| |
|
|
Илай прочитал письмо хорошо поставленным голосом, как речь для абордажной команды перед высадкой. Продемонстрировав содержание текста желающим, если таковые найдутся, он аккуратно сложил письмо обратно в конверт, вытащил ручной огнемет из кобуры, зажег запальник, поджег от него конверт и проследил, чтобы он полностью сгорел. Остатки пепла растолок каблуком ботинка.
Розетту он протянул Дрейку.
- Это вам, сэр. Здесь вы командуете. На выходе из опорного пункта я организую построение. Ожидаю выполнения моих приказов в бою беспрекословно. Выдвигаемся к коменданту, сэр?
|
|
61 |
|
|
|
|
Разворачивающуюся перед его глазами сцену Дрейк наблюдал с каменным лицом, уговаривая себя не лезть в гущу свалки. Конфликты между разными организациями Империума были нередки, но обычно они не происходили при посторонних. Взглянув на несчастных лансельеров, не знающих, что делать в этой ситуации, Рин искренне пожелал им обнаружить большой запас алкогольной продукции и напиться до потери сознания. Существует мнение, что это помогает расслабиться и забыть о стрессе.
Послание Ваарака вериспекс выслушал спокойно. Удивление и возмущение пронеслись двумя волнами в разуме аколита, но Рин подавил их, не меняя выражения лица. Обе эмоции были вызваны тем, что привыкнув стоять в стороне и наблюдать за развитием событий, вериспекс теперь оказался во главе ячейки и должен был направлять расследование. А еще это означало, что арбитры и прочие аколиты теперь ждут от него, свежеиспеченного командира, ответа на вопросы Тодда. Проклятье. Заставив себя спокойно улыбнуться, Дрейк протянул руку и забрал розетту у Илая:
- Просто Дрейк, спасибо, - оглядев стоявших вокруг и убрав розетту в внутренний карман плаща, вериспекс продолжил сухо. - Я напомню, что в задачах у нас стоит изучение объекта, расположенного в Катакомбах. Совместно с арбитрами. Я не представляю, чем ты, Декстер, руководствовался, при попытке воздействовать на разум нашего союзника. Поэтому я могу расценить данную импульсивную выходку - а иначе назвать это нельзя - только как помеху расследованию. Здесь я согласен с экзекутором.
Помолчав секунду, Дрейк продолжил:
- Однако. Мы итак потратили слишком много времени. Поэтому я предлагаю проследовать внутрь, запросить транспорт и выдвинуться к интересующему нас месту. Когда же мы закончим с собором, вы сможете вернуться к данному вопросу, составив рапорт непосредственно для глаз инквизитора Ваарака. Пока что - Декстер, воздержись от использования своих сил по отношению к нашим союзникам - любым союзникам. Это приказ. Вас устроит такое решение, экзекутор?
|
|
62 |
|
|
|
|
Стоило только прозвучать первой полной раздражения и агрессии реплики Тодда, как все, притихшие было, инстинкты Мордекая снова были тут как тут. Снова спрессованная в твердый комок где-то в груди готовность убивать. Снова бегающий в поисках цели взгляд. Снова напряженные до ломоты пальцы правой руки. Все, вроде бы, по новому кругу, но что-то все же было иным. Сделав шаг в сторону так, чтобы между ним и аколитами, как бы невзначай, оказался керамитовый прямоугольник штурмового щита, он бросил короткий взгляд на остальных членов отряда. Выбранный экзекутором тон был лучшим маркером для всех арбитров, и, судя по их поведению и тому, что чувствовал сам “Призрак”, на этот раз все было куда серьезнее определения командной вертикали. Гораздо серьезнее.
На первый взгляд было не очевидно, чем вызван обрушившийся на псайкера гнев Тодда, но даже первые обрывочные обвинения заставили подступить к горлу Мордекая тошноту, которая на этот раз абсолютно точно не имела никакого отношения к местному воздуху. Волна за волной холодящий ужас, пробирающее до дрожи отвращение и, наконец, всепожирающая ненависть прокатились по его сознанию, смывая следы любых других эмоций и установок, и, разбиваясь о ментальные бастионы выучки и самоконтроля. Воротило даже от попытки просто представить произошедшее. Проклятое варпово отродье в твоей собственной голове. Внутри тебя. Там, где живет все то, что ты считаешь самим собой. Там, где обитает то, что церковь называет душой. “Призрак” мало чего боялся и редко пасовал перед препятствиями и опасностями, но сейчас он был почти что готов пасть на колени и возносить благодарственные молитвы за то, что испытание выпало на долю Северуса. И еще, он вдруг предельно ясно понял, что сам бы, наверное, не сдержался. Полезь эта тварь в его мозг, он, вероятно, не выдержал бы и всадил в нее заряд дроби. А потом еще один. И еще.
Сам проклятый колдун в своей выходке ничего предосудительного не видел, и, к тому же, смел огрызаться, будучи уверен в том, что надежно защищен от закона могуществом своего хозяина. Понимая, что, если так продолжится и дальше, могут не выдержать даже стальные нервы экзекутора, Мордекай сжал правую руку в кулак, дабы снять напряжение с пальцев и кинул быстрый взгляд на стоящих к нему ближе всего аколитов. Какими бы ни были приказы судьи Колбенца, если конфликт перерастет в прямое боестолкновение, и слуги инквизитора с оружием в руках вступятся за своего товарища, их всех придется “нейтрализовать”. Убить, вероятнее всего. Надо только решить, с кого начать. Стилихон, – решил “Призрак” после полусекундного размышления. Если что, первым он застрелит Стилихона из-за его огнемета. Потом священника. Потом по ситуации. Даже обдумывать потенциальное убийство каких-никаких, но все же союзников, было, откровенно говоря, неприятно, но лучше уж трибунал и расстрел, чем смерть от рук того же трижды-проклятого Декстера.
– Укрепи разум наш и выдержку нашу, Владыка, – беззвучно, одними только губами прошептал Мордекай.
И то ли Император действительно услышал его молитву, то ли судьба решила, наконец, что хватит на сегодня усложнений, но ни выстрелов, ни какого-либо проявления колдовских сил за словами не последовало. Зато последовала передача письма, распределение обязанностей, приятно удивившее арбитра своей разумностью, и жирная “точка с запятой”, поставленная в готовой разгореться дискуссии их новоявленным командиром. Произнесенная Дрейком речь оказалась четкой и лишенной лишнего пафоса или выражения превосходства, и, хотя надо было еще дождаться реакций экзекутора и псайкера, Мордекай был почти уверен в том, что конфликт, пусть и на время, но исчерпан. Что же, слава Императору. Может быть, им все же удастся сегодня сделать хоть что-то полезное.
|
|
63 |
|
|
|
|
Воистину, жизнь изо дня в день преподносит все новые и новые сюрпризы, и нет более идиотского занятия, чем попытаться понять другого человека. Чужая душа - потемки, и жизнь в очередной раз убеждала Аделину в этом неоспоримом факте.
Стоило только угаснуть конфликту между аколитами и арбитрами по вопросу влияния и распределения полномочий, как из пепла недоразумений и недоверия вновь поднялся костер противоречий. И винить в этом на сей раз стоило только слуг Инквизиции.
Когда началась перебранка между Декстером и Тоддом, Аделина стояла спиной к ним, пребывая на своем привычном месте за левым плечом Сильвестра и размышляя о странном офицере лансильеров. Но от первых же слов арбитра она почувствовала, как по спине пробежали мурашки. От услышанного пробил холодный пот. Чужеродное вторжение в разум - что может быть ужаснее? Что может быть страшнее, чем ощутить липкие щупальца чужого сознания, вторгающиеся в самое сокровенное - в мысли и чувства.
Лишь на краткий миг эницийка представила себя на месте арбитра - и содрогнулась от отвращения. Не дай Император ощутить такое самолично. И, хотя шпионка никогда не любила слуг правопорядка, сейчас она со всей искренностью посочувствовала мрачному и нелюдимому Тодду, чей разум подвергся столь ужасному испытанию. Хотя Декстер и был одним из них, девушка полагала его стопроцентно неправым, и не удивилась бы, если бы экзекутор немедленно вышиб его псайкерские мозги. Оставалось только подивиться выдержке арбитра - сама бы она наверняка не удержалась и выстрелила.
Женщина уже собиралась развернуться на каблуках к спорщикам и вклиниться в разговор, и даже начала говорить: - Позвольте, синьоры!, - как следующая фраза Тодда заставила ее замолчать. Взбешенный экзекутор нашел в себе силы максимально корректно обратиться к прочим и передал в руки Илаю некое послание от их Инквизитора - весьма своевременно, надо сказать. Продолжение же фразы арбитра, бывшее несколько провокационным, Аделина предпочла оставить без ответа, хотя мысленно и согласилась с ним - действия псайкера воистину вызывали заслуженные опасения.
Но беда бы была вполовину не столь страшна, если бы это не происходило но глазах бедняг-лансильеров. Вот уж воистину, несчастные солдатики оказались между молотом и наковальней, и знать не знали, что предпринять. Разборки между олицетворением имперского правосудия и слугами Инквизиции - что может быть более опасным для простых парней вроде них? Ада не удивилась бы, если лансильеры сейчас со страхом думают о том, что их запросто могут устранить: как нежелательных свидетелей межведомственного конфликта. Но, впрочем, страдания и опасения солдат могли и подождать - куда важнее была та информация, которую до них хочет донести господин. Желая услышать новые сведения, Дестефани приблизилась к Илаю и замерла.
Когда бывший мичман флота зачитал послание, в сердце Аделины взыграли два противоречивых чувства: с одной стороны, она восхитилась предусмотрительностью Ваарака, предвидевшего возможные неурядицы, а с другой - была до глубины души оскорблена выбором лидера группы. Почему, спрашивается, не отец Сильвестр: ведь он куда как более достоен подобного знака доверия! Нет, бывшая куртизанка и не думала оспаривать явные достоинства синьора Рина: его разум, происхождение, факт того, что он - местный уроженец; но вот выбор его в качестве командира, когда рядом есть куда более подходящий аколит... Это было странно и даже обидно: за что, спрашивается, такое недоверие к способностям Сильвестра?
Но воля инквизитора есть воля инквизитора, и женщина не собиралась оспаривать ее, хоть и была в корне не согласна. Прикрыв глаза, она помассировала виски: что же, лучше так, чем вообще никак. Когда письмо было сожено, Аделина повернулась к вериспексу и кивнула:
- Подчиняюсь, синьор.
Слава Ему-на-троне-Терры, Дрейк принял свою ношу с честью, и отдал грамотные и единственно верные указания, заодно погасив конфликт. Все оказалось не так уж плохо, как думала эницийка, но неприятный осадочек от письма господина остался. А пока все осознавали прочитанное, она шепнула стоящему рядом священнику:
- От офицера лансильеров идет странный запах: помимо запрещенной обскуры - еще какой-то незнакомый аромат, практически перебивающий наркотик. Какой - неясно, но мне он подозрителен.
|
|
64 |
|
|
|
|
Тодд внимательно выслушал послание Инквизитора. Он несколько удивился выбору - арбитр был уверен, что командиром в делах мирских будет да Скалья. На его фоне Рин обладал, можно сказать, "чистым" досье. Разумеется, сам экзекутор понятия не имел, как всё обстоит на самом деле, поэтому полагался на информацию от Ваарака. Хоть и не разделял его мнения по ряду вопросов. Вот хотя бы о составе группы для этого задания, например.
После распределения обязанностей, наступило время речей от новоиспеченных командиров. Тодд одобрительно кивал в ответ на мнение аколитов о поступке псайкера - наконец-то в чем-то их мнения сошлись.
- Да, - коротко ответил Дрейку, и только после этого позволил себе убрать оружие. Когда вся группа продолжила движение, он остановил Красса, внимательно посмотрел сначала на него, потом указал взглядом на псайкера. Простое и беззвучное послание, как полагал Тодд, было вполне прозрачным. Экзекутор решил, что после такого поступка Декстеру никак нельзя доверять. В связи с его способностями, за ним и пригляд должен быть соответствующим. Пришлось применить практику, что использовалась в Имперской Гвардии. Что ж, Праймер составляли совсем не глупые люди.
|
|
65 |
|
|
|
|
После разрешения Дрейка вернуться в общество слуг Инквизиции и арбитров, лейтенант немного успокоился. Во всяком случае, вид у него был довольно расслабленный – как у человека, которому уже все равно, что будет дальше. Повторно пригласив собравшихся пройти внутрь, он отдал аналогичный приказ и лансельерам, которые попытались совместить перемещение в пространстве с достоинством и движение вдоль стенки как можно дальше от аколитов и их охраны. Пока под гул сокрытых где-то в потолке и стенах механизмов закрывались внешние двери и открывались внутренние, он начал отвечать на поставленные перед ним вопросы.
- Синьор да Скалья, я постараюсь удовлетворить ваш интерес касательно важных событий, насколько мне позволят мои знания, но вряд ли они будут связаны с исчезновением патруля Бьянкини… если вас, конечно, это привело сюда. Мы ждали отряд арбитров, который бы расследовал это происшествие, но никто не ожидал прибытия Священной Инквизиции.
Он помолчал пару секунд, собираясь с мыслями и, видимо, формулируя речь заранее.
- Никаких особых происшествий за последнее время не происходило, но мы выявили несколько тенденций, на которые необходимо обратить внимание сведущих в данных вопросах слуг Императора. Во-первых, наши информаторы сообщают о назревающем перемирии между местными преступными группировками. Мы не знаем причин и опасаемся последствий, – пока бандиты враждуют друг с другом за территорию и влияние, наши операции наносят существенный урон, но если они объединятся, то будут представлять серьезную опасность. Особенно с учетом увеличившихся поставок оружия. Контрабандного, разумеется. Оставшиеся прикрепленные арбитры занимаются именно этим, и, очевидно, проблема настолько серьезна, что они не смогли даже встретить вас. Большего я вам сказать не могу, потому что доступ к информации группы, работающей над этим делом, ограничен.
За внутренней дверью лежал широкий коридор, освещенный тусклыми желтоватыми лампами. Через равные промежутки располагались стальные пронумерованные двери с массивными замками, которые, помимо элементарных засовов и ключевых скважин были оснащены еще какими-то странными механическими устройствами. Через каждые пять метров на потолке и стенах можно было заметить небольшие плоские диски. Коридор не был прямым – угол изгиба позволял предположить, что он формирует внутри бункера кольцо. Касалес же, перед тем, как продолжить рассказ, решил потратить пару слов, чтобы объяснить открывшуюся глазам аколитов картину.
- Бункер изначально принадлежал Адептус Механикус. Они покинули его столетия назад, но иногда прибывают сюда, чтобы провести службу и умилостивить духи машин. Насколько мне известно, даже во время Кровавого Солнцестояния проникнуть дальше внешних ворот не удавалось никому. Хотя попытки были – в архиве есть пикт-записи. Но, вернемся к событиям. Вы, наверно, видели крылана – местная тварь…
В голосе лейтенанта почувствовалась неуверенность. На секунду.
- …ориентирующаяся с помощью звука. Слепая. Вот только они всегда держались подальше от города. И до таких размеров не вырастали. К тому же, это не первый. Они обычно питаются чем-то, что ловят в воздухе, но никто не знает, не поменялись ли с размером и привычки питания. Люди говорят, что изменились не только они, но документальных свидетельств пока нет – только слухи о тенях в тумане и необычно сильных тепловых контурах. Патруль Бьянкини, кстати, шел уничтожать одну из известных кладок яиц крыланов, когда исчез.
Очередная дверь перегораживала проход. Над ней в многосуставчатой стальной лапе, обвитой проводами, висел череп, в глазах которого поблескивало стекло. Очевидно, пикт-камера. Касалес поднял голову, давая оператору рассмотреть себя получше. Видимо, этого оказалось достаточно, потому что дверь уползла в стену, открывая еще один участок коридора. Лейтенант же продолжил. Очевидно, посчитав, что отцу Сильвестру ответ дан, он обращался уже к Крассу.
- Патруль был, как и все остальные, сформирован приказом полковника Николетти. Маршрут стандартный, команда смешанная. Это стандартная практика, синьор Красс. Что же касается включенных в это людей Ауфера… их вину не доказали, и не потому, что желающих было мало. Парр – убл… не очень приятный в общении человек, но профессионал отличный, и команду свою учил как надо. Ему многие жизнью обязаны, и денег он за это не получал. Видимо, полковник посчитал, что их с карабинерами Бьянкини и арбитром Месснером хватит, чтобы с новичками ничего не случилось.
Касалес печально вздохнул.
- Насчет осмотра комнаты вам надо говорить с полковником. И то, на участок бункера, занимаемый арбитрами, нам заходить запрещено. Замки сменены, доступа у нас нет, система безопасности своя. Можно попытаться вызвать находящихся на задании прикрепленных арбитров, но раньше чем через полчаса они вряд ли прибудут, даже если сеанс вокс-связи установить сейчас.
|
|
66 |
|
|
|
|
Некоторое время лейтенант ожидал дальнейших вопросов, но, когда их не последовало, предпочел свои темы для беседы не предлагать. И, таким образом, дальнейший путь аколитов и арбитров прошел в тишине. Был он довольно долгим - пришлось сделать еще как минимум два круга по периметру участка, прежде чем они добрались до кабинета Николетти.
Обстановка кабинета полковника была довольно аскетичной – для лансельеров, разумеется. Высокие чины правоохранительных структур Малфи любили окружать себя роскошью, но полковник Николетти был исключением. Возможно, вынужденным – в Подулье даже облеченным властью сложно раздобыть вещи, являющиеся повседневными на более высоких уровнях. Среди серых стен, пола и потолка, того же оттенка стульев и шкафчиков пятнами живого цвета выделялись лишь стол из настоящего дерева и позолоченный шкаф, сквозь стеклянные дверцы которого проглядывали профили бутылок.
За столом сидел сам полковник – до прибытия гостей. Когда первый из аколитов вошел в помещение, он отложил в сторону перо, которым что-то до этого писал на листе пергамента, и встал, чуть поморщившись при движении. На столе, помимо чернильницы, пергамента и кипы разноцветных папок лежал лазпистолет.
- Чем я могу служить Инквизиции и Адептус Арбитрес, господа?
Марцеззо Николетти не относился к тем, кто производит хорошее первое впечатление. Наоборот, все в нем кричало о том, что относится он к категории кабинетных карьеристов и больше времени проводит в кресле, чем на проверке постов, тренировках солдат или, упаси Император, в поле. Полнота, переходящая в ожирение, пухлые щеки, румянец которых закрывает слой пудры, глубоко посаженные маленькие глаза, напомаженные усики и белокурый парик, сидящий достаточно низко, чтобы заподозрить как минимум залысину. О том, что он вообще когда-либо бывал на заданиях, говорил лишь поблескивающий металлом протез левой руки. Неплохого качества, но весьма и весьма потертый. Мундир выделялся лишь полковничьими эполетами и приколотым к левой стороне груди орденом, выполненным, похоже, из настоящего золота.
|
|
67 |
|
|
|
|
Что бы не говорили еретики, отступники и прочие кретины, а Он все-таки милостив, и достижение консенсуса между Инквизицией и Арбитрами в той щекотливой ситуации, в которой они оказались - живой пример тому. Да и лансильеры, к счастью, дураками не оказались и не стали лезть в конфликт со своим "бесценным" мнением. Достигнув хрупкого перемирия, сводная команда слуг Его и слуг Закона Его выдвинулась взлет за tenente Касалесом к кабинету командира заставы.
В пути лейтенант коротко ответил на вопросы арбитра Красса. Информации, конечно, было недостаточно: все-таки младший офицер не мог все знать, но и того, что было сказано, хватало для некоторых размышлений. Рассуждения о крыланах Аду не заинтересовали, а вот сведения о пропавшем патруле и местных criminale были куда как интереснее. Любопытно, почему все-таки полковник принял решения не разделять потенциальных коррупционеров? Но этот вопрос лучше было задать самому Николетти.
Вскоре Касалес замолчал, и дальше группа двигалась уже в тишине. Обустройство участка лансильеров и местные системы безопасности Аду не интересовали: ясное дело, аколиты не будут брать штурмом местный оплот правопорядка, да и "погулять" тут без ведома хозяев у нее врядли получится, равно как и весьма проблемно будет подслушать сдесь какие-либо беседы. Да и не к чему это, право дело.
Решив не отвлекаться на мелочи, Аделина предпочла сконцентрироваться на вопросах, которые следовало задать местному высокому начальству. Само собой, первой начинать беседу Дестефани не собиралась, отдавая эту прерогативу Сильвестру, но вот подкинуть Старшему пару-тройку идей для предстоящего разговора она могла, благо длинная дорога располагала к раздумьям.
Пристроившись в хвост группы, шпионка занялась анализом совокупной информации, полученной от signore Смитсона и tenente Касалеса. Когда потенциальные вопросы были сформулированы, она решила донести их до священника, причем в письменном виде, и уже было потянулась к рюкзаку - достать инфопланшет и записать мысли, как вспомнила, что его-то она с собой и не взяла: и так груз за спиной весьма тяжел. Мысленно выругавшись, женщина догнала святого отца и чуть потянула его за рукав, намекая на необходимость приотстать и пойти рядом с ней.
Настороженно глянув на идущих впереди соратников и арбитров, экс-куртизанка быстро зашептала Сильвестру:
- Отче, я подумала, что неплохо бы задать Николетти ряд вопросов. Мне кажется, нам интересно следующее:
Первое. Причина нахождения в одном и том же патруле фигурантов одного и того же уголовного дела?
Второе. Сколько времени прошло между сообщением tenente Бьякини и потерей связи?
Третье. Есть ли в патрулируемом районе в окрестностях места появления "собора" человеческое жилье?
Четвертое. Не отклонился ли pattuglia от предполагаемого маршрута, и не были ли изменения в маршрут внесены незадолго до выхода?
Пятое. У нас есть информация, что местные criminale готовятся заключить перемирие. Известен ли его инициатор? Не собираются ли bande объединиться под рукой одного главаря?
И вот еще что: не спросить ли полковника, почему от его офицера воняет обскурой, или лучше потребовать у него разрешения на краткий допрос Касалеса? Обскура-то - запрещенный наркотик!
К тому моменту, как Аделина закончила, впереди показалась цель их пути - вход в кабинет начальника участка. Войдя вместе со всеми внутрь и заняв привычную позицию за левым плечом священника, Дестефани осмотрелась.
Сам Марцезо Николетти не производил впечатление боевого офицера, как, впрочем, он и не был похож на завсегдатая светских раутов там, наверху. Видимо, местный начальник просто обыкновенный, не самый талантливый старший офицер, которому доброе командование от всех щедрот выделило весьма сложный и проблемный участок, не подходящий для делающих карьеру молодых аристократов. Заприметив бутыли в шкафу, Ада утвердилась во мнении, что лучший друг полковника не служба, не строевая подготовка и даже не что-нибудь более пристойное - типа чтения, а тривиальная бутылка.
Н-да, старый служака, досиживающий до отставки и тихо молящийся о том, чтобы она не была преждевременной. По первому впечатлению - вряд ли он такой уж хитрый интриган, подставивший свой собственный патруль. Но первое впечатление часто бывает обманчивым, так что для формирования более точного мнения следовало послушать его ответы.
|
|
68 |
|