*Следы на песке | ходы игроков | Глава 8. Дивная таверна в одном Дивном Лесу

В молчаливом лесу среди гигантских деревьев, притулилось высокое мрачное здание. Очертания этого сурового дома были угловаты, как-то нарочиты лишены человечьих пропорций, как-то тревожны и не добры.
Темный сумрачный дом. Высокий. Слишком, пожалуй, высокий для маленького человека - какой-то поганенький и мерзопакостненький на вид! Криво прибитая надпись сообщала что это не просто мрачный ужасный дом с привидениями, созданный чтобы пугать одиноких рыцарей. В общем не просто помойка, а таверна «Мышиный угол». Глассвайну даже послышались пьяные выкрики и шум близкой драки. Из огромной печной трубы вылетал серый дым, поблескивающий оранжевыми искорками, а возле крыльца был прибит человечий череп. Прямо таким вот забавным украшением!
...Ну, знаете. Иногда рога вешают лосиные, как у самого Бемберджема, а иногда вот желтый обветренный череп людской породы. Милое это украшение уже как бы сообщает одинокому путнику: "Братец, да всё будет хорошо! Давай заходи смело."

Гостиница да.
Для одинокого путника, да.
Для одинокого уставшего промокшего насквозь рыцаря с молотом и больным фей-ямом. Мать его так!

И Забавным делом здесь не было ни дорог, ни коней, не коновязей. Всего-лишь мрачная, высокая недружелюбная корчмажка, затерянная себе посреди непроходимого леса.
А многолюдное должно быть место!

Тому, кто не храбрец, все это могло показаться страшным и опасным. Мрачный лес, мрачная таверна, мрачный череп, мрачный мрак. Все мрачное.
Но сир Глассвайн был храбрец. Многое можно было про него сказать, но одного нельзя было сказать точно - никогда достопочтенный рыцарь не испытывал страха перед тавернами. Скорее, даже наоборот.
Звуки пьянки, драки и обжиралова были словно чарующая музыка для замерзшего рогатого путника. Поудобней положив молот на плечо, наш герой лихо отпер высоченную дверь ногой, сходу заорав:
- Славный герой пришел бухнуть и попотчевать всех историями! Кто угощает? И где здесь гребаный очаг?
Отсутствия коновязей, кстати, сир Бербемджемский и вовсе не заметил, ибо коня, по счастью, никогда не имел.

- Какого хера тебе здесь надо? – Здоровенный двухметровый детина с обнаженным торсом и могучей бычьей головой, покосился на Бемберджема налитым кровью, выпученным глазом. – Да ты хоть знаешь что мы делаем нахер, с такими как ты, смертный хер?

…Судя по воцарившейся тишине и громоподобному ржанию на фразе «да ты хоть знаешь, что мы делаем с такими как ты», вопрос был чисто риторического свойства. Знает Глассвайн или нет, ему в любом случае, предоставят ответ на этот интересный вопрос очень скоро. Хочет он его услышать или нет.

А случилось всё примерно так.

Вот могучий неустрашимый герой проскакал по обшарпанным ступеням корчмажки, дергая за кольцо скрипучую темную дверь на себя. Вот он ворвался в чадный, прокуренный, воняющий рвотой и зверьем темный зал. Вот он узрел огроменных размеров камин в котором пылало адское пламя, узрел барную стойку и гиганскую бабищу за этой самой стойкой – огромную такую бабу с птичьей башкой и бюстом пятого размера.
Некоторое время на отважного Глассвайна косилась только эта самая здоровенная "дама" с перьями, потом потихоньку начали коситься все обитатели этого постоялого двора. Пьяный смех как-то сам собой скис и воцарилось звонкое, гробовое прямо-таки молчание.

Пиииииии! - Будто комар агонизирует.

… Красивые девочки с оленьими рогами, миниатюрные рыжие чаровницы с лисьими ушками, и даже парочка женщин со свинячьими глазками с интересом уставились на пришельца. Одна из женщин-свиней игриво помахала Глассвайну своим копытцем. «А он прям ничего такой. Миленький. Даром что сай…Ой. Говорят, будто у саев в штанах…»

Что именно у саев должно было быть в штанах так и осталось непонятным, потому что в этот момент с грохотом отодвинулся стул и Детина Бык предстал перед Глассвайном во всем своем величии: Здоровенная бошка с могучими рогами альфа-самца, мускулистый торс и ноги заканчивающиеся копытами.

- Пошел отсюда нахер, смертный сай! – гостеприимно изрек Человек-Бык после непродолжительной игры в гляделки. – Или я тебя сейчас нахер…спущу отсюда ко всем херам. - Кажется, мозги у этого быка действительно были развиты на уровне коровы, во всяком слово «хер» фигурировало в его речи слишком часто. - Или ты меня, смертный хер, провоцируешь что ли нахер!?

- Нет, дружище. - Спокойно отвечал сир Глассвайн, даже пр мокрой своей одежде и явном проигрыше в росте сохранявший достоинство, как и подобает славному рыцарю. - Шел бы я сюда за дракой - то зашел бы по-другому, хе-хе! Нет, я зашел отогреться и выпить пива, рассчитывая на гостеприимство и открытость, а не биться. Я, видишь ли, немного промок и замерз.
Молот перехватил обеими руками.
- Но если ты совсем уж решил показать дамам, кто тут большой самец, то давай перекинемся парой ударов на улице. Не хотелось бы сломать что-нибудь в этом чудном местечке.
Поклон отвесил тем самым "дамам", а именно пернатой хозяйке и свинатым кокеткам. Хм, а вон та очень даже ничего. И вон та. И хозяйка тоже. Надо будет пообщаться с ними, когда решим с бычарой.

- Ээээ, сайчик, подь-ка сюда живенько! – Ухмыльнувшись здоровенным клювом, эдак даже дружелюдно и миленько заставив свою гигантскую пасть раскрыться, пернатая Баба поманила Глассвайна к себе. Забавная такая «дженщина», на ведьму кстати очень похожа, на ту самую с которой разошлись совсем недавно!
...Только рыжая ведьма мелкая, недооформившаяся какая-то, а эта баба прямо эталон! Но перья те же самые, иссиня-черные и длинные, вроде бы и клюв такой же и коготки мощи полные. Только у ведьмы рогов нет, а у этой затейницы еще и кривые рога за ушами виднеются. И сиськи тоже, в вырезе платья колыхающиеся вальяжно, дюже прекрасные!

– Разговорчик есть, сайчег. Рори, мля, заткнись дырку и свали отсюда на буй.

- Какого хера? КО ВСЕМ ХЕРАМ САЯ В ГОВНО РАЗМАЖУ! Ко всем хер-р-р-рам! – Прорычал бычина, с разбега ударяя рогами о дверь. Вообще-то о Глассвайна хотел треснуться, но наш рыцарь не дурак – отскочил прытко, а бычара во двор вывалился кубарем. – Трус, говно, на бой выходи подлый хер!!!

- Да ты не обращай внимания, миленький – Красотка за барной стойкой снова приветливо ухмыльнулась, подмигивая круглым глазом. – Ты у нас кажись не из трусливых, хочешь в дельце поучаствовать?

Прикрыл аккуратно дверь вслед невежливому бычаре. Грациозно поклонился пернатой (и сисястой!) хозяйке, даром, что от холода дрожать перестал.
- Если изволите, миледи, то вначале я хочу выпить бочонок разогретого вина и сожрать пару-тройку кабанов, сидя у камина. Сложное утречко выдалось.
"Та одежды не носила, чего ж ты-то носишь? Ух, я б с тобой..."
- Кхм. А помочь столь прекрасной даме мне всегда в радость.

Хитрая задница Глассвайн! Бычара вывалился наружу, с треском врезавшись в крепкое деревянное полотно двери - бошку не разбил (да и чего там было разбивать, спрашивается?), зато кубарем по ступенькам вниз скатился, вылетев из помещения ко всем чертям. Ну рыцарь, знаемо, и навалился на крепкие створки, с силой прикрывая. Со скрежетом опустился запор, громовой смех раскатился по залу - кажется, человека одобряли. Смотрели во всяком случае на него как на интересную, дивную зверюгу - посматривали, подмигивали и перешептывались о чем-то между собой местные уродцы.

Ну и молодец Глассвайн. Ну и неплохо поработал Бемберджем, хотя и тяжеловато ему пришлось! Крепкая дверь, здоровенная такая, не на человечину слабую рассчитанная - рассчитанная на грубых зверей же! Зато и награда настигла своего героя - сиськастая мадемуазель налила доблестному сэру винца подавая в красивом таком, замысловатом кубке. Кажется из человечьих костей сделано. Кажется черепушка чья-то сгодилась в дело! Хотя какая разница, если подумать? Кружка она и есть кружка - сосуд для воды и только-то. Правда, коричневатые кусочки присохшей плоти слегка нервировали глаз.

Хитровато поглядела пернатая чудо-птица, почесала когтистой лапкой за кривыми рогами. Сожрала пробегающую вошь с когтистого пальца.
- А этому мелкому засранцу наливать...как бысь их...фай-ямы или файзаны...будешь платить и за него тоже, сайчик? - Ухмыльнулась красавица, ушами мохнатыми пошевелив. - Да ты угощайся, миленький! У нас здесь саи редкие гости! Давай. Жри. Пей. Расплатишься потом. Хе-хе....надо будет, из глотки достанем...это ты никуда от оплаты не убежишь, родненький. Ха-ха, шучу шучу человечек! Хочешь порадовать Большую Маму? Так вот тебе дельце, сай - накостыляй-ка ты по жопе Рори бычине, но не убивай его. Хе-хе. Проверка твоих сил, миленький. А ежель справишься...ну, Большая Мамка хорошим дельцем обеспечит, это тебе любой дивн скажет! Лучше Большой Ма никого не найдешь в наших затраханных краях! А Рори кто? Говно! Всех здесь достал. Выруби его показательно. Не зассышь - значит по крупному играть умеешь. Да ты пей, пей игрок. Сай против Рори. Мы все тут заинтригованы прямо. Только он маг! Тупой как скотина, а все ж дивн...Ну как, наложил в штаны, человечина или нет? Против дивна выйти не каждый осмелится...Мы, знаешь, людей-то как-то не шибко любим. Ты ж один здесь, да? Одного сая потерпеть можно...еще можно. Хотя уродливые вы больно, прям страшно смотреть на вас!

Был бы Глассвайн обычный рыцарь - так давно бы охерел от всего этого. Птичьи головы на женских телесах, чаши из черепов, гигантские таверны в лесу, черт-те -что. Но наш сир Глассвайн рыцарь не обычный, а бывалый. И не такое случалось с ним! К тому же, Бербемджемский был славный пропойца, и если в посуде его плескалось вино, то плевать ему было, из чего посуда. И что кусочки мяса на черепушке - так хорошо, сразу с закуской!
- Мелкому не наливать. Он мелкий. Слышь, мелкий! - Пальцем аккуратно ткнул Ями-Нями в ухо. Не в поврежденное, в другое. - Знаешь, кто эти все? Или тоже впервой видишь? А, неважно.
Шумный глоток. Еще. И еще один. Оп - и объемистая чаша пуста. Со стуком опускается обратно на стойку.
- А сир Глассвайн и не бегает от оплаты, хозяйка. Я если кому должен - так всем прощаю.
Посерьезнел как-то, пальцами по древнему дереву задумчиво отстукивая. Пернатую бабу дослушал, и уже не такой она привлекательной показалось. Внешность, конечно, ого-го, да гнильцу Глассвайн умел чуять, и было ее не скрыть этими шикарными сиськами. И перьями. Не понравилось, короче, нашему рыцарю предложение. Заговорил спокойно, тихо и внятно:
- Я народ потешить всегда рад, не будь я Глассвайн из Бемберджема. Но я не херов шут, звероголовые, чтоб вот так вот драчку потешную заказывать. Полезет Рори - надеру ему задницу, не полезет - разойдемся мирно. Я тебе не этот, как его, хладиатор сраный. И выживет бычара или нет после этого - плевать мне. Короче, давай про дельце рассказывай, или расходимся. Сколько за вино?

- Да блять! Да я же тебя подкалываю, сайчик, ты чё, ять, правда из этого говна собрался весь вечер пить? - Захохотала трактирщица, лапу когтистую протягивая. Алым с желтизной глазом подмигнула. - То череп мага одного достойного! Ну как достойного? Барсучий потрох конечно, как и все саи, урод и жопа еще та, но ничего-о-о-о...типа другом нам был...типа мы его схоронили! Типа он сам сдох, это не мы виноваты, миленький, но типа он нам всем здесь приятелем был, да еще каким. А вы саи дюже смешные! Иногда от такого обосраться можете курам на смех. Типа это...обряд посвещения у нас. Но лан. Отдавай, дружок, череп моего дружбана и лови нормальный сосуд!

Брякнула Чудо-Женщина простую кривоватую круженцию перед Глассвайном, заляпанную, не сильно чистую если на глаз - но вполне обычную такую кружечку - то ли из олова отлитую, толь из рога звериного изготовленного. И никакого антуража колдовского. Просто старая надежная посудина. Вина туда влила теплого, до краев прямо - темного как кровь и какого-то густоватого даже.

Фей-ям, скотина, от выпивки не отказался - он всё еще дрожал и икал, нервно потирая разбитое ухо, часто-часто дышал слегка постанывая, но сдыхать пока не думал, засранец! Даже на громкий требовательный писк сил хватило.
- Яни-Яни тоже желать красный красивый напиток! Да-да-да. Яни Яни желать, чтобы не-раб-достойный-победитель, угощать тоже героического не-победителя Яни-Яни! Не жадничать следует толстяку, так думать я. Лай-лай-лай...бедненький я желать эту хорошую выпивку из хорошего черепа.


...Трактирщица хмыкнула глядя на это мелкое чудо. Подумав, тарелку какой-то бурды собачьей перед Глассвайном поставила, или перед фей-ямом, поди пойми перед кем эта чудо-зверушка старается-то? Где-то за столом унылые голоса затянули какую-то унылую песню, ворота дернулись от удара. Затейник Рори назад просился, кажется.
Пернатая бабища загрустила чего-то. Да и всем здесь, кажись, не очень весело на самом-то деле было - пьянца в воздухе посмеивалась, но не сердца. Это уж любой рыцарь сразу жопой почует!

Тьма какая-то прям на сердце напирала же и голова покруживалась - пожалуй, сильно много магии в воздухе носилось. Можно и захмелеть. Зеленая магия, синяя магия и магия абсолютной, первозданной мглы.

- Тебе вот миленький не кажется, что мы тут все скоро подохнем? Дерьмом пахнет - не от тебя, сай, отовсюду прям! Дерьмо в лесу, дерьмо в воздухе, дерьмо на заповедных дорогах...и людишкам уже нет до нас дела...мы здесь сидим вроде и пьянствуем как заведено, а все одно, сайчег, дерьмо...Про дельце, говоришь, послушать хочешь? Уммм? - Хмыкнула баба, бровь вздымая. - Ты ща наверное думаешь типа я тебе драконий хрен предложу принести? Или яйца, или и то и другое сразу? Типа за золото приключением обеспечу. Типа, туда и обратно сходи, какое-нибудь говнище принеси и типа в расчете. Да что ты понимаешь, сайчег? МЫ ДИВНЫ!

Вдруг вскрикнула, ударяя массивным кулаком о деревянную столешницу.

- Дивны, ять! Мы работой берем!!! Нам раньше как богам поклонялись, а теперь...."Ско-о-о-олько, ять, за вино?" А вот что ты умеешь делать, сай? Руками делать, чтобы сам? Рори не желаешь отхерачить, тогда чего желаешь? Чтобы жратву заслужить, надо ее заработать трудом своим. Трудом честным. Так мы считаем! А ты чего умеешь? Чего могёшь? Чем отплатить нам сможешь? Интим, сразу говорю, меня не интересует. У меня другое дельце есть...провожатый нужен. Такой чтобы не обосрался против Мирового Закона пойти! А ты сможешь что ли? Рори вон, и то не хочешь морду набить...Чего ты вообще тогда хочешь, вот скажи мне, ять?

- Жрать, пить, трахаться. - Столь же мрачно, как и раньше, ответил Глассвайн. - Но интим ты не предлагаешь, потому просто жрать и пить.
Почесал бороду задумчиво. После чего пернатой бабище в черные глазенки сверху вниз, не вставая, глянул:
- Не нравишься ты мне. Грязный у тебя клювище, и помыслы, чую, тоже дерьмом попахивают, как этот ваш лес. Не обижайся уж, но так вот мне показалось, сайчику глупому. На, это за вино. Думаю, хватит. А дельце кому другому предложи.
На прилавок ножичек положил, что от дурачка-дуэлянта Ями-Яни достался. Конечно, хватит - за чашку бражки такое-то оружие. Но, чует Глассвайн, эти меньше не возьмут.
Сидит дальше, спокойно вино допивает - уплочено потому что. Собачью жрачку фей-яму двинул невозмутимо. Ждет. Ибо ждать есть кого - помнит Глассвайн, что в этом лесу дурацком есть еще нормальные ребята - ведьма голая и ее неведомые неудачники друзья. От тех так гнилью не пахнет, с ними он и пойдет дальше.

- Ой да ять...- Выругалась бабища смачно. Ушла куда-то нервно передничек потирая, глянула так недобро на Глассвайна, ну вроде "щас тебе и кранты придет, сайчик. Ща-щаааа...я за друзьями пошла!" Зыркнула, значит, совсем недобро, ушами шевельнув напоследок и исчезла где-то в подсобке. Ножик правда забрала, шепнув себе под нос со злостью, что-то типа: - Ууууу, ять же, да что б ты провалился в пекло...

Большая Мамочка удалилась. Фей-Ям остался.
Чавкая и захлебываясь, мелкий нахлебник принялся за свою омерзительную еду, может и не слишком достойное зрелище, ну так он же болен вроде! Кушать надо, организм восстанавливать мелкому зверьку. Нет. Яни-Яни совсем даже не стыдился чужие подачки брать: ел с аппетитом, ел вкусно, ел так, что аж за здоровым ухом трещало, а Глассвайн сидел да черные думы свои смаковал.
...Рори меланхолично бился в дверь. Зверье, невесело посмеиваясь, в стороне предпочитало отсиживаться. Какая-то зеленокажая дама с волосами-листьями нежно улыбнулась рыцарю, воздушный поцелуй посылая. А так вроде и скукота. Сиди, грейся, в огонь гляди, одёжу мокрую на себе просушивай. Беду предчувствуй. А беда вот она - здесь уже находится - нехорошая какая-то, мутная, серая хмарь сгустилась в спертом воздухе. И огонь ее не разгоняет, и смех как-то через силу слышится...не весело здесь никому. И еда как дерьмо, и вино тоже будто мочой разбавлено.

...Только Яни-Яни и жрет захлебываясь себе от счастья.

Потом цокот когтей раздался, шумное сиплое дыхание. Что-то тяжело грохнулось перед Глассвайном. Звякнул, брякнул, треснулся из-за всех сил сундучок заветный, обрушиваясь на барную стойку с грохотом.
- Бери. Ять. Сай. Прощения прошу, ну ты это...- Вздохнула как-то слишком печально, дородная леди, спину сгибая. Прям голову опустила совсем взгрустнув. - Ты, ять, пойми! Я под этим заклятием знаешь сколько хожу? Эээээ...Да с буя бы тебе знать-то? Я какая раньше была? Ээээ...ять. Уже бля и не помню какая я была...Типа Красоткой звали - типа ж волосы как золото, глазки как синева. Сам Шах ко мне сватался...вот еще помню! А теперь? Эээээ...одна тень от меня осталась, сай. Ты прости меня, сай. Я, ять, это...извиняюсь типа перед тобой, сай. Мы как-то не так начали. Сай! Мне это, ять, правда помощь твоя нужна...

- Проклятье? Серьезно? - Оживился Глассвайн. - Всем бы всем дамам такое проклятье! На самом деле, ты очень даже ого-го. Хоть и с башкой пернатой. У тебя пернатая, у меня рогатая, но суть-то одна и та же, м, Красотка?
Кажется, новая личина пернатой бабищи на Бербемджемкого подействовала. Ну, дама в беде, дама грустит, еще бы. Это вам не колдовская ведьма, что хуже моряка матом кроет. Правда, что секунду назад всего лишь провалиться пожелала, то подозрение оставляло, и полностью в блаародного рыцаря, ослепленного бабским вниманием, превратиться пока что не позволяло. Оттого Глассвайн быстренько радушное свое настроение сбросил, и вновь мрачную мину нацепил, пусть теперь и не такую достоверную.
- Прощать прощаю, даром, что не за что. Что в сундуке? И что за дельце? Вина плесни-ка еще.

- Всё что нажито непосильным трудом, ять!

Вздохнув, Пернатая Трактирщица, нехотя, достала еще одну кривоватую кружечку и новую бутылку вина покрытую сероватой пылью. Кажется, получше той нехитрой бурды которая была предложена Бербемджему до этого. Фей-яму же досталась новая порция помоев, а он довольный и счастливый, продолжил рубать как ни в чем не бывало, похрюкивая себе и почавкивая.
...Хотя, может и не помои это были, может, вполне нормальная и вкусная еда на стол была выставлена - во всяком случае, бабища с нежностью на зверька поглядела.

- А куле? Чё я, железная что ли, чтобы мелкую тварь не любить!?

С грохотом отодвинув заветный сундучок в сторону, перевела задумчивый взгляд на Глассвайна "Леди".
Красные с золотистыми прожилками глаза, сутулая спина, огромные сиськи и огромный же рост - но очертания какие-то искаженные, выломанные и не правильные. Нарочито изуродованные как будто! Рога кривые - один выше, другой ниже; мохнатые уши широкие и изгрызанные как будто, словно баранье-эльфийские. Пальцы суставчатые и длинные, сквозь черную шерсть, перо иссиня-фиолетовое пробивается. А ноги кривые, с длинными могучими когтями да еще и одна короче другой кажется...во всяком случае, походка у этой дамы своеобразная такая. Шаркающе-цокающая.

Словно птица, зверь и человек одновременно, соединенные между собой омерзительным и недобрым волшебством.

- Ять...с чего бы начать? Чет это..позабыла мать моя в кочель! - Когтистая лапа задумчиво птичий затылок почесала. Подлила вина доблестному сиру и себе между делом. - Чё-то говном всё пахнет...и на вкус добрый напиток вроде пьешь, а оно помои! Не замечаешь, сай? Ну чего там в сундучке-то находится? Золотишко, монеты, прочий мусор. Да. У нас же как, сайчик? То есть того...сай...любезный значит. Вот ежель ты прожил жизнь как дерьмо...вот если ты и сам дерьмо...по поступкам...по сути...в душе, то липнет на тебя коднар и вроде медленно да верно в зверюгу обращаешься...А коднар кто? Тварь вонючая, дрожащая, тупая и никчемная! Как я прямо сайчик. Как я...

Вздохнула дамочка, блоху с когтя подъедая.

- А в мире чем пахнет? Да говном, ять, пахнет. Тленом. Смертью лютой прям воняет! Будто перемены какие грядут - только волна эта коричневая, с дерьмом по гребню и помоями вот вот зальет с головы до ног! Так я чего хочу? К Фонтану ёкнутому, ять, хочу попасть! Дивийцам не положено в эти края ходить, верно. А я вродь того...уже и не дивна, а сраный Коднар. Мудаки говорят, будто Фонтан все желания исполняет. Будто рядом он! Будто только, млять, и ждет чтобы тупое говно в моей голове осуществить. А я чего, сай? Я желаю туда попасть..Смертным что говорят? Смертным саям, говорят, дорога туда открыта! Так ты проведи меня сай. Ять! Пожалуйста!!! Только дивным нельзя в те края ходить...да, так и говорят...вродь проклятье наложено, вродь вечный запрет, вродь законы мироздания херовы рухнут. А я чего думаю? Да говно оно все сраное - все эти законы! Говорят там живет...маг херучий или еще кто...Вроде все ответы знает. Вот хочу прийти к этому мудиле, значит, в лицо ему поглядеть и знаешь чего сделать, сай, потом-то хочу?

Шумно винца отпила бабища. Вдруг грохнула стаканчиком о стойку так что фей-ям аж чуть было не поперхнулся и к горлышку бутыли присосалась, шумно булькая. Утерла розовые слюни. Глаза алые выпучила.

- ПЛЮНУТЬ В ЕГО БАРСУЧУЮ РОЖУ ЖЕЛАЮ!!!

- Хорошее начинание. - Отозвался Глассвайн, не прекращая прихлебывать вино. - Знаешь, только про фонтан волшебный верится с трудом. Я где не оказываюсь - всегда там байка есть о том, что какая-нибудь херня желания исполняет. Где фонтан, где шар золотой, где белка говорящая, а где и водки бутылка, хоть последнее больше всего на правду похоже, по-своему, хе-хе-хе.
Снова долгий и задумчивый глоток.
- Давай так. Схожу я туда вначале один, да все разузнаю, там ли твой маг и все такое. А после этого уж поведу тебя. Компания мне твоя, конечно, приятна, да только во всякое неизведанное магическое говно я привык лезть вначале один. И магу твоему если сходу в барсучью рожу плевать начнешь, то может чего плохого случиться. Лучше вначале на этого мага глянуть как следует и подумать. Если согласна - так рассказывай, где это все и как пройти. И что я за это получу - ибо в фонтан с желаниями не верю ни на грош.

- Ты пожрать не желаешь, а? Я чего-то, ять, когда о серьёзном думаю или говорю, дико мать его щучью, жрать хочу. Прямо ядова дыра в желудке образуется, когда трахаюсь и когда болтаю! Даже, ять, странно как-то...А ты не знаешь, отчего так, сай? - Глубоко задумавшись, трактирщица принялась чесать свою пернатую бошку, вращая выпученным алым глазом. Потом куда-то ухромала, тяжело сгорбившись да покряхтывая, и снова вернулась, неся с собой какую-то снедь напоминающую помесь помоев и нормальной яды. - Ща, ять, организуемся...

Прожорливый фейка Мня-Мнямыч к это времени окончательно наелся, сладко рыгнул и бесцеремонно забравшись на голову Глассвайна, попытался разместиться где-то между рогами для сладкого сна. Болел этот хрупкий организм и нуждался в целительном забытьи!
Одежда на Бемберджемском уже совсем не хлюпала и перешла в ту мерзенькую стадию, когда мокрое становится полусухим, а ткань как-то сжимается и препротивно липнет к телу влажной пиявкой - вроде и хорошо, а вроде даже слегонца отвратительно как-то. Жарко да холодно одновременно!
Винцо же оказалось более приятным на вкус, чем прошлая бурда. Правда, отчего-то отдавало железистым привкусом крови, а не виноградной ягодой. Но сам напиток был довольно приятным, жарким и замечательно так действовал на сердце, слегка подтапливая ледяную корку утомленной души.

Потрескивал огромные каминище, дама с копной волос-листьев, бросала на рыцаря всё более интригующие взоры, слегка приспустив бретельки своего платья. Её свиноголовый компаньон еще пока не злился, но периодически ударял кружкой о стол, обещая набить кому-то рогатому морду, если к его бабе не приведи духи, какая-нибудь иноземная тварь полезть вздумает....

Раскидав свои деревянные тарелки, Большая Ма быстренько опорожнила одно из блюд в собственную же клювастую пасть, явив на свет россыпь мелких клыков. Вот у птиц зубов не бывает в клюве - а у этой еще какие имелись! И вообще. Ма жрала хорошо, крепко и как мужик - также она и пила - вином булькала и какой-то прозрачной дрянью догонялась, прикладываясь к скромной железной фляге. Сочащиеся жирные слюни, Бабень, довольно проворно утирала рукой, изредка прибегая к помощи длинного своего языка.

- Будь жив сай! - Сладко рыгнула Дамочка. - В этом сундучишке твоя награда лежит, сай. Золото и прочее дерьмо. Всё что нажито моим непосильным трудом, ять! Зелья, шкуры, колдунства разные...Всё твоё. Бери, ять, мне ничего не жалко, духи б тебя разодрали! Да нееее. Это присказка, ять. Вот в самом деле, жопой своей клянусь пернатой, на тебя сай ничего не жалко. Ты кто? Ик. Ты хороший, блять, рогатый розовый двуног, ик! Вот зверушку говорящую пожалел...это вот в наших краях не мало...Ик...ну блять, за твоё здоровье!

Кажется дама к этому времени уже неплохо так поддала и слегка "потеплела".

- Ну только ты сундук-то не открывай. Если, ять, любопытство в ягодицах не удержишь, оно этого...пшик!...развеется-то колдовство. Тогда беда из сундука вылезет, а не добро. Мы дивные, у нас всегда так! Шиворот-навыворот, да...Сначала заслужил - потом получил, ага! А я чего хочу? Фонтан хочу узреть. Я ж это самое, сука, романтик! Вот чё? По мне не видно что ли, что я о принце драном мечтаю? Там чудеса всякие, молнии из жопы и всё такое...так вот сай, сама хочу узреть! Ты, ять, не веришь что ли? А это ты зряяяя....Раньше в наших краях много кто к Фонтану ходил...да мы, можно сказать, и двор этот отстроили чтобы путников ловить...Да-а-а. А вот куда здесь еще идти? Либо в Черный город...а там, блять, смерть и говно и херища лезет из под земли. Дикие нравы, сука, дикие нравы диких людей...Или к Фонтану. А он есть! Ты ж мне веришь? (извлекла из под стойки новую бутыль)...Не, ты дюже красивый сай. У тебя рога, морда, всё прямо вот...Нуууу мужик! А идти к Фонтану толпой надо, чем вроде больше туда уродов топает, тем легче поймать. А если один...тогда только к Куме и пойдешь. А она кто такая? Она сама смерть!

Задумалась баба, тарелку посверливая красными глазами. Кажется даже испугалась этого самого словечка "кума". Потом для храбрости дёрнула и ожила.

- Я тебя люблю, сай. Давай, ять, того самого...сука...как два романтика пойдем! И еще народцу наберем. И желания загадаем и жоп кучу набьем...и шар твой херучий из золота, и этот ё мир от кумы спасем! А его стоит спасти...здесь выпивка...и бабы...и мы дивные, вымираем нынче. А вот погеройствую и может того этого, перья спадут....Не сай, это правда, хороший ты мужик. Я тя люблю! Раньше только Шаха любила, а теперь ять знаю, я тя люблю, розовая твоя рожа!!!

- Желаю пожрать. И одежду просушить желаю.
Пересел к камину поближе, прихватив у бабищщи бутылку. Девке с волосами-листьями подмигнул, да колет стянул, и рубаху вслед за ним, обнажив волосатое пузо. Одежду поближе к огню швырнул, ноги вытянул. Задумался, кончик рога потирая, предварительно оттуда охреневшего фей-яма скинув.
...
Прошло время.
- Ай, в пизду тебя, хозяйка! Нихрена я тебе не верю, брешешь напропалую. И сундук свой пустой можешь в гузло себе засунуть, чем мне голову сказками морочить! - Грохочет раскрасневшийся Глассвайн, кулаком по столу стучит, заставляя в который раз опустевший бокал подпрыгивать. Хохочет тут же:
- Но знаешь чего? Пойду! Ни в фонтан я не верю, ни в брехню твою. Но не торчать же мне тут всю оставшуюся жизнь, а? Давай-давай, плесни еще, да пожрать принеси! Эх, толпой, говоришь? Ну тогда этих подруг тоже с собой прихватим! - По поясницам смачно хлопает дамочек, что на коленях у него устроились. Те хихикают в ответ, тосты кричат, и листьеголовая среди них громче всех.
- В поход, в поход! Пум-пум-пум, коня, полцарства за коня! Уф, ненавижу сраных коней.

Нажрались знатно, хорошо так нажрались по правде говоря – и пол задрожал и мерзкие рожи дивнов вполне родными показались! Бабища, сладенько рыгнув куда-то в подсобку удалилась. Затем вернулась с котомкой еды, в которой еды было совсем мало, а вот позвякивающих бутылок и прочих ёмкостей, очень много.
- Неприкосновенные запасы, мля…- Ухмыльнулась девочка, клюв зубастый раскрыв. – Ну идем чтоли саев искать? Я этих тварей нюхом чую, здесь они! Такие вот как ты…розовокожие и жирненькие. А дивным, ять, не пройти. Да и трусы они все ядовы. Никуда они с нами не пойдут, тухлые дрожащие задницы. Там у Фонтана…чего-то не того, говорят, творится. То ли духи, то ли еще чего...Буйня какая-то, между нами девочками говоря.

- Ээээ, да я слышал там находят вывернутых наизнанку людей, – произнес кто-то добренький из зала. – И поджаренных, и разрезанных на части, и с кишками наружу порой. Странное место. Доброе…

- Угу. Вот так сай, зассали они! Так что вместе идти придется…и любой трус которого мы сыщем по дороге, будет лучше этих вонючих трусливых жоп!!!

Затем Большая Ма взвалила себе сундук на плечи - ту самую награду для Бермеджема, передала увесистый мешок отборной выпивки славному рыцарю Глассвайну и отворила ворота. Фей-ям, печально попискивая да сладенько зевая, двинулся следом.