| |
|
|
Карл путешествовал на корабле из Гамбурга вдоль северного побережья Европы в Париж. Посещая Кале, Руан и другие значимые порты, он везде искал выгоду, старался ухватить что-то подешевле и везти туда, где стоить это будет в несколько раз дороже. Так получалось не всегда, но часто счастливая звезда улыбалась торговцу. Он не нашел ничего зазорного в том, чтобы заработать еще горсть монет, выделив каюту сначала одному незнакомцу - карлику по имени Артур, а затем подселив туда и второго. Две койки позволяли достаточно вольготно разместиться незнакомцам. Неспешное путешествие с остановками в сутки-двое в разных городах и ночной образ жизни обоих... неудивительно, что попутчики познакомились и признали родную кровь.
Путь обоих лежал в Париж. И хотя поначалу они преследовали разные цели, с каждым днем путешествия они сближались до тех пор, пока не слились в одни. Помочь соклановцу в незнакомом городе оказалось не только хорошей идеей, но делом чести, потому что кто если не твоя кровь протянет тебе руку помощи в момент опасности? К тому же кто знает как примут их в столице Франции... Артур перед отбытием из Италии кое-что узнал о Париже от своего сира и поведал Жану, что местная ячейка сынов Малкава немногочисленна и слаба. Состоит в ней едва ли половина дюжины детей каина жидкой крови, и держится в городе только за счет авторитета и влияния старейшины Гуго де Арванша, также известного как Безумный Хьюго. Вампир этот по общему мнению несколько "не в себе", и не удивительно, что никто же желает иметь с ним дел... Найти его можно в поместье Две Луны, как и остальных представителей клана.
Благодаря небольшой шутке, устроенной вампирами, корабль под громогласную ругань Карла пришвартовался в порту Парижа уже затемно. Разгружать товары было уже поздно, и истосковавшиеся по твердой земле матросы, с разрешения осерчавшего капитана, с радостью ринулись в таверну "Десятый причал" отведать местного пойла, еды и женщин. Артура и Жана бесконечная качка достала не меньше и они не скрывали радость от возможности пройтись по набережной, вдохнуть аромат города, да и просто услышать шум толпы.
Было то любопытство, или Артур и Жан решили присесть и спокойно обсудить планы, но они последовали за моряками в кабак. Внутри оказалось многолюдно, не меньше пяти десятков человек отдыхали этим вечером, и шум от них разносился по всей набережной. Пахло потом, солью, вином и лишь иногда аромат шафрана перебивал остальные запахи. Один свободный столик с тремя стульями заманчиво приглашал воспользоваться гостеприимством этого заведения. Еще больше тому способствовали две симпатичные женщины, сновавшие по залу с кувшинами. Кабатчик стоял у стойки и взирал на происходящее как коршун. На левой руке его красовался ужасного вида рубец, оставленный неизвестным оружием... Как будто бы его локоть обмотали колючей проволокой и провернули с пол дюжины раз. Не теряя времени Артур и Жан заняли свободный столик. Теперь им нужно было решить что делать дальше: направиться ли к Князю этого города, чтобы представиться, или посетить анклав Малкавиан. А может быть лучше просто отдохнуть и хорошенько оторваться после путешествия? Вот это заведение, вроде бы, как раз подходит!
|
|
1 |
|
|
|
|
- За ростом столь малым, гений сокрыт,
Артур - полумуж по злату скорбит.
Над ливрами чахнет, короткий стервец,
И вдвое быстрее, свой встретит конец!
Жан терзал струны лютни и слух попутчика от глубокой скуки, надеясь хотя бы злопыханием примечательного спутника скрасить утомительный путь в каюте утлого судна. Физической расправы, благодаря верному защитнику Бартоломью, самый наглый из семейства Жаков не боялся, а уж на словах и сам был весьма и весьма хорош.
Но Судьба выкинула ироничный фортель, сведя двух ночных монстров одной линии крови в этой деревянной скорлупке, и балагур Жан получил куда больше сиюминутного развлечения - полноценного союзника, и что важнее, братской крови.
Путешествие, шедшее своим чередом, наконец подходило к концу - как и запас благоразумия Безумцев. Небольшая "ночь ужаса" для матросов при небольшой диверсии днем с помощью верного и рукастого Кенвуда, - вуаля! - и корабль задерживается до самой ночи, позволяя пассажирам вольготно спуститься на грешную землю, не полагаясь на силы слуг.
...Таверна "Десятый причал" мало отличалась от своих аналогов по всем известным Жану землям: пиво и эль, вино и азартные игры, громкие тосты и алчные или похотливые взгляды - всё как в лучших дворах, разве что конкретно этой ночью здесь было весьма многолюдно.
Приземлившись за свободным столом и выделив несколько ливеров Барту, Жан отправил гуля за провизией и вином для вида.
— Ну что, мой друг? - Жан весело глянул на Артура, - Тяготы хождения морским путем наконец-то в прошлом, а нам следует вдоволь напиться французским красным...но сначала, - Жан понизил тон, приблизив голову к карлу, - сначала нам надо посетить местную знать, - Жан ехидно улыбнулся,- мой Сир говорил, что это незабываемое зрелище, полное патетических надежд сохранить хрупкую власть в мертвом королевстве, - Малкав презрительно хмыкнул, явственно обозначал собственную позицию в данном вопросе, - но, кажется, я невольно стал слишком серьезен и увлекся планированием - слишком уж тягостным для меня делом...Уступаю сие тяжкое бремя тебе, Брат, - Жак стер с лица ухмылку, став в единый момент серьезнее чем обвинение в ереси. Он выразил свое мнение и ждал вердикта более осведомленного в светских делах Сородича.
Жан обвел взглядом помещение, стараясь вычислить соглядатаев и прочих неблагонадежных господ: краткий опыт учил, что подобный тип людей наличествовал во многих заведениях, что располагались близ более-менее крупных городов. Их повадки были схожи: цепкие, бегающие взгляды, да бесшабашная уверенность в собственных тылах, что зачастую проявлялась гадюкой гримасой пренебрежения на лицах. Почти всегда они доносили своим крышевалам из воровских и бандитских, так сказать, гильдий. Реже - городской страже. А иногда - вампирам, что считали тот клочок земли своим и всячески оберегали его от любых посягательств прочих Сородичей, иногда доходя совершенно до дурного и мешая даже простым выступлениям или дневке. Эти маленькие самообъявленные корольки упивались своим вымышленным королевством, смакуя фантомную власть будто изысканное вино. Для Жана все это казалось смешным и напыщенным: глупьцы глотали, давясь, кислятину и пытались уверить прочих в уникальном послевкусии и невероятной редкости напитка.
Но как бы там ни было, иногда эти властолюбцы могли и впрямь осложнить не-жизнь: один даже как-то попытался сжечь "собственную" таверну, лишь бы изжить Жана, что изо дня в день давал там невероятные концерты. Спасло молодого Малкава лишь тот факт, что пожар был устроен ночью и Безумцу удалось спастись.
Поэтому, Жан взял за хорошее правило: сначала оглядеться, выискивая следы прочих Сородичей, прежде чем заводить публику или устраивать веселье...
|
|
2 |
|
|
|
|
Отправление в страну Франков было странным, как и всё, что делают сыны Малкава. Сир предложил Артуру поехать во Францию и открыть там филиал их фирмы. Лехнер не мог отказать тому, кто подарил ему новую жизнь, а потому отправился в путешествие.
Артур купил себе каюту на кораблике Карла в последний момент. Карлик спокойно жил там один, потягивая Пьемонт 1095 года или, как правильнее сказать, кровь гуля его сира, налитую в бутыль, закончившуюся очень быстро. Пришлось кушать матросов, но, к счастью, обошлось без проблем. Его сосед по комнате был ненормальным. Так думал Лехнер во время первой встречи. Но вскоре его мнение изменилось. Это был брат по крови, брат по клану и, что самое главное, хороший попутчик.
Оба ехали в Париж, где сынов Малкава было мало. Безумный Хьюго был авторитетом среди соклановцев, но не среди других сородичей. Это не нравилось немцу. Всё же небольшое количество братьев в городе давало возможность получить много власти или не получить ни капельки. С такими мыслями чаще всего засыпал карлик.
Корабль пришвартовался уже ночью (к счастью сынов Малкава и вовсе не из-за них). Оба отправились в таверну "Десятый причал", которая была обычным портовым кабаком. Девки, алкоголь, грязь, вонь и моряки. Всё это было на месте. Оба вампира расположились за столиком, а Жан отправил своего слугу за вином.
— Друг мой, пока не вижу Франца я, что обещал прибыть, ну что ж, тогда пока что мы вдвоём, — повинуясь ветру в голове заговорил стихами Артур, — Быть может знать увидим мы сегодня, а может завтра, но надо нам прибыть безумцу всех безумцев – Гуго де Арванашу. Ну а пока, поднимем тост за нас и всех безумцев, ведь эта ночь для нас прекрасна и нова, как ночь в день свадьбы для девицы.
Закончив свою речь, карлик чокнулся воображаемым стаканом с собратом по клану и принялся искать самых подозрительных посетителей в "Десятом причале". Занимаясь этим, он также ждал, когда появится его друг, и что же надо делать, чтобы предстать перед князем не в худшем свете.
— Мой друг любезный, что делать нам сегодня, важнее что? Наш старый князь, иль дворянин французский? — этим вопросом он хотел узнать, куда они сначала пойдут.
Если бы Артур был человеком, то мог бы сказать, что у него урчит в животе, но он был вампиром, а потому не знал, как описать голод. К счастью, его сир предоставил ему стадо в этом городе. Оставалось их найти, а по той информации, что он получил от сира можно было судить, что это шлюхи в одном из не самых лучших борделей.
|
|
3 |
|
|
|
|
"У дураков мысли сходятся" - гласит народная франкская мудрость. Артур и Жан не были дураками, но в пору было подумать о том, чтобы распространить эту мудрость и на безумцев. Оба они решили осмотреть таверну в поисках подозрительных личностей и не зря! Среди полу сотни громыхающих своими голосами матросов и рабочих, спины которых совершенно не отличались одна от другой, и лица можно было отличить лишь по количеству растительности и синяков, в таверне сильно выделялись двое. Один из них был облачен в добротный дорожный костюм и черную щегольскую шляпу с пером, единственную на всю таверну. Второй же, как бы забавно это не звучало, - был единственным карликом в этой таверне и уже не раз ловил на себе самые разные взгляды: от издевательских до сочувствующих.
Через пару минут вернулся Барт, занял свое место за столом и сообщил, что вино и еду принесут чуть позже. И действительно, не прошло и двух минут, как к столу подошла девка в коротком сарафане, умело прогнувшись поставила на стол кувшин с вином и, отпустив томный взгляд в сторону Жана (и при этом полностью проигнорировав Артура) собралась удалиться.
|
|
4 |
|
|
|
|
Зал был полон разномастных людей, объединенных простой и незамысловатой идеей – хорошо провести вечер после тяжелого дня. Народу было много, почти полсотни, и все они были личностями: Жан пробежался взглядом по каждому, пытаясь извлечь из-за кожаных масок, натянутых на лица, мысли и замыслы, но не преуспел, сраженный гвалтом эмоций и звуков.
Зато, удалось выяснить, что самым симпатичным на этом миниатюрном празднике жизни, без всяких сомнений и ложной скромности, являлся сам Жан Жак – это было лестно, хотя и ожидаемо. Всё-таки вампир находился в портовом трактире, а не на приёме во дворце. Самодовольно хмыкнув, он снял шляпу, наивно предположив, что это решит проблему вызывающей смазливости, но было поздно – его заметили!
Куртуазно виляя бёдрами, девка-разносчица с увесистой бутылкой вина взяла курс к их столику, прожигая на вампире дыру томным и похотливым взглядом. На секунду показалось, что кожа начала греться, но лишь показалось – Жан улыбнулся девушке издалека, а пока он ещё пробиралась сквозь толпу, изрёк:
- По-моему, мы стали даже думать на двоих, - заговорщицки сообщил он Артуру, - проклятые корабли – никогда им не доверял! Но к чему раздумья, друг? Двинемся к Князю: не хотелось бы оказаться на рассвете под солнцем, лишь потому, что мы забыли сказать “bon jour” кому-то из местных властолюбцев…
Девушка из прислуги таверны наконец-то добралась до их столика. Мастерски прогнувшись над столом, она поставила кувшин, и бросила такой взгляд на Жана, что даже мёртвое нутро, кажется, зашевелилось с типично мужским намерением. К сожалению девушки, интересы вампиры распространялись много больше, нежели банальная плотская близость. Жан нежно коснулся её руки близ ладони, и, самую малость надавив, дабы пташка не упорхнула столь скоро, спросил:
- Миледи. Я не знаю цену за комнату в данном трактире, но свято уверен, что ни моих денег, ни денег моего друга, не хватит, чтобы украсить её всеми цветами, что вы достойны…Ах, Париж! С первых же минут меня пленила красота и красотка, хотя я и не видел десятой части города, - Жан притворно покачал головой, улыбаясь, и не отводя своего фирменного взгляда с приподнятой бровью с лица девушки, - Могу я просить похлопотать за комнату для меня…? – скрытый смысл данного вопроса был столь очевиден, что проще выразиться было нельзя, разве что напрямую сказать “пойдём, того, перепихнёмся, красавица”.
Но, естественно, это было чересчур грубо для такого ценителя действа, как Жан.
Когда прелестница покинула их общество, Жан спросил у карлика:
- Дружище, я запамятовал, а возможно и не спрашивал: вы владеете искусством музицирования? Если да, то было бы неплохо исполнить что-нибудь, дабы это местечко запомнило нашу троицу…
Жан забрался на стул и похлопал в ладоши, привычно привлекая внимание:
- Господа! - социальный статус публики, конечно, находился гораздо ниже, но доброе слово и вежливость, как известно, причины даже собаке. Но называть зрителей собаками, пока было опрометчиво, - Я прибыл в сей прекрасный город лишь сегодня и остро нуждаюсь в средствах и знакомствах. Звать меня Жан, а для вашего удовольствия я подготовил небольшой стих, - балагур откашлялся и принялся декламировать.
Один моряк, покинув порт,
На лодке в море вышел,
У лодки был высокий борт,
Но волны были выше.
Его швырял девятый вал
Как щепку в поднебесье,
Но мореход не унывал,
Вовсю горланя песню.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Другой на месте моряка
Ко дну пошел бы вскоре,
Ведь, как на грех, без черпака
Отправился он в море.
Но наш моряк находчив был
И не терялся сроду,
Он дырку в лодке прорубил
И выпустил всю воду.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз.
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм.
Пускай бросает нас вода
То вверх, то, оп, и вниз,
Когда со всех сторон беда
Спасает оптимизм!
|
|
5 |
|
|
|
|
Осмотр местной публики показал, что Артур был самым красивым карликом среди посетителей, смотревших на полумужа то с жалостью, то с издёвкой. Впрочем, карлик уже привык к такому отношению, а ещё он привык к тому, что на него не реагируют, не уважают и не хотят общаться, но всё это исправлялось умом и звонкой монетой. Пара сынов Малкава выделялась из местного контингента, а потому можно было смело заявить, что если здесь есть каиниты, то только грязные и неотёсанные, такие как гангрел и бруджа.
Собрат по крови уже заказал вино и вскоре кокетливая разносчица явилась вскоре. Она не обратила внимания на карлика, как и делали многие люди, а потому смотрела лишь на Жана, чем и воспользовался Артур, нагло рассматривавший заднюю и безусловно лучшую часть девушки. Жан Жак стал намекать, если так можно назвать почти прямое приглашение в постель, девушке о возможности приятно провести вечер, а вот Лехнер решил не тратить время впустую и поискать сородичей среди местных более действенным способом – посмотреть на ауру местных. У людей она была обычного цвета, в то время, как у вампиров – бледной. Цвета его друга в этот момент можно было определить, не читая ни ауры, не подходя к нему близко, у сумасшедших аура всегда одна – вихрящаяся и гипнотическая.
Рассмотрев местных и сделав выводы о настроении публики, он перестал рассматривать вихри настроения и вернулся к нормальному миру. К тому моменту прелестница уже отсутствовала.
— Считается ли музицированием солдатские песни, которые я так часто слышал? Только мне кажется, что мой голос не похож на хрип старого пехотинца. Так что сим чудесным искусством я не владею, нет, друг мой.
Получив ответ спутник карлика забрался на стул и решил зачитать стих, который позволил бы привлечь к себе публику и выставить себя с наилучшей стороны. Что ж, не бросать же собрата в одиночку против толпы матросов и рабочих, Артур залез на стол, и всё равно не доставал по росту до не самого высокого для людей Жана, подобрал два небольших предмета, которыми можно жонглировать и принялся веселить публику, перекидывая предметы из одной руки в другую и по-дурацки подпрыгивая. Публика была непритязательной и должна была понять, что, если карлик упадёт или уронит что-то, то так и было задумано (задумано так не было, но всё же надежда на тупость местного контингента и их непритязательность к артистам была сильна).
Как только профессиональный балагур закончил рассказывать прекрасное, но слишком длинное для памяти карлика стихотворение, тот с трудом выудил из кучи похабных четверостиший что-то, не оскорбляющее моряков, Лехнер зачитал короткое стихотворение.
Моряк, моряк, ты странствий полон,
Бываешь рад ты и угрюм,
В суровых волнах и в морях,
Плывешь ты вдаль на кораблях!
Моряк для женщин много значит,
Загадочный любви герой!
Пусть якорь доблестной удачи,
Поднимется на борт с тобой!
А закончив с чтением поклонился и приготовился уворачиваться от тухлых помидоров, которые публика кажется заготавливала для плохих артистов.
|
|
6 |
|
|
|
|
Когда рука Жан Жака коснулась руки девушки, та невольно вздрогнула и едва не выронила кувшин с вином, но тот час же взяла себя в руки. Слова вампира как будто бы возымели какой-то чарующий эффект. Она улыбнулась и, ничуть не заботясь о приличиях или манерах, сообщила, что всего за двадцать ливров готова показать такому красавцу лучшую комнату в этом заведении, а затем добавила что меньше чем через четверть часа принесет ужин и удалилась.
А затем произошло... то, что произошло. Жан Жак забрался на стул и громогласно начал декламировать стихи. Матросы, рабочие и прочий люд с недоверием повернули кто унылые, а кто и веселые морды в сторону балагура. Во взглядах их читалось недоверие, презрение и лишь в некоторых можно было разглядеть любопытство. Но по мере того как Жан Жак продолжал, настроение публики менялось как говорится "на глазах". Семена упали на благоприятную почву, и люди, заслышав строки о море, портах, качке и шквале ветра, сначала начинали понимающе кивать, а затем и улыбаться. Кто-то поставить на стол рядом с гасконцем две кружки пенного. В дальнем углу таверны несколько мужиков несвязно повторяли слова за актером.
Когда началось выступление Жан Жака, Артур успел осмотреться. Ничего необычного на первый взгляд здесь не происходило. Люд казался обыкновенным, простым и даже казалось всегда снующие в подобных заведениях "темные личности" отсутствовали. Или, быть может, были недостаточно темными, чтобы оказаться замеченными. А вот официантка оказалась совсем необыкновенной. Точнее сказать необыкновенно огромной для Артура показалась её задница, которую он умудрился рассмотреть во всех подробностях. Низкий рост, определенно, давал свои преимущества, и длинноногая девушка при всем желании не смогла бы скрыть то, что у нее имелось под юбокой. Впрочем, казалось, она об этом ничуть не беспокоилась, принимая карлика не более чем за предмет интерьера.
Но что не укрылось от пристального взгляда Артура, так это появление двух здоровяков у входа. Их внешний вид выдавал местных вышибал, основным делом которых было наведение порядка в таверне, и, судя по телосложению, в деле этом они преуспели. И выглядели они естественно для этого заведения... но когда взгляд карлика скользнул по ним в очередной раз, Артур замер и всмотрелся внимательнее. Оба здоровяка уже были укрыты плащами затемнения. Один из них посмотрел точно в глаза карлику и... Артур взобрался на стол, стянул сапоги и начал довольно забавно жонглировать ими. Из зала послышались беззлобные предложения начать жонглировать пивными кружками или яйцами. Артур понимал, что действо его если и не доставляет удовольствие публике, то по крайней мере не вызывает негативную реакцию и это было уже не плохо. Артур заметил как один из громил приблизился к трактирщику и что-то шепнул. Плащ затемнения в это время не укрывал его. А затем вернулся обратно ко входу. Трактирщик же после этого оставил свое рабочее место и направился в сторону одной из внутренних дверей здания.
В этот момент Жан Жак закончил свое выступление и сопровождался этот момент славы рукоплесканиями, суровыми криками "Хорош" и "Давай еще"! Когда народ поутик, Артур решил взять слово, но выступление его не задалось сразу. Несколько выкриков из зада "Заканчивай" и "Снимите его со стола" дали понять вампиру, что лучше побыстрее закругляться и он споро закончил выступление. Но после выступления Артура у присутствующих как будто бы усилилось желание послушать Жан Жака, и то тут то там безымянные мужики с каменными мордами кричали: "Эй ты, гасконец, давай еще", "Еще давай", "Налейте ему!", "Мари, поставь ему!"... Как раз в это время уже знакомая официантка вернулась с подносом. Артур же поспешил освободить стол и занять свое место, откуда открывался отличный вид.
|
|
7 |
|
|
|
|
Публика, хоть и не высокая в социальном статусе, оказалась весьма благосклонна. Их луженные глотки выбрасывали похвальбы и добрые шутки, руки стучали кружками об столы и бросали песо и лиры для Жана – пусть и в виде алкоголя, а не чистого менового товара. Балагур уступил место карлику, позволив ему попытать счастья на этом “ратном поле”, но у него ничего не вышло, хотя на вкус Жана – стих был весьма неплох.
Перекинувшись парой слов с замлевшей разносчицей еды и питья, потомок Малкава опустил бороду в одну из кружек, делая вид, что пьёт, и вновь взгромоздился на стол, в этот раз бросив перед собой шляпу и тонко намекая на материально вознаграждение.
- Спасибо, господа, за тёплый приём! Теперь – стих о тех, кто ждёт вас на берегу и о том, что вы нужны им не только, как источник денег! Любите своих близких! – вампир начал читать стихотворение, хотя мысли его были далеко - он тоже вспоминал своих близких.
Последнее письмо Рэне было переполнено грязи и ругани, хотя Жан всеми силами и словами пытался оставить родичей в хорошем расположении духа, подкрепляя свои буквы ещё и монетами, но в этот раз братец был неумолим. Родной город вновь перешел в руки новых захватчиков, а значит поменялись и хозяева, и порядки жизни – следить за всем брат просто не мог. Амальфия, выскочившая было за муж за одного из перспективных гвардейцев прежнего графа, справила тризну по своему свеже преставившемуся жениху и вновь вернулась в отчий дом, к Рэне, который исправно налаживал новые связи. Но тот монстр, что вернулся бы домой в обличье Жана…Чтец лишь вложил побольше сил в новую строку, отгоняя мысль – этому не бывать, пока он в своём уме…
«Порт»
Кораблю безопасно в порту,
Но скажи: зачем его строили?
Пусть как все - покоряет волну,
Возвращаясь только с прибоями.
И вернуться суметь - это главное,
Не терять никогда берегов.
Поклянусь быть лучшим исправно я,
Не жалея ни сил, ни трудов.
Помогать в штиль или в бурю,
Наплевав на любые шторма,
Извергаться подобно Везувию,
Вместо пепла пусть будут дела.
И найдут археологи будущего,
Наши сны на подушках из трав:
Я корабль из крепкого дерева,
Но несусь на твоих парусах.
Не пробей мне корму, ты веди меня,
Не забудь умаслить штурвал.
И тогда, под небом столь синим,
Перемелем судьбы жернова.
Не сдадимся, не бросим, не сгинем мы,
Только если будем хотеть:
Как вода зимой превращается в иней,
Так и мы - будем гореть...
|
|
8 |
|
|
|
|
Выступление не увенчалось успехом. Что ж, значит местная публика слишком искушенная для карлика, жонглирующего сапогами. Вернувшись на своё место, он принялся осматривать местных и пришёл к выводу, что здесь никого нет. Пропустив беглый взгляд по местным, как бы напоследок, Артур заметил вышибал. А спустя секунду уже не заметил. Это было странно. Впрочем, Лехнер тоже был странным. Или почему он после этого устроил далеко не лучшее шоу? Однако во второй раз карлик увидел громилу около трактирщика. Полумуж хотел было забыть об этом, мало ли, вампир-громила, но вот последующие действия мужчины, находившегося у стойки, заинтересовали Артура. Трактирщик куда-то ушёл, оставив свой пост без присмотра.
— Вот, кажется, нашёл я дело для себя, — прошептал Лехнер, усмехнувшись, — Друг мой, Жак, я отойду, но не теряй меня, вернусь я скоро, а может нет, но, если что, приди за мной, как рыцарь Уэльский и накажи моих врагов, — сказал он своему другу и спрыгнул со стула, в последний раз взглянув на прекрасную часть представительницы прекрасного пола.
Артур отправился к стойке трактирщика, делая вид, что просто идёт что-то заказать или узнать. Неприметный, как он считал, карлик по пути осматривал зал, ища тех самых громил.
Оказавшись у стойки, Артур в последний раз огляделся и направился к задней двери. Интерес распирал сына Малкава, но, чтобы не сорвать свой маленький поход, он шёл тихо и пригнувшись.
|
|
9 |
|
|
|
|
Стих был хорош, но посетители таверны не оценили его по достоинству. Их лица посмурнели, кто-то в сердцах стучал кружкой об стол. Что непонравилось этим громилам бард не знал. Зато отлично знал, что рифма превосходно выверена и ритм идеален.
— Эй, давай что-нибудь повеселее...
— Перестань!..
— Только тоску нагоняешь!..
— Гюнтер дело говорит, давай что-то другое!...
— Апчхи...
— Замолчи уже...
Жан Жак слышал самые разномастные отклики, но единый посыл их был в том, что песнь по мнению публики получилась слишком тоскливой, унылой и грустной. Кому в таверне с кружкой пива после тяжелого рабочего дня хочется грустить?! Их сердца жаждали веселья, пива и драки, а слова барда навевали тоску. Оставалось самое верное развлечение: набить кому-нибудь морду. И балагур уже успел словить на себе парочку заинтересованных взглядов.
Тем временем на улице раздался топот ног. Несколько человек куда-то сильно спешили, но никого из присутствующих это не беспокоило. Не резали же в конце концов.
Артур, предупредив друга, направился к стойке трактирщика. Громилы же с отсутствующим видом стояли у двери. В тенях. Но стоило карлику направиться к задней двери, как один из них сбросил свое покрывало и уверенно направился в сторону Артура. Широко шагая, туша не меньше центнера неотвратимо надвигалась на вампира, и когда он уже уверовал, что будет раздавлен этим здоровым куском плоти... громила заговорил мягким низким голосом: "Ты куда, малыш?".
|
|
10 |
|
|
|
|
"Неблагодарные свиньи! Им высокую строфу, что отделяет смысл от быта, а они воротят нос, дергают копытом!" - подумал Жан, спрятав гримасу удивления и отвращения под испуганным лицом балагура, исполнившего совсем не то, но вслух, конечно же, произнес совсем иное:
— Простите, господа, за тему столь мрачную, но забывая о трудностях не сколько каждодневных, сколько судьбы, мы рискуем навсегда повторять одни и теже действия по кругу! - похлопав в ладоши, Жак дождался минимального спада страстей и продолжил, – но, вы правы: к черту горечь, когда можно веселится - за удачу!
Он поднял со стола пенный бокал с элем и сделал половину маленького глотка, смочить глотку, и отдал с улыбкой кому-то из толпы, а сам принялся хлопать в ладоши, создавая примитивные мотив и начав декламировать нараспев и залихватски:
За удачу стоя пьем, господа и дамы,
Без нее нам - моветон, слишком жить устало!
И без злата, и без крови можно обходиться,
Без удачи же, друзья, в нищету рядиться!
Пей, брат, больше, веселей:
Госпожа с тобою!
Славь её ты пощедрей,
Пригодится вскоре!
Сколько я прошел дорог, всюду её знают:
Сэр и пэр, и лорд, и голь - каждый почитает!
Каждый хочет станцевать с этой дамой танец,
Но удача, в свой черед, хитро выбирает!
Пей, брат, больше, веселей:
Госпожа с тобою!
Славь её ты пощедрей,
Пригодится вскоре!
Пусть помолятся святоши за спасение души:
Мы помолимся Фортуне, подарив кому гроши!
Не скупись честной народ - подавай смелее,
Музыканту - каждый брат, а удаче - деверь!
Пей, брат, больше, веселей:
Госпожа с тобою!
Славь её ты пощедрей,
Пригодится вскоре!
Пей, брат, больше, веселей - мы сегодня живы!
С позволения Его и судьбы строптивой.
Каждый день - как новый бой и нет смысла биться,
Если за удачу, друг, не рискнул напиться!
Пей, брат, больше, веселей:
Госпожа с тобою!
Славь её ты пощедрей,
Пригодится вскоре!
|
|
11 |
|
|
|
|
Слишком сложное для разума смертных тупиц стихотворение не обрадовало местных обитателей. Жака, к счастью, не закидали тухлыми помидорами, но и не похвалили. Впрочем, сын Малкава сразу же исправился и принялся читать другое стихотворение, которое было повеселей, чем предыдущее.
У Артура же дела обстояли хорошо, пока страж не остановил его. Тот явно не был просто человеком, раз использовал силу каинитов. Он был по меньшей мере гулем или даже сородичем, но скорее всего гулем, потому что каиниты не сторожат кабаки.
— А я тебя всё время видел. Прям совсем, даже, когда исчезал с глаз простых людей, от соколиного взгляда карлика ты не укрылся! Смекаешь? А иду я туда, ну... — Лехнер потёр свою бородку, демонстрируя что он не совсем "малыш", — Интересно мне стало, всю жизнь такой. Даже не знаю что и поделать. Может подскажешь мне, что там творится?
Сообщив о своём намерении узнать что же здесь творится, Артур задумчиво уставился на странную груду мышц.
— Беги! — сказал вдруг голос Лехнеру.
— Стой! — сказал другой голос.
— Зачем? — спросил у них сын Малкава.
— Он злой. Он враг, мешать будет! — настаивал первый голос.
— Здесь он ничего с тобой не сделает! Ты для него никто, так что пока тебе ничего не грозит! — поддержал Артура второй голос.
— Ну вас, тупиц, к дьяволу! — сдался первый голос и уснул.
Причиной появления данных голосов была эта ситуация, а не сумасшествие Лехнера, которое заключалось в другом. Внутри карлика не заточали нескольких других карликов поменьше, нет, просто принимать решение, поговорив с кем-то, легче, даже, если говорил сам с собой. В этот раз было принято решение поговорить с громилой. Всё же и сам Артур был уверен, что тот не станет лупить его. Да и навряд ли трактирщик ушёл за чем-то интересным. Но узнать всё равно надо. Иначе самолюбие получит такой же удар, как Римская Империя от получила от Одоакра.
|
|
12 |
|
|
|
|
Взгляд мужчины изменился. В него добавилась осторожность и уважение, не смотря на физический недостаток Артура. И здоровяк как будто бы уступил, оставляя право принять решение вампиру. Выпрямился и продолжил:
— Готовят, стирают. А еще хозяева там, которые не любят незваных гостей. Сходили бы вы лучше на второй этаж. Заплатите Рене, — здоровяк показал рукой в сторону стойки, давая понять что Рене - это трактирщик. — Он вам баб приведет сколько нужно. А туда... нечего там делать, уж поверьте.
|
|
13 |
|
|
|
|
— Друг мой, быть может ты, подскажешь мне что за дела хозяева ведут, а после скажешь мне что в городе творится. А лучше ты скажи, кто хозяева твои, да чем они известны, — произнёс Артур, заметив, что мужик понял намёк и проникся неким уважением к полумужу.
Пока здоровяк отвечал, Лехнер бросил взгляд а сторону двери, к которой шагал. Ведь, если оттуда выбежит сотня сарацинов, лучше будет узнать об этом первому, не так ли?
|
|
14 |
|
|
|
|
— А вам нравятся, когда интересуются вашими делами, досточтимый? Вот и Эдуарду, владельцу этого заведения, не по нраву придется, коль скоро я начну рассказывать первому встречному о делах его. А уж если он рядом окажется - то ни вам, ни мне не сдобровать. Дурной у него нрав.
Артур взглянул на едва приоткрытую дверь, но ничего кроме части стола и стены не увидел. Звуки из помещения тоже не доносились.
Ужин был подан и Бартоломью с усердием, стараясь не мешать господину, начал его уплетать. Но Жан Жак был слишком занят, чтобы обращать внимание на изголодавшегося слугу. Последовавшие за грустным мотивом задорные куплеты по-настоящему взбудоражили трактир. Матросы, грузчики и охранники поднимались из-за столов и от всей души басили в такт: "За удачу стоя пьем!!!", "ДА!". Кружки гремели с такой силой, что едва ли не каждая третья разбивалась, а содержимое оказывалось разлито по полу. Сложные слова не задерживались в головах подвыпивших мужчин, но простые: "Пей, брат, больше, веселей: Госпожа с тобою!" звучали за каждым столом. Госпожой посетители называли официанток, которые едва успевали подносить новые кружки и увеселительные напитки. Когда, виляя бедрами, знакомая девушка приблизилась к очередному столику, её обступили несколько разгоряченных словами балагура и вином мужчин и начали зажимать к стене с вполне конкретными намерениями, но... под чей-то рев: "Это наша госпожа!", один из похотливых мужиков был сражен неотразимым ударом кувшина в затылок. Дружки его не остались в стороне и, потеряв всякий интерес к женщине, бросились с кулаками на обидчика. Трактир загудел как живой организм. Каждый норовил вмазать зазевавшемуся соседу. Жан Жак и Артур находились в стороне от основного действа, но успели поймать на себе несколько оценивающих взглядов. Громилы смотрели на происходящее с отсутствующим интересом. Впрочем дубинки сжали покрепче, готовясь при необходимости включиться.
|
|
15 |
|
|
|
|
Жан Жак, вокруг которого кипела старая добрая пьяная трактирная драка, стоял на столе и смеялся. Первобытные эмоции этих людей питали его нематериальную сущность, наполняли собой ту бесконечную дыру, что зияла в нём вместо души – чужие эмоции грели лживым теплом, но это было лучше чем пыльное забвение мертвеца, тлетворный эффект осознания коего уже начал поглощать барда. Что ж, пятьдесят матросов – слишком много для одного трактира, где эль льётся столь щедро, а прислуга – столь аппетитна.
Уняв торжество, Жан выбрал в толпе двух самых здоровенных драчунов, кои наверняка пёрли в самую гущу боя, размахивая пудовыми кулаками и подвернувшейся под руку фурнитурой. Обратившись к своей нечеловеческой сущности, Жан, забавы ради, усилил эмоции одного из этих бойцов, надеясь вызвать в нем жажду разрушительной ярости, а не просто кабацкой драки. Возможно, это было жестоко или даже бессмысленно, но какого чёрта это должно было волновать бессмертного шутника, верно?
- Барт, как обычно! – крикнул Жан гулю, что торопливо доедал ужин. “Как обычно”, значило, что слуга не лезет на рожон, но вытаскивает Жана, ежели местные решат разбить ему череп или обобрать карманы или выставить на солнце или расчленить труп, закопав его в разных местах…В общем, препятствовать всему тому, что могут сделать алчные и дурные людишки с бессознательным телом весельчака-самодура.
Глянув в собственную шляпу с пером, на предмет монет, Жак водрузил её на голову, взял кружку и, как следует, размахнувшись, спрыгнул в гущу матросни, нанося удар первому “счастливчику”. Жану хотелось вновь ощутить удаль подобной битвы и, если повезет, испытать боль от настоящего матросского удара…
В голове крутились строчки, которые, наверняка, можно будет исполнить в следующий раз ДО мордобоя:
“БЕЙ БЕЙ, ПЕРВЫМ БЕЙ, А УПАЛ – ТЕБЯ СОЖРАЛИ!
БЕЙ БЕЙ, ПЕРВЫМ БЕЙ, КТО КРИЧАЛ – МАРГИНАЛЫ?!”
|
|
16 |
|
|
|
|
— Ну вот, ты уже рассказал мне о своём хозяине, ты назвал его имя. Эдуард. А по имени много можно сказать. Вот я могу сказать, что был такой король аглицкий, тогда сразу ясно, что твой хозяин далеко не глуп, а ещё чертовски любит управлять. Вот. Ещё бы я сказал, что Эдуард не глуп, раз держит такое заведение.
Тишина не обрадовала карлика. Никакой новой информации, никакого веселья и духа приключений. Впрочем, ответ здоровяка удовлетворил Артура. По имени можно много чего сказать, а как Эдуард узнает о таких гостях, а с нравом пары сынов Малкава это случится очень скоро.
И тут началось. Крики мужиков, называвших официантку госпожой, зазвучали громче простых одобрительных воплей в адрес Жана.
— Началось, мой друг высокий. Я пойду пожалуй, — обратился к громиле Лехнер и направился к столу, с которого только что лихо спрыгнул Жак, несмотря на то, что там ел его слуга.
В драку карлик не собирался, но вот развлечься очень хотел. Только вот как – не придумал. А потом подумал да придумал.
— Барт, передай Жану, ежели тот вернется живым, что я буду в комнате, мне бы девок найти, да, — Артур резко перешёл на шёпот, — поесть, — голос вновь стал нормальным, — развлечься я хочу, да.
Лехнер слез со стула, на который только что залез, да пошёл, покачиваясь как детская игрушка, к Рене-трактирщику.
— Мой друг, я бы комнату хотел тут снять, да бабу. Но понимаешь ли, дружище, не просто карлик я. Спроси вон у того здоровяка, что страж порядка здесь, и, если понял ты о чём я говорю, то ключ давай, да проведи меня в мою опочивальню.
|
|
17 |
|
|
|
|
Вечер в таверне выдался на удивление насыщенным. Кто-то беседовал в сторонке, кто-то жевал пищу и обильно смачивал горло вином, а те кто уже дошли до необходимой кондиции - во всю веселились, размахивая кулаками. Несколько тел лежали на полу рядом друг с другом и мешали толпе махать кулаками. Поэтому вокруг них образовалось относительно свободное пространство.
Жан Жак:
Жан Жак посмотрел в совершенно пустую шляпу и водрузил её на голову. Местная публика ограничилась несколькими кружками пива. За это её следовало проучить! Балагур схватил кружку, соскочил со стола и сразу опустил её на ближайшего драчуна. Она со звоном разбилась о голову, оставляя незадачливому портовому грузчику, а судя по ширине рук это был именно грузчик, здоровенную шишку. Мужчина развернулся и с любопытством уставился на своего обидчика. А затем хлестким ударом попытался вернуть Жан Жаку должок.
Артур:
Громила внимательно выслушал карлика. Он несколько раз кивнул, а в конце добавил, что имя Эдуарда не является секретом в этом городе. Внезапно возникшая драка отвлекла здоровяка от милой беседы и он быстрым шагом направился к своему товарищу. Пока они стояли у входа и внимательно наблюдали за происходящим. Но по напряженным мышцам было видно, что мужики готовы подключиться, чтобы остудить самых бойких здоровенными дубинами, которые они сжимали в руках.
Артур вернулся к Барту, сказал ему несколько слов, а затем развернулся к стойке. Рене уже был на месте и карлик уверенным шагом направился к нему. Первое что бросилось в глаза вампиру - странный шрам на правой руке трактирщика. Он полностью обволакивал локоть. Но не за тем Артур пришел к Рене, чтобы обсуждать особенности физиологии или же отметины. Вампира интересовали вполне плотские вещи, о чем он не замедлил поинтересовался. Трактирщик едва заметно улыбнулся и сверкнул лысиной, которая стелилась ото лба до затылка.
— Девочку на ночь - тридцатка, комната входит в плату. Только клыками девочек у нас не трогают. Если нужна еда - десятка за порцию. Пятак, коль не брезгуете животиной. Одна комната на ночь - десятка.
|
|
18 |
|
|
|
|
Размах был взят прекрасный, но вот результат удручал: здоровяк поглядел на барда слегка удивлённо, но, пошуршав немногочисленными извилинами, сделал верные выводы и занёс руку для ответного удара.
Манёвр был совершенно справедлив, но Жан Жака не устраивал абсолютно: напрягшись, балагур занял защитную стойку, готовый использовать движение грузчика против него самого.
|
|
19 |
|
|
|
|
И без того сальные волосы мужчины только что оказались смачно сдобрены остатками, возможно, им же поставленного барду вина. Самодовольная ухмылка красной рожи, на подбородке которой торчала большая бородавка, а под левым глазом уже красовался синяк, сопровождала замах левой руки. Жан Жак выставил вперед руки, стараясь если не отвести грозящий удар в сторону, то хотя бы смягчить его последствия, но... Правая рука, судя по всему опытного в кабацких драках, мужика без замаха рванула в торону лица барда. Скулу обожгло огнем, а содержимое давно мертвой головы хорошенько тряхнуло. Не успел Жан Жак придти в себя, как левая рука с внушительного замаха устремилась к его лицу.
|
|
20 |
|
|
|
|
БЭНЧ!
Скулу приятно обожгло огнём, а замшелые мозги как следует швырнуло в черепной коробке. Бард не был бойцом, но слишком уж был высок соблазн поучаствовать в настоящей трактирной драке - и это сразу после столь утомительного путешествия!
Жан Жак попытался уклониться от новой атаки здоровяка, а затем провести подножку - надо было использовать свою ловкость.
|
|
21 |
|
|
|
|
Шрам на руке трактирщика привлёк внимание Артура. Любознательный карлик всегда интересовался чем-то новым, а такой необычный шрам явно был связан с какой-нибудь историей. Например о голодавшем птенце или злобном чудовище. Конечно, такую отметину можно получить и на войне, но разум безумца отказывался верить, что всё так прозаично.
— Ах, вот что, ясно всё тогда, не надо мне девчонок, мне лучше бы поесть чего-нибудь, да посвежее. Держи десятку, добрый друг Рене, — Лехнер вручил трактирщику несколько монет из своего толстого кошелька.
Пока человек у стойки брал деньги, карлик рассматривал шрам. Уж больно интересным казался след сыну Малкава. В голове появилось желание спросить о происхождении такого следа, а так уж вышло, что безумец всегда ищет безумие.
— Рене, послушай, ты покажи мне, куда идти, да расскажи, где получил такой ты след?
Карлик уставился на трактирщика. Он готовился не только услышать, но и увидеть историю (образно говоря, конечно же. На самом деле, Артур хотел почувствовать эмоции рассказчика, чтобы прочувствовать историю в полной мере).
|
|
22 |
|
|
|
|
Жан Жак:
Жан Жак немного развернул корпус, но этого хватило, чтобы могучий удар прошелся вскользь, не нанеся существенного вреда мертвому телу вампира, чего нельзя было сказать об одежде. На добротном дорожном костюме вдоль всей груди красовался жирный след от руки злодея. Бард попытался провести подножку, но удар по ногам вышел смазанным. Однако, какую-то точку вампир все таки нащупал носком сапога под коленкой, и человек завалился назад. На его счастье за его спиной кто-то стоял, а справа от него находился стол, за который он не преминул схватиться и удержать равновесие.
Артур:
Рене накрыл деньги ладонью и быстро потерял их где-то под стойкой. Оттуда же он сразу извлек литровый высокий кувшин и передал его Артуру. Сосуд был теплым на ощупь, подогретым, в отличие от вина, которое разносили местные официантки. То специально охлаждали в погребе. Наполнен он был лишь на половину, и источал хорошо знакомый приятный аромат крови.
— Вечерний надой. — Трактирщик подмигнул Артуру и добавил. — Только аккуратнее, не пролейте и не испачкайтесь, прошу. А то пьяные моряки того и гляди панику поднимут. А Эдуард шум не любит. А шрам-то этот... Да, было дело лет двадцать назад. Прогневал я хозяина сильно, вот он осерчал да руку мне и оттяпал зубами. Хорошо еще что жизнь оставил. Но и потом мне повезло, рука отросла. Так что после того случая у Эдуарда я самый преданный слуга. Вот он меня и оставил трактиром управлять да гостей встречать. А вы на долго к нам? Комнаты есть свободные, если нужна будет - обращайтесь.
Трактирщик рассказывал про отметину спокойно, ровно. Голос его не дрожал. Он скорее хотел представить короткую историю как забавную историю, и сделать у него это почти получилось, но от внимательного глаза Артура не укрылся тот факт, что когда Рене начал рассказывать про откушенную руку, глаза его начали неестественно быстро моргать и несколько раз стрельнули в сторону двери, в которую он недавно ушел. Вампир мог с определенной уверенность предположить, что трактирщик до сих пор чего-то боялся, испытывает страх к угрозе, исходящей из-за то двери.
|
|
23 |
|
|
|
|
Он боялся. Слуга боялся хозяина. Как же это жалко. Но хуже всего то, что таким чудесным местом владеет такой монстр, как этот Эдуард. У него явно нет понятий об уважении к своим людям и вообще приличии. Если бы он оттяпал руку посудомойщику, то никто бы и не заметил, а тут, оторвал руку бедному трактирщику. Это же глупо. Этот слуга у всех на виду, а с таким шрамом можно привлечь кого-то.
От размышлений о поведении хозяина заведения, Лехнера оторвал запах крови из кувшина.
— Чудесно, обожаю сей напиток. Благодаря нему я вновь чувствую себя человеком! — прошептал Артур, поднёс кувшин к губам и... остановился, — С кого надоено?
Карлик уставился на Рене.
— Уж не твоего ли это господина кровь, друг мой? — прошептал Лехнер.
Почему-то казалось, что трактирщик соврёт. Всё же он боялся своего господина, а мог и не соврать, подумав, что Артуру можно доверять и, что он вообще просто хороший карлик.
|
|
24 |
|
|
|
|
— Что-о-о? — Возмутился Рене. — Да кровь господина я бы за десятку не продал, да даже за сотню - фиг! Вот еще, такое сокровище переводить. А вы ведь даже не представились, месье.
Трактирщик изучающе посмотрел на Артура и продолжил.
— Человеческая. Специальное стадо. Приготовлено по фирменному рецепту с добавлением сухого вина и специй.
|
|
25 |
|
|
|
|
— Моё имя – Артур Лехнер, более известный, как самый прекрасный карлик во всей Италии.
Как только прозвучали слова и словосочетания "Человеческая", "Специальное стадо", Артур приложился к кувшину и выпил добрую половину содержимого.
— Что ж, друг мой, я уж и забыл, о вашей любви к витэ господина, — прошептал он, смотря на Рене, — А комната мне пока не нужна. Ведь впереди целая ночь.
***
Карлик покачиваясь вернулся к своему столику. Драка была в самом разгаре, а значит намечалось отличное шоу.
|
|
26 |
|
|
|
|
— Нет, не слышал о таком, — ответил Рене и добавил: — Да и в Италиийских городах ни разу не был. Ах-ха-ха! Если будет нужна комната, напитки или девочка для развлечений - обращайтесь, месье Артур. Рад буду вам помочь.
Артур развернулся и собрался уже было направиться к столику как жажда крови обрушилась на маленького человечка с головой. Он вцепился обеими руками в кувшин и опрокинул содержимое в себя. Арутр уже не видел, как его знакомый пал под настойчивыми ударами опытных трактирных драчунов, как слуга Жан Жака, пытаясь вытащить своего господина, получит по затылку и шлепнулся рядом. Ему нужно было только одно - кровь. Он готовы был сожрать и барда, и драчуна. Каин! Он был готов жрать крыс и облизывать их вонючие шкуры. Совершенно случайно Артур заметил, что отгрыз кусок графина в том месте, куда прикладывался губами, а обожженная глина хрустит на зубах.
|
|
27 |
|
|
|
|
Артур наигранно хмыкнул и взял кувшин в руки. К столику он не дошёл. Жажда затмила всё. Карлик вцепился в кувшин и начал пить содержимое. Мёртвый организм наполнился живительным вите. А потом разум отошёл на второй план. Лехнер уже не видел ни Жана, ни его слугу, ничего. Только пустой кувшин и голод.
Остановил его хруст. Карлик понял, что пытается пить из пустого сосуда. Надо было сдержать себя, пока не получишь ещё немного вите.
— Рене, — выдавил Артур, — Ещё крови, быстро! — прошептал он, подойдя к стойке, — Быстро, иначе всё будет плохо!
Лехнер поставил сломанный кувшин на стойку и выплюнул кусочки глины на пол.
— Давай, быстрее!
|
|
28 |
|
|
|
|
Как только Рене увидел налитый кровью взгляд Артура, смотрящий снизу, стремительным действиям его мог позавидовать королевский шут и акробат. Руки трактирщика метнулись под стол и с невероятной скоростью перед Артуром начали возникать кувшины. Все это время мужчина бормотал себе под нос одни и то же слово: "Дерьмо!","Дерьмо!","Дерьмо!","Дерьмо!"... Когда Рене извлек третий сосуд, Артур уже схватил первый и почти осушил его. Человек выдавил из себя в сердцах: "Он же сожрет вторую руку!", и бросился прочь, в дверь, что находилась совсем рядом. Оттуда служанка принесла не так давно еду слуге Жан Жака. Артур набросился на второй кувшин и жадно опрокинул его в себя. Несколько капель крови пролились на уголки рта маленького вампира и капнули на пол. Артур не видел, как напрягись охранники у входной двери. Не видел он и как развивается кулачная и уже, наверное, мебельная потасовка. Он схватил третий кувшин и буквально вылил его в себя, но ему нужна была еще кровь...
|
|
29 |
|
|
|
|
Карлик выпил три кувшина. Карлик был близок к возвращению в свою родную голову, которую пока занимал зверь. Но трусоватый Рене что-то проверещал, как последняя свинья, который бы с удовольствием отведал Артур, и смылся за дверь. Полумужу уж показалось, что сейчас он сам тронется умом из-за удара в спину, выраженного побегом, но он сдержал себя и побежал за трактирщиком, перемахнув через стойку, так же грациозно, как безногая корова катается по льду. Перед тем, чтобы ввалиться за человеком, Лехнер взглянул за стойку, ища там кровь. Сейчас счёт шёл на мгновения.
— Blut, — выдавил Артур на родном языке, не подозревая, что уже не контролирует что говорит.
|
|
30 |
|
|
|
|
Стойка встала непреодолимым препятствием перед полумужем. Артур пытался зацепиться рукой за столешницу, но гладко полированная поверхность, на которой кто-то пролил вино, не давала такой возможности. Руки предательски соскальзывали снова и снова. Терпение Артура уже почти закончилось! Но трусоватый Рене почему-то появился в дверях снова. В руках его были два кувшина. Он сделал несколько шагов по направлению к вампиру, но почти сразу, то ли нога зацепилась за ногу, то ли просто запнулся - Артур не видел, но трактирщик исчез под стойкой. Звона разбитой посуды при этом вампир не услышал. Зато отчетливо чувствовал подступающий голод. Зверь требовал полного насыщения. Он хотел упиваться кровью, захлебываться ею и купаться в ней.
Результат броска 5D10: 1 + 3 + 1 + 6 + 1 = 12 - "Ловкость+Атлетика".
|
|
31 |
|
|
|
|
Перемахнул через стойку карлик лишь в своём воображении. На деле же стойка оказалась слишком сложным препятствием для его коротких неловких ножек. И вот, Артур понял, что конец близок. Однако, Рене оказался не трусом, но героем. Он шёл назад с кувшином, полным живительной крови. Лехнер облизнулся, предчувствуя близость еды, а судьбе-злодейке это по нраву не пришлось. Человек споткнулся.
— Каналья! — прокричал сын Малкава, не подозревая как громко он сделал это.
Но посуда не разбилась. А значит живительная влага там, надо лишь перелезть через стойку.
|
|
32 |
|
|
|
|
Рене, который продавал кровь, оказался находчивым гулем. Вероятно, он уже не в первый раз попадал в такую ситуацию, и знал что нужно делать. Он, в отличие от Артура, поставил кувшины на стойку и ловко перемахнул через нее, взял сосуды и протянул их оголодавшему вампиру. Тот жадно припал к жидкости, насыщаясь. Зверь успокаивался с каждым глотком. Артур так шумно глотал, что посетители непременно был обратили на него внимание, если бы не были заняты потасовкой. Жидкость изливалась ему на лицо, на одежду. Несколько капель упали на пол. Наконец, зверь внутри Артура насытился и... затих. Как будто бы его никогда и не было. Теперь вампир мог осмотреться. Драка разгоралась с новой силой и никто не обращал внимание на вымазавшегося в крови Артура. Пока что. Другого сына Малкава не было видно, как и его слугу. Последнее что помнил Артур, так это то, что все они нырнули в кулачную драку. Наверное, лежали сейчас где-то в ногах дерущихся. Только охранники настороженно следили за каждым его действием. Рене, с вымученным выражением лица, обошел по широкой дуге стойку, нормальный вход оказался очень далеко, и занял свое привычное место. Он оказался чист.
— С вас сотня за еду, месье. — обратился Рене к Артуру, а затем показал успокаивающий жест охранникам: "Все в порядке".
Громилы опустили оружие и немного расслабились, но следить за происходящим напротив трактирщика не перестали. Рене же выудил из-под стойки какую-то тряпку и протянул её Артуру.
— Пожалуйста, приведите себя в порядок. Вы можете пройти на кухную и умыться. Там есть ведро с водой. И... прошу вас, не делайте так больше.
Результат броска 5D10: 5 + 8 + 4 + 6 + 6 = 29 - "Ловкость + Атлетика Рене".
|
|
33 |
|
|
|
|
Рене поднялся с колен, как Восточная Римская Империя после падения Западной. Он поставил кувшины на стол и перемахнул через непреодолимое препятствие, вручив карлику кровь.
Зверь уходил. Причём довольно быстро.
Когда от него и следа не осталось, кроме кусочков глины во рту, Лехнер осмотрелся. Его товарища не было видно, а это значило, что он утонул в кулачной драке и лежал где-то под ногами толпы. К счастью безумца (того, что полез в драку) вампира ранить тяжело, а значит ногами его затоптать не выйдет.
Но Артура сейчас мало заботили тараканы в мёртвой башке его друга, а потому он сразу полез к кошельку за деньгами, коих отдать надо было целую сотню.
Отдав деньги максимально быстро, чтобы не привлекать внимания, карлик услышал заветные слова: "кухня", "умыться".
— С радостью, Рене, — ответил сын Малкава, — Спасибо тебе за чудесное спасение, надеюсь, в такой нужде я больше не окажусь.
Карлик утер лицо тряпкой и пошёл к кухне, покачиваясь на своих коротких ножках, которые могли стать причиной его смерти.
|
|
34 |
|
|
|
|
Обогнув стойку по широкой дуре, Артур нырнул в указанную дверь и оказался на кухне. Сразу у входа на табурете стояло ведро для омовений. Воду в нем нельзя было назвать прозрачной, но и использовалась она не для питья. В глубине помещения горел очаг. Арутр хорошо слышал треск полений, но еще лучше чувствовал жар, исходящий от открытого пламени. Кажется... в живот заурчало. Или то был Зверь, вновь почувствовавший опасность и перевернувшийся внутри? Приближаться к открытому огню не стоило. Рядом с очагом крутилась женщина средних лет. Она то и дело опускала в чан овощи, не обращая внимания на незнакомца. Похлебка приятно пахла и находилась, как показалось Артуру, в последней стадии готовности.
|
|
35 |
|
|
|
|
Артур зашёл на кухню и сразу же увидел табурет с ведром, наполненным водой. Он уже был готов начать смывать с себя следы крови, но вдруг сердце сжалось. Он услышал треск поленьев, а потом увидел огонь. Тяжело вздохнув, он отвернулся и принялся смывать с себя следы кровавого ужина. Сначала лицо и борода, потом волосы и воротник, а под конец остальная одежда и сапоги.
Закончив с очищением, Лехнер заметил женщину, которая крутилась около похлёбки. Судя по запаху еда была практически готова. Сын Малкава в очередной раз пожалел, что не может употребить пищу людей и посмотрел на своё отражение, чтобы убедиться, что крови на лице не осталось.
— Что готовишь? — поинтересовался любознательный карлик, но не стал подходить ближе. Всё же огонь был той ещё опасностью.
|
|
36 |
|
|
|
|
— А? — женщина удивленно посмотрела на Артура, а затем вновь занялась овощами, — Рыбная похлебка. Подойди, сними пробу. Уже готова. А чегой-то ты как вырядился странно?
|
|
37 |
|
|
|
|
— Ох, мадемуазель, я бы с радостью, но мой хрупкий организм отторгает рыбу, так что я воздержусь, но, чёрт подери, я бы с радостью попробовал эту похлёбку.
Карлик наигранно поклонился.
— А одет я по итальянской моде, там все так одеты, только ростом чуть повыше меня.
|
|
38 |
|
|
|
|
— А где эта хинкалия? — спросила женщина, нарезая репчатый лук. А затем добавила: — И что такое мода? Странные слова ты говоришь. Тебя ведь только сегодня нанял Рене?
— Никто его не нанимал, Роза. Занимайся своим делом и не приставай к посетителям, — раздался знакомый голос трактирщика из зала.
Артур закончил приводить себя в порядок и вернулся в зал. Драчунов стала вполовину меньше, зато остались, пожалуй, самые крепкие. Они твердолобо старались начистить морду друг другу, не сильно заботясь о последствиях. Несколько столов были сломаны пополам, а число табуретов превратившихся в щепки счесть было невозможно. Рене непринужденно достал глиняную чашку и принялся протирать её тряпкой. Охранники у двери с интересом тыкали одно из тел дубиной. Один из них что-то сказал, и оба непринужденно рассмеялись.
|
|
39 |
|
|
|
|
— На юге, а м... — договорить Артур не смог. Рене спас его из лап необразованной француженки и вывел назад в зал.
Драка подходила к концу, а потому настало время отыскать товарища и отвесить ему пару тумаков за тупость и желание залезть в драку.
Идя к месту побоища за "госпожу", карлик решил, что может собой гордиться. Он пережил кровавое безумие в таверне полной людей, да ещё никого и не убил. Впрочем, радость огорчало одно – он так и не узнал как добраться до безумного Хьюго, однако виноват Лехнер был сам, всё же он просто не спросил о главе Безумцев у какого-то местного.
|
|
40 |
|
|
|
|
Драка постепенно стихала, а охранники принялись вытаскивать посетителей наружу. Одного за другим. В основном за ноги. Артур без труда обнаружил притворившегося поверженным Жан Жака. Он был почти цел. Разве что чудесная композиция из шляпы с пером оказалась безнадежно нарушена. Лучшим решением было бы найти новое перо. И шляпу.
— Давай уберемся отсюда, концерт окончен. — предложил товарищ.
|
|
41 |
|
|
|
|
Найти товарища не было трудно. Его шляпа, как маяк, показывала его местоположение в море поверженных тел и выбитых зубов. Но сие прекрасное творение какого-то портного было безнадёжно испорчено ударом, а может и не одним, а потому стоило найти новую шляпу, а старую отправить в кучу мусора, ну или отдать какому-то нищему... за информацию например.
— Тогда, пожалуй, я узнаю у Рене о том, где же нам искать Хьюго Безумного – короля безумцев стольного града Парижа.
Оставив Жана Жака с гулем, он подошёл к стойке и обратился к трактирщику.
— Друг мой Рене, не подскажешь ли ты, где нам найти небезызвестного Хьюго Безумного?
|
|
42 |
|
|
|
|
Пока Артур и Жан Жак обменялись несколькими фразами, Рене успел принести ведро с водой и уже занимался очень своевременной работой... Он мыл пол. И начал как раз от стойки, где несколько минут назад сын Малкава едва не отдался своему Зверю. Когда карлик обратился к трактирщику, тот поднял голову и ответил:
— Не знаю такого, — и пожал плечами, а чуть погодя добавил, — Безумные на том берегу живут, около северо-западных ворот. Может и твой Хьюго там обитает. Я же всего лишь трактирщик, откуда мне знать про умалишенных?
Сказав это, Рене неопределенно улыбнулся, опустился на колени и принялся тереть пол тряпкой.
|
|
43 |
|
|
|
|
Рене отмывал пол от следов кормёжки Артура, пока тот говорил с ним. Так уж получилось, что говорил он, стоя на коленях, оказавшись на одном уровне с карликом.
— Удивлён я, что ты не знаешь о столь известном безумце.
Лехнер подумал, что, быть может, трактирщик просто решил не говорить сыну Малкава о Хьюго. А может... В голову к Артуру забралась одна очень странная мысль. А может Рене – гуль Хьюго? Может он назвал своего хозяина Эдуардом. Улыбка явно что-то значила. Сын Малкава присмотрелся к человеку. Может он лгал?
|
|
44 |
|
|
|
|
Но трактирщик как ни в чем ни бывало продолжал оттирать пол. Он разгибался только чтобы опустить тряпку в ведро, прополоскать её и снова вставал на четвереньки, чтобы с упорством обреченного наводить чистоту в вверенном ему заведении.
— Безумцы... Их так много, что каждый из них может быть по-своему известен. Захаживал к нам на днях Моррис. Вот тот - самый настоящий безумец. Во рту у него не осталось ни единого зуба и смех из его рта душу выворачивал на изнанку. Всех посетителей у меня распугал, хоть и пил стойко. Долго на ногах держался. А когда упал обессиленный - в таверне никого уже и не осталось. Не желали люди с ним находиться. Больше не пущу этого черта. Пусть баб портовых гоняет на пристани, а у меня ему делать нечего больше.
Рене поднялся и пристально посмотрел под ноги Артуру. Пол перед ним едва ли не блестел. В зале поубавилось народу. Большинство из них уже лежали на набережной, недалеко от дверей трактира, и приходили в себя после веселой драки, делились впечатлениями и искали выбитые зубы. Жан Жак со слугой сидели на облюбованном столике. Товарищ откровенно горевал над испорченной шляпой.
|
|
45 |
|
|
|
|
Ответ на свой вопрос Артур так и не получил. Поблагодарив Рене за чудесный напиток, который спас карлика от "жажды", сын Малкава развернулся и отправился к выходу из трактира, жестом позвав за собой Жана Жака и его гуля. "Не горюй, шляпа это дело приходящее. Новую купишь!" — подбодрил товарища немец, выходя из трактира.
— Друг мой, как ты думаешь, стоит ли нам идти к князю сего чудесного города? Или лучше сразу пойти к нашим братьям? А может и у тебя есть какие-то цели? — спросил Артур, как только покинул заведение.
Сам бы карлик с радостью бы отправился к князю, чтобы получить у него одобрение на открытие своей лавки. Одобрение требовалось, потому что мало какому древнему сородичу понравится, что у него под носом молодой и наглый карлик зарабатывает на смертных без ведома старших.
Дожидаясь ответа от товарища, полумуж осматривался, ища подозрительных людей, которые запросто могли желать забрать немного золота у иностранца.
|
|
46 |
|
|
|
|
— Теперь мне нужно где-то найти новую шляпу. И дьявол только знает, где её искать в этом чертовом город! — Воскликнул Жан Жак, а спустя некоторое время добавил: — Да, нам стоит навестить Князя этого города. Там мы представимся, проявим уважение к Традициям, которые так свято чтут старики. К тому же он укажет нам путь к старейшине сынов Малкава в этом городе.
|
|
47 |
|
|
|
|
Безумец согласился с безумцем.
— Тогда в путь, друг мой, — карлик подал пример и максимально быстро пошёл к резиденции князя.
Лехнер маленькими, не потому что медленными, а просто маленькими, шажочками приближался к своей цели – лавки в стольном городе Париже.
|
|
48 |
|
|
|
|
Артур Лехнер и Жан Жак двинулись вдоль набережной в направлении поместья князя. За спиной оставалась ровная деревянная застройка. От некоторых домов еще даже пахло древесиной. Одно и двухэтажные дома, скорее всего, являлись лавками и мастерскими горожан. Не блещущие дорогим убранством, они верно служили своим хозяевам, которые уже отошли ко сну. Окна везде были затворены и свет не пробивался из щелей. Людей на улице почти не осталось. Никому не было дела до двух безумцев, решивших путешествовать по ночному Парижу. Ночь пугала смертных, если не сказать большего: вселяла животный ужас. Сказки о ночных чудовищах глубоко впитались в сердца людей. Однако патрули городской стражи исправно несли свою службу. Два таких отряда промаршировали по соседним улицам, к удивлению путешественников, не придав никакого значения их персонам. Ближе к центру города деревянная застройка сменилось каменной. Здания неизвестного назначения перемешивались с огороженными деревянными усадьбами. Не встретив никого, кроме закованных в металл воинов, охранявших покой короля и подданных, путники миновали Большой Шатле. Этот комплекс укреплений во многом превзошел своего младшего брата на южном берегу не только размерами, но и расквартированным гарнизоном. Около трех поднятых решеток, вампиры насчитали не меньше двух дюжин бодрствующих вооруженных людей. Многие из них сжимали в руках зажженные факелы, но держались в стороне от дороги, позволяя Жан Жаку, Артуру и другим вампирам, которые наверняка путешествуют этой дорогой, спокойно проехать. Знали ли они о том, кто путешествует здесь ночами?.. Сыны Малкава вступили в исторический центр города - Сите. Патрулирование острова осуществлялось отрядами по шесть человек, причем каждый наряд держал в поле зрения другой. Дорога соединила два берега реки, а зоркие охранники порядка следили, чтобы случайные ночные путешественники не свернули куда не следует. Застройка здесь разительно отличалась от застройки правого берега Сены. Исключительно белокаменные здания времен римлян, бережно отремонтированные там где это было необходимо, окружали вампиров. По правую руку от них возвышалась стена королевского дворца, а по правую, за несколькими одноэтажными домами виднелась грандиозная Базилика. Прямая дорога привела их к младшему брату комплекса северных укреплений города - Малому Шатле. Без приключений миновав поднятую решетку, безумцы без труда узнали поместье "Золотой лев", располагалось совсем рядом с мостом через Сену. Оно было огорожено высоким деревянным частоколом в около трех-четырех метров в высоту. Цельные бревна, из которых полностью состоял частокол, были заострены на концах. Окованные железом широкие ворота венчали две семи метровые башни. На каждой из них дежурили четверо лучников. Створки были распахнуты, а внутри царило необычное оживление. С пол дюжины людей пребывали в исключительной боевой готовности напротив парадного входа в трехэтажный терем, и путешествующие вампиры едва не стали их целью. Навстречу к Жан Жаку и Артуру вышли два человека. На них были тяжелые кольчуги хорошей стали, шлемы, в руках оба держали копья и щиты, а на поясе висели ножны с мечами. Один из них бесцеремонно ткнул в сторону приблизившихся Сынов Малкава острым концом древка и крикнул: "Cтой! Кто такие?".
|
|
49 |
|
|
|
|
Два сына безумца Малкава направились в исторический центр стольного города – Парижа – Сите. Будь Артур смертным, он бы вздохнул полной грудью, ведь на него не смотрели удивленные люди, а дети не тыкали пальцами, но карлик не сделал этого, потому что уже привык к пустынным ночным улицам. Страшные истории, которыми пугают детей, появились не просто так. Ночные кровососы действительно выходят по ночам на улицы городов и деревень. Только вот зачастую эти "монстры" оказываются более миролюбивыми, чем смертные. Лехнер не считал себя миролюбивым, но и агрессивным он себя не считал также. Полумуж относил себя к переменчивым личностям. Это позволяло ему выпутываться из любой ситуации.
Поглощённый мыслями о собственной двуличности, карлик вместе с Жаном Жаком покинул новый район, полный свежих домов, и прошел через Большой Шатле. Комплекс укреплений выглядел укреплённым. Трое ворот, дюжина солдат, да ещё и с факелами. Такие с лёгкостью смогут противостоять даже бессмертному. Однако, стража почему-то не перегораживала дорогу и позволяла вампирам спокойно ходить по улицам, не опасаясь за свою шкуру.
Так двое сынов Малкава вошли в Сите. Застройка отличалась от застройки остального Парижа. Дома, белые, как небо в пасмурный день, были построены ещё римлянами и отремонтированы французами. По одну сторону от путников находился дворец, по другую Базилика, а прямо стояло поместье Золотой Лев".
В особняке было слишком много света для места, где живут смертные, да и стража была здесь куда более активной, чем в остальной части города. Наверно, потому что стража была наёмной
От размышлений сына Малкава оторвал крик стража. Приветствие получилось грубоватым, но, по скромному мнению Лехнера, французы вообще те ещё хамы, так что им точно можно простить такую мелочь.
— Стою... — начал Артур, — Мы путники, но не совсем простые. Товарищ мой, Жан Жак, что в шляпе смятой – великий трубадур, а я лишь полумуж, зато какой! — карлик немного поклонился, — Мы здесь, чтобы поприветствовать князя города Парижа.
|
|
50 |
|
|
|
|
— Спят Ромул и Рем, спит волчица их мать:
Негоже разгуливать ночью.
Великой республики зыбкая длань,
Накроет сородичей порчей.
Огни Карфагена - града грехов,
Как раньше - манят, но ложно.
И каждый рожденный под полной луной,
Когда-нибудь станет Дожем.
Богатство и слава в узких кругах,
Средь слабых, равных и прочих:
Немертвым быть - удивительный страх,
Живым - бояться пророчеств...
Дурацкая песенка, которую Жан услышал от некого господина несколько месяцев назад, удивительно точно подходила к Парижу: построенный на костях и динарах Римской Империи, этот город мог с легкостью затмить сам Рим в плане романизации, особенно старая часть города. С удовольствием вдыхая ночные ароматы страха жителей, трубадур почти забыл обиду на превратность судьбы и помятую шапку, пытаясь настроиться на нужный лад перед встречей с Князем.
Ожидаемо, сначала их встретила охрана дворца.
— Мой друг тысячекратно прав, за рост его не судите - желаем узреть Князя Парижского взгляд: дрожайше прошу, бойцы - пропустите!
|
|
51 |
|
|
|
|
Охранники переглянулись и обменялись несколькими короткими фразами, суть которых сводилась к тому, что очень многие сегодня желают получить аудиенцию и такого уже давно не случалось. После того говоривший вновь повернулся лицом к вампирам и ответил более почтительно:
— К сожалению, Его Светлость сейчас не может вас принять, он отбыл по делам, не терпящим отлагательств. Если вы только что прибыли, то вы можете сообщить ваши имена, клан и статус в клане. Я доложу о вашем прибытии, но представиться лично вы сможете лишь завтра после заката.
|
|
52 |
|
|
|
|
Со слов охранников, сегодня многие хотели получить аудиенцию. Это было странно, потому что Артур совсем не слышал о массовой миграции сородичей в Париж. Впрочем, обсуждать причины такого наплыва гостей со стражей Лехнер не собирался. Этим гулям явно есть что делать, а отвлекать их от работы будет грехом.
— Очень жаль, друзья, тогда, пожалуй, мы с товарищем будем здесь завтра, чтобы поприветствовать князя славного города Парижа. А ты, друг, сообщи моё имя – Артур Лехнер из рода Малкавиан.
Сообщив своё имя страже, он дал время Жану Жаку на сообщение или не сообщение имени слугам князя, а потом предложил отойти в сторону, чтобы обсудить дальнейшие планы.
— Друг мой, так как нам не дали возможность встретить князя, я бы предложил отправиться на поиски Хьюго Безумного, короля Малкавиан в этом городе. Конечно, можно и просто отправиться искать жильё для дневки, но ещё не утро, ночь, ведь, только начинается!
Вдруг к карлику пришло осознание того, что он не знает, где, собственно, искать этого Хьюго. Недолго думая, он повернулся к стражнику и спросил: "Друг мой, а не подскажете ли вы, где нам искать Хьюго Безумного?"
|
|
53 |
|
|
|
|
"Друг" рассказал, как пройти к поместью "Ромул Великий" и посоветовал быть там осторожными, поскольку район тот не самый безопасный в городе, а рядом с обозначенным поместьем происходят странные вещи.
Узнав то что нужно, Артур посмотрел на своего компаньона. Жан Жак не возражал, и оба вампира направились в родовое гнездо клана. Путь их лежал обратно, на другой берег. Они вновь миновали величественный Малый Шатле, возвышающуюся над остальными зданиями острова Базилику, Большой Шатлеи вышли на северную сторону Сены. Застройка здесь разительно отличалась от южной стороны города. С одной стороны - новенькие каменные здания соседствовали с деревянными постройками, но стоило Артуру и Жан Жаку продвинуться чуть дальше по улице, как шедевры современного зодчества сменились картинами чудовищных разрушений. Впереди виднелись развороченные до фундамента каменные здания, пепелища и уцелевшие деревянные постройки. Район клана Малкавиан раскинулся на самой границе с полосой разрушений, оставшейся с последнего набега викингов. Низкий приземистый новострой соседствовал с редкими приземистыми хижинами. Но одно у них было общее - окна и двери повсюду быть наглухо заперты. Улицы пустовали, и ни одной лавки ремесленника или торговца не встретилось им на пути.
Следуя описанному маршруту, Артур и Жан Жак заметили возвышающиеся над остальными зданиями оборонительные башни поместья. Перепутать их с чем-то другим было невозможно. Могло показаться, что каждый клан в этом городе подготовился к длительной осаде... Приблизившись, вампиры обнаружили, что высокие ворота заперты. Лишь на двух привратных башнях несли дежурство воины с луками. А рядом со стеной находилось приметное одноэтажное здание. Судя по буйным возгласам, крикам, смеху и большому количеству луж рядом со входом - это было одно из местных увеселительных заведений. Через закрытые ставни его едва сочился свет.
|
|
54 |
|
|
|
|
Париж пах ночью, а ночь - Парижем. Жану было плевать что в ароматах этого города удивительно сплетались запахи грязных тел, мочи и фекалий, ведь рядом с ними соседствовали ароматы цветов, изысканных духов и крови - все было справедливо.
Ощущая себя попавшим на праздник не-жизни, сын Малкава вместе с братом по крови Шагал по мостовым ночного города: Князь оказался слишком занят, судя по полной боевой готовности, но это не слишком растроило вампира. Гнуть спину перед большими шишками, которые неизвестно как пришли к власти? Нет, спасибо, сомнительное удовольствие.
Но поместье Хьюго Безумного также было больше похоже на крепость, готовую стать оплотом интересов своего хозяина.
Жан Жак хмуро поглядел на закрытые ворота, затем на трактир и наконец на свою помятую шляпу с безнадежно помятым пером.
— Быть может хватит на сегодня кабаков, что полнятся отравой злобной желчи к путникам нездешним? Я предлагаю постучать, - вампир указал на ворота, - пусть примет нас хозяин крови вешний, и путь укажет пусть, не то скитаться будем вечно, как бешеные псы...
|
|
55 |
|
|
|
|
Страж рассказал карлику, как пройти к нужному поместью, дал совет, который дают все богачи, живущие в охраняемых районах и сообщил, что у поместья, где живёт король безумцев, творятся странные вещи. Гуль явно не знал, что сами сыны Малкава поступают чертовски странно.
Поклонившись стражу, Артур направился к поместью "Ромул Великий", два безумца вновь миновали Малый Шатле, Базилику, Большой Шатле и оказались на северной части Сены. Застройка этой части города разительно отличалась от застройки южной части Парижа. Новые каменные здания, соседствовали с деревянными, а чуть дальше виднелись и руины, оставшиеся с последнего налёта викингов. Район безумцев находился ровно на границе разрушений. Само же место, кажется, было не очень благополучным, если судить по закрытым окнам и отсутствию людей на улице.
Лехнер шёл по этому месту и вдыхал запах ночного города. Этот район пах не так приятно, как чудесный богатый район, где жил князь, но, все же, было что-то в этом месте родное, безумное.
Как только сыны Малкава заметили башни, они резво направились к ним. Казалось, что город находится в состоянии перманентной войны, потому что все поместья кланов, что были увидены за эту ночь, являлись хорошо укрепленными крепостями, готовыми к долгой осаде. В столице государства Франков явно было неспокойно. Однако, в "Ромуле Великом" воинов было поменьше. Наверху свой дозор несли двое воинов с луками. Около стен находилось какое-то увеселительное заведение, явно "для своих". Сам кабак был отличной кормушкой, чем, вероятно, и пользовались местные безумцы.
— Согласен, Жан, мне кажется, что это место нам не даст теплого приёма, лучше к королю-безумцу, мы зайдем.
И вместе с братом по крови, он принялся привлекать внимание стражи, чтобы их впустили внутрь.
|
|
56 |
|
|
|
|
Лучники на башнях не оставили без внимания приблизившихся Артура и Жан Жака со слугой. Последовал сигнальный свист, а спустя несколько минут за воротами раздался звук шагов, глухой скрежет деревянных конструкций, а спустя еще полторы минуты гигантская створка приоткрылась настолько, что в ней мог поместиться один лишь человек. И он там разместился. Странный мужчина средних лет. Его из его лазурно-голубых глаз смотрел на гостей, а второй - куда-то в сторону.
— Ночь темна. Что привело вас в наш дом, господа?
После этого незнакомец внимательно посмотрел на Бартоломью и покачал головой.
— Нет-нет, боюсь что с этим господином, придется попрощаться совсем скоро.
|
|
57 |
|
|
|
|
— ... И полна ужасов, - закончил Жан за незнакомцем классическое Малкавианское приветствие чужаков, — Мы с моим коротким, но величественным другом, прибыли засвидетельствовать своё почтение милорду Хьюго, что в народе носит почетный титул Безумного. Парижский князь оказался слишком занят для нас, а посему хотя бы здесь мы надеемся справить дань клановых традиций, — Жан Жак закончил свою вступительных речь на едином дыхании и чуть приподнял измятую шляпу, демонстрируя хорошие манеры и всю ту чепуху, за которую так любили цепляться городские пежоны.
Когда стражник осмыслил первую часть, Жан представился:
— Меня зовут Жан Жак - бард, поэт и даже сатирик, когда это не угрожает моей жизни. Мой друг - Артур Лехнер - торговец и просто замечательный чел...пусть будет человек, да, - легкая улыбка тронула губы Жана. Он указал на своего гуля, — А это Бартоломью, что было отвергнут из-за конформизма старых правил - мой протеже, защитник, надежда и опора и всё такое прочее в этом духе. Он подождет в таверне, если вы против его присутствия.
Бартоломью, уловив суть классической дискриминации гулей, отошел чуть за спины вампиров.
— Итак, мой добрый друг, примет ли нач Хьюго в эту прекрасную ночь в этом великолепном града или подобно князю этих мест он разобьет отказом мертвые сердца?
|
|
58 |
|
|
|
|
Жан Жак вместе с Артуром смогли привлечь внимание лучников, после свиста прошло некоторое время, по прошествии которого, в створке появился человек. Один его глаз смотрел прямо на двух вампиров, в то время, как второй изучал стену. Карлик даже решил, что уж лучше быть низкого роста, чем обладать такими глазами.
— И Вам доброй ночи, — Лехнер издевательски поклонился, — Как уже сказал мой друг, я – Артур Лехнер, торговец из Италии, но он немного ошибся, я не просто муж, я полумуж, хотя, думаю, ты это и так заметил.
Услышав о том, что Барта пускать не собираются, карлик подошёл к слуге товарища и постучал его по плечу: "Держись, Барт, здесь опасно, ведь ты можешь стать чьим-то кормом. Но ты, парень разумный, думаю, сможешь избежать этого. И комнату сними, а то напьешься, уснешь и послужишь чудесным кормом, для любителя вина".
Конечно, Жан Жак желал оставить своего протеже при себе, но, по мнению Артура, привратник выразился очень однозначно и пускать гуля не собирался.
В этот раз говорить со стражем ворот решил товарищ торговца, а потому полу сын Малкава молчал, да кивал, как бы поддакивая.
|
|
59 |
|
|
|
|
— Явление, нередко случающееся в нашем городе. Его сиятельство Виктор очень занятой человек...
Неизвестный замолчал, слушая речи гостей. Взор его был преисполнен печали. И не смотря на кажущееся дружелюбие, кожаная броня на нем была аккуратно подогнана, а на поясе висел среднего размера меч в ножнах. Была ли это дань традициям, или простая предосторожность - Артур и Жан не знали, но у них вполне могло создаться впечатление, что в этом городе по какой-то неизвестной причине совершенно никто не ходит безоружным.
— Хочу заметить, что вы очень кстати. — лицо человека отметила легкая улыбка, и он вежливо кивнул гостям, — Месье Жан, вы несомненно по достоинству оцените развернувшееся действо. Прошу вас, пройдемте. Мое имя Жозе, пожалуйста.
Жозе сделал шаг назад, позволяя гостям боком протиснуться в узкую щель между створками. За спинами раздался скрежет, а взору их тот час открылась удивительная картина. На просторной площади перед входом в трехэтажный терем сидели на голой траве около двадцати человек. (Артур, Жан Жак и Жозе, стараясь не привлекать внимания, поспешили присоединиться с края) Взгляды всех были устремлены вперед, в сторону парадного входа, где разворачивалось настоящее представление, которое больше всего походило на казнь. Один из участников опустился на колени и опустил голову. Руки его были связаны за спиной. В складках обшарпанного кафтана были видны комья грязи и кровоподтеки. Второй стоял рядом, держа в руках гротескный широкий меч. Одет он был в блестящую в бледном лунном свете кольчугу, несомненно начищенную и натертую воском, такие же штаны и мягкие сапоги коричневой кожи. Голову его венчал конусообразный остроконечный шлем. Суровое выражение лица, отмеченное морщинами и рубцами, несло в себе неприкрытую угрозу.
— Твой день настал, презренный. Готов ли встреть смерть подобно воину, или уйдешь как выродок презренный!?
— Вложи мне в руку меч, безумец зачумленный! Узнаешь ты тогда, каков бывает в ярости род ле Бурже!
— АХ-ХА! Забудь, безродный! Умрешь ты как и жил - собакой!
И все происходящее говорило бы о театральном представлении, если бы меч воина в с ту же секунду не опустился бы с звенящим свистом. Голова кого-то из ле Бурже шмякнулась на ступеньки и покатилась вниз к собравшимся людям, оставляя за собой отчетливый кровавый след. Тело человека подалось вперед и рухнуло безвольным мешком. Присутствующие поднялись на ноги, а затем по двору разнеслась дружная овация. Учтиво похлопал и Жозе, так и оставшийся рядом с гостями, а затем шепотом обратился к прибывшим вампирам:
— Мессир Хьюго вас заметил. Чуть подождите, прошу вас. Он придет.
Несколько человек из собравшихся подошли к герою действа и принялись о чем-то беседовать. Большинство же направились внутрь дома, отпуская заинтересованные взгляды на Артура и Жан Жака. Тело убиенного так и осталось лежать на ступеньках, а остекленевший жутковатый взгляд отделенной от туловища головы был направлен ровно на Артура и Жан Жака. Спустя какое-то время Хьюго, продолжая вести беседы, подошел к бочке с водой и принялся оттирать руки. Какое-то время беседы продолжались, но наконец поток желающих аудиенции иссяк и "Безумец" не торопясь приблизился к гостям.
Небо не разверзлось. Раскатистый глас приветствия не громыхнул по двору. Вместо подобных проявлений власти, Артура и Жан Жака встретило... неопределенное: "Мм?".
|
|
60 |
|
|
|
|
Сказать, что театральные потуги во дворе крепости удивили и развеселили Жана - значит не сказать ничего! О, вампир горевал, что не успел на сей спектакль раньше, а был вынужден тратить время на эти глупые проволочки с Княжьем одобрением - тем паче, безуспешно.
— Милорд! Мы сожалеем, что застать сумели только часть от этих ваших выступлений! - шляпа отправилась в короткий полет до земли, сбитая рукой поэта, — Так натурально, сир - теряю шляпу, и так, что прям аж в дрожь, доводит кровь до иступленья. Но сир - я ведь поэт и бард, и хоть до этой ночи мы были незнакомы, я вам сказать обязан и - сразу же в лицо: у вас в двух строках - о боги - повторенье! Вы пса презренного, презренным же назвали дважды - то рок злой был иль для закрепления урок? - на лице Жана играла легкая полуулыбка, но ехидства в ней было совсем немного, можешь быть на пол ливра.
— А впрочем к черту все мои вопросы, - голос Жан Жака стал сухим и официальным, — Милорд! Во имя чести предка крови, я - Жан Жак - поэт с нелегкую судьбой, и друг мой Артур Лехнер, что над монетой звонкой чинит умело скорый суд...так вот, я с ним, то есть он со мной - все мы, торжественно привествуем тебя, сир Хьюго, под этою луной и покорно просим мудрости твоей в напутствии, смиренно помогать готовые, - Жан заговорщецки понизил голос, — не во всём, но многом.
Повисла пауза, которую шут и не пытался больше заполнять звуками своего голоса: он ждал реакции либо Артура, либо хозяина поместья.
|
|
61 |
|
|
|
|
Как и все в этом городе, привратник был вооружён. Смотрящие в разные стороны глаза были полны печали, неизвестно почему. Впрочем, гулю сына Малкава не нужны были причины, чтобы грустить или радоваться. Они, как и их хозяева, безумны, так почему бы им не менять эмоции каждые полчаса? Но Артура интересовали не эмоции стража ворот, нет, его интересовало, кто же такой Виктор, имя которого употребил гуль.
Карлик уже хотел поинтересоваться, пустят ли двух странников в обитель их клана, когда Жозе, так он представился, пропустил их внутрь, уведомив, что всё происходящее понравится Жану Жаку. Он пропустил гостей внутрь.
— А, если не секрет, кто такой Виктор? — протискиваясь спросил Лехнер, но, прежде, чем получить ответ, повернул голову и увидел чудное действо.
На траве сидело почти две дюжины человек, включая новоприбывших и привратника, все они наблюдали за действом на крыльце парадного входа. Там происходило нечто, напоминавшее казнь. Один из участников сидел со связанными руками на коленях, а второй стоял со слишком широким мечом в начищенной до блеска кольчуге до колен, на ногах у него были сапоги из далеко не худшей кожи, а голову венчал конусообразный шлем. Всё происходящее напоминало театральное выступление, а потому Артур с интересом наблюдал.
Наигранная речь вооруженного мужчины, не менее наигранная речь пленника убедили карлика в том, что всё происходящее просто спектакль, фарс. А вот удар меча по шее разубедил Артура в театральности этого выступления. Голова яростного ле Бурже покатилась по земле и остановилась, уставившись на двух новоприбывших. Все поднялись на ноги и принялись аплодировать, Лехнер не стал исключением.
— Конечно, я никуда не тороплюсь, ночь только начинается.
Зрители покинули свои места, некоторые направились в дом, некоторые принялись говорить с палачом. На тело внимания не обратили, а голова так и смотрела на гостей короля безумцев. Спустя некоторое время, Хьюго отмылся, поговорил со всеми желающими и направился к гостям. Вместо обычных представлений, в духе вентру, он лишь хмыкнул, начиная разговор.
Жан Жак принялся перечислять небольшие недочёты в речи Хьюго, а карлик молча смотрел на того, кто управлял делами клана в Париже. Закончив с неофициальной частью разговора, бард представил и себя, и Артура, причём представил вполне верно, Лехнер точно не любил долго сидеть над деньгами.
— Как уже сказал мой друг, я Артур Лехнер, торговец из Италии. Мы прибыли к вам, чтобы представиться. И, как уже сообщил мой товарищ, мы готовы помочь.
О том, что помогать Артур будет только за хорошую плату, он решил сразу не упоминать, не стоит сразу портить впечатление о себе, выставляя себя скупым.
|
|
62 |
|
|
|
|
Жозе сидел на зеленой траве и с любопытством поглядывал снизу вверх разными глазами то на Артура, то на Жан Жака. Происходящее, казалось, забавляло человека. В ожидании продолжения он сложил ладони и принялся стучать пальцами. Лицо Хьюго не выражало никаких эмоций. Лишь глаза как-то странно смотрели на Жан Жака. Наконец, старейшина нарушил молчание.
— Конечно, помощь ваша пригодится. Но сначала дадим возможность проявить себя поэту. И бару, вроде бы. Жозе, сзывай людей. Устроим представление! Посмотрим, хороша ль замена.
Жозе вскочил на ноги и бросился в дом. Желал ли он поскорее исполнить поручение, или убраться с глаз - ни Артур, ни Жан Жак не знали. Хьюго же поравнялся плечом с Жан Жаком, а спустя мгновение тяжелая леденящая рука легла на спину барда и настойчиво толкнула вперед, в сторону импровизированной сцены.
|
|
63 |
|
|
|
|
И можно было бы биться в истерике, требуя почтения. Модно было бы звать Зверя на бой с собственным Старейшиной, как любом многие прочие. Можно было попросту звать стражу, крича о самодурсиве и насилии, но Жан Жак лишь улыбнулся и сам выпорхнул на сцену, все еще влажную от крови предыдущего оратора.
— О, это честь для меня: не то чтобы предел мечтаний, но сразу так: из грязи в князи местного театра...Да, Пармж воистину великий град! - бахвалился Жан Жак, — Вопрос здесь уместен лишь один: что ставим мы, мой господин?
|
|
64 |
|
|
|
|
Хьюго не торопясь проследовал к "инвентарю". Гротескный широкий меч легко оказался в его руке, не смотря на то, что кончики пальцев старейшины едва касались друг друга на рукояти. Люди спешили из дома, занимая места на зеленой траве, стараясь усесться подальше от импровизированной сцены. Тело убиенного никто так и не потрудился убрать. Отделенная от туловища голова лежала в нескольких метрах от лестницы и стеклянным взглядом взирала на новый состав актеров. Также неспешно Хьюго вступил на сцену и перехватил оружие двумя руками.
— Известно что - казнь. Но на этот раз обойдемся без лишних слов.
Артуру на сцену не пригласили. Впрочем, если бы кому-то и захотелось там оказаться, то именно Артуру. Или другому сыну Малкава, которых вокруг было... в достатке. Вероятно. Карлик занял место серди около полутора дюжин зрителей, и ему ничего не оставалось, кроме как наблюдать за развертывавшимся представлением. Однако сразу после слов Хьюго, меч в его руках в широком замахе взмыл ввысь, готовый обрушиться на голову нового знакомого Артура.
|
|
65 |
|
|
|
|
Артур не был ни актером, ни бардом, ни, тем более, циркачом, а потому на сцену, в отличии от его товарища, не попал. Отправившись на траву, где сидело почти двадцать сынов Малкава, а, возможно, и представителей других кланов. Лехнеру новое представление не понравилось сразу. Во-первых, отсутствием завязки, просто "казнь" – плохое начало для выступления, интерес к истории теряется, во-вторых, костюм Хьюго не сменил, что было повторением предыдущего выступления, что опять же оставляло неприятный осадок, ну, а в-третьих, король безумцев, кажется, собирался отправить башку Жана Жака туда же, куда и отправил голову ле Бурже. На землю. Отдельно от тела. А это смертельно, даже для бессмертного.
— Твою ж мать, что ни час, то происшествие, — недовольно пробурчал карлик, вставая на ноги, — Господин Хьюго, — громко обратился немец к вампиру с мечом, — А вам не кажется, что эта постановка обречена на провал? По моему скромному мнению зрителя, отсутствие завязки делает ваше выступление скомканным, что ли. По мне, так эту постановку перебьют даже уличные артисты из Италии. Но вот ваша предыдущая... Это был шедевр! Эмоции, грация, постановка! Почему же вы не хотите развить сию идею? Чтобы достичь идеала?
Артур говорил громко. Чертовски громко. Так, чтобы все услышали его низкий голос, зачастую терявшийся среди басов огромных мужланов, так, чтобы сам Хьюго Безумный остановился и задумался, пусть на мгновение, но это время и нужно его собрату, чтобы спастись от гибели. Хотя будет ли это смертельно? Может быть это всё постановка? Впрочем, это было маловероятно. А вот шансы Жана Жака умереть были куда выше.
|
|
66 |
|
|
|
|
Слова Артура потерялись в нависшей звенящей тишине. Жан Жак выполнил то ли просьбу, то ли приказ старейшины, опустившись на колени и склонив голову. Было ли это действие выполнено по собственной воле балагура, не поверившего до конца в реальность происходящего, или же бард был подчинен воле Хьюго - оставалось загадкой. Жан Жак остекленевшими глазам изучал ступеньки парапета, с которого несколько минут назад скатилась чья-то голова. Мог ли он до конца поверить в происходящее? Мог ли он противопоставить хоть что-то власти старейшины в этот момент? Вопросы, которые то и дело возникали в головах многих наблюдателей. Что сделал бард? Нарушил ли Традиции? Нанес ли смертельное оскорбление? Явил на свет то, что не должно являть в досточтимом обществе Малкавиан? А может это Хьюго был безумцем? Вереницу вопросов нарушил стальной голос:
— Кто более полезен для Франции: Виктор или де Луаньяк? — разнеслись по двору властные слова старейшины.
Жан Жак открыл было рот, чтобы ответить, но так и замер, не в силах выдавить из себя ни звука. Широкое лезвие со свистом опустилось на вампира, отсекая голову и отправляя её в тот же путь, что проделала другая голова на глазах Артура и Жан Жака. Артур услышал, кто-то в толпе едва слышно охнул. А затем нависшую тишину нарушало только продолжительное бум-бум-бум...
Обезглавленное тело Жан Жака, выпрямившись, опустилось на ступеньки и плавно начало скользить вниз, одновременно с этим превращаясь в прах. "Что это было?" - вертелось в голове Артура. Демонстрация силы? Наказание? Безумие? У Лехнера не было ответа, но присутствующие вампиры, похоже, были уже привычны к таким представлениям. Они начали подниматься, учтиво хлопая и чуть кланяясь, а затем, что-то обсуждая между собой, начали расходиться, чтобы заняться своими делами.
По окончании Жозе куда-то улизнул... Спустя несколько минут во дворе никого не осталось, кроме Артура и Хьюго. Старейшина с ритуальной четкостью вновь выполнил омовение меча и приблизился к Артуру.
— Артур, ты правда считаешь, что это представление обречено на провал? Если это действительно так, то мне нужен новый актер для отработки сцены. Ты готов заменить Жан Жака или желаешь послужить клану как-то иначе?
|
|
67 |
|
|
|
|
Все проигнорировали слова Артура. Увы, он не смог спасти Жана Жака. Тот, повинуясь воле Хьюго, взошёл на лестницу, положил голову и лишился её. Соратника Лехнера не стало в один миг. Голова барда покатилась по ступенькам, вместе с телом, превращаясь в прах. Одна шляпа осталась от старины Жана. Сын Малкава решил её сохранить любой ценой. Почему? Он сам не знал. Но ему казалось, что внутри его мёртвого тела что-то начало разгораться, вдыхая в него жизнь.
Карлик с ужасом смотрел на всё это действо. Балагур оставался его опорой, по большей части в ситуациях, где что-либо нельзя было получить просто поговорив. Ну и порой, жалкие смертные отказывались говорить с полумужем. Что, в принципе, было понятно.
Сын Малкава застыл, осознавая всё произошедшее и даже не сразу заметил, что остался один на один с королём Безумцев. Даже Жозе, притащивший парочку вампиров в этот замок, куда-то пропал.
— Оно было обречено на провал, потому что Жан Жак не подходил для такой роли. Уж больно она важная, — учтиво ответил немец, — А актёр из меня никудышный. До пня не дотянусь, чтобы подставить голову. Уж лучше послужу своему клану как-нибудь по-другому.
Окончательно умирать, вслед за своим товарищем, Артур не собирался, а потому был готов подрядиться на любую работу, лишь бы не лишиться головы здесь и сейчас.
|
|
68 |
|
|
|
|
— Да, действительно. Паршивенький оказался актеришка. Даже не ответил на вопрос. — Хьюго сделал небольшую паузу, а затем живо поинтересовался: — А ты, Артур, как считаешь: Кто более полезен для Франции: Виктор или де Луаньяк? Только хорошенько подумай, прежде чем ответить! Хотя... Стой, не отвечай. Ведь это вопрос для сцены.
Старейшина неожиданно замолчал, а с пол минуты спустя быстро перешел к делу.
— Несколько часов назад я отправил Ланса, моего личного слугу, с важным посланием для господина Одрика. Это старейшина гангрелов Парижа. Ланс должен был передать тубус со свитком господину Лоупу в квартале Гангрелов в сторожке, что недалеко от Сенных ворот. Это на другом берегу реки. Ты ведь знаешь дорогу, да? А если и не знаешь - то не беда, давно пора изучить город. И... Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО ОТГРЫЗУ КОМУ-НИБУДЬ ГОЛОВУ ЭТОЙ НОЧЬЮ, ЕСЛИ НЕ УЗНАЮ ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С МОИМ ПИСЬМОМ И СЛУГОЙ! — Хьюго зарычал подобно волкодлаку, но затем добавил уже спокойнее, смотря в сторону привратников на воротах: — Тебя выпустят, не сомневайся.
|
|
69 |
|
|
|
|
Будь проклята та ночь, в которую Артур ступил на землю французскую. Так решил карлик. И причины на то были. Он потерял соратника, попал в плен безумцу, да ещё и подрядился работать на него. Хорошо только, что задание вроде не сложное. Сходить, поболтать, да вернуться назад. Это Лехнер мог.
— Конечно знаю, господин Хьюго, — учтиво соврал сын Малкава и внимательно выслушал задание, окончившееся рыком, способным напугать даже князя какого-нибудь скандинавского города (если там вообще сородичи обитают), — Будет сделано, — окончил разговор карлик и поспешил покинуть крепость малкавиан.
Оказавшись на улице, он постарался найти Барта, чтобы приютить несчастного слугу барда. Не бросать же то, что осталось от друзей на произвол судьбы? А шляпу Жана Жака... Шляпа так и осталась лежать во дворе. Забирать её было опасно для не-жизни, а рисковать не стоило. Особенно, когда рядом такой экспансивный актёр.
|
|
70 |
|
|
|
|
Привратники выпустили Артура. Без вопросов. И даже не отпустили ни одной колкости, когда он презабавно наклонился, чтобы подобрать шляпу Жан Жака. А затем еще и учтиво поклонились при этом, как будто бы полумуж и не был полумужем вовсе , а являлся первым служителем клана или даже старейшиной. Работа на самого Хьюго давала некоторые преимущества. И может быть он еще не обо всех их узнал. По крайней мере о насмешливых и издевательских взглядах от соклановцев можно было забыть. Как и о колкостях по поводу его роста.
Улица встретила немецкого итальянца(или итальянского немца?) кромешной тьмой, отсутствием людей и всепоглощающим зловонием. Единственным светлым пятном на ней был свет в окнах таверны. Голосов из нее не было слышно, но прямо у дверей стоял скрестив руки Барт. Едва завидев Артура, он едва не срываясь на бег подошел к вампиру и спросил:
— А где господин Жан Жак?
|
|
71 |
|
|
|
|
Карлик без проблем покинул крепость и сразу нашёл слугу усопшего товарища. Барт явно волновался за господина. И не зря. Единственный важный для гуля вопрос, сорвался с его уст. Артур с ответом не помедлил.
— Его больше. По собственной глупости, а может и желанию, он лишился головы. Но не отчаивайся, Барт. Я тебя не брошу.
Да уж, поддержать кого-то в трудную минуту было тяжело. Особенно для Лехнера, добротой не отличавшегося.
— Пойдём, у нас есть дело. И времени у нас немного.
Чуть ли толкая гуля, немец направился в район гангрелов. Для дороги он решил выбрать самые освещенные улицы, чтобы не пасть жертвой какого-нибудь грабителя. А гуля товарища он держал немного впереди себя, чтобы в случае опасности, рослый, относительно полумужа, человек мог предупредить итальянского немца об опасности.
|
|
72 |
|
|
|
|
— Ка-а-а-к!? Ннн-е-е-ет! Этого не может быть! — в сердцах воскликнул Барт и опустился на землю.
Слуга опустил голову, закрыл руками лицо и, казалось, заплакал. Следующая фраза Артура повисла в воздухе. Барт ничего не ответил другу Жан Жака. Его тело то и дело вздрагивало. Несколько раз Артур слышал звуки, похожие на всхлипы. Подталкивания проклятого ни к чему не привели. Гуль так и не двинулся с места.
|
|
73 |
|
|
|
|
Гуль не собирался сдвигаться с места. Смерть хозяина выбила несчастного из колеи. Артур задумался. Он попытался вспомнить, можно ли получить контроль над гулем, если его хозяин мёртв. Параллельно с размышлениями, Лехнер пытался поднять на ноги плачущего Барта, хотя в глубине души прекрасно понимал, что сделать это невозможно.
|
|
74 |
|
|
|
|
Артур попытался поднять Барта на ноги, но тот наотрез отказывался вставать. Оставалось только попытаться тащить беднягу на себе... Вампир сделал шаг назад и попытался припомнить хоть что-то о гулях. По всему выходило, что сделать слугу погибшего вампира можно, и сделать это даже проще, чем огулять обычного человека. Вот только связь между слугой и погибшим вампиром рвалась не сразу. Должно было пройти некоторое время, от суток до нескольких недель, в зависимости от того, как долго гуль служил сиру. Чтобы новые узы легли на чистое, не отягощенное остатками связей, тело. Кроме того Артур слышал, что гули, потерявшие сира и прожившие на земле слишком долго для обычного человека, могли очень быстро умереть от потери поддерживающей связи.
|
|
75 |
|
|
|
|
Возможность забрать Барта себе была. И это несомненно радовало. Но не радовало то, что должно было пройти время, чтобы связь с прежним хозяином ослабла. А именно этого у карлика не было.
— Барт, послушай, твой хозяин принял неверное решение и, увы, поплатился за это не-жизнью, я сам расстроен до глубины души, но... Но может стоит двигаться дальше? Я уверен, что Жан Жак желал бы, чтобы ты продолжил жизнь в такой вот ситуации...
Артур пытался успокоить слугу своего окончательно мёртвого товарища изо всех сил, а также попытался вспомнить, что будет, если начать создавать новые узы, не разрушив старые.
|
|
76 |
|
|
|
|
Но Барт уже не слышал Артура. Он сидел на земле мешком с мясом и костями и уже неконтролируемо выл. То и дело из его уст изливался звук, больше похожий на визги. Руками гуль пытался оттолкнуть пытавшегося его успокоить Артура. Слов вампира слуга Жан Жака уже не воспринимал, полностью погрузившись в настигшее его горе, и даже мыслей о дальнейшем своем существовании у него не было. Так сильно Барт переживал утрату и потерю...
|
|
77 |
|
|
|
|
Успокаивать Артур не умел. Барт думал только о потери своего господина, а потому Лехнер решил бросить его. Проще нового гуля завести, чем мучиться с этим.
Молча покинув слугу почившего товарища, карлик направился к месту, где по его очень примерным представлениям должен был находиться домен гангрелов и та самая сторожка.
|
|
78 |
|
|
|
|
Прикидки в голове Артура очень "приблизительные". Все его знания о городе ограничивались тем, что Париж разделен надвое Сеной, а в середине есть остров. Искать Ланса с таким багажом за плечами казалось поистине безумной затеей. Впрочем, чего еще можно было ожидать от Малкавианина? И Артур направился в сторону моста. Как ему казалось... Но пройдя половину пути по ночному городу, Артур внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернувшись в сторону, он с удивлением двух удивительно похожих друг на друга мужчин. На них были одеты аккуратно застегнутые дублеты, плотные шерстяные штаны, сапоги. Волосы одного из низ забраны в хвост, на поясе пара ножей и меч, в темноте не разобрать какой. Второй, коротко стриженый, казалось, не был вооружен и... Артур с изумлением узнал в нем своего старого друга Франца! Однако, похоже, друг не узнал Артура. Нужно было ему всего лишь напомнить!
|
|
79 |
|
|
|
|
Путешествовать по ночному городу – одно удовольствие. Особенно, когда знаешь этот город хоть самую малость. Но знания Артура об устройстве Парижа были также малы, как и его рост, относительно башни в какой-нибудь крепости. А потому он шёл наугад. И почти не прогадал. Он прошёл хорошую часть пути до моста, когда его дорогу преградили двое незнакомцев. Они были как две капли похожи друг на друга, но только для стороннего наблюдателя. А для карлика их схожесть была равна нулю, потому что перед ним стоял никто иной, как Франц. Его старый друг, который, казалось, сгинул много лет назад. Но нет. Это он, собственной персоной, здесь в столице Франкского государства, живой и здоровый.
— Франц! — с безудержной радостью прокричал Лехнер, — Ты жив! Сколько лет, сколько зим? А кто это твой приятель? Наверно тоже прекрасный человек! — на чистом немецком протороторил карлик и уставился на незнакомца.
|
|
80 |
|
|
|
|
Однако незнакомцы не спешили расплываться в радостных улыбках и приветствовать Артура. Его встретили три холодных глаза, сверлящие карлика, невесть что забывшего на ночных улицах Парижа. Подойдя чуть ближе, Лехнер смог разглядеть, что один из глаз Франца был затянут бельмом. Кроме того, Франц так и не признал в Артуре своего давнего друга. Неужто Лехнер так изменился за прошедшие годы? Наверное... подрос.
— Не двигайся, — остановил Артура Франц леденящим душу голосом, — Кто ты и что тебе нужно?
Нет... ну точно Франц. И голос похож и... вот только глаз у друга было больше, но кто знаешь, что могло случиться с ним за это время. Может быть это след стычки с бандитами? Но почему друг его с такой ненавистью смотрит на Артура и поглаживает рукой эфес меча?
|
|
81 |
|
|
|
|
Разочарование стало единственной эмоцией, которую испытывал Артур. Его старый друг, который пропал, лишился глаза, а теперь оказался вдали от дома, не узнал его. Лехнер с удивлением покосился на Франца.
— Хорошо, друг, — карлик удивлённо посмотрел на мужчину, — Я Артур, твой старый друг. А здесь я по работе. Хочу открыть лавку и торговать. Видишь, ничего не изменилось со дня нашей последней встречи. — сын Малкава замолчал и уставился на лицо друга. После небольшой паузы он продолжил, — А что у тебя с глазом, Франц? И кто твой друг?
|
|
82 |
|
|
|
|
Одноглазый пристально посмотрел на Артура. Чуть дольше, чем того требовалось, чтобы рассмотреть одежду и лицо. Утвердительно кивнул товарищу и тот сразу же обнажил меч. Лехнер мало что понимал в холодном оружии, отдавая предпочтение арбалетам и самострелам, но это оружие показалось ему не просто большим, а огромным, способным разрубить карлика надвое одним ударом. Лезвие его казалось чернее ночи и внушало какой-то животный ужас. Даже зверь внутри полумужа нервно заерзал, скребя внутри когтями и подбивая вампира убраться отсюда поскорее...
— Я тебе не друг, — также холодно ответил одноглазый, — Эта земля Салианны. Уважай чужую территорию, и иди куда шел, иначе будет только хуже...
Этот Франц уж как-то слишком странно себя вел...
|
|
83 |
|
|
|
|
И тут пришло осознание. Это был не Франц, а какой-то другой парень. Он был агрессивен, не узнавал старого друга, забыть которого было трудно хотя бы из-за внешнего вида, а также говорил о чьих-то землях. Это точно был кто-то другой. И с ним ссориться не стоило.
— Прошу прощения, сеньор, обознался. Такая вот у меня особенность, — намекнул на своё проклятие Артур, — А за сим, я вас покину.
Не стал немец спрашивать, кто такая Салианна. Интересоваться какому клану принадлежит эта местность. А лишь уважительно поклонившись, направился туда, куда его послал Хьюго.
|
|
84 |
|
|
|
|
И, как ни странно, Артуру это удалось. Ему в спину даже не вонзились колкие шуточки по поводу его роста. Неизвестные либо видели человека его роста не в первый раз, либо оказались слишком воспитанными, чтобы отпускать остроты. Но эта встреча была лишь первой за его путешествие по незнакомому городу. И оказалась не последней.
|
|
85 |
|