Беспорядки в Пьяченце (1497 г.) | ходы игроков | Особняк дома Фаррадечи

 
Уши вороного коня мерно подергивались в такт его ровному шагу. В тот погожий денек на дороге было спокойно, и Бальдассаре без особых проблем добрался до Пьяченцы. Его багаж должен был прибыть еще вчера, а значит настало время вновь повидаться с кузиной Антонеттой и маленьким кузеном Данте, а также почтить память почившего Бернардо. Поразмыслив еще немного, он решил также показаться в свете – представиться городскому совету и дворянству. Он пустил коня рысью, приближаясь к городским воротам.

Оставив скакуна в конюшне, Бальдассаре как раз застал глашатая, который провозглашал пространную речь о предстоящей борьбе . Дворянин вздохнул, ему это не пришлось по душе. Теперь стало ясно, почему было так необходимо его присутствие в Пьяченце. Не теряя времени он бодрым шагом направился к особняку Фаррадечи , который был построен на относительной возвышенности, и из окон которого открывался изумительно красивый вид на реку По.
Заявка - встреча с членами городского совета днем, вечером встреча с дворянством в салоне.
Отредактировано 28.01.2015 в 22:00
1

— Дорогой Бальдачче, — Антонетта вышла навстречу кузену, протягивая руки, — я рада, что ты здесь. Бедный брат! Его смерть — тяжёлая утрата для нас всех.

Она вела Бальдассаре в дом, где тот не был уже несколько лет.

— Обед готов, и слуги уже согрели воду. Ты устал с дороги? Я подумывала о том, чтобы поговорить сегодня с синьориной Дестефани. Она содержит салон и могла бы устроить приём, чтобы познакомить тебя с местным обществом. Не хотелось торопиться до твоего приезда.
Если действие нужно срочно, то иду и договариваюсь. На, скажем, завтра, если такие дела в один день делаются. Могу литературную часть дописать в пост.
2

DungeonMaster Francesco Donna
29.01.2015 20:17
  =  
Кончина Бернардо, умного политика и великолепного воина, действительно была большой потерей для дома Фаррадечи. А тут, в Пьяченце, особенно. Покойный имел в обществе и авторитет, и уважение, с его мнением многие считались. Но времени достойно оплакать мертвеца и вволю отдаться скорби небыло - в эти суровые времена требовалось действовать, и действовать решительно.
Антоннета Фаррадечи понимала это, как никто другой. Она понимала, что объявление о смерти Бернардо и о том, что в Пьяченце нет наследников дома, могло в один миг обрушить прочное здание уважения и достатка. Одному Богу ведомо, как девушке удалось скрыть смерть брата ото всех, даже от слуг, но она сумела. Кроме того, с почтовым голубем решительная и умная синьора известила о несчастье ближайших родичей, и попросила прислать для маленького Данте опекуна, а для самого дома - главу и защитника.
Измученная девушка неустанно возносила мольбы, чтобы ее секрет небыл раскрыт до приезда кого-либо из мужчин, и Господь оказался милостив к ее просьбам: к моменту прибытия Бальдассаре никто в городе не знал о смерти Бернардо. А значит, семья сохранит свое влияние и не покинет список претендентов на место графа Росси.
Достойное семейство Фаррадечи понимало, что сейчас перед ними стоят две основных задачи: похороны Бернардо и представление Бальдассаре совету и высшему свету Пьяченцы. Сейчас у них был козырь, которого не имели все прочие претенденты - новый глава дома был еще той темной лошадкой, неизвестной в городе, а значит, прочие дворяне пока поостерегуться связываться с неизвестным оппонентом.
За легким завтраком, состоявшимся после того, как Бальдассаре принял после дороги ванную, семья решила: глава пойдет в городской совет, а девушка - к синьоре Дестефани. Сказано - сделано, и молодые люди разошлись по своим целям.

Бальдассере остановился перед домом Альберти, где, по слухам, голова городского совета и почти половина его членов заперлись, обсуждая какие-то вопросы, связанные, наверняка, с грядущим переделом власти. Наконец, после настойчивого стука, дверь открылась, и в проеме возникла фигура в яркой ливрее - видимо, камердинер. Несколько раздраженно он обратился к Бальдассаре:
- Что вам надо от господина Альберти, синьор? Глава совета на совещании, и никого не принимает.
Фаррадечи не стал таиться, и объяснил слуге, что теперь он - глава дома: ввиду смерти Бернардо. Услышав это, слуга живо сообразил, какой интерес подобные сведения могут представлять для хозяина, и взял на себя риск проводить гостя на второй этаж.
Зала, в которой совещались члены совета, была явно не так давно переделана из старой: появились высокие окна, холодный камень сменили пушистые ковры и гобелены. Обставлена комната была богато, но, на вкус Бальдассаре, несколько аляповато: мощный дубовый стол соседствовал с изящными стульями с витыми ножками, старинный камин - с дорогими персидскими коврами, а несколько статуй времен Древнего Рима - с картинами современных художников.
Присутствующие в зале не нуждались в представлении - синьор Фаррадечи стараниями сестры уже заочно знал их. Если описания Антоннеты были верны, то здесь собрались следующие персоны: Джироламо Альберти, Марио Марио, Леопольдо Кальдерони и Самсоне Нинни. Да уж, слухи о том, что чуть ли не пол-совета сбежалось к Альберти, не подтвердились. Треть, ровно треть. И то, из того, что знал Бальдассаре, половина - убежденные республиканцы, а еще один - политически безвольный человек. О реальных же политических взглядах Альберти визитер не знал, но, с учетом собравшейся компании, вполне мог заподозрить его в той же самой любви к народовластию.
Бальдассаре учтиво представился и просветил недовольных приходом постороннего советников о смерти Бернардо и изминениях в семье Фаррадечи. Все раздражение с мужчин как рукой сняло, и гость ясно видел, как они были шокированы внезапной новостью. Советники явно начали думать, что изменится в городе со внезапной заменой одного из тех, кто будет бороться за графский титул.
Первым справмлся с собой, как и подобает главе, Джироламо. Купец поднялся со своего места, склонил голову и опустил глаза долу:
- Мы все сочувствуем вашей трагедии, синьор Бальдассаре, и скорбим вместе с вами. Имя Бернардо город незабудет. А сейчас прошу Вас за стол, разделить с нами обед и беседу. Вы, как глава дома Фаррадечи, ныне член городского совета, и мы бы желали узнать вас поближе.

...Антонетта же в это время достигла салона синьориты Дестефани. Двери дома юной вдовы почти всегда были открыты знати Пьяченцы, а слуги всегда готовы помочь. Сама хозяйка была родом из Неаполя, и, по слухам была вынуждена покинуть город из-за некой неприятной истории. Впрочем, в Пьяченце ни за чем дурным она замечена небыла, и почтенное общество единогласно решило считать ее ни в чем не виновной. Магдалена весьма удачно вписплась в круг благородных лиц Пьяченцы, заняв пустующую нишу, и теперь в стенах ее дома можно было многое: провести бал или званный вечер, прийти на секретную встречу с информатором или любовницей, подобрать платье по последней римской моде или узнать новые слухи из Милана. И, что было немаловажно, в этом салоне никогда небыло ни драк, ни дуэлей: им препятствовали как предупредительные слуги, так и другие посетители.
Антоннету встретил слуга, тутже проводивший даму в альковчик. Сейчас, из-за политической ситуации в городе, Фаррадечи была единственной посетительницей салона. Девушке принесли легкое вино и закуску, а вскоре спустилась и сама хозяйка. Расцеловавшись с Антоннетой, синьора Дестефани села напротив. На вопрос посетительницы, можно ли завтра собрать вечер, Магдалена с улыбкой ответила:
- Конечно же, милая Тонита. Я разошлю всем приглашения. Но должназадать неизменный вопрос: насколько пышную церемонию ты желаешь? Главное дело, конечно же, будет в том, что на столе: стол на таком вечере - лицо устроителя. Те вечера, которые обычно проводят у меня, стоят около ста сольдо, плюс-минус. А как хочешь ты?
Если где-то неверно отписала реакцию ваших персонажей, скажите - я поправлю. Литературно, конечно, лучше описывать, будут ошибки - сообщу. Но можно и так, я не настаиваю.

Бальдассаре - сегодня осталось одно действие
Антоннета - сегодня осталось одно действие
3

Бальдассаре никогда не тяготился компанией простого народа. Бывало, он кутил с торговцами и ремесленниками в тавернах. Где вино было доступным и лилось рекой, а женщины были еще доступнее, что отнюдь не умаляло их прелести. Такова уж доля третьего сына - жить в свое удовольствие. Однако в лицах собравшихся людей он не видел ничего кроме немого вопроса, обращенного к нему - кто же ты? Судя по всему, собравшиеся были людьми денег, опытными дельцами. Такие всегда будут использовать предоставившиеся возможности к обогащению. А если к этому прибавить любовь к народовластию... Получается весьма опасная смесь, и опасная не в последнюю очередь для дома Фаррадечи. Конечно, другие дома доставят ему куда больше хлопот, но что-то подсказывало Бальдассаре, что с этими людьми стоит считаться...

- Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, синьор. Кто в здравом уме откажется от вкуснейшего сыра, коим так славна Пьяченца?

Пока слуги накрывали на стол, Бальдассаре вел беседу на отвлеченные темы, тем не менее близкие присутствовавшим - сколько нынче взымают налогов, урожайной ли ожидается осень, опасно ли на дорогах, а также справился о последствиях французской аггрессии для Пьяченцы. Когда же все заняли свое место за столом, наш герой решил посвятить присутствующих в свои взгляды:

- Вы хотели узнать меня получше, синьоры. Тогда вот, что вам необходимо знать в первую очередь: я - гуманист. Я тот, кто познает вещи, которые относятся к жизни и нравам, и которые совершенствуют и украшают человека. Я стремлюсь соединять добродетель и ученость, благородство и предприимчивость, так как верю в это. Верю в то, что этот путь привнесет несказанно больше счастья для каждого следующего ему человека, и тех людей что его окружают. Волею злого рока, унесшего жизнь моего кузена, я был призван в Пьяченцу, но видит Всевышний - я приложу все усилия для того, чтобы помочь своей семье, и всей Пьяченце, пережить эти неспокойные времена!

На миг Бальдассаре оказался охвачен тем вдохновением, что чуть было не привело его в стены университета. Закончив свой монолог, он продолжил беседу с присутствующими...
*Пост закончен*
Отредактировано 01.02.2015 в 16:11
4

DungeonMaster Francesco Donna
02.02.2015 01:08
  =  
Когда человек верит в то, что говорит, это сразу видно: горящие глаза, блуждающая по лицу улыбка, настойчивая убежденность в голосе, мимика, жесты... Словом, любой разумный человек, у кого есть голова на плечах, мигом поймет, что собеседник сейчас говорит правду. Нет, даже не так: не правду - истину.
Это произошло и сегодня. Присутствующие в доме Альберти члены совета были нервны, напряжены и встревожены: визит досель неизвестного Бальдассере путал им все карты. Сам Джироламо пытался быть спокойным, и только побелевшие костяшки плотно сжимающих бокал пальцев выдавали его. Марио нервно озирался по сторонам, явно намереваясь сбежать. Самсоне сжимал и разжимал пудовые кулачищи и что-то бурчал себе в бороду. Ну а Леопольдо просто непонимающе хлопал глазами, понимая, что перед ним меняется история Пьяченцы, и еще неизвестно, к добру или к худу.
Но, по мере убежденных слов Фаррадечи, члены совета успокаивались, оттаивали, и даже, кажеться, начинали смотреть на мужчину с явным ободрением. К концу монолога приезжего Марио даже чуть не подскочил и не зааплодировал, но был вовремя остановлен тяжелой ручищей кузнеца. На лицах республиканцев молодой человек читал, что они явно подумывают о том, чтобы перетянуть его на свою сторону, веря, что от гуманиста до революционера один шаг.
Нинни, так тот вообще расслабился, развалился на стуле и залпом отпил вина, смачно отрыгнув - он явно не собирался сдерживать себя правилами приличий. Внимательно все выслушавший Альберти уже порывался что-то сказать, как голос его был заглушен уверенным басом кузнеца, как тайфун глушит крики о помощи:
- Ну, гуманизм - эт хорошо, гуманизм - эт по-нашему. Мы тут, знаете ли, синьор Фаррадечи, тоже все, как один, настоящие, курва мать, гуманисты. А вот прочие члены совета этим похвастать немогут. Так что приятно видеть в нашей Пьяченце новое достойное лицо. Сработаемся, да. Скуем из нас пятерых прочную и надежную цепь! Ну, - он оглядел присутствующих и, по новой наполнив бокал, поднял его, - Будем!
После тоста Самсоне слово взял Альберти. Глава гильдии купцов общался куда тише и рассудительнее своего шумного коллеги, но и куда как более по существу. За приятным застольем, продлившимся до послеобеденного времени, Бальдассаре узнал следующее: в городе, впринципе, спокойно, пошаливает только одна банда. А вот за городом разбойники куда как страшнее, и не чураются лишить кого бы то нибыло жизни. Налоги с города уходят в Милан, и как раз через пару дней несколько повозок со сборами должны покинуть Пьяченцу.
Война же с французами нетолько пощадила город, но даже не затронула городское ополчение. Хотя отряд из Пьяченцы и был мобилизован в армию Сфорца, но принять участие в войне неуспел, и большая часть ополченцев вернулась по домам. Исключением был лишь Эмилио де Боно с его солдатами - этот здоровяк пошел на войну добровольно, и даже успел немного прославиться. С тех пор этот мужчина считает себя ветераном и героем войны, и не боиться со шпиля центрального храма плевать на городской совет в целом и Джироламо Альберти в частности.
Наконец, потихоньку визитеры начали вспоминать, что помимо политики их еще ждут и другие дела. Вместе со всеми дом главы гильдии купцов покинул и Бальдассаре.
Результат броска 1D10: 8 - "Совет: убеждение. Чем больше, тем лучше для Фаррадечи".
Бальдассаре - на сутки осталось одно очко действия.

Влияние на совет - +1. Поздравляю^^
Отредактировано 02.02.2015 в 18:26
5

— Дорогая моя Магдалена, ты удивительно мила. В доме траур, — она коснулась руки собеседницы, — но нам с Бальдассаре хотелось бы познакомить его с местным обществом в более свободной обстановке. Как-никак именно он теперь — глава нашего дома. А твой салон — это настоящий подарок Пьяченце. Я полагаю, нам хватит сотни сольдо.

Распрощавшись с Магдаленой, Антонетта направилась в церковь святой Иустины, что рядом с особняком, договориться с отцом Гастоном, своим исповедником, о похоронах брата — тихой семейной церемонии завтрашним утром.
Отредактировано 03.02.2015 в 19:25
6

Оставшись наедине со своими мыслями, Бальдассаре неторопливо пошел на север, в сторону берега По, размышляя. После встречи с местными он задавался вопросом – а зачем он здесь нужен? Его не очень интересует политика, из него никудышный интриган, да и дуэлянт он посредственный. Чувствовалось – он здесь чужой. В этом городе его держит лишь долг перед кузенами, оставшимися без покровительства главы дома. Возможно было бы гораздо проще и правильнее просто напросто бросить это дело, вывезти Антонетту с младшим братом в Беллинцону к отцу и Гаспаре? Там они были бы вне досягаемости местных интриганов и уж точно в достатке и безопасности. Под опекой старших членов дома Фаррадечи маленький Данте мог бы продолжить образование, а кузина могла бы выйти замуж…

Так размышляя он оказался на берегу реки. Он присел на поваленное бревно, явно служившее кому-то из постоянных посетителей этого места скамьей. Место и впрямь выглядело идиллически: тяжелые ветви акаций нависали над водной гладью, почти касаясь ее, поросшие сочной зеленой травой берега так и манили к себе (то ли праздных гуляк, чтобы отдохнуть, то ли голодных коров, чтобы накормить), вдалеке виднелась стая диких гусей, неторопливо удалявшаяся вдоль противоположного берега, а буквально под ногами Бальдассаре мелькал, извиваясь во взмутненной воде, то ли уж, то ли угорь.

Он и сам, словно этот угорь, барахтается в мутном болотце светской жизни Пьяченцы. Прибыв сюда по срочному зову, именно на это он променял будни начинающего ученого. Можно ли следовать своим идеалам и устремлениям будучи запертым в рамки светских уловностей?....

И тут Бальдассаре осенило: ведь никаких преград нет! Он в первую очередь гуманист, а лишь затем глава дома Фаррадечи в Пьяченце, так он для себя решил. И поэтому сейчас он имеет куда как больше возможностей для воплощения своих идей, чем ранее! Окрыленный, он вскочил на ноги. Ему хотелось бежать неизвестно куда и воплощать в жизн неизвестно что. Главное действовать, творить, воплощать! В этот момент рациональная флегма возобладала в его теле, и он на миг призадумался. С чего бы начать? Что в его силах сейчас? И как найти то самое равновесие между желанным и возможным, которое его всегда учил искать отец….

Всевышний в тот день определенно присматривал за молодым дворянином, потому как Бальдассаре осенило во второй раз. Ведь имено образование – вот то, чего не хватает в Пьяченце! До сих пор, образованием детей занимались частные учителя, либо церковь. И слишком немногие из выучившихся таким образом детей выбирали путь гуманиста – путь науки, путь нравственности. Уж где как не в Италии порок свил себе гнездо, и кто как не Его преосвященство был его наседкой… Конечно, Бальдассаре никогда не озвучит подобные опасные мысли вслух, но хвала Всевышнему – церковь пока не научилась читать мысли. В любом случае – гимнасий или публичная схола, вот выход!
В подобном месте можно привить детям те нравы и любовь к знаниям, которые так превозносил наш герой. Значит именно это и станет его целью. Но настолько амбициозный проект требует щедрого спонсора. Герцог Сфорца и его покойная супруга слыли щедрыми меценатами, а значит нузно просить его светлость о такой милости. Аудиенция во Флоренции – вот что нужно Бальдассаре сейчас. Также он слышал, что там же сейчас живет замечательный художник и изобретатель Леодардо да Винчи, с которым Бальдассаре давно хотел увидеться. Нужно отправить им письма! (А еще домой в Беллинцону, уведомить отца и брата о своих планах. Да и братцу Мелькиорре может быть интересна текущая обстановка в Италии, а то что-то он совсем замшел в своих походах). А еще, нужно искать единомышленников и тут, в Пьяченце. Антонетта упоминала мэтра Амброзо, местного ученого. Быть может он стает первым соратником вдохновленного гуманиста?

Возбужденный и полный идей, Бальдассаре быстрым шагом направился в центр города, едва сдерживая себя от того, чтобы перейти на бег…
*Второе действие первого дня. Пост окончен*
Отредактировано 09.02.2015 в 19:50
7

DungeonMaster Francesco Donna
11.02.2015 12:22
  =  
Дойдя до площади Святого Ангела, синьор Фаррадечи понял, что незнает куда идти дальше. Конечно, ведь, рассказав ему об ученом, сестра не уточнила, где он проживает. Но разве такая мелочь может смутить образованного человека? Конечно же, нет. Город - не безлюдная пустыня, и всегда можно спросить дорогу. Побеспокоив пару человек и вызнав дорогу, Бальдассаре отправился на Трехрогую улицу, мимоходом подивившись такому странному наименованию.
Пройдя несколько десятков метров по улице со странным названием, мужчина нашел ответ на свой невысказанный вопрос - между двух домов, построенных в многоквартирном римском стиле, приютилась небольшая опрятная траттория, по самую крышу увитая виноградной лозой. На вывеске над входом была изображена трехрогая коза, застенчивым взором глядевшая на боченок вина. В отличие от многих подобных заведений, из приоткрытой двери не доносилось ругани и пьяных воплей - только мерный, подобный набегающему на каменистый берег приливу, шум спокойно беседующей толпы.
Но сейчас Фаррадечи небыл нужен кабак, и он направил свой путь следом по Трехрогой улице. Дорога была недолгой, и вскоре перед Бальдассаре возник искомый дом с желтой марсельской черепицей. Как и большинство домов здесь, он был типичной, как сказали бы древние римляне, insula. Небольшой - всего в два этажа, и опрятный, с чистой окрестной территорией, он действительно производил благоприятное впечатление. Сушившееся на улице белье не мешало войти, играющие во дворе дети были опрятными и совсем не шумными. Словом, конкретно данная insula представляла собой обиталище среднего достатка мещан, привыкших жить в тишине и спокойствии, и на фоне остальной суетной Пьяченцы представляла собой поистине островок безмятежности.
Войдя на первый же этаж, Бальдассаре сразу углядел на одной из дверей бронзовую табличку, на которой было отчеканено: "Мэтр Амброзо, доктор богословия". Благородный синьор Фаррадечи знал, что в большинстве схол Семь свободных искусств - лишь ступень, предшествующая обучению на богослова, медика или юриста. И, если Антонетта права, мэтр в первую очередь не теолог, а ученый.
На стук в дверь к Бальдассаре вышел среднего роста мужчина возростом немного за пятьдесят, с аккуратно подстриженной в испанском стиле бородкой и глубокими залысинами по вискам. Черные волосы мужчины, в которых уже серебрилась седина, были коротко подстрижены. Подслеповато прищурившись, он внимательно посмотрел на гостя, и, неузнав его, отвесил неглубокий поклон:
- Приветствую вас, синьор. Вы ко мне? Если да - то сразу предупреждаю, что я не алхимик: это все слухи клеветников и злопыхателей.
Бальдассаре, представившись в ответ, в свою очередь уверил, что и в мыслях не держал заподозрить доктора богословия в таком предосудительном звнятии, а прибыл сюда лишь для беседы с умным человеком. Ведь кто, как не два гуманиста, способны найти общий язык и близкие темы в городе, в котором свету Просвещения только предстоит воссиять?
Полностью согласившись с собеседником, мэтр Амброзо провел гостя внутрь своего жилища. Комната, куда ученый проводил синьора Фаррадечи, была завалена свитками и какими-то архитектурными чертежами. Самой поверхности стола из-под документов почти небыло видно, и хозян покоев, ничтоже сумятишеся скинул несколько бумаг на пол, к груде прочих, освобождая место для себя и для Бальдассаре.
Выставив на стол бутыль кагора, Амброзо предложил пропустить по стаканчику за знакомство. Вскоре два образованных мужчины уже забыли обо всем, обсуждая взаимоинтересные темы. Мэто оказался большим почитателем математики и архитектуры, и даже представил на обозрение собеседнику свои чертежи, пояснив, что это только теория - заниматься прикладной инженерией ученый брезговал.
Наконец, Бальдассаре подвел речь к самому важному - желанию открыть в Пьяченце Школу свободных искусств. Ему даже не потребовались слова Амброзо, чтобы узнать его мнение - вспыхнувшее в глазах ученого восхищение говорило само за себя. Справившись с подступившим волнением, севшим голосом доктор богословия сказал:
- Синьор, для меня будет честью принять участие в этом благородном начинании. Я готов стать на любую должность, какую только вы предложите. Синьор Фаррадечи, я весь ваш - располагайте мной.
8

В то утро Бальдассаре впервые за много лет проснулся в особняке Фаррадечи в Пьяченце. Он встал рано, и поэтому успел насладиться великолепным зрелищем - рассветом на реке По, за завтраком. Он хотел разобрать кое-какие свои заметки и бумаги, которые остались после его последнего (и единственного) визита к брату Мелькиорре в Базель, и путешествия в Венецию, прежде чем вновь нанести визит мэтру Амброзо. У него родилась новая амбициозная идея.

А заключалась она в следующем: за последние пятдесят лет в Европе очень бурно развивалось книгопечатание. Бальдассаре был осведомлен об этом, и гордился тем, что и итальянцы не отстают от своих соперников немцев и швейцарцев в искусстве печати. В Базеле Бальдассаре впервые увидел типографию воочию. по счастливой случайности он застал там мэтра Ульриха Целля, немца, и ученика великого маэстро Гутенберга, отца всех печатников. Он был рад поделиться своими идеями с восхищенным юношей, однако в ученики взять его он не мог. Но даже простая беседа и таким великилепным знатоком своего дела (каждое слово из которой Бальдассаре старательно записывал) сможет стать руководством к действию для человека достаточно амбициозного и талантливого, такого как Бальдассаре. Однако у Бальдассаре было кое-что еще. И это что-то он заполучил будучи в Венеции.

Прибыв в Венецию по делам дома, Бальдассаре не упустил возможности заглянуть в одну из лучших венецианских тратторий, чтобы отобедать в ней. Уже запивая сытный обед отличным вином, он узнал, что это место также известно как место традиционных встреч венецианских риторов и спорщиков. Уходить избегая встречи с такими замечательными людьми было бы просто непростительно!, - подумал тогда наш герой. И не прогадал, ведь главой этого замечательного сборища был никто иной, как сам Альд Мануций, гуманист и книгопечатник. Вместе со своими единомышленниками, его без зазрения совести можно было назвать интеллектуальной богемой Венеции. В жарких беседах и бурных возлияниях с новоприобретенными друзьями Бальдассаре провел целый месяц. Помимо всего прочего, от Альда он узнал формулу чернил, которые отлично подходят для любой бумаги, а также попробовал себя в качестве печатника.

Так, улыбаясь старым добрым воспоминаниям, Бальдассаре приветствовал теплое солнце, которое выглянуло из-за леса. Покончив с завтраком и прихватив с собой выбранные наброски, письма и записки, он направился к ...... с деловым предложением.
9

DungeonMaster Francesco Donna
16.02.2015 10:51
  =  
День Бальдассаре, как и у всякого мудрого человека, был расписан и распланирован. Ведь, если есть план, жить сразу становится легче и проще. И первой частью плана был визит к Джироламо Альберти - главе гильдии купцов и городского совета. Как и Фаррадечи, сей достойный муж был, по слухам, ранней пташкой, и гуманист не боялся его разбудить. Он нес Альберти весьма денежное предложение, желая именно через него закупить печатные станки из самой Флоренции. Ведь чьи связи, как не главы гильдии купцов, помогут быстро и надежно осуществиться идеям Бальдассаре?
Фаррадечи не ошибся: хотя время и было ранним, но в здании городского совета уже вовсю кипела работа. Усталые и раздраженные младшие чиновники носились с какими-то документами, переругивались по разным вопросам, интересовались свежими сплетнями...
В кабинет Альберти Бальдассаре попал без проблем: первый же полусонный канцелярист молча кивнул и проводил достойного синьора к начальству. В отличие от жилого дома, рабочий кабинет почтенного купца и главы совета был обставлен строго и по деловому, безо всяких изысков. Единственным украшением были две картины за спиной чиновника: портреты Лодовико Сфорца и папы Александра VI. Кое-что понимавший в итальянской политике Фаррадечи мысленно усмехнулся: держать в своем кабинете два портрета заклятых врагов, да еще рядом друг с другом, мог только политически нестабильный человек, пытающийся угодить, как говорили простецы, и нашим и вашим.
Подняв голову от груды документов и увидев нового знакомого, Джироламо грузно поднялся и подошел к Бальдассаре, крепко пожав протянутую руку:
- Добрый день, друг мой. Что привело вас ко мне в такую раннюю пору?
- Приветствую, почтеннейший синьор Альберти. Я прибыл к вам не как к главе Совета, а как к лучшему купцу города, способному помочь мне в одном благом начинании.
Прищурившись и с любопытством посмотрев на собеседника, Джироламо отворил дверь и крикнул:
- Принесите мне и моему гостю вина, и побыстрее!
Затворив дверь, купец махнул пухлой рукой в сторону ближайшего кресла для посетителей. Дождавшись, когда Фаррадечи устроится, хозяин кабинета сам придвинул соседнее кресло и присел рядом. Дождавшись помощника, быстро прибешавшего с тем, что пожелал Альберти, мужчины дождались, пока он разольет вино по бокалам и удалиться. Стоило тому покинуть комнату, как глава совета чокнулся с визитером и пригубил алый напиток с неаполитанских виноградников. Нежелая тянуть время, купец сразу перешел к делу:
- Я слушаю тебя, Бальдассаре. Что тебе надо купить такого, что нет в городе?
Отпив из бокала, Фаррадечи широко улыбнулся и поведал достойному городскому голове о своей идее книгопечатания и желании приобрести во Флоренции станки.
Альберти, замерев, внимательно слушал распинавшегося гуманиста. Идея, конечно, была в высшей степени достойная, но и весьма дорогостоящая. Но если удасться ее реализовать, то политический капитал рискнувшего окупит все денежные потери. Помассировав виски, Джироламо отхлебнул вина и ответствовал:
- Синьор Фаррадечи, вы меня с каждым днем поражаете все больше и больше. Ваши идеи - воистину благородны и достойны, и я снимаю шляпу перед вами. Заниматься образованием и книгопечатанием в столь суровые для нашей родины годы может только истинный ученый, фанатик своего дела. Увы, во Флоренции сейчас печатные станки не приобретешь - Саванарола, знаете ли. Рим? Слишком дорого встанет... Я попробую добыть их в Милане или Венеции, но сразу предупреждаю - это груз объемный, и банда Апостола может запросто польститься на него. Поэтому сопровождение каравана в дне от Пьяченцы ляжет на ваши плечи, друг мой - я нежелаю рисковать потерей.
Что до учеников в печатники... Я поинтересуюсь у своих коллег о наличии молодых и образованных приказчиков, желающих заняться подобным. Вы мне только скажите, какое им планируется жалование.
Получив исчерпывающие ответы, глава гильдии купцов кивнул, сообщил, что если будут вопросы, то он их задаст на рауте у вдовы и, извинившись и сославшись на много дел, попрощался.
Bigberia, я тебя попрошу на будущее заявку в ЛК дублировать в комментарии, с точным описанием желаемого. Ладно?
10

В отличие от кузена, Антонетта проснулась как обычно, поэтому дома его не застала. Однако же прислуга передала ей записку от Бальдассаре, в которой тот просил ее справиться в городе насчет писем, которые ждет глава дома. Также он просил ее организовать очистку одной из подвальных комнат, особняка, в которой по словам Бальдассаре будет располагаться "нечто восхитительное". Удивившись такой энегричности новоприбывшего родственника, Антонетта мысленно добавила еще несколько дел - привести себя и младнего в порядок к похоронам брата, и к вечернему приему в салоне. Подозвав слуг и начав утренние процедуры, девушка приступила к делам.
11

Лучано Фаррадечи InanKy
21.05.2015 12:40
  =  
Путь в родной город занял, определенно, очень много времени.
Но все это время прошло с пользой - за перечитыванием лекций прекрасных преподавателей, написанием сочинений и публичных выступлений.
Когда карета проезжала по особенно безлюдным землям, Лучано выбирался к кучеру и тренировался в ораторстве.
Его любимый учитель любил говорить: "Если вы смогли заинтересовать овец и переманить их на свою сторону - то с людьми проблем не возникнет никогда."
Конечно, тут были не овцы - но, как справедливо рассудил Лучано, лошади были достаточно хорошей заменой.

Периодически молодой Фаррадечи вспоминал хорошие деньки в Сорбонне и свой отъезд.
Точнее, все четыре отъезда - один настоящий, а еще трижды надо было прощаться с Натали, Албертиной и Джустине. Эта часть была невыносимо слезлива и насыщена обещаниями вечной любви, а так же звезд, судьбы и моды. Почему-то даже во время прощания женщины не переставали обсуждать моду.
Лучшие друзья, которые за годы обучения стали практически братьями, молчаливый Теодор и Дидье, оставили куда большую дыру в сердце Лучано. Троица, которую прозвали "Effronté" - бесстыжими, побывали в таких передрягах, что многим и не снилось.
Лучано с улыбкой, полулежа в карете, вспоминал лучшие моменты. И каждый раз понимал, что лучше об этом будет никому не знать.

***

На горизонте показалась Пьяченца. Город детства. И, на вид, он ничем не изменился.

Но прежде чем любоваться городом и предаваться приятной ностальгии, стоило переодеться - походный наряд совсем не подходил к случаю.
И уже в городе Лучано предстал во всей красе: ярко-красный пурпуэн с декоративными рукавами и игривыми сними бубенчиками, желтые чулки и, под цвет пурпуэна, длинноносая обувь.
Такой наряд был определенно призван привлечь внимание, хотя и был, по личному мнению Лучано, излишне вычурным. Но Теодор, который прекрасно разбирался в моде, настоял именно на таком.
Жаль, что теперь придется полагаться на свой вкус.

Так или иначе, Лучано ехал по городу с широченной улыбкой на лице, не забывая одаривать встреченных дам улыбкой и, в случае прекрасного вида оной, пары комплиментов.
Но скоро эта игра была окончена - вот и особняк Фаррадечи.
Лучано зашел внутрь и глубоко вдохнул: у каждого особняка свой запах. И этот не изменился ни капли.

Сообщение мастеру:
Насколько я понимаю, меня должны ввести в курс дела?
Если надо что-то еще, я доделаю пост.
12

DungeonMaster Francesco Donna
24.05.2015 11:54
  =  
Недолгой оказалась дорога по знакомым улицам. Свернув от площади Ангелов на Золотую улицу, через пару минут Лучано уже подъезжал к воротам особняка Фаррадечи в Пьяченце. Сколько детских шалостей и игр видел этот дом, когда родители юноши приезжали погостить к своим родичам - дядюшке Пьетро и тетушке Альберте! Сколько замечательных дней провели вместе Лучано, и их дети: Бернардо и маленькая Антонетта! Первые ссоры и первые клятвы в вечной дружбе, первый глоток вина и первая любовь. Как давно это было, но как приятно об этом вспоминать сейчас, по прошествии стольких лет!
Как давно они не виделись! Если верить письмам из дома, Бернардо стал весьма неплохим воином, с гордостью именуясь "первым клинком Пьяченцы", и недавно стал главой семьи в Пьяченце. Интересно, как он там? Интересно, вышла ли замуж Антонетта? Поистине, у юного выпускника Сорбонны накопилась к родне куча вопросов.

Но радостное настроение молодого человека как рукой сняло, когда он вьехал в приоткрытые ворота. Двое незнакомых стражников, стоявших на карауле, несли на плечах черные траурные ленты, да и выражение их лиц явно свидетельствовало о том, что в доме произошла какая-то беда. Не дожидаясь вопросов, юноша сам обратился к солдатам:
- Я Лучано Фаррадечи. Что стряслось?
Усталый караульный посмотрел долгим взглядом на всадника, тяжело вздохнул и ответил:
- Buongiorno, молодой синьор. Вам, наверное, лучше поговорить с синьором Бальдассаре - он вам все расскажет. Он должен быть в кабинете.

Нехорошие подозрения и без того встревоженного Лучано все больше обретали плоть. Возникли и новые вопросы: Бальдассаре? Сын дядюшки Джузеппе? Интересно, что здесь делает двоюрдный брат - он же уезжал учиться на медика! Бросив поводья подскочившему слуге, молодой магистр семи высоких искусств буквально-таки взлетел по знакомой лестнице и распахнул двери в кабинет.
Стражник не ошибся: за столом у камина сидел никто иной, как Бальдассаре. За время разлуки сын Джузеппе вырос, раздался в плечах и отпустил роскошную бороду. Лучано всегда знал его как веселого, жизнерадостного и чуть-чуть легкомысленного человека, но сейчас он был мрачнее грозовой тучи. Рядом с Бальдассаре стояла початая бутыль вина, а несколько ее товарок, уже опустошенные, валялись на полу. Сфокусировав взгляд на вошедшем, мужчина попытался приподняться, но, не преуспев, опустился на место. Икнув, он сказал:
- Лучано? Как быстро семья откликнулась на мою просьбу о помощи! Принимай дела - я убираюсь из этого проклятого города!

Поняв, что братец явно решил, что он прибыл сюда с иной целью, новоприбывший пояснил обстоятельства своего возвращения в Пьяченцу. Бальдассаре, подперевший голову рукой, выслушал родича до конца и прерывисто вздохнул:
- Значит, ты не знаешь... Но все равно - принимай дела, я тут жить не могу. Тут такое произошло... Старый граф Росси скончался, не оставив наследников, и герцог Сфорца избрал четыре семьи, и нашу в том числе, в качестве кандидатов на будущее графское достоинство. Это случилось первого числа, а днем раньше скончался от сердечного приступа наш бедный брат Бернардо. Антонетта скрыла это, и семья прислала меня побороться за титул. Это прямой приказ нашего деда.
Делать нечего, и я поехал. Воля деда - закон. Я пытался завоевать уважение и герцога, и народа, и Совета, и церкви, но не успел - вчера какие-то негодяи прямо у меня на глазах застрелили бедную Антонетту. - крепкий бородатый мужчина всхлипнул, и Лучано заметил, как по его щекам побежала серебристая дорожка слез, - Я... Я видел это. Она умерла у меня на руках. Я не могу так жить, я не хочу так жить. Не буду в этом кровавом гадюшнике. Наказ главы дома Фаррадечи исполнишь ты, а я уезжаю немедленно. Если будут вопросы - спроси capitane Луиджи Джильди, он начальник стражи этого дома.
Извини, брат мой, что я не встретил тебя, как подобает, и не побеседую с тобой о жизни. Каждая минута тут мне - как нож в сердце. Марио!!!, - в комнату вошел вызванный слуга, - Мой транспорт готов?
- Да, синьор. - кивнул названный Марио.
- Помоги мне встать.
Поднявшись с помощью слуги, Бальдассаре порывисто обнял Лучано и сквозь слезы прошептал:
- До встречи, брат. Пускай ты станешь графом. Я еще выпью на твоем титуловании. До встречи.
Продолжая опираться на слугу, еле переставляющий ноги Бальдассаре, все продолжающий плакать, покинул комнату, оставив Лучано в одиночестве.
13

Лучано Фаррадечи InanKy
02.06.2015 10:53
  =  
События разворачивались быстрей, чем в дешевом уличном представлении.
Еще несколько минут назад Лучано возвращался в родной дом, предвкушая радостную встречу, небольшой банкет персон на двадцать, короткую интрижку с какой-нибудь прекрасной местной девушкой и вечер воспоминаний.
А сейчас он оказался втянут в борьбу за графский титул.

Бальдассаре уже давно покинул комнату, а Лучано всё стоял посреди комнаты с открытым ртом, и непонимающим взглядом смотрел по сторонам.
Наконец, спустя несколько минут, он проморгался и похлопал себя по щекам, приходя обратно в нормальное состояние.

- Так. - вслух начал он. - Сначала - разместиться.

Лучано двинулся обратно в сторону своего транспорта, по пути стараясь найти какого-нибудь слугу.
Сообщение мастеру:
Ищу слугу.
Отдаю ему крайне простые указания: найти мне комнату и отнести туда вещи, и собрать всю прислугу в одном помещении. Из стражи - только начальника, Луиджи.
14

DungeonMaster Francesco Donna
02.06.2015 22:19
  =  
Как оказалось, слуг не пришлось долго искать: спешный отъезд Бальдассаре, скорее похожий на бегство, собрал в качестве зрителей почти всех обитателей особняка. И как раз один из челядинцев был в коридоре, буквально рядом с кабинетом. Молодой парень свесился из окна и с любопытством наблюдал, как экипаж резво пылит по дороге, покидая Пьяченцу.
Лучано побарабанил пальцами по косяку, привлекая внимание, и юноша прытко отсочил от подоконника, воззрившись во все глаза на нового господина. Выслушав указания Фаррадечи, он утвердительно кивнул и опрометью помчался собирать остальных.

Вскоре в кабинете собралось пятнадцать человек прислуги и capitane Луиджи Джильди. Помимо них, у двери застыл еще один человек - невысокий, склонный к полноте синьор в неприметной темной мантии. В отличие от остальных, он казался явно высокообразованным человеком, а тонкие изящные пальцы выдавали в нем мужчину, мало склонного к физическим нагрузкам.

Домоправитель четко и коротко представил новому господину всех присутствующих и пояснил, что двое из слуг сейчас отсутствуют: конюх Себастьяно ушел в город к подружке, а нянька Дениза играет с Данте - шестилетним племянником синьора Лучано. Таинственный мужчина в черном оказался Адидже Больцани - личным медиком дома Фаррадечи. И неплохим медиком, надо признать. Вот только все его искусство не помогло ни бедному Бернардо, чье сердце не выдержало тягот и невзгод, ни несчастной Антонетте, подло убитой стрелой во тьме.
На вопрос о комнате пожилой управляющий смущенно пожал плечами: приезда гостей не ждали, да и, как он полагает, не по чину новому главе Фаррадечи в Пьяченце селиться в гостевой. В замен старик предложил самый логичный вариант: занять покои покойного Бернардо. А если юный синьор желает обставить комнату по своему вкусу, или не желает обретаться в комнате мертвеца - его верные слуги буквально за сутки сделают все, что нужно.

Последним слово взял Луиджи, пояснив:
- Бернардо и Бальдассаре мало что успели сделать. По хорошему, они только заказали пьесу для народа, что будет представлена сегодня в полдень на главной площади, и все. Так что вам, синьор, надо действовать максимально быстро, разумно и четко. И не приведи Господь вам потерять юного Данте: герцог Сфорца потребовал, чтобы все кандидаты на графскую цепь имели наследника.
Затем капитан кратко рассказал Лучано о его соперниках и иных видных лицах bella Piacenza, выдав под конец монолога рекомендацию от себя:
- Я бы, синьор, посоветовал вам начать с главы совета Альберти. Он, хоть и республиканец, но разумный человек. Может, чем и поможет.
15

Лучано Фаррадечи InanKy
24.06.2015 11:56
  =  
На предложение занять покои Бернардо Лучано кивнул.
- Время еще раннее. К вечеру вы, конечно, успеете убрать покои, отнести туда мои вещи и разобрать их. Только аккуратнее с книгами и бумагами! Их не трогайте - займусь сам. Помимо этого, я хочу, чтобы к вечеру в моей комнате были собраны все документы, оставленные моими любимыми родственниками.

Затем взял слово Луиджи, и молодой Фаррадечи выслушал его внимательно и сосредоточенно. Почесал в затылке, поразмыслил.
- Да, определенно - с главой совета поговорить - идея хорошая. Отправьте ему весточку, что сегодня же вечером я нанесу ему визит. А пока я хотел бы прогуляться по городу и посетить пьесу.

Лучано распустил слуг заниматься своими делами, но ненадолго задержал Адидже.
- Синьор Больцани, я хотел бы узнать, нет ли у вас желания читать лекции студентам по медицине? У меня появилась идея провести несколько пробных занятий, со свободным посещением, для местных юнош, тянущихся к знаниям. Сам я хочу провести лекции по древнегреческой архитектуре - одна из моих любимых тем. Так что скажете, мой дорогой друг?
По окончании всех разговоров, Лучано решил для себя планы на ближайшее будущее.
Во-первых, надлежало посетить пьесу и выступить с короткой речью перед гостями. Ну, и, конечно, оценить реакцию на это событие.
Во-вторых, после пьесы стоило посетить синьора Альберти. Здесь был вопрос даже не столько в информации, хотя и она тоже была нужна - но и просто показать, что новый Фаррадечи знает, кому надо оказать должное уважение, и продемонстрировать, что Фаррадечи не ослабли, даже несмотря на печальные события.
И, в-третьих, вечером надо будет написать письма преподавателям Сорбонны. Возможно, кто-то из них согласится приехать в эти места для проведения лекций.

Вообще, на тему лекций у Лучано была целая группа идей. Но на их воплощение нужны были ресурсы.

А пока до выхода оставалось немного времени, молодой Фаррадечи набросал себе план выступления перед собравшимися зрителями перед пьесой. Конечно, по большей части это будет импровизация, но ведь самая лучшая импровизация - это тщательно подготовленная.
!!! Выбрать двух-трех симпатичных синьорит среди зрителей !!!
Базовый прием, которому учили еще на первых лекциях. Если говорить, перед толпой, блуждая взглядом по лицам - эффект смажется. Четкий взгляд, перемещающийся от одного к другому демонстрирует уверенность в себе.
К тому же, они могут принять это на свой счет и может что-то получиться.

Дорогие друзья! Благородные синьоры и прекрасные синьориты! Мое имя - Лучано, Лучано Фаррадечи, и я безмерно рад приветствовать вас у этой сцены, где вы станете свидетелем пьесы, исполненной труппой настоящих профессионалов. *Здесь надо поклониться, разведя руки в стороны. Показать мою открытость и уважение публике. Затем медленно выпрямиться, дождаться окончания оваций, если таковые будут. Зачем сменить улыбку на грустную, слегка скривить лицо*.
Как вы, наверно, знаете... мою семью в последнее время преследуют неудачи и горести. Мои любимые родственники *тут остановиться резко, словно ком в горле встал*, которые. *Прикрыть глаза, выдохнуть*. Которые устроили эту пьесу, сейчас не могут присут.. *Снова замолчать.* . Простите.
*Здесь основная цель - заставить людей мне сочувствовать и сопереживать, тем самым располагая их как ко мне, так и к предстоящему представлению. Но не слишком сильно затягивать - иначе упадет настроение зрителей*
Так или иначе, *улыбнуться, но словно через силу* пора начинать! Надеюсь вам... нет, постойте! Конечно же нам понравится эта пьеса! Не думали же вы, что я не останусь насладиться зрелищем вместе с вами? *улыбнуться, покинуть сцену*


Возможно, кто-то будет здороваться и, даже, выказывать соболезнования по поводу погибших родственников. Обязательно надо будет запомнить все имена.
Отредактировано 24.06.2015 в 21:54
16

DungeonMaster Francesco Donna
26.06.2015 14:55
  =  
К счастью Лучано, слуги дома Фаррадечи оказались хорошо вышколены, и даже напасти, свалившиеся последнее время на дом, не могли им помешать споро приступить к выполнению распоряжений молодого господина. Старый особняк словно очнулся ото сна, когда его обитатели засуетились, затопопились, исполняя волю юноши. Синьор Фаррадечи не прогадал: заняв людей делами, он разрушил тот тяжкий полог печали, что укутал дом, и вот уже на лицах занятых слуг появились первые улыбки - кажется, они уверились в том, что новый хозяин весьма разумен и крайне решительно настроен на выполнение нежданно-негадано свалившейся на него тяжкой, но, несомненно, ответственной миссии.

Пока служанки помогали Лучано привести себя в надлежащий вид после долгой дороги, сам синьор беседовал с теми, кто должен был стать его ближайшими помощниками: доктором Адидже Больцани и капитаном стражи Луиджи Джильди. На предложение Фаррадечи полноватый доктор неопределенно пожал плечами и вытер батистовым платочком вспотевший лоб и залысины:
- Ну, синьор, я, конечно, это могу сделать - мне это не тяжело. Но вы уверены, что местной молодежи это покажется интересным, и они не решат, что нечего им слушать всякую cavolatta? Да и я-то, знаете ли, не оратор: не дай бог, меня еще закидают гнилыми овощами. Хотя..., - он задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок, - если позвать приказчиков похватче да помощников управляющих, да еще тех, кто сам изволит желать слушать об этом... И если еще показать некоторые полученные знания на практике...
Да, синьор, - Адидже уверенно кивнул и, наконец, улыбнулся, - это возможно. Я займусь тогда, с вашего позволения, уведомлением потенциальных слушателей, и послезавтра в парке на берегу проведу лекцию. С чего же надо будет начать? Ладно, это решаемо, я конспект выступления напишу и предоставлю вам. Разрешите удалиться?

Когда медик вышел, слово взял бравый capitane. Разгладив пышные усы, он безо всяких обиняков начал:
- Синьор Лучано, я настаиваю, что бы вас при выходе в город сопровождала охрана - мало ли что может быть. Я вам выделю трех солдат для сопровождения. Вашу родственницу убили - и кто знает, не будете ли вы следующей целью.

...Соображения капитана казались рациональными, и вскоре Лучано с тремя телохранителями прибыл на площадь Ангелов в центре города, где вскоре должна была состояться новая пьеса маэстро Амадео: постановка небезызвестной "Энеиды". Пояснив владетелю театральной труппы, кто он, и попросив пустить его на подмостки для произнесения небольшой речи, Фаррадечи получил согласие от изящного, молодящегося женоподобного мужчины, а заодно - теплые объятия и "дружеский" поцелуй в щеку.

Изначально прибывшие посмотреть пьесу, а не слушать ораторов, жители славной Пьяченцы отнеслись к явлению Лучано крайне неодобрительно, но умелый выпускник Сорбонны мастерски манипулировал интонациями и жестами, и вскоре толпа, затаив дыхание, слушала выступление оратора. Конец речи Фаррадечи потонул в громе аплодисментов: добрым жителям явно понравилась речь мужчины.
Когда Лучано спустился с подомостков, началась пьеса, явно весьма и весьма понравившаяся зрителям: по крайней мере, творение маэстро Амадэо все смотрели крайне заинтересовано, то смеясь, то плача - в зависимости от того, что творилось на сцене. Аплодировали актерам, во всяком случае, не менее рьяно, чем Фаррадечи.

...Когда "Энеида" завершилась, синьор Лучано отбыл в находящееся неподалеку поместье, где собирался совет, и где работал синьор Альберти. Двое стражников, охранявших вход, не стали чинить благородному юноше препятствий, и тот, оставив телохранителей внизу, уверенной походкой вошел в кабинет главы совета.
Рабочий кабинет почтенного купца и главы совета был обставлен строго и по деловому, безо всяких изысков. Единственным украшением были две картины за спиной чиновника: портреты Лодовико Сфорца и папы Александра VI. Кое-что понимавший в итальянской политике Фаррадечи мысленно усмехнулся: держать в своем кабинете два портрета заклятых врагов, да еще рядом друг с другом, мог только политически нестабильный человек, пытающийся угодить, как говорили простецы, и нашим и вашим.
Подняв голову от груды документов и увидев незнакомого дворянина, Джироламо грузно поднялся и кивнул вошедшему:
- Добрый день, синьор. Вам что-то нужно?
17

Лучано Фаррадечи InanKy
07.07.2015 17:55
  =  
Речь прошла как по маслу - зрители однозначно оценили выступление Лучано. А это значило, что, возможно, они поделятся со своими знакомыми, а те - со своими. По городу поползут слухи - а это прибавляет частичку известности.

Представление было тоже на высоте. Итальянец насладился им от начала до конца. По его окончании он вновь отправился за сцену, к маэстро Амадео.
- Маэстро, вы - мастер своего дела! - воскликнул Лучано, расставив руки в стороны, - Позвольте мне поздравить вас с этим успешным представлением. Видит Бог, вам предстоит еще много таких, и даже лучше. Мастер вашего уровня, несомненно, редкая находка! Позвольте мне пригласить вас сегодня в особняк Фаррадечи на ужин: я бы хотел побеседовать с вами о искусстве, и, конечно, выпить прекрасного вина. Что скажете?


После разговора с маэстро, Лучано двинулся дальше по делам.
Войдя в кабинет дворянина, молодой Фаррадечи немного поклонился и ответил:
- Вы, полагаю, синьор Альберти, глава совета? Моё имя Лучано Фаррадечи. Волею судеб я оказался в позиции главы дома Фаррадечи, но я только сегодня прибыл в город, и, понимаете, слабо представляю, что здесь происходит. Я решил, что никто не сможет мне помочь лучше, чем вы. - Тут улыбка Лучано сменилась выражением испуга. - Разумеется, если я не отвлекаю вас от более важных занятий! Прошу прощения, я должен был спросить об этом первым делом.
18

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.