[Sw-ОБУЧАЮЩИЙ] Odin wears kevlar | ходы игроков | 5. Обратный путь

Тишина - уже знакомая, тоннельная. Не полное безмолвие. Такая бывает, если залезть в толстостенную цистерну и захлопнуть крышку. Или под воду нырнуть. Уши словно забило ватой, а все звуки кажутся далекими, глухими. Неразборчивыми. Зато какими-то глубокими, гулкими, основательными - словно где-то там, далеко, за толщей металла, воды и земли ворочается в глубокой пещере связанный Фенрир. Пугающими и завораживающими одновременно.
А вот темнота - кромешна. Викинги, таясь, погасили весь свет, и чернильная, беспросветная, удушливая темень навалилась со всех сторон, как волчья стая на загнанного оленя. Люди прижались к стенам, тиская оружейные рукояти. Обратились в слух. Выжидали.
Ждать пришлось долго.
Саму засаду подготовили довольно споро - навалили на Пути андъярних тел, разлили жижу из баллона, наполнив воздух ядреным духом горючего. Действовали энергично, но без суеты - спокойно. Только Чирий все скулил, что надо прыгать на быстроходную тележку и бежать, бежать, бежать... Да кто будет слушать трусливого трэля? Трэль на то и трэль, чтобы трусить и от боя бегать.
Но стоило воинам скрыться в тоннель и погасить фонари, время словно увязло в древесной смоле, и застыло на месте. Те, кто считал удары своего сердца, давно перевалили за тысячу, а ничего не происходило. Как вдруг...


Эрик Веселое Копье
Эрик услышал этот звук. Глухой и далёкий, как все прочие, но потихоньку становящийся ближе и плотнее. Рык утробный, и дробный ритмичный перестук, принесенный эхом со стороны цверговских жилищ. На какой-то кратчайший миг колени воина стали кисельными, и по загривку пробежал мертвенный холодок - воображение нарисовало что-то вроде хищной и подвижной стальной многоножки, с ревом несущейся по тоннелю, царапающей пластинами панциря стены и сметающей с дороги цвергов, людей, андъярнов, тележки...
Прошло наваждение. Никакая это не многоножка. Такая же тележка, что сюда их привезла, только больше, и с мотором. В прошлую эпоху все на таких по Стальному Пути ходили, как на судах по морю.
Приближается. Скоро уже.


Рагнар Хьёрвардсон
Рагнар слышал. Даже почти ощущал стопами через подошвы ботинок легкую дрожь пола. Двигатель, серьёзный. Дизель. Перестук колесных пар. Тележка с мотором, действительно. Диковина.
Мотор тарахтит ровно, почти лениво. Не быстро едут. Но тут и ехать-то всего ничего. Минута, не более в запасе...
Но что это? Будто мелькнул огонек во мраке той драконьей кишки, в которую забились хирдманы. Еще раз. Не зрение ли шалит? Да нет же! Мелькает то и дело впереди свет, далеко пока еще.
Значит, цверги двумя отрядами вышли! Одни - по Стальному Пути на моторной телеге. Другие - пешком по боковому проходу. Того гляди в клещи возьмут!


Саймон Руки Целителя, Рагнвальд Свинцовый кулак
Ничего не слышно за собственным дыханием и бухающими ударами сердца. Ничего не видно за спинами товарищей. Но по тому как зашевелились Эрик с Рагнаром, как почти одновременно поменяли позы и задержали дыхание, понятно - что-то заметили.

Схема:

Хитры цверги оказались, двумя путями пошли. А хирдманы оказались глупы, что ту дверь, в потайные коридоры которая, за собой закрыть не соизволили. Ну да ладно, глупец на то и глупец, чтобы работать больше. Пока ума не наберется.
Да, Эрик Веселое Копье уже подустал от битв за сегодня. Всего хорошего в меру. А то обидно ведь - Бьорн с Бьярни там, наверху, пьянствуют и баб тискают, а они тут, внизу, все славу себе в боях добывают. Еще и, чувствует хирдман, придет сейчас толпа цвергов, и даже ноги уносить придется, самую сочную добычу бросив. Все зря, что ли? Ну нет. Придется драться, что бы там так громко не ехало.
Хорошо хоть, ленту патронов догадался прихватить. Добыча, причем его личная! Только, скрепя сердце, полтора десятка патронов Рагнару отсыпал - ему пригодиться может в ближайшее время.
- Серьезное что-то едет. - Прошептал Эрик, когда первый шок от грохота прошел. - И вон, по туннелю тоже идут.
Шепот был не услышан даже самим Веселым Копьем - больно шумно стало в подземье, а потому Эрик заговорил уже обычным своим голосом, не боясь быть услышанным:
- Мы, конечно, воины хоть куда, но чудится мне, что эта шумная штуковина везет целую армию. В главном туннеле мы их хрен побьем, окружат. А вот если сюда заманим - то так, по одному, и положим, хе-хе. Так что давайте-ка, викинги, назад, до того угла сдвинемся, чтоб на свету особо не мелькать.
- Еще не мешало бы глянуть, что там дальше. Нужно, чтоб кто-то прошелся по туннелю. Вдруг там чего? Вот ты, тр... - Эрик раздраженно мотнул головой. - Саймон, и сходи. У тебя, вон, даже шапка со светом есть для этого, хы-хы.
Посерьезнел вдруг, паузу сделал. Добавил, уже без "хы-хы":
- Если цверги или еще что опасное - сюда иди и мне скажи, сам не лезь. Хватит тебе на сегодня воинской славы.

Поначалу беспокойство, охватившее викингов, не миновало и Рагнвальда: он успел перебрать полдюжины вариантов того, что могло им грозить, прежде, чем сумел взять себя в руки и начать действовать. Причём смог опять не без помощи Эрика: Весёлый вновь первым начал предлагать действовать, заставляя других мыслить в том же направлении. Однако, в этот раз сказанное товарищем не обрадовало Рагнвальда.
Копье говорил дельные вещи, но ему было легко - он уже успел добыть достаточно трофеев и славы и вправе был подумывать об отходе. Рагнвальд же в последней схватке с цвергами никак себя не проявил, и это больно ранило его самолюбие. И, разумеется, он не собирался оставлять этого просто так.
- Вы идите, а я прикрою, - кивнул он Эрику, когда тот затворил дверь в туннель.
Когда товарищи просочились чуть назад по коридору, молодой хирдман прислонился к стене в небольшом закутке у входа и прикинул, как лучше встретить долгожданных гостей. Темнота, царившая в туннеле, сильно мешала, но Рагнвальд надеялся, что в случае чего ему подсветит кто-то из отряда. Определившись с наиболее выгодной позицией, Рагнвальд постарался замереть, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из туннеля...

Саймон удивленно уставился на Эрика и несколько раз моргнул. Славы? Воинской? Ему?
Он знал, что такие слова означают в устах хирдмана.
Выходило сейчас, Веселое копье видел в нем не трэля, недостойного упоминания, но... нет, не равного, конечно, но свободного человека. Даже если только "сейчас" перед лицом опасности и возможной смерти. Даже если призрачной этой, слабой тенью свободы не доведется ему воспользоваться. Если все они останутся здесь, послужив кормом для грязных нечестивцев, или случись им спастись, слова эти забудутся островитянами. Он - Саймон из Ордена Божьей Крови - запомнит.

Решительно кивнув, Саймон обогнул угол технического тоннеля и, только тогда позволив себе сделать фонарь ярче, осторожно двинулся по проходу.

- Вот сам бы и сходил, - ухмыльнулся Рагнар, когда окрылённый вниманием Эрика трэль удалился во тьму коридора. Стрелок быстро пересчитал выданные Весёлым копьём патроны и распихал их по карманам.
- Не переживай, зря не потрачу.
Сам он видел и слышал всё: и дизель в главном тоннеле, и отблески фонаря в малом коридоре, и лишь молчаливо кивал в ответ на рассуждения Эрика. И сейчас, прислонившись боком к холодной стене, Рагнар знал, что делать.

- Сам я тут нужен! - Заржал в ответ Рагнару, торопясь за угол коридора. - Кто ж тебя от бердышей будет защищать, стреляльщик?

Эрик хлопнул дверью, ведущей в большой тоннель. Прикрыл, не закрыл намертво - видать, раскурочил Саймон что-то внутри запорного механизма. Рокот мотора сразу стал тише, глуше и неразборчивей.
Принялись отступать - не такое простое дело в полной темноте. Спотыкаясь друг о друга и придерживаясь руками за стены, кое-как втянулись за поворот. У двери остался один Рагнвальд - отчаянная голова. Этот воин крепко верил в свою удачу. Что же, боги любят отважных. Лишь бы сумели разглядеть подвиги в этой кромешной тьме.
Закрепились. На углу - Рагнар с винтовкой, за ним Эрик и Торвальд вооруженные колюще-режущими предметами, отличающимися повышенной опасностью для здоровья. Дальше - грозный Чирий, держащий тесак как стрекало для погонки овец, и тонко поскуливающий на грани слышимости. Дальше по коридору - удаляющиеся шаги и пятно света. Саймон.
Замерли, чуть подрагивая от накатившего адреналина.
Рагнар узрел вдалеке фонарь. Не электрический, судя по теплому оттенку света. Масляный. Но добротный, с ярким огоньком и хорошими зеркалами. Дающий направленный луч света. Тот кто шел с ним - стерёгся. Подсвечивал себе путь не регулярно. Посветит чуть-чуть, задвинет заслонку, и идет в темноте. Потом опять посветит. К тому же, неведомый любитель ночных прогулок не давал свету падать на себя. Все, что могли увидеть Рагнар и Рагнвальд - вспыхивающий время от времени в тоннельном мраке желтый глаз.
Рагнара такими уловками было, конечно, не смутить. Он выждал, пока фонарщик выйдет на удобную дистанцию. Дал тому возможность "засветиться", и пальнул туда, где с большой долей вероятности мог находиться корпус таинственного незнакомца.
Рявкнула винтовка, на миг осветив поворот тоннеля дульной вспышкой, как проблеском молнии в ночную грозу. Кто-то вскрикнул. Фонарь погас.

Саймон тем временем бодро шлепал подошвами по бетону, продвигаясь вглубь коридора. Коридор был уныл и однообразен. Стены с вязанкой кабелей, тянущейся по правую руку. Голый потолок с пупырями неработающих ламп. Слой пыли в палец толщиной. Запустение.
Однако, скука Саймона была недолгой. Сзади шарахнула винтовка. Началось. Идти дальше, или вернуться к "своим"?

Схема:

Шаг, еще шаг - одному страшно. Да и непривычно. Рабское положение обладает незаметной спецификой - редко остаешься один. Если приставили к работе, то скорее всего в коллективе. Спишь, с другими трэлями. Пользуешь кого - с тобой пациент. Взяли в поход, и опять таки полно народу кругом.

Теперь Саймон был один. Липкий страх-ожидание, как в историях, что дети свободных рассказывают у костра. Сейчас мальчишка-рассказчик вскинет руки и взвоет вурдалаком, проверяя товарищей на трусость.
Он настолько привык к этому ожиданию, настолько внутренне приготовился, что сейчас из неприметной ниши выскочит голый (почему голый?!) косматый цверг с иззубренным тесаком, что когда за спиной прогремел выстрел, даже не сообразил сразу. Сделал два шага по инерции и лишь затем вздрогнул.

Началось.

Так... началось. А что у него? У него коридор. "Сходи и посмотри". Он сходил? Сходил... посмотрел? Точно... Если цверги... нету. Нету цвергов, все цверги там, где стреляют!

Саймон повернулся, решительно сделал два шага в обратном направлении. Остановился. Стреляют... а здесь? Здесь тихо и темно. И направление, вроде правильное. Вдоль железных путей, по которым они пришли. Значит, приведет на склад, с платами. А оттуда наверх! Обратно, к людям, к свету... там уже может и солнышко встало, греет.
Он будто бы на миг уловил тепло солнечных лучей на лице. Отступил назад, попятился. Шаг, еще шаг... гадко. Гаденькое тепло, затхлое. Как от печки, в доме, где вповалку спят, жрут, да воздух портят. Солнышка захотел? Будет тебе и солнышко. Всего будет, только понемножку. Трэлю трэлево. Даже не посмотрит никто косо. Может даже похвалят. Хороший трэль, смышленый - новости важные принес. Пожрать чего кинут... подступило к горлу кислое, гадкое... тьфу! Согнулся пополам - нечем, только закашлялся, без звука почти.
В голове пусто. Сердце только: тук-тук-тук-тук!

Господи, да что же это? Наваждение какое-то! Их же там убивают поди! Спаси и сохрани, Господи, и убереги нас от всякого искушения, вольного и невольного!

Саймон снова повернулся: шаг, еще шаг, быстрее... и побежал. Туда, откуда несколько долгих секунд назад слышал выстрел.

Поначалу, едва грохнул выстрел, Рагнвальд хотел высунуться из своего укрытия, чтобы жахнуть вдогонку ещё раз, однако потом передумал - зачем обнаруживать себя раньше времени? Вместо этого воин принялся выжидать: рано или поздно либо хирдманы засветят фонарём, либо цверги снова разожгут свой. Ну, а если нет, то можно будет стрелять на звук приближающихся дикарей - благо шумели они так, что не расслышать их мог только глухой. Правда, шум из тоннеля мешал, давил на нервы, но это ничего, терпимо. А пока можно затаиться и ждать. Главное, не задерживаться надолго, а то к цвергам подойдёт подкрепление, и вот тогда будет худо...

Масляный фонарь мелькал в коридоре уверенным светом. Цверг, должно быть, думал, что очень хитро придумал открывать и закрывать заслонку, не подсвечивая себя постоянно. Но этой ничтожной уловки было совершенно недостаточно, чтобы спастись от пуль Рагнара...
- Чирий, тащи сюда фонарь, - прошипел хирдман через плечо. - Поставь в коридоре, включи и живо назад.
Стрелять на слух было бы очень увлекательно, да и жертвам летящие из темноты пули пощекотали бы нервы, но Рагнар боялся зацепить оставшегося у двери соратника. Кто знает, когда ему придётся отходить к своим? Сам же он принялся вглядываться во мрак коридора, готовясь встретить нового врага.

Чирий, поскуливая от малодушия, на четвереньках ощупью выбирается в проход. Пахнет его страхом, извергнутым в портки из некрашенного полотна. Пара секунд - и щелкает выключатель фонаря.

Коридор заливает яркий, холодный свет. Впереди, в полусотне шагов, два цверга. Вооруженных. Один зажимает ладонью простреленное плечо. Пятятся по-рачьи, оттягиваются. Это - передовой дозор. За ними еще больше мохнатой нечести. Десяток? Дюжина?
Рагнар посылает пулю в разведчиков, рявкает дробовик Рагнвальда, накрывая дозорных осыпью картечи. Крик, визг.

Но тут и Свинцовому Кулаку приходится срываться с места. За дверью в большой тоннель - враги. Воин не столько слышит, сколько чувствует их приближение. Надо уходить, не то зажмут. Перебежка, громовые раскаты пальбы за плечами - пули цвиркают, высекая искры из стен теснины коридора. Рагнвальд нырком уходит за спасительный поворот. Рагнар посылает пулю за пулей над его головой в глубину коридора. Но противник уже на позиции. Из дверной ниши высовывается вороненый автоматный ствол, и взрывается длинной, трескучей очередью, заставляющей Рагнара отпрянуть от угла.
А следом уже летят ручные бомбы - одна, другая. Рвутся, заполняют коридор вихрем осколков. От пороховой гари трудно дышать. Гаснет фонарь, разбитый вдребезги разрывами. И викингам не остается ничего другого, кроме как покинуть свою позицию.

У зверолюдов есть карманная артиллерия. И, как минимум, один полноценный автомат. Становится ясно - поворот не удержать. Отожмут от угла бомбами, сами выйдут к повороту, и порежут в голом коридоре автоматическим огнем храбрых хирдманов. Уходить. Уходить в неизвестность - все, что остается.

Бег. В полной темноте. Сопят сердито и яростно, ругаясь сквозь зубы от бессилия, воины. Запаленно, со всхлипами, дышит Чирий. Кто-то спотыкается, падает, встает.
Бег.
Впереди одинокий светлячок - налобная лампа Саймона. Трель видит своих, и присоединяется к общему бегству. Теперь отходить легче, имея впереди путеводный маяк.
В спины беглецам бьет свет. Неистово лает огнестрел, свистят пули. Рагнар отстреливается на бегу, почти не целясь. Цвергов много, но дистанция пока что есть. А коридор - прямой как стрела. Ни закутка, ни ответвления. Негде закрепиться, отбиться, переждать.
Люди бегут. Цверги висят на плечах.

И вот, наконец, впереди расширение - комната.
Саймон врывается в нее и... останавливается в нерешительности. Дальше ходу нет. Плиты потолочных перекрытий просели под тяжестью грунта и прошедших десятилетий - завал. Отряд в глухом тупике - кармане десять на десять шагов.
Рагнар припал на колено на углу у прохода в коридор, скупо бьет на свет. Враги притормозили, откатились на почтительное расстояние. Не спешат лезть по голому, кишечно-прямому проходу на стволы. Пока, во всяком случае.
Но что же делать?
Пользуясь передышкой, дерзкие налетчики внимательно осматривают свою ловушку. И обнаруживают в полу люк, достаточно широкий, чтобы в него пролез человек. Выход!
Подцепили клинками края, навалились, подняли...
Внизу, метрах в четырех, шумит бурный поток темной воды. Рукотворная река, запертая в бетонную трубу. Куда бегут эти мутные воды? Похоже, к побережью.

Отойдя от люка, Рагнвальд ещё раз осторожно выглянул в коридор: как там мохнорылые цверги, не решились ли ещё раз нахлынуть в попытке раздобыть человеческого мяса? Вроде бы всё было тихо, или это от могучей стрельбы в узком коридоре просто заложило уши? Рагнвальд задумчиво посмотрел на свой дробовик. К нему оставалось ещё полторы дюжины патронов. Хирдман очень надеялся, что этого хватит, чтобы пробить себе дорогу к радужному мосту, Биврёсту.

- Настала пора прощаться, друзья, - наконец произнёс Рагнвальд, - здесь наши пути разойдутся. Когда вернётесь домой, расскажите всем, что Рагнвальд Исакссон по прозвищу Свинцовый кулак умер достойно, храбро сражаясь перед взором Одина и дев битвы, как сражался он всегда до этого дня, не убоявшись ни железных демонов-андъярнов, ни зловонных чудовищ-цвергов. Прощай, Эрик Весёлое Копьё, для меня честью было сражаться рука об руку с тобой. Надеюсь также мы выйдем, когда Хеймдаль позовёт лучших воинов на последнюю битву. Прощай, Рагнар Хьёрдвардсон. Да будут пули твои никогда не знать промаха, а слава со временем затмит даже нашего ярла Хельги! Прощай Торвальд Бьярнисон. Хоть и не были мы знакомы до этого дня, но слава твоя велика: приумножь же её, как и богатство своего рода, когда вернёшься в Ильстедхем.

На мгновение Рагнвальд умолк - задержался, чтобы перевести дух, после чего продолжил:
- Прощай и ты, Саймон-трэль, видят боги, отвага твоя не уступает твоей мудрости. Ты храбро сражался, но теперь битва твоя окончена. Прощайте все и донесите родным моё последнее слово.

Сказав так, молодой хирдман дозарядил в дробовик патрон взамен истраченного и направился ко входу в комнату. Присев в укрытии на колено, он направил ствол своего оружия в коридор и стал ожидать врагов. Они придут, рано или поздно, он знал это. Так пусть же боги сделают так, чтобы ожидание не слишком затянулось!
Лицо Рагнвальда против его воли расплылось в кровожадной улыбке.

- Ты что, викинг, отвоевался? - Довольно неуместно хохотнул Эрик. Впрочем, веселье его было, как всегда, искренним даже в такую минуту, а неуместности Веселое Копье боялся даже меньше, чем чего бы то ни было еще.
- Ладно старик бы, но тебе-то сколько лет? Что ты сделать успел? - Насмешливо читает нотацию коренастный хирдман, в то же время сноровисто сбрасывая лишнее оружие на уже отброшенный дырявый щит. - А если мы все там потонем, или после замерзнем на берегу? Если там тупик? Кто про этот твой подвиг будет рассказывать? "Рагнвальд, который сгинул с остальными в тот вон день", вот что про тебя скажут. Нравится? По-моему, полное дерьмо. Я, конечно, обещаю сочинить про тебя песню, если вдруг выживу. Но после такого холодного купания, боюсь, не смогу ее спеть. Так что давай-ка со всеми. Захлебнешься - так ты здоровый, на твоем трупе поплывем, как на плоту. Всяко пользы больше, чем от того, чем ты собрался заниматься.
Объем болтовни старающегося казаться спокойным Эрика все нарастал, и вот уже под аккомпанемент трепотни хирдман, избавившись от запасного оружия, думает, что делать с копьем. Плыть с ним? Хо-хо. Оставить? И что же, его будут звать Эрик Веселое Ничего? Не пойдет. Идея!
Подхватив топор, принялся рубить древко. Приплывет домой - новое сварганит, копье-то все в наконечнике. Его всяко поудобнее тащить будет.
- Серьезно, Свинцовый Кулак. Прозвище у тебя хоть и не пловецкое, но я видел, как ты своими лапищами воду загребаешь. Пользы от тебя будет больше там. - В темный шумный проем ткнул рукой. - Успеешь побыть героем легенд, сегодня тебе еще добычу тащить и остальным помогать.
На последней фразе, как будто, слегка мотнул головой в сторону Саймона. А может, и показалось в неверном свете и средь рикошетящих от стен пуль.

- Это неправильно, - упрямо качнул головой Кулак в ответ на речи товаирща.
Сам он не был мастаком в красивых речах, а потому постарался объяснить, как мог:
- Нить судьбы сплелась таким образом, что мы оказались здесь, и боги взирают на нас. Если проявить малодушие и сбежать, то мы будем опозорены. Представь себе, мы вернёмся домой в одном исподнем, без оружия. Что скажут о нас? Что мы слабаки и бездари. Кто после этого сядет с нами за один стол? Кто в сражении захочет стоять в одном ряду с человеком, побросавшим оружие и доспехи только чтобы получить шанс спасти свою жизнь, даже не зная, удастся ли это? Нет, Эрик Весёлое Копьё. Я, Рагнвальд, сын Исакса, не хочу для себя подобной судьбы. Пусть Один и девы битвы станут свидетелями моего последнего боя, и я буду молить всех богов, чтобы они даровали мне мужество сражаться достойно!

- Заметь, я при своей броне и при своем оружии, Рагнвальд ты Свинцовый Осел. Да еще и патроны с вождя андъярнов на себе несу. С нами Торвальд и знание о том, что здесь у цвергов целый муравейник. Мы вернемся и все здесь на куски разнесем! А ты собрался сдохнуть героем, ха! Плохой момент. - Эрик уже начинал злиться, ибо упрямство товарища способствовало промедлению, а промедление заставляло думать о том, что случится в воде.
- Я-то, конечно, доплыву. Но остальным бы твоя помощь в воде не помешала - Торвальд еле на ногах держится, да и трэли тоже. Угробишь их, потому что сильно захотел в Вальгаллу? Тогда не жди, что о тебе будут говорить хорошо. Эрик Веселое Копье позаботится, чтоб тебя звали Рагнвальд Предатель, вот тебе мое слово. Не будет тебе никакой славы. Плыви со всем. И заработай имя в другой день, более подходящий.

Рагнвальд ответил не сразу. Несколько мгновений он напряжённо вглядывался в темноту коридора, а на скулах его играли желваки. Наконец он развернулся и, глядя как Эрик сбрасывает в дыру лишние вещи, в сердцах топнул ногой:
- Расплющи тебя Мьёльнир, Эрик Длинный язык! Напомни мне не ввязываться в споры с тобой, если я вдруг позабуду об этом!
В подтверждение своих слов Рагнвальд даже запустил в сторону Эрика своим щитом, однако тот не долетел и, стукнувшись о камень пола, скользнул в зев лаза. Туда же отправились и кожаные доспехи Кулака. Что ни говори, а раз уж они рассчитывали сами успешно доплыть по течению этого потока до побережья, то уж какие-то вещи и подавно может вынести течением, только бы не сразу в море.

С оружием, однако, Рагнвальд расставаться наотрез отказался, также как и с запасом еды - неизвестно, что ждало их впереди, и если боги смилуются, им понадобятся все средства, чтобы выжить после этого заплыва. Закинув своё оружие за спину на заплечном ремне, воин набрал воздуха в грудь и шагнул в зев люка...

Чёрная под стать окружающей тьме вода приняла викинга с громким плеском. Рагнвальд начал лихорадочно загребать воду, чтобы не стать игрушкой бурных вод, и вскоре обнаружил что довольно быстро несётся с бурлящим потоком. Напряжение первых секунд спало, а глаза немного привыкли к темноте, и можно было попытаться осмотреться. Рядом залихватски проплыл Торвальд, словно он только тем всю жизнь и занимался, что упражнялся в плавании по бетонным кишкам. Где-то рядом раздавались размеренные шлепки по воде - скорее всего трэли. А вот Эрика и Рагнара было не видать. Отстали? Утонули? На время Кулак перестал плыть, а лишь удерживался на воде, отдаваясь её течению. Вскоре показались и два тёмных силуэта - оба оставшихся викинга гребли, поддерживая один другого. Ранвальд подгрёб к ним, крикнув, что поможет Эрику.
Оружие и промокшая одежда немилосердно давили на Рагнвальда, тянули его на дно. Боги, скорее бы это уже закончилось!

Люк, вне всякого сомнения, был проведением Божьим. Испытанием, да, но не смелость то испытание проверяло. "Легче верблюду войти в игольное ушко, чем богачу в Царство Божие".
Верблюд, это вьючное животное, имеющее шерсть жесткую, рыжую и колючую, но теплую, характер скверный и презрительный, а так же обремененное горбом, что суть бурдюк, ибо обитает верблюд в засушливых землях и, способен обходиться долгое время без питья. Саймон видел верблюда только на картинках и не был уверен в их достоверности, так как даже число горбов всякий раз оказывалось разным. Зато игольное ушко сейчас было прямо перед ними. Не возьмешь с собой богатой добычи, не возьмешь острой стали, одежда и та на дно потянет.

Хирдманы спорили. Эрику удалось отговорить Рагнвальда от самоубийственного подвига, и Саймон обрадовался, что его вмешательство не потребовалось. На проповеди решительно не хватало времени.

- Не берите многого, - обратился он к хирдманам просительно. - вещи... они потянут... вниз, ко дну, лучше налегке. Здесь ведь на всех хватит, главное, чтобы... чтобы вернуться.

Трэлль споро разоблачился до исподнего, выпотрошил заплечный мешок. В сторону полетело походное одеяло и котелок с лампой. То, что осталось - верхнюю одежду, паек, перевязь с пистолетом и сумку с медицинскими принадлежностями, Саймон сунул в рюкзак, накрепко затянул лямки и бросил в грохочущий поток - авось вынесет.

- В руки твои, Господи Иисусе, предаю тело мое и дух мой. Даруй свое заступничество и благословение мне, недостойному рабу твоему и спутникам моим... Аминь! - сотворив крестное знамение Саймон Руки Целителя, в свою очередь сделал шаг навстречу судьбе.

В спор товарищей Рагнар не встревал - он вообще молчать любил больше, чем говорить. В славной смерти много чести, но, с другой стороны, её нет совсем, если о подвиге никто не узнает. В конце концов, Свинцовый кулак согласился на заплыв.
Рагнар не тратил время на разговоры - нужно было приготовиться. Сталь тянет на дно, чтобы этого избежать, хирдман принялся крепить топор и винтовку к щиту, обматывая ремнями. Терять подарок отца не хотелось и следовало сделать всё, чтобы он не достался цвергами и не сгинул на дне потока.
Броня же Рагнарова была легка, да и с ножом он расстаться не рискнул - кто знает, что их ждёт впереди. Отправив щит с оружием вперёд и призвав на помощь всех богов, включая Локи, Рагнар прыгнул в люк.

И тогда - вода, настолько холодная, что сперва кажется кипятком.
И бурлящая мощь ревущего потока. И буруны. И пена. И немилосердные удары о стены. Отбитые ребра, ссаженная кожа.
И тянет ко дну добро, которое не поднялась рука бросить. И нечем дышать. И не видно ни зги. Единственный клок бледного света - налобную лампу Саймона, - унесло вместе с каской в первые секунды.
Накроет с головой. Рывок к поверхности - воздуха! Воздуха!
Потом не вспомнить, что толкал, а кто держал. Кто, нащупав ворот тонущего товарища, из последних сил поднял его голову над водой. А кто оттолкнулся от подвернувшихся под стопы плеч.
Снова и снова. Удары. Холод. Вода во рту. Вода в носоглотке.
И сил не хватает. И не ясно, где конец пути.
Вечность. Целая вечность в мокром, пахнущем ржавчиной ледяном аду.
Но гомон стремительно бегущей воды переходит в совершенно неистовые громовые раскаты.
И кажущаяся бесконечной труба с ненавистью выхаркивает людей в круглую чашку озера...