Бегство в Ямато | ходы игроков | Глава 4 - 1 (Годзаэмон)

- Ах, - голос Каору звучал как звон колокольчиков, - сердце мое трепещет от радости, что такой благородный господин как Моридзуки Годзаэмон-сан мне доверяет. Ваше мудрое распоряжение будет безусловно выполнено.
Все это мико произнесла с самым серьезным выражением лица, только глаза ее при этом были веселые. На губах же была даже не тень улыбки, а тень от тени.
- Может быть, перед тем как мы расстанемся на время, вы шепнете мне, где искать молодого князя, если с Вами, не дай ками, что-то случится?

Годзаэмон усмехнулся. Ирония в словах Каору была неуместна перед боем, но веселила самурая.
- А разве ками не всеведущи? - он изогнул свою бровь.
- Вот и поинтересуйся у них.

Курода обрадовался, когда его посвятили в тайный план. Еще бы! Ведь даже Йошимитсу не знал. Это была высшая честь. На лице самурая заиграли легкие мужественные слезы благодарности. Их можно было списать на холодный ветер.

- Господин, получается, что я иду с вашей мико и вывожу господина Генноске черным ходом из замка, пока вы устраиваете диверсию на стенах. Перед домом мы сворачиваем и отводим господина Генноске в храм за рекой, - переспросил самурай, проверяя инструкции.

- Да, Курода-сан. Только вы можете свернуть не перед самым домом, а по дороге или в каком-нибудь другом месте, которое покажется удобным. Самое главное - чтобы все, кроме вас, считали, будто отец будет в вашей усадьбе.
Годзаэмону было несколько странно давать пояснения закаленному боями старому самураю. Он ожидал, что Курода сам лучше знает, как провернуть эту тайную операцию и оставить в заблуждении возможных предателей. "Быть может он сам предатель?" - шепнул голосок. "И теперь настолько рад подвернувшейся возможности, что не поверил своим ушам".
Сомнения закрались в душу самурая. Он дождался, пока Курода-сан пройдет дальше и решил добавить указания жрице:
- Каору, приглядывай за Куродой. Хорошо бы, чтобы его гордыня и ребяческий спор с Йошимитсу не встал на пути наших планов. И тем более жизни моего отца.

Каору решила не повторять ошибку самурая, поэтому только молча кивнула головой, прежде чем последовать за Куродой.

Годзаэмон
Курода с Тибой и десятком самураев отправляются к выходу из подземного хода. Их одежды тихо шелестят, а затем растворяются в ночи. Годзаэмон остается в компании Йошимитсу и тридцати семи оставшихся самураев. ждут с лестницами. Вы даете первой группе несколько минут на достижение позиции, а затем Йошимитсу поворачивается к тебе за сигналом.

- Пора!

Получив кивок, Йошимитсу командует:
- Хаджимэ! Начинайте.

Самураи проворно выступают плотной группой, приставляют две лестницы к стенам: высоким, но не неприступным, и начинают карабкаться наверх, к тусклому свету и мимолетному теплу угольных жаровен. Двое держат простенькую деревянную конструкцию, двое лезут зараз. Лучники высматривают цели на стене.

Прежде чем первая группа успевает достигнуть верха, сверху слышится окрик.
- Тревога, тревога! Враги!

Воины ускоряются и перелезают наверх, подбодряя остальных.
- Быстрее, быстрее! Часовые побежали поднимать барак. На стену в темную неизвестность лезут лучники, и наконец, забираешься и ты. Хлипкая деревянная конструкция шатается, но ее крепко держат внизу. Четверо самураев остаются у основания стены, чтобы прикрыть отход.

На стене твоим глазам открывается величественная панорама замка и города. Постройки темнеют непонятными громадами, но ты хорошо помнишь родные пенаты и можешь легко определить где что находится. Вон главная башня, где живет семья и приближенные. Справа административный квартал и внутренний двор. Впереди за второй стеной второй двор и самурайский барак, дальше хозяйственные здания и склады, и, наконец, первый двор с воротами в город.



На стенах движение - часовые кричат, показывают на рассеявшихся по стене самураев-лоялистов. Свистят первые стрелы. Скоро раздается тревожный бой колокола. Пока что здесь лишь несколько врагов и они не представляют угрозы для отряда, но скоро спящие самураи в бараках проснутся и численный перевес будет на их стороне. В замке больше сотни самураев. Надо действовать быстро и решительно.

Йошимитсу тут как тут.
- В каком направлении ударим, господин?

Действительно, куда? Со стены, где вы находитесь, достаточно просто можно спуститься в сад, а оттуда попробовать пробиться в башню. Если "больной" Генноске находится там, вы сможете соединиться со второй группой в один крепкий стальной кулак и протиснуться через сопротивление.

Если Генноске там нет, то он может находиться в административном районе, либо в чайном доме. Вы могли бы прочесать эти постройки, благо что они не укреплены.

Другой вариант - ударить в противоположном направлении, чтобы отвлечь самураев из барака и дать как можно больше времени группе, отправившейся через подземный ход в сад. Тогда потерь не избежать, но по крайней мере, вы сможете подготовить позицию. Вам придется держаться как можно дольше, а затем надо будет отступить со стены, либо рисковать полным уничтожением.

Каору решительно шагнула к двери. Война путь не только чести и доблести, но и обмана. Там обман противника становится доблестью и добродетелю. Полководцы пробуют перехитрить и обмануть друг друга, маневрируя войсками, устраивая засады и ложные отступления. А рядовые самураи и буси используют обманные удары, чтобы поразить тело противника. Так что сейчас Тиба не видела ничего дурного в прямой лжи:
- Гонец к Рикуте Моридзуки-сану от Намахаги-сама. Срочное донесение. На замок идут враги. Моридзуки-сан должен немедленно получить и прочитать пакет. Там список предателей внутри замка.

Отпихнув в сторону внезапно вспотевшего самурая, девушка протиснулась к двери и огласила весь коридор звонким голосом. За дверью послышался удивленный и ошарашенный вскрик.

- Вот как?!

Некоторое время часовой колебался, еще не успев толком переварить информацию. Что-то в словах мико его слегка насторожило, и он явно хотел понять, может ли он доверять незнакомке.

- А ты кто? Назови свое имя и должность, женщина!

Бойцы молчали, понимая, что их судьба сейчас висит на волоске. К счастью, на этой новой двери забыли сделать зрительное отверстие, и часовые с другой стороны не могли видеть целый коридор самураев, все тверже сжимавших рукоятки коротких мечей. Ремесленники Рикуты недоработали.

- Каору Тиба онна-бугэйся Намахаги-сама, - рявкнула мико во всю мощь легких. - Поторопись воин. Если я не передам послание вовремя, мне придеться вскрыть горло, чтобы искупить такой позор. А ты будешь разбираться со своей честью.
Каору было некогда придумывать вымышленное имя, чтобы оно звучало убедительно, так что она использовала собственное. Все равно его тут никто не знал.

- Онна-бугейся Намахаги-сама? - ошарашенно сказал часовой, распахивая дверь с округленными глазами. Запахнуть он ее уже не успел: Курода рванулся вперед и располосовал и этого, и следующего двумя быстрыми ударами клинка. Первая кровь.

- Вперед! Долгой жизни дому Моридзуки! - заревел он, показывая последователям окровавленное оружие, и коридор огласился оглушительным рыком десятка глоток.

Все рванули вперед.

За небольшой и пропахшей сторожкой оказался выход в ... сад.

Вокруг стояли деревья, кустарники, в небольшом пруду мирно спали утки и осторожно квакали лягушки. Позади и справа высокие крепостные стены хранили покой безмятежного внутреннего двора. Здесь бы играть детям и дамам. Роскошество сада находилось в дисгармонии с боевым духом взъерошенного отрядом спасателей. Тиба (и многие с ней) почувствовали себя не в своей тарелке. Они были незваными гостями в доме своего лорда.

Слева звездное небо закрывал силуэт пятиэтажной башенки-тенсю. Изогнутые линии ее многочисленных крыш напоминали большую кошку, леопарда, перед прыжком. Тибе приходилось видеть башню, но она еще не бывала на внутреннем дворе. Вход посторонним людям сюда был заказан.



Дальше у стены виднелись какие-то постройки.

- Члены правящей семьи живут здесь, - указал Курода отряду. - Там дальше административный двор, - указал направо. А в ту сторону склады и дома слуг (прямо).

Он хотел сказать что-то еще, но тут сверху донесся тревожный звон колокола. Динг-динг-динг! Ему ответил отдаленный гонг. Бдышь! Бдышь!

- Надо поторопиться, - сказал Курода.

Каору без трепета перешагнула через еще теплые тела, истекающие кровью из ран. Она держалась за бойцами Куроды. Мико открыла бойцам путь, а теперь не мешала им сражаться. Красоту места Тиба отметила про себя, но не могла сейчас потратить ни одной секунды. чтобы ей насладиться.

Курода указал всем пригнуться и быстро побежал к главному входу, остальные гуськом бросились за ним. Расчет, как и расчет всей миссии, был на молниеносность атаки.

Вслед за сигналом гонга огоньки фонариков стали появляться то тут, то там в окнах башни. Ее двери распахнулись, и на порог выбежали несколько человек с фонарями и оружием: посмотреть, что происходит. Курода и следовавшие за ним самураи сходу врубились в эту группу и смяли ее как пятка сминает глину. В темноте было не разобрать, где свои, а где — чужие, но потасовка быстро перетекла внутрь строения.

Тиба вновь переступила через тела защитников и вошла внутрь. За прихожкой с многочисленными парами обуви оказался темный зал, обрамленный со всех сторон белыми перегородками комнат и круглыми толстыми деревянными колоннами. На гладком деревянном полу было скользко от развивавшейся крови, пахло мастикой для дерева, а в комнатах вокруг поминутно зажигали светильники, отчего на перегородках играли большие человекоподобные тени. Лестница вела на второй этаж и выше.



- Наверх, к покоям лорда, - приказал Курода, перевязывая шнурком порезанную руку и затягивая узел зубами. Тиба оглянулась на отряд: все были перепачканные в крови и даже сосчитать их не было времени.

Самураи побежали, топоча, по ступенькам, но вскоре сверху раздался отчаянный, звериный боевой клич в несколько глоток, и впереди завязалась битва. Верхние бойцы подались назад, останавливая подъем по лестнице. На ступеньках стало очень тесно, началось столпотворение, а из комнат первого этажа стали выбегать полуодетые люди с оружием.

По лицу Тиба скользнула тень неудовольствия. Чуть дрогнули брови, сильнее сжались пухлые губы. Грудь приподнялась , шумно втягивая воздух, отчего ткань обозначила две небольшие округлости. Мико надеялась, что такие большие и сильные мужчины сделают все без нее. Но видимо злые духи никак не хотели сдаваться без боя, направив сюда кучу людей Рикуты. Выходило так, что девушке нужно было восстанавливать мировую гармонию своими собственными руками.
Мико не носила меча, и не была таким уж знатоком единоборств без оружия. Все они требуют кроме мастерства и чисто физической силы, которой просто не было у миниатюрной девушки. Так что мико пришлось научится защищать себя по-другому. Левая рука нырнула за отворот кимано и выхватила оттуда несколько заостренных прутьев из дрянного болотного железа. Но бо-сюрикенам особое качество и не требовалось. Кинула и забыла. Чем после стычки подбирать брошенные снаряды, проще купить новые.
Тиба развернулась навстречу четверке нападающих и начала кидать сюрикены правой рукой. При каждом молниеносном броске мико вкладывала в движение толчок ног и весь свой невеликий вес. По ее гибкому телу словно проходила волна, выбрасывая метательные снаряды во врагов.

В темноте и колыхающихся всполохах ламп защитники башни появлялись молниеносными картинками. Мико не каждую секунду видела свои руки тоже.

Отблеск: чей то силуэт с мечом возникает в поле обзора.
Отблеск: рука метает невидимый снаряд.
Отблеск: тело на полу.

Железные прутья были хрупкими и не очень тяжелыми: оружие, подходящее для некоторых ситуаций, не более. Но сейчас они пришлись как нельзя кстати. Защитники крепости не успели еще нацепить броню или хотя бы плотную одежду, и простые сюрикены впивались в них очень глубоко. Тиба увидела кровавые пятна на одеяниях, а затем поток нападавших прорвал плотину этажом выше и течение битвы увлекло ее наверх.

Позади остались первые трупы на совести девушки. Каково это - быть убийцей?

-------------

Отряд пробился до четвертого этажа, потеряв четверых на ступенях.

- Покои господина должны быть здесь, - прохрипел Курода, с трудом пытаясь перевести дыхание. Его меч был заляпан в темной крови по рукоять.

Зал перед изящной деревянной дверью с росписью был совсем маленький, с двумя небольшими окнами на карниз. Его охраняли трое мужчин в черной броне и при оружии. На нагрудниках белел знак Намахаги.

- Так, так, так, - уверенно сказал старший из них, холодный человек средних лет с крепкой военной выправкой и легкой сединой в темных волосах. - Кто это к нам пожаловал? Готовьтесь к смерти, потому что Жинсен Нагай принесет ваши головы господину Намахаге.

- За единую страну! - проревели боевой клич двое его лейтенантов. - Смерть врагам сегуната!

С этими словами они бросились вперед.

Тибе было некогда размышлять, обдумывать или сожалеть. Ее словно подхватил неукротимый водный поток, из которого не выбраться, пока не доплывешь по спокойной отмели. Она оставила убитых ее рукой, как оставляла убитых чужими.
Азарт боя захватил обычно спокойную и ироничную Каору. Сердце трепетало в груди как крылья птицы, дыхание было хриплым, а тело вспотело. Неосознанно девушка скалилась как мелкая хищная куница, а в правой руке был зажат очередной бо-сюрикен. Даже сильные враги в доспехах никак не сказались на ее настрое. Если ками будет угодно, она одержит победу. Если нет, то покаинет тело и соединится с предками. Смерти нет.

- Ты хвастун, Жинсен Нагай! - звонко крикнула она в ответ. - Тебе даже голову слабой женщины не получить!
С этими словами она кинула сюрикен, целясь в глаз противника. А потом обрушила на врагов целый ливень железа, кидая по несколько крутящихся звездочек за раз. Каору старалась даже не столько убить воинов Намахаге, сколько отвлечь и заставить уклоняться.

Выбор был слишком большой, чтобы сразу принять конкретное решение. Годзаэмон обозревал замковые территории и думал, очень быстро думал.
- Нам следует взять под контроль стены и перекрыть два прохода: к двору чиновников напрямую от бараков воинов и выход к башне через хозяйственный двор. Завалив проходы, а еще лучше - заставив баррикады и сараи гореть, мы выиграем время, которое будет потрачено на поиск пути и борьбу с огнем.
Жечь родное гнездо было тяжело, но самурай понимал простую истину, что огонь нельзя игнорировать. Особенно если он грозит выжечь весь двор. Чем-то придется жертвовать ради успеха миссии и если это будут всего лишь постройки, а не сотни жизней преданных людей - так тому и быть.
- Опрокидывайте жаровни! Ищите паклю, смолу и стрелы! Пускайте огонь в противоположную сторону от нас! А бой, Йошимитсу-сан, мы примем в Ниномару. Прочешем эти постройки и будем отвлекать на себя внимание врага, пока наши товарищи ищут моего отца. А затем уйдем через тайный проход.

Тиба
Капитан чернобронной стражи ринулся вперед, практически не обращая внимания на женщину без какого-то крупного предмета в руках. Его целью был капитан противника - выделявшийся впереди других самураев Курода Ито. Курода шагнул в сторону, пропуская острие мимо, и попробовал рубануть, но Жинсен подставил пронированный наруч под лезвие. Катана со звоном отскочила, и второй чернобронник тут же достал Куроду куда смог дотянуться - в бедро. Самурай издал громкий вопль и осел на пол прямо перед нападающими: верная смерть. Остальные еле успели среагировать и прыгнули вперед, защищая своими клинками и телами командира. В таких ситуациях многие воины теряются: командир упал. Но эти, выбранные лично Куродой, не растерялись и не дрогнули.

- За свободу Ишикари! Вперед! - храбро крикнул один из них запоздало, но клик подхватили остальные: - Хай! Да!

Завязалась потасовка, и тела стали толкать друг друга в потемках. Тиба сновала туда - сюда в хаосе боя, чтобы не быть раздавленной или заколотой случайно своими. Она успела заметить, как по лестнице поднялись еще двое новых нападающих, они осторожно подбирались с кинжалами, чтобы в неудобный момент заколоть самураев Куроды.

- Не ждали? - спросила Тиба, вонзая с позиции за лестницей два метательных снаряда в их незащищенные спины.

Внезапно раздался звон и вопль. Обернувшись Тиба увидела, как один из чернобронных отошел от пустого провала окна, тяжело вздыхая, но с звериным удовлетворением на лице. Сюрикен. Выражение сменило непонимание, а за ним - кровавый поток. Прежде чем стражник успел разобраться что к чему, один из самураев полосанул его по боку и толкнул в разбитое окно. Тело ушло в глухую темноту, навстречу бездне неизвестности. Снаружи раздался легкий шмяк.

Вдруг, странный, булькающий рык у лестницы. Тиба снова обернулась, мотнув темными волосами. Борьба! Это Нагай, потерявший копье, сражается с раненым Куродой, хочет прикончить недобитого командира. Давит сверху всем своим весом, пытаясь вонзить тенто в правой руке в сердце. Рычит, рычит, но прежде чем остальные успевают прикончить его, рык переходит на хрип, и силы оставляют Жинсена. Курода, воспользовавшись заминкой, опрокидывает голову врага назад, чтобы вонзить в горло его же нож. Но горло уже все в крови: из него торчит стальная звезда. Комната замирает в тишине и удивлении.

Молчание.

- По чьему приказу вы здесь? - спрашивает властный и требовательный сухой голос.

В дверях зала, уже не охраняемых никем, стоит старик с гневным, упрямым лицом.
Выжившие самураи как один тыкаются лбом в пол.

- Курода Ито, третье подразделение, господин командующий, - со слабо скрываемой радостью выпалил самурай. - Нас послал ваш сын, Моридзуки!
- Ха! - гаркнул старик. - Моридзуки нашел время чтобы вернуться! А кто - она?

. . . некоторая пауза.

- Мико, господин, - с большим сомнением произнес Курода, оглядываясь на сюрикен.
- Моя задница больше походит на мико! - возразил старик. - А ну, кто ты такая? Кому служишь?

- Да, командующий, - принял приказ Йошимитсу. - Нападаение огнем! Блокируйте проходы! - заорал он приказание. - В атаку! Вперед, вперед, вперед!

Ватага голосов ответила оглушающим кличем.

Затем Йошимитсу поклонился и побежал спускаться вниз, в самую гущу людей, чтобы организовывать баррикаду во время боя. Ни тени сомнения не пробежало по усталому лицу самурая. Он не колебался, не задавал вопросов, не раздумывал слишком много. Или приказание было хорошим, или Итаки просто был таким человеком: резким в бою, безпрекословно согласным исполнить приказ, готовым в любое время умереть по одному слову господина. Настоящий самурай.

Моридзуки остался в сопровождении двух самураев на стене, которую уже очистили от врагов, и которая предоставляла одновременно некоторую защиту от стрел и отличный наблюдательный пункт. Отсюда парень мог видеть, как его решение становится реальностью.

Ясную ночь сменили всполохи огня. Люди тащили жаровни, бросали угли в солому разжигали костры и вытаскивали мебель и вещи вдоль домов на площадь. Вламылись в дома, вызывая редкие внезапные вскрики ужаса, иногда женские, возвращались со скарбом и скидывали его на улице. Лучники перестреливались с отступившими часовыми, но из-за большого расстояния и хороших укрытий стрелы не попадали в цель. Это была лишь острастка. Защитники крепости ждали подкрепления и не знали что делать: у них не было командира, ничья воля не кидала их в бой, чтобы мешать строить баррикады, раздавить эту горстку организованных нападающих. Несколько десятков солдат просто глазели на происходящее издалека со стен, не решаясь приблизиться или отойти.

Иногда в чиновничьих домах завязывалась фехтовка, но она быстро заканчивалась.

Становилось чуть светлее и дымнее. Огни вспыхивали повсюду: в замке, в городе, в башне, на всех дворах крепости. Не прошло и десяти минут, как огненная баррикада достаточного размера запылала посреди ворот, ведущих в сянномару. Полноценной преграды не получилось: скорее несколько повозок и разгоравшийся пожар между ними, но воины не могли организованно наступать стеной через такую заслонку. А неорганизованную атаку Йошимитсу мог сдерживать сколь угодно долго. Второй большой костер разгорался на подходе к хозяйственным постройкам. "Слишком легко".

- Рикута слабовато подготовился, - заметил один из телохранителей.

Потом ветер переменился. Со стороны барраков послышались приказания, барабан, люди забегали, часовые лучники на стенах стали приближаться и стрелять более организованно, даже несмотря на ответный огонь с вашей стороны. Потеряв пару человек, Йошимитсу был вынужден приказать занять укрытия и очистить площадь. Затем кто-то вылил на баррикаду воды, и она продолжила гореть, теперь пыхая серым дымом. Этим воспользовались столпившиеся воины с другой стороны. Они начали пробегать через огонь, пригнувшись и прикрыв лица рукавами. Кто-то вел их в бой.

Началась рукопашная.
- Каковы будут приказания, командующий, - спросили телохранители, оглядываясь на разворачивающееся в ниномару пекло.

"Командующий - так называли отца" - подумалось Моридзуки.

Как будто в отклик на его мысли со стороны тенсю послышался вскрик, а затем с четвертого яруса на землю рухнуло тело.

Тибо тоже встала на колени и коснулась лбом пола. Правитель, бывший в заточении врагов, мог и не оценить шуток и свободного обращения. Поэтому ответила девушка быстро и почтительно. Вот только лицо забавно сморщила, нахмурив брови. Так собака, которая принесла охотнику подстреляную птицу, реагриует на недовольный тон в голосе хозяина. Мол, я-то чем виновата.
- Я верная слуга Моридзуки Годзаэмона, господин. И прибыла сюда вместе с ним. Он приказал доставить Вас в безопасное место. Нужно спешить, врагов больше, а главная цель всей атаки Ваше спасение.

- Это правда? - с некоторым раздражением произнес старик, повернувшись к Куроде. - Ей можно доверять?

Курода замялся, его взгляд бегал между командующим и Тибой. Увидев нерешительность командира, самураи напряглись, а один из них невзначай положил руку на пояс, около рукояти меча. Ситуация резко накалилась.

Потом Курода, наконец, выдохнул, глядя на сюрикен и сказал: