[oWoD]Il etait une fois - феи в Бретани | ходы игроков | Глава 1а. Мелисса в одиночестве.

Мелисса увернулась от копыт и запрыгнула на лошадь. Последовала отчаянная борьба. Слуага несколько раз валилась с беснующейся лошади, но поднималась снова и снова, как юноша, увековеченный в статуях на Аничковом мосту в Петербурге. Это было сражение воли и выносливости, ловкости и сноровки против буйства нрава и любви к хаотичной свободе. Наконец, подменыш обуздала первобытное творение Грезы и подчинила его своей воле. После короткого отдыха она оглянулась.

Вокруг простирались лишь болото да туман, с неба светили тусклые и далекие звезды, воздух стоял прелый и мокрый, без ветра. Дождь кончился, но грязь осталась. Ни спутников, ни дороги, ни серебряного пути не было видно, вместо них позади лежало озеро с темными водами и ряской. Пахло травой и землей, иногда набегал тошнотворный запах сероводорода.

Голоса в голове вели внутренний полилог, предполагая, что Мелиссу занесло то ли в другое место в Грезе, то ли в Дальнюю Грезу, то ли еще куда-то. Все они сходились во мнении, что надо ехать дальше. Иного выбора не было дано, если только слуага не хотела утопиться в озере. Плыть, оставаться было бы слишком опасно. Впрочем, дальнейшая дорога не сулила ничего хорошего тоже.

Вскоре только Мелисса с конем и Лили пошли по полю бескрайней заболоченной равнины. Измененная фирхлисом лошадь легко выбирала прочные участники и, казалось, не испытывала проблем на заболоченных местах. Земля булькала временами, как перегруженный кишечник, качалась под ногами. Ахали лягушки, плюхаясь в воду. Несколько раз попадались болотники, но слуаге всегда удавалось отогнать их стрелами и мечом. Тянулись часы, но окружение оставалось пустынным и непримечательным.

Борьба со зверем поглотила студентку, нечасто открывавшую в себе героиню, а сейчас это было как нельзя кстати. Не за этим ли она отправилась в Грёзу, среди прочего? Как бы то ни было, бросать группу она не собиралась, так сложились обстоятельства. Триумфально оставшись, наконец, в седле, она удовлетворенно погладила лошадь, как свою драгоценность, и огляделась.
Впору было приуныть: знакомого болота не видно, как и знакомых фей, лишь сырая глушь. Одинокий, печальный пейзаж на болотную тему был бы средней слуаге симпатичен, но у Мелиссы были дела в другом месте. К счастью, эта измененная лошадь чувствовала себя на болоте комфортно, как в какой-нибудь прерии мустанг. Интересно, умеет ли она плавать? Мелисса не спешила это проверять.
Шло время, а болота тянулись, насколько хватало взгляда. Болотники ей досаждали, но больших групп, к счастью не попадалось.
Непривычная к таким пейзажам, Лили устроилась на крупе лошади, обозревая пространство сзади, а Мелисса высматривала троды и прочие достопримечательности, давая лошади выбирать безопасный путь.

Прошло какое-то время, часы, наверное, но день не сменял ночь, а болото не прекращалось. Иногда встречались водоемы, иногда - лески, но все они заказнчивались, и следом неизменно наступала снова топкая трясина. Наконец, в один момент Мелисса выехала на очередную лесную опушку. Темные деревья росли на возвышении, а вниз лился полноводный ручей с более-менее чистой водой.

Около ручья сидела пожилая женщина в черном и стирала одежду. С одной стороны от нее лежала большая куча мокрого тряпья, с другой - аккуратно растянутые предметы. Женщина брала из не сортированной хипы, полоскала и растирала туники и штаны по большому круглому камню, а затем складывала их аккуратную кучку. Кровь с одежд растворялась в воде и терялась в бесконечной губке болота. Вот женщина отложила на время свою нехитрую работу, взяла из корзинки окровавленную руку, явно вырванную из плеча, откусила кусок и, тщательно прожевав, положила остальное обратно. Из корзинки высовывались еще белесые пальцы. Вторая корзинка была пуста. Рядом лежал посох - коромысло с навершием из черепа.

Женщина закончила жевать, потянулась, достала трубку и закурила. - Ну что стоите, идите уж сюда, - сказала она Мелиссе и Лили.

Болотистая равнина тянулась, без дорог, Мелисса терпеливо качалась в седле, только изредка задавая лошади направление, чтобы держаться в одну сторону. За время пути, фея пыталась лучше познакомиться с лошадью и подружиться с ней, для чего хорошенько рассмотрела химеру и пошепталась о всяком... Лили с любопытством наблюдала за процессом и слушала.

Наконец, они выбрались на возвышение, и Мелисса подумала о том, чтобы сделать привал, а то и заночевать. День над головой её не смущал, к тому же, в Осеннем мире давно уже настала ночь, а пройденный за сегодня путь до злополучного болота (и дальше) был не близкий. Место оказалось хорошее, но кажется, обитаемое. Фигура в черном заставила фею насторожиться. Мало ли, кто на болоте живёт, кроме болотников. С ними было всё понятно, в отличие от этой женщины.
Мелисса придержала лошадь, глядя со стороны на стирку, многозначительно промолчала, наблюдая перекус, подивилась на предметы, особенно трубку.

Лили смущенно отстранилась из-за её плеча, когда Мелисса переглянулась с ней:
"А.. Здравствуйте..." - промолвила девушка, на белом платье которой совсем не было следов болота.
- Много ещё... - пробормотала слуа, то ли про кипу белья, то ли про путь обратно, и подъехала ближе, но на почтительное расстояние, и прошептала женщине предупредительно, имея в виду лошадь, - Осторожно. Она кусается.
Получалось несколько иронично.

- Да ты привяжи ее к дереву, - сказала женщина грубоватым голосом, затягиваясь. - И подходи помой свою одежду. Мне не жалко, места всем хватит.

По правде говоря, Мелиссе хотелось пить, а весь ее костюм был заляпан от бега по болоту и борьбы с лошадью. Грязь спеклась и натирала кожу, довольно неприятно. Слуага, тем не менее, пока соблюдала осторожность и не торопилась подходить, разглядывая встречную с безопасного расстояния. У нее были подсвечивающие красным глубоко посаженные глаза, седые патлатые волосы, забранные назад под традиционный бретонский чепец, морщинистое серое лицо с большим ртом, немного испачканным кровью. Длинный чуть хищный кельский нос и общее выражение суровой обветренности показывали, что женщина привыкла справляться с жизненными трудностями самостоятельно. Об этом говорили и ее сухие руки: нездорового оттенка кожа и сухожилия на мощных узловатых костях. Когда она говорила, то было видно острые сизо-черные зубы, привыкшие к жесткой пище и табаку.

Волшебное зрение говорило Мелиссе, что перед ней Подменыш со слабым следом Банальности внутри.

"Угу..." - согласилась фея. Да уж, пусть не искупалась она в болоте целиком, как Нольвен, но с грязью поцеловалась взасос. Мелисса отъехала к дереву, спрыгнула на землю и привычно привязала уздечку, хотя с лошадьми в Осеннем мире близко не общалась, до сегодняшнего дня, и в процессе знакомства со своей, запачкалась более равномерно. Мелисса была скорее Благой, но от Неблагого наследия отходила недалеко, к тому же такую фею, как они с Мирандой, непросто смутить лёгким канибализмом. Женщина выглядела по-своему симпатично.
"Страшноватая женщина", - подумала слуа, - "Похожа на Шапку."

Подменыш - это что-то знакомое и понятное, даже если это Шапка (а внешний вид и повадки очень их напоминали) и Мелисса решила задержаться на полянке. Лили устроилась на седле, несколько стесняясь.
Пока женщина брала перекур от своей стирки, Мелисса принялась сбрасывать верхнюю одежду в собственную маленькую кучку у ручья. Слуаге было трудновато начинать разговор (да и разговаривать в целом), но у неё в лице читалось много вопросов. По натуре она старалась отвечать на них самостоятельно, со временем, но времени было маловато, и некоторые вопросы требовали знаний. Пока что, студентка сельхоза понимала, что табак - это культурное растение, а одежда должна была откуда-то браться, то есть какие-то люди поблизости были. "Были..." - если только владелец руки не расстался с ней при жизни.

Мелисса вымыла руки и попробовала воду на вкус. Запасы лучше растянуть, впрочем она могла наколдовать источник воды, но частое колдовство приближало бедлам, так что следовало соблюдать баланс.
- Живёте тут поблизости? - попробовала она спросить о чем-то женщину, - А кто-то ещё есть? Эта одежда - так много...
Кажется, незнакомка не очень заботилась о формальностях и может не хочет знакомиться, но даже слуага не прочь поговорить, когда побудет в глуши.

Незнакомка, кажется, не расслышала шепота слуаги.

- Вот, правильно, правильно, - одобрительно сказала она. - Будет чистой одежда. Давай я тебе помогу? Работы-то тут немало.

И правда, мыть в холодной воде такую грязь без мыла руками было непростой задачей, требующей сноровки.

Слуа отложила в сторону то, что пробовала отмыть, и глянула на женщину вопросительно, попыталась шепотом и знаками показать:
- Сейчас, пойду-возьму кое-что, поможет.
В перерыве, Мелисса целеустремленно, практически прыжками отправилась к сумкам - за мылом. Стиральный порошок она тоже подумывала взять, но мыло универсальней, а порошок дорогой...

Химерический аспект мыла был кусачий, вынюхивающий, подозрительный. Но при виде женщины он притих и не очень-то хотел вгрызаться в грязь.
- Трудная у тебя жизнь, девица. Кстати, как тебя зовут?

- Мелисса, - ответила девица, раздумывая, как понукать мыло - наверно, в воде оно станет сговорчивей, - Не трудно. Сложно - бывает.
Фея решила, что лучше поскорее заканчивать со стиркой, а спросить можно будет в процессе или потом.
- А вас?
Лили погадала, правда ли её женщина увидела, но вмешиваться тоже не решилась.

- Мелисса? - расслышала женщина с третьего раза. - Хорошо, Мелисса.

- Меня зовут по разному, но чаще - Мауэс-Ноз*. Сейчас сложный момент, иначе почему бы ты оказалась на Болоте Сожалений, Мелисса? О чем ты жалеешь? - переспросила старуха и затянулась снова, причмокивая. Видимо, какой-то кусочек пищи попал ей за щеку, потому что она начала ковыряться в зубах с вдумчивым выражением лица.

Видя, что с мылом выходит не очень, старуха предложила, протянув руку. - Дай-ка мне на секунду, покажу как это делается.


* Стирающая в ночи (брет).

"Это называется Болото сожалений? Оказаться в трясине, значит попасть в сложную ситуацию..." - Мелисса ухмыльнулась, оценив шутку, и подумала - "Жалею - что у меня нет громкости..." Слух есть, голос есть, и даже бывает, что сказать, но она как оставленное кем-то шептать радио, которое не заметно, если к нему не прислушаться.
- Я оторвалась от коллектива, - ответила она, - И теперь одна слуажка осталась среди трёх Ши. А Нольвен будет переживать (что она скажет Эжени?). Но иначе, я всю дорогу жалела бы о потере этой лошади (и наверняка-полезной поклажи с ней).
Мелисса сдалась, и передала одежду Стирающей в неурочное время.
Что до сожалений, их есть много. В болоте хватит места, но Мелисса сомневалась, что будет толк, их в нём топить.

Старуха с готовностью начала стирать одежду Мелиссы, получалось это у нее превосходно - быстро, эффективно, красочно. Узловатые руки поднимались и опускались резво и ритмично. Чвак, плик, плоп! - хлюпали мокрые вещи. Мыло желтоватой полосой текло под камень, оставляя пузыри. В этом зрелище было что-то завораживающее, но в то же время неправильное. Мелисса ощутила укол под ложечкой, как будто предвещающий нехорошее.

- Ты отдохни девица, а я тебе помогу, - приговаривала старуха. - Забудь свои печали, старая Мауэс о тебе позаботится, - обещала она. - Эка невидаль, оторваться от коллектива. Ты им ничего не должна, в конце концов, кто из них протянет тебе руку, когда ты будешь в беде?

Старуха указала на оставшуюся на Мелиссе одежду: - Остальное стирать?

"Класс..." - восхищенно думала девица, наблюдая за представлением, - "Что значит, большая практика... или нет?". Что её в этом смущает?
- Я им нужна не меньше, чем они мне, - ответила слуа, - Думаю, рука помощи - это моя рука.
"Кто ещё смог бы спасти эту лошадь? Но всё-таки я не люблю болота, надо выбираться".
А, она уже постирала. Мелисса помотала головой на вопрос об остальной одежде:
- Потом (постираю). У вас ещё много другой. Я пока развешу, посушу...
Интересно, откуда женщина взяла эту кучу. Конечно, её могла снабдить Грёза. Мелисса раздумывала, что если Стирающую интересует только одежда, много она от неё не узнает, но фея ощущала ещё какую-то тревогу, так что лучше поискать лесок попроще.
- Спасибо за стирку. Хотите тыкву? Как раз сезон.

Мауэз покачала головой, поднимая голову от стирки. - Спасибо, дочка, я наелась. Ты сама не хочешь перекусить? Или вы, слуаги, брезгуете? - она указала на корзинку с конечностями.


- Ты вся какая-то худенькая, хотя и жилистая. Буквально кожа да кости - на один зубок, так сказать. И химера твоя - еле еле душа в теле. Вас больше в плотском мире не кормят что ли?

- Людей не ем, - ответила слуага на предложение, - Уж лучше консервы.
"Банальные. Неплохо для дня таких приключений."
Она могла только согласиться с оценкой Стирающей, худенькая, но это тут и хорошо...
- Не в.. ("не в коня корм") не в прок идёт, - она переглянулась с Лили.
- Плотское тело - тяжелое, - добавила та, - Мне не требуется такая еда.
- Здесь есть ход в плотский мир? Нечасто вы там бываете, матушка? - полуутведительно заметила слуа, - Ночь-то тут кончается? А то стирки у вас много. Я бы помогла, да видите, получается это плохо...
Подобрав одежду, Мелисса прикинула, получится ли развесить её на ветках, или нужно взять веревку. Как Мауэз сушила стирку, и сушил ли, она не знала.

- Нету здесь выхода, малышка, - ответила старуха. - Да и зачем? И без того хорошо.
Она уже заканчивала свою работу. Буквально за считанные минуты ночная прачка одолела тонну грязищи. Под камнем натекла мыльная лужа, ручей еще пытался промыть себя сам.

- Ты подожди развешивать, - добавила она. - Сначала будем выжимать. На тебе один конец, мне второй, - протянула она сначала чьи-то очень мокрые штаны из кучи.

- Нужно найти, или сделать, - пробормотала слуа. Что одному хорошо, для другого морока.
- И вы останетесь здесь? - спросила она, хватаясь за другой конец.
- Здесь очень печальный вид, - сказала Лили, стараясь не приуныть от обещания остаться без выхода.
"Да уж", - подумала на это Мелисса.

Мауэз-Ноз ответила не сразу, она была поглощена выжиманием. Вещи встряхивали вместе, затем закручивали оба конца, умножая силу. Мелисса подивилась, какая крепкая была старуха, и как ловко она действовала. Пожалуй, она могла бы скрутить слуагу в бараний рог, благо что слуаги обладали сверхестественной гибкостью. Вода выжималась из штанин до капли и падала на камень - сначала обильным потоком, потом по капле. Сухие штаны Мауэз-Ноз отнесла к корзинке - закрыла окровавленные руки внутри, а вещи начала складывать между крышкой и ручкой. Она дала Мелиссе второй конец крупного и богато украшенного плаща, казавшегося в темноте черным. Плотная как войлок ткань была очень тяжелой, так как пропиталась, наверное, целым ведром воды.

- Закончу здесь и пойду домой, - пояснила старуха. - Поднажми, этот заковыристый.

Мелисса вздохнула и утёрла лоб после очередной серии тряпок. Вдвоём тянуть было, конечно, удобнее, но похоже, что женщина справилась бы и сама.
- Ясно, - ответила слуа, принимаясь за плащ. Как они выжимают - и сушить не надо...

Мелисса поднажала, но Ночная Прачка внезапно крутанула еще мокрый плащ, и набросила на слуагу, обворачивая ее тяжелой, похожей на саван, материей и лишая зрения. Она толкнула ее, чтобы сбить наземь, и начала проговаривать заклинание. Нельзя сказать, что Мелисса совсем не ждала нападения - в конце концов, она была в кошмаре, да и обостренные чувства слуаг не подвели, но Мауэз-Ноз долго ждала момента, и выбрала ситуацию, когда обе руки и мысли девушки были заняты.

Через пелену было слышно слова:
Будь ты конь или химера,
Стань к обеду блюдом первым!

Тяжелая, мокрая ткань полетела ей в лицо, оборачиваясь вокруг слуаги, затем толчок.
"Ах, ты." - успела подумать Мелисса на такое коварство, успешно упершись в землю позади и перехватывая плащ, чтобы сбросить его с себя, может даже обратно в ответ. Старуха имела терпение и умела выбрать момент. Лили тоже теперь заметила неладное, испуганно ахнула и встрепенулась:
- Нет, ты нас не поймаешь! - воскликнула она и всколыхнулась иллюзорным вихрем, который отправился в прачку.
Мелисса взмахнула под плащем руками по спирали, раскручивая ткань, в свою очередь, создавая момент силы, и творя ответное заклинание, бросила ожившую ткань в женщину:
Свой чёрный саван назад забери -
Чёрные мысли в него заверни.
Черный мешок, из злодея слуги
Правды орудием стань - отомсти!

Мелисса удивительно ловко сбросила с себя плащ и метнула его в Мауэз-Ноз. Послышался беззвучный удар, как раскат грома и одеяния старухи в нескольких местах треснули, превращаясь в лохмотья. Но старуха лишь захохотала.

Слуа оглянулась, почему не пришел иллюзорный вихрь - и не увидела Лили или лошади. Вместо них на поляне паслись две небольшие зверушки.

Мелисса схватилась за меч, но её ожидал небольшой шок в виде превращенных спутников. Сжав крепче рукоять, фея взглянула на прачку, выискивая уязвимости в противнике. Та была сильна, но иного выхода не предвиделось. Придётся постараться ещё раз. Мелисса недолго медлила, и набросилась с клинком на ночную стиральщицу.

Мелисса прыгнула вперед и ударила с силой отчаяния, однако острый меч, способный свалить с ног быка, оставил на лице старухи лишь небольшой порез. Она ответила:

Вместе с рисом отварным
Станешь блюдом ты вторым.

Мелисса почувствовала, ее форма меняется, но потом четко сказала себе: "Этого же не может быть, это просто сон". И обнаружила себя там же, где и была. Просто где-то далеко в Грезе умерла какая-то случайная фея.

Пронесло... Мелисса осталась в привычном состоянии, а вторая фея с небольшим порезом. Противники удивленно оглядели друг-друга.
"2-0?" - подумала слуага, - "Колдовство надо бить общим образованием и банальной эрудицией."
- А вот тебе на компот! - пообещала она, наседая на Мауэз-Ноз.

Слуага, сражающаяся за свою жизнь, была намного проворнее старухи, выбирающей себе второе блюдо на обед. Мелисса огрела ее мечом, но вместо шеи попала по плечу, твердому как камень. Сталь завибрировала и зазвенела, отпрыгивая, оставляя лишь порез. Старуху, похоже, он не очень волновал. Она обладала железной волей и уверенностью в победе льва, прыгающего на антилопу.

Мауэз-Ноз схватила меч рукой и, глядя в глаза Мелиссе, сказала: - Ar sabrenn, an maen!

Сталь растрескалась и порвалась по всей длине лезвия.

Видя, что ей так и не удаётся нормально ранить старуху, Мелисса всё же не видела альтернативы тому, чтобы сражаться. Однако всё, на что была способна она, Мауэз-ноз могла делать не хуже. Ну, разве что стрелять из лука ещё не пробовала и обходилась без меча. А теперь и слуаге придётся обойтись без него. Она выпустила меч (пытаться тут же починить его могло быть не самым плохим решением, если бы это удалось сделать быстро) и сделала движение, будто собиралась ударить Шапку ладонью в рукопашную, но на самом деле колдовала то же самое, вкладывая в удар не силу, а гламур...

Мелисса притронулась рукой старухи. Та не особо уворачивалась, полагаясь на свою естественную выносливость и крепость духа. Но этот удар, похожий по силе на таран, пробил все ее мыслимые и немыслимые защиты. Внутри Мауэз-Ноз что-то екнуло и оборвалось, изо рта она плюнула кровью и зубами в ладонь.

Выпучив глаза, старуха с особой злостью и волевым усилием зачитала свое коронное заклятье. Слуага, по ее мнению, играла с силами, которые простым подменышам знать было не по мерке. А может быть, Мауэз-Ноз боялась, что потерпит поражение в руках этой выскочки. Опытная в таких делах и коварная речная карга (или яга за неимением лучшего слова), была на грани провала. Она вложилась в заклинание по полной, обрушивая на Мелиссу изначальную мощь Грезы:

Услышь меня, Северный ветер!
Приди мне на помощь, болотная гниль!
Плетите колдовские сети,
Меняйте навечно слуагу в мотыль!

Дохнуло холодом и влажным смрадом, Мауэз-Ноз выглядела большой и мертвой, как настоящий проклятый призрак. Мелисса снова подумала о том, что ложки нет все это лишь сон, в котором она сама себе хозяин, и почувствовала как волны Гламура разбиваются о ее скепсис и критическое мышление. Но старуха глянула ей в глаза своим сильным и злобным взглядом, и на секунду представилась действительно страшной и настоящей. Этой секунды было достаточно.

Мелисса почувствовала головокружение, Мауэз-Ноз вдруг выросла до небес, как и окружающие деревья. Трава стала огромной, как многоэтажки общаг около университета. Крупицы земли на камне быстро превратились с валуны. В нос ударило тучей новых ароматов, зато зрение постепенно померкло и стало неясным. Слуаге захотелось в воду, поглубже на дно, спрятаться в приятном иле и построить себе кокон.

Со звучным "Тыщь!", как в старом кино про кунг-фу, ладонь Мелиссы коснулась твёрдой тушки Мауэз-ноз, и отдёрнулась.
"Атэми." - Мелисса удовлетворенно отметила эффект, но требовалось продолжение. Порвать по швам эту фею будет сложновато без больших вложений гламура, главное не попадаться на колдовство.
И всё-таки, старуха её достала. Фея запоздало поняла, что меняется формой на что-то маленькое и небоеспособное...