживал. В трюме были харчи, и было достаточно темно, чтобы прятался (несколько дней, как оказалось). Хоть и мал был, смекал, что его ожидает при поимке. Как зверёныш знает чего ждать от человека. Закончилась авантюра не в «Порту, где всего много», куда Армандо якобы плыл. Оказалось, что ждёт его самый страшный морского боя на всю жизнь вперёд. Галеон под флагом Короны отчалил грабить бриклэндские купеческие суда, и нарвался на сопровождение. Корабль оказался хорошим, равно как и команда. Потопили два судна, более скромных по размерам, но боевых. Бриклендцы тоже больно цапнули – фок-мачта в щепки, от такелажа местами сплошная рванина, борта побило. Но победа от того была только слаще, и морские волки ликовали. И даже когда нашли контуженного безбилетника, не пустили его на корм акулам. Так Армандо стал очень молодым юнгой.
Время шло. Мальчик рос, крепчал и осваивал ремесло моряка. Сначала юнага зелёный, потом матрос. А матрос в армаде – он и солдат считай. К войне привык, не жмурился уже перед пушечным залпом. Море завладело сердцем юного Армандо, но судилось ему вновь ступить на твёрдую землю. Капитан предложил записаться и пройти обучение в столичной академии. В то время монаршим указом была заложена программа для молодых людей на флоте. Временный глобальный мир поспособствовал. Молодой моряк уже осознал, что хочет стать капитаном. Тесно душе океаны бороздить, когда штурвал в чужих руках. Согласился сразу. По пути наведался и в родную деревню. Нашёл только могилу матери из родни, где сейчас братья и сёстры выяснить не смог. Были и могилы названных отцов, двоих. Третий, Калавера, пропал. Возможно, кормил угрей на дне морском. Армандо не волновала судьба этого, в общем-то, чужого ему человека. Он и фамилию свою до де Марко сократил. Действительно сильно моряка поразил упадок в родном крае. Казалось, Корона даже в лучшие времена желала только обдирать, заботясь только о своих колониальных амбициях. Слышал Армандо, да что там, своими глазами видел, как в Ноэва Терра отплывали каравеллы с полными трюмами зерна. Правда, пришлось де Марко подавить негодование. Сделать он сейчас ничего не мог, нужно было учиться и стать кем-то значимым.
В Академии Армандо нравилось. Это был абсолютно новый мир. Амбициозный юноша между тем избегал как искушений слишком волной школярской жизни, так и бездн академических наук. Осваивал науки прикладные и полезные: навигацию морскую и сухопутную, географию, история (в общих чертах), выучил несколько языков Старого Света, поднаторел в арифметике, логистике и торговом учёте. Увлекался философией, хотя понять как древние, так и современные учения было задачей непростой. Но выступления седобородых наставников Армандо внимательно слушал и записывал.
Отдельно стоит отметить церковные штудии – их было хоть отбавляй. Немудрено – редкий профессорум, не был убеждённым слугой Божьим. Каждый студент знакомился с учением Святого Престола очень плотно. Де Марко к церковному учению так и остался равнодушен, хотя не ставил под сомнение его полезность. Церковь была всеобьятна, тут не поспоришь.
Обратной стороной монеты стало то, что братство академии ещё больше заразило Армандо духом свободы. Жил в этих напоённых наукой каменных стенах какой-то эфир, который заставлял студентов собираться полу-тайно и дискутировать на темы, за одно упоминание которых на флоте сразу схлопочешь неделю драинья палубы. Обсуждали новые земли и вопрос коренных народов, войну и грабёж, грамоты каперские, которые иной губернатор продавал, чтоб себе очередную виллу отстроить, и как людей меняют на чайный лист - на вес. Много чего занятного Армандо узнал и запомнил.
По окончанию обучения Армандо Ладрон Калавера Эзкьюэрдо де Марко как не пытался, не смог получить назначение в торговый флот. Mare Liberum, говорите? Ну ладно, пришлось отложить мечты. Армандо, как ни как, был человеком честным, и уклоняться от своей повинности перед державой не собирался. Тем более, что его за прошлые заслуги и хорошие результаты обучения назначили сразу третьим боцманом на галеон Primera Victoria.
Несколько лет спустя он мыслил уже совсем иначе. Когда своими глазами видишь всю грязь, которой старый свет стремится замарать новый, не тронутый - меняешься. Познакомился с диковинной культурой туземцев такаеков, насколько позволили их традиции. И само общество в колонии казалась моряку намного боле справедливым. Не развращено, не протухло, как вода в болоте. Поэтому когда началось восстание, Армандо как мог мешал экипажу Первой Победы дать нормальный бой. Скомандовал ставить лисели и ундерлисели, совсем не к месту. Да, ждал бы его трибунал и виселица, если бы не разбили флот подчистую. А так – только тюрьма колониальная, плюс глаза лишился.
Долго в положении никому не нужного пленника Армандо быть не довелось. Почти сразу же вышел указ пленных помиловать. Показывали, какая тут свобода. Впрочем, знали местные правители не только пряник, но и кнут. Де Марко популярно объяснили, что даром ничего не бывает, хочешь свободы – послужи. Впрочем, Армандо уже слышал о подобном. Несколько заданий разной степени паршивости, и дальше иди на все четыре стороны. Вот и ждал, пока его вызовут, попутно перебиваясь поденными подработками в порту.