Hopeless | ходы игроков | 5. Аманда Брукс

      Белые обитые каким-то мягким материалом стены вокруг наверняка обладали свойством резко заставлять нервничать обычных, нормальных людей. Была ли ты такой же? Как знать, как знать…
      Он опять пришел поздно. Твой муж. Ты обняла его, стоя в фартуке и в тапочках. Резкий запах алкоголя. Снова. Лицо морщится, не скрывая своего негодования, но он не видит этого, витая где-то в своих особенных облаках. Страшная правда прокрадывается в твою голову: ты для него не женщина, а так — посудомойка, мультиварка, еду-разогревалка и все-вещи-постиралка. Многофункциональная и абсолютно необходимая каждому мужчине вещь. Вещь, а не человек.
      Он опять был не в духе. Ты, успокоившись немного, пыталась развеселить его, рассказывая о тех забавных вещах, что увидела сегодня по телевизору, но муж молчал. Первое время спасением для тебя было понимание, что в департаменте Магии работы очень и очень много, а разгребают некончающийся завал всего несколько человек, и твой муж входит в их число. Но потом ты начала об этом забывать, глядя на счастливые лица других пар по телевизору. Ведь не может же быть такое, что только твой муж всегда устает смертельно после работы? Нет, не может, как-то сам собой к тебе пришел ответ.
      Раньше все было по-другому, раньше было лучше, говорила ты, проворачивая в нем нож, которым до этого резала только овощи. Только теперь муж соизволил прервать тягостное молчание. Его крик принес странно много удовольствия тебе, но, к несчастью, привлек внимание людей снаружи на улице. Через полчаса стражники вломились в дом, выломав дверь, которую вы когда-то давно очень долго выбирали вместе. Служители закона обнаружили тебя сидящей в кресле. Нож в правой руке покачивался в такт какой-то мелодии, а ножка отбивала ритм на голове мертвого мужа.
      Священник лучезарного бога спрашивал тебя, почему ты не называешь своего супруга по имени. Ты отвечала, что он более не существует в твоих думах. После этого клирик начинал сыпать вопросами, как порой это делают маститые маги в ток-шоу, показывая свое уникальное мастерство в быстром проговаривании заклинаний. На что-то ты отвечала охотно, на другое либо стеснялась ответить, либо молчала. В любом случае священник оказался удовлетворен разговором и наскоро записал в листочке: маниакально-депрессивный психоз. После этого твою тушку стража забрала и определила в психологическую лечебницу Гринграсс, что находится на окраине города.
      Так была ли ты такой же, как другие нормальные люди? Нет, все же нет. Ты не нервничала, находясь в комнате, изолированной от остального мира. Ну, а если все же нервничала, то не в том же смысле, в каком нервничают обычные разумные существа. Вой психа из камеры по соседству справа тебя напрягал, а не пугал. Неразборчивое доносившееся через стену бормотание другого сумасшедшего из комнаты слева иногда мешало спать, но не заставляло со страху жаться в противоположный угол. В твоем уме бродила другая картинка: дом, ужин, улыбающиеся лица детей, смеющиеся ты и твой муж с более привлекательными чертами лица, чем у того, что кормит сейчас своим телом червей.
      Ты не следила за временем в этом заведении. Иногда приходили медработники, одевали тебя в смирительную рубашку (глупо! Ножа-то у тебя в руках нет) и уводили беседовать с клириком лучезарного бога. Всякий раз тот вздыхал, как будто не получал нужного результата, и что-то писал на листочке с грустным видом. После этих бесед обычно тебя отводили к магам-целителям, и те своим волшебным шепотом пытались что-то вбить в твою голову, но ты настолько привыкла к бормотанию соседа слева, что также не обращала на магов никакого внимания. Вскоре волшебники прекращали свои бесплодные попытки, и тебя отводили обратно в камеру, где наконец появлялась возможность спокойно продолжать смотреть счастливые картинки.
      Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Лунный свет наверняка бы лился в твою комнату, если бы в ней были предусмотрены окна. Ты уже практически заснула под успокаивающий монотонный вой справа. Но он внезапно прекратился. Твои глаза в темноте всматривались в стену, словно пытаясь просверлить ее, чтобы увидеть что случилось с психом. Нет ответа. Ты повернулась налево, надеясь услышать как всегда громкое бормотание, чередующееся с храпом, но оно то ли также прекратилось, то ли его не было слышно. А спереди… А спереди не белела закрытая дверь, как обычно, а зиял чернотой проем. Было тихо, очень-очень тихо.
      Тьма вокруг тебя сгустилась еще сильнее, приняла легкоразличимые очертания на миг и вновь растворилась в воздухе. Раздался чей-то смешок, а около твоих ног упал нож. Тот самый, который ты всадила в своего мужа, радуясь прекращению своих мучений. Даже кровяные разводы на нем такие же, как остались в твоих воспоминаниях. Твои пальцы потянулись за ним, но какая-то неведомая сила сдвинула нож на метр вперед. Ты — за ним, он — от тебя. Остановился только за дверью. Только выйдя из своей обители, ты смогла поднять его. Да, именно этим ножом (на ощупь не перепутаешь ни с каким другим) тебе удалось освободить себя от роли многофункциональной вещи в доме. Нужно поблагодарить того, кто принес этот ценный кухонный предмет сюда и бросил к твоим ногам.
      Послышались шаги откуда-то справа. Несколько человек, они приближались к тебе. Раздался хлопок слева. Маленький огонек света появился спереди. Ты тут не одна. Совсем не одна. Но лишь у тебя одной, кажется, есть нож. Почему-то ты это знаешь, хоть ничего и не можешь различить в темноте.

У неё был нож. Можно было успокоиться. Можно было даже проткнуть кого-нибудь - целей вокруг было хоть завались - но Аманда была не такая. Она была не из тех психов, которые набрасываются на всех подряд. Она уже пыталась им объяснить, но ей быстро надоело. А когда у Аманды кончилось терпение, она попыталась решить проблему простым и уже проверенным средством - тыкать людей острыми предметами.
Пока же ничего такого не намечалось, но на всякий случай Аманда держала нож поближе к себе. Люди были склонны быстро испытывать её, Аманды, терпение. А до тех пор, движимая любопытством, Аманда осторожно двинулась вперед.

      Ты пошла вперед, прижимая к себе нож. Он успокаивал, он казался единственной реальной вещью сейчас, в этом месте. Ничего не видно, кроме огонька спереди, но и, что за светлячок там такой горел, разглядеть было невозможно. Твои стопы касаются холодного после обитой мягким материалом со всех сторон комнаты пола коридора и тут же поднимаются, чтобы сделать новый шаг.
      Споткнулась о какую-то неровность, еле удержалась на ногах от падения. Огонек продолжал излучать беспристрастный белоснежный свет, будто являясь пришельцем из другого мира. Ты двинулась дальше к своей цели. Но сколько бы ты ни шла, комок света ни на йоту не становился ближе. Странно, ты помнишь, что этот коридор был около двадцати метров длиной, которые уже были тобою преодолены.
      Многоголосый вой прорезал пространство и достиг твоих ушей. Были знакомые голоса в нем, но множество других неизвестны тебе. Шаги, которые сперва слышались откуда-то справа в начале пути из комнаты к светлячку, а затем сзади, ускорились и стали звучать все отчетливее и громче. Люди, существа, непонятно кто перешли на бег, пытаясь догнать тебя. Ты нутром чувствовала их приближение к тебе, а лезвие ножа нагрелось и даже начало полыхать жаром, словно реагируя на твое напряжение. Хлопок. Над коридором поднялся ветер, пробирающий до костей.
— Гринграсс, Гринграсс, Гринграсс, Гринграссссссс… — выли существа позади тебя и неведомо еще откуда, шептал ветер тоже самое, повторял, шипя, раскаленный нож.
      Испытывали твое терпение эти голоса, твое любопытство при движении к огоньку. Терниями впивались в тело, мешая сделать еще один шаг к цели. Светлячок не сдвигался с места. Он оставался все таким же далеким, таким же маленьким, таким же беспристрастным, как и раньше. В одном можно было быть уверенным: огонек существовал. Ты знаешь это. Все знают это. Он продолжал светить, и желания людей его не касались. Он просто был там всегда. Где-то впереди.

Семь бед - один ответ. Ответ ножом в живот или ещё куда. Звучит, по мнению Аманды, уже неплохо. Она покрепче схватила нож. Пусть их идёт несколько, но она затыкает ножом всех, кто попытается ей помешать. Кроме того, даже если она попытается сбежать от них (неверный способ, никогда не был верным!), они её наверняка догонят. Вместо этого Аманда развернулась лицом к набегающим и выставила нож перед собой, готовясь резануть им наотмашь по первому же, кто и подойдёт.

      И оно хлынуло на тебя потоком. Пролетало мимо, сверху, сбоку, снизу, пролетало сквозь тебя, повсюду касаясь твоего тела, кусая, щипая, поглаживая и лаская. Это было похоже на сильный встречный ветер, но в данном случае ветер был неестественной природы. Призраки. Они решили с воем промчаться сквозь тебя.
      Ты выставила нож перед собой. Раскаленный докрасна метал легко разрезал приведений, ошметки эктоплазмовых одеяний отлетали в сторону, оставляя причудливые отпечатки на стенах. Но призраков это не останавливали. Они с завидным упорством продолжали лететь сквозь тебя, словно намереваясь сшибить с ног, даже ценой собственной загробной жизни.
— Гринграсс, гринграсс, ты не слышишь нас! — шептали, выли и кричали миллионы голосков, сливаясь в едва разборчивый гул. — Не хочешь слышать нас!
      Лезвие ножа шипело, пар благодаря интенсивному движению призраков валил прямо на твое лицо, обжигая его. Рукоять нагрелась, ладони начало жечь.
— Аманда, услышь нас! Мы страдаем, страдаем, страдаем, страдае-е-ем! — продолжали голосить призрака, а потом вернулись к своему прежнему репертуару:
— Гринграсс, гринграсс, гринграсс, гринграссссс…
      Нечем было дышать, ты начала задыхаться, а многочисленные призрачные обитатели психушки даже и не думали сдаваться и прекращать марш-бросок через твое тело, несмотря на то, что нож с легкостью их разрезал. Правда, он был маленьким, а призраков — много, слишком много.

Нож грелся в руках. Нож мешал резать призраков. Он сделал это намеренно, Аманда была уверена. Наверняка всё дело было в том, что нож был просто предателем. Может быть он изменился за то время, которое Аманда не держала его в руках. Да, наверное в этом была вся причина. Так или иначе, от предательского ножа нужно было избавиться как можно скорее. Аманда, недолго думая, просто развернулась и швырнула его подальше в светлячок - может быть очищающий свет сделает нож снова верным. Ну а если нет - разворачиваться обратно лицом к призракам Аманда не собиралась.
Теперь Аманда знала, что это - ветер душ. А ветер нельзя разрезать - зато его можно поймать в парус и здорово прокатиться. Аманда раскинула руки в стороны, чтобы стать парусом. К тому же, спиной к ветру и дышать легче. Дополнительно, призраки хотели что-то сказать. Аманда не прислушивалась к воплям. Это был просто вой ветра в ушах. Вой ветра душ.

      Ты раскинула руки, и поток безумно воющих что-то духов подхватил тебя. А твой верный нож, оказавшийся вдруг предателем... Нож делал то, что не удалось тебе: стремительно приближался к далекому светлячку, неподвижно застывшему в метре от пола в конце коридора. И все равно казалось, что режущему инструменту приходится преодолевать всё возрастающее и возрастающее сопротивление на своем пути. Сам воздух будто бы перед ним сгустился, отвердев, как твердеет молоко, становясь маслом при тщательном и долгом взбивании. Алая раскаленная кромка лезвия уверенно прорезала себе дорогу, летя к своей цели, словно в замедленной съемке. Мимо. Нож пролетел в расстоянии нескольких сантиметров от светляка.
      Тут же ветер из призраков понес тебя вперед к светляку. Теперь, когда ножа в твоих руках больше не было, шепот вокруг тебя лишь усилился, перестав быть собственно шепотом. Приведения кричали, молили, стонали, обвиняли тебя в том, что ты не хочешь их услышать. Раскинув руки, ты больше не могла ничего сделать. Ветер, подняв тебя над полом, безжалостно кидал твое тело из стороны в сторону, впечатывая в стены со всей силы, из-за чего ты ясно почувствовала, как твои ребра несколько раз хрустнули. Ни охнуть, ни закричать не было возможности — поток ветра был настолько сильный, что едва можно было вдохнуть немножко воздуха. Ты задыхалась, боль пронизывала все тело, а призраки все не останавливались, даже тогда, когда от очередного столкновения со стеной ты сломала шею и ушла в небытие...

***

— Вместо того, чтобы попытаться отключить их от системы, наоборот перезагрузить ее.